Заград-линкор

Случайность или судьба? Не то и не другое. Просто человеческая глупость и невнимательность! Молодой парень, вышедший поздним вечером в магазин, увлечённый телефонным разговором, не обратил должного внимания на огороженную лентой территорию. Натолкнувшись на неё, он бегло оглядел фасад дома и, не увидев в зимней темноте ничего опасного, поспешил в магазин. В другой ситуации он бы обошёл по двору, но магазин закрывался через пятнадцать минут, а разговор по телефону напрямую касался его зарплаты. В итоге незамеченная метровая сосулька в руку толщиной сорвалась с карниза пятого этажа и вошла точно между плечом и головой незадачливого парня. И пусть нашлись свидетели происшествия, которые сразу же вызвали скорую, парню она уже помочь не успела. Последняя мысль, посетившая угасающее сознание, оказалась до прискорбия правдивой и самокритичной:

«Вот я баран».

***

Этот мир можно смело назвать сумасшедшим! На это указывало буквально всё! От слов стоящего перед койкой военного до… да и, собственно, всё пока. Но ощущение перманентного писца начало преследовать меня с самого момента пробуждения. Давайте я начну с него.

Очнувшись вместо своей уютной постельки в казённого вида палате, я не особо удивился. Скорее, первая — и единственная — мысль, пришедшая в мою гудящую головушку, лежавшую на стандартной койке типичной больнички, была: «Вот я грёбаный дебил!» Знал же, что если огорожено, то опасно, не просто же от балды коммунальщики повесили ленту! Но нет, попёрся же без задней мысли! Ну не дурак ли?! Сократил время, опаздывающий ты наш? Доволен?! Придурок, мля! Там же всего десять метров разница была, секунд двадцать пути! Боже, какая же глупость! Чертовски тупо! Тебе же всего метров сто до магазина было, успел бы до закрытия!

На этом моменте самообладание всё же вернулось ко мне. Вернулось, и сразу же до моего сознания дошёл один простой факт. Что-то тут не так. У меня, конечно, не медицинское образование, но физиологию мы всё же проходили, да и в школе корочку медбрата получил. Так вот, метровая сосулька в теле людям здоровья не прибавляет. Более того, люди вообще не выживают после такого! Мне огромная сосулька пробила… да много чего пробила. За полным списком — это вам к патологоанатомам. Повторюсь, я не врач, но такой урон пережить нельзя. Следовательно, встаёт вопрос. Почему моя персона жива и, что самое главное, не чувствует боли? Ведь, даже если предположить невозможное, что моя тушка смогла дотянуть до приезда скорой, не окочурившись от внутренних повреждений и потери крови, далее дотянула до реанимации и пережила операцию, без последствий такой экстрим пройти не должен был. Почему же меня до сих пор не корёжит от боли? И действия обезболивающего я не ощущаю.

Да и палата донельзя странная! Нельзя сказать, что за свои двадцать с небольшим лет я много их видел, но всё же раз в пять лет стабильно оказывался на койке. Да и родственников с друзьями иногда навещал. И сколько помню, никогда в палатах не висели мундиры и много другого интересного. Обычно всё было по-спартански, только самое нужно.

Ладно, мундир! Предположим, в шкафу места не хватило, или прошлый постоялец забыл. Но что здесь делает сабля? Вряд ли она входит в стандартный комплект больничной палаты. Что-то тут не так… Понять бы, что именно, хорошо — хоть встать могу.

