Загадки Арнелии

1.

С первого же шага, что-то пошло не так. Еще в первое посещение я получил полный расклад по использованию камней возврата и представлял перемещение до мельчайших подробностей. Да и при втором посещении той планеты, моя тогдашняя носительница воспользовалась порталом, чтобы прыгнуть на другой конец острова. Ничего неожиданного не произошло, легкое головокружения из-за перепада высот и все становится на свои места.

Сейчас же все проходило совершенно иначе. Меня буквально выламывало и выворачивало наизнанку. Боль была настолько невыносимой, что я просто не мог сдержать себя, заходясь в крике. Рюкзак каким-то образом соскочил с моих плеч и в буквальном смысле исчез в непонятно где. Меня крутило, ломало, выворачивало, и раздробляло на мелкие кусочки. В какой-то момент я просто потерял сознание и исчез из реальности…

…Я открыл глаза.

Прямо надо мною в каких-то трех метрах во всю ширину моего зрения виднелся чуть сероватый потолок, какого-то помещения. Потолок был ужасно неровным, и мало того побеленным похоже известковым раствором, причем по принципу «отвяжись», во всяком случае кривые разводы на нем говорили именно об этом. Прислушавшись к своему телу, с удивлением обнаружил, что никакой посторонней боли или неудобства почти не ощущается, разве что давал знать о себе мочевой пузырь, или вернее его содержимое, отчаянно искавшее выхода наружу. Несмотря на то, что ничего не болело, я почему-то с огромным усилием смог лишь чуть повернуть голову влево, тут же увидев сидящую возле кровати, на которой я сейчас находился свою мать. Как ни странно, она выглядела сильно постаревшей и с запавшими от бессонницы глазами.

- Мама. – смог произнести я чуть слышно. Но этого оказалось достаточно, чтобы она услыхала меня и подпрыгнула со своего табурета.

- Саша! Сашенька, родной мой! Наконец-то ты пришел в себя! – На меня тут же обрушился град вопросов. И я чувствовал, что все они искренние и мать действительно рада моему пробуждению. С огромным трудом мне удалось чуть успокоить ее и донести до нее мысль о моей проблеме.

Спустя несколько минут, палату, а это как оказалось, была палата районной больницы наводнили врачи. Меня прослушивали, мерили давление, ставили какие-то уколы и брали какие-то анализы. Мама все это время находилась возле меня, не отходя ни на шаг. Похоже, вся эта суета утомила меня, и я просто-напросто уснул.

Следующий день расставил все по своим местам, что меня очень удивило и расстроило. Скажу больше, я просто не поверил в то, что мама пыталась донести до меня. Но шли дни, я потихоньку поправлялся, и в итоге меня выписали из больницы.

Реальность, в которую я попал очень отличалась от той в которой я находился до этого. Оказалось, что авария, случившаяся в моей юности, действительно произошла, вот только в ней пострадала не моя семья, а я сам, после чего впал в кому и больше года не приходил в сознание. А все эти поездки во Францию, Индию, жизнь в США и даже мое сноходство всего лишь плод работы моего больного мозга.

Даже бабушку, отцову мать, как оказалось, звали не Ягелиной Ивановной, а бабой Фросей, и она скончалась еще до моего рождения. Увы, чудес не бывает. И это очень расстроило меня. Даже попытка потянуться к своему источнику магии, оказалась безрезультатной, и я наткнулся на пустоту в том месте, где ранее всегда ощущал клубок энергии.

Потихоньку я приходил в себя и почти смирился со своим существованием, продолжая жить той жизнью, что была у меня в детстве. Все так же ежедневно садясь на старенький велосипед и подхватив мешок с ураком, я выезжал из города и подкашивал траву, набирая корм для кроликов, которые жрали её, как динозавры. Отчего иногда приходилось ехать снова, подкашивая дополнительную порцию. Так же терпел подлянки от сестры и подзатыльники от отца. И даже где-то в глубине своего сознания, мечтал об очередной аварии, чтобы вновь погрузиться в кому и, пусть в воспаленном воображении, но жить нормальной полноценной жизнью, а не прозябать как сейчас.

