Запах

Глава 1

Запах моря не то чтобы сбивал с ног, но был, казалось, всеобъемлющ. Он настолько сильно бил по рецепторам, что уже невозможно было представить себе место, где бы этот запах не ощущался. Именно за этим чувством я и приходил сюда, в залив. Здесь был очень некрасивый вид - кучи гниющих водорослей на берегу, заброшенные корпуса завода по их переработке и тучи морских птиц, кружившихся в непрерывном хороводе смерти. Они выискивали живность, плодившуюся и размножавшуюся на этих зелено-черных холмах, пикировали вниз с противными криками и сводили на нет попытки нелетающих тварей захватить все побережье. С криками птиц мне помогали бороться наушники и Nightwish, а с видом, недавно обретенная слепота. И оставалось только обоняние.

К счастью, я всю жизнь был кинестетиком и потеря зрения, абсолютно катастрофичная для большинства людей, была по моим личным ощущениям не трагедией, перечеркивающей все мое существование, а достаточно большой неприятностью, которая существенно ограничивала выбор работы, места проживания и возможность найти себе пару. Впрочем, все это было проблематичным и до той злополучной аварии.

Я сделал еще несколько глубоких вдохов, стараясь, насытить свое тело этим запахом, сделать так, чтобы полностью состоять только из него и не из ничего больше. Раствориться в нем. Исчезнуть.

Каждый день я открывал немного скрипучую дверь, выходил на крыльцо и привычной нам обоим фразой останавливал Питера, раз разом пытавшимся последовать за мной. Не менее привычным жестом я отдавал команду Спарки. Надо сказать, что собака оказалась намного умнее сиделки и уже давно даже и не пыталась встать со своей лежанки, когда я отправлялся на свой ежедневный променад. Я проходил тридцать четыре шага прямо, делал еще один маленький шажок и открывал калитку, после этого еще сто один шаг прямо, а потом двадцать три шага налево и немного наискосок.

Я проводил на пляже несколько минут или несколько часов. Я сам не знаю от чего это зависело. Просто иногда уже через четверть часа я понимал, что пора возвращаться, а иногда за мной приходил Питер, и возмущенно требовал уважения к своей работе. Он действительно был первоклассным поваром и готовил очень вкусно. Но любое блюдо теряет часть своего вкуса, если его надо разогревать, поэтому Питер всегда злился, если я опаздывал к обеду. Ему казалось, что я таким образом выказываю ему неуважение, как профессионалу. У моей сиделки, как я всегда называл про себя, но никогда вслух, вообще был очень вздорный характер. Именно поэтому он не работал в каком-нибудь шикарном ресторане или отеле, а готовил еду для одинокого инвалида.

Мы с ним неплохо уживались, так как, я еще и не то мог бы стерпеть, ради вкуса его стряпни, а он старался, как мог, сдерживать проявления своей, более чем отвратительной сущности из уважения к моей, скажем так, болезни. И это сосуществование, кстати, сильно изменило и его и меня. Он стал намного мягче и научился сдерживать свои знаменитые вспышки гнева. А я научился настаивать на своем, мягко, но непреклонно.

Но это был не тот случай, поэтому я покорно разворачивался и шел домой, где аромат обеда перебивал, наконец, или к сожалению, запах моря, и я возвращался из мира грез в реальность.

Вы не подумайте, что я жалуюсь на свою реальность. Ни в коем случае. Слепота - это плохо, но откровенно говоря, я никогда не был особо успешен или удачлив. Если бы не это дорожное происшествие, то я бы по прежнему снимал бы какую-то конуру в не самом благополучном районе нашего мегаполиса и ездил бы по полтора часа в один конец на нелюбимую и малооплачиваемую работу. А так, я получил возможность жить на берегу моря и не заботиться о хлебе насущном, по крайней мере, пока будет существовать страховая компания.

Вообще, это происшествие кардинально поменяло мое отношение к миру и к самому себе. Всю жизнь я был уверен, что мой мягкий характер, принципиальная неконфликтность, периодически превращавшаяся в трусость, и готовность помочь окружающим превращают меня в жертву социума. Начальник уже третий раз обходил меня повышением, предпочитая продвигать тех, кто может и будет работать хуже, но зато не будет устраивать ему истерики из-за того, что повысили не их. Коллеги сваливали на меня всю самую занудную работу и всегда выбирали дежурным по офису на все праздники. Последнее время даже не приходилось выбирать - меня уже по умолчанию вписывали в график дежурств и все.

Я был единственным человеком в офисе, которого начальник смог уговорить сделать себе "расширенный элитный страховой пакет" стоивший пять процентов от зарплаты, и мои коллеги потешались над мной из-за того, что я так и не смог ему отказать.

Меня это очень угнетало - я чувствовал себя слабаком, появились комплексы. Я был несчастлив. Что странно, ведь я любил занудную работу, мне доставляло удовольствие копаться в бумажках, выводить статистику, подготавливать отчеты в налоговую и министерство. Мне это нравилось намного больше, чем общение с людьми, командировки, выставки и все остальное, чем занимались мои коллеги. И работать по выходным и праздникам я тоже любил, ведь одно дело когда ты в праздник один, потому что тебе некуда и не к кому поехать и совсем другое, когда ты на работе. Ты занят и только поэтому ты один.

Очень странный выверт разума, ты вроде как устроил все так как ты хочешь, но из-за того что остальным кажется, что они тебя обыграли - ты чувствуешь себя проигравшим. Кстати, как только общение с людьми перестало быть моей обязанностью, я научился находить в этом определенное удовольствие. Ну если это общение не продолжалось слишком долго. И, даже, выяснил, что я вполне умею это делать.

Сзади раздались шаги Питера. Я усмехнулся и приготовился к долгой и обстоятельной лекции о кулинарии и культуре общения.

извиняющимся тоном произнес Питер, - он очень хочет поговорить с тобой и при этом очень торопится. Ты готов сейчас вернуться в дом и продолжить любоваться морем чуть позже?

Меня умиляли эти внезапные появления сотрудников страховой компании. Они все еще надеялись, что я соглашусь подписать новый договор. Не дождутся. Меня все устраивает.

Недолгий путь домой и я ощущаю сильный аромат мускуса. Значит сегодня нас порадовал своим визитом Гарри. Только он имеет такую, с моей точки зрения, чисто женскую черту - перебарщивать с дезодорантом.

- Здравствуй, Гарри, рад твоему визиту.

У меня заняло несколько месяцев избавиться от фразы “Рад тебя видеть”. Меня это не смущало, но собеседники обычно очень смущались и это создавало ненужные паузы в разговоре. А так как моей основной целью в любом разговоре было свести его, разговор, к минимуму и остаться, наконец, одному, то, я старательно избегаю любых фраз, поз, междометий и вообще всего чего угодно, что мешает мне максимально быстро закончить коммуникацию.

- Ну это вряд-ли - усмехнулся Гарри - хотя, когда я объясню тебе его причину, то, возможно, ты действительно обрадуешься.

Я сделал привычное движение левой рукой, чтобы проверить наличие стула, и убедившись, что он стоит на своем, привычном, месте, разместил на его мягком сидении свои немногочисленные килограммы.

- Внимательно тебя слушаю.

- Я думаю, что наши регулярные визиты надоели тебе не меньше чем нам.

- Намного, намного больше - усмехаюсь я - вы все-таки меняетесь периодически и отдыхаете от меня, а я вас троих терплю один. Но это не значит что вы можете добиться успеха.

- Мы это поняли достаточно давно, но объяснить это начальству практически не реально. - Гарри глубоко вздохнул и, судя по всему, развел руками.

- Охотно верю, особенно, если не сильно стараться, - саркастически ответил я.

- Почему ты думаешь что мы не старались? - с фальшивым возмущением спросил Гарри.

- Потому что поездка ко мне это, считай, один день оплачиваемого отпуска. Три с половиной часа в одну сторону, три с половиной в другую, и минимум часа два на попытки уговорить, не до конца еще выжившего из ума, меня. Плюс обед, приготовленный Питером. Да я думаю, что у вас уже очередь на поездки сюда или вам их выдают как часть премии за хорошую работу. Второе вероятнее, так как вы приезжаете раз в месяц, то есть сразу после выплаты зарплаты.

