Зеркало

Дождь шёл целый день и не думал прекращаться. Серые тучи затянули небо, и у солнца не было шанса кинуть робкий луч на размякшую землю. Одинокий всадник гнал коня в сторону замка, возвышавшегося на скале. Горы возвышались над замком, глубокий ров вокруг него пересекал узкий мост. Решетка была поднята, и всадник беспрепятственно въехал на небольшую площадь внутри крепостных стен. Там он остановился, соскочил с коня, бросил поводья подбежавшему слуге и кинулся внутрь цитадели по винтовой лестнице.

В каменном коридоре вестника встречал сам хозяин замка. Был он высок, худощав, совершенно неопределенного возраста. Широкий чёрный плащ обтекал фигуру хозяина и клубился тьмой в полумраке коридора. Всадник приблизился, упал на одно колено и проговорил, глядя в каменный пол:

— Мастер, время пришло. Ваша дочь готова разрешиться от бремени.

Хозяин замка поправил высокую чёрную шляпу на голове, кивнул и жестом приказал вестнику подняться.

— Зеркальщик уже уведомлен? — хриплым голосом спросил он гостя. — Времени мало, нужно торопиться. Нечасто в нашей семье рождаются дети, и упустить момент было бы недопустимо.

— Да, мастер, зеркальщик уже прибыл в поместье вашей дочери, — ответил гонец, поднимаясь на ноги. — Мне велено вам передать, что всё идет, как положено.

— Пошли, — хозяин замка решительно положил руку на плечо гостя. — Поедем в карете, твой конь подождет тебя здесь до утра. Если всё закончится хорошо, то за благую весть ты получишь награду.

Гонец поклонился хозяину, выпрямился, избегая смотреть тому в глаза, и пошёл следом за ним по длинному коридору. Факелы на стенах отбрасывали длинные тени, тёмными змеями извивающиеся за спинами идущих.

Наутро дождь закончился, но было пасмурно и сыро. По дороге, ведущей к горной заставе, медленно катилась повозка, запряженная старой сивой клячей.

— И кого это к нам несёт, в такую-то погоду? — сердито спросил усатый стражник, вышедший из каменной сторожки. — Вроде, ярмарки в ближайшее время не предвидится.

Из повозки выпрыгнул высокий худой человек, одетый в цветастый наряд, сшитый из лоскутов ткани. Он погладил остановившуюся лошадь, весело улыбнулся стражнику и ответил:

— Да я и не думал попасть на ярмарку, служивый. Но надеюсь, что не зря проделал такой путь, добираясь до вашего города. Я фокусник и жонглер, брожу по окрестностям, даю представления добрым жителям. Кому понравится — кинут мне медяк-другой, мне и достаточно. Лишь бы хватало на овёс для моей лошади, да и мне бы оставалось на кружку эля да кусок баранины.

— Баранины, — хмыкнул стражник и улыбнулся в усы. — Мы тут мясо видим по большим праздникам, и ближайший из них будет только через полгода. Тебе повезет, бродяга, если свой эль ты закусишь репой.

— Не может быть, чтобы всё было настолько плохо, — отмахнулся бродячий фокусник. — Добрые горожане всегда приветливо встречают меня, им нужен отдых после трудной ежедневной работы. Я проехал за этот год тысячу лиг, видел много городов и деревень, и везде меня ждал успех.

Стражник ухмыльнулся, помотал головой, но тут увидел, что фокусник достал из повозки пыльную бутылку.

— Пойдем-ка в сторожку, — сказал он, довольно улыбаясь. — Я расскажу тебе, куда ты попал и что ждет тебя в этих краях.

Фокусник подбросил бутылку, ловко поймал ее за горлышко и пошел вслед за усатым стражником в тесную сторожку. Там стражник достал из-под колченогого стула два глиняных кубка, поставил их на щербатый стол и махнул гостю рукой:

— Присаживайся, вон, на лавку. И бутылку давай уже сюда, не ровён час, разобьёшь.

Стражник подхватил бутылку, ловким ударом о донышко выбил пробку и стал разливать красное вино по кубкам.

— Так чем, доблестный воин, твой город отличается от остальных? — спросил фокусник, принимая кубок и оглядываясь по сторонам. — Разве что, в нём очень любят зеркала? Вон, у тебя их тут три штуки, в такой-то маленькой сторожке. Я видел замки, в которых зеркал было не в пример меньше.

Действительно, напротив входа в сторожку стояло три высоких зеркала в деревянной оправе. Еще одно тускло блестело в нише, в которой стояла узкая деревянная кровать, небрежно прикрытая тонким стеганным одеялом.

— В этих зеркалах-то и есть наша главная беда, — проговорил стражник и отпил из своего кубка. — Если бы не они, да не наши хозяева, жилось бы нам лучше на этом свете.

— А что не так с зеркалами? — насторожился фокусник. — Вроде, стекло да серебро, все как обычно.