Все бы, наверное, так и продолжалось дальше, если бы однажды, возвращаясь с очередного покоса, я не услышал доносящуюся до меня песню на французском, смысл которой воспринял так, будто ее исполняли на русском языке. Да и следующая песня на английском, тоже не стала для меня проблемой. А когда я подъехал поближе к автомобилю, из которого и доносилась до меня эта музыка, то с удивлением увидел довольное улыбающееся лицо моей любимой бабули и услышал ее слова:

- Что внучок, не надоели еще кролики?!

…- Но как же так баб, я же точно помню, что активировал камень и начало самого перехода. Правда мгновением позже все пошло наперекосяк. Что это было?

С момента первой встречи, жизнь круто изменилась. Уже через мгновение отбросив в сторону набитый травой мешок и оставив свой старенький велосипед, я занял место в салоне бабушкиной Волги, и мы навсегда покинули то место где я проводил свое время. Первые дни мне еще снились кролики и покосы, но уже спустя неделю все изменилось и появились новые впечатления, к которым я так стремился. Сменив несколько мест, останавливаясь там лишь на день другой, пока бабушка решала какие-то свои дела, мы наконец попали в Испанию и вскоре оказались на знаменитом курортном острове Ибица. И здесь я наконец-то добился от бабушки некоторых объяснений.

Мы с бабулей сидели в небольшом ресторанчике на открытой веранде где-то в районе пляжа Плайя эс Поуэт, и завтракая рогаликами с кофе тихонько переговаривались, вспоминая недавние события.

- Все очень сложно Саш, но чтобы потом не было вопросов постараюсь донести до тебя главное. Если вдруг кто-то начнет интересоваться всем этим, постарайся отделаться незнанием деталей и тут же свяжись со мной.

- Как скажешь бабуль. И все же, что произошло.

- Я ведь предупреждала тебя об интересе одного из архимагов к твоему оберегу, наследству Нидра Деви. Так вот интерес совсем не пропал, а когда ты начал переход в него вмешался именно он. Правда я тоже не осталась в стороне и в итоге переход для тебя сорвался. Чтобы как-то уберечь моего внука от последствий всего этого, я заблокировала твой дар и поместила тебя в одну из второстепенных реальностей. Разумеется, за тобой некоторое время присматривали дабы убедиться в том, что для тебя все закончилось. И сейчас, когда все более или менее успокоилось я решила, что пора тебя забрать из этой дыры.

- А как же местные «родители»?

- Уж об этом мог бы вообще не беспокоиться. Что они для тебя. Впрочем, все будет нормально. Тот, кого ты заменил вернулся на свое место и для него, и его родителей ничего не изменилось.

- А тот архимаг? Ты думаешь он успокоится? Тем более что он так и не заполучил моего оберега. – произнес я, автоматически поднеся руку к воротнику рубашки, притрагиваясь к цепи, скрывающейся за ее тканью.

- Кстати о нем можешь забыть. Я же тебе говорила, не оставила своим вниманием твой переход и вместо тебя на Арнелии теперь находится незабвенный Константин Горенович. Не думаю, что он слишком рад этому.

- На Арнелии?

- Ну да. Именно так на местном языке называется та планета, на которую ты с таким упорством пытался меня перетащить. Я не то чтобы отказалась от этого, но решила несколько повременить. Тем более, что как раз сейчас и не стоит торопиться это делать.

- Откуда ты знаешь, как она называется. Я тебе ни разу не говорил ее названия.

Бабуля загадочно улыбнулась, пригубила чашечку кофе, закусила рогаликом, растягивая паузу и произнесла слова, которые ввергли меня чуть ли не в шок.