Гарри очень смешно засопел. Я старательно скрывал улыбку. Гарри был обидчив. Чтобы перевести тему разговора я спросил Питера, может ли он накормить двоих человек. Это был риторический вопрос. Насколько я знаю, в любой момент времени мой повар мог накрыть стол на десять персон. Он не только умел, но и очень любил готовить. Так как его бюджет был ограничен очень условно и времени было много, то меню в моем доме отличалось большим разнообразием.

Суп гаспачо и отбивная могут загладить любую обиду, поэтому когда мы приступали к десерту Гарри был в прекрасном настроении.

- У нас к тебе есть предложение. Оно состоит, как обычно, из двух частей. Одна из них что получаем мы, вторая, соответственно, что получаешь ты. С какой начать?

- Дорогой Гарри, последний год вы регулярно приезжали ко мне с предложением, в котором я получал только головную боль - рассмеялся я - поэтому что получаете вы, я даже не слушал. Хочешь сказать, что сейчас все не так, как обычно?

- Все-таки люди очень меркантильные существа. - произнес Гарри с укором - И ты, Алекс, не исключение.

Если бы я услышал в этой фразе, произнесенной агентом страховой компании, хотя бы одну шутливую интонацию разговор продолжился бы в другом ключе. Но, к сожалению, Гарри был глуп и произнес это на полном серьезе.

- То есть, ты считаешь меня, полностью слепого инвалида, который уже полтора года отбивается от наездов крупнейшей страховой компании, с оборотом в десятки миллиардов долларов, меркантильным. Ты, агент компании, которая хочет отобрать у меня возможность прожить остаток своих дней по-человечески. Как тогда надо назвать тебя, который хочет выкинуть меня из моего единственного жилища и лишить помощника, без которого я не могу существовать, ради все лишь бонуса в размере половины твоей зарплаты? Ты не улучшишь за мой счет качество своей жизни, в лучшем случае, купишь любовнице очередную цацку и она сделает тебе пару минетов. А я вместо того, чтобы нормально жить, как сейчас, буду влачить жалкое, но, зато недолгое, существование. Знаешь что Гарри, наша беседа закончена. Передай своему начальству, чтобы в следующий раз они прислали кого-нибудь поумнее.

Гарри побелел, его глаза выпучились, вены на шее вздулись, а кулаки сжались. Я этого конечно не мог видеть, но отчетливо себе представлял. Ему очень хотелось броситься на меня, но он не мог себе этого позволить. В гостинной велась постоянная видеосъемка и он об этом прекрасно знал. Я встал со стула и, повернувшись к нему спиной, начал медленно идти по направлению к лестнице на второй этаж.

- Не забудь, Гарри. Я попросил прислать кого-нибудь поумнее тебя. Хотя, я тебе не доверяю. Я позвоню твоему начальству и сам объясню, что здесь произошло.

Когда крики Гарри с улицы затихли и в мою комнату постучался Питер с подносом, я как раз закончил записывать все произошедшее в дневник и размышлял чем бы заняться дальше.

- Не подумай, что я не согласен с твоим отношением к Гарри, лично, и тем более к страховой в принципе. Но я уже не первый раз замечаю что ты позволяешь себе очень жестко, порой даже оскорбительно, общаться с компанией. Закон, конечно, на твоей стороне, но у них очень много денег, а это, зачастую, важнее чем закон.

- Ты абсолютно прав, в том, что наличие денег, а тем более больших денег, важнее чем закон. Но ты не прав в том, что я жестко общаюсь со страховой. Я жёстко, а сегодня, пожалуй, что и жестоко, пообщался с одним конкретным человеком. Человеком, который никогда не пожалуется на мое поведение, потому что с его точки зрения, это выставит его слабаком. И никогда не осмелится мне отомстить, потому что он, и на самом деле, слабак.

- Тебе виднее Алекс, я хорош только в обращении с мертвой плотью. Живая и разговаривающая это по твоей части. Я, собственно, не за этим. Когда можно ждать прибытия Роберта?

- А ты присядь и послушай. Я как раз собираюсь ему звонить.

Я достал из кармана телефон, нащупал границы экрана и провел по нему пальцем, вычерчивая сложную кривую, являющуюся графическим паролем. Телефон послушно пискнул, сообщая, что его многочисленные функции в моем полном распоряжении.

- Позвонить Роберту - громко и четко произнес я.

Телефон пропикал несколько раз и раздались негромкие гудки.

- Опять ты обидел моего человека, ну сколько можно - с притворной веселостью и не менее притворным панибратством обратился ко мне Роберт. Будучи начальником отдела по общению с вип-клиентами, он был умнее несчастного Гарри раз в сто и настолько же изворотливее. Я всегда отдавал ему должное. Он сумел набрать себе в штат людей достаточно умных и пресмыкающихся, чтобы не возникло проблем с клиентами, но при этом достаточно глупых и самоуверенных, чтобы они не могли составить ему конкуренцию. Потрясающее чутье на людей. И надо сказать, что он тоже относился ко мне с уважением, у нас даже установились вполне приятельские отношения, ну насколько это вообще возможно, для людей с абсолютно противоположными целями в единственном объединяющем их вопросе.

- Как только ты начнешь присылать мне людей, с которыми можно вести нормальный диалог, я тут же перестану их обижать - с некоторой ленцой протянул я. Это была наша старая игра, и мы не собирались ее прекращать. Что может быть лучше, чем попрепираться с хорошим собеседником.

- Где я тебе таких возьму - хохотнул в трубку Роберт - с тем бюджетом, который мне выделяют на зарплаты, счастье, что я этих то умудряюсь удерживать на работе. За тот мизер, который они получают, общаться с типами вроде тебя - то еще удовольствие.

- Только не говори, что все деньги вашей маленькой страховой компании, входящей, если я не ошибаюсь, в тройку ведущих страховых компаний мира, идут на выплаты бедному, несчастному, слепому калеке. - Яда в моем голосе было достаточно.

- Ну да, бедный и несчастный. Я бы тоже не отказался пожить в особняке на берегу моря и с Питером в качестве повара. - Интересно, мне показалось или в голосе собеседника действительно мелькнули мечтательные нотки.

- Какие проблемы? Выходишь на улицу, стоишь на тротуаре и ждешь пока в тебя не въедет на полной скорости молодой шалопай на электровелике. - Я произнес это иронично, но где-то внутри у меня в очередной раз взорвался маленький фейерверк боли.

- Нет, знаешь что, это слишком кардинальный способ. Я попробую просто заработать на это. - Роберт явно дал понять, что наша шутливая перепалка немного затянулась и пора переходить к делу.

- Вот тут мы подходим к самому интересному. Что мне хотел предложить от твоего имени этот недотумковатый посланец. Кстати, если я его еще раз увижу… В смысле если он еще раз сюда заявится - то я обижусь. - Я послушно перевел разговор на интересующую моего визави тему.

- Понял, понял. Между прочим, это уже третий мой сотрудник, с которым ты отказываешься общаться. У меня не такой уж и большой штат. - Фраза была как бы продолжением шутливой перепалки, но тон, которым она была сказана шутливым отнюдь не был.

- Роберт, это все прекрасно, но твой Гарри не дал мне насладиться десертом, этот самый десерт стоит сейчас на моем столе и благоухает. Как ты знаешь у слепых людей обоняние развито намного сильнее, чем у зрячих, поэтому ты даже не можешь вообразить какие моральные страдания я сейчас испытываю. Давай к делу. - Я решил, что этот разговор пора заканчивать, пока мы не начали обмениваться реальными претензиями.

- Питер привет - наиграно весело и громко произнес Роберт - я так понимаю, что ты рядом и слушаешь. Так вот, я собираюсь навестить вас завтра в полдень.

- Я вас понял, сэр. - сказал Питер - Суп из морепродуктов, филе горбуши на гриле и бутылка Шардонэ Мендоза 2016 года будут вас ждать.

- Спасибо Питер, в отличие от своего нанимателя ты знаешь как общаться с людьми. До завтра Алекс, все обговорим при встрече.

- До завтра, Роберт, до завтра.

Я дождался пока телефон пискнет, подтверждая окончание разговора и сказал Питеру:

- Ну что ж, ты на рынок и винный погребок, а я наконец-то наслажусь твоим десертом и попробую спрогнозировать как на сей раз попробует нас обмишурить господин начальник отдела.

