Рассвет нового дня горел огнем, отражаясь в желтой от ила воде. Хуанхэ - великая река несла свои воды в Желтое море, лениво накатывая на берег страны Вэй, с интересом лаская импровизированный мост из кораблей и лодок. Рассматривая линию побережья, казалось, будто противостояние стихий началось многие годы назад, и вода старалась размыть берег, а земля в ответ наполняя своей сутью силу Шу, окрашивая её охрой. Всю ночь продолжалась работа над многосоставным сооружением. Отдельно стоит упомянуть выстроенный высокий борт, который был укрыт тяжелой тканью грязно-черного цвета и отвратительно смердел кожей и пожарищем.
Удивительным было другое: брызги от волн сбегали по такой ткани, абсолютно не замочив ее. Необычным образом решили проблему уязвимости бимна юм, защитив глиняных воинов от набегающей волны. Выпаренный из корней и нижней части деревьев деготь, путем нагрева до высоких температур без доступа воздуха, хоть и отвратительно душил на сотни метров, вызывая кашель, между тем решал многие задачи.
Два десятка воинов, под стягами Максуда и Ханоя, ожидали разрешения вступить на мост, но каждый раз их марш откладывая без объяснение причин. Спустя пару часов, когда нервы первопроходцев были накалены до предела, а мечник уже не первый раз хватался за оружие, им дали свободный проход. Стража, охранявшая переправу, вдруг вытянулась в струнку и расступились в сторону, а на всем берегу стало неожиданно тихо. Обернувшись, Кнут увидел на пригорке сотню воинов на конях, в хороших доспехах и с отличным оружием, что держали периметр возле двух десятков чиновников в богатых одеждах.
Тучный мужчина в богатых доспехах поднял руку и лениво ей махнул, отдавая приказ, в ту же секунду по всему берегу пронеслась волна шепота и радостных восклицаний.
— Вот и начальство пожаловало, без них не перешли бы реку, — прошептал Чен, откровенно радуясь такому стечению обстоятельств.
Семрин улыбаясь поднял двумя руками сухую грязь из-под ног и подкинул вверх. Налетевший ветер унес пыль в сторону реки. Старый, как мир ритуал. Добрая дорога начинается с доброго знамения.
— Хороший знак! — смеясь, воскликнул копейщик. — Алга!
Ханой распределил порядок следования. Первыми шли Максуд и Батыр с лошадьми, следом пеший отряд. Замыкали поочерёдно Семрин, Ханой и Чен со своими големами. Ширина моста позволяла идти пятерым воинам свободно, не теснясь. Но в случае с тяжёлыми глиняными воинами, необходимо распределить груз. Потому оба братья разделили своих "подопечных" на две шеренги. Неприятности начались в некотором удалении от берега. И не со стороны животных или кукол, слабым местом оказались наёмники, что до суеверного страха и дрожи в ногах боялись даже взглянуть на воду.
Так и шли, упершись взглядом в деревянный настил, пугаясь всплескам волн и скрипу скованных между собой джонок. Время от времени, бойцов рвало прямо на деревянные настилы из-за качки, но скорее от переживания. Никто не обмывал лицо, лишь утирались рукавом. И чем дальше был родной берег, тем медленнее шли вэйцы. Пару раз Семрин останавливал своих истуканов, которые в буквальном смысле наступали на пятки, подгоняя острым словом трусливых воинов. Так, с руганью и подначками сводный отряд достиг условной середины.
Река в этом месте особенно буйствовала. Волны стали намного выше и уже белые гребни били с большей силой, словно пытаясь прорвать неожиданную преграду на своем пути. К тому же сопровождающие отряд лодки отстали пару полётов стрелы назад из-за разыгравшейся стихии. Пешие воины сбились в кучу, как стадо испуганных баранов, мешая друг другу и стараясь быть в центре. Постепенно определился костяк. Самые сильные и крепкие стали ядром отряда, среди них двое братьев крепышей и четверо парней, которых условно можно назвать опытными. Остальные больше не пытались оспаривать их авторитет.