- Еще бы я, да не знала имени своей родины…

* * *

…Вьюги и снегопады, снежные бураны или морозы, это совсем не то, чем можно удивить жителей Анделора. Ведь недаром он располагается у самого подножия Ледяной гряды, Легендарной прародины Дворфийского народа. И даже если лето здесь достаточно теплое, хотя и не слишком продолжительное, то зимы всегда снежны и суровы, хотя и воспринимаются местными жителями вполне привычно. Но даже среди самих Дворфов и их ближних родственников Гномов свято соблюдается запрет на выход из дома в канун праздника всех богов. И чтобы не происходило за пределами их каменных жилищ в эту ночь, ни один нормальный житель нагорья не высунется из своей хижины. И даже самые бесстрашные и безрассудные из них не сунут своего длинного носа дальше слегка приоткрытой двери или собственного крыльца, и то только в том случае если жилищу будет что-то угрожать. Что говорить, если бесстрашная стража Перевала Пьяного Тролля, и та в эту ночь покидает свои посты, прячась в домах караула, натянув предварительно поперек дороги шипастые цепи и укрепив их на острозаточенных стальных ежах. Впрочем, делается это только в дань традиции и устава караульной стражи. Никто из живых не сможет остаться вне хижин дольше пятидесяти ударов сердца, а за это время просто невозможно подняться на перевал и хоть как-то навредить его жителям. Разве что кто-то из богов решит прогуляться по горной дороге, впрочем, для них не то что цепи и шипы, но даже живая стража далеко не помеха.

В ту ночь боги разыгрались до такой степени, что казалось, еще немного и о том, что эти долины когда-то заселяли суровые горные мастера и непревзойденные бесстрашные воины, искусные волшебницы-целительницы и прекрасные девы-воины, можно будет надолго забыть.

Погода начала портится с самого утра и уже к полудню стало понятно, что нужно поскорее сворачивать все свои дела и быстрее запираться в собственных домах, в надежде что камень, из которого сложены стены, выдержит неуемное буйство богов и разыгравшийся сверх всякой меры буран.

Поскорее закончив со всеми делами, обиходив скотину и накрепко заперев примыкающие к домам дворовые постройки, жители многочисленных поселков и нескольких городков в спешном порядке замкнув двери собственных жилищ буквально замерли в ожидании чего-то необычного.

Погода между тем распоясалась до такой степени, что казалось вот-вот начнет сносить крыши домов. Вой ветра проникал сквозь запертые двери и закрытые ставнями окна. Сила ветра была такова, что камень стен казалось трещит от натуги противостоя его напору. Как-то само собой разумеющееся, все это вызывало воспоминания многочисленных сказок и легенд Ледяных отрогов и рисовало в воображении жителей, то стаи завывающих голодных снежных волков скребущихся в двери домов в попытке ворваться внутрь и растерзать их обитателей. То огромных ледяных драконов спустившихся с заоблачных пиков Ледяной гряды и пытающихся добраться до обитателей поселков и городков. Матери и отцы, как могли успокаивали своих чад от многочисленных страхов, хотя еще вчера с улыбкой рассказывали им легенды, связанные с происшествиями, случавшимися в канун праздника всех богов в разные годы. Но несмотря на все эти сказки и реальные случаи жители гор все же верили в свои силы и своих богов, надеясь, что те не допустят гибели своих подопечных. Да и друзья и соседи всегда окажут необходимую помощь если вдруг произойдет какое-то несчастье. Поэтому дворфы и гномы всегда старались селиться как можно ближе друг к другу, чтобы при нужде было к кому обратиться. Однако иногда бывали и исключения из этого правила.

