Знак крови

Пролог

– Мне плевать, кем ты был в своем мире! – надменно и холодно улыбаясь, произнесла обворожительно ледяная красотка. Она каким-то образом зависла в воздухе в паре метров выше и с презрением смотрела вниз.

На меня.

Серая ткань, заменявшая ей одежду струилась вниз, обволакивая ее шикарное, рельефное тело. Полные груди, крутые бедра под тонкой, почти осиной талией. Если бы не взгляд, я легко и просто мог назвать ее невероятно привлекательной. Но взгляд все портил. Взгляд замораживал, взгляд превращал в ледышку и я чувствовал как мои плечи покрываются корочкой льда, как на волосах образуется иней, как по коже пробегают холодные волны.

– Мои сыскари молвили мне, что ты подходишь, – продолжала эта снежная королева, – и теперь только от тебя зависит, увидишь ты вновь своих родных или нет. Внемли же мне, смертный! Я желаю, чтобы ты продолжил дело моего вассала, и с успехом завершил его! Как ты это сделаешь, создашь ли свой клан, вступишь ли в чей то род, мне не важно. Главное - сделай!Лишь после этого ты вернешься в свой жалкий мирок!

Боль пронзила мое, без всяких опор висевшее пред ледяной красавицей, тело, и я, во второй раз за последние пять минут, потерял сознание.

Глава 1. Я родился

...Тучи. Холодные, иссиня-черные, мрачные тучи тяжелыми громадинами, словно доверху груженые баржи, солидно и не торопясь проплывали мимо. Изредка в них проносились от одного до другого края бесшумные, ветвистые росчерки молний.

«Где я?» – пришла первая мысль.

Я осознал себя. Почувствовал руки и пальцы на них, ощутил ноги. Грудь инстинктивно поднялась, набирая в легкие кислород. Сердце стучало, пульсом выбивая на висках секунды.

Я лежу.

Аккуратно, терпя легкую боль в шее, повернул голову влево и вправо, осматриваясь.

Я лежу, раскинув конечности, на дне огромной ямы. «В центре воронки» – пришла неожиданная мысль. Помогая себе непослушными руками встал. Медленно, с болью в ногах развернулся, оглядывая округу.

Это действительно воронка. Чудовищной силы взрыв произошел совсем недавно, земля все еще дымится, отдавая полученную энергию в темные небеса. В самой яме и на ее краях, в самых разнообразных позах лежали изломанные трупы. И их много. Десятки, сотни. Сожжённые, раздавленные, обгоревшие до костей тела людей ровным слоем покрывали всю округу.

«Кто я?» – вторая мысль.

Задумался. Помню. Почти все помню. Имя, дата рождения, учился, служил, поступил, работал. Семья, дети. И даже помню последние мгновения.

Нелепая, глупая ошибка и я кубарем лечу на пол гостиницы. Даггер вырывается из руки, пальцы путаются в мягком ворсе роскошного ковра. Стремительно разворачиваюсь, уже понимая, что безнадежно опаздываю. И вижу бездонную черноту дульного среза пистолета с глушителем, смотрящую мне прямо в сердце. И три выстрела. Пули с чавканьем пробивают мою грудь, погружая сознание в бездну.

Всё?

Нет!

Еще была снежная королева, которая несла какой-то бред. Сыскари, вассал и его дело. Это мне померещилось?

Но я отчетливо помню тот холод, что исходил от нее. Те морозные волны, что заставляли мое тело отчаянно дрожать.

Запоздало ощупываю свою грудь, понимая, что никаких отверстий от пуль не обнаружу. Пальцы лишь натыкаются на грубую, шершавую ткань.

Опускаю взгляд вниз, осматривая себя. Черный китель, простроченный золотыми нитями. Слишком шикарный, слишком роскошный для этого места. По крайней мере был таким когда-то. Сейчас он тоже обгорел, запылился и местами порвался.

Пока ощупываю одежду, обращаю внимание на руки. На свои руки. Которые не мои. Молодые, можно сказать юные кисти. Ладони без мозолей, без многочисленных шрамов и порезов. Ногти идеально подпилены и на них видны следы бесцветного лака. Холеные, чуть покрытые грязью и копотью руки, не привыкшие к грубой работе.

Это не мои руки. Это не мое тело.

Мой разум.

Не мое тело.

Голова кружится от осознания. Ноги слабеют, подкашиваются. Взмахнув руками, словно крыльями, удерживаю равновесие, оставаясь стоять. Уверен, этому есть разумное объяснение, которое я вскоре узнаю. А пока примем действительность такой, какая она есть.