Судя по тому, что ответом мне послужил хлопок закрываемой двери, Питер опять, по забывчивости, кивнул мне в качестве согласия и ушел претворять в жизнь мой гениальный замысел. А я повернулся к клавиатуре и нащупал знакомые мне клавиши со шрифтом Брайля. Хорошо, что я ослеп сейчас, а не лет пятьдесят назад. В наши времена это все таки намного комфортнее.

Утро началось как обычно - я спустился в гостиную в половине девятого утра. На столе меня ждал завтрак, а у двери Спарки. Спарки - собака поводырь породы ротвейлер. Единственная в своем роде. Обычно это лабрадоры. Они веселые, послушные, очень легко обучаемые и добрые. У Спарки есть почти весь этот комплект, кроме одного качества. Она не добрая. Она очень любит меня и терпит Питера. Больше ни один человек не может ко мне приблизиться, если я не дам на это разрешения. Поэтому мы с ней гуляем по берегу моря где никого нет, а если надо выбраться в город, то она ждет в машине. Не очень разумное использование собаки-поводыря, но меня все устраивает. Когда в домике у моря живут один слепой инвалид и один почти старик лучше иметь хоть какую-то защиту.

После сытного завтрака мы со Спарки отправляемся на прогулку. Она бегает где хочет, а я медленно иду с палочкой, нюхаю ветер и слушаю море. Иногда наоборот. Эти прогулки занимают у нас почти полтора часа, именно столько надо здоровому и молодому ротвейлеру, чтобы набегаться всласть и потом не мешать нам с Питером проводить время в тишине и неге. В начале одиннадцатого мы вернулись домой, Питер прокричал с кухни, что у него все в порядке, он все купил и просит не мешать ему священнодействовать на кухне до прихода Роберта. Спарки вылакала целую миску воды и с шумом и грохотом костей обрушилась на свою подстилку около двери, намереваясь хорошенько поспать.

Я был предоставлен сам себе. То, что бесило меня пока я был здоров, то что выводило меня из себя и мешало мне наслаждаться жизнью - одиночество, вдруг стало самым желанным состоянием моей души. Мне кажется, что я всегда любил это состояние, но давление социума, который весь день и всю ночь твердит, что я должен быть его частью, что у меня должна быть семья, друзья, хобби, это ежеминутное и ежесекундное давление мешало мне понять, что мне хорошо одному, что мне никто не нужен, чтобы ощущать себя счастливым.

Наверное, причины в том, что будучи здоровым, я ощущал себя частью этого социума и, подсознательно, стремился жить по его законам. Соответствовать требованиям. Соблюдать правила. То что называется - быть хорошим мальчиком.

А сейчас я, по любому, вне социума. Я конечно, очень ценю все усилия, которые прикладываются для того, чтобы сделать жизнь инвалидов лучше и комфортнее, но это не помогает нам чувствовать себя именно частью социума. И это правильно. Мы другие. И должны это ощущать. Проблема в том, что другие на самом деле все. И все должны это ощущать, но пока это, увы, недостижимо. Пока я был как все, я боялся выделиться, потому что, пока я как все, я, как бы, в домике. Я защищен однородной массой таких же как я. Если я как все, то меня не за что наказывать. Я хороший. Поэтому мы боимся выделиться, высунуться и показать свое отличие. А вдруг не поймут, а вдруг это плохое отличие. А вдруг так отличаться нельзя.

А сейчас я не как все. Изначально. По умолчанию. И это меня освободило. Я понял, что мне не имеет смысла притворяться, прятаться и увиливать. Я все равно не такой как все. Я наконец-то смог говорить людям в глаза то, что никогда не осмеливался сказать, вести себя так как мне хочется, а не так как нужно. Не переходя грань, не оскорбляя никого, не матерясь при детях и не расхаживая голышом по центру города. Свобода - это возможность делать то, что хочешь ты, не ущемляя при этом желания других людей. Вы попробуете мне возразить, что очень много людей хотят, чтобы все были мусульманами и христианами, кто-то хочет, чтобы все перестали есть мясо, а кто-то чтобы все ездили только на велосипедах. Так вот, я не должен принимать во внимания эти желания, потому что они изначально направлены на лишение меня свободы выбора. Если человек не хочет есть мясо - это его выбор. А если он не хочет, чтобы я ел мясо - это насилие надо мной. А я больше никому не дам совершать надо мной насилие. Я наконец-то свободен. И буду отстаивать эту свободу всеми методами, которые мне доступны. Их, этих методов, увы немного. Но я не сдамся, пока не попробую каждый из них как минимум трижды.

Как говорится, вселенная выполняет твои запросы. Поэтому именно в момент, когда я думал про методы сопротивления, в дверь позвонили. Можно не сомневаться, что сейчас ровно полдень и это Роберт. У него вообще много достоинств, но из самых мною уважаемых - это точность.

- Спарки, свои! - необходимая фраза при входе любого человека в дом. Обычно ее говорю я, но иногда это делает и Питер. Спарки его тоже слушается в этом вопросе, но потом мне приходится заглаживать свою вину, в том что команду подал не я. Заглаживать - в прямом смысле этого слова.

- Господи, я прямо отсюда чувствую запах этого супа. Никаких разговоров о деле, пока я не поем. - Роберт вошел в дверь как всегда почти бесшумно. Я никогда не спрашивал, но судя по всему в прошлом он достаточно серьезно занимался каким-то зубодробящим спортом. Он никогда не спотыкался, ни на что не натыкался, и даже размешивая чай в чашке он умудрялся на не задевать ложечкой за края.

- Здравствуй Роберт, - усмехнулся я - больше того могу сказать, если ты поешь и уедешь обратно не сказав ни слова про это свое дело, я буду только счастлив.

- Не уверен - задумчиво сказал Роберт, внимательно наблюдая, как Питер устилает поверхность супа маленькими черными точками проворачивая огромную мельницу для перца, - на этот раз я не могу предсказать твою реакцию на мое предложение.

- То есть это действительно что-то новое? - с интересом спросил я, поднеся ко рту первую ложку супа.

- Когда я ем, я глух и нем - твердо сказал Роберт. Ну то есть, попытался твердо сказать. Это достаточно трудно сделать, если ты одновременно с этим причмокиваешь и стонешь от гастрономического удовольствия.

- Ладно уж, наслаждайся, безвольный раб желудка - очень четко выговорил я, сделав над собой усилие и перестав есть суп на несколько секунд, необходимых для произнесения этой фразы. Правда, надо признаться, что мне это сделать намного проще чем Роберту, в отличи от него, стряпня Питера - это моя повседневность.

Вся сервировка стола всегда находилась на одном месте, поэтому мне не составило труда нащупать бутылку вина. Когда я ее поднял, чтобы наполнить свой бокал, я понял, что она полная.

- Роберт, это не в твоем стиле - произнес я наполовину шутливо, наполовину серьезно. Обычно к этому моменту бутылка как минимум на треть пуста.

- Я действительно хочу с тобой серьезно поговорить - ответил Роберт и полез за портсигаром.

Ни я, ни Питер не курим, но при этом никогда не против, чтобы Роберт курил прямо в гостиной. У него какие-то самодельные и прекрасно пахнущие папироски из табака с примесью вишни. Потрясающий запах. Вообще, наверное, моя симпатия к Роберту появилась сразу во время первой нашей встречи. Я тогда только привыкал к своему новому состоянию и очень неуверенно себя чувствовал. Роберт встретил меня у порога своего кабинета, очень деликатно подхватил под руку и провел к стулу, но не посадил меня на него, а положил мою руку на спинку, давая мне иллюзию выбора, стоять или сесть на стул, а может быть даже попросить другой, если этот покажется мне не подходящим, после ощупывания. Это, вкупе с очень приятным терпким запахом одеколона, вишневого табака и спокойной манерой речи, стало основой для нашей взаимной симпатии. Ну по крайней мере с моей стороны.

Роберт закурил, немного помолчал и спросил:

- С чего начать, с плюсов или с минусов?

- С плюсов, Роберт, с плюсов. Обычно, то что вы называли плюсами, для меня ими не являлось и минусы мне даже не приходилось выслушивать. - В моей ответной реплике интереса и сарказма было где-то пополам.

