Заноза

Юный Чи очень не любил отварную морковку — он с куда большим удовольствием похрумкал бы морковкою свежей, твёрдой, сочной!.. Но простые крестьяне не могли позволить себе поедать овощи в том виде, в котором они произрастали, неурожаи и высокие налоги вынуждали использовать овощи только в каких-либо блюдах. Вот и мать Чи пустила всю морковку на «увкуснение» супа, который зайчонок уже выхлебал, даром, что нечего там было особенно выпивать, и теперь гонял туда-сюда по деревянной плошке тоненькие кружочки морковки. Их тоже нужно обязательно доесть, а то мама заругает, когда вернётся с рынка…

Вздохнув, Чи подцепил когтем и ложкой первый кружочек моркови, даже приподнял его над плошкой — и тут прямо через окно в хижину ввалилась некая фигура.

Меньше, чем за мгновение, эта фигура уже поднялась на задние лапы, и Чи разглядел серую волчицу — на вид довольно молодую, помладше мамы Чи, хоть и не подростка; низенькая, пушистая, в общем-то на первый взгляд она казалась довольно приятной. Из одежды на ней было что-то чёрно-синие и бесформенное, то ли балахон, то ли плащ, в любом случае что-то грязное и драное. Передние лапы её по запястья были обёрнуты серыми бинтами, а на горле красовался массивный чёрный ошейник.

Незнакомка окинула взглядом карих глаз хижину, увидела сидевшего за столом ошарашенного Чи, и… Приложила палец к губам, издав настойчивое «Тс-с-с!».

Чуткие заячьи ушки уловили тяжёлую поступь волчьего дозора, который прямо сейчас топал по главной улице деревушки, возвращаясь с рынка, где волки получали всё, что хотели, не заплатив ни единой монеты. Поскольку брать что-то не заплатив — это воровство, а мама всегда говорила Чи, что воровать плохо, зайчонок давным-давно пришёл к выводу, что волки — плохие. А если от плохих прячется эта лисица, то, наверное, она хорошая? А потому Чи кивнул, показывая, что шуметь не собирается.

- Вот и отлично, малыш, - тихо произнесла лисица.

Подойдя к столу, она присела перед Чи, улыбнувшись ему так дружелюбно, как только может улыбаться клыкастая хищница, и вдруг протянула к нему лапу. Зайчонок изумлённо посмотрел на подушечку, не понимая, чего хочет странная гостья.

- Ложку. Пожалуйста, - всё так же шёпотом попросила лисица. Вот, не ошибся Чи насчёт неё — плохие никогда «пожалуйста» не скажут, просто возьмут и отнимут то, что им нужно! И хотя ложка ещё нужна была Чи для поедания морковки, он всё-таки протянул её лисице.

А та схватилась за ложку так быстро, как будто от этого зависела её жизнь, другой лапой чуть оттянула ошейник и просунула черенок ложки под металл, принявшись чесать свою шею. Пожалуй, это было невежливо, но зато мордашка её приняла такое счастливое, слегка глуповатое выражение, что Чи простил лисице странное поведение.

- О-о-о, да-а-а… - она закатила глаза, пушистый хвост её заметался из стороны в сторону. - Это же просто чудо…

Внезапно её уши, треугольные большие ушки, мало уступающие заячьим, заметно вздрогнули. Чи тоже уловил постукивание когтей, приближающихся к хижине, и сам не заметил, как очутился под столом. Вдруг в хлипкую дверь со всей силы ударили, не постучали, а именно ударили, её едва не сорвало с креплений:

- Эй, хозяева, - грубый голос, звучащий страшно-громко, прозвучал на всю хижину. - Открывай немедленно!

- Вот ведь.. - лисица нехотя вытащила ложку из-под ошейника и устремила на дверь страдальческий взгляд. От второго удара та распахнулась, открыв залитую ярким полуденным солнцем фигуру огромного чёрного волка.

Волк этот намеревался войти в хижину, но ложка, секунду назад находившаяся в лапе лисицы, вдруг свистнула в воздухе и звонко шлёпнула зверя по носу.

- Ай!

Вскрикнув, тот схватился за морду — да, был он большим и крепким самцом, да только какой толк от силы, когда тебе прямо в чувствительный нос прилетает! Но лучше бы он не за нос хватался, а в сторону отошёл, потом что вслед за ложкой немедленно устремилась ещё и тарелка, угодившая зверю точно промеж глаз. Никак не ожидавший такого отпора, он наконец-то отшатнулся от двери, спасаясь чего-нибудь более массивного, и лисица серой молнией выскочила наружу.

- Ах ты тварь, - заорал волк вслед самке, зажимая левой лапой подбитый глаз. - Стоять!

Да куда там, лисица уже отбежала от него на два дома, за её лапами только пыль оседала.

