Зверь

Семен с детства отличался от других детей. Иногда в его взгляде прорывалась такая звериная жестокость, что дети и даже взрослые шарахались от него. С трудом Семен научился прятать в себе, то звериное, что временами выбиралось наружу и захватывало его существо. Это случалось нечасто, но все равно эти вспышки причиняли поистине мучительную боль. После них долго болела голова, и ломило все тело.

Семен вырос, отслужил в армии и вернулся в родной колхоз. Через год женился, и один за другим появились трое детишек. Тяжелая работа на тракторе, ссоры с женой и редкие, очень редкие выпивки. Пить ему было нельзя. Он понимал, что когда-нибудь не сможет сдержать себя и тогда произойдет что-то настолько ужасное, что он не может себе даже представить.

Однажды в лесу, а тогда Семену было под сорок, сломался трактор, на котором он вез в деревню сосновые бревна. Август стоял теплый, и Семен спокойно ковырялся в двигателе. Время шло незаметно, и Семен опомнился лишь тогда, когда, уронив ключ на землю, не смог сразу найти его. Что делать? Идти в деревню пешком? Правда, недалеко, всего-то семь-восемь километров, да ремонта осталось совсем немного, от силы на полчаса.

Семен решил заночевать. Возле трактора развел костер, поужинал и прилег на нарубленные ветки.

Яркие большие звезды на темном и почему-то прозрачном небе, притягивают взгляд. Когда долго смотришь на них, начинает казаться, что под тобой бездонная темная пропасть. Голова кружится, и сверкающие звезды постепенно затягивают тебя в свой загадочный хоровод.

Семен засмотрелся на звезды и не заметил, как все окружающее исчезло. Он и звезды, он и глубина неба …

Откуда-то из дальнего пространства донесся протяжный унылый вой. Что-то знакомое и волнующее послышалось в этом странном звуке. Семен насторожился. Вой все приближался. И вот впереди и чуть справа появилась светящаяся точка. Она постепенно вырастала. Семен почувствовал, как его тянет к этой точке с жуткой силой. Они сближались. Вой становился все громче и пронзительней. Точка превращалась в странно знакомое существо. Родственным потянуло на Семена. Громкость воя все нарастала и нарастала. Наконец он превратился в одну высокую ноту. Семен с изумлением замечает, как из него рвется встречный звук. Два существа стремительно мчатся друг к другу и на огромной скорости сталкиваются. Что-то рвется в Семене, и он теряет сознание.

Огромный волк несется по ночному лесу. Прыжки его мощны и плавны. Время от времени он резко останавливается, и, поднимая большую голову к яркой желтой луне, тоскливо воет.

Вперед и вперед … его гонит не голод, не инстинкт, а что-то внутренне жгучее, то, что бурлит и клокочет, ищет выхода. Ему нужна кровь, ему нужны испуганные глаза жертвы, ее последняя энергия …. Волк питается последними проблесками сознания, он ловит своей распахнутой пастью то крохотное мгновение, когда жизнь расстается с телом и на короткий миг встречается со смертью. Это его добыча. Ради нее волк готов рисковать раз за разом, готов хитрить, изворачиваться и безжалостно нападать. В такие моменты у него кипит кровь, и все тело превращается в одно желание – рвать, рвать и рвать.

Утро. Семен лежит в стороне от трактора. Руки и ноги его согнуты. Он открывает глаза и вспоминает странный сон. Но сон незаметно растворяется и утекает в реку времени. Семен забывает о нем и с кряхтеньем поднимается. Трактор на месте. А куда ему деваться. Надо приниматься за ремонт.

Когда Семен приехал в деревню, было уже около десяти утра. Семену нездоровилось, болела голова, и все тело ломило от боли. Он отпросился у механика и уже дома узнал о страшных и непонятных ночных событиях. Жена, поминутно оглядываясь, чуть не шепотом рассказывала. По ее словам ночью по деревне прошел волк-оборотень. Несколько собак и одна овца случайно вышедшая из стайки, были разорваны прямо на клочки. Оборотня видели девчонки, возвращавшиеся из деревенского клуба.

Семен хотел отмахнуться, но женщины есть женщины, попробуй, не выслушай их.

Дня три по деревне ходили один страшнее другого слухи. Но оборотень больше не появлялся, и все затихло. Молодежь начала также бродить по ночам, мужики перестали провожать своих жен на работу, жизнь вернулась в свою колею.

Семен выздоровел и добросовестно трудился, зарабатывая злополучные копейки. Приближалось «бабье лето» с его ясными и чистыми днями, с его летающими в воздухе невесомыми паутинками, с мягкими вечерами и темными, темными ночами.

Семен с женой засиделись у свояка, отмечали день рождения. Возвращались поздно. Небо высветилось блестящими звездами, тянул легкий ветерок. Хотелось гулять и гулять по деревне, вспоминая далекую юность.

Жена уже давно зашла в дом, а Семен сидел на крыльце и слушал голоса затихающей деревни. И снова небо затянуло его. Это подступило так неожиданно, что Семен ничего не успел понять. Он снова волк, волк свободный и безжалостный. Снова только он и мир. Летящая под ногами земля, ветер в ушах и ненасытное чувство, чувство жестокости. Оно заполняет все, не оставляя места ничему, ни размышлениям, ни ощущениям. Воплощение зла летит по деревенским улицам.

Все ближе и ближе…. Что-то ведет волка. Наконец он у места. Повернув голову, волк прислушивается. В доме тихо. Огромный волкодав тихо скулит в собачьей будке.