- Мы передаем тебе этот особняк в собственность. Продолжаем платить ту же сумму, которую платим сейчас, более того, страхуем эти выплаты в любой другой страховой компании по твоему выбору, то есть если мы обанкротимся, выплаты будет продолжать, та вторая компания. В случае ухудшения твоего состояния, мы будем оплачивать дополнительного человека, который будет за тобой ухаживать. Выбор человека остается за тобой. Ну с некоторым ограничением суммы его зарплаты. Но там приличная зарплата, поверь.

- Верю, ты никогда не жульничаешь по мелочам. А это уже мелочи. Слушай, я даже наверное боюсь услышать минусы, при таких ощутимых плюсах.

- Да, тут такое дело - Роберт замялся, взял бутылку вина, налил немного в своим бокал и выпил.

- Давай, говори. Я обещаю выслушать и при этом не орать и не кидаться предметами.

- Ну да как будто ты как обычно делаешь, - усмехнулся Роберт, - вот если бы пообещал не язвить.

- Хорошо, если тебе это поможет обещаю: не язвить, не издеваться и ответить на предложение прямо и честно. Правда не обещаю, что прямо сейчас.

- Ух ты, оказывается и тебя можно заинтересовать, такого щедрого предложения от тебя я не слышал никогда. - Рассмеялся господин начальник отдела.

- Если будешь тянуть предложение аннулируется. - Мне было действительно интересно.

- Все понял, испугался, рассказываю. Первый минус - вам с Питером придется на неделю переехать в любую пятизвездочную гостиницу нашего города на выбор, поселиться в люксе и питаться, тем, чем вас там будут кормить по программе “Все включено”. Второй минус - за время вашего отсутствия здесь будет сделаны ремонт и перепланировка.

Роберт замолчал и потянулся к бутылке.

- Договаривай, есть ведь и третий минус, самый жирный, правильно?

- Да, есть - Кивнул Роберт

- Ну и кто этот несчастный, которого вы хотите бросить на съедение мне, Питеру и, быть может, Спарки, если он нас с Питером достанет окончательно?

- Она, Алекс. Это она, а не он.

- Ты охренел - закричал я, вскакивая со своего стула - ты хочешь поселить сюда женщину?

- Во-первых ты обещал не орать - попробовал пошутить Роберт, потом, видимо, посмотрел на выражение моего лица и продолжил уже серьезно - Я не то чтобы хочу это сделать, у меня похоже нет другого выбора.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Потом еще раз, потом еще. На пятнадцатый раз я понял, что уже достаточно успокоился и могу вести продуктивный диалог. И пошарил рукой у себя за спиной, пытаясь нащупать спинку стула, но судя по всему, вскакивая я отбросил его слишком далеко. Роберт встал со своего места обошел стол и под ворчание недовольной Спарки, подвинул ко мне искомый предмет мебели. Я медленно сел на свое место и протянул руку к бутылке с вином. К счастью она, в отличии от стула стояла на своем месте. Набулькав себе полбокала и выпив это залпом, я повернул голову туда, где по моему предположению находился Роберт и произнес:

- Рассказывай и подробно.

- Ее зовут Майя. Майя Шульман. Она чемпионка мира по каким-то там автогонкам. Мира, Европы и еще чего-то там. Список побед и медалей на два листа мелким шрифтом. На очередном соревновании в нее врезалась другая машина, потом в них еще одна. Получилась куча мала, ее зажало в машине. Пока растаскивали машины, пока ее пытались вытащить… Короче - в результате всего этого ей ампутировали обе ноги.

- Жалко девушку, в расцвете лет и так далее. Причем здесь я?

- Она хочет жить в этом доме.. Она настаивает, что может справляться сама со всем и хочет жить одна. И именно здесь. - Роберт тяжело вздохнулю

- Ну она может много чего хотеть, еще раз - причем здесь я?

- Понимаешь, компания купила этот дом не дорого. У фонда который занимался капиталом семьи Шульман. Ее родители погибли в авиакатастрофе, когда ей было 17. По завещанию она могла начать распоряжаться имуществом только после совершеннолетия. Ну вот управляющий фонда и продал несколько объектов недвижимости, чтобы так сказать выровнять инвестиционную политику вложений. - Роберт вздохнул еще тяжелее и следом за этим вздохом последовал звук вина льющегося в бокал.

- Другими словами по дешевке, за откат, пока девочка не могла вмешаться. - Облегченно произнес я, понимая что происходит.

- Ну, - Роберт замялся и выпил еще немного вина, потом достал еще одну сигарету и закурил - короче, пока девочка гонялась, она в это не вникала, потому что там и без этой недвижимости все в порядке. А сейчас она ей делать нечего, вот она и начала со скуки разбираться с финансами семьи. Нашла документы по сделкам и начала скандалить. Понимаешь, она в этом доме выросла, и он ей очень дорог. И она хочет жить именно здесь. Поэтому я нашел выход, мы делаем здесь, как бы, отдельную квартиру, в которой она будет жить. Ты же все равно не пользуешься спальней и санузлом на первом этаже. Свой выход, в смысле выезд наружу, своя кухня и даже своя специальная дорожка для подъезда к морю. Она собирается готовить себе сама, но так как ей ампутировали ноги, а не нос или голову, то думаю, что она быстро передумает. Да в принципе, может вы поладите. Вот в собственно и все. - Мой собеседник судя по по всему допил вино из бокала и полез за очередной сигаретой.

- А почему она согласна на такой вариант, ведь если я понимаю правильно, она может отсудить у вас этот дом. - С некоторым удивлением и тревогой спросил я.

- Может, но ты же понимаешь, что мы просто так не сдадимся, начнутся судебные процессы, а тут еще и уголовная статья против управляющего фондом, короче это все может затянуться на годы. А тут мы договорились. Что она въезжает прямо сейчас. Дом мы передаем тебе в собственность, вроде как в качестве компенсации за неудобства, но на самом деле, потому что это было ее условие - домом не должна владеть наша компания. Ну то есть дом твой, но выселить ее отсюда ты не можешь ни при каких обстоятельствах и продать дом пока она жива ты тоже не можешь. Думай. - По гостинной поплыл аромат вишни, смешавшийся с ароматом десерта, который Питер как раз подал на стол.

- А почему вы не передадите этот дом ей, логичнее же. - Мне хотелось понять ситуацию до конца.

- На это мы не согласны, это называется прецедент, если мы ей отдадим этот дом, то после этого она может потребовать и остальную недвижимость. А на это мы уже не можем пойти.

- Я понял. Сколько у меня времени?

- Это зависит от размеров десерта, который приготовил к моему приезду Питер. - Заявил Роберт и принялся за поедание этого самого десерта.

- Ты реально хочешь, чтобы я принял это решение сейчас? - Возмутился я.

- Да. У тебя есть минут двадцать, чтобы все обдумать и посоветоваться с Питером. Тут, мягко говоря, немного вариантов. Ты же понимаешь, что если ты упрешься, то нам будет проще выселить тебя и потом договариваться о неустойке по договору, чем бодаться с женщиной-инвалидом, бывшей спортсменкой и обладательницей многомиллионного состояния и, соответственно, своры хороших юристов. Так что я уверен, что вам хватит этого времени, а теперь я доедаю свой десерт, а вы думаете.

Я почувствовал, что Питер смотрит на меня и утвердительно кивнул головой. Потом постучал себя по бедру, и когда Спарки подсунула голову под мою руку, начал почесывать собаку за ушами, потому что она чувствовала, что что-то не так и уже начала рычать на Роберта.

Питер аккуратно поставил свой стул рядом с моим.

- Ты сможешь ужиться еще с кем-то, старик? - спросил я Питера

- Я попробую. Ведь если это будет твой дом, ты меня отсюда не выкинешь, когда я уже не смогу готовить? - В кои-то веки Питер не язвил и не возмущался чем-то.

- Не выгоню и даже поделюсь сиделкой, которая мне судя по всему будет положена. - Горько рассмеялся я

- Ну значит я за - сказал Питер - мне это выгодно. А ты?

- Я тоже за. Я никогда еще не жил с женщиной под одной крышей. Надо же когда-то начинать. - Я был против. Против категорически. Меня полностью устраивала моя жизнь. Ну почему, почему как раз тогда, когда ты ощущаешь, что вот оно, если не счастье, то состояние максимального удовлетворения своим существованием всегда приходиться что-то менять. Всегда что-то или кто-то вмешивается и рушит с таким трудом, с такой любовью и тщательностью выстроенную конструкцию твоей жизни.

