Записки Вождя. От отца сыну

381 год, 12 октября

Здравствуй, сын. Если ты сейчас читаешь мой дневник, то, должно быть, это означает одно из двух: либо я сам передал его тебе перед своей кончиной, либо кто-то из тех, кто был рядом со мной в мой последний час, доставил тебе эти записи. Должно быть, ты немало удивлён, узнав, что твой старик вообще занимался подобным писательством и сейчас смотришь на эту потрёпанную книгу с непониманием. А ведь это твоя мать меня когда-то надоумила начать вести дневник. Говорит, что, когда ты получишь эти записи, ты, возможно, взглянешь на меня совершенно по-новому. Не знаю, так ли это на самом деле, но очень надеюсь, что ты и без этого гордишься мной.

Не знаю, право, с чего и начать. Хочу сразу тебе сказать, что я пишу эти строки ещё до твоего появления на свет, а потому, вероятно, у тебя возникает закономерный вопрос: откуда я могу быть так уверен, что родится именно мальчик? Всё довольно просто и ясно: мы с твоей матерью недавно ходили к одной нашей ворожее, Татия её зовут, и вот после проведённого ею ритуала сама богиня Эйрана нашептала ей, что родится именно мальчик. И я этому несказанно рад! Ведь теперь мне не придётся ждать ещё долгие годы, пока появится достойный наследник мужского пола. Я очень хочу, чтобы именно ты, мой сын, стал после меня новым вождём нашего племени, а потому придётся тебя обучать всему, что я знаю сам, тренировать в жёсткости и суровости, которые требуются от настоящего вождя. Но не переживай, любовь и отеческую заботу я тоже буду к тебе проявлять в полной мере, чтобы ты не вырос каким-то бездушным монстром, не способным чувствовать.

От моих обширных планов на твоё будущее перейду к не менее важному вопросу — как же всё-таки мы тебя назовём. Если честно, мы с твоей матерью, Астрид, целыми днями из-за этого спорим. Я хочу тебя назвать именем моего отца или же деда, отдав им дань уважения, да хранит их души Хелмир. Но она же всё твердит своё: Ричард да Ричард. Я ей отвечаю: «Нет, что это за имя такое? В честь кого вообще мы его назовём?» А она мне в ответ: «Хочу, и всё!» Ну как, скажи мне, с ней спорить, а? Такая уж упёртая. Ладно, думаю, всё-таки мне придётся согласиться с ней, и мы назовём тебя именно так. Всё равно рано или поздно она меня переубедит, это просто вопрос времени, по-другому с ней и быть не может. Люблю же её всей душой, поэтому и соглашаюсь на всё, что она говорит, и на это её желание тоже. Так что, видать, ты будешь носить имя Ричард.

Ну ладно, хватит мне здесь сидеть. Там уже мать твоя зовёт меня, кричит: «Иди ешь! Потом ещё настрочишь свои записи! Я же тебя не за один день прошу этот дневник написать, времени ещё вагон!» Она, кстати говоря, тоже ведёт свой дневник, причём начала ещё до того, как мы с ней стали парой. Так что, может быть, однажды и её личные записи попадут в твои руки.

Буду стараться писать сюда почаще, как только будет время, но ничего обещать не могу, дел всегда невпроворот. Хотя даже если и забуду, мать твоя мне всё равно напомнит об этом. Так что читай следующую запись, а я пойду наслаждаться своим любимым жаренным кроликом.

381 год, 26 октября

Здравствуй, сын. Извини, что не писал тебе. Совсем забыл об этом, но, к счастью, мать твоя мне напомнила. Правда, накричала она на меня. Я ей говорю: «Успокойся, женщина, ну забыл я!» А она мне в ответ: «Как ты мог такое забыть? Я же тебе наказала писать, а ты забыл!». Ну вот просто вылетело из головы у меня, а она начинает меня причитать, как ребёнка. Ладно, побухтела немного и успокоилась. Сидит там сейчас что-то читает, поглядывает на меня периодически из-под лобья. Чуть ли не убила за то, что забыл. Я уж думал, всё, придётся биться с ней, а она хоть и выглядит такой хрупкой, но сильная, как медведица, не зря теперь нашу с тобой фамилию носит — Датвисон.

