Заброшенный трон

— А вы? Что вы предлагаете?

На бледном лице юноши выразилось лёгкое раздражение. Он шумно выдохнул и сел в кресле удобнее, скрестив руки на груди. Другие присутствующие за большим кристальным столом маги мигом уставились на так ярко выразившего своё разгорающееся недовольство Хиргона.

Сидевший напротив него мужчина хмуро сдвинул свои строгие брови и погрузился в глубокие раздумья. Это был сам Великий Белый Маг, Талис, Предводитель Совета Белых Магов, Хранитель Света. Как и остальные члены Совета, он был одет в идеально белую робу с капюшоном и высокие сапоги. Впрочем, обычное одеяние любого уважающего себя мага и колдуна. Только цвет одежды может быть разный в зависимости от репутации и статуса её владельца.

Сидевший по правую руку от Талиса маг демонстративно зевнул, однако, следуя манерам, прикрыл рот ладонью. Прекрасная светлая эльфийка, занимающая место рядом с ним за этим столом в Зале Совета Магов, презрительно сощурилась и как можно незаметнее, но в то же время сильнее уклонилась от юноши в противную сторону. Кресло из синих кристаллов напротив её места пустело, а в кресле рядом с тем, уже, прилёгши на гладкую поверхность стола, сладко спал молодой на вид, но не в действительности, маг в Совете, между прочим, отличающийся от остальных своей яркой шевелюрой — рыжеволосый эльф.

Хиргон ещё раз, сделав каменное лицо, плавно обвёл взглядом заседавших на Совете магов и утомлённо закатил глаза. Он лишь недавно, по наступлению своего совершеннолетия, вступил в Совет, но уже понял, что к его мнению мало кто будет прислушиваться. Кто он? В конце концов, Хиргон — только новичок, «подмастерье», если угодно; его путь по лестнице развития своих магических сил только начался. И порой начинающему белому магу его хотелось уже закончить.

Тут воцарившуюся в помещении тишину нарушил голос Талиса, эхом отскочивший от прочных стен:

— Хиргон, пойми, мы не можем поручить тебе выполнение этого задания в одиночку. Ты не представляешь, как это опасно. И если ты провалишь его, что тогда нам останется делать?

— Но, мастер, — обратившись к Белому Магу, робко заговорила эльфийка, — если Хиргон так настаивает, почему бы не поручить ему это важное дело? Кроме того, он доказал на занятиях свои старания в познании магии. Хиргон очень ответственный и целеустремлённый. Кому мы поручим это дело, как не ему?

В душе белого мага, наконец, затеплилась искра надежды на то, что к нему прислушаются. Талис окинул Хиргона оценивающим взглядом и опустил тупой конец своего волшебного посоха на стеклянный пол, отчего раздался тонкий звон.

— Регариария, возможно, ты права, — смиренно кивнул Белый Маг, — это правда. Пожалуй, лучше Хиргона с этой задачей никто не справится. В конце концов, не могу же я отдать такое ответственное поручение нашему гордому Травиру, — тут Талис взглянул на мага, всем своим наглым видом демонстрирующим скуку, — или Даэндуибёрну…- С этими словами мастер взглянул на мирно посапывающего миловидного юношу и тут же обратил внимание на пустой стул рядом с ним. — Гулестиан так и не явился на Малый Совет…

— Где же он, мастер? Он тебе не сообщал? — С некоторым беспокойством в своём звонком голосе пролепетала Рега (как её часто называли, кратко, из-за трудно проговариваемого имени), — Гулестиан должен знать о нашем решении, или он опять вспылит…

— Наш друг собирался допросить кое-кого, — лениво протянул Травир, откинув с лица вьющуюся прядь своих чёрных волос и одарив эльфийку обаятельной улыбкой, — а точнее, одного из жителей Чёрного Камня; тёмного эльфа, практикующего некромантию. Тёмные эльфы, конечно, не подарок для Минтвайна, но в последнее время они совсем от рук отбились. Я подозреваю, что эти черноглазые замешены в том, что происходит с королём. Пора бы каждого из них подвергнуть тщательному допросу…

— О боги, — испуганно прошептала Регариария, сложив ладони вместе и прикусив губу, — нам нельзя более бездействовать. Эта Луна уйдёт быстро — и тогда мы никуда не сможем заточить Тьму. Да поможет нам всем Верховный Элион.