Вначале Ханой окриками остёгивал зарвавшихся и останавливал ссоры, но затем решил понаблюдать и сделать выводы. Пусть результатом и не был до конца доволен, так как ошибся в своих мыслях, но решил сыграть на том раскладе, что сложился самым обычным в жизни способом. Внимание кнута привлекла небольшая тряпица синего цвета, что свисала с перила, не придав значения, лидер миновал этот участок, а вот следующий за ним Чен остановил големов и начал трясти амулет, будто стараясь вернуть контроль за истуканами.
— Что у тебя? — окрикнул кнут слугу. Тот в в ответ с неизменной глупой улыбкой развел руками, а затем чуть кивнул головой, подавая сигнал. Ханой сморщился, но все же принял решение. Если для перехода через реку появился сам Ван, комендант разрешил первым проход малому числу наемников, то вмешиваться в большие игры ему было явно не с руки.
— Догоняй! — окрикнул стратег, чтобы было слышно всему остальному отряду, и продолжил путь. Время от времени кидал украдкой взгляд за спину, чтобы разгадать загадку, каким образом будет нарушена целостность моста, но увидел лишь, как Чен достал непонятное оружие, очень споро перепилил веревки, которые якорили джонки, а позже отдал приказ бинма юм топать на месте. Синхронно, глиняные истуканы выбивали дробь по деревянным доскам, и чем дольше это продолжалось, тем сильнее отдавались эхом тяжелые удары по сборной конструкции.
Нужно отдать должное: усилия засланца не прошли даром и помогли в продвижении. Как только наемники услышали, что позади них рушиться мост, дали такой темп, что обогнали Максуда и Батыра, рванув без оглядки по мосту. Когда Ханой глянул за спину в последний раз, то увидел огромный провал на месте безумной пляски послушных чужой воли терракотовых воинов. По цепочке рвались якорные тросы, расширяя место повреждения переправы. В том же месте пенилась и бурлила вода, жадно поглощая сотни ши живой глины (мера веса, равна примерна 60 кг. пр. авт.), унося обломки разрушенной джонки и невесть откуда взявшийся пустой бочонок.
— Максуд, чуть ускорься. Неизвестно, что нас ждет на другом берегу! — крикнул Кнут, его слова повторил Семрин. Свистом отозвался мечник, принимая приказ. Что не говори, а вторая часть моста была преодолена вдвое быстрее. Берег ничейных земель встретил сводный отряд мертвой тишиной, казалось, будто вся живность, включая пичужек и кузнечиков, покинула это место.
Три кулака бойцов валялись на земле, и лишь Максуд и Батыр создавали подобие походного лагеря. Выставив дозор и произведя разведку на лошадях. Как только последний голем вышел на твердыню, стратег занялся активной деятельностью. Призывно свистнув, он дождался когда вернуться его собратья. Освободив кнут, развернулся к толпе нукеров.
— Встать!
Пятнадцать бойцов изобразили на лицах страдания и полное изнеможение, но видя серьезность намерений десятника поднялись лишь шестеро из всех.
— Поднять оружие и встать в строй! — прокричал Ханой, нервно сжимая кнутовище. В ответ на его слова все те же шестеро подобрали разбросанные вещи, а затем отошли в сторону. Увидев, что приказ на остальных не подействовал, лидер раскрутил кнут над головой, а затем полоснул ближайшего по спине.
— Я для вас здесь первый после Всеотца! — с этими словами обрушил второй удар по воинам. —Я решаю, когда вам спать, есть, справлять нужду и умирать.
Удары сыпались один за другим, разрисовывая красными штрихами вздернутые в защитном жесте руки, спины без доспех, ноги. Бойцы вскочили одни за другим, пытаясь остановить экзекуцию. Но лидера было уже не остановить.
— И если я отдал приказ, то вы выполняете его со всем прилежанием и усердием, даже если придется умереть! — кнут рвал ткань, облизывал шершавым языком оголенные участки тела. — Но перед тем, как сдохнуть по приказу, вы его должны выполнить!