Ну раз упомянул нашу фамилию, то расскажу тебе, как она появилась. Всё началось ещё до основания нашего поселения Цивимица. Мы ведь ведём счёт годов в нашей общине с момента основания, но уже тогда наш род имел несколько поколений. Помню, как мне в детстве отец рассказывал о том, как начался наш род и о разных великих людях нашей семьи, и я так восхищался этим, так гордился. Думал, что тоже попаду в летописи нашего рода и стану в один ряд с другими нашими великими предками. Ну так о чём это я? А, точно, о том, как появилась наша фамилия. Так вот, первым, кто получил эту фамилию, стал наш далёкий предок Бернард. Говорят, его совсем малышом нашли зимой охотники в одной из берлог, когда они шли по лесу в поисках дичи. Услышали громкий плач и сначала подумали, что какое-то животное попало в одну из ловушек, но когда они пошли на звук, то обнаружили берлогу. Они наставили копья и луки на неё, и один из смельчаков заглянул внутрь и обнаружил там спящую медведицу и рядом лежащего малыша, который был, к его удивлению, совсем младенцем, но очень большим для своего возраста. Он был укутан в шкуру какого-то животного и плакал, периодически находя сосок медведицы, чтобы пить молоко. Охотники потом рассказывали, что это было очень странно, ведь кроме младенца в берлоге не было никаких детёнышей, и непонятно, откуда у медведицы было молоко. В общем, забрали они малыша, и, насколько я знаю, пощадили медведицу и не стали её убивать в знак благодарности, что она согревала собой младенца и кормила его. Хотя никто так и не узнал, как там оказался младенец и сколько вообще времени он провёл с ней. И вот забрали они младенца оттуда и принесли в своё поселение. И весь люд тогда собрался, чтобы поглазеть на малыша. Насколько я помню, малыша приютил как раз тот охотник, который залез в берлогу, и дал малышу имя с фамилией: Бернард Датвисон. Именно так мы и получили нашу фамилию Датвисон, что означает «сын медведицы».

Помню ещё, что когда Бернард вырос, он имел невероятную силу. Мог голыми руками побороть, а то и убить не только человека, но и крупного зверя. Говорят, он иногда отправлялся один в лес и возвращался лишь через несколько дней весь в крови, в порезах, а на шее у него висели клыки и когти медведей. Видимо, его природа была такова, что он жаждал схлестнуться силой со своими «сородичами». Ещё говорят, он мог один на себе нести целое бревно ели, а камешки крошить пальцами. Питался он как несколько взрослых крупных мужиков, килограммами ел мясо и запивал всё это литрами медовухи. В общем, не человек, а полубог. Видимо, сами боги наделили его невероятной силой и такой судьбой, чтобы он мог стать первым представителем и начать наш род.

Но тогда ещё боги не показывали своего существования, и лишь через десятки, а может, даже и целую сотню лет, позже связались во снах с несколькими людьми из разных семей в разных деревнях и поселениях, в том числе и с одним членом из нашей семьи, о котором я тебе когда-нибудь потом расскажу. И направили они каждого из них во сне на то, чтобы встретиться в одном месте, а именно там, где сейчас находится наше поселение, и тогда-то вот эти первые люди, которые узнали о наших богах, забрали свои семьи, оказались на этом месте и основали нашу общину. Что интересно, первыми, кто сюда пришёл, был не наш род, а род моей жены. Род её называется Иронхейм, и вот иногда наши роды заключают между собой брачные узы, чтобы скрепить нашу связь ещё больше.

Ну ладно, что-то я углубился в историю очень сильно. Ты всё равно это узнаешь из моих уст, когда родишься и подрастёшь. А родишься ты уже совсем скоро, что, по расчётам врачевательницы, должно произойти уже через месяц или полтора. И вспомнил сейчас, пока пишу тебе, — всё-таки ты будешь Ричардом, поэтому носи это имя с гордостью. Я когда рассказал об этом Астрид, что согласен на её выбор, видел бы ты, как она радовалась и прыгала от счастья, сразу ко мне в объятия бросилась, целовать стала всего. Я даже засмущался, как мальчишка. Ради таких моментов я и живу. Однажды и ты встретишь свою судьбу, и надеюсь, она будет такой же для тебя любимой женой, как моя Астрид для меня.

