Замечтательная жизнь - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Mennad (самиздат)

Запись в дневнике от 17 июля 2024

Бл… Столько лет прошло и случайно встретить. Что за срань. Мы же ненавидели друг друга…

Влюбиться в человека, который тебя ненавидит! Вот это попадалово.

К.Р.

***

Алиса Кукишева сидела на краю крыши у второго контрфорса с правой стороны собора Санта-Мария-Матриколаре. Очень кстати горожане не имели привычки смотреть вверх. Поэтому девушка чувствовала себя вполне безопасно, следя за происходящим внизу из своего укрытия.

Легкомысленно качая ножкой, она наблюдала с крыши, как ИИ в седьмой раз перезапускает мир шекспировской пьесы «Ромео и Джульетта».

Алисе эта история страшно надоела, но выбраться из виртуальной реальности никак не получалось. Девушка попала в свой «День сурка». Не найдя выход, она принялась делать то же, что и все остальные, кто попадал в такие переделки: Алиса увлеченно занималась самокопанием.

Почему с ней это произошло? Как можно было опять попасться на манипуляции отца? Ведь она уже столько времени провела на сессиях с разными психологами, чтобы избавится от созависимости! Все специалисты в один голос твердили, что у неё получилось, что она стала свободной. Но папа Андрей Ефимыч вновь успешно сыграл на её чувствах, восстановив за мгновение ту невидимую связь, что позволяла ему манипулировать дочерью.

Нет, в целом он был неплохим человеком. Пока в нём не включался самодур. А такое происходило часто. Как сейчас, например.

Отцу пришла гениальная, по его мнению, идея: выдать единственную дочь замуж за Ромика Короля. Ну да, именно за того Короля, чей папа, Евгений Сергеевич Король, владел сетью заправок в регионе, а ещё тремя торговыми центрами по пятнадцать тысяч квадратных метров и дорожно-строительной компанией.

Кукишевы тоже не бедствовали. Ещё бы! Их строительный концерн имел международный статус до известных событий. Сейчас бизнес, конечно, был разделён на российский и зарубежный. Но по-прежнему обороты и объёмы вводимых в эксплуатацию квадратных метров по обе стороны впечатляли.

Алиса с детства ненавидела Ромика. Он вечно ныл и чуть что звал маму. А ещё ходил в очках и с презрением смотрел на девчонок. Немного повзрослев, мамкать Ромик перестал, собрал возле себя компанию пацанов, и они всей гурьбой устраивали девчонкам мелкие пакости. То в кафешке на стол крысу дохлую закинут. То фотку фэйковую запустят…

И вот за этого урода её хотели выдать родители! Да-да, мама вечно поддерживала отца. И тут сказала, что стерпится – слюбится. А вот Алиса не собиралась опять идти на поводу у папы. Ну она так думала, что не пойдет. Но вышло иначе…

Алисе было всего двадцать семь. Она даже не думала о замужестве. Зачем? Она жила в своё удовольствие и увлечённо занималась своим делом: развивала сеть небольших семейных ресторанчиков, расположенных в спальных районах родного города-миллионника.

Девушка жила в квартире, купленной на свои деньги, и уже лет восемь не брала ни копейки у родителей. Она этим гордилась, гордилась своей независимостью.

А вот вчера… Или когда это было? Ведь не понятно, сколько времени уже прошло, пока она тут в виртуале… Но допустим, пусть будет вчера.

Отец её попрекнул тем, что семья её воспитывала! Мать ночей не спала, он душу в неё вкладывал! Даже бабка на все кружки возила на своей «Лямбе», разрываясь между общением с подругами и походами в театр! «А теперь, когда времена сложные, наша единственная дочь нас предаёт?» — «Ну вот как так? Ну какое это предательство?» — снова и снова возвращалась Алиса к этому разговору с отцом.

Она стала поправлять подол и укололась в сорок седьмой раз. «Нет, ну кто придумал одежду на завязках? Вечно что-то подшивать приходится, вот и таскаешь с собой эти иголки с нитками».

Девушка откинула полу верхней юбки: там, закрепленная на поясе, висела небольшая сумочка из которой торчал кончик костяной иглы.

Тем временем на узкой улочке появились Самсон и Грегорио. Действие началось.

— Привет! Опять здесь. Как дела? — со стороны западного фронтона к ней подползал Ромик. Алиса не ответила, только с презрением на него посмотрела. Здесь, в виртуале, это был жгучий брюнет с живыми голубыми глазами и атлетической фигурой. Хотя в жизни он мелкий, полноватый и с прыщами. Именно таким Алиса его и запомнила, когда они виделись последний раз на каникулах после девятого класса.

— Джульетта, нам нужно что-то с этим делать!

