Защитник

Галлюцинации. Не знаю, как давно они меня преследуют, но впервые задумался о том, что со мной что-то не так, лет… семь назад?

В субботнее майское утро запах гнили — который обычный парень с подростковыми заскоками точно не ожидает — появился из ниоткуда, заполнив все пространство в родительском доме. Даже удушливая вишня из материнских духов, ежедневно пропитывающая ванную и смежные комнаты, не могла с ним сравниться. Сказав у холодильника что-то вроде: «Да у вас мышь не просто повесилась, а уже стухла. Чувствуете, как воняет?» — я вызвал лишь недоуменные взгляды собравшихся на кухне домочадцев.

— С тобой все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? — настороженно спросила мать, проведя тыльной стороной ладони по моему лбу.

После ряда наводящих вопросов стало ясно: трупный, вяжущий, приторный запах чувствовал только я.

— Все в порядке, мам. Пошутил.

Странность забылась — что ее не устроило. Вскоре она напомнила о себе темными силуэтами по углам, в окнах, за деревьями. Ожившие исчадия мрака следили — я отчётливо видел их краями глаз. Но стоило повернуться, как с комичной медлительностью силуэты с повисшей в воздухе нижней челюстью, усыпанной рядами кривых жёлтых зубов, растворялись в воздухе. «Мы знаем, что ты знаешь. Мы исчезнем. Но ты же понимаешь, что на время?»

И я понимал.

Психотерапевты не внушали доверия — в отличие от бескрайних просторов всезнающего интернета. Среди гор любительских статей нездоровая любознательность наткнулась на настоящее сокровище. Ослепив блеском золота дураков, мое личное маленькое проклятие Пандоры выскользнуло сразу же, как двойной щелчок мыши развернул нужную страницу.

Это не приговор. Открытый вами мир — новые возможности. Вы другие, особенные. Вы видите то, что другим недоступно. Но чтобы исследовать — создайте себе Защитника.

Мы поможем вам.

В течение месяца эта инструкция стала моей молитвой.

Для создания тульпы вам нужно выполнить следующее:

Визуализация

И время утекало сквозь пальцы, пока сознание выжимало все соки из фантазии. Образ пришел сам: темный и размытый, будто ждал, когда его позовут. Он походил на тех темных преследователей, но был куда крупнее. Иссохший, скрюченный, скрытный. Его облик внушал страх, несмотря на мои попытки сделать его симпатичнее. Он не поддавался изменениям. Остались только утешения: это лишь физическая форма. Главное — он должен защитить.

Форсация

Занятия проходили в постели. Ранним утром или поздним вечером — не имело значения. Проецируя себя в его компании, мы часами засиживались в моей голове. Новотворение терпеливо выслушивало все, что я рассказывал, и… молчало. Лишь следовало за мной подобно тени. Уже тогда он был плохим собеседником — зато «отличным» плечом для нытья.

Прогресса не было, пока до меня не снизошла мысль: «Нужна тактика». И я ее придумал. Вычитал в какой-то книге по психологии. Демонстративно внушал и возносил его качества — на тот момент не существовавшие, но ему нравилось слушать о себе. Голова с интересом наклонялась, и он с огромным оскалом — должно быть радостным? — вникал моим похвалам, щёлкал зубами, вращал глазами. Переняв любезно навязанные характеристики, его поведение стало именно таким, какое я ожидал от него изначально.

Иногда он словно изучал меня, отзеркаливал движения… Думал, что я не вижу. Садился поодаль, но каждый раз одинаково: на корточках, сжимался ещё сильнее, руки клал на колени. Слушал мои жалобы… Либо просто склонял голову, притворяясь, что слушает. Один раз — я точно помню — он повторил мой жест: когда я в бессилии схватился за волосы, он тоже провел руками по лысому черепу. Неловко, как будто изучал, каково это — быть мной.

Я начал симулировать опасные ситуации, чтобы выработать в нем самостоятельность. Могу похвастаться: не сразу, однако получилось. Приобретя самосознание, он стал быстрее смекать, когда мне нужна помощь. Реалистичные кошмары отступали во мгновение в его присутствии. Негативные мысли, пожирающие сознание, сразу же забывались, будто их никогда и не было. Тульпа даровала мне забвение о гнетущем.

Иногда кошмары пробивались. Я просыпался без испуга. Привык. Но однажды… Не помню, что именно снилось. Я не вскочил после пробуждения в липком поту и с жаром на щеках — просто вздрогнул, приоткрыл глаза. Через опущенные ресницы увидел его. Улыбающегося, нависающего — подобно пауку — под потолком. Ледяное дыхание щекотало кожу. Вот тогда я подорвался: включил свет, но ничего… и никого не обнаружил.

На утро понял одно: пора. Скоро он будет реальным. Ещё немного.