На этом, пожалуй, всё на сегодня. Я даже под конец растрогался немного. Пойду, думаю, сейчас в лес перед сном схожу да нарву каких-нибудь цветов и подарю моей любимой Асси, чтобы она не так сильно злилась на меня за то, что забыл писать в дневник. Да, твой старик и на такое способен, не удивляйся. До скорого, на этот раз точно не забуду писать, обещаю тебе. Люблю тебя, мой ещё не родившийся первенец, Ричард.

381 год, 28 октября

Сегодня с твоей мамой, Астрид, ходили недалеко от нашей деревни. Ей надо было побыть среди деревьев. Говорят, это при беременности полезно, чтобы малыш мог оказаться на природе, и лес принял его как своего и в будущем давал ему пропитание, защиту и сил. Хоть мы и почитаем богов, но сила леса и природы для нас тоже священна. А потому лес должен ещё в утробе матери познакомиться с новой жизнью.

Конечно, мы не просто так ходили: взяли с собой еды, шкуру, чтобы не на земле сидеть, ну и немного эля. Но это я для себя, ей такое сейчас нельзя. Гулять мы ходили одни, но скажу честно, я не сомневаюсь, что за нами следили мои люди. Всё-таки я вождь, и нельзя меня и мою семью оставлять одних.

Возможно, тебе интересно, почему я в таком довольно юном возрасте, а именно в 23 года, уже вождь целого большого племени. Скажу тебе больше: я уже в 18 лет возглавил общину, а потому уже хорошо разбираюсь во всех тонкостях управления. Конечно, не без твоей матери, которая периодически успокаивает меня и остужает мой пыл, когда у меня возникает с кем-то спор. Чаще всего, конечно, со старейшинами. Эти придурки думают, что раз они такие старые, то всё знают. Да ничего они не знают, скажу я тебе, кучка идиотов. Они предлагают наладить отношения с одним племенем, которое не так давно, появилось в нескольких сотнях километрах, захватив деревню, что там раньше стояла. А я им отвечаю: «С чего это мы, с этими варварами, которые не то, что человечности не знают, а хуже животных, должны отношения налаживать?». Они простые оборванцы, которые считают, что мы с ними равны только потому, что они якобы такие крутые, захватили поселение. Да плевать я на них хотел! Я бы каждого из них четвертовал вообще.

Снова я впадаю в ярость из-за этого. И так чуть ли не каждый день они мне мозги делают по этому поводу, ещё и сейчас вспомнил. Ладно, о чём это я? О том, почему я стал в таком юном возрасте вождём. Всё просто: несколько десятков лет нашим вождём был один мужик, тоже из первых семей, основавших наше поселение. Но его имя я даже называть не буду: он чёрное пятно на нашей истории. Правил он нами жёстко, но никто не выступал против него. Поначалу он действительно вёл нашу деревню в правильное русло, но потом он почувствовал вкус власти и стал злоупотреблять ей. Люди боялись его. Он был здоровый детина, но не этого боялись люди — найти такого же телосложения в нашей деревне не так сложно. Боялись его магии, которой он ворожил. Он мог превращаться в страшного зверя, пугавшего людей своей омерзительностью. Я хоть и был пацаном, но видел пару раз его перевоплощение, действительно пугающее.

И вот правил он так, пока однажды не лопнуло терпение моего отца, и он не выступил против него. Тот же превратился в это чудище и напал на моего старика. Бился мой отец отчаянно, но всё-таки не был он достаточно силён для этого сражения, а потому проиграл. Тот же не убил его, а отпустил. Как сейчас помню: когда отец пришёл после битвы и посмотрел в мои глаза, то сразу отвёл взгляд от стыда, что ничего не смог. Я же гордился им, что он не побоялся и выступил. Подошёл, обнял его, сказал ему, как я восхищаюсь им, а у него слёзы из глаз пошли. Мы с ним сидели ещё до полуночи и общались о том, что теперь будет, но тогда я ещё не подозревал, что это будет последний раз, когда я вижу своего отца живым.

