Заячий квартет доктора Чернова

Глава I.

Очередной серый день подходил к концу. Сергей Сергеевич Чернов – терапевт поликлиники номер 13 с двадцатилетним стажем, устало потянулся к кружке с холодным недопитым чаем. Угрюмо взглянув на содержимое кружки, он по привычке принялся считать полоски. К слову, полоски внутри кружки – отличный индикатор занятости терапевта на приеме. Они могли многое рассказать о рабочем дне врача. На этот раз их было семь. Первые четыре промежутка между полосками были небольшими – минут по двадцать. Это означало, что прием шел напряженно, но каждые двадцать минут у врача был шанс отпить пару глотков. Еще два промежутка были часовыми. Тут, очевидно, была «жара». Как же, помним-помним. Две пневмонии подряд, острый коронарный синдром с беготней по отделению функциональной диагностики и долгое бодание с врачом бригады скорой помощи, упорно не замечавшим депрессию сегмента ST на кардиограмме пациента. Только, вовремя подоспевший, анализ на тропонины отрезвил ленивого коллегу со скорой и связал тому руки.

Сплавив «тяжелого» пациента в стационар, Сергей Сергеевич успел сделать еще один глоточек чая, прежде чем получить нагоняй от заведующего отделением.

– Чернов, рожать-копать! – прохрипел заведующий, после того, как Сергей Сергеевич отпустил пациентку с кишечной инфекцией. – Тебе что, мало жалобы от той барышни, которую ты наглым образом раздел на приеме?

Сергей Сергеевич, округлил глаза. Что на этот раз не так? В прошлый раз ему действительно «прилетело» от недовольной пациентки за то, что, подозревая пневмонию, он попросил ее расстегнуть застежку бюстгальтера.

­– Игорь Анатольевич, – начал оправдываться врач, – вы же знаете, я не раздевал ее. Мне нужно было хорошо ее послушать, а через лифчик слушать я не умею. Я только попросил…

– Попросил он. – перебил его начальник. – Ты попросил, а дама «поплыла». «Раздел, посмотрел и все! А ведь за тридцать лет никто не раздевал…» – цитировал наизусть текст жалобы начальник. – «… А этот, прости Господи, врач раздел и просто назначил лечение».

– Да что же я, после этого, жениться на ней должен был? – завелся терапевт. – Лечебная комиссия, если вы помните, признала жалобу необоснованной.

– Не важно! – Не уступал заведующий. – Ты мне своими «правильными» осмотрами всю статистику портишь!

– Сейчас-то, что не так? – взмолился Сергей Сергеевич.

– Что не так? Что не так? – понесло начальника. – Я десять минут назад заглядывал к тебе. Ты чем тут занимался?

– Пациентку смотрел. – развел руками терапевт.

– А как ты ее смотрел?

– Как положено. Горло, лимфоузлы, легкие, сердце, живот…

– Живооот? Живот ты смотрел? А медсестра твоя, где была?

– Я ее за пробирками отправил. ­– признался врач. – Пациентка два дня с горшка не слезает. Я ОКИ (острая кишечная инфекция) заподозрил. Нужно было мазки взять.

– А ты представляешь, мой разговор с медсестрой в коридоре?

Сергей Сергеевич не представлял. Но начальник решил добить подчиненного:

– Выхожу я, значит, от тебя, а тут Алена идет. Я ее спрашиваю, почему оставили врача наедине с молодой пациенткой? Он же ее там трогает! А она мне, как на духу, да при пациентах: «Это что, он сейчас к ней еще и в жо… эммм, в попу залезет…».

– Так, ведь по тактике положено, это, мазки брать! – заикаясь, оправдывался врач.

– По тактике, по тактике… – передразнил его начальник. – По тактике ты лечить будешь у себя в… Откуда ты там свалился на мою голову?

– Из Воронежа.

– Вот в Воронеже и будешь практиковать, тактик хренов. – пригрозил начальник и добавил. – Смотри у меня, если эта тактика выльется в очередную жалобу «на домогательство» я тебя с потрохами съем.

Громко стукнув дверью, начальник удалился, оставив Сергея Сергеевича «обтекать» в кабинете. Медсестра Алена, сидевшая напротив, не шевелилась. По ее бледному лицу терапевт понял, что разговор у нее с начальником был, несколько, иным. Прежде чем она начала оправдываться, он поспешил успокоить ее, мол, все нормально, не обращайте внимания. Обычная рабочая ситуация.

Запив «дежурный втык» очередным глотком холодного чая, участковый продолжил прием. Время сдвинулось, пациенты начали нервничать и уже приступили к грызне между собой в коридоре - вечная битва между кланами «я по записи» и «я только спросить».

