Золотой Дракон

— Она позор нашей семьи! — кричал отец, зная, что Цзиньлун отчетливо слышит каждое слово.

Тонкие стены семейного дома впитывали в себя каждое слово генерала Ванг Ши. Они изо дня в день содрогались от криков и не могли защитить хрупкую девушку, так же как и не заглушали его громкий голос. Генерал как и каждый раз, получая плохие вести, стоял у окна и выговаривал жене как несчастен, как жалеет, что сразу же не покинул стены дома, как только Цзиньлун родилась. Генерал будто бы забыл о том, что в семье, помимо дочери было еще восемь крепких мальчиков. Им не уделялось особого внимания, о котором твердил отец в особые моменты гнева, чтобы задеть дочь.

Теперь, когда решалась судьба Цзиньлун, ей не давали вставить и слова. Она будто бы не принадлежала себе. Слабость – то, что отличало девушку от братьев. Она могла стать кому-то прекрасной женой, но в который раз от нее отказались. Это стало последней каплей. Генерал Ванг Ши громко ударил ладонью по столу, отчего даже сонная, молчавшая до того момента, жена что-то тихо проговорила. Цзиньлун не услышала, но догадалась, что та пыталась уговорить отца дать еще один шанс. Но не шанс нужен был дочери генерала, а вера в нее. Она хотела, чтобы отец гордился ей, но этого было не дано, ведь она родилась не в том теле.

Смыв с лица остатки белил, девушка вытащила из волос гребень, сменила кимоно на привычную одежду, доставшуюся от братьев и взглянула на отражение. «Тебе никогда не быть гордостью отца... Если бы только можно было повернуть время вспять и не родиться...» – пронеслось в голове Цзиньлун, и она уже почувствовала, как глаза щиплют подошедшие слезы, как вдруг в закрытое окно, что-то ударилось. Камешек или жучок, не стоило бы даже обращать на то внимание, если бы звук не повторился. Отложив жалость к себе, девушка на цыпочках прошла к окну, открыла и не увидела ничего, что могло бы заинтересовать.

Легкий ветерок перебирал ее темные волосы, ласкал плечо, с которого сползла рубашка и готов был высушить слезы, но девушка привыкла держать любые эмоции в себе будь то радость, скорбь или страх. Свесившись из окна, стараясь найти того кто отвлек ее от важных мыслей, Цзиньлун почувствовала, как в лоб снова прилетел камешек. Песчинка. Было не больно, но это настолько разозлило, что девушка, не раздумывая, поспешила узнать кто же так нагло издевается над ней. Свесив ноги, Цзиньлун оттолкнулась руками и сразу же оказалась на теплой, нагретой за день, палящим солнцем, земле. Босые ноги осторожно ступали по вымощенной дорожке. Со стороны кустов послышался смешок, и она направилась туда, дошла и вновь откуда-то сбоку прилетел камушек. Метнувшись в сторону деревьев, Цзиньлун услышала свист из кустов и обернулась, в который раз получая камешком по лбу.

— Может хватит?! Я знаю, что это вы! — разозлилась девушка, догадавшись о том, что это братья решили поиздеваться над ней.

Развернувшись, она направилась к окну, чтобы вернуться в комнату, как услышала у себя за спиной очередной тихий смешок. Это стало последней каплей. Сжав руки в кулаки, Цзиньлун обернулась и вздрогнула, увидев перед собой худого старика одетого в серые, изрядно потрепанные одежды. Тонкие седые усы над верхней губой и жидкая бородка, начинающаяся под нижней губой трепетали на легком ветру. Морщинистое лицо с прищуренными глазами, внимательно изучало девушку. Она отступила к окну, надеясь, что не вляпается в неприятности, как обычно, но старик стоял на месте, вновь и вновь тихо что-то повторяя себе под нос.

— Ты удивлена или напугана? — вдруг спросил старик.

— Кто вы такой? — почти прошептала Цзиньлун. — Что делаете в нашем саду? Отец не потерпит...

— У-у-у... — перебил ее старик, морщась так, что его лицо приобрело еще несколько десятков новых морщин.

— Вы... должны уважать... моего отца... Он...

— Генерал Ванг Ши. — Закончил старик, и девушка еще больше удивилась. — Знаю я кто твой отец, знаю кто ты и о чем мечтаешь. Вот только без меня не добиться тебе желаемого.

