Заветное перо

Был Иван влюблён в Славу с самого детства. Как засела у него в голове эта девчонка, так и всё – считай, что пропал парень. Правда вот чувства осознавать собственные стал он сильно позже, когда Слава расцветать начала. А до этого и не думал Иван, отчего в его груди так сердце заходиться при виде деревенской этой красавицы. Готов он был любой её каприз исполнить, коль захочет красавица, да вот совсем она внимания на него не обращала. Да и куда ему, когда вокруг Славы всегда хватало воздыхателей, готовых на что угодно ради благосклонной улыбки.

Был Иван сыном обычного пахаря, а вот Слава росла в семье купеческой. Говаривали, что у отца её ломятся сундуки от разнообразных сокровищ, что он скопил за свою долгую жизнь. Слава у него была единственной любимой дочкой, да ещё и красавица редкостная! Немудрено, что жила Слава словно в медовой патоке – стоило ей только бровью повести, как бежали выполнять её задания многочисленные девки и мужики, что во дворе жили. Да и от кавалеров у неё отбоя не было – все жаждали зародниться с таким купцом богатым!

К счастью, иль нет, но понял Иван, что не светит ему счастья – ведь простой он парень, а Слава вон, и от более перспективных женихов носик свой воротит. Но всё равно, где-то в глубине своего сердца, верил парень в то, что обратит на него Слава внимание, и сможет его полюбить.

Уж незнамо как у неё в семье было, но как-то раз объявил купец, что будет смотрины проводить для дочери, да жениха ей подбирать. Заволновалась мужская часть населения, даже из окрестных деревень да сёл приезжать стали, в надежде заполучить в жёны красивую купеческую дочку.

А купец всё тянул со смотринами, словно ждал, когда народу как можно больше соберётся. Ворота в двор его дома закрыты были, сновали только дворовые туда и обратно, с тюками да корзинками, только подогревая интерес людей, что толпись по всей улице, да вокруг дома. Кто-то и вовсе через высокий забор заглянуть норовил, да вот только сразу по лбу получал веником от внимательных девок, что со двора за порядком следили.

Иван тоже сходил посмотреть, но в стороне держался – видал он, какие женихи к Славе свататься приехали – куда уж ему? Но любимую, которая стала для него сущим наваждением, всё равно увидеть хотел.

А женихов словно намеренно дразнили – звон какой-то из-за ворот раздавался, женские смешки, и вот, когда градус интереса стал совсем высоким и толпа собравшихся уже начинала роптать, распахнулись ворота в купеческий двор. Все так и замерли!

Сидит купеческая дочка на резном стуле, что походит больше на трон. Вся в шелка и бархат разодетая, украшения заморские на груди, в ушах да на руках поблёскивают в лучах солнца, да так ярко, что глазам больно! Лицо тоже размалёвано причудливо, да так, что Слава сама на себя похожа не была, волосы в причёску закручены замысловатую – настоящая принцесса заморская сидит! И тут впервые Ивана что-то изнутри кольнуло – а ведь не похожа она совсем на ту девушку, что он любил всем своим сердцем! Чужая она какая-то стала, когда её словно куколку нарядили! Ещё и лицо у неё такое самодовольное, явно льстит ей, сколько женихов к ней пришли свататься!

Но как появилась эта мысль, так быстро и пропала – любовался Иван на свою зазнобу, так хотелось ему всех растолкать, девушку обнять, к себе прижать и никому её не отдавать!

Отец-купец, гордо ходил вокруг дочери. На многочисленных женихов поглядывал горделиво, а потом прямо напротив ворот встал, руки в бока упёр:

- Супротив воли дочери я её замуж не отдам! Придумала она для вас испытание одно, что и удаль вашу покажет и способность проблемы решать. В местах наших ходит молва о Жар-Птице, что в самой чаще леса обитает, и свет её перьев иногда по ночам разглядеть можно. Видали её охотники совсем недавно, да поймать не смогли. Так слушайте дочери моё желание – кто принесёт перо Жар-Птицы, то мужем моей дочери они станет.