— Рега, — с сочувствием взглянув на девушку, сказал Хиргон, — мы справимся. Я справлюсь. Как только вернётся Гулестиан, мы ещё раз всё обсудим, я соберу вещи и отправлюсь в путь. Я не подведу. Обещаю.

На губах светлой эльфийки проскользнула нежная улыбка, а в изумрудных глазах Травира Хиргон уловил искру ревности и злобы. Молодой маг давно подозревал, что этот эгоцентричный самодур неровно дышит к Регариарии и всячески пытается уловить такой момент, чтобы быть ближе к ней. Но красавица, не поддаваясь на чарующее обаяние Травира, видела насквозь за его белой робой мага чёрное сердце и всячески отстранялась от него. Нет, Травир считался в своём окружении настоящим белым магом, верно служащим Свету, но он не был лучшим из белых магов. Искусство светлой магии он постигал медленно и неохотно, но зато похвастаться всегда любил — даже тем, чем нельзя было.

Так, Травир закипал лишь от одного слова, а особенно комплимента, сказанного в адрес беловолосой эльфийки другим мужчиной. И сейчас его щёки вспыхнули от гнева, как у оробевшей девицы, и он сжал ладони в кулаки.

— Ты теперь будешь этим хвалиться перед нами, Хиргон? — Процедил Травир, дрожа всем телом от злобы. — Хвалиться тем, что ты такой особенный, раз тебя отправили с таким важнейшим заданием?! Раз так, то я тоже пойду! Посмотрим, кто лучше справится. Как тебе, а? Принимаешь мой вызов?

Регариария ахнула, а Хиргон переглянулся с Талисом, и оба мага хмуро сдвинули брови. Глава Малого Совета ударил тупым концом магического посоха об пол и грозно проговорил сквозь обрамлявшую подбородок светло-каштановую бороду и усы:

— Травир, успокойся! По-твоему, это какая-то игра? Пойми, сейчас никому не поможет твоё хвастовство, и не время для споров. Главнее всего для нас сейчас — не дать Тьме сгуститься над королевством, а затем — и над всем Минтвайном. Если ты собираешься продолжать обмен колкостями, то я приказываю тебе покинуть заседание Малого Совета!

Лицо наглого мага тут же побледнело, он виновато потупил голову и замолчал. Хиргон одарил Травира недовольным взглядом, и тут же перевёл своё внимание на медленно распахнувшиеся резные золотые двери Зала Совета. И тут же из озарённого солнечным светом коридора вылезла чья-то фигура в чёрных одеждах. Эту тонкую фигуру, отражавшуюся чёрным пятном на фоне кристальных стен, сзади толкнули мощные руки, и фигура ничком упала на пол, а цепи кандалов, сковывающие её белые руки, шумно зазвенели.

Талис, в напряжении сдвинув брови, наблюдал за этим незнакомцем в чёрном плаще с таким же жгучим любопытством, как и остальные присутствующие; этот лязг цепей даже заставил пробудиться от безмятежного сна Даэндуибёрна. Потревоженный рыжеволосый эльф сначала даже не поверил своим глазам и протёр их, чтобы убедиться, что он не спит.

Когда чёрная фигура очутилась на полу, Хиргон пристальнее всмотрелся во внешность незнакомца и понял, что это был тёмный эльф. На его белом лице и руках чётко проступали зеленовато-золотые трещины и шрамы, свойственные всем некромантам. Эти трещины выражали воздействие, какое оказывали на колдунов занятия чёрной магией. Густые и волнистые, но коротко остриженные волосы эльфа выглянули из-под сброшенного с головы капюшона. В ушах эльфа сверкали золотые серьги искусной работы восточных мастеров. Когда Хиргон пристально разглядывал скованного колдуна, оставаясь на своём месте, тот исподлобья уставился в ответ своими жёлтыми глазами, и белого мага пробрала дрожь.

Вслед за незваным гостем в Зал Совета прошёл сам Гулестиан, на этот раз одетый в серебряный камзол, а вокруг его шеи медной брошью с изображением звезды скреплялся шёлковый белый плащ. Гулестиан был не только членом Совета Белых Магов, но и местным стражником и, даже можно сказать, боевым магом. Гулестиан, несмотря на своё поприще, отлично владел воинским ремеслом и лучше всех членов Совета умел обращаться с любым видом оружия; но лучше всего, конечно, с мечом. Этому он научился в своих давних странствиях, и сам был рад обучать других. Гулестиан также был племянником Талиса, и это ни для кого был не секрет.