Откинув в сторону лёгкое одеяльце, опускаю босые ноги на пол. Хм. Паркет. Ладно, потом об этом подумаю, сначала посмотрю на ту красавицу! Прошлёпав по паркету до самой вешалки с непонятным для себя трепетом, снимаю с крючка висящий на ремне клинок в ножнах. Шашка драгунская офицерская, образца 1909 года. Ножны из железного дерева, обтянутые чёрной кожей с латунными наконечниками и гайкой. Кольцо на гайке также было из того же металла. Рукоять из опять же железного дерева, с поперечными глубокими желобками и утолщением в средней части. Вверху, на рукояти, — фигурная латунная втулка, сверху на ней — овальная головка в виде розетки. Втулка украшена растительным орнаментом и императорским вензелем. Латунная гарда образована одной дужкой, исходящей из навершия и, плавно изгибаясь, переходящей в узкую крестовину, конец которой загнут в сторону клинка и имеет круглое сквозное отверстие, где крепился темляк. В центральной части с обеих сторон передняя дужка декорирована высокорельефными литыми изображениями широкого пояска и лавровых ветвей в линейной окантовке, исходящих от него в обе стороны (вверх и вниз). Конец крестовины имеет отверстие, слегка загнут вниз и закруглён. Они вместе формировали эфес. И-и-и-и… Откуда я это знаю? Просто же взял в руки, и в моём мозгу всплыли… воспоминания. Мегастранно! Но подумаю об этом позже. Сейчас же у меня буквально свербело достать клинок из ножен.

Поддавшись этому странному порыву, сам не заметил, как рука легла на рукоять и плавно потянула шашку из ножен. С появившимся блеском стали в моей голове вспыхнули яркие образы, полностью заполонившие моё сознание. Покачнувшись, моя тушка на одних инстинктах, неловко взмахнув руками, вцепилась в приоткрытую дверцу шкафа.

Ночь. Кромешная от тумана тьма. Не видно ни звёзд, ни луны. Абсолютно никакой видимости, словно в подвале, и тут ослепительно ярко в темноте расцветают огненные цветки залпов орудий. Очень крупных орудий. Каждый залп на мгновение освещает корабль. Настоящий мастодонт. Огромный, самый большой, что я когда-либо видел в реальности. Две титанических башни с тремя орудиями в каждой, располагавшиеся в передней части линкора — а никем другим этот корабль быть не мог, — поочерёдно, через одного вели огонь по не известному мне противнику. Ещё мгновение, и весь корабль становится словно одним огромным огненным цветком. Вся огневая мощь морского мастодонта, непрерывно ведущего огонь по сторонам и вверх.

Сколь ярким был этот образ, столь же быстро наваждение прошло, и я снова осознал себя в странной палате, вцепившись в дверцу шкафа и направив остриё клинка в лицо медсестры. Несчастная девушка, болезненно побледнев, испуганно смотрела на кончик шашки, замершей в каких-то жалких сантиметрах от её переносицы. Судя по дрожащему в руках металлическому подносу, ещё немного — и у меня тут будет бессознательное тело. Мотнув головой, медленно отвожу остриё оружия подальше от лица девушки. После и вовсе убираю то в ножны. Последнее далось не сразу, для начала мне надо было отцепиться от двери. Что также удалось не сразу. Мои пальцы порвали дерево дверцы, словно та — мокрая бумага. Что-то у меня сейчас странное чувство неправильности. Почему-то мне кажется, что раньше я так не мог. И непонятно откуда взявшиеся видения в голове особой радости не добавляли. Как и чувство родства, словно на своё старое фото смотрю. Мне срочно надо подумать! Но сначала извиниться и одеться.

Скомкано извинившись перед натерпевшейся, забираю поднос у неё из рук и провожаю до двери. Усадив её на стоявшее у стены кресло-каталку, возвращаюсь в свою палату. На мгновение задумавшись, склоняюсь в сторону наполнения своего желудка. Пусть особо голода во мне не ощущалось, но и сытости тоже. Уже после того как опустошил содержимое подноса, наконец приступаю к более детальному изучению моего места обитания.

Так, стало ясно, что шкаф в палате выполнял чисто номинальные функции, и ничего, кроме формы из одежды, здесь нет. Пришлось смириться и надеть её.