Ночью я проснулся от криков. Сразу же побежал на этот звук, он издавался из комнаты моих родителей. Открыв дверь, я увидел их окровавленные тела, а из окна виднелся этот монстр. Его красные глаза смотрели прямо в мои. Мне хоть и было уже на тот момент 18, но страх сковал меня. Дыхание остановилось. Через секунду чудище пропало, и я наконец почувствовал своё тело. Я сразу же подбежал к лежавшим родителям. Мать и отец уже были мертвы. Я громко заорал что есть мочи, на этот звук сбежались все соседи. Они застали меня сидящим рядом с телами и плачущим. Люди стали оттаскивать меня от тел, я же в свою очередь продолжал рыдать.

Не помню, что было дальше, но утром я очутился в доме моего дяди. Он и его семья бегали вокруг меня, пытаясь привести в чувства. Когда я посмотрел на них, в их глазах я увидел страх. В тот момент моё сознание поменялось навсегда. Я больше не был самим собой. Я стал жёстким, жестоким и грубым. Я сказал дяде, что убью эту тварь. Он сразу начал пытаться переубедить меня, говоря: «Смотри, что он сделал с моим братом и твоей матерью», но меня уже было не остановить, я загорелся этим. Я сказал ему, чтобы он подготовил площадку, где я буду сражаться с монстром. Он грустно взглянул на меня и ушёл.

В свою очередь я пошёл в дом своих родителей, отыскал там секиру моего отца и стал точить её. Так я провёл весь день на подготовку. Вечером я вышел из дома и прошёл на главную площадь нашего поселения. Она уже была готова к битве, и вокруг собрались люди, ожидая того, что будет дальше. Я вышел в центр её и заорал имя нашего вождя. Тот через мгновение оказался передо мной. На его лице была улыбка, а в глазах виднелась жажда крови, но он не понимал, что и в моих она тоже была. Я бросил ему вызов и, не дожидаясь его согласия, напал на него. Я сражался на максимум. Он же, казалось, даже не напрягался, но моя жажда отмщения не давала мне остановиться. Я бил его так, как никогда прежде не бил. Моя секира свистела мимо его головы. Не знаю, сколько я так сражался, но через время я заметил неуверенность в его взгляде, и сразу же мне это придало ещё больше сил. Я стал бить ещё быстрее и сильнее. Он уже отступал, пока наконец не решил перевоплотиться. Я ждал этого, а потому засмеялся и крикнул ему, какой же он слабый, раз решил воспользоваться своими чарами. Он почти сразу же напал на меня после этих слов, но я легко парировал его и оказался у него за спиной. Я прыгнул на него и стал душить его рукоятью секиры. Он стал брыкаться, но я крепко держался, а потому он не мог меня скинуть. Через секунды я почувствовал, как его тело слабеет. Я слез с него, обхватил и кинул его через себя. Оказавшись на земле, я залез на него и стал бить. Он умолял оставить его живым, но я не слышал этого. Я обезумел, и моё сознание говорило мне продолжать, пока мои силы не иссякнут. Уже не помню, сколько это длилось, но через время меня уже оттаскивали от его трупа. Его тело обратно перевоплотилось в форму человека, и я увидел, что всё его лицо было всмятку, на нём не было ни одного живого места. Внутри себя я ликовал и праздновал победу! Я избавил племя от тирана. Через несколько дней старейшины приняли решение сделать меня новым вождём. Я принял это предложение и стал править нашим поселением.

Теперь ты знаешь причину моего юного правления. Надеюсь, больше наше поселение никогда не столкнётся с такими тиранами и продолжит процветать. Но пока правлю я, ни одна живая душа не сможет навредить моим людям и тем более моей семье.

На этом для тебя, мой дорогой сын, всё. Завтра схожу обязательно на могилу своих покойных родителей и навещу их души. Уверен, что они после смерти прошли ледяной мост Хелмира и попали в его чертоги.