- Ну вообще то когда говорят, про жизнь под одной крышей имеют в виду не совсем такую ситуацию - весело прокомментировал наш невеселый диалог Роберт.

- Ты помнишь все что я тебе сегодня наобещал? - грустно усмехнувшись спросил я.

- Да, - немного напрягшись ответил представитель компании.

- Заметь, про собаку я не сказал ни слова - перевел на шутливые рельсы разговор я, понимая, что Роберт был прав и решение уже принято.

Глава 2

Возвращение в обновленное жилище было немного волнительным. Мы с Питером как-то уже привыкли к нашему домику и переживали как он перенесет такую, по нашему мнению, глобальную перестройку. Но все оказалось замечательно. Рабочим действительно удалось оставить все зоны важные для меня не тронутыми, так что мне не придется переучиваться. Я, как и до ремонта, смог спокойно пройти парадной калитки до входной двери, вставить на ощупь ключ, открыть дверь, снять уличную обувь, одеть тапочки и дойти до стола в гостиной, обнаружив свой стул на его законном месте, а на столешнице, судя по запаху, праздничный полдник, по выражению Питера. Он специально приехал сюда рано утром, чтобы все проверить и подготовить к моему приходу. Мы поели и я пошел выгуливать истосковавшуюся по своим пробежкам Спарки. Мы вернулись через два часа уставшие и довольные. Спарки завалилась спать сразу, а я перед этим заглянул в душ. Но это не отменяло того, что через 15 минут все обитатели дома спали без задних ног и лап. Завтра у нас всех очень тяжелый день.

Утро началось как обычно, в полдевятого я спустился в гостиную и на столе меня ждал завтрак. Стандартное начало стандартного дня. И я и Питер старательно придерживались всех наших маленьких традиций, чтобы успокоиться и хотя бы ненадолго отсрочить тот момент, когда надо будет признать, что сегодня наша жизнь кардинально изменится.

Ровно в двенадцать часов пополудни я услышал шум подъезжающих автомобилей. Питер пару раз вопросительно кашлянул, но я отрицательно покачал головой. Двор, как бы, общее пространство, а я хотел чтобы знакомство проходило на нашей территории.

Я ощутимо нервничал, поэтому сидел на своем любимом стуле, который стоял за столом. Я хотел было сесть в кресло, но понял, что мне будет сложнее из него вставать. Спарки сидела рядом, подставив мне голову, которую я автоматически почесывал, она чувствовала что мы с Питером нервничаем и тоже присоединилась к нашей переживающей кампании.

- Ну вот наконец-то мы и добрались - раздался из-за открывающейся входной двери наигранно веселый голос Роберта, - Алекс, Питер встречайте гостей. Вернее одного гостя и одного соседа.

- Одну соседку, - раздался какой-то одновременно звонкий и надтреснутый голос - соседку. То что у меня нет ног еще не означает, что я перестала быть женщиной.

Сразу с окончанием фразы я услышал как колеса коляски немного поскрипывая проехали по полу и остановились прямо напротив моего стула.

- Я Майя, - произнесла женщина тем же голосом, - приятно познакомится. Я протянула вам руку на уровне вашего пояса.

Я поднял правую руку на указанную женщиной высоту и собрался уже поводить ей немного влево-вправо, как почувствовал что мои пальцы сжимает небольшой гидравлический пресс. Ну по-крайней мере у меня сложилось такое впечатление. От неожиданности и я немного даже полувскрикнул-полувсхлипнул. Вторая рука автоматически сжалась и это нас всех спасло, так как сжалась она на том, что том момент в ней было. А был там ошейник Спарки, которая решила, что на меня нападают и кинулась меня защищать. У меня не хватило сил остановить ее полностью, но я хотя бы не дал ей добраться до женщины в инвалидном кресле, пусть и ценой собственного падения со стула.

В комнате воцарился бардак. Спарки рычала и изо всех сил пыталась добраться до Майи, я вцепившись в ошейник уже двумя, вернее полутора руками пытался это не допустить, отползая туда, где по моему представлению никого не было. Питер склонился надо мной пытаясь, одновременно, помочь мне встать, удержать Спарки и ругаться на Майю. Роберт, судя по всему, откатил коляску с Майей на другой конец гостинной и пытался выяснить у той, все ли у нее в порядке. А наша новая соседка громко возмущалась тем, что в ее новом доме держат животное-убийцу без клетки, намордника и цепи.

Все это веселье длилось хороших минут десять. Пока я успокаивал Спарки и Питера, причем Питера, по традиции, пришлось уговаривать намного дольше, Роберт пытался успокоиться сам и добиться хотя бы некоторого успеха в умиротворении Майи.

Эти разговоры, уговоры и конфликты очень нас всех утомили. Поэтому в какой-то момент мы обнаружили, что уже не ругаемся, а сидим вместе за столом. Судя по запаху, на столе был мой любимый черный крепкий чай и два вида моих любимых булочек, испеченных Питером специально к этому событию.

- События развивались немного не так, как я планировал. Поэтому попробуем вернуться назад и начать заново. Меня зовут Алекс, очень приятно познакомиться.

- Я Майя. И да, если верить приметам пилотов формулы, то наше с вами знакомство будет очень успешным - количество сарказма в голосе нашей гостьи или правильнее будет называть ее соседкой, было хоть отбавляй.

- О какой именно примете идёт речь? - опередил меня Роберт.

- Чем хуже начинается сезон - тем лучше он закончится - с тем же количеством сарказма в голосе ответила Майя.

- Ну я бы не сказал, что очень - проявил свой характер Питер, - вы просто не видели что эта собачка может сделать с человеком, если она до него добирается.

В этот момент я истово наделся, что мечтательные нотки в голосе старика заметил только я, потому что второго раунда разборок мы могли не вынести. Судя по тому как быстро Роберт вступил в беседу, он тоже отметил неоднозначность интонаций моей сиделки.

- И так неплохо получилось, - процитировал он старый анекдот, - Майя, Алекс хотите пойти посмотреть что нам удалось сотворить во второй половине дома всего за две недели?

Сначала возникла неловкая пауза, потом я не выдержал первым и заржал. Прошли буквально пара-тройка секунд и ко мне присоединилась Майя. Несколько секунд совместного горького смеха, как мне показалось очень объединяют.

- Я, конечно, понимаю, что ты хотел меня отвлечь от странных интонаций местного повара… - Майя замолчала, явно пытаясь сформулировать что-то не очень грубое.

- И тебе это, безусловно, удалось - быстро вклинился я, и повернувшись в том направлении, где по моим представлениям находилась Майя, добавил - Двинули, ты посмотришь где тебе предстоит жить, а послушаю похвальбы нашего гостя.

Возникла некая пауза, судя по всему, Роберт боялся опять ляпнуть что-нибудь не то, Питер наслаждался ситуацией, в которой кому-то было не комфортно, а Майя пыталась подобрать слова, чтобы высказать мне свое негодование.

- Я думаю, что не имеет смысла пытаться делать вид, что все в порядке и продолжать церемонию знакомства. - сказала наконец Майя железным голосом - Мы узнали имена друга и будем считать, что на сегодня достаточно. Роберт, проводи меня на мою половину дома, и проверь, чтобы водитель аккуратно принес и разложил вещи.

Судя по скрипу колес ее кресла и почти неслышным шагам Роберта, наши гости удалились. Питер сел рядом, взял бокал и налил себе немного вина. Потом немного подумал, долил еще и немедленно выпил. За все время нашего совместного проживания это был третий случай, когда он употреблял спиртное.

- Нас ждут нелегкие времена. - Сказал он. - Эта дамочка еще задаст нам жару.

- Не думаю, Питер, не думаю. Это просто защитная реакция. Она очень недавно стала такой как я и еще не привыкла к этому состоянию. Скоро все поменяется. - Поразмыслив, я тоже налил себе в бокал немного перебродившего виноградного сока.

- Что мне нравится в тебе, Макс, так это то что ты продолжаешь оставаться оптимистом - засмеялся Питер и снова взялся за бутылку.