Уже протянув руку к вешалке, замечаю на ней кое-что. Вернее, отсутствие чего-то привычного. Удивление было настолько сильным, что даже шумный побег испуганной медсестры за дверью оказался проигнорирован. Раньше по моей правой руке, от запястья до локтя, шёл шикарный узкий, идущий наискосок, шрам. Память о бывшей девушке, с которой мы не сошлись во мнении относительно её поведения. Да-а, было бы глупо умереть от собственного ножа. Я тогда даже не поленился написать заявление на эту истеричку. Пришлось позвонить однокласснику отца, с которым он дружил до сих пор, просто чтобы делу дали ход. А то к девушкам в нашей стране какое-то странное отношение. Если мужчина ударил девушку, то он гнида и тварь. А если девушка избивает мужчину, в том числе и подручными средствами, нанося ему вполне увесистые травмы, то ей ничего не будет. Она же девочка, слабый пол! Сука она, а не девочка! Ох, не стоило ей после того, как распорола мне руку, смеяться и говорить, что ей ничего за это не будет! Ох, не стоило. После такого я пошёл уже на принцип. И таки добился своего. Повезло, что с соседями у меня были хорошие отношения, и те не стали молчать, прекрасно зная характер моей пассии. Она его даже не скрывала, оттого и вызывала у людей старой закалки вполне определённую реакцию.

Но вернёмся к изменениям в моём теле. Исчез не только этот шрам, на запястье также было несколько отметин из детства и школы, сейчас же оно было чистым. Слишком чистым, слишком ухоженным — не моим! Да и вообще рука была какой-то слишком идеальной! Ни тебе пятен, ни волосков, ничего! Идеальная, мать её, конечность!

Рядом висело зеркало, в которое я и заглянул в поисках ответов. Если местные эскулапы сделали из меня куклу или гомика, им не поздорови…

Из зеркала на меня ошарашено, пуча глаза, смотрел высокий молодой субъект. Данного субъекта от других людей отличали ярко-жёлтые глаза, некоторая бледность кожи и белые, с оттенками то ли седины, то ли серебра, волосы, причём я так и не смог определить, насколько те белые. В равной степени казалось, что те и молочно-белые, и отдают серым, и платиновые. В общем, никакой конкретики, двумя словами — «вроде альбинос».

Лицо. Породистое, тонкокостное лицо с прямым носом и узким подбородком. Не говоря уже о теле. Занимаясь с детства волейболом, я был высоким и жилистым парнем. Здесь же тело было гармонично развито, без какой-либо специальности. Ну, на мой дилетантский взгляд. Ладно, хватит тут Адама пародировать, пора уже одеться. А то в этой больничной пижаме у меня причиндалы проветриваются. Кстати, спасибо, что мальчик!

К моменту появления новой медсестры и её осторожного стука в дверь палаты, я уже был одет и продолжал изучать себя в зеркало. Особое внимание уделялось знакам различиям на форме. Перво-наперво мной были отмечены лычки капитана первого ранга. Это я пока был в бессознательном положении, успел закончить Кузнецовку?!

«Наши офицеры оканчивали Николаевскую Морскую Академию».

Неожиданно чётко прозвучавший в моей голове голос, будто сложенный из тысячи других, набатом отозвался по всей черепушке. Глупо заморгав, моя персона впала в некий ступор, пытаясь разобраться в себе и решить: это мне кажется, или я заработал шизу.

Тем временем вокруг меня хлопотала медсестра не хуже курицы-наседки, при этом она стала что-то взволновано лепетать на русском, но из-за скорости и эмоциональности было абсолютно ничего непонятно. К счастью, вскоре она выбежала из палаты, пискнув, что позовёт доктора. С которым и вернулась минут через пять. И не только с ним. Это, собственно, и возвращает нас в изначальную ситуацию.

— Добрый вечер, Аркаим, — произнёс мужчина с невыразительным лицом, серыми глазами и в костюме. Войдя внутрь вместе с врачом, он простоял всё время обследования у стены. — Я могу присесть?

— Садитесь, раз уж дождались, — киваю, после чего мой непростой гость (а кто ещё мог запросто выставить вон врача), аккуратно присев на рядом стоящую табуретку, переместил себе на колени небольшой чёрный дипломат. — Вот только с чего вы взяли, что меня зовут Аркаим? Почему не Федя или Саша?

На мой вопрос гость лишь тонко улыбнулся и чуть наклонился ко мне.

— Тогда какое у вас имя? Как мне к вам обращаться?

— Я… хм… — вот тут у меня случилась ошибка системная! Моя память с самого пробуждения представляла собой мешанину образов, в которой было много ярких как бы моим воспоминаний, разных имён и фамилий, лиц и мест. — Я… Ладно, можете называть Аркаимом.