— Во-первых, меня Алиса зовут. Во-вторых, приличные люди сначала здороваются. И в третьих, ты сдохнуть не можешь, а я должна что-то делать?

— Не кипятись, красавица.

Моралями ты делу не поможешь!

Достигнуть цели сможем только вместе.

Так вспоминай, как ты задумала меня свести в могилу!

Алиса сжала кулаки. Ей так хотелось поколотить этого Ромео-новоделку! Но внутри неё сидела совесть в виде училки английского — тощей и злобной Зинаиды Ивановны. Её нравоучительный голосок капал на мозг: «Сама виновата. Как ребенок маленький, повелась. Любой дуре сразу стало понятно, что приличная контора по построению альтернативной жизни не будет скрываться под вывеской салона флоатинга с названием «Окунись в замечтательную жизнь». Но Алиса дурнее дурочки. Она у нас особенная. Даже договор не прочитала! Позор!»

— Моя цель — тебя убить! — холодно ответила Алиса. Она с трудом сдерживалась. — Знахарка тебя травила, палач тебе голову рубил, в море тебя с корабля скидывали, на стене тебя вешали, воры тебя придушили, разбойники зарезали. Я стараюсь, всё подстраиваю, а ты сдохнуть не можешь! И не смей меня больше называть этим именем! Мне всё осточертело. Хочу назад, в свою квартирку, где у меня есть гранат и мороженое.

На последних словах голос девушки дрогнул, и она отвернулась, чтобы Ромик не видел её слез. Ей было обидно. Алиса Кукишева винила в случившемся только себя.

— Ну давай попробуем мне вены перерезать. Ты это… Ну я это… Тебя не оставлю, не бойся,. Я тебе помогу.

— Ещё чего! Я не убийца! Сам себя режь! — Алиса развернулась к собеседнику и ударила его по голове.

— Давай потише. Ты же понимаешь: пока ты меня не убьёшь, мы не выберемся.

— Рома, ты извини меня, конечно, но я не могу тебя резать. И камнем по голове бить не буду! — предупреждая вопрос Ромика, ответила девушка. — И вообще, может быть, это ты своей цели не достиг, а на меня валишь!

И она опять закипела.

— Ну да, конечно. Я хотел, чтобы ты извинилась передо мной.

— Это ещё за что?

— Ну например за то, что стащила с меня штаны на горке перед всеми.

— Мы тогда были в средней группе детского сада!

— Не важно! У меня травма! А потом ты придумала эту фразочку: “И навеки ваш пароль: ”На горшке сидит Король». Зна…

Алиса не дала договорить, перебив своими аргументами. Она припомнила, как он испортил ей день рождения запустив медуз в бассейн. И как запихал в маме в сумку тарантула.

Она подлезла к нему и начала тыкать Ромика в грудь так, что он чуть не упал.

— Так, стоп, это ты тогда на выпускном была с маминой сумкой от Birkin!

Снизу донеслись возгласы на китайском и звон оружия. Начала собираться толпа. Подошли Монтекки и Капулетти, которые тоже разговаривали на языке Поднебесной.

— Хоспади, какой идиот делал эту программу? Почему в Вероне четырнадцатого века все говорят на современном китайском? — воскликнула Алиса.

— Он тут идет по умолчанию, ты просто не поставила галочку в графе «русский».

— Тебе почём знать?

— Так это моя система. Мы с… хотя не важно с кем, не бери в голову. В общем, мы замутили такой проект, чтобы помогать людям сделать выбор. Они приходят, проживают тут пару вариантов и делают правильный выбор. А китайцы у нас основные клиенты. Поэтому и язык их по умолчанию стоит. Ты соглашение-то читала?

— Ромик, у меня жизнь, насыщенная событиями и интересными встречами! Мне некогда читать трактаты на сто с лишним страниц с непонятными терминами! Вали отсюда, я сама выберусь. Мне папа поможет!

— Ну, во-первых без тебя я не смогу сделать переход к реальности. А во-вторых, твой батя не знает, кто реальный разработчик этого имитатора.

Ромик развел руками и скорчил ехидную рожу. Алиса хотела заехать ему в нос, но застыла. Старинная одежда слишком сильно подчеркивала достоинства нового Ромео. Препина* из синего бархата c золотой вышивкой придавала ему величия, а белая рубашка — камича — оттеняла загорелую кожу. И даже нелепая фетровая шапочка красного цвета невероятно ему шла. Алиса впервые увидела в Ромике привлекательного мужчину и испугалась своего неожиданного открытия.

Она собралась с мыслями и спросила:

— Так, если это всё вокруг дело рук твоих, то какого х… хвоста ты не вытащишь нас отсюда?

— Да не могу я! На каждую сессию мы закладывали три перезагрузки для основного участника. Но ты их сразу использовала!

