Закрытое пространство

Я точно не заслужил этого.

Я попал сюда по ошибке, наверное. Глупость какая! Я ведь ничего дурного не делал.

Всегда жил правильной жизнью, как все учили. Работал, как все, жену любил, как все, дом построил, как все. Я ни в чём не виноват!

Но меня сбросили сюда, а я упал. Тут так мало места, что я даже ноги выпрямить не могу. Даже на бок лечь или перевернуться не получается. Единственная доступная поза – свернуться, поджав ноги под себя, да руки в локтях согнуть. Кругом стены. Сверху люк, но он тяжёлый и прикрыт так плотно, что хуже потолка.

Света нет совсем, но я уже успел проверить – всюду камень. Холодный, твёрдый и неровный. Видно, стены выложены крупными булыжниками. В некоторых местах они уже давят на тело, причиняют тупую, ноющую боль.

И самое худшее – это песня. Пара рифмованных строк, поющихся детским голосом, звучат непрестанно. «Птичка в неволе, птичка в клетке. Вижу это я нередко». Только закончилась короткая песенка – и сразу начинается заново. Поётся громко, въедливо, чтобы узник не впал в сладкое забытьё, чтобы не уснул несчастный.

Уже спустя минут десять ноги начинают неприятно гудеть. Я чуть-чуть приподнимаюсь несколько раз, но это плохо помогает.

Ещё немного погодя становится ясно, что мне всё сложнее дышать. Причём воздух есть – он, наверное, через щели меж камней просачивается. Просто накатывает неконтролируемая паника. Ну, и кровь к голове приливает, от чего тоже легче не становится.

Я пытаюсь отвлечься. Сначала счётом, но это так уныло и безрадостно, что ещё больше вгоняет в тоску. Да и сбиваюсь я постоянно из-за детского голоса. Тогда я пробую рассказывать себе все истории, которые только приходят на ум, но постоянно отвлекаюсь на дурацкую песенку. Я пытаюсь перебить этот мотив, пою те песни, которые знаю сам, ещё громче, но всё тщетно. Она звучит у меня в сознании даже тогда, когда я истошно кричу.

Песенка, точно маленький червячок, вползает в мой разум и проедает его насквозь.

Моя голова скоро превратится в червивое яблоко.

Через какое-то время тело начинает дрожать. И остановить это я не в силах. Я хочу куда-то двинуться, но не могу. На меня давит вес моего тела, потолка и даже самого воздуха. Мне кажется, что я начинаю чувствовать атомы. Это пугает.

Песенка вливается ядом в вены, противно звенит в ушах и вызывает рвотный рефлекс. Мне кажется, что вокруг паразиты. Много жуков, пауков и других насекомых. И их я должен съесть. Я ведь точно птица, и клюв у меня есть, правда, мягкий какой-то, ну и что?

К тому же червяку в моей голове нужна компания.

Тело уже не дрожит. Оно лихорадочно горячее, но мне кажется холодным. О воздухе я больше не беспокоюсь – я, кажется, разучился дышать. Птицы летают так высоко в небе, что воздух им и не нужен, правильно? Значит, всё хорошо. Не о чем беспокоится.

Червяк в моей голове потихоньку съедает все внутренности. Я чувствую, как он шлёпается тяжёлым пузом на тонкую стенку моей черепушки, и заливисто смеюсь. Потому что это очень щекотно. И потому что червяку теперь, кажется, нечего есть.

По всему моему телу ползут черви. Когда я пытаюсь их нащупать, ловлю пальцами лишь воздух. Но это оттого, наверное, что черви очень проворные. Не могу же я чувствовать то, чего нет?

Я – никто. Я – ничто. Я не могу двигаться, я не могу дышать. Меня нет. Тогда что всё ещё продолжает думать?

Наверное, это червяк.

Я просыпаюсь в холодном поту со звоном будильника. Что это за чертовщина была?

Я точно не заслужил этого. Мне приснился этот сон по ошибке, наверное. Глупость какая! Я ведь ничего дурного не делал.

Фильмы ужасов на ночь не смотрел, средневековыми пытками от роду не интересуюсь. Про каменные мешки мне приятель-археолог рассказывал, но так это ж было в студенческие годы ещё, с чего мне это сейчас вспоминать? Бессмыслица.

Он-то, небось, в очередной своей научной экспедиции. Уехал куда-нибудь, пялится на свои гробницы да склепы круглыми сутками. Велика радость. Поверить не могу, что когда-то мечтал о том же. Всё же моя жизнь теперь куда как приятнее.

Я принимаю душ, одеваюсь, и мы с семьёй принимаемся за завтрак. После этого я целую жену в щёку, беру наших мальчишек и отвожу в школу. А после и сам на работу еду.

И так день за днём. Месяц за месяцем. Год за годом.