Сепарация

Он сам захотел отделиться. Приобрести свой мир, независимость. Я не возражал.

Мне было несложно представить перед собой его образ — полупрозрачный, тонкий. Я замечал краем глаза, как он что-то делает. Закрывая их, мозг представлял холодное дыхание рядом с лицом. Как в ту ночь. Искал присутствие, лёгкое прикосновение. Находил знакомый скрюченный силуэт среди толпы в час пик. На мгновение, но он появлялся. И с каждым разом всё больше задерживался. Я больше не звал — он сам приходил. Без звука, без предупреждения. Наблюдал за мной.

Исчезли чудовища по углам, странные запахи, навязчивые голоса. Была только Тульпа. За спиной, на пустующем рядом сидении автобуса, в отражении зеркал, в углу, окутанном мраком ночи. Мне стало легче на душе, а иллюзий — меньше. Иногда я забывал, что он нереален. В особенно тихие ночи ловил себя на том, что думаю о нём как о соседе по квартире. Просто… молчаливый. Слишком высокий. Странный. Но свой.

Сознание просыпалось и засыпало в размышлениях: он же меня защитит?

И лишь единожды эта мысль кричала. Вопила, визжала.

Когда явился иной.

Я стоял под душем. Конец дня, теплая вода расслабляла. Сонные глаза начали слипаться. Руки медленно намыливали откинутую назад голову, пока я резко не прекратил чувствовать запах мыльного ментола. Раздалась знакомая вонь. Снова галлюцинации.

Касание до лодыжки. Глаза быстро распахнулись, пока что-то длинное и теплое обвивалось вокруг ноги. Взгляды пересеклись с Этим. Припавший к стопе влажный огромный рот принадлежал мерзкому куску кровавого месива с разможенной челюстью, сгнившими рассыпающимися по кафелю зубами и липким спутавшимся комком черных волос.

Я заорал от ужаса, в глаза затек шампунь. Мотая головой, бессмысленно растирая опухшие глаза и прыгая по всей ванной — споткнулся о бортик; тело окончательно выбила из равновесия не до конца открывшаяся дверца. Беспомощно хватаясь за воздух — упал на пол, при этом здорово приложился головой, но гудящие виски и помутневший мир не отвлекли меня от шатких ползков подальше от гниющей мерзости. Боль не имела значения.

Тульпа возникла из ниоткуда. Кинулась на месиво и всосала его с влажным хлюпаньем почти одномоментно. Он сел в лужу кровавой воды, оставшейся от той дряни, замер. Слишком долго. Будто наслаждался.

Все. Страх позади?.. Пока — с до боли знакомой улыбкой — он не повернулся в мою сторону.

В его глазах засел голод. Защитничек разглядывал меня через полупрозрачное стекло, как хищник затаивается среди травы, следя за жертвой. Вязкая слюна стекла с его подбородка и повисла в воздухе. С намерением сожрать эта Тварь поползла на меня. Сначала медленно, после сорвалась на бег. Уже давно я взрослый мужчина, но причитая закрылся руками, сжался, взвыл запуганным зверем. Запах гнили приобрел очертания в существе надо мной, и только забившийся из-за слез нос позволил мне не задохнуться. Я чувствовал, как по мне стекает его слюна — слишком горячая, слишком липкая — слышал скрежет его костей, щелчки зубов в оскале. Но он медлил.

Ладони вдавили в череп уши, глаза зажмурились. Свернувшееся в комок на холодном кафеле мокрое тело пыталось согреться. Так я и лежал. Долго лежал, сквозь всхлипы молил его уйти. Исчезнуть. Он больше не нужен, предатель не нужен! Никто не нужен…

Тульпа исчезла.

Слезы закончились. Я пришел в себя, робко поднял голову, осмотрелся. Невыключенная вода битый час наматывала показатели счётчика, омывала россыпь уходовых баночек на полу. Кровь не исчезла. Я прикоснулся к ушибленному виску и тут же отдернул руку. Это моя кровь. Щиплет. Схватился за раковину, поднялся, переждал звенящее головокружение и вернувшуюся слабость. Рука на автомате провела по влажной дымке на зеркале. Не хотел на себя смотреться, но посмотрел. Отвратительное зрелище.

На улице светало, но я все равно включил свет в каждой комнате. Избавился от темноты. Ощущение слежки в четырех стенах не покидало. Натянул на себя первую попавшуюся одежду, схватил мобильник, ключи, деньги, и ушел. Ничего лучше не придумал, кроме как доползти до ближайшей больницы. Мне нужна помощь.