— Естественно, мне обещали Верону четырнадцатого века, а дали суррогат на китайском! Откуда мне было знать, что у вас тут по умолчанию! А где твои перезагрузки? Дергай их, и выходим!

— Если я выйду, то больше не зайду. А твой разум останется тут.

— Ой, благородного из себя корчишь! Тёти, дяди, посмотрите, рыцарь нарисовался! Просто моя смерть крест на твоем детище поставит! Вот об этом ты и печёшься!

Ромчик схватил Алису за запястья, с силой подтянул к себе и прямо в лицо зло отчеканил:

— Дура, как я матери твоей в глаза смотреть буду после этого? Не думала? Лучше вспоминай, что ты там написала!

Алиса отвернулась. Ей нечего было ответить. Она вспомнила маму, и глаза опять наполнились слезами, а в груди что-то задрожало от мысли, что родителям придется её хоронить. Ромик почувствовал дрожь, и обнял её.

Тем временем на площади все стихло. Толпа рассосалась. Герцог и Капулетти отправились в замок. Остались только Монтекки, которые расспрашивали Бенволио о своём сыне.

Алиса глубоко вздохнула и отстранилась.

— Ромео хренов! Иди уже, скоро первая сцена с тобой, а то опять система тормозить будет всю пьесу.

Он хотел отшутится в ответ, но не успел. Раздался удар большого колокола. Башня Ламберти на глазах превратилась в веронскую Абу Халиф. Со всех сторон её обступили копии разной высоты и толщины. А она сама почернела и вытянулась вверх так высоко, что ее шпиль скрылся в облаках.

Дневной свет замигал, словно лампочка с неисправным контактом.

От протяжных и низких ударов набата город задрожал. В Вероне началось землетрясение. Толчки были разной силы и били точечно. Народ в надежде на спасение выбегал на площадь, но тут же попадал под прыгающие лотки и постройки из камня, которые переворачивались, как картонные домики. Площадь вздыбилась, крыша собора завибрировала и Алиса не удержалась. Она заскользила по крыше, увлекая Ромика за собой.

Они бы точно разбились, если бы Ромик не сумел ухватится за кладку контрфорса. Он попытался зажать Алису в ногах, чтобы освободить вторую руку, но в его правую икру впился кончик костяной иглы, так некстати, высунувшийся из сумочки под юбкой. Сильнейшая боль мгновенно пронзила молодого человека. Судорога заставила его разжать руку. И пара сорвалась с крыши.

Но землетрясение, устроившее апокалипсис, их же и спасло. Булыжная мостовая справа от собора вздыбилась волной метра на четыре. Так что далеко лететь не пришлось.

Всё замерло. Прошло несколько секунд, и система начала наполнять новый мир. На смену погибшим вышли новые электронные люди, идущие по своим делам. Вот проехала одна повозка, другая.

Но до наших героев никому не было дела.

Алиса первая пришла в себя. Она поднялась и стала приводить Ромика в чувство. Тот тихо выругался, сел и стал осматривать свою ногу. Правая штанина калце уже натянулась от отёка, сукно пропитала кровь.

— Женщина, зачем тебе шило на поясе?

— Шило? У меня только пара костяных игл.

Ромик недоверчиво посмотрел на неё. Алиса показала содержимое сумочки и тихо спросила:

— Ром, а что происходит? Наши тела умирают от обезвоживания?

— Нет конечно. Похоже, один пи… — Ромик прервался, чтобы подобрать слова. — В общем, батя твой решил, что умнее всех и полез в систему.

— Папа? Ты же сказал, что он не в курсе.

— Он считает, что это полностью импортный продукт. А «Синтрэк» — его представитель в России. А я просто пользователь. Наверняка криворуких сисадминов привлек.

— У него приличные айтишники! — вступилась за отца Алиса.

— Эти спецы, — и Ромик, уже не сдерживаясь, страшно выругался. — Влезли в код балансировочной программы. И теперь разносят мир вместо того, чтобы найти и подключиться к кодам персоналий.

— Ничего не поняла.

— Смотри, есть блоки отвечающие за разум. Через них, в принципе, можно общаться с клиентом напрямую, как я с тобой. А есть проги, которые отстраивают среду для персонажа. В них есть блок, отвечающий за связь картинки и чувств героя. Вот они в нём копаются.

— Так это они этот бедлам устроили?

Ромик кивнул, потирая воспалившуюся рану на ноге.

— Ну они немного усложнили нам жизнь. Справимся.

Алиса протянула ему руку.

— Вставай.

— Они сбили баланс в системе. Видишь рану? Я чуть не сдох от укола иголкой! Это не нормально.