Но день, к счастью завершился. Медсестру Сергей Сергеевич отпустил домой, а сам, повесив белый халат на вешалку и надев свой серенький, потертый временем, пиджак сел на смотровую кушетку и уставился в одну точку перед собой. Затем, опомнившись, врач оглядел помещение.

Кабинет, как кабинет. Серый пол, белый потолок, черная вешалка. Все это в сером трехэтажном здании. Здание на невзрачной пыльной улице спального района Москвы. Дома вокруг тоже серые. Асфальт темнее, но все того же оттенка. Домой ему идти по темному парку, где уже не различить ярких красок осени, а тут еще и дождь… Что б его! Холодный, противный, монотонно-унылый, осенний дождь, который, не переставая, шел уже неделю из долбанных серых туч. Гребаная серая жизнь…

Тяжело вздохнув, Сергей Сергеевич вышел из поликлиники и направился к парку. Мысли его раз за разом возвращались к серому цвету его обыденной жизни. Почему у него в судьбе все настолько серо и тоскливо? Как вышло, что из молодого, перспективного врача он превратился в такое унылое говно? Эмоциональное выгорание? Профдеформация? А может, это уже депрессия? Если бы не четверг и завтрашний прием с восьми, Сергей Сергеевич точно напился бы сегодня. Но он привык контролировать себя. Работа у него важная и для общества полезная – негоже ему опускаться до банального алкоголизма.

«Завтра напьюсь» – Решил для себя врач и зашагал по темной дорожке парка в сторону дома. Холод уже давно пробрался под пиджак - зонтик он потерял еще на той неделе, а новый купить так и не успел. Мужчина быстро вымок и к середине парка, где одинокий фонарь тоскливо освещал мокрую лавочку, он уже чувствовал, как стучат его зубы.

Метров за пять до лавочки он заметил какое-то движение. Врач замедлил шаг, приглядываясь. Точно. В мусорке рядом с лавочкой кто-то копошился. Может, собака? Сергей Сергеевич огляделся, но хозяина собаки так и не увидел. Дикая?

«Собаки чуют страх». – Вспомнил доктор и, напустив на себя максимально равнодушный вид, решил пройти мимо. Но как только он поравнялся с лавочкой, существо резко вынырнуло из помойки и преградило ему дорогу.

Сергей Сергеевич замер. Нет не от того, что с детства боялся собак. Он опешил от того, что перед ним стояла не собака, а заяц в ковбойской шляпе. Доктор потерял дар речи, и было от чего. Белый, с полметра ростом, заяц больше походил на уродливого мультяшного персонажа. Таких зайцев, чаще всего рисуют в детском саду ребятишки. Да что там – он и сам рисовал именно таких зайцев в детстве. Короткие ножки, пухлое, грушевидное тело, длинные уши, раскосые глаза на одутловатой морде. Два (да-да, всего два) передних, верхних резца и ярко-алый язык.

Немая пауза, несколько затянулась. Заяц и доктор, не шевелясь, стояли напротив друг друга. Вдруг заяц, воровато обернувшись, словно пытаясь убедиться, что кроме них в парке больше никого нет, медленно засеменил к доктору. Сергей Сергеевич сделал шаг назад.

– Ты это, того-самого… – неуверенно выдавил из себя терапевт, – стой, где стоишь!

Но заяц поднес маленькую лапку-варежку ко рту и тихо так цыкнул, призывая к тишине. Доктор не поверил глазам. Животное, мало того что передвигалось только на задних лапах, оно еще и владело вполне себе человеческими жестами. Тем временем заяц медленно подошел к мужчине, еще раз огляделся, словно опасаясь свидетелей, и поманил доктора лапкой к себе.

– Чего?

Заяц прижал уши к шляпе и, втянув голову в плечи, цыкнул еще раз, уже громче. Глядя доктору прямо в глаза, он вновь жестом попросил того наклониться к нему. Сам того не ожидая от себя, Сергей Сергеевич, словно заразившись конспирацией от зайца, обернулся и медленно наклонился к розовому животному. Ушастый быстро посмотрел по сторонам, затем поднес лапку ко рту и хриплым, прокуренным полушепотом спросил:

– Хором петь будешь?

– Чего? – опешил доктор.

– Глухой? Я говорю, хором петь будешь? – повторил вопрос заяц.

– Сейчас?

– Ты дурак?

Доктор отпрянул от зайца. Тот продолжил:

– Кто в здравом уме будет петь хором ночью в парке?

– А кто в здравом уме ночью в парке разговаривает с зайцами?

– И потом, – проигнорировав вопрос доктора, продолжил наезжать заяц, – я спросил - ХОРОМ петь будешь? Ты тут хор видишь? Нас тут двое! Ты да я, да мы с тобой. Тут, максимум дуэт.

– А я точно чай сегодня пил? – вслух спросил у самого себя Сергей Сергеевич, хватаясь за голову.