— Вот еще...

— Не добиться. — Он усмехнулся, после чего развернулся глядя в сторону гор. — Вон там на вершине... на самой вершине ждет желаемое. Будешь готова – приходи. Тебя уже ждут.

Цзиньлун проследила за костлявой рукой старика, указывающего на вершину самой высокой горы, не понимая о чем он говорит. Уходить далеко от дома ей не приходилось никогда прежде, да и почему она решила, что этот старик прав? Почему вдруг поверила ему? Почему в голове появилась мысль, что стоит покинуть родные края? Может быть ее отсутствия никто и не заметит? Сколько времени уйдет на то, чтобы подняться в горы?

— С чего вы... — ее взгляд метнулся в сторону, где какое-то время назад стоял старик, но с его уже нигде не было.

Это было странно. Цзиньлун поежилась от холодка, пробежавшего у нее по спине и поспешила вернуться в комнату, также через окно. Закрыв его, девушка поправила рубашку и подошла к зеркалу, пытаясь понять, какое чувство заменило недавнюю слабость. Надежда на то, что все получится сменяла неопределенность. Голос отца за тонкой дверью сменился тихим голосом матери, рассказывающей что-то, но говорила та настолько тихо, что почти ничего нельзя было разобрать. Если поход в горы – единственный способ познать себя и найти ответ на главный вопрос. Тихо прокравшись к шкафу, она надела кимоно, вернулась к зеркалу и взяла со стола гребень, принадлежавший матери. Собираясь уйти так далеко и возможно надолго, ей нужна была любая вещица, напоминающая о доме. Взяв его, Цзиньлун распахнула окно настежь и так же как и некоторое время назад выбралась наружу. Даже если тот старик приснился, он именно то что было нужно, чтобы решиться на поход. Он лишь подтолкнул ее к достижению цели. Никто не знает что именно ждет на вершине горы, но слагаются легенды о том, что на самой вершине у золотых ворот сидит Золотой Дракон, направляя каждого на путь истины. Одних Дракон сжигает до тла, других осыпает золотом, а третьи... понимают, что не дойдут до него, что Дракон – вымысел и нет никаких золотых ворот.

Остановившись Цзиньлун обернулась, глядя на то, как в одной из комнат горит тусклый свет. Дом – место, где люди должны были чувствовать себя защищенными. Но девушка не чувствовала защиты... Она видела отношения отца к ней, видела, как братья даже не думали о том, что их поведение и острые шуточки причиняли ей боль. Генерал мог делать с ней все, что угодно. Он мог оскорблять, мог толкать и называть ее позором, но он имел на то право. Мечты о том, чтобы стать нужной, хоть немного уважаемой казались несбыточными и даже теперь, когда Цзиньлун стояла у ворот, ей казалось, что ничего не получится. Она не сумеет пройти путь от дома до Священной горы. Не сумеет, но будет упорно пытаться. Шумно втянув воздух, девушка прислонилась щекой к воротам и прикрыла глаза. Отец готовился ко сну, не подозревая, что утром не увидит дочери. Ни утром, ни когда вернется со службы из дворца императора. Будет ли он переживать или наоборот образуется, Цзиньлун не знала, но надеялась, что когда-нибудь он обязательно будет гордиться ей. А пока оставалось лишь продолжать мечтать о большем.

Девушка отошла от ворот, сложила руки на груди, низко поклонилась, будто бы отец это видел, после чего быстро шагнула за ворота, чтобы не передумать. Страх таился внутри, но Цзиньлун быстрым шагом направилась туда где, как говорил старик, ее ждали. Там, на вершине Священной горы ее ждал Золотой Дракон или полная неизвестность. Легенды не могли быть обманом, иначе в них бы никто не верил и не рассказывал на ночь детям, поэтому в глубине души, девушка надеялась увидеть настоящего Золотого Дракона, услышать его наставления и выполнить все, ради мечты.

Свежий воздух прогонял остатки сна, ветерок трепал ее волосы, но Цзиньлун знала куда идет. Даже если Золотого Дракона не существовало, там на вершине ее ждали. Старик не стал бы просто так об этом говорить. Он был похож на человека, который говорил правду. Не зря же он пробрался в их сад, выманивал Цзиньлун из комнаты, а потом рассказывал о ее желаниях. Он знал все, а значит знал и то, что ее ждет на вершине. Там, куда она направлялась.