— О, взгляните — ка, это же сам Талис, — ехидно прошипел некромант, выплёвывая на пол кровь, стекающую с губ, — рад встрече…

Но не успел эльф договорить, как получил сильный пинок в бок кожаным сапогом проводившего его стражника.

— Обращайся к мастеру с уважением, змей проклятый, — процедил сурово тот и, резко схватив колдуна за капюшон, с силой толкнул его вперёд, — шевелись! Занимай свободное место, чувствуй себя как дома, паразит! Или мне тебя самому усадить?

Тёмный эльф упал ничком к белым сапогам Хиргона, отчего юный маг с презрением поморщился. Упершись ладонями в кристальный пол, некромант тихо усмехнулся, обнажил белые зубы.

— Думаете, пара железных обручей на запястьях сломят меня? — Прошипел эльф, обводя своими янтарными глазами всех присутствующих взглядом, полным ненависти. — Меня не сломили тысячи и тысячи ничтожных приспешников Лериендэра там, в битве у Рассветных Вод…

— Молчи! — Прикрикнул на пленника Гулестиан, схватив того за капюшон и встряхнув. — Тебе слово пока не давали, змей, так что прикуси свой поганый язык и просто сядь, наконец, в кресло! И разве ты не пытался удрать, когда попал в окружение солдат Крейга?

— Приспешники?..- Вскинув бровь, переспросил у колдуна Хиргон. — Нет, это доблестные воины Лериэндера, не знающие страха… А вот вы… Вас можно назвать приспешниками короля тёмных эльфов. Очень жаль, — в голосе белого мага звучала насмешка, — что я забыл его имя. Очень жаль. Надо поосторожнее с Его Величеством, верно? А то мы совсем обесцениваем его авторитет…

— Хиргон, — чуть строго оборвал своего ученика Талис, и в его глазах блеснуло то спокойное благоразумие, характерное для Верховного Белого Мага, — пусть наш гость присядет и выскажется. Но в его словах должна содержаться по-настоящему ценная для нас информация.

— Ты слышал Талиса, эльф?! Садись и выкладывай всё, что тебе известно, пока мы не отрезали тебе твой поганый язык!

С этими словами Гулестиан вцепился пальцами в плечи обезволенного колдуна и грубо усадил его на кресло рядом с Даэндуибёрном, высеченное из тех же острых белых кристаллов, что и у остальных членов Совета. Бледные, испещренные безобразными шрамами, руки некроманта упали на стол, и крепкие оковы снова звякнули. Хиргон заметил выражение беспокойства на лице Реги. Она боязливо опустила взгляд; пленник сидел прямо напротив её и сверлил взглядом. Травир, судя по всему, тоже заметил это (что весьма неудивительно, ведь он почти не спускал глаз с красавицы около себя), потому что тут же ударил кулаком по столу и со злобой посмотрел на некроманта.

— Говори уже, не тяни! Или я…

— Травир, — резко оборвал вспылившего алхимика Талис, и тот снова молча уселся на своём месте, скрестив руки на груди.

Тёмный эльф сжал ладони в кулаки и с ненавистью исподлобья оглядел всех членов Совета, за одним круглым столом с которыми он сидел здесь. Хиргон серьёзно смотрел на пленника, ненадолго погрузившись в свои мысли. Этот некромант выглядел так жалко, но вместе с тем он, даже скованный в магические кандалы, напрягал ученика Белого Мага. Колдуны очень сильны и самые способные из них даже могут разрушать магические преграды на своём пути. Стоило подробнее разобраться, какого сорта был этот, попавший в ловушку у Рассветных Вод.

Талис, тихо прокашлявшись, гулким голосом начал допрос:

— Назови своё имя, эльф.

— А вам-то оно на кой-чёрт? — Прошипел некромант, и Гулестиан тут же схватил его за угольные волосы и больно нагнул назад.

— Говори или пожалеешь! Ты должен отвечать на наши вопросы, а не задавать их!..

Колдун ещё громче зашипел, немного зажмурился и выпалил:

— Моё имя Нимадир.

Боевой маг ослабил хватку и вопросительно посмотрел на Талиса. Тот задумчиво почесал подбородок.

— Тебе известно о том, что произошло после битвы у Рассветных Вод, Нимадир, не так ли?