- Не поймаешь, разиня! - донёсся до волка насмешливый голос, окончательно выводя его из себя. Заорав что-то очень некультурное, он выхватил из ножен кривой меч и бросился следом за самкой.

* * *

Чжэнь завернула за третью по счёту хижину, прижалась к стене, уловив топот кинувшегося за нею волка. Эх, зря она его раздразнила, а с другой стороны, нужно было ей обязательно его от хижины и зайчонка отманить. Он ведь ей невольно помог, и укрытие предоставил, и позволил хоть ненамного усмирить тот ужасный зуд, что мучил закрытую металлом шею. За второе, правда, его вряд ли накажут, а вот за первое могут — волки Шеня что-то совсем в последнее время озверели…

И потому ей тоже стоило бы в лапы волков не попадаться.

Отпрянув в сторону, Чжэнь присела, оценила стенку хижины быстрым взглядом, затем спружинила на задних лапах и подпрыгнула так высоко, как только могла — а могла она очень хорошо, на два своих роста без труда! Вонзая в стену когти всех четырёх лап, Чжэнь быстренько взобралась на крышу, и тут же упала на спину, поскольку хижина была совсем невысокой, и волк мог бы её заметить. Нет, не заметил — подбежав, он остановился на том месте, где она только что была, и принялся крутить головой, принюхиваясь и пытаясь определить, куда подевалась наглая самка. Ещё бы миг, и он догадался бы, куда делась лисица, но та уже мягко спрыгнула на землю по другую сторону хижины и бросилась бежать к зелёной стене леса, подковой обхватывающей деревеньку с юга на север.

- Эй, ты!

«Да вы издеваетесь!» - пронеслось в голове у Чжэнь. Справа показалось сразу два волка, они бежали не слишком прытко, но когда заметили оборванный вид Чжэнь и проклятущий ошейник — взвыли и припустили за ней! Лисица не стала дожидаться встречи, круто развернулась и бросилась наперерез дороге, ведущей с рынка — снова положившись на скорость и внезапность. Ей повезло, крупный самец, тащивший здоровенный мешок муки, даже не дёрнулся в её сторону, слишком занят был своей добычей. Вот и хорошо, а теперь через частокол — и в лес, пусть волки воют ей вслед.

Треньк!

Стрела вонзилась в частокол прямо в тот момент, когда по нему карабкалась Чжэнь. Она не успела даже испугаться, свалилась по ту сторону, перекатилась на бок, оттолкнулась передними лапами… И успела сесть в тот самый момент, когда ещё одна стрела была пущена к небу, в высшей точки полёта развернулась к земле и устремилась прямо к Чжэнь, вонзившись в землю между её задних лап.

«Повезло, что я не самец...» - истеричная мысль пронеслась в голове лисицы прямо в тот момент, когда она кувыркнулась назад.

Ослабевшее от голода тело выполняло такие трюки уже с большим трудом, но хлынувший в кровь адреналин прогнал слабость. И как раз вовремя, поскольку волк-лучник со стрелой наготове уже целился в лисицу! Третья стрела не попала в неё тоже чудом, она пролетела сбоку от Чжэнь, зацепив её и без того многострадальный наряд. Чжэнь это только сил прибавило, она рухнула в зелёный кустарник, кубарем прокатилась по земле, тут же перешла на все четыре лапы и помчалась дальше, не важно куда — только бы нарастить как можно больше расстояние между собой и преследователями.

Те для очистки совести сунулись в лес, но всё-таки бежали вяло, им совсем не хотелось оставлять деревню, где каждый житель был готов услужить их волчьим харям. Побитый ложкой и плошкой самец только пробежал чуть дальше на чистой злобе, но и он махнул лапой — след лисицы плутал, терялся среди деревьев и кустов, так что волк удовлетворился тем, что прогнал эту оборванку, и развернулся к товарищам.

А Чжэнь тем временем уходила всё дальше, хотя лапы уже подкашивались от усталости, горячей крови надолго не хватило. И поесть сегодня не удалось. А ведь казалось бы, в этой деревушке, столь далёкой от рек, ещё не должна была окрепнуть власть лорда Шеня. Но нет, прихвостни павлина добрались и сюда, а они будут попроворней увальней из Имперского войска и стражи... Как-никак, не зря с их помощью (а ещё силой своих пушек) лорд Шень успешно шёл к тому, чтобы стать новым Императором единого Китая.

Совершенно истощив скудные силы, Чжэнь наконец рухнула под сосну. Насторожив ушки и прислушавшись, отстала ли погоня, она откинулась спиной на ствол и прикрыла глаза, стараясь перевести дух. Шея опять зудела, лапы гудели, живот урчал — ничего она не добилась своим проникновением в деревню, только больше вымоталась.

И будущее, практически всю жизнь видевшееся Чжэнь исключительно тёмным и беспросветным, стало сегодня совершенно мрачным…