Знойное сердце

— Отец, я, правда, готов.

Голос Осириса звучал спокойно и непоколебимо. Он прекрасно понимал, что говорит, и осознавал огромную ответственность, которая ложилась на его плечи, на пороге коронации. Но она ощущалась богом плодородия не как какая-то обуза или ненужный груз, а напротив, сладко предчувствовалась. Нет. Осирис не назвал бы себя властолюбивым или корыстным. Эти качества по большей части были свойственны его младшему брату. Но ему, Осирису, было важно только благополучие египетского народа и его процветание. Безусловно, он будет добиваться любви жителей земель Та-Кемет, но не из каких-либо скрытых мотивов.

— Я знаю, сынок, — выдохнул Геб, продолжая всё так же стоять на небольшом балкончике дворца, с которого открывался прекрасный вид на сад с фонтаном, сложив руки в уверенном жесте в замок за спиной, — я знаю. Ты готов к правлению, в отличие от Сета. Власть над всем Египтом ему точно нельзя доверять…

Осирис задумчиво потупил голову. Он уже словно ощущал на своей голове эту прекрасную корону Верхнего и Нижнего Египта, но сердце щемила жалость, испытываемая к обделённому брату. По крайней мере, он, когда узнает об отцовском решении, точно посчитает себя несправедливо обделённым… Зная вспыльчивый характер бога пустыни, можно было догадаться о его реакции на то, что ему не досталось ни крохи от земель Та-Кемет. А злость Сета ни к чему хорошему никогда не приводила.

— Отец, — с надеждой взглянув на Геба, проговорил тихо Осирис, — я тебе очень благодарен и принять на себя бразды правления — большая честь для меня, но как же всё-таки Сет?

— А что Сет? — Ответил вопросом на вопрос бог земли и поправил свой клафт, украшенный золотой головкой кобры, вопросительно взглянув на своего любимого сына. — Сет младше тебя и…

— Я понимаю, отец. Но ты же знаешь его характер… Сету не достаётся ни крохи от египетской земли. Он будет в ярости. И…Ну…

Осирис замялся, силясь подобрать подходящие слова, способные убедить Геба дать немного власти и младшему. Белое солнце, уже наполовину опустившееся за горизонт, приукрасило небо вокруг себя в оранжевые и лилово-алые оттенки, переходящие постепенно в лиловый и синий цвета. Ра уже отправлялся в дальнее путешествие по мрачному подземному миру на своей ладье, вступая в отчаянную битву со змеем Апопом. Но все знали, что этот ползучий гад каждый раз становился повержен не столько благодаря богу солнца, сколько — Сету, пронзающему Апопа копьём и приближающему рассвет. Да, именно благодаря силе и отваге бога песчаных бурь наступало новое утро и жизнь не покидала Долину Нила. Но каждую ночь, несмотря на высокую вероятность победы над змеем, Осирис переживал за Сета, окидывая звёздное небо Египта беспокойным взглядом.

— Осирис, — наконец ласково обратился к сыну Геб, тяжело вздохнув и обернувшись, — пойми, я не могу перекладывать на Сета такую большую ответственность только потому, что ему не досталось этих несметных богатств.… Да он с пустыней со своей еле управляется, а ты предлагаешь отдать ему другие части Египта! Отдам я ему часть земель — он посеет там хаос и разожжёт от скуки войну между людьми. Пойми, сын мой…

— Я всё понимаю, отец, — со вздохом кивнул бог плодородия и шагнул ближе к Гебу, — но почему бы не дать ему шанс? Может, Сет станет хорошим правителем и…

Бог земли подошёл к Осирису и заключил его в свои крепкие отцовские объятия.

— Лучше тебя правителя я не найду, Осирис. Вся власть достанется тебе — и точка.

Сердце Осириса сжалось. Но не столько от умиления, сколько — от предчувствия беды и внутреннего беспокойства. Теперь, когда Сет узнает о решении Геба (а он узнает!), ничего хорошего не жди…

Над Египтом уже почти сгустились сумерки. Солнца уже не было видно, а последние бледно-голубые клочки небес поглощались тёмно-синим цветом и осыпались зажигавшимися звёздами. «Он снова там.… Один на один со змеем…» — подумал Осирис, взглянув из-за плеча отца на ночной небосвод. На смуглом лбу будущего правителя выступил пот, а сердце затрепетало сильнее от не дававшего покоя волнения. «Несправедливо всё это, наверное на самом деле…» — пронеслось в голове у юноши, но он тут же попытался прогнать эти неприятные мысли, проговаривая в голове, что с отцом спорить ему не хочется и вообще он благодарен за такую честь… Но сочувствие к младшему брату, теплившееся в душе, никуда не исчезало.