Нет, конечно, ему приходилось в своей практике встречать пациентов с галлюцинациями. Недели три назад ему Клавдия Петровна с его участка, доказывала, что у нее в углу глаза поселился шмель. Но, то было маленькое, безобидное насекомое, а тут говорящий заяц из какого-то мультика. Причем уродливый заяц. Если бы среди зайцев попадались экземпляры с синдромом Дауна, этот был бы их идейным лидером.

– Сам ты Даун. – обиделся заяц и принялся рыться у Сергея Сергеевича в карманах пиджака.

«Твою ж, налево! Он еще и мысли мои читает!» – обреченно констатировал про себя Чернов.

– Читаю, читаю, – бурчал под нос заяц, пытаясь дотянуться до внутреннего кармана пиджака доктора, – курить у тебя есть?

– Есть. – машинально ответил доктор.

– Ну, так, давай! – скомандовал заяц.

– Галлюцинация. – Подтвердил свой собственный диагноз Сергей Сергеевич, протягивая зайцу сигарету. – Да еще и императивная. Вот жопа! Вот я попал!

– А куда ты целился? – уточнил заяц, жестом показывая, что неплохо было бы и огоньку раздобыть.

– Никуда не целился. – Ответил доктор, давая прикурить мультяшному зайцу, вполне себе реальную сигарету. – Но попал конкретно.

– Все ваши беды от того, ­– вкусно затянувшись, выдохнул заяц фразу с дымом пополам, – что вы никуда не целитесь. Оттого и попадаете конкретно.

Чернов закурил и сел на мокрую лавочку. Заяц тоже вскарабкался и сел рядом. С минуту молча курили. Вдруг доктор спросил:

– Ты сказал «ВЫ никуда не целитесь».

– Ну?

– А «Вы», то есть, «Мы» это кто?

– Вы это вы, а мы это мы. – Заявил заяц, досасывая бычок.

– Понятно.

Логика, хоть и кривая, но прослеживалась. По крайней мере, доктору тогда так показалось. Он тоже докурил и встал. Заяц продолжал сидеть на мокрой лавочке и пристально глядел на Чернова.

– Ну, я пойду? – зачем-то отпросился у зайца Чернов.

– Иди. – легко согласился заяц.

– Спасибо.

– На здоровье.

– Какое тут, к чертям, здоровье? – буркнул себе под нос Чернов, пятясь назад.

Заяц и не думал его преследовать. Просто сидел на мокрой лавочке под проливным дождем и смотрел вслед. Ночной парк, грязные дорожки, бледный свет фонаря, а под ним здоровенное розовое пятно несуразного зайца в ковбойской шляпе.

Глава II.

Отойдя от зайца на приличное расстояние, доктор, наконец, развернулся и побежал. Он сам не заметил, что бежит по тропинке не в сторону дома, а в обратном направлении. Выбежав из парка на улицу, где находилась его поликлиника, он все же осознал ошибку, но возвращаться к странному зайцу в парк он не хотел. То ли от бега, то ли от страха, доктор чувствовал, какой-то странный эмоциональный подъем.

«Ну вот, эйфория, – подумал он. – Так всегда бывает у шизофреников. Сперва нарисуют у себя в голове картинку, насладятся ею, а потом радуются».

«Стоп! – оборвал себя на полумысли Чернов. – Нужно выбираться отсюда. Завтра же на работу!»

Вокруг парка идти было далековато. А через парк доктор идти уже боялся, там был заяц страшный. Единственное верное решение – такси.

Наудачу мимо пролетело яркое желтое пятно с шашечками на борту. Скорее инстинктивно, чем осознанно, доктор вскинул руку и «О чудо!» такси резко затормозило. Конечно, какой таксист упустит возможность прокатить клиента с улицы «мимо счетчика»? Сергей Сергеевич так сильно обрадовался такому счастливому случаю, что пропустил тот момент, когда его нутро начала раздирать самая натуральная паническая атака. Получается, если он внезапно сошел с ума, то работать он дальше не сможет. Но в медицине в целом и в своей работе в частности, он видел единственный смысл своей жизни. По крайней мере, привык видеть. Изначально в медицинский его запихали родители. Но по мере обучения, он втянулся и стал получать кайф от того, что знает больше, нежели остальные люди на земле. На алтарь своего обучения и становления, как медика он положил все свои лучшие годы. Пожертвовал он и семейным счастьем, ради карьеры. Жена, не выдержав тотального безденежья и социальной импотентности Чернова, ушла к другому, сразу после его защиты. Детей у него не было и если положить руку на сердце, он был даже рад этому. Ну, какой из него-трудоголика отец? А сейчас, когда у Чернова съехала крыша, он, получается, лишался всего того, чего достиг такой дорогой ценой. Нет уж! Нужно срочно ехать домой, принимать на грудь, граммов сто - сто пятьдесят коньяку и срочно спать. Это просто переутомление и стресс.

