Золотые Оковы Бессмертия

Глава 1

Серафина всегда знала, что её красота — это проклятие. Не та мимолётная красота, которой природа одаривает смертных женщин на несколько десятилетий, а нечто вечное, неизменное, словно выточенное из лунного камня и обрамлённое золотом. Её кожа, покрытая тончайшей сетью трещин, напоминала старинный фарфор — хрупкий на вид, но невероятно прочный. Эти трещины были не изъяном, а печатью её природы, знаком того, что она уже не совсем человек.

Тёмные волосы струились по её плечам, как ночной поток, обрамляя лицо, которое не старело уже больше столетия. Золотистое платье, которое она носила, было не просто одеждой — это была броня её души, выкованная из магических металлов и украшенная рунами защиты. Каждый завиток орнамента рассказывал историю её падения и возрождения, каждый драгоценный камень хранил в себе частицу её человечности, которую она теряла день за днём.

Она стояла в Зале Вечных Обетов, древнем святилище, где пространство и время текли по своим законам. Стены зала были покрыты золотистым мрамором, в котором отражались не настоящие лица посетителей, а их истинная сущность. В этих отражениях Серафина видела себя такой, какой была когда-то — молодой жрицей храма Рассвета, полной надежд и веры в справедливость богов.

Рядом с ней стоял Морион, и его присутствие заставляло воздух вокруг густеть, как перед грозой. Когда-то он был принцем могущественного королевства, красивым и благородным правителем, чья справедливость была легендарной. Теперь от того человека не осталось ничего, кроме воспоминаний, заключённых в костяном панцире его нового существования.Лич — так называли таких, как он. Существа, которые выбрали жизнь вместо смерти, обменяв свою человечность на власть над тьмой. Но Морион был особенным даже среди личей.

Его костяная броня была искусно украшена золотыми инкрустациями, каждая из которых рассказывала историю его деяний как при жизни, так и после неё. Длинные чёрные волосы всё ещё росли на его черепе, спадая волнами на плечи — один из немногих признаков того, что когда-то он был живым.

Его глаза горели холодным янтарным огнём в пустых глазницах, и в этом пламени Серафина всё ещё могла разглядеть отблески той души, которую полюбила много лет назад. Морион не просто стал личем — он был превращён в одного из них против своей воли, и эта трагедия связала их судьбы навечно. За ними, в тени колонн, стоял третий член их проклятого союза — Жнец Душ, чьё настоящее имя было забыто ещё до того, как континенты приняли свою нынешнюю форму. Его широкополая шляпа отбрасывала глубокую тень на костяные черты лица, но даже в этой тьме можно было различить холодную усмешку смерти. Он был арбитром их судьбы, хранителем проклятия, которое связывало троих воедино.

— Прошло уже сто двадцать лет, — произнёс Жнец, и его голос звучал как шелест осенних листьев.

— Пророчество начинает сбываться. Чувствуете ли вы, как меняется мир вокруг нас? Серафина ощущала эти изменения каждой клеткой своего существа. Магические потоки, которые питали их бессмертие, становились всё более хаотичными. Золотые цепи, невидимые для посторонних глаз, но болезненно реальные для них троих, начинали дрожать и искриться.

— Пророчество Тройственной Жертвы, — прошептала она, и слова прозвучали как молитва.

— Один из нас должен будет пожертвовать собой, чтобы освободить остальных. Морион повернулся к ней, и в движении его головы была вся грация хищника. Несмотря на свою нечеловеческую природу, он всё ещё сохранял благородную осанку принца, привычку держать спину прямо и смотреть в глаза собеседнику.

— Я готов принести эту жертву, — сказал он, и его голос звучал как эхо в пустой гробнице.

— Моя жизнь закончилась в тот день, когда меня превратили в это... создание. Если моя окончательная смерть вернёт тебе человечность, Серафина, то я приму её с радостью.

— Нет! — Серафина шагнула к нему, и золотые украшения на её платье зазвенели, как колокольчики.

— Я не позволю тебе принести себя в жертву. Мы найдём другой способ.Жнец Душ рассмеялся, и этот смех был похож на звук ломающихся костей.

— Глупая девочка, — проговорил он.

— Ты всё ещё надеешься на чудо? Пророчество неумолимо, как смерть. Один из нас троих должен исчезнуть, чтобы остальные смогли либо обрести свободу, либо принять своё проклятие окончательно.Серафина знала, что он прав. Уже больше века они существовали в этом странном равновесии — она, сохранившая часть своей человечности, Морион, цепляющийся за воспоминания о том, кем он был когда-то, и Жнец, принявший свою природу полностью. Их связь была создана древней магией, но даже самые могущественные заклятия имели свой предел.