— Коронация состоится завтра же, — отчеканил Геб, взглянув на сына, — ты тот, кто достоин принять власть над всем Египтом, сын. Ты один. Ты будешь не только прекрасным королём, но и заботливым и любящим мужем.… Решил, кто станет спутницей твоей жизни?

— Исида. Я хочу быть с ней. Мы любим друг друга, отец. И мы равны между собой по статусу, как и подобает детям богов.

— Хорошо. Сет женится на Нефтиде. Дай ему знать, пожалуйста, когда он вернётся во дворец.

— Да, отец. Доброй ночи.

— Доброй ночи, сын.

***

— Что значит «ничего»? Как это, мне «ничего не достанется»?!

Алые глаза бога пустыни завистливо сверкнули. Цвет его бледного лица тоже приобретал багровый оттенок от нарастающего гнева.

В тишине покоев старшего брата раздался тихий вздох, а Исида со своей новой подругой, с новой служанкой Осириса, Джамилёй, настороженно смотрели в сторону разговаривающих братьев. По крайней мере, из них двоих Осирис точно пытался спокойно всё обсудить. Но Сет уже не желал ничего слышать.

— Сет, — с сочувствием посмотрев на братика, проговорил бог плодородия и положил свою ладонь на его плечо, — это решение отца. Честно, я хотел убедить его отдать и тебе часть владений, но…

— Да-да, уже в сотый раз слышу, — отпрянув, проворчал красноволосый воин, — у тебя ничего не вышло… Почему? Почему вы все так несправедливы ко мне?! Чем я хуже других богов, отчего я не заслуживаю такого же уважения, как сам царь земель Та-Кемет?

Медные блики зажжённых в спальне свеч упали на испуганное, но прекрасное лицо Джамили, когда она привстала с шёлковых подушек, собираясь уйти.

— Вам больше ничего не нужно, моя госпожа? — Покорно склонив голову и обратившись к Исиде, пролепетала она.

Но богиня тут же осторожно взяла служанку за дрожащую руку, снова усаживая подле себя.

— Нет, Джамиля, прошу, останься, — тихо ответила Исида, мило улыбнувшись своей подруге, — я хочу ещё поговорить с тобой. Пожалуйста, не пугайся Сета. Он позлится — и успокоится, поэтому не обращай внимания…

— Госпожа, мне тоже нравится с Вами общаться, но…

Девушка осеклась и испуганно вздрогнула, когда заметила на себе обжигающий пристальный взгляд бога пустыни. Сет стиснул зубы и сжал пальцы в кулаки, презрительно сощурившись. Он заметил её.

— Что эта служанка делает здесь? Исида, милая сестра, о чём ты так весело щебечешь с обычной смертной? А?

Тёмные изящные брови Исиды хмуро сдвинулись у переносицы, и, как только Сет подошёл к ним, приобняла Джамилю, готовясь защищать от злобы своего брата.

— Эта смертная — моя подруга, дорогой брат. Если ты решил выместить весь свой еле сдерживаемый гнев на нас, то даже не пытайся; я не дам Джамилю в обиду. И у меня к тебе тот же вопрос: что ты делаешь в наших покоях? Иди к себе, может, Нефтида тебя успокоит…

Джамиля с лёгким трепетом посмотрела на Сета исподлобья своими выразительными каре-янтарными глазами. Её алые губки еле заметно дрожали, словно она хотела сказать что-то, какое-то оправдание, но не могла. Она не могла перечить и что-либо сейчас отвечать богу пустыни. Нельзя, пока он сам не спросит…

— Я сам решу…

— Сет…- Тихо позвал старший брат.

— Не лезь, — прорычал тот, отмахнувшись, и продолжил, — так вот… Я сам решу, где и когда мне находиться. И всё же… О чём вы так скрытно перешёптываетесь? Обсуждаете меня за моей же спиной, да?!

— Г… Господин Сет…- Наконец заговорила служанка, опустив взгляд.

Озлобленный бог снова бросил взгляд на эту девушку. Её золотисто-жёлтый калазирис изящно обрамлял стройную фигуру, а иссиня-чёрные длинные волосы были кое-где заплетены в тонкие косички. Золотисто-красные тени подчёркивали всю красоту кошачьих глаз египтянки. Сет почему-то невольно на мгновение позабыл и о своей обиде на всех вокруг, и о своей злобе. Перед ним на коленях сидела, словно вторая Исида; так прекрасна была эта служанка…

— Как тебя зовут, милая девушка? — Спросил он спокойно и ласково.

— Я… Моё имя Джамиля, господин Сет. Если надо, я уйду и…

По лицу бога пустыни пробежала ухмылка, он схватил перепуганную девушку за запястье, отчего та тихо вскрикнула.

