Замуж поневоле, или Жизнь в новом мире

Предательство, живое, острое, ядовитое, разъедало душу. Это было больно. Это было мерзко. Унизительно.

Слёз не было. Закончились. Они высохли ещё до того, как щёлкнул замок на дверях.

Она сделала шаг, пустой взгляд скользнул вниз. Мир сузился до квадрата прихожей. Воздух звенел тишиной. Вся жизнь лежала у её ног в виде холодных, ломанных и опасных кусочков зеркала. Её жизнь, как и отражение, были разорваны. С сорванных, затоптанных и грязных фотографий на неё смотрели мятые насмехающиеся лица, а когда-то они по-доброму улыбались.

Она не могла кричать или упасть на колени. Осколки словно клюка заставляли её сохранять вертикальное положение, делать шаг вперёд под тонкий-тонкий хруст стекла. В душе оседал пепел из прошлых воспоминаний.

И вот в этой хрупкой парализующей тишине раздался звук.

Сначала она не поняла, вздрогнула, словно от разряда тока. Музыка доносилась из брошенной в углу сумки.

Холодный прямоугольник, мигая ровным навязчивым светом, лёг в ладонь. Она, не посмотрев, кто звонит, нажала на кнопку.

Тугой болезненный ком сжал горло.

– Алло? – хриплое, еле слышное слово сорвалось с губ.

С той стороны на секунду повисло удивлённое молчание:

– Дана? Дана, вы где? Что с твоим голосом? Мы вас ждём! Банкет начинается. Дана, ты чего молчишь? Простыла?

Она открыла рот, чтобы сказать «да», чтобы соврать, обмануть подругу, но вдох превратился в прерывистый всхлип.

– Дана, ты плачешь? – голос в трубке зазвенел беспокойством. – Дана, где ты? Где Михаил?

Она не могла ответить и лишь сильнее прижимала телефон к уху.

– Дана! Не молчи! Я сейчас всё брошу и приеду, ты только скажи куда! Где твой муж?

– Маша, он меня бросил, ушёл к любовнице… Бросил, – тихий вздох. – Она красивая, на десять лет меня моложе… А я туфли новые купила, чёрные, лакированные, платье вечернее, чулки ажурные… А он…

– Дана, я сейчас приеду, ты только никуда не уходи. Ты дома? – волновалась Маша.

– Она была у нас дома, такая красивая, молодая…

– Не накручивай себя, я сейчас приеду! – крикнула Маша и отключилась.

— Он ушел, — прошептала Дана в телефон, зная, что её не услышат. — Просто взял и ушел. К ней. А я… я осталась. Здесь одна. Не хочу! – словно очнувшись ото сна, смахнула слезу и, сделав шаг, дёрнула собачку, дверь беззвучно распахнулась, выпуская хозяйку. Та протянула руку, сняла ключи с крючка и вышла. В одной руке был зажат телефон, а в другой связка ключей.

– Ничего, ещё посмотрим, кто последним будет рыдать и умолять, – Дана пыталась разозлиться, сменить жалость к себе на злость к нему. -- Развод! Раздел имущества! И никакой жалости! Я ещё буду счастлива!

Лифт в считанные секунды доставил вниз, на крытую парковку. Нет, за руль она садиться не собиралась, ей почему-то вздумалось выйти на улицу именно через ворота подземной парковки. Она прибавила шаг и в конце концов побежала, быстро, размахивая руками, словно пытаясь скрыться от проблем.

Тёплый ветер коснулся лица, она продолжала бежать вперёд, забыв, что в платье и на каблуках, лишь у пешеходного перехода остановилась, набрала воздуха в лёгкие и, улыбаясь, ступила на белую полоску.

Последнее, что она увидела и услышала, это громкий звук мотора и яркий белый ксеноновый свет в глаза.

***

– Найди её! Можно по частям, но доставь живой! Сегодня важная ночь! Мой брат встанет на ноги! Величие нашего рода не прервётся. Магический ритуал почти готов! – немолодая женщина с безумными глазами и белыми растрёпанными волосами отдавала приказ одному из немногих слуг, что были связаны магическим обетом с главой этого дома.

– Фредерик, сюда, я нашёл брошенные вещи! – молодой слуга в сопровождении двух стражей подбежал к вышедшему во двор мужчине. – Я уверен, что она побежала к реке.

– Только бы не утонула, – пробормотал Фредерик, бросаясь к бурной реке. Он бежал быстро как мог, и не потому что хотел спасти беглянку, а лишь потому что не хотел погибать. Магия безжалостна к тем, кто желает её обмануть. А ослушаться приказа хозяина – приравнивается к обману магии. Хорошо, если она всего лишь ранит, а может и голову снести.

– Вон она! – громкий крик возле бурной реки казался всего лишь писком. – Фредерик, не нужно, ты погибнешь вместе с ней! – крикнул слуга, прижимая к себе чужие сапоги.

Вода была не просто холодной, река брала начало в снежных горах, поток бурлил, пенился. Фредерик уповал лишь на милость магии. Его несло в сторону молодой жены хозяина, замершей на одном месте, Даники. Мощное течение било его железными кулаками, против такой силы он был словно маленький котёнок супротив льва. Его тело, закалённое в боях и тренировках, кувыркалось, натыкалось на камни, теряло ориентацию, Фредерик всего лишь на мгновение увидел бледное лицо Даники.

Неизвестно, каким чудом, но его руки дотянулись до девушки, замершей, словно по мановению волшебной палочки, на одном месте, и только пальцы сомкнулись вокруг талии, как их резко потянуло вниз, под воду.

«Неужели всё? Это был мой последний вдох?» – нелепая мысль промелькнула в его голове.

Тело в крепких объятиях неожиданно дёрнулось, глаза напротив распахнулись, во взгляде плескался ужас. Даника с непонятно откуда взявшейся силой начала вырываться, пытаясь расцепить чужие руки.

И тут случилось невозможное.

Красный магический кокон окутал тонувших, неведомая сила поддала снизу и выбросила инородные тела из водной стихии на берег.

Грудь разрывало от боли, откашливаясь и хватая воздух, Фредерик с благоговейным ужасом смотрел, как красный магический кокон распадается на две ленты и намертво связывает его и хрупкое запястье впавшей в небытие девушки.

Отдышавшись, страж поднялся на ноги, они болели, но идти придётся. Его лицо стало каменной маской, он осторожно поднял Данику на руки.

– Прости, мой долг…

Фредерик нёс свою спасительницу к жестокому монстру, который этой ночью, возможно, лишит её жизни.