— Чудесно. Тогда, раз я вас уже знаю, позвольте мне представиться. Михаил Сергеевич Скворцов, Корпус Государственной Безопасности Российской Империи, морской отдел.

Опа, Российская Империя? Я точно не в родных пенатах! Корпус… получается, КГБ Российской Империи. Пока ничего не знаю о мире за пределами палаты, но мне уже интересно, здесь нас тоже «красной империей» называют? Или в этот раз западная пропаганда пошла по другому пути?

— Вас наверняка волнует вопрос: «Зачем я тут?» Вы получите ответы на свои вопросы, но для начала прошу ознакомиться с этими документами. — Приложив палец к небольшой панельке у замка дипломата, мужчина, дождавшись щелчка, извлёк оттуда простую папку с двуглавым орлом и оттиском «Совершенно секретно». — Если во время чтения возникнут вопросы, спрашивайте без стеснения. Здесь, — мужчина постучал пальцем о папку, — только самый минимум информации, нужный для введения в новые условия пробуждённых аватаров.

— Прошу прощения, аватары? — переспрашиваю, удивлённо приподняв брови.

— Сначала прочтите. Это поможет избежать ненужных вопросов и, возможно, добавит других. — Скворцов покачал головой.

Молча приняв документ, раздражённо вздыхая, углубляюсь в чтение. Первые несколько абзацев особых эмоций не вызвали, но после третьего текст стал совершенно диким. Читая всё дальше и дальше, я чувствовал, как мои брови стали ползти вверх, а на лице всё сильнее проступали удивление и даже шок! Действительно, Михаил Сергеевич был полностью прав. Одни вопросы отпали, другие добавились, вместе с немаленьким таким шоком.

Для начала мне стало более-менее понятно, где я, вернее, куда меня вообще занесло. Право слово, лучше бы не знал! Короче, мне то ли повезло, учитывая мою смерть, то ли нет стать попаданцем. Признаюсь, читал подобную литературу и достаточно много, как альтернатива смерти, очнуться в другом мире — гораздо лучше. Только вот место, мягко говоря, вызывает вопросы о дальнейшем выживание.

Итак, исходя из прочитанного, данный мир, мягко говоря, отличается от привычного мне. Во-первых, Империя не пала. Об этом красноречиво свидетельствуют даты. Потому я ещё углублюсь в эту тему, но пока стоит сосредоточиться на недавнем прошлом. Во-вторых, недавнее прошлое. Большие проблемы у местных начались ближе к концу нулевых. Точкой невозврата считается двадцать четвёртое сентября две тысячи восьмого года, день первого официально признанного нападения.

Именно в этот день происходит нападение странных существ, похожих на помесь касатки с акулой, на американскую военно-морскую базу на острове Гуам, после чего, с разницей в четыре дня, были атакованы десятки объектов по всему Атлантическому океану. Порты, нефтяные вышки, исследовательские станции, кабели, прибрежные поселения и просто отдельные корабли. Везде один и тот же подчерк, полное пожирание всего, что только можно. Металл, пластик, бетон, нефть и даже люди.

Монстрам из глубин было абсолютно плевать, что именно попадает им на зуб. В топку шло всё! Там, где проходили стаи чёрных лоснящихся туш, оставались лишь голые камни. Американцы, ровно как и остальные имеющие выход к морю государства мира, попытались противостоять новой, не известной ранее угрозе. Только закончилось всё это очень нехорошо. Если чудовищное поражение человечества на море с десятками, если не сотнями тысяч жертв можно определить термином «нехорошо». Чёртов месяц и пара сотен сожранных военных судов понадобились, чтобы до Антанты дошло, что чертякам плевать на самые современные военные технологии!