Высоко в горах, почти на самой границе между Анделорским нагорьем и Ледяной грядой, неподалеку от перевала Пьяного Тролля - связывающего эти области, раскинулось достаточно широкое плато. Так получилось, что именно и только здесь росли самые сочные и душистые Морозники – цветы, так любимые обеими горными народами. Морозникам не нужна была рыхлая и теплая почва нагорья. Как раз наоборот, наилучшие результаты получались на почти безжизненных скалах, покрытых прочной ледяной коркой слежавшегося снега. Стебли этих цветов добавлялись в пищу делая ее особенно ароматной, высушенные перемалывались в порошок и служили лекарством от многих недугов. Узкие и длинные, слегка голубоватые, искристые листья считались лучшим средством от порезов и ожогов, а из заваренных кипятком соцветий получался прекрасный цветочный чай, ценящийся не только здесь, но и в объединённом королевстве и даже на Южном материке. Хотя туда попадали совсем уж крохи этих удивительных растений и стоили баснословно дорого. А уж добавление в зимний эль самого ядра, то есть того места откуда и появляются лепестки цветов, повышает его вкус и аромат до такой степени, что, казалось бы, обычный хмельной напиток превращается в такое чудо, что для того чтобы только попробовать его многие аристократы готовы ехать за тридевять земель. И единственным неудобством этого эля является то, что он может храниться в готовом виде не больше двух-трех дней, и потому не о какой доставке продукта во внешний мир не может идти и речи. Впрочем, дворфы и гномы совсем не жалеют об этом и только тихонько улыбаются, совсем не пряча свою улыбку в пышных бородах и усах, и только рады дополнительным посетителям многочисленных трактиров и постоялых дворов в обеих долинах.

На краю того самого плато, где выращивались чудесные Морозники, возле одиноко стоящей скалы, притулился небольшой с виду домик сложенный, как и большинство других из крупного чуть красноватого камня. Почти игрушечный, с парой крохотных оконцев со свинцовыми рамами и вставленными в них крохотными, размером с ладонь, слегка желтоватыми стеклышками. Вместо черепицы, верх дома был покрыт каменными плашками толщиной в руку и скрепленными между собой каким-то неведомым образом. Казалось, вот дунет сейчас ветерок посильнее, и вся эта природная черепица разлетится по всему плато. Однако ничего подобного не происходило. С виду все это казалось каким-то невзрачным и чем-то похожим на домики, которые делает детвора из подручных камешков во время своих ребячьих игр. Однако домик стоял здесь уже не первый год и судя по всему был достаточно прочным, во всяком случае свет, видимый сквозь его оконца, говорил о том, что он жилой, а ухоженность небольшого дворика возле него о том, что живут здесь достаточно давно.

С виду неказистый, внутри он словно преображался, заставляя случайного посетителя изумленно вздрагивать и замирать от восхищения разглядывая внутреннее убранство. Начать его описание, наверное, стоит с того, что стороннему взгляду, с улицы, была видна лишь малая часть дома, так сказать всего лишь его фасад. Внутри же он был совсем иным. Оказывается, большая часть дома пряталась в скале, в естественном гроте созданным самой природой и лишь слегка облагороженном искусными руками горных мастеров. Здесь имелись помимо пристроенной довольно большой прихожей несколько больших комнат с каминами, являющимися неизменным атрибутом всех подобных строений, и заставленные тяжелой покрытой искусной резьбой мебелью. Прочные деревянные полы, устеленные толстыми восточными коврами. Высокие полированные и покрытые лаком шкафы и комоды, заставленные фигурками экзотических животных и древними фарфоровыми и керамическими чашами и кувшинами. Светлые стены, облицованные драгоценными панелями, доставленными из самого Серебряного леса и увешанные картинами, изображающими диковинных птиц и сцены битв - комнаты создавали вид неповторимого домашнего уюта, встречающегося далеко не в каждом доме местного жителя. Еще большее восхищение вызывала кухня, расположенная в глубине грота. Хотя чисто кухней назвать ее не поворачивался язык. Это был скорее огромный зал, посредине которого стоял массивный круглый каменный стол на одной центральной опоре. Естественный природный узор на отполированной крышке этого массивного стола, рассчитанного как минимум на десяток не самых худых гномов, чем-то напоминал узоры восточных ханств с их порой абстрактными, но притягательными линиями, и говорил о том, что эта крышка, да и похоже сам стол был вырезан из огромного куска малахита, достаточно редко встречавшегося в здешних горах, и скорее всего был привезен с Гремящих гор Южного материка. Вокруг стола, стояло дюжина изящных, но прочных стульев, вырезанных из розового кедра. На одной из стен были подвешены большие часы в фиолетовом деревянном корпусе со свисающими из них цепочками с гирей и качающимся из стороны в сторону маятником. Рядом на той же стене красовалась обработанная каким-то способом огромная голова снежного волка. Выполнена она была с таким искусством, что казалась живой. Под ней, на вбитых в стену крючьях, висело два боевых топора на длинных отполированных до блеска рукоятях. Вообще вывешенное на стенах оружие в этом доме встречалось довольно часто. Это были и украшенные драгоценными камнями мечи ханов междуречья, и простые, казалось дешевые сабли кочевников саванны, волнистые отливающие синевой восточные кинжалы и простые зазубренные грубые ножи, боевые топоры и усаженные осколками обсидиана и звериных клыков дубинки южных орков.

