Тишина в зимнем лесу — это не отсутствие звуков, а их особенное, хрустальное звучание. В такие вечера кажется, что мир затаил дыхание, ожидая чего-то величественного.
Ночной дозор.
Над черной зубчатой стеной ельника начала медленно проступать бледная позолота. Спустя мгновение из-за верхушек, словно огромное, тяжелое колесо, выкатилась полная луна. Она поднималась неспешно и осторожно, будто боялась зацепиться за острые лапы старых сосен и расплескать свой холодный свет.
Как только диск замер над горизонтом, лес преобразился:
Снежное поле вспыхнуло миллионами крошечных искр, будто тысячи светлячков решили проснуться среди зимы.
Тени удлинились, превращая обычные сугробы в сказочных зверей.
Воздух стал настолько прозрачным и колким, что каждое движение отзывалось звоном.
Тепло родного крова.
Там, где лес отступал, открывая вид на небольшую деревеньку, жизнь перетекала в иной ритм. Над крышами, утопающими в снегу, потянулись к звездам ровные столбы сизого дыма. В морозном воздухе этот запах — горьковатый, березовый, уютный — чувствовался особенно остро.
В окнах один за другим загорались мягкие янтарные огни. Люди подбрасывали в топку последние поленья, слушали, как весело потрескивает пламя, и расстилали постели. В эти часы дом становился настоящей крепостью, защищающей от безмолвного ледяного царства снаружи.
Музыка мороза.
На улице тем временем крепчал холод. Снег под ногами случайного путника не просто скрипел — он пел на разные лады. В этой ночной тишине каждый шорох становился объемным:
Треск замерзшего сука в лесу звучал как выстрел.
Шелест поземки, переползающей через дорогу, напоминал чье-то осторожное дыхание.
Далекий лай собаки казался бесконечно знакомым и родным, связывая воедино этот огромный космос и маленький человеческий мирок.
Природа погрузилась в глубокий, мерцающий сон, охраняемый огромным лунным диском, плывущим в бездонной синеве.