Машина резво сдала задним ходом, и доктор Чернов ввалился на заднее сидение, радуясь тому, что хоть пять минут побудет в тепле и сухости.

– Куда едем? – безразличным голосом спросил водитель.

– Теплый Стан 12 корпус 3. – отчеканил Сергей Сергеевич и максимально вжался в теплое кресло, чтобы согреться. Стало так хорошо, что он даже зажмурился.

– Пятьсот устроит?

– Да, гони, шеф. – выдохнул Чернов, не открывая глаз.

«Все пройдет, – успокаивал он себя. – Ты просто устал. Ты устал, Чернов. Пять минут и ты дома».

– За вами гнались? ­– спросил водитель, выдергивая Чернова из беседы с самим собой.

– Простите? – не понял вопроса доктор.

– Просто вы из парка так быстро выбежали, а одеты не как спортсмен. – Объяснил таксист. – Я подумал, может, случилось чего?

– А, это? – постарался придать голосу большей уверенности Чернов. – Да я с работы шел по парку, а потом вдруг вспомнил, что компьютер не выключил. Вот и побежал, пока поликлинику не закрыли, а потом вдруг вспомнил, что все-таки выключил.

– Звездабол. – Прохрипел уже знакомый голос прямо над ухом Чернова.

Глаза доктора сами распахнулись от накатывающего ужаса. Рядом с ним на заднем диване такси находился тот самый парковый заяц в шляпе. Ковбой сидел, смешно скрестив коротенькие ноги (или нижние, или задние лапы) и опершись локтем на подлокотник, смотрел влюбленными глазами на доктора. Доктор ничего более умного, чем просто заорать во всю глотку прямо в морду зайцу, не придумал. На крик тут же отреагировал и заяц, начав орать в ответ. Так они и орали друг на друга секунды три пока, не выдержав такого давления децибелов, не начал орать и водитель.

Чернов машинально перевел взгляд на водительское сиденье и заорал еще громче. Только теперь уже словами и членораздельно:

– Да что б вас всех, инсультом разбило! Ты еще кто такой?

На водительском кресле сидел точно такой же заяц, как тот, из парка. Только вместо шляпы у него на голове был мотоциклетный шлем с открытым забралом.

–Да, ты тут какими судьбами? – поддакнул ковбой. – Этот чудик – мой!

– Да хрен тебе, а не морковку! – присвистнул заяц-таксист и полностью развернулся к ковбою, отпустив руль. – Он сам меня остановил, значит, он мой.

– А я первый его увидел, мой он! – орал ему в ответ ковбой.

– Чем докажешь?

Машина тем временем ехала сама по себе, отчетливо виляя по мокрой от дождя дороге. Чернов, видя все это, покрылся холодным потом и начал хватать воздух ртом, словно рыба на морозе, тыкая в ветровое стекло пальцем. Но сказать он ничего не мог. Он был в шоке. При этом он прекрасно осознавал это, но сделать с собой ничего не мог. Он понимал, что если сейчас не сделает нормальный вдох, то просто рухнет в глубокий обморок. Каким-то чудом он вспомнил про болевую точку под носом и сам себе надавил на нее, да так, что в глазах на несколько секунд потемнело.

– Слышь, друг. – уже спокойно обратился к Чернову ковбой. – Скажи этому таксисту, что мы с тобой дуэтом петь договаривались.

Машина, тем временем подъезжала к перекрестку, где уже начал мигать зеленый свет светофора, намекая на то, что впереди оживленная улица.

– А вы не хотите сесть за руль? – как-то робко спросил Чернов водителя, игнорируя вопрос зайца в шляпе.

– А смысл? – развел руками псевдотаксист.

– Что значит «А смысл»? – возмутился доктор. – Мы же разобьемся.

– Ну, твоей вины в этом не будет. – Успокоил доктора заяц, стоя на водительском кресле спиной по направлению движения.

Перекресток приближался неумолимо. Уже горел красный.

– Да какая мне разница, кто будет виноват, если я погибну? – уже орал Чернов, стараясь воззвать к логике грызуна, но тот и ухом (ни одним из двух) не повел.

– Значит так, урод ушастый, – внезапно озверел Сергей Сергеевич, – или ты садишься за руль и тормозишь, или я за себя не ручаюсь.

– Ну ладно, ладно! – включил «заднюю» заяц-таксист, усаживаясь на водительское сидение. – Нервный, какой… Дальше то что?

И только сейчас Чернов понял, как сильно он попал.