- Ты опять ошибаешься, старик. Причем дважды. Первый раз, это когда наливаешь себе еще вина. Не думаю что тебе это сейчас надо. А второй раз, когда считаешь меня оптимистом. Более пессимистического человека свет не видел. Просто с тех пор, как я перестал видеть, звук стал для меня основным источником информации и потому я стал относиться к нему немного суеверно. Если хочешь, я поверил в его волшебство. И поэтому считаю, что все слова имеют магическую силу. Так что я говорю не то что думаю, а то, что хочу чтобы было на самом деле.

- Да? - недоверчиво хмыкнул Питер. - И как, работает?

- Конечно, - ответил я, - вот, смотри, я вчера сказал, что сегодня на обед у нас будет свиная отбивная с горошком и кукурузой. И что? Я уже чувствую запах мяса на кухне, и уверен что горошек и кукуруза ждут своего часа в кастрюле.

- Ну если ты считаешь, что вселенная будет также исполнительна как и я… - засмеялся повар.

- Нет ну что, у меня есть надежда, что она будет также любезна как и ты, - засмеялся я в ответ.

Смех Питера перерос в громовой хохот, который постепенно удаляясь, сообщим мне, что моя сиделка ушла к себе в комнату, оставив меня в полном одиночестве. Что мне, собственно, и требовалось.

Я ещё немного посидел за столом, а потом потихоньку двинулся по направлению к лестнице, которая вела на второй этаж. Здесь находился мой кабинет. Он у меня правда был совмещён со спальней, но мне это не мешало. Добравшись до входа, я притормозил. С одной стороны ещё была середина дня и мне надо было садиться за стол, открывать ноутбук и начинать писать свой дневник. Но с другой кровать была мне сейчас намного привлекательнее. И хотя я старался не ложится днём, чтобы не разложиться окончательно, но сегодня у меня был веский повод немного пожалеть себя и полениться.

Лёгкая дневная дрёма как-то незаметно сменилась глубоким сном. Я не помню что мне снилось, но что-то явно хорошее, потому что проснулся я в настроении намного лучшем, чем до сна.

Нащупав свой мобильный телефон, я узнал что сейчас уже половина третьего дня, а значит можно и нужно спускаться в гостиную и обедать.

Проделав все необходимые гигиенические процедуры и переодевшись я спустился вниз. Судя по витавшим в гостинной ароматам, обед был готов и сервирован.

- Ты вовремя - своим обычным, немного ворчливым голосом сказал Питер - ещё немного и я пошел бы тебя будить.

- Скажи, старик, а у тебя есть телефон нашей новой соседки? А то стучать в стену как-то не современно, а приходить и звонить в дверь без предупреждения - не этично.

- Нет, нету у меня ее телефона. Да и откуда? А зачем, собственно? - удивился Питер

- Пригласить на обед разумеется, - развел руками я.

- А ты не слишком торопишься? - угрюмо спросил меня мой помощник - Может пусть успокоится немного, поживет пару дней, помучается с готовкой, а потом мы и появимся, как спасители.

- Нет, если она первые пару дней будет готовить сама или заказывать где-то еду, это станет привычкой, традицией. То что мы питаемся отдельно станет нормой. А людям всегда очень сложно отходить от нормы. Поэтому лучше сделать так, чтобы совместные трапезы стали традицией изначально. Так что будем звонить Роберту, просить номер, а потом налаживать контакт. - Сказал я и попросил умный девайс соединить меня с сотрудником страховой компании.

- Здравствуй, дорогой. Как ты? Отошёл после нашей встречи? - Доза сарказма, добавленная мной в это реплику была тщательно отмерена.

- Честно говоря не очень. Я даже будучи практикантом так не лажал. - Сожаление и недоумение смешались в ответе Роберта примерно в равных пропорциях.

- Да ладно, со всеми бывает. Скажи, ты можешь дать мне телефон мой соседки.

- Хочешь на обед пригласить, - мгновенно сориентировался Роберт. - С одной стороны ты прав, с другой, уж очень жёстко получилось. Питер, ты реально переборщил.

- Не надо переводить стрелки на старого повара. Я никогда не умел общаться с людьми. И не хотел учиться. И не хочу. Так что бери это в расчет в следующий раз, когда захочешь нам подсуропить ещё кого-нибудь. - Сказал Питер и сел в кресло.

- Давайте не будем выяснять, что пошло не так и по чьей вине. Роберт, пожалуйста, просто продиктуй мне телефон Майи и мы закончим наше общение на сегодня.

- Как скажешь, запоминай - Роберт продиктовал мне номер нашей соседки и отключился не прощаясь. Меня это устроило. Я скомандовал телефону набрать номер и продиктовал ряд цифр, переданных мне Робертом. Девайс услужливо рискнул, провернул там что-то в своих электронных мозгах, и я услышал гудки, означающие что звонок пошел.

- Ещё раз здравствуйте, Алекс, - раздалось из динамиков моего смартфона. Что ж, надо признаться, что домашнее задание Майя выполнила лучше чем я. Мой телефон она узнала и записала в память телефона заранее.

- И вам не хворать Майя, мы начали не очень правильно, давайте попробуем пообедать и исправить первое впечатление.

- Не уверена, что горю желанием общаться с вами. Сегодня. Да и в принципе, наверное, тоже.

- Ваше право, я просто хочу сказать, что вряд ли вы успели настолько освоиться, чтобы сделать нормальный обед, а все доставки в округе не блещут качеством. Давайте я пообещаю, что трапеза пройдет в тишине, а вы дадите нам возможность угостить вас нормальным обедом, скажем в качестве компенсации за утреннее происшествие.

После достаточно долгой паузы наша соседка утвердительно хмыкнула и пообещала быть через двадцать минут. Питер деловито сказал:

- Успею! - и унесся в сторону кухню. А я перебрался в свое любимое кресло и начал задумчиво гладить Спарки, которая по нашему с ней молчаливому договору тут же подсунула мне свою голову под руку.

Ровно через двадцать минут раздался стук в дверь, разделяющую наш домик на две неравные половины. Я подождал несколько секунд и не услышал шагов Питера. Поняв, что он ещё занят на кухне я встал, показал Спарки на ее место и дождался характерного звука, означавшего что собака устроилась в своем домике. Только после этого я сделал несколько шагов и начал шарить рукой в том месте, где как мне казалось должна быть жареная ручка. Я представлял себе где находится сама дверь, но ручка - это была проблема. Немного подумав, я опустил руку на пару десятков сантиметров и тут же наткнулся на металлический полукруг. Повернув его я услышал долгожданный звук открывающегося замка.

- Ещё раз доброго дня, - я сделал шаг в сторону и указал рукой примерно в сторону стола.

- А где это чёрное чудовище? - спросила Майя, не спешившая, судя по отсутствию звуков, пересечь границу наших владений.

- На своем месте. И она не покинет его без моей команды. Гарантирую - я постарался вложить в это обещание всю уверенность, которая у меня была на тот момент.

- Хорошо, поверю вам, - судя по тому что я услышал тихое поскрипывание, Майя действительно мне поверила.

- Хорошая сервировка, - раздался голос соседки из района стола. - Это вы для меня так расстарались?

- Прошу прощения, но нет. Это стандартная сервировка. У нас не бывает другой. Иначе, мне будет очень неудобно принимать пищу, - я сделал пару шагов, нашарил спинку своего стула и сел на свое место. Мне сразу стало намного комфортнее, все таки наличие в помещении непривычного крупногабаритного предмета - нервировало. А то что этот предмет мог ещё и перемещаться самостоятельно, нервировало вдвойне.

- А ну да, извините, не подумала, - в голосе Майи скользнули нотки сожаления.

- Не стоит, я привык. Поверьте в этом состоянии намного больше плюсов, чем минусов - я немного подумал и добавил. - По крайней мере, для меня. А как это будет у вас не знаю.

В разговоре возникла некая пауза, но она не успела перерасти в неловкую благодаря Питеру. Надеюсь он этого не понял, а то расстроится.

- Свиные отбивные с горошком и кукурузой - торжественно объявил Питер.

Передо мною появилась тарелка с куском мяса, источающим феноменальный запах. Потом голос Питер прозвучал в противоположной стороны стола:

- Приятного аппетита, десерт последует чуть позже. - Сразу за этим раздались шаги, свидетельствующие о том, что повар ушел на кухню.

Стареет, со смесью облегчения и огорчения подумал я. Огорчения, потому что старость близкого тебе человека, это грустно. А облегчения, потому что ещё год назад он бы не сомневаясь присоединился бы к нам, чтобы сделать эту трапезу невыносимой.