В стороне у самой стены располагалась большая плита, предназначенная для приготовления пищи, Начищенные медные кастрюли, разных размеров, массивные и крошечные сковородки, чугунки и противни, блистающие своей чистотой и стоящие на плите и приготовленных специально для них полочкам, а главное умопомрачительный запах свежеприготовленной пищи говорил о том, что хозяйка всего этого великолепия совсем недурной повар. За плитой в противоположной от входа в зал стороне, имелись две двери. Одна из них вела в обширную кладовую, где на множестве полок в керамических горшках под плотно притёртыми крышками полках хранились многочисленные запасы. Здесь были и различные варенья - из малины, клубники, черники, ежевики, экзотических на северном материке моринги, фиников, ананасов, авокадо. Тоже самое касалось и солений. Множество различных овощей, салатов, приправ и всего, чего только может пожелать душа. Тут же имелись разного рода колбасы и окорока. Чуть глубже у самой холодной стены, на специальных вбитых в стену крюках висели разделанные мясные туши разных животных.

Вторая дверь вела в небольшую комнату, где стоящие на отдельном столике алхимические чашечки, колбочки, соединяющие их стеклянные трубочки, а также стоящий возле стола шкафчик с многочисленными снадобьями, бутылочками, связками разных трав и минералов, говорили о том, что хозяйка еще и не чужда благородному искусству алхимии. А судя по многочисленным пучкам самых разных трав, отчего аромат в комнате, несмотря на имеющуюся вытяжку, все же слегка дурманил голову, и целительству.

На кухне возле плиты крутилась и сама хозяйка всего этого великолепия. Довольно плотная, еще не старая дворфа, с туго закрученными под чепцом волосами пепельного оттенка и миловидным лицом слегка подернутым рано появившимися морщинками и легкой усталостью в глазах насыщенного зеленого цвета. Одетая помимо плотной вязаной кофты еще и в кожаную безрукавку из овечьей шкуры с длинным мехом внутрь и длинную, до самого пола юбку из шерстяной ткани. Все же несмотря на горячую плиту и разожжённые камины в комнатах, в доме было несколько прохладно. Впрочем, судя по тому, что на сидящем напротив нее еще не старом, ведь восемьдесят зим еще не те годы о которых стоит говорить, с выпирающей рельефной мускулатурой испещренной многочисленными шрамами гноме, у которого кроме домашних штанов и тапок на босу ногу вообще не было никакой одежды, то вполне можно допустить, что такая температура для него была вполне комфортной.

Помешивая что-то в булькающем котле, она внимательно слушала очередную байку своего словоохотливого мужа, изредка вставляя в его монолог свое мнение.

- Что-то неймется сегодня богам. Вон как расшалились! – Ворчал гном сделав очередной глоток эля из большой деревянной кружки.

- Да, ладно тебе, можно подумать раньше было иначе. Ты вспомни зим сорок назад…

- Ты бы еще за шестьдесят сказала. Тогда все иначе было.

- Ага. И трава зеленее, и морозы крепче, и эль слаще… И Хельга податливее.