Зачем-то пошел незнакомыми дворами. Периодами накрывало, штормило — вновь охватывали приступы дрожи и холода, сбивалось дыхание. Я выглядел отвратительно, поэтому каждый раз, видя случайного прохожего — разворачивался и скрывался прежде, чем на меня обратят внимание. Часто останавливался под деревьями, на ступенях. Отдыхал, потирал стянутый корочкой висок — до тех пор, пока не начинал слышать гнусный шепот. Тогда снова шел.

Иногда шепот достигал меня и во время движения. Говорил гадости, глумился, смеялся, улюлюкал. Шепот состоял из разных голосов. Многие я слышал впервые, некоторые — до боли знакомы. Не вынося этого, я срывался. Бежал от самого себя, от своих галлюцинаций. Пока вновь не накрывало, пока не становилось трудно дышать.

Как чертова белка в колесе.

Дойдя до больницы — не помню, что за район, что за больница, когда и как там оказался — ввалился в приёмное отделение.

— Здравствуйте, что вас беспокоит? — спросила медсестра, на которую я нарвался в коридоре. Ее глаза напряжённо оценивали мой внешний вид, и несмотря на доброжелательность, от лица веяло отчужденностью.

— Психотерапевт, срочно к п-психотерапевту, мне нужен врааа… — дрожащий голос оборвался на полуслове. Запах. Он. Скрюченный. Сидел на скамье и улыбался.

— Ожидайте, рекомендую присесть. Я сообщу о визите и позову вас в кабинет. Стойте, вы куда? Мистер, постойте!..

Нет. Не останусь. Ноги понесли в никуда, петляли между улиц. Перед глазами все размылось, к горлу подкатил ком.

Где-то вдалеке раздался детский смех. Прекрасный солнечный день для игр на воздухе. Зачем они смеются надо мной? Это не смех, это крик. Почему они кричат? Почему я кричу?! Все на меня смотрят, отвернитесь! Исчезните! Прекратите! Заткнитесь, замолкните, сгорите в аду!

Брусчатка тротуара растворилась, зашуршала травой. В ней пробились деревья, оплели каменные бруски корнями, утащили под землю. Пытались словить меня… не получится! Ветер доносил знакомый шепот и крики. Небо крутилось, падало и взлетало, бешено пульсировало, радовалось и сияло — высмеивало мою боль! Ладони горели и кровоточили — когда я успел упасть? — на коже взбухли прорезанные полулунки от ногтей. Тротуар прорывался через траву. Прорывался, чтобы вести меня! Я помню резко возвысившиеся окна, помню множество глаз — они наблюдали. Черные стекла скрывали за собой скалящиеся силуэты — скрюченные, желтозубые, мелкоглазые, худые. Знакомые. Они приветственно махали руками, хлопали в ладоши, тыкали пальцами. Мое тело обессилило и задыхалось, но останавливаться нельзя: если небо упадет и прижмёт меня, то догонят корни и принесут ему; придумают мне внешность и характер, выломают спину, сделают горбатым, обглодают мою плоть — пока не останутся одни кости; вырежут такую же уродливую улыбку на лице, выдрессируют, заставят служить. Буду подобно им прятаться за деревьями, в окнах, по углам — и мне ничего не останется, кроме как обезумевши хохотать над таким же несчастным как я, зная об участи очередного бедолаги.

Нет! Живым не дамся!

Галлюцинации. Не помню, как давно преследуют. Не помню, как вернулся в родную многоэтажку. Как попал внутрь без ключей — без понятия. Как нашел в себе силы карабкаться по пролетам — не знаю. Кто оставил крышу открытой — а есть разница?

Только я могу себя защитить.

Здесь свежо, но пересохшее горло обоженно. Рой безумных мыслей улетучился. Тишина. Блаженство. Дрожь ушла, вернулся самоконтроль. Я снова чувствую опору. Как раньше. Тогда может… не надо?

Ветер донес шлейф гнили. За спиной — за закрытой дверью — с лестничной площадки, раздались тяжёлые шаги. Скрежещут когти по стенам. Поздно. Не спеши. Ты все равно исчезнешь.

Все закончится сейчас.

Ноги сорвались вниз.

Понравился рассказ? Тогда оставайтесь со мной — в моем мире, где слова не бегут, а дышат.

Приглашаю вас в свой телеграм-канал. Название: @tealafka, это бесплатно.

Почему стоит подписаться? Потому что я не просто писатель. Моя цель — напомнить читателю о бесценности самого важного в нашем веке ресурса — времени. Я устала от бесконечной спешки, соревнований в бессмысленных успехах, количестве прочитанных за год книг. Я хочу чувствовать каждую строчку, каждое мгновение. Чтобы рассказы были не только развлечением, а приглашением замедлиться и увидеть красоту мира.

Slow life, проживание, смысл. И я хочу, чтобы тоже самое чувствовал читатель. Поддерживая меня, вы также поддерживаете мои более глобальные идеи. Давайте сделаем этот мир лучше, осознаннее. Вместе.