Но Алиса его уже не слушала. Её взгляд был устремлен на каменную стену. Там, в кладке сидел маленький чёрный паучок. От страха у нее по спине пробежали мурашки и одежда прилипла к коже, на которой проступил холодный пот.

— Ром, а Ром… А их ведь раньше не было.

Алиса почувствовала, как её обняли сзади и с силой повели в сторону.

— Конечно, система блокировала возможные отрицательные триггеры. Твой папа предупредил, что ты боишься этих тварей. Поэтому я их убрал из списка возможных животных.

— Так что он тут делает? — заистерила Алиса.

Ромик резко развернул девушку лицом к себе. Зафиксировал голову так, чтобы она смотрела только на него, и произнёс, как можно спокойнее:

— Люди твоего отца копаются в системе, сбивая настройки. Но ты сама сказала, что это мелочи. Что мы справимся. Помнишь? — и не дожидаясь ответа, продолжил: — Повторяй. Это добрый маленький паучок. Он совсем не страшный.

Но вместо этого Алиса схватилась руками за его запястья и зашагала на месте. Из её глаз потекли слёзы. Она ноющим голосом потребовала:

— Скажи, что он не вырастет! Что они тут не кусаются! И что у них нет паутины. Я её ещё больше боюсь.

Ромик даже чертыхнуться не успел! За его спиной послышался грохот обрушающейся кладки. Он развернулся и увидел торчащие из провала в стене двухметровые паучьи ноги. Тут ему и самому стало страшно. Холодок пробежал мелкой дрожью по спине, а во рту стало сухо.

— Бежим! — беззвучно крикнул Ромик. Но Алиса застыла от ужаса и не двигалась. Он попытался закинуть её на плечо, но боль в ноге его подкосила. Упав вместе с Алисой на булыжники, Ромик больно ударился локтем, в глазах на мгновение потемнело.

Падение пробудило Алису. Она вскочила и, не понимая, что делает, побежала к центру площади. Снова зазвучал набат, и в ту же секунду пошёл редкий дождь из белой слизи. Огромные капли шлепались и растекались кляксами на вымощенной площади и тут же начинали разрастаться сеткой паутины во все стороны, намертво фиксируя телеги, лошадей и людей.

Две капли попали на подол девушки, и тут же одна из них начала расти вверх, а другая сцепилась с паутиной на мостовой. Алиса чуть не упала, но удержалась, и стала лихорадочно отвязывать верхнюю юбку платья. К сожалению, паутина оказалась проворней. Белая сетка быстро поднялась по ткани и вот уже первая нить прилипла к мизинцу. Девушка неистово закричала, пытаясь оторвать налипшую гадость, но тщетно.

— В собор! Скорее! — командовал Ромик. Он чудом успел вовремя добраться до Алисы. Резко перекинув её через себя, он освободил её руку и попутно оборвал часть платья.

Девушка, не понимая что происходит, метнулась в сторону. Ромик с трудом её удержал, прижал к себе и накрыл краем распущенной претины ей голову. Алиса притихла и, повинуясь указаниям молодого человека, побежала, не видя дороги, безоглядно доверяя Ромику.

Им повезло. Дождь прекратился, и до портика они добрались без приключений. На крыльце, оказавшись между двумя грифонами из красного мрамора, Алиса почувствовала себя спокойней, выпрямилась и взглянула на площадь.

Набат на черной башне не унимался. Белая сеть стелилась окутывать всё вокруг: дома, навесы, лотки. И только замотанные ею горожане выделялись вертикальными столбиками на фоне этого белого моря.

Алиса задрожала, ноги у неё подкосились, и Ромику пришлось тащить девушку оставшиеся метры до большой темной двери из дуба, над которой фигуры святых обещали спасение от любых напастей.

Ромик опустил засов, и ему стало спокойнее. Тяжелая створка надежно закрыла вход и заглушила звук колокола.

На Алису тишина храма, величественные красные колонны и цветные витражи тоже подействовали успокаивающе. Она заметила, что Ромик сильно хромает. Из-за раны его нога распухла, став вдвое толще, чем прежде.

— Это от иглы? Сильно болит?

— До свадьбы заживет, — буркнул тот. На его лице одна эмоция сменяла другую.

Ему было больно, а ещё он злился на вмешательство некомпетентных рук в его детище, на Алису, что его не слушает, и ненавидел себя за то, что боялся.

— Смотри, собор совсем не пострадал. Даже свечи на паникадиле не упали.

— Это якорное здание. Оно всегда остаётся неизменным, так запрограммировано. Тут есть комната входа. Я каждый раз через неё возвращался сюда. — Ромик потёр пальцами брови, пытаясь успокоится. Он всё ещё стоял лицом к двери и прислушивался. Но кроме шелеста ползущих нитей и гула набата, ничего не было слышно, ни одного крика, ни лая собаки или ржания лошади.