Попытавшись запросить помощи у остального мира, государства Юго-Восточной Азии с большим удивлением узнали, что полыхает не только их регион, а весь мир. Словно саранча, морские чудовища проносились по водной поверхности, уничтожая и пожирая всё вокруг. Интернет-кабели, нефтепроводы, добывающие станции и многое другое. Все, кому не повезло оказаться в море, неожиданно для себя стали добычей чудовищ. Городам досталось не меньше. Лондон, Нью-Йорк, Брест, Копенгаген, Рио-де-Жанейро и сотни других городов и посёлков переживали чуть ли не каждодневные нашествия и последствия боевых действий. Многие из них были стёрты с лица земли, кто-то уцелел за счёт размеров, где-то каким-то чудом удалось отбиться, кого-то оставили в покое оборжавшиеся до брюшных коликов глубинные.

Чёртов мир Флотской Коллекции. Не могли, что ли, меня куда-нибудь в другое место отправить? Хотя стоп! Мне и здесь хорошо. Не надо никуда меня отправлять! Ещё окажусь где-нибудь в вахе и думай, как самоубиться, чтобы не попасть к демонам. В любом случае мир весьма похож на ту игрушку, чертовски похож. Глубинные как бы сильно намекают на этот вариант.

Но вернёмся к исторической справке. Стоило только населению понять, что дело плохо и с врагом нельзя практически ничего сделать, как ожидаемо начались волнения. Мигом откуда-то повылазили куча сект и культов, появились проповедники, кричащие о конце времен, эмигранты в открытую восстали в некоторых государствах Европы, доходило до открытых боёв с армией. Интернет исчез, стоило только глубинным найти подводные коммуникационные кабели, то есть практически в самом начале. Экономика встала и стала сначала потихоньку, а потом всё быстрее коллапсировать. И это не говоря о сотнях тысяч вопящих от ужаса туристов и просто жителей небольших островов, оказавшись в ловушке на небольших клочках суши без всяких шансов на спасение. Вон Мальту утрамбовали так, что там ни одноного человека не осталось. И всё становилось только хуже, когда некоторые местечковые государства приняли творящийся вокруг бедлам за шанс разобраться под шумок с соседями.

Греческий Кипр вторгся в турецкую половину и за несколько недель подавил всякое сопротивление… после чего выслал пленных турков в Турцию… на корабле… через кишащие глубинными воды… М-да-а-а-а.

На этом события не заканчивались. Для мира всё только началось! То, что начиналось как война против демонов глубины, быстро, всего за полтора месяца, переросло в мировую войну всех против всех. В Европе начались выяснения отношений между государствами. И если страны Западной Европы были больше заняты подавлением восстаний эмигрантов и борьбой с глубинными, благо у каждой страны были обширные морские границы и заморские колонии, то юг Европы полыхнул особенно ярко. Австрия напала на Словению и Хорватию, Сербия и Черногория на Боснию и Герцеговину, а чуть позже и на Македонию. Чехи со словаками схватились с Польшей, у которой снова взыграли амбиции и острое желание перестать существовать в роли точки между двумя империями.

Что творилось в Африке, можно было описывать в десятитомнике ужасов мелким шрифтом. Там если и до того было, мягко говоря, не особо спокойно, то после вынужденной изоляции от Европы… Выражение «когда в город заходил Сулла, дома можно было красить кровью» здесь подходит как нельзя к месту. Только в гораздо, гораздо больших масштабах. Резня стояла знатная. Все против всех. Международный корпус колониальных войск, наконец, осознав, что дело пахнет керосином, несколько недель оборонялся от наседающих со всех сторон негров, после чего закончил собирать свои силы в единый кулак и стал прорываться через ЦАР и Южный Судан в Эфиопию, в надежде добраться до более обжитых мест через Египет, но Ближний Восток к тому времени уже полыхнул тотальной войной и двигаться через него было себе дороже. Так и просидели тридцать тысяч европейских и не только вояк в Абиссинии, попеременно воюя с сомалийцами, суданцами и черт знает, с кем ещё. Ирония в том, что ситуация сложилась до того скверная, что солдаты стран, в тот момент воюющих друг с другом, стояли в одном ряду просто ради выживания. Но именно это спасло эфиопов от краха государства и скатывания в окончательную анархию.