Что я тут делаю?

И снова машу руками, стараясь не шлепнуться на зад. «На свой новый тощий зад» – молнией, на затворках сознания, мелькает мысль.

Потому что перед глазами возникают и растворяются, словно вьетнамские флешбеки, удивительные видения.

Ровные ряды одетых в черное с золотом солдат, которые с одержимостью обреченных и с горящими глазами фанатиков штурмуют хорошо укреплённый город. И этот город был мне знаком. Я видел его в том, в своем мире. Сзади, одетых в серо-зеленую форму, обороняющихся виднелся шпиль Петропавловской крепости.

Петербург.

Новая картинка. Десятки одетых в рясы человек стоят в пентаграмме, одновременно вздымая вверх руки. В центре стоит хрупкая фигура и из нее в небеса бьют молнии. Которые затем со всей яростью обрушиваются на город. На Петербург. Разрушая его здания, ломая укрепления, уничтожая защитников.

Видения исчезли и я, терзаемый страшной догадкой, вновь оглянулся, по-новому оценивая окружающее.

Трупы, в беспорядке валяющиеся рядом, все как один одеты в черные рясы. Точь-в-точь как в последнем воспоминании. Значит, в центре той пятиугольной звезды стоял я. И из моего тела вылетали сгустки энергии, разрушающие старинный город.

Не из меня, мысленно поправил себя, а из предыдущего хозяина этого тела.

А потом, видимо, что-то пошло не так и произошел взрыв, уничтоживший всё в округе, убивший всех кого я вижу.

Аккуратно ступая по подгоревшей, хрустевшей, еще дымившейся поверхности, забрался на край воронки. Трупы в черных кителях. Сотни трупов. Разбитая военная техника, окрашенная в характерный, легко узнаваемый стиль. Все тот же: черный, с золотом. Танки, какие-то броневики. Вдали – мрачно-темный, клубящийся столб дыма на фоне обломанного шпиля крепости. Петербург горит. И это сделал я?

Нет, не хочу я продолжать дело этого «вассала».

Срывая китель бреду прочь. Прочь от тысяч источавших гарь трупов, сожжённых танков и уничтоженного города. Да, я не был праведником в той, прежней жизни. На моей совести было много смертей. Но я никогда не желал смерти тысячам невинных жителей, что горят сейчас под развалинами своих разрушенных домов.

И тут во мне что-то вздыбилось. Словно возражая против моих мыслей, против моего поспешного бегства с поля боя. Сердце застучало, гоня кровь к голове, ярость затмила глаза, кулаки непроизвольно сжались, вгоняя ногти в кожу.

Остановился, успокаиваясь. Отдышался. Что это было? Последствия моего переселения в это тело?

Потряс головой, прислушиваясь к себе. Прошло? Прошло.

И вновь я бреду среди мертвецов, все дальше удаляясь от развалин Петербурга. И среди брошенных и сгоревших до черных каркасов военных машин натыкаюсь на разбитый джип, некогда бывший роскошным и холеным.

Хром и позолота не давали в этом усомниться.

Мертвый водитель с наполовину обгоревшим лицом вывалился из нутра автомобиля. Под мышкой видна кобура с торчащей из нее рукояткой пистолета.

Интересно, что здесь, на поле боя, делает такая тачка?

Заглядываю внутрь. Ага, понятно. Видимо здесь перевозили казну войска.

Взрыв перевернул в машине все вверх дном. В том числе сломал замок у небольшого стального ящика, стоявшего в багажнике. Оттуда металлическим ручейком вытекал поток небольших, с ноготь большого пальца, монеток. Еще пять сейфов, помятых, но не сломавшихся, валялись рядом.

Я подобрал одну из монет, выпавшую из него. Желтый металлический блеск, характерная тяжесть. Нет сомнений, что это золото.

Вглядываюсь в надписи. Шрифт немного чудной, но вполне себе читаемый.

«10 рублей 2025 г.» – гласит надпись с одной из сторон.

«Борис VI Император и Самодержец всея Росс.» – это написано на другой стороне. И профиль бородатого мужика.

Очень интересно.

Шарюсь в машине. Нахожу в ней более-менее простую, не такую пафосную одежку и спортивный рюкзак. Переодеваясь, попутно осматривая свое новое тело. Тощеват, дрищеват. Гладкий безволосый торс, худая грудь, полное отсутствие мышц. Как он жил в таком мире таким слабаком? Значит, его сила была в чем-то другом. Пришедшее на ум воспоминание с молниями, вылетавшими из рук, дало подсказку – в магии он был силен. В том, что я видел только по телеку. В фантастических фильмах.