Дверь дрогнула и немного приподнялась. Из-под порога показались белые язычки паутины.

Огромная тень перекрыла узкие витражи на правой стене. Послышались удары черепицы, падающей с крыши. Гигантский паук выбрался из каменной западни, куда попал случайным выбором ИИ. Он искал проход к своим жертвам. И путь через крышу показался ему наиболее подходящим.

Ромик подскочил к масляной лампе и швырнул её в дверь. Металлический сосуд глухо ударился о створку, проливая своё горящее содержимое на пол. Паутина отступила снизу, но тут же просочилась в щель сверху и потянулась по стене к потолку.

— Ром, ты же сказал, что собор остается как есть? — с опаской спросила девушка. Страх снова начал её захватывать, разгоняя сердце так сильно, что его удары не заглушал даже грохот с потолка.

— Система регулярно восстанавливает собор через определенные промежутки времени. Нам нужно в комнату за алтарем. Там мы будем в безопасности.

Ромик подал Алисе лампу.

— Вот держи. Эти твари боятся огня. Пойдем слева, вдоль стены. Так безопаснее. Свод будет рушиться с центра. Держись за мою руку.

Дважды звать Алису не понадобилась. Лампа придала ей какую-то решимость. Она кивнула в сторону левого прохода и пошла вперед.

Пара миновала алтарь первой капеллы, когда Ромик, ковыляя, все-таки отвоевал право идти первым. Почти половина пути была позади, когда из притвора перед ними вышел монах. Он пятился, размахивая перед собой начищенной сковородой и с чувством матерился. Ряса явно была ему велика и даже пояс не особо спасал положение.
— Это же Саныч, один из охранников из студии. Я его там видела! — удивленно воскликнула Алиса. Она замахала руками, пытаясь привлечь его внимание. Но Ромик цыкнул и сурово посмотрел на девушку. Та, помня, что было в прошлый раз, когда она проявила инициативу, покорно замолчала.

Из проёма один за другим, быстро перебирая ножками, показались три паука размером со шпица. Повизгивая и рыча, они начали обступать монаха. Первым на человека прыгнул тот, что был в центре. Его охранник легко отбил сковородой. Членистоногое откатилось в сторону, но тут же вскочило на ноги и снова пошло в наступление. Теперь пауки нападали всё быстрее, а удары сковородой не наносили им особого вреда. Монстры, прыгая и огрызаясь, загоняли монаха-охранника к аспиде. И в принципе там вполне можно было от них укрыться. Но монах наступил на полу рясы и рухнул на спину. Пауки кучей кинулись на него, вгрызаясь в живот. Он ещё пытался скинуть их с себя, но хватка у членистоногих оказалась мертвой. Когда их жертва затихла, они начали жадно поглощать добычу, отпихивая друг друга.

— Они огромные. Что нам делать? — прошептала Алиса. Страха в её голосе уже не было.

— А пасть с зубами тебя не смущает? Надо же такого напридумывать!

— Рома, а как они, по-твоему, мух едят?

Ромик не нашёлся, что ответить. Такой глупости от отличницы он не ожидал.

— Значит так, пойдем очень тихо. Пока эти… Твари заняты жрачкой, у нас есть шанс пройти в аспиду незамеченными. А там быстро в люк и всё.

Алиса кивнула и на цыпочках последовала за хромающим Ромиком, стараясь не смотреть в сторону пиршества.

Но когда до цели оставалась пара метров, со свода упал первый кирпич, напугав всех. Ромик споткнулся и задел паникадило, которое с грохотом упало на каменный пол. Пауки остановились, поводили мордами, словно ловили запах. Двое продолжили есть, а третий отвлекся. Он оставил жертву и направился в сторону пары.

Членистоногое явно плохо видело, но зато отлично слышало. Оно слышало, как бьется сердце Алисы. Паук безошибочно выбрал её и стал медленно подходить, щелкая зубами.

Девушка замерла в ужасе. Даже дыхание её стало поверхностным. Но паук по-прежнему подползал именно к ней.

А дальше всё было как в замедленном видео. Центральный неф растрескался и начал обрушаться. Паук, заметивший Алису, сжался, готовясь к прыжку. Девушка заорала что есть мочи. Вот членистоногое уже прыгнуло прямо ей в лицо, призывно раскинув все восемь ног и оголив белые клыки. А где-то рядом, словно из танка, раздался глухой крик:

— Бе-ре-гис-с-с-сь!

Алиса получила удар в бок и отлетела в сторону, больно прищемив большой палец ручкой лампы. Ей повезло дважды: она спаслась от нападающего монстра, и масло не пролилось на неё при падении.