381 год, 29 октября

Как вчера писал, пришёл на могилу родителей. Сижу, облокотившись на их надгробный камень. Я не часто сюда прихожу, потому что сразу вспоминаю тот последний день, становится больно, грустно и могут даже слёзы пойти, но всегда стараюсь их сдержать. Как жаль, что они не увидят своего внука, когда ты родишься. Думаю, они бы любили тебя до беспамятства. Они были такие у меня, добрые, любящие. Когда ты немного подрастёшь, мы сходим с тобой сюда. Может быть, они даже придут из чертогов Хелмира, чтобы посмотреть, какой у них внук.

У нас тут довольно немало могил разных семейств. Для нашей семьи, например, выделена определённая площадь, у других — другая. Правда, меня всегда интересовал вопрос: а что будет, когда место закончится? Думаю, стоит немного перестроить кладбище и изменить ритуал захоронения. Вместо того, чтобы закапывать тела, можно их сжигать. У каждого семейства будет своё небольшое здание или землянка, где будет лежать в каком-нибудь сосуде прах каждого человека. Нужно будет вынести это на общее обозрение, чтобы люди услышали мою идею и, возможно, им это тоже понравится.

Сегодня после кладбища нужно проверить, как там с припасами на зиму. Мы, конечно, осенью всегда много запасаем, но лучше пересчитать всё, чтобы понять, сколько продовольствия нужно ещё заготовить в ноябре. Конечно, мы зимой будем и охотиться, и торговать, но лучше запастись заранее, чтобы потом не сильно из-за этого переживать.

Ещё думаю, скоро снег выпадет, потому что тучи потихоньку начинают закрывать солнце. А потом, 1 декабря, будет праздник — День Первого Снега. В эту дату мы празднуем начало нового года. Дети будут загадывать желания и веселиться, взрослые будут обливать свои дома ледяной водой. Ну и на площади будут разные музыканты, палатки с едой и разными товарами, и всякие конкурсы на силу, ловкость и всякое такое. Думаю, будет, как и всегда, весело.

Что-то засиделся я на кладбище, боюсь, Астрид уже потеряла меня. Нужно идти. До скорого, сын.

381 год, 2 ноября

Сегодня мне сообщили, что ты скоро должен родиться. Переживаю очень. Надеюсь, роды пройдут спокойно. Хоть у нас и опытные врачеватели, но всё равно остаётся риск, что кто-то из вас может не выжить. Ещё так глупо заведено в нашем поселении: мужчинам нельзя находиться в доме во время родов. Придётся стоять снаружи и ждать неизвестно сколько, пока кто-нибудь не выйдет и не скажет, как всё прошло. Тяжело сейчас не думать об этом, но нужно отвлечься.

Собрал недавно люд свой и вынес им на обсуждение идею о новом ритуале похорон. Многие поддержали, но старейшины почти все были против — «не по традиции», говорят. Поотрывал бы им языки, чтоб не слушать их старческую брехню. Я им говорю о пользе и будущем, а они мне о традициях. Да я уверен, меня бы сам Раэлдар поддержал бы: он у нас бог прогресса, знаний и изобретений. И не только он — даже Хелмир, бог смерти. А эти дряхлые дураки только и боятся, как бы не прогневать богов. Хорошо хоть, что не все из них идиоты. Один старейшина, Ансель Уайсхарт, встал на мою сторону. Сказал, что у меня хорошие идеи, и пообещал постараться переубедить остальных. Надеюсь, у него выйдет.

Что до припасов: пересчитали всё продовольствие. Слава богам, всего в достатке, и можно не переживать о пропитании на зиму. Теперь можно и для удовольствия на охоту сходить. Думаю, в ближайшие дни этим займусь. Люблю я это дело: выслеживать добычу, а в решающий миг затаить дыхание и одним выстрелом уложить зверя. Чаще всего охотимся на кабанов, оленей, лосей — как повезёт. Но и мелкой дичью не брезгуем, такими как зайцы: мясо у них нежное, шкурки тоже ценятся, особенно у наших жён. Любят они такие подарки. Сам же я предпочитаю большие и тёплые шкуры. Медвежьи — самые лучшие: и по статусу мне положены, и фамилия наша с медведями связана.