— Не пугайся, — проговорил он, — я провожу тебя до твоей комнаты…

Сету пришлось отдёрнуть свою руку после хлёсткого удара по ней ладонью супруги Осириса.

— Нет, — отрезала богиня, — Джамиля останется со мной, пока сама не сочтёт нужным уйти. А, если что, её проводят мои слуги или я сама. Это уже как она же посчитает нужным.

Служанка с благодарностью взглянула на свою госпожу и немного улыбнулась. Исида сурово поглядела на своего брата, и тот неловко повёл плечами.

— Что ж, как знаешь, сестрица, — тихо фыркнул тот, скрестив руки на груди, — я просто решил, что, возможно, Джамиля уже хочет отдохнуть, и было бы неплохо кому-то проводить её до комнаты… Нечего простой смертной слоняться в одиночку по дворцу богов. Но раз Джамиле не надо, то…

— Спасибо, господин Сет, но я пока хочу побыть с моей госпожой Исидой, — покорно опустив голову, проговорила рабыня. Её шёлковый приятный голос завораживал и звучал, словно прекрасное пение птицы. Сет решил не пугать более это невинное милое создание и уже собирался вернуться в свои покои и окунуться ненадолго в объятия сна. Полумрак в спальне Осириса и запах благовоний убаюкивали, и теперь бог пустыни чувствовал себя действительно измотанным и уставшим. Рассвет уже загорался над Египтом. Сет сделал своё дело — змей был повержен. Но стоило ли ему теперь вообще сражаться с Апопом? Если он не царь, то и народ этот ему не надобно защищать. Ведь у них есть Осирис. Так Сет думал, проходя мимо своего брата.

— Сет…- Снова осторожно позвал тот, подойдя ближе.

На лице воина изобразилось недовольство, а глаза недобро сверкнули.

— Что ещё? — Процедил он, резко развернувшись.

— Братик, — так же спокойно продолжал Осирис, заключив Сета в объятия, — не держи ни на кого обиду, прошу тебя… Ты ещё станешь великим правителем земель Та-Кемет, я уверен. Не принимай всё близко к сердцу, любимый брат.

Сет тут же вырвался из объятий Осириса и проворчал:

— Зачем же тебе любимый брат, когда у тебя теперь есть любимый народ?! Иди к своему народу, кидайся в его объятия…

— Сет…

— Твой народ, твой дворец, твои земли, твоя власть, твоя корона, твои рабы… Может, и пустыню тогда себе заберёшь? А победа над Апопом тоже тебе приписывается, да?

— Сет!

— Что «Сет»? Что?! А, правда, а Сет — что? Зачем Сет, когда есть Осирис? — Воскликнул сердито бог пустыни, разведя руками, и его алые глаза вспыхнули. — Неблагодарные людишки ещё познают мой гнев… Они скоро узнают, что будет, если разозлить меня…

— Сет, хватит! — Нахмурившись, крикнул Осирис. — Умерь свой пыл!

— Я хочу побыть один! Не хочу никого видеть! Ненавижу! — Выпалил младший сын Геба, затопав ногами, и вихрем выбежал из покоев своего брата.

Осирис печально вздохнул и неловко поёжился.

— Как с ним сложно…

— Да он ведь по малейшему поводу всё бьёт и крушит, — ответила Исида, заплетая Джамиле ещё одну косичку, — не переживай ты так из-за него, любимый. Побушует — и успокоится. Такой уж он.… Какой есть…

Джамиля с неким волнением посмотрела на загорающийся за балконом рассвет, на всплывающее на небо огненное светило. Все её мысли крутились вокруг разъярённого бога пустыни. «Он же дарует людям новый день, новое солнце, новую жизнь… Понятно, почему он так обижен и разозлён. Наверное, всем богам хочется каких-то даров или жертвоприношений за свою помощь. Боги — не люди, и некоторым чужда бескорыстность. Я обязательно поговорю с Сетом, когда снова увижу его.… И не буду так дрожать. Я уверена, он выслушает меня. Должно же теплиться хоть какое-то добро даже в его знойном сердце….». Эти мысли не покидали голову Джамили, даже когда она покидала покои Осириса и Исиды и шла по коридору в сопровождении стражника, приставленного к ней заботливой богиней. В мыслях вновь и вновь всплывал образ красноглазого покровителя чужеземцев и странников, властелина всех пустынь и вспыльчивого юноши. Джамиля ужасно хотела встретиться с ним, сама не зная — почему. Почувствовав лёгкую усталость, она, продолжая думать о Сете, прилегла на постель и мирно уснула…