Времени, чтобы перевести дух, людям не дали два других монстра. Они выстроились в боевой порядок и стали наступать на них, отгоняя от лаза под алтарем.

Алиса лишь мельком увидела, что первый паук лежит, разрубленный надвое, а в руке у Ромика появился длинный кинжал, вымазанный чёрной слизью.

— Медленно отходим к притвору. Там есть проход в бестиарий и церковь. Попробуем укрыться там! — скомандовал молодой человек.

Он пятился, постоянно перенаправляя оружие то на одного членистоногого, то на другого. Пауки протяжно выли и щелкали зубами. За их спинами опустился Он. Самый первый паучок, которого ИИ, считывая страх Алисы, вырастил до гигантских размеров. Он был настолько большим, что еле умещался между колоннами из красного веронского мрамора. Монстрище не стал тратить время, чтобы выбраться из клетки, куда попал. Он начал вскидывать поочередно передние ноги и выкидывать паутину.

— Твою мать, женщина! — выругался Ромик. — Ты направо, я налево. Бежим в стороны, а потом в притвор!

Пауки оказались не готовы к такому маневру. Сети, выпущенные большим монстром, не достигли цели. Мелкие преследователи кинулись догонять разбегающихся жертв, но столкнулись друг с другом, запутались и упали.

Этого времени хватило, чтобы Алиса и Ромик добежали до прохода. Но далеко пройти они не смогли. Навстречу им, оплетая все белой сетью, двигалась паутина. Ромик затолкал Алису в помещение справа, заскочил за ней и захлопнул дверь.

Они оказались в маленькой комнате без окон. В ней было пусто, и только в углу что-то в тусклом свете масляной лампы белел какой-то мусор. Пара попала в ловушку. Молодой человек нецензурно выругался, а потом, стараясь сдержаться, спросил:

— Может, последние события освежили твою память? Как я должен умереть?

Алиса только покачала головой.

— Тогда у нас есть выбор: быть съеденными или сгореть. Тебе что больше нравится?

В этот раз девушка не стала отворачиваться. Она тихо заплакала. Ромик хотел с досады ударить кулаком о стену, но вовремя вспомнил, чем это может закончиться. Он подошел к Алисе обнял её и попробовал пошутить:

— Ну ещё, как вариант, мы можем плакать вместе и утонуть в луже слез.

— Дурак! — Девушка оттолкнула его и отошла.

За дверью раздался удар, а потом что-то начало царапать по стене. Что-то большое. Оно двигалось справа налево, сверху вниз.

— Дай лампу! Я кину её наружу, и это замедлит их.

— Зачем? Если мы всё равно умрем.

— Выиграем время, возможно, что-то придумаем. Что это белеет?

Ромик подошёл к углу и поднял белую палочку. Он аккуратно, чтобы не уколоться, на ладони поднёс её к лампе.

— Очередная игла, чертовы иглы! Они тут повсюду. — сквозь рыдания промычала Алиса.

— Это подсказка! Система запрограммирована давать подсказки! Алиса, посмотри на меня! Моя смерть как-то связана с иглой! Как? Ну же, вспомни! — в возбуждении закричал молодой человек.

За дверью все стихло, а потом пауки заскреблись с новой силой Дверь в конце концов распахнулась, и в комнатку влетел сперва гигантский коготь, а затем два паука. Один сразу вцепился в руку Ромика и начал её драть. Второму не повезло. Кинжал проколол его насквозь.

Алиса сама швырнула лампу за дверь. Ухватила паука за ноги и начала отдирать его от руки Ромика, крича сквозь слезы:

— Да не знаю я, зачем эти иголки! Я русским языком написала, что хочу тебя пришить!

Ромин скинул тело паука с кинжала и разрезал им тварь вцепившуюся ему в руку. Алиса от неожиданности отлетела в стену и больно ударилась.

— Отлично! Система поняла тебя буквально! Пришивай меня и вали отсюда! — радостно заорал Ромик.

— К чему? Рома, тут ничего нет!

— К себе! Не важно, к чему, главное пришей ско…

Договорить молодому человеку не дал коготь на паучей лапе. Он с новой силой ворвался в комнату, гораздо глубже, чем первый раз. Остриё зацепило Ромика за правый глаз и прижало к стене. Молодой человек не сдался. Не взирая на боль, он ударил кинжалом наугад и попал между хитиновых щитков. Коготь дернулся, немного ослаб на мгновение, а потом с новой силой впился в голову жертвы и, вырвав скулу с глазом, исчез в проёме.

Алиса кинулась к осевшему Ромику.

— Держись! Не смей умирать без меня!

— Лиса… Не... не важно, сдох я… или нет. Пришей меня. Слышишь?

Глаз молодого человека стал стеклянным. Он смотрел уже куда-то мимо Алисы. Только его рука теребила рукав девушки.