Ещё из планов есть сходить в крупный город, наладить торговлю и прикупить всякой всячины. Дорога неблизкая, месяц, а то и больше займёт, но оно того стоит. Нужно ещё самим приготовить товары для продажи, но этим занимаюсь не я. Моё дело — договориться о поставках. Ну и тебе с матерью что-нибудь привезу особенное. Отправляться будем уже после твоего рождения.

Хотел сначала выйти в путь в декабре, но потом вспомнил — 15 января у нас День Великого Льда. Вечером будет огромный костёр, вокруг которого народ соберётся и каждый станет рассказывать истории о пережитых трудностях и приключениях. Мне это слушать не очень интересно, да и сам я не любитель рассказывать. Люди и так знают мою историю. Но вот то, что будет до кострища, вот это я люблю. Будем прыгать в ледяную реку, обтираться снегом, закалять тело и дух. Уже одно представление об этом пробирает до костей, но в этом и есть сила.

Думается мне, значит, поедем после праздника. Главное — вернуться к 6 апреля. Тогда будет День Песни Сераны, богини искусства и творчества. Музыканты будут играть песни, поэты читать свои рассказы и баллады, а мастера делать разные изделия. Вот этот праздник мне по душе, а потому надеюсь, успеем вернутся к нему.

Вообще у нас не так много празд…

381 год, 3 ноября

Пишу тебе сейчас, спустя несколько часов. Неожиданно от дневника меня оторвал стук в дверь. Открыл — а там запыханный Ансель. Пришёл он не просто так, а с новостями. И вот что поведал.

Когда он попытался переубедить старейшин насчёт моих планов, нескольких человек ему всё-таки удалось склонить на мою сторону. Но после этого начался такой спор, какого он ещё не видывал — дело чуть не дошло до драки. Однако самым важным оказалось другое: уже уходя одним из последних из зала, где проходило собрание, он услышал, как несколько самых яростных противников новшеств переговаривались между собой о том, что хотят прийти ко мне домой с воинами и предать меня мечу за богохульство.

Выслушав его, я, признаться честно, начал так смеяться, что Анселя это повергло в шок. Он, видимо, думал, что я испугаюсь, но нет, это нисколько меня не напугало. У меня уже давно была идея, как поставить на место этих старых дураков и заткнуть их раз и навсегда, чтобы они больше не смели противиться моим новшествам.

Я, конечно, после того, как перестал смеяться, сказал Анселю, чтобы он не переживал по этому поводу и что я самолично всё улажу. Он же пожелал мне удачи и сказал, что будет молиться богам, чтобы они помогли мне в моих замыслах. Мы ещё прошлись с ним немного и я ему рассказал, что меня больше волнует рождение сына, чем эти угрозы старейшин.

Он посоветовал мне не переживать и настоятельно рекомендовал на ночь выпить одного отвара, которому его научила мать. Мы зашли к нему домой. Там он начал быстро шаманить с разными травами и ингредиентами, чтобы сделать мне это снадобье. Я, когда смотрел, как он всю эту работу делает, даже удивился его прыткости в его-то годы. Закончив, он перелил мне его в сосуд, закупорил затычкой и сказал: когда мне будет неспокойно, чтобы я сделал всего один глоток, — тогда мои мысли уйдут. Но строго наказал: не пить больше нужного. В общем, забрав его и попрощавшись, я только недавно вернулся домой.

Моя Асси уже спит вовсю, а главное так сладко спит, что аж слюнка изо рта течёт, но всё-таки какая она у меня красивая. Ну и я, пожалуй, буду собираться спать, чувствую ждут меня несколько «весёлых» дней. Только перед сном сделаю глоток этого снадобья. Обязательно потом расскажу тебе эффект от него.

381 год, 5 ноября

Наконец-то всё закончилось, я решил все свои проблемы. За эти два дня у меня даже не было времени подойти к дневнику, но вот я наконец могу вернуться к нему и рассказать тебе всё, что произошло со мной.