Пока кручусь возле машины, заглядываю в наполовину разбитое зеркало заднего вида, изучая свое новое лицо.

Почти мальчик с модной стрижкой и аккуратно выщипанными бровями. Тщательно выбрит и, скорее всего, красавчик. Никогда не понимал в мужской красоте, но прямые и благородные изгибы лица говорят о многом. Только вот в саже запачкан. Ну да это недолго исправить. Роюсь в бардачке несчастной машины и ожидаемо нахожу там упаковку влажных салфеток. Пара минут и вся грязь убрана. Теперь хоть не похожу на печника-трубочиста.

В рюкзак перекладываю все монеты из разбитого сейфа. Не пытаюсь пересчитывать, но на первый взгляд их там несколько тысяч. Снимаю с водилы кобуру с пистолетом. Повертел оружие в руках, изучая. Не Макарыч, но принцип работы понятен. Пошарился по карманам трупа, ища запасные патроны. В левом боковом обнаруживаю десяток желтых пулек россыпью. И это все? Скудно.

Посмотрел на лежащие вокруг трупы, изучая их оружие. Какие-то автоматы, штурмовые винтовки. Тяжелые и непрактичные в быту. Брать такое с собой не имеет смысла.

Закинул сумку за спину. Тяжело, зараза. Подергал плечами – килограмм десять, не меньше. Ну да ладно, своя ноша не тянет.

Разворачиваюсь и иду прочь от толстенной, на полнеба, колонны чадящего дыма. Нужно уйти как можно дальше от всего этого и начать разбираться, что здесь происходит, и при чем тут я.

Сразу сворачиваю с широкой, асфальтированной дороги, ведущей куда-то на запад. Не стоит мне пока светиться. Мертвая армия за моей спиной вызывает много вопросов и их могут задать те, кто встретится на пути. Поэтому крайне желательно, чтобы эта встреча была перенесена как можно дальше. Как по времени, так и по расстоянию.

Сначала иду параллельно трассе, держа ее на пределе видимости, а потом набредаю на накатанную грунтовку, уходящую в нужное мне направление, и без особых сомнений сворачиваю на нее.

Тяжелые тучи остались где-то там, у разрушенного города. Летнее солнце начало нагревать сквозь легкую одежду. Пот побежал по спине, согнутой под тяжестью золота.

В животе предательски заурчало, и я осознал, что мое новое тело ужасно голодно. К тому же оно, не привыкшее к таким переходам, начинает уставать. Еще час-другой и это станет серьезной проблемой.

А еще я совершенно не знаю этого леса. Я не знаю какие животные и растения в нем обитают. Насколько они опасны. Хватит ли моего боезапаса отбиться от них? Будем пессимистами и предположим, что нет.

Поэтому вся моя надежда сейчас вот на эту дорогу, которая петляет меж деревьев, так похожих на обычные сосны. Что она достаточно скоро выведет меня в безопасное место, где я могу поесть и отдохнуть, а также узнать что-то новое об этом мире.

Я оказался прав. Спустя пару часов, когда ноги этого тела, в которое я волей случая попал, начали сгибаться от усталости из-за очередного поворота выглянул указатель.

«з. Малые Околы» – прочитал я на бледно-голубой, выцветшей табличке. Интересно, что такое «з» в названии? Надеюсь, что зимовье.

Через сотню метров я понял, что это что-то другое. Малые Околы выглядели вполне себе обжито, даже посреди этой вполне себе летней погоды. Скромненько, убого, но обжито. Несколько кривоватых домиков, в одном из которых дымилась труба. Крыши покрыты старым растрескавшимся шифером. Покосившийся забор из посеревших от времени штакетин. Идя вдоль него, я и вышел к воротам.

К распахнутым настежь воротам.

Заглянул внутрь и тут же отпрянул назад. Посреди двора лежала мертвая корова. Я совершенно точно определил, что она мертвая. Потому что с такими рваными ранами на шее не живут.

Выдернул пистолет из-за пазухи, осторожно, стараясь не шуметь, снял с предохранителя. И снова заглянул внутрь.

Пробежал глазами по двору. Ничего выдающегося. Дом с сенцами и раскрытой настежь дверью, слева сарай, еще левее видимо загон для животных. Разбросанные там и сям вещи. Все выглядит живо и естественно, будто хозяева вот только-только ушли в дом.