- Скажите, Алекс на вкус это так же потрясающе, как на запах? - спросила меня соседка, активно принюхиваясь.

- Намного лучше, Майя. Намного, намного лучше. Не надо верить мне на слово, просто попробуйте, - сказал я и отправил в рот первый кусочек мяса.

Дальше за столом возникла тишина. Но никто не смог бы назвать ее неловкой. Да и абсолютной тоже. В гостинной раздавались звуки соприкосновения столовых приборов с тарелками, шуршание салфеток и, даже кажется, лёгкие причмокивания. Хотя последнее мне, наверное, показалось. Слишком воспитана для подобных звуков была наша гостья. Когда последний кусочек мяса исчез с моей тарелки, я с удовольствием откинулся на стуле и предался процессу пищеварения. Я знаю, что наверное это было не очень вежливо, но эти моменты, когда можно было просто посидеть в тишине, наслаждаясь послевкусием, были для меня почти священны. Надо отдать должное нашей гостье, она не нарушала тишину. Не знаю, что она делала эти минут пять, но звуков она не издавала.

- Я надеюсь, что вам понравилось - сказал Майе Питер.

- Да, безусловно. Теперь я понимаю, почему Алекс терпит вас рядом с собой - я позавидовал тому количеству яда и, одновременно, какого-то уважения что ли, которые девушка смогла вложить в эту короткую фразу.

Питер еле слышно хмыкнул и спросил:

- Десерт подавать?

- Я не знаю, - ответила наша гостья, - с одной стороны у меня ощущение, что, если я положу в себя ещё что-то, то я взорвусь, с другой, если десерт также хорош, как и предыдущее блюдо, я не могу от него отказаться.

- Эта проблема очень просто разрешима, - засмеялся я, - надо просто сделать перерыв. Я всегда так делаю. Предлагаю встретиться за этим столом через час, как вам такая идея?

- В этом есть рациональное зерно, хорошо. Я пока пойду… поеду к себе. Там ещё остались дела.

Раздался тихий скрип колес, потом звук открываемой и закрываемой двери. И в доме воцарилась тишина.

Несмотря на то, что звуки были моими основными источниками сведений о происходящем вокруг, лучше всего я чувствовал себя в тишине. Эдакая добровольная сенсорная депривация. Возможность побыть с собой. Даже не так, возможность побыть в себе. Только после аварии я ощутил правдивость слов - "Каждый человек - это целый мир". Когда исчезла необходимость суетиться в поисках крыши над головой и хлеба насущного, у меня появилось время понять, сколько всего проходит мимо меня. Сколько интересных фактов или просто впечатлений, о которых стоит подумать и которые стоит препарировать в своем сознании, пролетало мимо меня. За время своего затворничества я сумел понять очень многое, как о себе, так и об окружающем мире. Возможно, это прозвучит немного хвастливо, но я ощущал себя древним философом, удалившимся от общества для создания новой теории чего-то. Я даже начал вести дневник и записывать все свои мысли и размышления, чтобы в будущем опубликовать книгу или что-то в этом роде. Эти мысли придавали моему существованию смысл. Так было до визита Роберта. А теперь моему одиночеству, а, соответственно, и мотивации продолжать жить пришел конец.

Я сидел в своем любимом кресле, которое стояло в моем любимом доме, гладил любимую собаку и размышлял о смерти. Почему-то мне казалось что новая соседка перевернет нашу с Питером привычную жизнь. Разрушит ее не оставив камня на камня и нам придется приноравливаться к какому-то новому существованию, а я не уверен, что у меня и, уж тем более, у Питера есть на это силы.

Наверное прошел час, потому что я услышал стук в новую дверь. Отправив Спарки на место и убедившись по громкому стуку костей и не менее громкому и горестному вздоху, что она легла на свою любимую подстилку, я подошёл к двери, открыл ее и посторонился.

- Я не опоздала? - раздался голос Майи, сопровождаемый скрипом колес ее кресла.

- Нет, что вы - ответил я стоя неподвижно и ожидая пока поскрипывание прекратится и значит гостья займет свое место за столом и я смогу передвигаться не боясь ее задеть. - Мы вас ждали. Десерт и чай или кофе к вашим услугам.

- Спасибо, чай, пожалуйста, - произнесла Майя, обращаясь уже к Питеру. Поняв, что дорога свободна я закрыл дверь и не спеша двинулся к своему стулу.

- Надеюсь вы готовы к дегустации десерта, - спросил я у нашей соседки, опускаясь на свое место.

Кстати, ещё один подарок от приобретения слепоты. Абсолютно точное осознание, что у меня есть СВОЁ место. Их может несколько, но они мои. Там и только там я чувствую себя комфортно.

- Да, я достаточно активно и плодотворно провела отведенное на отдых от трапезы время и теперь вся в нетерпении. - В голосе соседки слышалось явное предвкушение.

- Это хорошо, я уверен, что Питер вас не разочарует. Позвольте отметить, что у вас улучшилось настроение.

- Да, я немного навела порядок в своём жилище. А это всегда меня успокаивает и приводит в хорошее настроение. Ненавижу беспорядок.

- Хорошо, ну что, мы можем считать инцидент исчерпанным и соседские отношения налаженными? - спросил я, нащупывая десертную вилку.

- Если к этому предложению прилагается приглашение на подобные трапезы раза три в неделю, то ответ положительный - ответила усмехнувшись Майя.

Прошло несколько месяцев, мы научились жить рядом друг с другом и, даже, честно пытались найти в этом положительные стороны. Буквально через неделю наши совместные обеды стали практически ежедневными, а завтраки и ужины Питер готовил и передавал Майе каждый день. Мы немного пободались по поводу денег. Моей позицией было, что все равно за всё платит страховая и поэтому ничего компенсировать не надо, а Майя утверждала, что она не может постоянно пользоваться нашим гостеприимством. Договорились на том, что еда наша, а алкоголь и вообще все напитки за её счёт. С тех пор качество того, что мы пьём существенно повысилось, даже не за счёт бюджета, а в силу того, что соседка всегда жила на пару-тройку социальных слоев выше и поэтому закупалась брендами, о которых мы просто не знали.

И потом гендерных взаимоотношений тоже никто не отменял. Питер, конечно, уже не в том возрасте, чтобы заводить интрижки, но мужчина есть мужчина, и похвала от женщины всегда стоит немного больше, чем от такого же как ты, поэтому он стал готовить ещё лучше, хотя казалось что уже некуда.

Но помимо этих плюсов существовали и минусы. Мы с Питером, до всей этой истории, наслаждались нашим одиночеством и покоем. Да, я понимаю, что фраза наше одиночество является оксюмороном, но по факту так оно и было. Мы практически не общались ни на какие темы, кроме хозяйства, да и это всё было давно улажено и не требовало частых коммуникаций. Так что, несмотря на то, что фактически нас было двое, каждый из нас был предоставлен самому себе и нас это полностью устраивало. Первый месяц общение с Машей скорее развлекало, чем удручало, но потом, все интересные случаи из её жизни были рассказаны, а в моей жизни их отродясь не водилось. Ну за исключением той аварии, кто нас здесь свела. Общих тем для обсуждения у нас было, мягко говоря, немного и поэтому за столом всё чаще воцарялась тишина. Причем неприятного, напряженного свойства. Но я понятия не имел, что с этим делать. Как мне казалось, Майя то ли не замечала этой напряжённости, то ли тоже не знала что с этим можно сделать. Как показала практика, я ошибался.

Мы со Спарки возвращались с прогулки, когда Майя окликнула меня. Она уже не боялась собаки и вполне спокойно общалась со мной в ее присутствии.

- Доброго дня, сосед.

- И вам соседка, и вам.

Судя по звуку, Майя подкатилась поближе.

- Я планирую зайти к вам на обед завтра.

- Всегда вам рады, - ответил я, недоумевая зачем она об этом сообщает, если это уже давно превратилось в традицию.

- А если я приду не одна? - поинтересовалась Майя.

- Ну да, конечно, пожалуйста, - растерянно ответил я, - а сколько вас будет?

- Двое, - ответила тихим, но твердым голосом соседка, - нас будет двое.

- Да, конечно. Мой повар - ваш повар. Вы же уже поняли, что чем больше людей похвалят стряпню Питера, тем проще с ним общаться следующие пару дней. Так что я буду только рад увеличению количества гостей.