Начну, пожалуй, с того момента, как я закончил предыдущую запись. Ансель дал мне отвар, сказав, что он должен помочь, и я решил его испробовать. Я откупорил крышку и сразу же почувствовал такой ядрёный запах, что меня аж лицо покосилось. Странно, что я не почувствовал его, когда он делал его; должно быть, тогда не успело настояться. После этого запаха я уже стал сомневаться, а так ли сильно меня беспокоит, как пройдут роды. Но потом я представил, что ни тебя, ни мамы нет. Взяв себя в руки, я сделал глоток. К моему удивлению, вкус у него оказался совершенно противоположным запаху: он был нежно-сладкий, и мне даже захотелось сделать ещё глоток. Но я остановил себя, вспомнив слова Анселя. (Хотя однажды всё равно проверю, что будет.)

В общем, сделав глоток, я направился к кровати. Но не успел я сделать и пяти шагов, как моё тело рухнуло, как труп. И почему-то я сразу же очутился в зале, похожем на тот, где проводятся пиры. Вдоль стола сидели все наши боги. Я сначала подумал, что умер, и уже начал идти в их сторону, чтобы спросить. Но не успел я сделать шаг, как со мной заговорил бог-создатель Велсад, который сидел по центру. Он обратился ко мне довольно по-доброму и, предвосхищая мой вопрос, сказал, что нет, я не умер. Затем предложил сесть, угоститься разными блюдами и напитками. Я сел и стал пробовать: еда была как настоящая, я чувствовал вкус и не мог понять, почему он здесь.

Боги с интересом смотрели на меня, наблюдая за каждым моим действием. Затем ко мне снова обратился Велсад и спросил, не благодаря ли Анселю я сюда попал. Я удивлённо посмотрел на него, не понимая, откуда он знает его, но кивнул. Он рассмеялся и сказал, что давненько никто к ним не заходил. Он рад видеть меня здесь и назвал меня по имени. Я снова удивился, но потом подумал, что это не удивительно, ведь боги же следят за нами.

Затем уже Эйрана обратилась ко мне с вопросом, что я здесь делаю. Она была немного более грозна, хотя и не вызвала у меня страха. Я рассказал ей, что Ансель сделал для меня отвар, чтобы отпустить мою тревогу, и так, выпив его перед сном, я и оказался здесь. Эйрана спросила, что именно меня беспокоит. Я рассказал ей абсолютно всё: от рождения сына до споров старейшин.

Она выслушала меня и начала говорить, что, хоть они и не вмешиваются в судьбу нашего мира, поделиться небольшой долей будущего она может. Она рассказала, что мой сын родится здоровым и большим, а про старейшин я и так уже знаю. Добавила, что всё будет хорошо, но большего она мне не сказала. Я стал ещё задавать вопросы, но тут почувствовал, как моё тело дрожит и начинает потихоньку исчезать.

Я уже испугался, но затем ко мне снова обратился Велсад и сказал, чтобы я не переживал: я всего лишь возвращаюсь обратно в своё тело. Напоследок он пожелал мне удачи и сказал, чтобы я ещё заходил к ним, но не делал этого часто.

Я проснулся и обнаружил, что всё это время лежал на полу, а на улице уже светало. Я удивился этому, но затем встал и рухнул спать в кровать. Это был очень интересный эффект, который я обязательно надеюсь испытать ещё раз и встретиться с богами.

Проснулся я уже в полдень. Первым делом я позаботился о том, чтобы в наш дом на время поселилась врачевательница, которая будет всегда рядом с Астрид, чтобы в случае чего она могла принять роды. Поселили мы её в соседней комнате — там, где ты будешь спать, когда появишься на свет.

А вот что касается старейшин... Ух, тут тебе понравится. В тот же день я пришёл к своим Медвежьим Клыкам. Это специальный отряд, который я создал в первый же год своего властвования, — мой личный отряд. Туда могут попасть лишь лучшие воины, и только те, в чьей преданности я уверен.