— Как я могу это знать, когда всё последнее время был закован в цепи здесь, в этом проклятом чертоге?! Мне ничего неизвестно об этом…

— Да ты что? — С подозрением сощурившись и снова оживившись, протянул Травир. — С твоими-то колдовскими штуками ты не можешь выяснить все подробности? Ты же можешь, например, связаться со своим королём или…

— А ты почём знаешь? — Наконец решил вставить своё слово Даэндуибёрн, откинувшись на спинку своего кресла и скрестив руки на груди. — Ты говоришь так уверенно, Травир, что заставляешь меня нервничать…

В этот момент на лице некроманта проскользнула ядовитая усмешка.

— Мы с тобой так похожи, Травир…- Прошипел он и рассмеялся.

В зале воцарилось неловкое молчание, и взгляды всех присутствующих впились в бледного алхимика, восседающего подле Регариарии.

— Похожи? — Недоумевающе переспросил Хиргон. — Что значит «похожи»? Что общего ты видишь между некромантом и белым магом, пленник?

— Я изучаю особенности колдовства и чёрной магии, чтобы выявлять слабые стороны наших врагов, а потом — ударять по ним со всей силы…- Объяснил Травир. — Ведь один неверный шаг — и мы упадём в эту бездонную пропасть вслед за полчищами приспешников Астарота. Разве я не прав?

— Наш дорогой гость так и не ответил на заданный ему вопрос, — напомнил Гулестиан и, схватив эльфа за плечи, грубо встряхнул его, — отвечай, что тебе известно о планах Астарота или вашего остроухого короля?! Говори, пока моё терпение ещё не иссякло!

— Говори, пленник, — мрачно приказал Хиргон, пристально посмотрев на Нимадира, — говори, и мы тебя не обидим…

Некромант обвёл холодным взглядом членов Совета и истерически рассмеялся.

— И я должен поверить на слово тем, кто не доверяет сейчас моим словам? Глупцы… Даже если я и обладаю такой важной информацией, то всё равно не выдам её вам. Я не настолько наивен, как вы надеялись.

— Послушай, — вдруг заговорила Реагриария, — я от имени всего Совета даю слово, что мы снимем с тебя волшебные оковы, пусть и не сразу отпустим с миром, если ты скажешь нам правду. Не рой себе яму, Нимадир.

Некромант в ответ снова лишь разразился смехом и с ухмылкой посмотрел на красавицу.

— Твой голос прекрасен, словно пение птицы, милая девушка… Но он не действует на мой трезвый рассудок. Думаешь, я поверю твоим красивым словам?

— Светлые эльфы ещё никогда никого не обманывали, — возмущённо воскликнула Рега, и её щеки вспыхнули, — в отличие от тёмных…

— Я не собираюсь выдавать вам секретную информацию, которую вы хотите получить. Ни за что. — Хмыкнул некромант, напросившись на новый сильный удар по затылку от Гулестиана.

— В таком случае, немного огня развяжет тебе язык! Я тут слыхал, что тёмные эльфы очень чувствительны к огоньку.… Вот и проверим. Талис, прикажи допросить пленника в темнице.

Белый маг серьёзно кивнул, а Регариария в ужасе закрыла рот ладонями.

— Ох, Великий Элиос!..

— Даэндуибёрн, — Гулестиан обратился к красноволосому эльфу, — это твоя стихия. Помоги мне немного с допросом нашего упрямого колдуна, друг.

— С радостью. Идём.

— Думаете, я прогнусь? Думаете, сдамся? Ничтожные глуп…

Мощная рука воина в стальной перчатке ударила эльфа по лицу, и на носу Нимадира выступила алая струйка крови, тут же стёкшая по дрожащим губам. В следующую же минуту Гулестиан и Даэндуибёрн, который, однако, не обладал такой могучей силой, как его друг, вдвоём поволокли пленника из зала, схватив его под руки. Некромант беспомощно волочился за ними, напрасно стараясь вырваться и лишь ударяя каблуками сапог в каменный пол.

— Вы ещё все пожалеете! Гарвас Рендо отомстит вам, Астарот осуществит свои планы и заставит Свет подчиниться Тьме! И ваш никчёмный король никогда не проснётся! Астарот Тенебрис не…

Тут двери Зала Совета Магов гулко захлопнулись, и вопли эльфа уже слышались приглушённо, всё более отдаляющимся эхом.