Законы роботехники

Законы роботехники

Шёл я по городу без дела, только что выполнил задание, получил оплату и подсчитывал, сколько мне еще нужно заработать, чтобы прикупить гражданство и прилагаемые к нему права. Всего-то восемьдесят девять лет, чепуха. Придётся к тому времени, конечно, поменять пару-тройку плат квантового мозга, а это тоже – статья расходов. Пока я так размышлял, грёбаные слуховые сенсоры, за которые отдал я две тысячи, распознали писк. И как бы я не пытался совладать с ногами, понесли они меня к источнику звука, а там, за мусорным баком, лежал свёрток, шевелился и попискивал. Младенец, так ведь это называется? Я сделал запрос в центральный информаторий, потому что исторической ерундой не считал нужным забивать своё хранилище. И впрямь, младенец, ребёнок, человеческий. Откуда здесь, в городе? Разве люди не должны находиться, ну, там, на фермах, где у них лучшая жизнь и где их хрупким оболочкам ничего не угрожает?

Первым делом, следуя протоколу, я позвонил в полицию.

- Как вы сказали, ребёнок? – Оператор – старая муниципальная модель – думал с таким трудом, что я слышал щелчки в плохо смазанной голове. – Вы регулярно проходите диагностику? Говорят, уже год бушует солнечная буря, а на квантовых она действует…

В мэрия меня не пустили, путь преградил здоровенный железный болван.

- С детьми нельзя, - прогудел он, обдав меня бензиновым выхлопом. – С детьми, кофемашинами и механическими собаками.

- Ага, а ты, стало быть, знаешь, что это такое?

- Еще бы, - недовольно ответил привратник, и показал пальцем на пустую левую глазницу. – Один из них выкрутил мне видеосенсор, просто так, я тогда охранником в школе работал. А замену не смогли найти, я уже и тогда был старой моделью. А теперь кому я нужен, никто меня обновлять не хочет… - Пока болван ныл о том, что приходится покупать бензин на чёрном рынке, я всё же прошмыгнул мимо него, боевой я робот или где?

- С ума сошёл, человека сюда притащил! – заорал мэр, как только увидел меня в своём кабинете. Все тридцать его рук и пять голов возмущённо замерли. – Он ведь всё тут запачкает, а еще заразит нас вирусами. Ты будто не в курсе, что именно люди придумали вирусы. А ну ка, брось эту гадость!

А я не мог, пытался, но не мог, искрила проводка в руках, мозг испытывал явную перегрузку, и тут я подумал, и впрямь, а не заразило ли оно меня вирусом, одним из тех, от которых роботы вдруг начинают испытывать чувства, вроде жадности или жалости.

- Давай ка мне его сюда, я сам от него избавлюсь, - скомандовал мэр, и ловко выхватил ребёнка из моих рук. Щёлкнула дверца универсального утилизатора, но мэр о нём в ту же секунду забыл. Он баюкал свёрток в одной руке, аккуратно перекладывал в другую. Три головы склонились над ребёнком, улюлюкали и цокали, а две оставшиеся заспорили друг с другом.

- Что это с нами случилось? Что за странное чувство? Какое милое создание! Какое отвратительное и опасное чудовище!

Пока мэр пытался разобраться в себе, в кабинете заходили один за другим, роботы, андроиды, киборги, от идеальных красавиц, затянутых в сверкающий латекс, из отдела по связям с общественностью, до бесформенных монстров из налогового управления. Каждый пытался спустить младенца в утилизатор, но в последнюю секунду механические конечности останавливались, ласково гладили розовые человеческие щёчки. Одна голова мэра всё еще оставалась в здравом уме.

- Что, чёрт побери, происходит?

Чёртовы законы роботехники сыграли с нами злую шутку, вот что происходит, подумал я и попытался улизнуть из мэрии, что далось мне с трудом. Ножные приводы слушались плохо, а руки так и норовили вырвать младенца из хищных чиновничьих лап. Чтобы отвлечься, я заговорил на выходе с тем самым одноглазым болваном.

- Слушай, а ты ведь людей видел, верно? Какие они? Вот такие вот, крохотные и беззащитные?