– Опять он попал куда-то…– заворчал на заднем сидении заяц-ковбой, педантично пристегивая ремень безопасности. – Целкий какой…

Но Чернов не слушал шляпника. Он понял, что заяц-таксист был настолько маленького роста, что просто физически ничего не мог видеть из-за приборной панели. И более того, у него были настолько коротенькие лапки, что ни на газ, ни на тормоз нажать он не мог. Словно в подтверждение мыслям доктора, щербатый заяц повернул свою косую морду к Чернову улыбнулся и добил вопросом:

– Хочешь, пристегнусь?

Дальше Чернов действовал, скорее на инстинктах. Он бросил свое тело промеж передних сидений и рыбкой нырнул к педали тормоза. Завизжали покрышки, доктор по инерции начал проваливаться вперед и чем сильнее проваливался, тем сильнее получалось давить на тормоз. Руками он почувствовал, как лихо отрабатывает система ABS и уже приготовился услышать звук удара о впереди стоящий автомобиль.

Но удара не последовало. Внезапно все стихло. Двигатель заглох. Автомобиль стоял, словно вкопанный. Слышно было только, как шуршит противный дождь по крыше автомобиля.

Чернов еле выполз из-под рулевого колеса, сел на переднее пассажирское кресло и взглянул на обоих зайцев. Те сидели с таким выражением морд, словно увидели заячью версию «Пасеки» (Пасека - очень артхаусное русское кино, не для слабонервных. Реж. А.В.Кагадеев).

– Ну ты, мужик, даешь… – выдавил из себя заяц-таксист.

Чернов, еле сдерживая рвотный позыв, медленно вышел из машины в дождь и прежде, чем закрыть со всего размаху дверь, нагнулся и проорал в лицо зайцу-таксисту:

– Да ты звезданутый на все башку!

– А я? – робко поднял руку заяц на заднем сиденье.

– И ты тоже!

С этими словами он изо всех сил хлопнул дверью и пошел домой пешком.

Глава III.

Минут через десять довольно интенсивной ходьбы, адреналин перестал душить Чернова. Холод вновь заполз под пиджак, заставляя ежиться. Вспомнив про сигареты, он остановился, чтобы закурить и привести мысли в порядок. Не сильно стесняясь разговаривать вслух (тут уже не до конспирации, и ежу понятно, что у него крыша съехала), он принялся рассуждать на ходу:

– Итак, что мы имеем? Два полоумных зайца в один вечер. Откуда они у меня в голове?

На ум пришло сразу несколько диагнозов из психиатрии.

– Нет, это точно не делирий. Там белочки приходят, а тут заяц. Даже два. Плюс, я не пил уже месяц. Значит, все-таки шизофрения.

После последней фразы в сторону от Чернова шарахнулась какая-то парочка под зонтом.

– Да и черт с вами. – вслух сказал доктор. – Чокнулся человек. С кем не бывает? Клавдия Петровна, та, что со шмелем в лазу, научилась же не замечать проблему… Значит, и я научусь.

Правда, шмель только у нее в башке сидел и никого больше не трогал. А эти зайцы активно взаимодействуют с реальностью. Курят, разговаривают, водят такси и поют хором. Что же делать-то? У Чернова навскидку и знакомых то по части психиатрии не было. Психи были, а врачей не было.

Решив отложить решение этой проблемы на потом, доктор притормозил на остановке, благо мимо проезжал нужный ему автобус. Зайдя внутрь, предусмотрительный доктор, на всякий случай, проверил, кто конкретно сидит за рулем. Убедившись, что ни в кабине водителя, ни в салоне животных не было, он устало плюхнулся на первое попавшееся сиденье.

«А может все-таки показалось? – Подумал доктор. – Бывает же такое, померещится, что-то, а потом больше не мерещится…»

Не сильно веря в свое предположение, доктор проехал три остановки и сошел. До дома он добирался окольными путями, постоянно оборачиваясь и делая нелогичные зигзаги и петли. Проверял, не следят ли за ним подлые зайцы.

«Еще узнают, сволочи, где я живу, вот тогда - пиши, пропало. Дома я от них точно не отделаюсь».

Убедившись, что хвоста нет (точнее двух хвостов), доктор, наконец, зашел в свой подъезд. Поднялся на этаж. Достал ключи от двери и только сейчас почувствовал неладное. В общедомовом коридоре витал запах печеного. С чего бы? Своих соседей Сергей Сергеевич знал хорошо. Как-никак его участок. И никто из них раньше выпечкой не увлекался. Чаще в его подъезде пахло аммиаком и перегаром, но никак не булочками. На их лестничной клетке выпекала лишь его жена, пока не бросила его ради любовника. С тех пор, доктор больше ни разу запаха выпечки в своем доме не ощущал.

Собравшись с духом, он решительно открыл дверь и вошел в свою квартиру.

– В рот мне ноги! – уже не сильно удивляясь увиденному, выдохнул доктор и обреченно закрыл за собой дверь.