Купец ушёл, гордо подняв голову, а женихам ещё немного дали полюбоваться на невесту, да потом ворота так и закрыли.

Народ же роптал между собой недоумённо – знали все про Жар-Птицу, да как её поймаешь? От неё же огнём так и пышет, дотла сжечь может! Много кто собираться разочарованно домой стал – ну и запросы у купеческой дочки! Так и с жизнью распрощаться недолго, но были и упрямцы, которые решили попробовать раздобыть перо Жар-Птицы.

В число этих упрямцев и Иван вошёл.

Как родителям сказал, так мать запричитала – мол, зачем тебе эта девица заносчивая? В их деревне большой девчонок хватает на любой вкус – выбирай, да сватайся к какой хош! Так нет же, влюбился он в купеческую дочку! Но, мать на то и есть, чтобы о ребёнке собственном заботиться, да причитать над его решениями. Отец Ивана только головой покачал, да подумал немного, бороду свою оглаживая, после чего решительно хлопнул ладонью по столу:

- Не бузи, мать! Коль решил наш сын перо чудное добыть, то его уже не остановить – по глазам вижу! Уж коль люба его сердцу эта девица, то наша задача его только благословить, да помочь, чем можем.

Мать ещё немного попричитала, а потом начала помогать сыну в дорогу собираться. Хотя какие там сборы? Иван рассчитывал с утра пораньше отправиться, быстро добраться, перо нужное забрать, да обратно вернуться. Взял с собой хлеба и сыра, да воды, отец ещё сунул ему в торбу мешок из плотной ткани – мол некоторое время огонь её не проест.

Воистину, застлала Ивану любовь мозги, и ничего тут уже сделать было нельзя, и никакими доводами его не своротить с выбранного пути было нельзя.

Рано поутру, как только занялся рассвет, отправился Иван в путь. Да и не только он – ещё несколько хмурых мужчин составили ему компанию до леса. Шагать было недалеко – всего пару километров, да в пути мужчины разговорились, хотя и понимали, что конкуренты они в этом деле. Так до леса и дошли.

Иван сразу не пошёл – свернул на тропинку, что вдоль леса шла, махнув на прощание мужчинам – но был уверен, что повезёт именно ему! О том, что претендентов на роль мужа дочки купеческой может оказаться несколько, он совершенно не думал.

Ведь сказку про Жар-Птицу он с детства знал.

Мол, когда-то давно жил царь, у которого была единственная и любимая жена. Не писанная красавица, но приметная, по характеру добрая, для всех ласковое слово найти могла. А голос у неё был – заслушаться можно! Вот только царь больно ревнивый оказался. И с годами ревность его только сильнее и страшнее становилась, однажды спутался он с какой-то ведьмой, мечтая жену запереть, чтобы даже и не думала на других смотреть! Вот и согласилась ему ведьма зелье особое сварить, которое жену от всех отвернёт, и будет она только на царя смотреть. Но, как оказалось, ведьма свой умысел имела – хотела она занять место царицы. Подмешал царь в питьё жене зелье, а той дурно стало, что убежала она в свои покои. А там, ударившись об пол, превратилась в чудесную птицу с огненными и серебряными перьями, что пронзительно кричала от страха. Вспыхнул терем царя мгновенно, занялось дерево сухое легко. Царь со свитой выскочить успели, и только оторопело наблюдали за птицей, что сидела на крыше терема царского и грустно смотрела на царя. А потом взмахнула она крыльями, по которым на терем стекали огненные ручейки, и взлетела.

Царь был безутешен в горе своём. Сгоряча казнил он ведьму, которая по его указу это натворила, тем самым и способа себя лишил, как вернуть ему любимую. Птица долго вокруг царского града летала, но потом, поняла, что блеск её перьев людей слепит, да пожары провоцирует: хотя пением своим могла она и исцелить в тот же момент.

Улетела птица от царского града, и потом поселилась она сначала промеж отвесных скал, что у самого моря были. Но морская пена грозила потушить сияние Жар-Птицы, и улетела она оттуда. Говорят, что много пролетела эта чудесная птица, в поисках места, где бы она спокойно жить смогла. Но жадность людская и молва гнали её всё дальше и дальше, и таким образом оказалась она в лесу от их деревни что был совсем неподалёку.