Внимая ответу своей собеседницы гном медленно кивал головой, но услышав последние слова, делая в это время очередной глоток, чуть было не поперхнулся своим пивом. Во всяком случае тут же отставил на стол кружку и закашлялся. Подошедшая тотчас к нему Наина, так звали его женушку, тут же склонилась над ним и постучала ладонью по спине, приводя его в чувство.

- Ну сколько можно вспоминать об этом?! – напоминая при этом нашкодившего кота, ожидающего удара тапком, произнес Айван.

- Ладно, ладно успокойся. Пошутила я. – поглаживая изрядно полысевшую от времени голову мужа произнесла женщина. И вернувшись к своему занятию у плиты добавила. – Чтобы помнил!

Успокоившийся было гном, уже потянувшийся к очередному глотку вздрогнул и исподлобья украдкой взглянул на свою собеседницу. Заметив на ее лице легкую улыбку, которую та не успела спрятать, облегченно вздохнул, хотя внешне постарался сжаться как бы показывая, что понимает свою вину и готов искупить ее любым доступным способом, и сделав очередной глоток продолжил свои рассуждения, как будто ничего не произошло.

- А, что не так что ли? И трава. И морозы. Да и пиво слаще было. Вспомни свадьбу Вебиля мороз был такой что пиво в кружках льдом покрывалось, однако ж не где-то в доме, а во дворе играли и не жалился никто! А плясали так, что сосульки с крыш сыпались!

- Да и народ был покрепче, не то что сейчас. – с небольшой грустинкой в голосе добавила Наина. – И мы были помоложе.

- Вот только… - Наина отвернулась от мужа и украдкой смахнула набежавшую слезу.

Впрочем, Айван прекрасно понимая состояние супруги, тут же подскочил к ней обняв и прижав к своей груди. Наина хоть и была чуточку повыше своего мужа, однако с готовностью склонилась и положила голову ему на плечо, принимая ласку.

- Ну, что же ты родная! Успокойся! – ласково шептал Айван. – Кто же виноват, что все так получилось. Видимо боги решили наказать нас за какие-то грехи. Думаешь мне не больно?

Они стояли так, обнявшись некоторое время пока чувствительный нос женщины не уловил каких-то изменений в комнате. Дворфа тут же встрепенулась, повертела головой принюхиваясь и оттолкнув своего мужа бросилась к плите.

- Ну как всегда! – Воскликнула она. – Стоит этому старому развратнику появиться на моей кухне, так у меня обязательно, что-то подгорит! Все! Уходи отсюда! Ты мне мешаешь!

Ухмыляющийся гном, тут выставив перед собой раскрытые ладони шутливо попятился от своей деланно возмущенной женушки и подхватив под мышку бочонок с пивом, и свою деревянную кружку нарочито волоча ногами по полу поплелся на выход согнувшись и опираясь при этом правой рукой о поясницу изображая старого деда.

- Ну хватит уже изображать развалину. – Воскликнула супружница. – И попробуй мне только закури в комнате. Еще не хватало мне дымом ночью дышать. В прихожую иди!

* * *

(Разговор который никто не слышал)

- …Ты вправду считаешь, что этого будет достаточно?

- Вполне. Это вполне обеспеченная семья, к тому же они не станут болтать лишнего.

- Как знаешь, но все же как-то неправильно отдавать ее в чужие руки.

- Давай не будем начинать все сначала! Ты же прекрасно понимаешь, что я не смогу объявить об этом в своей семье. Меня просто не поймут. И как ты думаешь, сколько времени понадобится твоим сородичам, чтобы обломать тебе крылья, когда они узнают, что ты связался со мной?!

- Ладно, ладно я все понял. Но может все-таки хотя бы намекнуть о нас?

- Этого кулона и цепочки будет достаточно. Там быстро разберутся, что изображено и, что это значит. Так что не волнуйся.

- Хотя бы имя!