- Замечательно. Тогда завтра в три.

И, как всегда, Майя развернула своё кресло и поехала ко входу в свою половину дома не попрощавшись.

Вернувшись на свою половину, я порадовал старика потенциальным прибавлением клуба почитателей его таланта и поднялся к себе. Я стал намного больше времени проводить над своими записями.

Я всегда жил один. С одиннадцати лет. Родители всегда были в разъездах, а моя старшая сестра, которая должна была присматривать за мной, удирала из нашей квартиры через пятнадцать минут после отъезда родителей и возвращалась от своего молодого человека накануне их прибытия из очередной командировки. Мне доставались все деньги, оставленные для нас родителями, а ей свобода. Этот договор свято соблюдался нами целых шесть лет. Потом она вышла замуж за этого самого парня и они уехали на другой конец страны. Наверное, сестра - это единственный человек в моей жизни по которому я скучаю.

Только сейчас я понял, что самые близкие мои отношения были с человеком, который, по большому счету, со мной не жил и, почти, не общался. Даже в те короткие промежутки времени, когда родители были дома и мы изображали счастливую семью, наше взаимодействие с сестрой ограничивалось приветствиями утром за завтраком и попытками сравнительно мирно установить очередь пользования ванной.

Закончив записывать очередной эпизод воспоминаний и его анализ, я почувствовал желание поспать. Немного его обдумал и решил, что не буду ему противиться.

Следующий день начался стандартно. Променад до моря, завтрак, прогулка со Спарки. Короткое обсуждение с Питером меню обеда и очередная работа с дневником.

Без пяти три я сидел на своем месте и ждал гостей. Дверь была предусмотрительно открыта, а Спарки, несмотря, на все её недовольство пристегнута к специальной трубе, приваренной к стене для подобных случаев. Я понимал, что мне потом очень долго придется извиняться, кормить вкусняшками и гладить своего защитника и поводыря, но решил не рисковать.

Ровно в три раздался тихий скрип колес, сопровождаемый бодрым перестуком каблучков.

- Добрый день. - У Майи был очень странный голос, вроде молодой и звонкий, но при этом иногда создавал впечатление, что ты слышишь скрип чего-то не смазанного. Несмотря на то, что звук стал основным видом получения информации и поэтому я стал слышать намного лучше и разбираться во всяких особенностях произношения, я так и не смог классифицировать для себя эту особенность моей соседки.

- Позволь представить тебе мою подругу и, по совместительству, моего адвоката - Кристину.

- Здравствуйте, Кристина, очень приятно. Я протянула вам правую руку на уровне вашего плеча. - Голос второй девушки не имел каких-то особенностей и был обычным, в меру мелодичным женским голосом.

- Только без звуковых эффектов, пожалуйста. - С явно различимой иронией произнесла Майя.

- Я постараюсь, - мой смех заглушил хмыканье Питера, который как раз появился в гостинной.

- Можно подавать? - с интонациями настоящего породистого дворецкого спросил он.

- Да, пожалуйста. - Моя попытка ответить тоном дворянина явно потерпела неудачу.

- Алекс, как ты предпочитаешь - поговорить о делах до еды или после? Во-время не предлагаю.

- Лучше после. Давайте насладимся всей полнотой вкуса. Так как ты представила свою подругу еще и как адвоката, то я подозреваю, что разговор будет не из приятных. - Все время произнесения этой фразы мой нос жил самостоятельной жизнь, жадно улавливая и анализируя запахи блюд, которые появлялись на столе.

- Ну я бы не сказала, что он будет неприятным. Немного неожиданным - безусловно. Но слово хозяина - закон. Поэтому приятного аппетита нам всем. - Судя по звуку, Майя принялась накладывать себе в тарелку еду.

Я подождал, пока гостьи закончат наполнять свои тарелки едой и соорудил на своей привычную мне икебану из мяса, гарниров и соусов. Следующие полчаса прошли в молчании. И это было замечательно, как я уже упоминал, тишина - это самый мой любимый звук.

- Ты была права, - раздался голос Кристины, - это действительно божественно. Ты уверена, в том, что ты хочешь предложить свой план Алексу и Питеру? Я бы на твоём месте не отпускала бы такого кудесника от себя.

- У меня выбора, я не могу себе позволить попытку переманить Питера к себе. Это будет бесчестно и аморально. - Сказала Майя и издала притворно горестный вздох.

- В главное бесполезно. Десерт подавать или попозже? - Раздался ехидно-довольный голос повара.

- Попозже, - хором воскликнули девушки.

- Ты ведь не против небольшого перерыва? - Спросила меня Майя.

- Нет, я за. И будет время обсудить, то зачем мы здесь сегодня собрались. - Я старался говорить спокойно и не выдавать своего волнения, которое, к моему собственному удивлению, мной овладело.

- Я не знаю, насколько ты в курсе, но страховая компания, которая предоставила тебе этот дом, приобрела его незаконно. - Начала говорить Майя, - я хотела получить этот дом обратно, поскольку он мне дорог как память о родителях, но не смогла пробить их юридическую оборону. Мне пришлось согласиться на тот вариант, который они предложили. Первое время меня всё устраивает, вы не особо назойливые соседи, а качество еды таково, что мне пришлось в два раза увеличить время занятий спортом, чтобы остаться в более-менее приличной форме. При том, что я отметила, что Питер стал готовить менее калорийные блюда, за что я ему безмерно благодарна. Но со временем я почувствовала, что мои визиты стали для вас обременительны.

Я открыл рот и даже немного привстал со стула, чтобы возразить, но Майя не дала мне такой возможности.

- Алекс, я знаю, что вы сейчас скажите. И полгода назад, я бы возможно даже поверила вам, потому что до… До аварии я, как выяснилось, не очень разбиралась в чувствах окружающих меня людей. Да и очень интересовалась, честно говоря. А сейчас, я стала очень чувствительной. Наверное, это происходит из-за чувства собственной неполноценности и отличности от других. Раньше я могла себе позволить не обращать внимания на эмоции окружающих, а сейчас, теоретически, тоже могу, но не получается. Я почему-то чувствую, когда вы с Питером чем-то недовольны или наоборот. Так вот наоборот раньше было чаще. Я ощущала радость и интерес во время моих визитов. А сейчас скуку. И немного неловкость. Поэтому, выслушайте, пожалуйста, то что скажет Кристина. Может вас устроит предлагаемый мной вариант.

- Может и устроит, почему не попробовать. Питер, ты здесь? - Я действительно настолько внимательно слушал Майю, что перестал контролировать звуки вокруг себя.

- Я здесь, Алекс. Здесь. И я благодарен за то, что меня воспринимают за человека, решение которого что-то стоит. - Мне на какой-то момент показалось, что старый повар расчувствовался.

- Конечно стоит.

- Питер, не прибедняйся, ты же знаешь, что я без тебя никуда.

Наши с Майей голоса слились в громкий хор.

- Хорошо, хорошо. Спасибо, - проворчал старый повар с такой убийственной иронией, что я в очередной раз понял, что мне показалось и Питер у меня еще кремень.

- Итак, я прочитала договор со страховой компанией и даже уже созвонилась с достаточно приятным в общении человеком по имени Роберт, который выслушал мое предложение сказал, что они согласны, при определенном условии. Вас это условие не затрагивает и все ваши договоренности со страховой компанией остаются в силе. - Кристина говорила не очень быстро, очень отчетливо, интонационно выделяя наиболее важные, с ее точки зрения, места. Хорошая профессиональная юридическая речь. -

А предложение простое до безобразия - мы предлагаем вам поменять морской воздух на горный.

- В смысле? - Я немного растерялся и не понял куда клонит адвокат.

- У Майи есть шале в горах, она сдает вам в найм шале, а вы за это сдаете ей в аренду свою половину дома. Договор пожизненный и может быть расторгнут только при согласии обоих сторон и страховой. Шале приведут в полный порядок и воссоздадут там расположение комнат, лестниц и даже мебели. Там также есть огороженный участок, где ваша собака может совершать моцион. Что скажете?

Горный воздух был настолько чист, что казалось что его просто не существует и я нахожусь в некоем абсолютно стерильном пространстве.

Я вернулся в свой рай, а в горах он или на море. Какая разница.