Зигмунд

Книга пишется под впечатлением от прочитанных трудов З. Фрейда "Введение в психоанализ" и "Психопатологии обыденной жизни", а потому содержат много на них отсылок и терминов из психологии. Все персонажи вымышлены, а совпадения случайны.
18+ поставил для галочки на всякий случай - какой Фрейд без сексуальных перверсий, но откровенных сцен в книге не будет, максимум легкая эротика.

- До скорой встречи доктор эФ - мужчина в клетчатом пиджаке встал со стула, на котором провел более часа за не самой приятной для него беседой. Тем не менее, он никоим образом не выказывал своих истинных чувств, вполне довольно попрощавшись со своим визави.

- До свидания Мистер Бетч – я тоже встал из-за стола и на прощание пожал своему собеседнику и пациенту руку.

На столь позитивной ноте я выпроводил последнего на сегодня клиента и вернулся за стол, чтобы заполнить амбулаторную карту. Спустя пятнадцать минут я всё еще сидел на своем рабочем месте и крутил в руках именное стило, полученное в благодарность от приятеля, которому в всё время сильно помог своим лечением. Кое-что в анамнезе Берча Сквадовски меня до сих пор смущало, но что именно…. Я как-то машинально дважды подчеркнул слово «перверсия» и на полях дописал «Эдипов комплекс». «Ясно, типичный случай, - я сделал новую пометку, но уже в своем ежедневнике, - нужно будет вывести его еще раз на детские воспоминания: похоже, что ЭТО случилось лет этак в двенадцать, может раньше».

Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Я уже не первый год лечу людей, но применяемая мной только недавно открытая методика уже сейчас показывает даже большую эффективность для решения их проблем, чем тот же гипноз. Кроме того, есть более весомый повод для радости: начало нашего знакомства с мистером Берчем не задалось: он был крайне скептически настроен к моим расспросам, и, что гораздо хуже, создавал впечатление человека крайне прижимистого, если не сказать жадного. К счастью, мои опасения не подтвердились, и мы вполне нашли с ним диалог, под конец, затронув даже некоторые интимные темы. Так что ключ к лечению его души почти что найден, и он, судя по его объяснениям, как почти всегда в таких случаях таится в его детстве. А чек на очень достойную по моим меркам сумму, оставленный им на моем столе и уже отправленный в недра моего кожаного саквояжа успешно сглаживает впечатление от некоторой излишней резкости его слов.

Я уже вставал из-за рабочего места, как внезапно замер, осознав, что при прощании я ошибочно назвал его… точно, Мистер Бетч. Бетч, не Берч! Невольная оговорка – новое подтверждение моей теории! Я тут же вернулся за стол и достал из своего саквояжа особый украшенный позолотой и тиснением блокнот. «Ха, видимо, Ваш скептицизм и неверие в мою методику зацепили меня куда глубже, чем кажется… и еще это Ваше пренебрежительное эФ!» - лет через пять Вы станете знаменитым, попав в качестве примера в мою книгу, господин Пари (1) !»

«Или нет, - я от злости и обиды стукнул ладонью по столу, а после обессиленно откинулся в кресле, - африканский диалект кроме меня мало кто знает, а вот английский…». Я с грустью понял, что подсознательно уже нашел причину его недуга и даже неосознанно намекнул об этом своему пациенту. И его столь щедрая оплата – прощальный дар и плата за мое молчание. И дальнейший анализ мне ничего не даст.

Всё, нужно собираться. Я небрежно засунул свои диагностические и амбулаторные карты в нужный отдел саквояжа, не глядя смахнул туда же ежедневник и стило, а после с уже большей аккуратностью и бережливостью спрятал блокнот в потайной карман. Привычным жестом захлопнув саквояж, я подхватил его за ручку и покинул кабинет. Щелкнул замок, дернулась ручка – рабочий день окончен.

Щелкнул замок, дернулась ручка: «Здравствуй, дорогая – я дома. Привет, роднуля».

- Извини, пришлось задержаться – много дел, сложный пациент. –

- Извини, в этом месяце не получится, ожидаются небольшие трудности. –

- Извини…. -

- Люблю вас сильно, спокойной ночи. -