- Имя?! Знаешь, пожалуй, ты прав. Пусть будет имя. Хотя бы будем знать на кого обратить внимание впоследствии…

* * *

Все так же шаркая ногами по полу Айван прошел в прихожую и притулившись на табурет возле одной из стен налил себе кружку пива и поставил ее на бочонок, который принес собою. Потом не торопясь достал из кармана штанов вересковую трубку, выколотил ее о край бочонка и набив ароматным табаком прикурил, щелкнув небольшой квадратной зажигалкой с изображением какого-то раскидистого дерева на одной из ее стенок. Делая то глоток пива из кружки, то очередную затяжку он просидел добрых пять минут, когда чудовищной силы удар во входную дверь, отчего та даже слегка выгнулась во внутрь, не смотря на то что была собрана из толстых дубовых досок и была способна выдержать, как предполагалось что угодно, подбросил его со своего места заставив откинуть в сторону кружку.

Подскочив, гном на мгновение замер размышляя, что будет дальше, и в этот момент раздался срежет. Звук был настолько сильным и противным, что пробирал до самых печенок. К тому же он раздавался буквально за дверью, ведущей во двор и похоже кто-то находящийся там испытывал терпение Айвана разрывая когтями, или чем-то подобным именно полотно входной двери. Это уже выходило за рамки приличий или случайного порыва ветра, и было скорее похоже на нападение. Тут уж гном был в своей стихии. В его руках тут же оказались два меча, сорванных со стены и он, издав грозный рык бросился ко входной двери, предвкушая скорую драку.

В ярости распахнув дверь он выскочил на крыльцо, тут же принимая атакующую стойку и оглядываясь по сторонам.

Метель, бушующая здесь была настолько сильна, что дальше двух-трех шагов нельзя было ничего различить. А самое главное никаких противников, да и вообще ничего не наблюдалось, за исключением, пожалуй, глубокой тройной борозды, пропоровшей дверное полотно от верха и до самого низа на глубину двух-трех пальцев. Причем судя по борозде, прочерчена она была как минимум лапой ледяного дракона. Вот только кроме нее никаких следов не на крыльце, ни на подходах к нему не имелось. Еще раз вглядевшись в бушующую стихию, несколько успокоившийся мужчина пожал плечами, не понимая произошедшего и повернувшись уже собирался войти в дом, как заметил слева от двери, у самых балясин ограждающих крыльцо перил, небольшую корзинку до самого верха набитую какими-то тряпками и уже слегка присыпанную снегом. Отставив в сторону меч левой руки, он удивленно склонился над корзинкой и попытался пальцами поворошить тряпье, сложенное там. И вдруг к своему огромному изумлению услышал детский писк, раздавшийся из этого самого тряпья. Моментально он, отбросив все свои сомнения подхватил корзину и с криками: «Наина! Наина! Иди скорее сюда!» ворвался в дом.

В прихожей, уже облаченная в легкую фарадиевую кольчугу тройного плетения, в кожаном шлеме и с боевым посохом колдуньи в руках его встречала супруга, так же услышавшая скрежет и приготовившаяся защищать свой дом всеми доступными ей средствами.

Увидев в руках мужа корзинку и заметив среди разворошенных пеленок краешек детского личика, она моментально осознала произошедшее и на мгновение замерла, схватившись за сердце. «Неужели боги услышали мои мольбы?!» - подумала она, а мгновеньем позже выхватив у мужа корзинку, и сунув мужу свой посох, со словами: - «Закрой дверь, дурень!» - помчалась в сторону кухни.

Айван быстро выскочил на крыльцо, еще раз попытавшись что-то разглядеть, но не найдя ни чьих следов, подхватив оставленный на крыльце меч, вернулся в дом. Закрыв за собой дверь и накинув, на всякий случай, засов, положил на небольшой столик находящийся у двери свои мечи и прихватив с собою врученный ему посох, поспешил следом за женой.

Догнав ее в столовой и пристроившись чуть сбоку и сзади, Влом жадными и глазами разглядывал, как его жена нежно и бережно разворачивает из пеленок подброшенного к их двери ребенка. Таких счастливых глаз у своей супруги он не видел со дня их свадьбы. Да и сам млея от восхищения во все глаза всматривался в действия своей супруги.