Стражник допил вино, вытер усы и хмуро посмотрел на гостя:

— То-то и оно, что не обычное серебро в зеркалах, а быстрое.

— Быстрое? — быстро переспросил фокусник. — Ртуть? Ну и какая разница? Видел я такие зеркала в тех княжествах, где ртутные рудники были. Мутнее обычных, и все. Да и попадаются они намного реже, чем серебряные.

— Не знаю, ртуть там или не ртуть, — упрямо ответил стражник. — Есть у нас тут в горах штольня, там быстрое серебро добывают. Металл как металл, только жидкий и в капли скатывается. Ничего особенного, да только хозяева наши его колдовством своим как-то изменяют, и в зеркала те чары передают.

Фокусник пристально посмотрел в ближайшее зеркало, потом отодвинулся от него подальше и спросил:

— Чары? Колдовство? Да брось, я весь мир посмотрел, а волшебства так и не встретил.

— Считай, что встретил, — ответил стражник и налил себе в кубок немного вина. — И хозяева в нашем городе не простые. Колдовством власть взяли, колдовством и живут, уже три тысячи лет. А жизнь свою бесконечную из нас тянут, через зеркала эти. Вот скажи, бродяга, сколько мне, по-твоему?

Фокусник посмотрел на стражника, приметил его седые усы, морщины, пересекавшие высокий лоб, мутноватый взгляд и ответил:

— Лет сорок пять тебе, воин? Или пятьдесят? Ну не меньше же. Даже, скорее, больше.

Стражник выпил вино и хрипло захохотал:

— Двадцать два года мне, бродяга. Всего двадцать два. А то, что на пятьдесят-шестьдесят выгляжу — так это потому, что хозяева наши через зеркала мои годы забрали, к своей жизни присоединили. А зеркал этих в нашем городе много. Считай, в каждом доме по десятку, так законом определено. Это у меня сторожка маленькая, столько не поместилось. Вот и живут хозяева вечно, а мы помираем почем зря. Мне, думаю, еще лет пять осталось. И всё, на погост.

Гость отодвинулся от зеркала ещё дальше, плеснул себе вина и сказал, опасливо озираясь:

— Так чего не уедешь отсюда? Вокруг много городов, и везде нужны бравые солдаты.

— Уехать — было бы неплохо, — грустно улыбнулся стражник. — Да только на всех нас тут — метка стоит от рождения. Не можем мы за границу этого княжества перейти. Сразу умрем. Ты-то приезжий, ходи, куда захочешь, а нам путь наружу заказан. Пробовали уже, неоднократно. И лиги не отойдем от границы, как нас смерть настигнет. Так и чахнем тут, а что делать? Судьба у нас такая.

— Понятно, — протянул фокусник. — А соседи как же? Неужели не было случая, чтобы войной на вас пошли? Народу тут, думаю, немного, а тех, кто до конца защищал бы своих хозяев— и того меньше.

— Пойдём, — стражник встал и пошел к двери. — Сам увидишь.

Фокусник вышел из двери и пошел вслед за стражем по дороге, ведущей к городу. Но не прошёл он и двадцати шагов, как вдруг остановился, громко закричал, притоптывая ногами, быстро достал из-за голенища правого сапога длинный нож и отбросил его в сторону.

— Жжется! — воскликнул фокусник, глядя на нож, лежащий на земле. — Что это за колдовство такое?

— Вот такое колдовство, — засмеялся стражник. — Никакое оружие, выкованное за пределами нашего княжества, не может пересечь границу. Раскаляется докрасна, и все. Так что никакие соседи нашим хозяевам не страшны. Ты нож-то брось тут, я его приберу. Потом тебе отдам, как обратно поедешь. Такие уж у нас правила.

Гость покосился на дымящийся клинок и кивнул. Стражник махнул рукой, и они оба вернулись в сторожку.

— Допивай, бродяга, и иди себе, — проговорил стражник и разлил остатки вина по кубкам. — Тебе жить да гулять, а мне тут оставаться.

Фокусник посмотрел в кубок, быстро допил вино и спросил:

— А как твои хозяева выглядят? Как обычные люди?

— Да ничего особенного, — пожал плечами стражник. — Люди как люди. В чёрном ходят. Свет солнечный не сильно любят, да у нас тут обычно пасмурно да дожди. Хозяев-то у нас немного, считай, одна семья. Отец, детей четверо, да муж старшей дочери. И внук вот вчера, слышал, родился. Переполох был, зеркальщика искали.

— А в зеркалах они отражаются, хозяева эти?

— В таких — нет, — усмехнулся стражник и показал рукой на ближайшее зеркало. — У них свои зеркала есть. Люди говорят, что хозяевам при рождении особые зеркала подносят. Ну, или обычные, я того не знаю. Но в тех зеркалах они отражаются, и через них жизнь от нас и получают, что мы в простые зеркала отдаем. И берегут свои зеркала хозяева, как родную дочь от цыгана. Слышал я, что если зеркало хозяйское разобьётся — то и хозяину не жить. Лет сто назад восстание у нас было, народ замок пошел на приступ брать. Одно зеркало волшебное, говорят, разбили, и один хозяин в дым превратился. Да потом оставшиеся хозяева восставших перебили, стрелами огненными, колдовскими. С тех пор тихо у нас, все жить хотят. Хоть коротка жизнь, но своя.