Волк мгновение помедлив, мощным прыжком перемахивает калитку и уверенно идет к волкодаву. Из будки несется уже не поскуливание, а отчаянный вой.

Волк ждет. Луна заливает своим мистическим светом всю ограду и лишь у крыльца прячется небольшая тень. Волк крадется к крыльцу и затаивается в тени. В доме загорается свет, сейчас выйдет хозяин.

Тихо открывается дверь и на крыльцо выходит мужчина. Волк мягко и мощно отталкивается задними лапами и в прыжке достает мужчину. Но нелепая случайность спасает несчастного. Краем глаза мужчина успевает заметить мелькнувшую тень и бросается в сторону. И тапочки, комнатные тапочки спасают ему жизнь. Он запинается за них и летит на крыльцо.

Волк промахивается. Второй прыжок не удается. Волкодав, почуяв хозяина, выдирается из будки и вступает в смертельную схватку. Конечно, участь его предрешена, но хозяин успевает спастись.

На следующий день вся деревня только и говорит о ночном происшествии. Семен, как и в прошлый раз ничего не помнит.

Очнулся он у крыльца. От жены он скрыл свой приступ, но сам задумался. Неужели он болеет? Так не хочется этого признавать. В деревне мужики не болеют. Превозмогая болезни, они работают и работают, тяжелым трудом изгоняя хворости. А уж когда совсем прижмет, вот тогда только и лечатся.

Прошло три дня. Приезжал милиционер из района, отмахнулся от женщин, твердивших об оборотне, осмотрел труп собаки, поговорил с напуганным мужчиной и уехал. Все. Следствие закончилось. Напоследок он сказал, что передаст в охотхозяйство о бешеном волке.

Люди перестали выходить по вечерам во двор. Кормить скотину ходили вдвоем и обязательно брали с собой топор или вилы, хотя, конечно, это было слабым оружием против оборотня.

Жена пострадавшего мужчины пригласила священника, и он освятил все двери в доме. Но покоя не было. Было страшно и жутко.

Следующее нападение оборотень совершил через два дня. Сторож колхозной фермы дед Митрич, как обычно взял на дежурство шкалик спирта. Напрасно бабка его отговаривала, не ходи на дежурство, не ходи…. Дед из вредности, а может назло, все-таки пошел.

Утром деда нашли на околице. Старый ватник, изодранный в клочья и залитый кровью, валялся метрах в пяти от старика. Труп был жутко обезображен.

Милиция всерьез взялась за свои обязанности. Но тщетно. Больше убийств больше не было. Волк исчез. Старухи крестились и вспоминали подобные случаи. Помоложе, те считали, что волк ушел в соседний район. О волке даже написали в районной газете.

Прошел год. Перестройка набрала силу, и разрушительная деятельность ее погрузила страну в пучину уныния и безысходности. Колхозы и совхозы по всей стране разваливались. Фермеры, строя великие планы, брали землю в аренду, пытались заняться животноводством. Но в эпоху перемен выживают сильнейшие. Волков в человечьем обличье появилось видимо-невидимо. Откуда они взялись? Разбудила перестройка все низменные страсти, вытащила наружу и принялась напитывать их своей разрушительной энергией.

За год в деревне забыли об оборотне. Другие заботы владели людьми. Одна цель стояла перед колхозниками: выжить и вырастить детей.

Приступы у Семена не повторялись. Только иногда, увидев кровь, что-то шевелилось в груди и несмело просило выхода.

Земля сделала оборот вокруг солнца и оказалась в той же точке пространства, что и год назад. И вот в одну из августовских ночей Семен опять оказался в лесу. Все повторилось. Снова сломался трактор, снова пришлось ночевать, снова его жизнь совершила виток и вернулась туда же. Звезды, как прежде затянули Семена. Бездонное небо захватило его существо.

Он волк. Все человеческое отпало с него. Все человеческие чувства оказались мелкими и ничтожными. Что такое люди? Страсти, превратившиеся в привычки, инстинкты, ослабевшие настолько, что непонятно, что это: следование нормам общества или навязанные правила. Все это осыпалось, как труха со сгнившего пня. Наверх пробивался молодой энергичный росток. Он горд своей беспощадностью, он готов биться и утверждать свое могущество в этом протухшем мире.

Волк летит по темному лесу. Мелькают деревья, папоротник своими лапами не может остановить стремительный бег зверя. Одно желание ведет волка. Свобода через кровь, через мучения жертвы, через последний предсмертный хрип, через последнюю ослепительную вспышку сознания.

Зверь останавливается. Всеми органами чувств он ощутил человека, его смертельного врага, стоящего на пути к свободе.

Волк чутко ведет ушами, принюхивается и … вперед.

Волк стоит на скалах поросших лесом. Внизу черным зеркалом блестит река. Человек возле костра дремлет. Зачем он развел костер на самом краю….

Волк, замерев, пытается усмирить бушующую в себе ярость. Почему, ну почему слабый, неуклюжий человек правит миром? Почему свободные звери, живущие одной жизнью с лесом, с землей поддались ему?

Все. Сдерживать себя волк больше не может. Прыжок, другой … и последний ….

Утром по деревне разнеслась страшная новость. На той стороне реки, напротив деревни, под скалами нашли два трупа. Семена, с искаженным от ярости лицом, и Анатолия, колхозного бригадира. В окоченевшей руке бригадира был клок серой шерсти.