На кухне с подносом в лапках его встречал еще один заяц. На подносе дымились свежие булочки. По квартире разносился аппетитный запах печеного и корицы. Заяц был один в один, как первые два, только у этого на голове была панама американского матроса.

– Чего варежку расхлебенил? – бесцеремонно поприветствовал его ушастый. – Иди руки мой, нищеброд!

Кого-то этот заяц Чернову напоминал. Если он сейчас скажет про обувь, точь-в-точь его…

– И чуни свои грязные сними, вон уже наследил, вредитель!

«Точно, – заяц подтвердил догадку доктора, – жена. Ну, от этого несчастья, хотя бы прок есть. Я голодный, как волк».

– Голодный он… – начал пилить доктора глюк. – Родной заяц третий год в одном и том же ходит, а ему лишь бы пожрать.

Чернов мысленно прикусил язык, стягивая свои ботинки. Он совсем забыл, что зайцы мысли читать умеют.

– А ты давно тут? – выкрикнул он из ванной, моя руки.

– Я-то тут давно, а вот тебя, с твоей работой дома вечно нет. – упрекнул его заяц. – Ни гвоздь прикрутить, ни шуруп забить! Нет его. Лечит он, видите ли. Бэтмэн хренов.

Доктор решил пойти от обратного. Если он сам догадался, кем является его галлюцинация, было бы интересно узнать у самого зайца, кем тот себя считал.

– А ты, прости, кто вообще такой? – спросил Чернов, вытирая руки о единственное в ванной полотенце.

На кухне послышался грохот. Кажется, зайца вопрос задел и он швырнул горячий противень в раковину.

«Сейчас начнется. – подумал доктор».

И действительно, началось.

– Кто я такой? Кто Я такой?! – взбеленился заяц. – То есть ты хочешь сказать, что в этой квартире я никто? Что мое место лишь у плиты? Тварь ты неблагодарная после этого, Чернов!

Заяц начал бегать по квартире и истерично орать, попутно достав чемодан (кстати, заготовленный загодя), закидывая в него первые попавшиеся вещи.

– Кто я такой, он спрашивает! Я тебе покажу кто я такой. Я тебе, бездарщина, покажу!

Чернов смотрел на эту картину, облокотившись о косяк, и улыбался. Точь-в-точь, как его бывшая во время любой их ссоры, заяц бегал из угла в угол, открывал и закрывал первые попавшиеся шкафы и собирал вещи. Так протекали все их ссоры. (С женой, не с зайцем) Истеричная женщина постоянно шантажировала Чернова своим уходом к маме. А Чернов, как только сообразил, что таким образом им манипулируют, в какой-то момент перестал останавливать супругу. Более того, он даже иногда начинал ей помогать упаковывать чемоданы. Эффект был ошеломительным. Женщина, привыкшая за годы своего абьюзерства к такой простой манипуляции, тут же подвисала, затем, обвинив Чернова во всех смертных грехах, уходила картинно плакать в ванную. На этом их ссоры обычно и заканчивались. Все, кроме последней. Именно после ее первого реального ухода из квартиры, Чернов сменил замки и перестал ее пускать в свой дом. А после и в свою жизнь. Причем, их последняя ссора была по поводу ее измены.

На этот раз Чернов ликовал. Судя по всему от этого зайца отделаться будет легко. Нужно только дать ему собрать вещи и уйти самостоятельно. А потому на происходящее доктор смотрел с улыбкой, еле сдерживая свое ликование. Досадно было только то, что своих вещей у зайца в квартире не было. И за неимением своих, он собирал вещи самого Чернова. Но то, всего лишь тряпки. Доктор был в состоянии купить себе новые.

Заяц, тем временем, закончил сборы, закрыл набитый, чем попало чемодан, встал посреди комнаты, также, как делала прежде жена Чернова и поставил свой ультиматум:

– Все, Чернов, ты меня доконал. Я тебя выгоняю!

Тут у доктора отвисла челюсть. Должно было быть «Ты меня доконал, я ухожу!»

– Прости, чего ты сказал?

– Чего слышал, козел! Забирай свои манатки и убирайся из моей квартиры!

– А ты, матросик, ничего не попутал? – разозлился Сергей Сергеевич. – Это, вообще-то, моя квартира!

– А ты это докажи! – ехидно улыбнулся во все свои два зуба заяц. – Если бы это была твоя квартира, если бы ты в ней был хозяин, если бы ты был мужиком, ты бы себя так не вел!

– Как я себя вел? – не понял Чернов. – Ты вообще про что сейчас?

– Поглядите на него! Он даже не знает о чем речь! Кто ты вообще после этого? Мужик? Да вжик ты, а не мужик!