— Понятно, — сказал фокусник и поднялся с лавки. — Сколько с меня за проезд, служивый?

— Так иди, — отмахнулся стражник. — Поговорил с тобой — и полегче мне стало. Чем не плата?

Гость попрощался, взял лошадь под уздцы и потянул за собой по дороге к городу. Но через сто шагов остановился, пошёл к повозке, достал старую холщовую сумку и запустил туда руку.

— Быстрое серебро, — проговорил он медленно, осторожно кладя сумку обратно в повозку. — Ртуть… Права была старая ведьма, обещая, что они мне пригодятся. Не зря, значит, такую цену за них заплатил.

На следующий день на площади перед замком стала собираться толпа. Всех привлекла необычная яркая повозка и шустрый незнакомец перед ней. Одетый в разноцветное тряпьё, он ходил колесом вокруг повозки, подбрасывал вверх горящие факелы и громко кричал, привлекая внимание прохожих:

— Только сегодня! Одно представление, торопитесь, больше вы такого нигде не увидите! Завтра я буду уже далеко, так что не упустите свой шанс увидеть волшебство великого фокусника!

Люди недоверчиво качали головами, но всё же собирались вокруг повозки. Притихшие дети во все глаза смотрели на незнакомца, выдувающего пламя и глотавшего бутафорские шпаги.

На балконе замка появилась высокая фигура. Это был хозяин замка, закутанный в тяжёлый чёрный плащ.

— Что там творится на площади? — недовольно спросил он слугу, согнувшегося в низком поклоне.

— Это бродячий фокусник, мастер, — подобострастно ответил слуга и согнулся еще ниже. — Он приехал в наш город вчера, и сегодня даёт представление. Я решил, что народу будет полезно отвлечься от забот, и поэтому дал ему выступить. Или я ошибся? Тогда я прикажу немедленно выгнать бродягу из города.

— Нет, ты был прав, — хозяин поплотнее завернулся в плащ. — Маленькие развлечения помогают держать людей в узде. И, вот что — пошли-ка ты за дочерью, пусть тоже придет на площадь, ей нужно развеяться. И малыша пусть возьмет с собой, после спектакля мы представим его подданным. Нужно же им знать, что в нашей семье пополнение и что теперь над ними на одного властителя больше? И пусть уж и мужа прихватит. Остальным детям я сам скажу, что жду их здесь.

— Конечно, мастер, — слуга разогнулся и бросился вниз по лестнице, выкрикивая приказы.

Через час фокусник, предупрежденный, что без команды представления нельзя начинать, увидел, что несколько фигур в чёрных плащах появились на балконе замка. Слуга, увидев, что хозяева прибыли, махнул платком, и фокусник начал спектакль. Сначала он стал ловко жонглировать зажжёнными факелами, балансируя при этом на большом колесе. Потом фокусник стал доставать из воздуха разноцветные платки и бросать их в восхищенную толпу. Самое большое оживление у окружающих людей вызвал фокус с доставанием белого кролика из вроде бы пустой шляпы.

Под занавес представления фокусник сделал сальто назад, подскочил к повозке, достал из неё сумку и вынул семь стеклянных шаров, переливающихся зеркальным блеском. Подбросив шары вверх, фокусник стал быстро жонглировать ими, наблюдая при этом за балконом замка. Хозяева, стоящие там, во все глаза смотрели на мелькающие шары, и казалось, что они даже перестали дышать. Даже маленький ребенок на руках закутанной в черную ткань женщины, перестал плакать и уставился на жонглера. А тот, в очередной раз подкинув зеркальные сферы, вдруг оступился и упал навзничь. Шары, оставшись без поддержки ловких рук, упали на булыжную мостовую и разбились с жалобным звоном.

Толпа ахнула. Со стороны балкона раздался протяжный стон, и люди с изумлением увидели, что их хозяева стали стремительно превращаться в чёрный туман.

Фокусник встал с мостовой, с кряхтением потер спину и нашёл взглядом вчерашнего стражника, стоящего с открытым ртом.

— Вот и всё, приятель, — сказал фокусник весело. — Не забудь только отдать мне мой нож. Как в дороге без ножа? А хочешь — пойдем со мной. Мне помощник пригодится. Кажется, твоя колдовская метка уже потеряла свою силу.

Стражник оторвал взгляд от балкона, над которым вился чёрный дымок, подошёл к фокуснику и крепко обнял его:

— Нет, друг, я не пойду с тобой. Я остаюсь дома. Думаю, нам предстоит ещё много дел, чтобы сделать этот город по-настоящему счастливым. А ты приходи к нам, когда пожелаешь, в нашем городе ты всегда будешь желанным гостем.