Ближний Восток полыхал не меньше обычного. По-моему, там даже не заметили изменений. Израиль, внезапно для себя оставшись в одиночестве, обстреливаемый с моря и окружённый врагами, подрастерял своей еврейской наглости и попытался договориться. Только вот арабы слушать не захотели и навалились всей толпой. Даже страдавшие от атак Глубинного Флота страны включились в это «Аллаху угодное дело». Оно и понятно, с глубинными хрен ты что сделаешь, а евреи — вот они, тут, совсем рядышком. И с ними теперь делай всё, что только хочешь! Всё настолько закрутилось, что, думается мне, ещё немного, и в ход пошёл бы ядерный арсенал. Только вот спустя три года после первого натиска пошла вторая волна, и всем сразу стало не до междусобойчиков — тут бы выжить!

Российской Империи же сильно повезло поучаствовать во всём этом празднике жизни лишь самым краешком. Помогло расположение. То, что ранее воспринималось не иначе как оковы в международной политике, сейчас превозносилось как манна небесная. Вопреки ожиданиям и в отличие от Европы, балтийское и черноморское побережье России практически не пострадало. Глубинные из Средиземного моря проникали в Коралловое море и, покушав в Стамбуле, в большинстве случаев оставались довольными, особенно когда турки стали как сумасшедшие палить по ним из всего, что было. Кто при таком шуме захочет куда-то дальше плыть?! Тут покушали — и домой! В более спокойные моря!

Балтика в это время спасалась тем, что глубинные питались флотами Германии, Норвегии, Нидерландов, Бельгии, Дании и Швеции, которые сначала спасались от уничтожения в «Балтийской луже», а после стали уже яростно бороться за выживание. Веселье было-о-о!.. Военных сводок скупым армейским языком на три страницы в документах оказалось! А в Баренцевом море для чернышей оказалось слишком холодно, те там вели себя довольно пассивно и предпочитали не нападать на города и корабли, а кушать подкормку.

Да, в документе было написано, что кому-то из офицеров, и даже не флота, пришла мысль: «А что, если приручить касаток не нападать на нас?» В штабе подумали и приказали свозить мусор со всей Европейской России в Северодвинск, где его стали на баржах переправлять наиболее — как тут написано? — нейтральным группам китов? Вот-вот. А стоило кому-то из других, «не наших» китов попытаться напасть на русский корабль, на который специально стали малевать огромный русский флаг, прикормка прекращалась и возобновлялась только через пару недель. После третьего раза киты смекнули, что своя рубашка ближе к телу, и быстро выдавили всех конкурентов и непонятливых из русского северного моря. Не сказать, что там стало сразу безопасно, как до глубинных, но побережье обстреливать перестали и корабли почти прекратили пропадать. Но такая идиллия сохранялась только на Севере. К примеру, батареям Севастополя и Владивостока пришлось стрелять далеко не по паре раз.

Так и жили, пока не случилось ЭТО! Во время атаки на Санкт-Петербург стая глубинных прорвалась к городу. В этот момент на пирсе появилась молодая девушка, от обычных людей она отличалась лишь наличием у себя оружейных модулей. Модули окружали девушку с длинными, собранными в две косы подковой белыми, как у меня, волосами, прикрывая спину и бока. Оружейные порты с одноорудийными полубашнями и трубы за спиной. А спереди — двухорудийная башенка. Вид обвеса был мне знаком, да и девушка что-то такое цепляла, только вот вспомнить сразу не могу.

— Это видь одна из сонных Богинь?

— Да, бронепалубный крейсер Аврора, — кивнул мужчина, терпеливо ожидая, когда я закончу читать. — Только не стоит их так называть, такое прозвище им дали из-за обмана морского штаба. Аврора-то ладно, с понимание к такому относится. А вот Паллада и Диана могут и по лицу дать.

— Кхм. Запомним.

Получив ответ на вопрос, я продолжил чтение, справедливо полагая, что продолжение будет ещё интересней. И не ошибся. После того памятного дня по всему миру стали появляться девушки, утверждающие, что они корабли двух мировых войн. Неожиданно всё изменилось. Государства, которые в начале двадцать первого века давно уже утеряли своё могущество, резко набрали в силах, а страны, что могли спокойно гнуть свою линию, на море оказались в аутсайдерах.

Так и живут.