Заяц картинно закатил глаза, закрыл лицо руками и побежал рыдать в ванную, попутно причитая:

– Господи, да чем же я такое заслужил, аааааа, ууууу… А мама мне говорилааааа! Уууууу!

Дверь в ванную захлопнулась. Послышались громкие театральные рыдания навзрыд.

– Писец подкрался незаметно. – прокомментировал происходящее доктор.

– Тут нет песцов.

Доктор, аж подпрыгнул от неожиданности и обернулся на голос. На пороге стояли первые два зайца.

– Ага. Никаких песцов, – согласился с ковбоем таксист, – только зайцы.

– Так, этот абсурд меня доконал. – Злобно прошипел доктор, хватаясь за мобильник.

– Ты это чего удумал? – недоверчиво спросил ковбой, но доктор уже ждал ответа на длинные гудки.

– Але, скорая? Пришлите мне психиатрическую бригаду! Кому? Да мне (не печатно). Я спокоен! В смысле с вами я спокойно разговариваю, а вот сними… Да с зайцами, что б их дефибриллятором трахнуло! Адрес?

Адрес Чернов назвать не успел. Таксист, ловко подпрыгнув, выбил у него из рук мобильный телефон, каким-то непостижимым образом поймал его своими культяпками и припустил на лестничную клетку. Чернов, вконец озверев, бросился за наглым зайцем в погоню. Заяц, несмотря на свои маленькие ножки, оказался довольно прытким. Преодолев два пролета и очутившись на улице, Чернов огляделся. Зайца нигде не было. Вдруг в мусорном баке, сиротливо ютившемся под мусоропроводом, раздался шорох. Чернов медленно, на цыпочках (он так и не обулся перед погоней) подкрался к баку и, увидев торчащие из него уши, набросился на мусорку со всей яростью, на какую вообще был способен:

– А ну вылезай, сука плюшевая! – кричал он, неистово пиная ни в чем неповинный мусорный бак. – Я же не поленюсь и залезу туда! Лучше сам выходи!

Тут до плеча разбуянившегося Чернова кто-то дотронулся. От неожиданности он вскрикнул, оборачиваясь:

– Су-ка… – второй слог он проглотил, поскольку перед ним стояла его соседка. – Клавдия Петровна! – Терапевт заблеял, как несмышленый козлик.

– Козел ты, а не козлик! – донеслось из бака. Чернов встал перед мусоркой, прикрывая ее спиной.

– Это я не вам, Клавдия Петровна. Это я собаке… Собака – сука, в смысле самка, не вы самка – собака-самка. Любит жрать с помойки…(твою ж мать, что я несу?! Нужно, что-то приветливое сказать) Как ваш шмель?

– Зашибись, «приветливое». – вновь прокомментировал заяц мысли доктора.

Соседка не успела ничего ответить, как доктор ее начал провожать в подъезд.

– Вы идите, Клавдия Петровна, а то промокните. Я уже все. Я собаку только достану и тоже уйду.

Спровадив бабку, Чернов вновь повернулся к помойке. Уже шепотом он злобно просипел:

– Вылезай, тварь! Вы меня под монастырь подведете!

В баке было тихо.

«Ну, ладно, гад, сам напросился!»

Засучив рукава, Чернов полез в бак. Минуты три он рылся в мусоре. Руки его то и дело хватались за что-то склизкое, вонючее и липкое. Наконец, осознав, что зайца в баке нет, он выпрямился, и нос к носу столкнулся с бомжом.

– Сударь, я дико извиняюсь, – громогласным пьяным голосом обратился к Чернову бомж, – но эта точка – моя!

– Прошу прощения. – зачем-то извинился Сергей Сергеевич, вылезая из бака. – Пост сдал.

– Пост принял. – обрадовался легкой победе вонючий мужик. – А ты что, новенький?

– Я? Да я так, просто…

– Просто так в мусорку не лазают. – лаконично подметил бомж. – Кстати, на будущее, коллега, целиком туда не нужно… Там знаешь, заразы сколько? Просто, перегибаешься через бортик и аккуратно копаешься. Можно даже палкой.

– Спасибо. – поблагодарил Чернов новоиспеченного коллегу и еще раз оглядев двор на предмет пропавшего с его мобильником зайца, ушел домой.

Глава IV.

Проснулся Сергей Сергеевич по будильнику с тяжелой головой. Еле оторвав себя от кровати, он оглядел квартиру. Вещи были на месте. Чемодан лежал, там же, где и всегда. Булочек на кухне он тоже не обнаружил.

– Приснится же такое! – буркнул себе под нос доктор и поплелся в ванную.

Наспех помывшись и приведя себя в приличный вид, он оделся, вышел из дома и направился на работу. Проходя в парке злополучную скамейку, он замедлился. Ни следов зайца, ни окурков он не обнаружил.