Изредка видали её охотники, что бесстрашно забирались куда поглубже в лесную чащу, да вот никогда она близко не подлетала, и к себе не подпускала. Раньше охотились на неё, потом перестали – шибко опасное это занятие, да и царь тогда на это запрет наложил, пускай и были у неё перья из золота и серебра. Очень редко кому везло, что находили они перо, что мягко светилось и больно обжигалось, коль голой рукой его взять. Но и цены такой немерено стоила такая находка! До сих пор иногда охотники в чащу самую забредали, чтобы перышко заветное поискать, старались ходить по тем местам, что Жар-Птица облетала, да вот только не везло им от слова совсем.

А вот Иван совсем до другого додумался – жила рядом с лесом отшельница одна, которая лес вдоль и поперёк знала, вот и решил у неё он совета спросить, прежде чем идти на поиски чудесной птицы.

Иван уже и не помнил, кто ему про эту отшельницу рассказал. Она словно всегда в избушке на окраине леса жила. Вокруг избушки у неё был огородик маленький разбит, поленница дров стояла, да пара коз паслась неподалёку. Как отшельница тут зимой жила Иван не знал, да и никогда он не думал об этом, на самом деле, в деревню она не ходила, если и надо было что-то, просила у женщин, что в лес ходили, или к ней заглядывали по своим, женским, делам.

Откуда у Ивана такая уверенность была – он и сам не знал, хотя и крутились в голове какие-то обрывки слухов про отшельницу.

К матери когда товарки приходили рукодельничать да чай пить, они много о чём болтали, Иван в женскую болтовню, конечно, не вслушивался, но что-то, да оседало в его голове. Женщинам лишь бы языками почесать! Но так и узнал Иван про отшельницу, и про то, что много чего знает она о том, что в лесу происходит. Почему бы не попробовать у неё совета или помощи попросить?

Домик отшельницы действительно был у самого леса. Тропа огибала его по небольшой дуге и уходила дальше. Иван замедлил шаг, с интересом разглядывая чужое хозяйство. Действительно – небольшой домик и огород, который был огорожен невысоким забором. Две козы паслись у самых ворот, периодически пытаясь дотянуться через заборчик до зелени, что росла на огороде. Из трубы вился сизый дымок, и несмотря на то, что домик казался очень старым, был он ухожен с явной любовью. Даже радостно было глядеть на него, и тёплое чувство разливалось в груди.

Ведь для большинства людей дом – это всего лишь четыре стены и крыша, а ведь дом имеет собственную душу! И то, как за домом ухаживают, да содержат – напрямую на хозяина этого самого дома влияет.

Иван даже немного оробел, потом тряхнул головой, вспоминая улыбку любимой, и решительно направился к обиталищу отшельницы.

Стоило ему только к двери подойти, как та распахнулась – будто его ждали. На самом деле отшельница его просто в окно увидела, и ей даже интересно стало, чего это к ней в гости мужик какой-то пришёл.

- Доброго дня, хозяйка. – Стянул Иван шапку с головы, с почтением смотря на отшельницу.

Та наряжена была в какое-то серое платье, волосы длинные, нечёсаные почти всё лицо её закрывали, разглядеть было невозможно – словно в пику своему домику да огороду ухоженным, совсем хозяйка чистюлей такой не выглядела! Но мало ли что в голове у отшельницы происходит? Может и вовсе она знается с нечистью какой…

- Доброго дня, гость незваный. Что тебя в такую рань ко мне привело? – голос, на удивление, у отшельницы оказался весьма приятный, и Иван вдруг подумал о том, что у отшельницы гораздо голос красивее, чем у его возлюбленной. Но мысль эту он сразу откинул, не желая ей поддаваться.
- Доброго дня. Вопрос у меня к тебе есть. Говорят, ты хорошо в этом лесу ориентируешься, да знаешь то, что нам знать не дано.
- Может знаю, а может и нет. Хочешь то ты чего?
- Надобно мне перо Жар-Птицы достать, да не хочу я её тревожить понапрасну, или вред какой причинять. – Честно сказал Иван, а после коротко рассказал о желании его возлюбленной.