— Сейчас–сейчас! Не смей умирать!

Девушка быстрыми движениями закинула обрывки подола и достала сумочку. Руки плохо слушались. Она дважды выронила нитки, прежде чем смогла взять кончик и поднести к игольному ушку. Первая попытка вдеть нитку закончилась неудачей. Вторая — опять мимо.

— Ромушка, я сейчас, потерпи, пожалуйста! — Но Ромчик её уже не слышал.

Алиса попыталась в третий раз, но заторопилась, и дрожащие руки выпустили иглу. Она упала на пол, в узкую щель между двумя камнями. Девушка замерла в ужасе на минуту. За дверью догорали остатки масла. Маленькие язычки пламени лизали дубовую дверь снизу. А белая сетка паутины уже оплетала потолок комнаты, где погиб Ромик.

— Нет! Это не конец! — вдруг закричала Алиса. Она бросилась к Ромику и начала его тормошить. — Вставай, помоги мне! — не унималась девушка. По её щекам потекли ручейки слез. Наконец она осознала, что осталась одна.

Алиса закрыла уцелевший глаз Ромика и поправила препину, взяла его руку, чтобы положить наверх, и укололась. В большой мужской ладони лежала игла, которую они нашли в этой комнате. Девушка вытащила её и начала аккуратно целовать, нежно сжимая спасительный инструмент в ладонях.

Теперь она была осторожна, всё делала над расправленной юбкой и не смотрела по сторонам. Она сосредоточилась. Облизала пальцы, чтобы лучше держалась игла, и смочила слюной кончик нитки. Сейчас она попала с первого раза! Прижала свою левую руку к Роминой руке и начала пришивать.

Её ничто не могло отвлечь: ни грохот из соборного зала, где бушевал гигантсткий паук, ни шелест паутины, спустившейся с потолка по стенам, ни черный едкий дым, поднимающийся от двери.

Стежок, ещё стежок. Будь Алиса поспокойней, она бы догадалась сшить нижние рубахи, так кстати торчащие буфами из рукавов. Но ей хотелось надежности, стопроцентного попадания в цель. Поэтому она сшивала расшитую золотом препину и верх своего платья-котты из парчи.

Первые проколы дались довольно легко, а вот на третьем стежке вышла заминка. Игла намертво застряла в плотной ткани. Девушка прорычала от досады. Наперстка почему-то в сумочке не оказалось. Видимо, она не заметила, как выронила его. Оставалось только дергать. Алиса быстро потерла ладонями лицо и откинулась в нерешительности. Вдруг кто-то потянул её за рукав. Это оказался кончик паутины. Девушка попыталась вскочить, но сразу же упала. Пока она делала два стежка, подол её платья белая сетка намертво пришила к полу. С трудом вытащив из сумочки ножницы, Алиса освободила свою руку из паутинного плена и принялась тащить иглу. Но кость — материал хрупкий. Ушко отломилось и выскочило с ниткой с изнанки. Девушка кинулась проверить сумочку, в надежде найти там ещё иглу или хотя бы шило.

Тем временем паутина поднялась по спине до плеч и начала тянуть за волосы, чтобы склонить голову девушки назад. Алиса сопротивлялась, тыкала за спину ножницами и кричала. Но окутавшей её сетке всё было нипочём. Она расползалась по телу. Достигла шеи и туго намоталась холодной липкой ниткой. Потом поднялась выше. И в рот заползла неприятная на вкус, вяжущая субстанция, лишив девушку возможности дышать.

Алиса не сдалась. Она яростно размахивая руками в надежде освободиться. Даже когда её руки оказались зафиксированы, девушка попыталась прокусить паутину, что заполнила ей рот. Но тут ей в лицо ударил поток холодной воды…

Алиса проснулась…

Она лежала на кровати у себя в комнате. Папа держал её за руки. Мама стояла с пустым кувшином. А во рту у девушки была кружевная оборка, оторванная от наволочки.

— Лисынька, доча, что случилось? Мы насилу тебя разбудили, — пролепетала Алла Леонидовна.

— Я не выйду за Ромика! Поняли! Не помог твой флоатинг! — с презрением крикнула Алиса, освободившись от папы и оборки.

— Какой флоатинг? Я в ванну-то боюсь принять, а ты про гроб с водой!

— А разве не ты меня туда отправила? “Попробуй пообщаться с Ромиком виртуально. Вдруг он тебе понравится!”

Алла Леонидовна уже не слушала. Она накинулась на Алисиного отца:

— Довел девочку до кошмаров со своей свадьбой. Не бывать ей! Сам женись, если так нужно.