- Девочка! – Произнесла дворфа, сквозь катящиеся по ее щекам слезы радости. – Неужели боги услышали мои молитвы?!

- Айви, милый, посмотри на это чудо! – Продолжала она. - Теперь у нас есть дочь!

Гном осторожно, самыми кончиками пальцев прикоснулся к ребенку и чуть было не сомлел от счастья, когда девочка потянулась к нему руками. Он было сделал тоже самое, но его остановил грозный окрик жены.

- А ну стой! Не смей прикасаться к ребенку грязными руками! И накинь что ни будь на себя, ты же потный, как старый козел!

Айван тут же метнулся в соседнюю комнату одеваться, ничуть не обидевшись на замечание жены, и через мгновение вернулся обратно с нетерпением протянув руки к ребенку. Но стоило ему прикоснуться к дитю, как та чего-то испугалась и сделав какое-то движение руками, неосознанно выпустила из кончиков своих пальцев маленькую сосульку. Сосулька, ударившись в лоб гнома тут же растаяла, но само проявление магии в столь юном возрасте несказанно обрадовало супругов хотя и заставило задуматься, что же за ребенок достался им волею богов?

- Надо что-то придумать, пока нас тут не поубивали. – задумчиво произнес гном прикоснувшись к своему лбу.

Наина же пребывала в нирване от свалившегося на нее счастья. Быстро подсуетившись она достала из шкафа простыню, подогрела ее над плитой и распоров на пеленки завернула в них девочку, которую все это время старалась не выпускать с рук. Тут же нашлась маленькая бутылочка, в которую было залито теплое козье молоко, слегка разбавленное водой, высушенная морская губка, которую женщина приспособила вместо соски, увидев, что девочка вполне уверенно пьет приготовленное для нее молоко, несколько успокоилась, умильно глядя на ребенка. Гном было пристроился рядом с женой, наблюдая за ее действиями, и даже какое-то время ходил возле нее хвостиком не в силах оторвать своего взора от девочки.

- Разбери корзинку и повесь пеленки на просушку. – Произнесла Наина и гном постоянно оглядываясь на обретенное счастье, побежал исполнять такую не слишком свойственную мужчине работу. Достав из корзинки несколько сырых от растаявшего снега пеленок, он обнаружил в корзине плотный конверт и тут же показал его своей жене. Та несколько побледнела, испугавшись, что на долгожданного дитя может претендовать кто-то еще, но справившись с собой твердым голосом приказала мужу вскрыть конверт, решив принять то что будет.

В конверте оказалась розовая анадиевая цепочка с кулоном и клочок бумаги на котором было написано одно единственное слово - «Яга». Одного взгляда на кулон, женщине оказалось достаточно для понимания, что девочка отныне принадлежит только ей и никто и никогда не посмеет отобрать у нее этого ребенка. Больше никаких доказательств не требовалось, но все же дворфа предпочла до времени спрятать кулон от чужих глаз, хотя анадиевая цепочка, предназначенная как раз для частичного поглощения магии у одаренных детей, не обученных контролю, пришлась как нельзя вовремя, и тут же заняла свое законное место на поясе ребенка. Все же одевать цепочку на шею, женщине показалось неправильным. Вдруг ребенок потянет, или зацепится за цепочку, и ненароком передавит себе что-то важное. Что же касается имени, то женщина вполне благосклонно отнеслась к этому. Боги подарили ей ребенка, о котором она мечтала всю жизнь, попросив в ответ лишь назвать девочку тем именем, которое они выбрали. Неужели она пойдет против их воли, тем более, что так богам будет проще понять кого именно им стоит взять под свою защиту. А о том, что ее возможными родителями являются Ледяной дракон и богиня Кари – покровительница огня, инженерного и кузнечного дела, и самого народа Дворфов, ясно говорили символы, начертанные на кулоне. И уж точно было понятно, что эти две враждующие между собой стихии никогда не потребуют вернуть себе плод своей тайной любви. Зато смогут обеспечить такое покровительство, о котором не стоит даже и мечтать простому смертному.