Наконец, до толпы начал доходить смысл. Со всей поспешностью они похватали оружие с земли и выстроились в ряд.
— В этот раз урок окончен. Я разобью вас на пары. Если оступится один из двойки - пострадают оба. Нарушит пара - наказанию будет подвергнут весь кулак. За бунт и отказ исполнить мой или Максуда приказ - смерть на месте. Первая пара - два брата. Вторая, ты со шрамом и долговязый! Третья...
***
Хороший урок усвоили очень быстро. В следующие два часа был собран хворост, найден источник воды, назначен порядок несения дозора, очищена от травы и мусора земля, на месте, где планировалось создать кострище, периметр обложен найденными на берегу камнями.
— Первый кулак с Семрином в дозор, второй и третий отдыхает, четвертый со мной натачивает колья. Приступайте.
Бойцы ворчали, но между тем исправно выполняли распоряжения, особенно рьяно вторая и третья пятерка. Батыр и Максуд переглянулись между собой недоуменно, а Ханой задумчиво рассматривал вверенных бойцов, не понимая причин такой слабой дисциплины, потому первым делом поинтересовался у парней.
— А расскажите мне, как у вас воюют? —задал свой вопрос кнут. С удивлением вскинул взгляд на десятника один из ветеранов.
— Впереди идут бинма юм. Нашей задачей было добивать раненых, охранять погонщика, собирать трофеи. Лагерь обустраивают подмастерья и слуги. Конница догоняет и добивает тех, кто отступает или не сдается. Вечером кушаем, спим, утром продвигаемся дальше. Если дождя нет.
— А против варваров, как я? — с интересом продолжал выпрашивать кнут.
— Если гунны, то мы не воюем. Ван договаривается, — неохотно поведал бывалый, пряча глаза. — Только с пешими воевал.
— С Уханьцами уже были стычки?
— Шуйцы? Редко. Они, если далеко от воды или без мастеров Шу, то драпают сразу, бинма юм медлительные, догнать не можем. Но если конницы нет, то даже не сближаемся. Один раз было, что застали мы их врасплох, вот тогда тяжко было.
— Хорошие воины? — уточнил лидер.
— Хитрые. Канаву длинную выкопали и пустили воду, а поверх бамбук и листья накидали. Мы же позади идем, не видим из-за пыли. Сейчас приказ есть проверять, только никто не суется вперед, так как под самозарядные чо-ко-ну никто лезть не хочет. Все стрелы с ядом. Утром ранили, к обеду слег, вечером хоронят.
— Так что было, когда канаву не увидели? — вернулся к вопросу Ханой.
— Наша основная ударная сила встала, как вкопанная, затем шуйцы налетели. Мотыгами и топорами головы разбили, погонщика убили, нас крепко поколотили. Вот и вся история, — неохотно делился прошлым ветеран.
Кнут молча, строгал колья, раздумывая над услышанным. Получается, что крестьяне, вооруженные чем попало разнесли отряд, используя простую хитрость, а "воины" ничего не смогли им противопоставить. Оттого и оружие плохое. Чтобы добить покалеченных не нужна добрая сталь, хорошее копье или лук, достаточно дубинки, усиленной парой медных колец. Тогда как Вэй добился таких больших результатов?
— После того, как вы продвинулись вперед, что происходит?
— Приходят Мастера Ту, готовят новых бинма юм или чинят поврежденных, возводят стены, храмы и города. Мы идем дальше. До реки, ручья или озера. Ждем, когда построят мост или переправу, и снова в путь.
— Почему не защищают големов от воды? Краской, тканью, как на мосту, жиром, в конце концов?
— Когда бинма идет , он стирает любую защитную поверхность. Придумывали и обувь, которую разбивают очень быстро, пытались обжигать, как горшки. Только более хрупкие становятся. Каждый год по осени созывают наемников, два-три месяца войны, и распускают армию.
— Распускают армию? Зачем? Какой смысл отпускать тех, кто умеет сражаться? — изумился десятник.