– Черт, до чего же реальный сон.

Мужчина постоял возле мокрой лавочки, покурил и, пожав плечами, зашагал в свою поликлинику.

– Здравствуйте. – дежурно поздоровался он, проходя мимо охранника.

– И вам… не хворать. – подозрительно вглядываясь в лицо доктору, ответил охранник.

­– Доброе утро, Сергей Сергеевич. – первой поздоровалась медсестра на посту. – Вы как себя чувствуете?

– Доброе, Леночка. – поймав на себе подозрительный взгляд медсестры, ответил Чернов. – А почему вы спрашиваете?

– Да так, просто. – уклончиво ответила Леночка и уткнулась в монитор компьютера.

Чернова кольнуло неприятное предчувствие. Поборов искушение допытаться у медсестры, в чем подвох, он направился к своему кабинету. Мимо проходила старшая медсестра отделения.

– Доброе утро, Сергей Сергеевич. – поздоровалась она. – Зайдите к заведующему. Он вас спрашивал.

Неприятное чувство усилилось. Доктор зашел в свой кабинет, надел вчерашний халат и пошел к начальнику.

Дверь в кабинет заведующего была приоткрыта. Чернов услышал чьи-то голоса и решил подождать, когда посетители покинут кабинет. И так бы он и стоял, если бы не услышал, о чем именно говорили посетители с начальником. После первой же фразы ему пришлось сесть.

– То есть вы все трое, – громко резюмировал начальник, – решили подать жалобу на моего сотрудника?

По спине Чернова пробежался холодок.

– Да, Игорь Анатольевич. – ответил первый посетитель. – Вы уж, как-нибудь разберитесь! Я вчера, гулял с собакой по парку. Вдруг мне на встречу идет наш участковый терапевт. Я ему «Здравствуйте», а он ноль эмоций. Смотрит на моего Грэя, так подозрительно, а затем, какую-то чушь начал нести про пение хором, да про шмеля в газу. А после и вовсе, схватил моего пса, посадил на лавочку и пытался дать закурить!

– А вы, видимо, не курите? – уточнил заведующий.

– Он не мне пытался сигарету впихнуть, а моему псу. Это же безобразие!

Немного помолчав, заведующий что-то записал, судя по звуку, а затем обратился к следующему посетителю.

– А у вас что?

– Я, в такси работать. – на ломанном русском начал объяснять второй посетитель. – Вчере вечер, я возле поликлиника ваш сотрудник подбирать.

– Так, минуточку, а с чего вы взяли, что если у поликлиники, то именно мой сотрудник? – вступился за Чернова начальник.

– Он сам мене сказать. Я, говорит, работать в поликлиника, и капутер забыть выключать. Вернулся и вас остановить.

– Так, и что?

– Он бальной у вас какой-то, эта дохтур! Он посреди поездка орать начал, а потом как кинется мне между ног, да на тормаза, кааак нажать! Авария мог быть, однако! А потом еще и наорать на меня. Говорит, я езданутый на вся башка! Хлопнул дверь и не заплатить.

Повисла очередная пауза. Чернову хотелось провалиться сквозь землю. Он уже догадывался, кто именно будет третьим жалобщиком.

– А у вас что? – горько выдохнув, спросил последнего визитера заведующий.

– Нет, это же безобразие! Мой участковый, вчера меня сукой обозвал! – Возмущалась Клавдия Петровна. – Главное, сначала рылся в помойке возле дома, а потом вот, нате! Сука, говорит, ты. Правда потом сказал, что он собаку ищет, но я-то знаю, никакой собаки у него нет. Жена только была, и та ушла от него. А с виду такой приличный мужчина.

Вся троица вышла из кабинета и уставилась на доктора.

– Здрасте. – поздоровался Чернов, чуть дыша. – А вы без бомжа?

– Здрасте. – хором ответили посетители и бочком-бочком, как крабики, отошли от бледного доктора.

Не чувствуя ног, Чернов вошел в кабинет. Высокая спинка начальского кресла нервно покачивалась. Еще не видя за креслом самого заведующего, Чернов понял, что его руководитель в ярости. Собравшись с духом, бедный Сергей Сергеевич проскулил:

– Вызывали, Игорь Анатольевич?

Спинка кресла замерла, а вместе с ней замерло и сердце участкового терапевта.

– Ты мне вот что скажи, Чернов. – угрожающе спокойным тоном начал заведующий, медленно разворачиваясь на кресле к полуживому врачу.

И без того бледный Чернов побелел еще сильнее, полностью слившись с белой дверью и медленно осев по ней на пол. Вместо начальника на кресле сидел раскосый заяц-индеец, с выкрашенной в боевой раскрас мордой и орлиным пером за ухом.

– Так, ты хором петь будешь?

Конец.