Да и по корове понятно, что ее смерть наступила совсем недавно. Даже кровь из разодранной шеи все еще тонкой струйкой вытекает на стоптанную траву двора.

Аккуратно, держа входную дверь дома на прицеле, прохожу мимо мертвого животного. Не выдерживаю - бросаю взгляд на ее рану.

И содрогаюсь от ужаса.

Шея разодрана в клочья, в лоскуты. Что за ужасное оружие оставляет такие следы? В моем мире я такого не помню.

Быстро осматриваю сарай. Никого, только воткнутые в сено вилы да валяющееся рядом ведро. Идем дальше. В дом.

Подойдя ближе к распахнутой двери, я услышал звук. Непонятный, повторяющийся. И чем дальше я заходил внутрь, осторожно, стараясь не скрипеть, ступая по половицам, тем сильнее он становился.

И я уже понял, что это за звук. Но он настолько не вписывался в окружающую обстановку, что раз за разом отбрасывал глупые и страшные догадки.

Чавканье.

Кто-то с глухим рыком вонзал зубы в пищу, рвал ее, а затем также негромко, утробно рыча, чавкал, пережёвывая. Словно собака, причём достаточно крупная, грызет кусок мяса.

Пистолет смотрит вперед, указательный палец слегка потеет на спусковом крючке. Шаг. Стою, прислушиваюсь к ритму чавканья, к довольному рыку. Еще шаг. Не изменился темп? Нет. Тогда еще шаг.

Не заходя внутрь, держась на расстоянии от дверного проема, осматриваю комнату.

Каменная, дровяная печь, широкий стол с грубо сколоченными лавками по обеим сторонам от него. На полу вязаные дорожки. Свет, пробивающийся сквозь небольшое оконце с занавесками, скупо падает на них. Где-то громко тикают часы.

Взгляд идет дальше, тщательно исследуя все вокруг. И натыкается на ступню.

Вытягиваю шею, заглядывая за проем. Нога, обутая в сапог. Лежит на полу. И чавканье вот совсем тут, недалеко.

Шаг.

Нога принадлежит человеку. Раскинув конечности, он с закрытыми глазами лежит на полу. И рядом еще один человек. Он сидит ко мне спиной, прямо у лежащего. И именно он чавкает.

Склоняет голову вниз, к телу. Шевелит ею, отчего лежащий на полу слегка дергается. Затем выпрямляется и чавкает. Обращаю внимание, что сидящий одет в черный с золотом китель. Точно такой же, какой был и на мне. Это мой союзник?

– Эй, – тихонько зову я.

Ствол пистолета смотрит прямо ему в голову.

Чавканье прекращается, жующий резко оборачивается.

Ох, матушки мои!

Всматриваюсь в лицо повернувшегося, и холодные когти ужаса вонзаются в спину.

Выпяченная вперёд челюсть с огромными, торчащими в разные стороны, гипертрофированными зубами, с которых стекает кровавая слюна. Сплюснутый, словно раздавленный нос, и глаза, смотрящие с дикой, звериной яростью.

От неожиданности попятился, и это словно подстегнуло монстра. Он вскочил с колен, зарычал, рванулся вперед, на меня.

Пух. Пух-пух.

Выстрелы из пистолета звучали негромко и сухо, но пули, выпущенные из него, делали свое дело. Первый же выстрел загнал девять граммов свинца монстру в бошку, прямо в скошенный лоб. Вторая пуля, сместившись чуть ниже, пробила ему глаз. Брызнула кровь.

Остальные пули ушли в молоко. Монстр уклонялся, дергался, уходя от выстрелов и с каждым шагом приближался ко мне.

Еще выстрел, еще!

Я отскакиваю от летящей в меня лапы с острыми, корявыми когтями, продолжая вбивать пули в тело нападавшего.

И это действует! Его шаги замедлились, грузное тело бросило на стену, из ран хлестала кровища, рык превратился в хрип.

Следующий выстрел поставил точку в нашем противостоянии. Второй его глаз лопнул от прилетевшей пули и чудовище окончательно остановилось, сползло по стене, оставляя на ней кровавый след.

Не сводя с упавшего взгляда, мгновенно перезаряжаю пистолет. Делаю два контрольных. В голову и сердце. Ну, в ту область, где у людей оно должно располагаться. Кто знает, где оно находится у этого урода?

– Вот бля... куда я, нахрен, попал?