Отшельница его выслушала, головой покачала, да пригласила его в дом. Внутри было прибрано и светло, пахло травами и печкой, на которой сушились грибы и ягоды с растениями какими-то. Вновь удивился Иван – что же отшельница так странно выглядит? А дом совершено по-другому? Но ничего спрашивать не стал – надеялся получить совет дельный от неё всё-таки. Из уважения достал он из своей котомки сыр, чтобы угостить хозяйку, а та в ответ положила ему каши из котелка, что стоял в печи.

- Мда, придумала твоя любимая задачку, совсем непростую, – заговорила, наконец, отшельница, – самое неприятное то, что теперь по лесу будет шастать толпа мужиков! Всё потопчите мне тут, зверьё распугаете.

Но поворчала ещё отшельница на Ивана, да потом и выдала:
- Но помогу тебе я. Хотя бы за то, что с уважением ко мне пришёл, но, в благодарность, принесёшь мне тоже перо, но серебряное. Жар-Птица женщин к себе не подпускает – стоит приблизиться, как сиять она начинает так, что слепнешь. Уж ты-то эту сказочку знаешь, так что подробностей тебе не надо. Так вот, перья у неё из злата и серебра, и серебряное перо кое-какие свойства имеет, а вот золотое – просто из золота. Хотя обжечь сильно и может, если с ним неправильно обращаться. Любимой твоей золотое нужно, это ясно, как день, а вот серебро нужно мне. Ну что, соколик, сдюжишь? А я уж подскажу, как тебе перышки у Жар-Птицы взять.

Иван, конечно, думал недолго. Не видел ничего дурного в том, чтобы добыть для отшельницы серебряное перо, хотя и любопытно было, зачем оно ей понадобилось!

- Согласен. – Иван кивнул головой серьёзно.
- Вот и ладушки! Тогда слушай меня. – Деловито заговорила отшельница, раздувая огонь в печи и наливая в другой котелок воды из бочки, что стояла тут же, в доме. Затем начала травы перебирать, находя нужные – откладывала их в сторону, что-то бубня себе под нос при этом.

- Значит так. Сварю я отвар особый, травяной, выпьешь его и будешь спать весь день. Как только стемнеет – так сразу и проснёшься. Птицу только ночью выследить можно, днём она серая да неприметная становится, да и прячется хорошо. Увидишь её сияние – следом иди, но близко не подходи, а то испугается и улетит. Нужно тебе за ней идти, пока он тебя к одному из своих гнёзд не приведёт. Гнездо она вьёт на земле прямо, или между камней, тут не ошибёшься. Как найдёшь гнездо, спрячься хорошенько и дождись, пока Жар-Птица чистить перышки начнёт, н она мелкие не смотри – быстро они свою силу теряют. Дождись, когда она выщипнет два пера из хвоста – они-то тебе и нужны будут! Дождись, пока птица улетит, да перышки забирай спокойно. Серебренное сюда принеси. Да оставь на крылечке, а с золотым иди к своей любимой.

Последнее отшельница сказала будто бы с горечью неясной, и Иван нахмурился.

- Отвар я сварю особый, от него не только в сон потянет, но и зрение твоё другим станет, таким, чтобы птицу можно было выследить.
- Понял.

Иван кивнул, хотя и страшновато ему было пить неизвестный отвар, но, с другой стороны, это ведь поможет ему завоевать сердце красавицы! И у отшельницы свой умысел есть, так что стоит ей довериться.

Посему выпил Иван этот отвар, который оказался на вкус очень приятным и мягким, хотя помнил он, как мать его чем-то горьким поила, когда он болел.

Вскоре его в сон начало клонить, и улёгся он прямо на лавке, сквозь дрёму слушая, как хлопочет отшельница по дому, а потом и вовсе крепко уснул.