Я сообщил им, что меня хотят сместить и взять всю власть в свои руки, чтобы снова угнетать нас, как делал это вождь, которого я убил. «Мы не дадим им этого сделать! — сказал я. — Мы защитим наше будущее, чтобы мы могли жить ещё лучше, чем сейчас!» Они воодушевились моими словами, и затем я им рассказал свой план. На следующий день, когда я пойду на совет старейшин, чтобы поговорить, они зайдут в зал по моей команде, как только услышат, что я заговорю о будущем нашего племени. Я сразу сообщил, что никого не придётся убивать, и я уверен: простого запугивания будет достаточно.

Выслушав мой план, они взяли свои орудия и подняли их над головой, говоря, что за меня готовы умереть и всегда будут со мной. Затем стали выкрикивать: «За Олофа! За светлое будущее!» Я взглянул каждому в глаза и в каждом увидел искренность их слов.

Уже на следующий день, 4 числа, перед походом на заседание старейшин, я зашёл в святыню. Помолился богам, чтобы всё получилось и наше поселение ждало лишь светлое будущее. Затем я зашёл к своим Клыкам, и мы вместе направились к зданию, где проходило собрание. Подойдя, я ещё раз напомнил им об их задаче, а затем один зашёл в зал.

Собрание не очень активно обсуждалось, но как только я появился, все будто ожили. Все таращились на меня. Я же, в свою очередь, стал искать глазами Анселя. Через мгновение я встретился с ним взглядом и, кивнув ему, двинулся в центр зала. Оказавшись там, я обратился к выступающему и попросил его отойти. Тот неохотно, но всё же сделал это. И затем я начал свою речь.

Я завёл речь о том, что все мы хотим процветания нашего поселения, никто не желает ему упадка и застоя. Мы великие люди, и каждый из нас — достойный муж нашей общины. Говорил о том, чего мы уже добились, о том, как после предыдущего вождя мы стали жить лучше. Проще говоря, делал всё, чтобы они успокоились и расслабились. Не знаю, сколько мои «сладкие речи» длились, но через время я заметил, как они все уже сидели в улыбках и расслабленно смотрели в мою сторону.

И затем я предпринял шаг, который должен был изменить всё. Как только я начал говорить о том, какой великой я хочу сделать деревню, какое лучшее будущее нас ждёт, в помещение вошли мои Клыки. Достав оружие, они заполнили собой всё пространство. Я сразу заметил, как лица старейшин поменялись: из радостных и спокойных стали переживающими и боящимися.

Я продолжил говорить, что надеюсь, каждый из них видит, какое великое будущее я хочу сделать, и что каждый поддержит меня. «А ежели нет, — сказал я, — то я надеюсь, они не пожалеют о том, что не захотели лучшего будущего».

Закончив речь, я поблагодарил всех и вместе с Клыками вышел из здания. Отблагодарив их, мы направились в общий зал, где устроили небольшое празднество. Я снова сказал благодарные слова моим верным воинам и выразил надежду на то, что теперь эти глупцы наконец возьмутся за голову. Мы какое-то время ели и пили вместе, пока к нам не присоединился Ансель. Подозвав меня, он рассказал, что все очень испугались, увидев вооружённых воинов. Но главное — мои слова подействовали на всех несогласных, и теперь навряд ли кто-то ещё будет высказывать мнение против. Поблагодарив его за донесение, я пригласил его присоединиться к нам.

Я ещё какое-то время был со всеми, но затем, попрощавшись, покинул их и отправился домой, чтобы наконец поделиться с тобой, Ричард, тем, что происходило за эти дни.

Я рад, что наконец никто не будет мешать мне делать наше поселение лучше и величественнее. Я действительно желаю этого, а не быть как предыдущий вождь, делая всё только для себя.

Пожалуй, на сегодня всё. Пойду сейчас проведаю твою мать и заодно поговорю с тобой, пока ты там у неё в животе, чтобы ты мог услышать мой голос. Ну а совсем скоро ты родишься, и тогда я наконец смогу взять тебя на руки и сказать тебе напрямую, как сильно я тебя люблю.