Алисина мама срывалась крайне редко. Но если это все же происходило, то дело заканчивалось крупным ремонтом. Андрей Ефимыч быстро сообразил, что к чему, и ретировался в гардеробную дочери, прикрыв за собой дверь. Алла Леонидовна бушевала. Она схватила стул и начала неистово бить по двери так, что от бедняги отлетели колесики. Всё это действо сопровождалось громкой (но в рамках приличия) руганью. Без мата, но с обилием эпитетов и обидных сравнений.

Алиса ещё не отошла от сражения с паутиной и смерти Ромика, а тут такое!

Она взяла телефон и прошмыгнула в ванную. Там, усевшись на унитаз, она стала разбираться, что произошло, пока она была в отключке. Оказалось, что на дворе было двадцать пятое число, одиннадцать часов утра. Она только вчера приехала к родителям. А разошлись они уже далеко заполночь. «Неужели мне и правда все приснилось?»

В комнате раздался звон разбитого стекла.

Алиса выскочила из уборной. Андрей Ефимыч пытался покинуть гардеробную через окно. Алла Леонидовна запустила в него пуфик. Благо папа был в форме и увернулся. Белый велюровый цилиндр, украшенный перьями, пробив три стекла, покинул комнату.

— Хватит! Хватит! Успокойтесь! Я сама разберусь с Королями!

Мама застыла и с ужасом посмотрела на отца.

— Ты? Ты сама? Ну гоу. Они уже приехали. — недовольно буркнул Андрей Ефимыч и вышел, не оборачиваясь.

— Ой, доча, что будет! Папка же житья не даст! — взмолилась мама. Она поправила блузку в мелкий горошек и сложила руки в умоляющем жесте. — Детка, одумайся!

— Нет! — грозно ответила Алиса и, не переодеваясь, рванула в холл прямо в пижаме. Мама кинулась за ней, что-то причитая по дороге.

Внизу уже стоял Андрей Ефимыч с кислой рожей. Всем своим видом показывая, какая у него плохая, неблагодарная дочь. Но Алису это уже не волновало. Она подскочила к огромной дубовой двери, украшенной фронтоном с ангелами, и открыла её, не дожидаясь звонка.

На пороге стоял Ромик. Высокий, подтянутый брюнет с одним ярким лучистым глазом. Второго не было видно под фиолетовым синяком, переходящим на скулу. Левая рука молодого человека была перевязана. А в правой был костыль.

Единственное, что смогла произнести Алиса:

— Нихао.

— И тебе привет.

Алиса смотрела и не понимала, куда делась её ненависть и отвращение к Ромику. Она увлеклась настолько, что не слышала других разговоров.

— Роман, что с вами случилось? — искренне ужаснулась Анна Леонидовна.

— Да он у нас дурень! — ответил за сына Евгений Сергеевич. — Ему тридцать скоро, а он всё в игры играет! Бегал по дому в своих очках и с лестницы навернулся. Ой дурень!

— Он в капсуле с водой плавает, какая лестница? И вообще он игры разрабатывает и тестирует. Это тебе не дороги строить! — рьяно вступилась за сына мать. Высокая, тощая женщина с седыми волосами. Полная противоположность Анны Леонидовны.

— Ага, хочешь сказать, это он о бортик так приложился? Хватит, надоело мне это! Ересь это западная. Нужно всю виртуальность запретить!

— Сергеич, не торопись. Я играл с Ромиком. — Андрей Ефимыч тоже вступился за молодого человека, но тут же осекся.

— Что ты делал? — переспросил старший Король.

— Да с Ромой я играл в его последнюю игрушку. Я там на приём к президенту ходили. Хотел планы его узнать.

Евгений Сергеевич прищурил глаз и ехидно спросил:

— И как, сказал?

— Да. Грандиозные! Но я тебе их не расскажу. Владимир Владимирович с меня подписку взял о неразглашении гостайны!

Все, кроме Алисы, засмеялись. Громкий хохот вывел её из транса от встречи с новым Ромиком.

— Гостайная? Какая гостайна?

— Ты нас в дом пустишь или у тебя там гостайна спрятана? — Ромик подмигнул единственным глазом, широко улыбнулся и тут же простонал от боли.

Алиса засмущалась и покраснела. Она отошла в сторону, впуская будущих родственников в дом.

***

Через три года и семь месяцев в одном обычном отделении загса проходила регистрация брака. Всё было как у всех. Лишь только одежда свекрови и тёщи выдавали статус мероприятия.

После слов «можете поцеловать жену» Роман на ушко шепнул Алисе:

— И навеки твой пароль: “На горшке сидит Король!”

Жена погладила округлившийся живот и ответила:

— Знаешь, одного Короля на горшке мне будет мало. Вот штук пять-шесть устроит. Нужно же слово “век” оправдать.

Они оба расхохотались.