Зверь 6

– Чо, пля? Да вот хрен тебе во всё рыло!

Таким прекрасным посылом началось моё обычное московское утро. Не с ароматного кофе и мягких круассанов! Не с приятных новостей! И даже не с бодрящего душа!

Нет! Утро началось с истеричных криков. Причем они по скрежету могли дать фору полотну пилы, как музыкальному инструменту.

В принципе, я ничего другого не ожидал, когда посылал призрака Кузьму к служанке Чопле. Он должен был донести моё сообщение и, судя по резкому воплю, донёс его в полной мере.

Конечно же она сейчас ворвётся и будет полчаса визжать бешеным поросёнком. Потом ещё полчаса постонет и попричитает. Потом слегка порвёт волосы. Слегка, чтобы не испортить красоту. А потом под ворохом убедительных фактов вздохнёт и смирится с горькой участью.

Иначе и быть не может!

По крайней мере я так думал…

– Чтобы я и сама? По своей воле? Да ни в жизнь! Я не такая! А ну не уворачивайся! Ты мне мешаешь!

Следом раздались звуки падающих предметов. Пикси вымещала ярость на бездушных ботинках и кроссовках, швыряя их об стену. Впрочем, призрака тоже можно отнести к этим предметам – всё равно он ничего не чувствует. Но его-то как раз и не швырнёшь. А вот в него – запросто!

Удары и броски приближались.

– Да я в монастырь лучше уйду! В мужской! Вот прямо сейчас и отправлюсь! Чего уставился? Держи давай, а то и в самом деле свалю! – раздавались крики в коридоре.

– Свалит? – лениво спросила Марина, удобно лежащая на моём плече.

– Нет, но надбавку обязательно попросит, – хмыкнул я в ответ. – Или ещё чего потребует. Может, молоко единорога за вредность?

Маринкины волосы мягко прошлись по моей щеке, когда она потянулась за поцелуем. Пахнуло жасмином, ванилью и ландышем. Нежные флюиды суккубки коснулись ноздрей. Я усмехнулся:

– Всё равно же Чопля не даст покоя. Только дразнить себя…

– А если я подразню тебя? – нежная рука Марины скользнула по животу, ниже и…

В этот момент дверь распахнулась и на пороге возникла разъяренная Чопля. За её мельтешащими крылышками виновато маячил призрак Кузьма. Судя по прорехам в его груди – три ботинка точно поразили цель.

– Вы чего удумали? Я на такие закидоны не подписывалась! – завопила Чопля громче пьяной русалки. – Вы сами можете валить куда хотите, но чтобы я, по своей воле…

– Нам без тебя никак, – вздохнул я со смирением всемирного покоя. – Если бы мы могли справиться сами, то не потревожили бы такую благородную особу…

Трудно сохранять смирение и покой, когда нежная рука наглаживает… Ох ты ж…

– Только ты одна и можешь справиться с этим щекотливым делом, – проговорила Марина, тоже в этот момент занимаясь щекоткой.

Её крутое бедро закрывало от других то, чем она занималась. Но я-то всё чувствовал!

– Я ещё раз повторяю – на такое я не подписывалась! – уже тише прокричала Чопля. – Я лучше в красный квартал троллей пойду, чем сунусь в…

– Но дорогая Чопля-а-а! – не смог я удержаться от легкого стона, как ни старался. – Нам и в самом деле край без тебя. Хоть вешайся!

Я нахмурил брови, чтобы показать Марине, насколько та далеко зашла. В ответ она лишь невинно поморгала ресницами, а потом произнесла, чуть повернувшись к Чопле:

– И в самом деле, никто лучше тебя не сможет договориться с узником в темной камере. У тебя сразу чувствуется огромный опыт и невероятный потенциал. Вряд ли кто другой сможет сравниться с тобой по твердости характера, а также умению стремиться вверх и падать вниз. Вверх и вниз, вверх и вниз.

Надо ли говорить, что в этот момент я испытывал? Надо было уговорить Чоплю, а мне в хотелось совершенно другого. Не хотелось вовсе никого уговаривать, а взять податливое теплое тело в охапку и…

– Чо, пля? Без меня вообще никак? – резкий голосок Чопли вырвал меня из томного оцепенения.

Вот прямо как ржавый гвоздик в ранку засунула. И неожиданно, и неприятно!

Упс, а вот сейчас приятно. И прямо так прия-а-а-атно…

– Без тебя вообще никак, – выдохнул я.

Мне бы остановить нежную руку, но это было выше моих сил. Шелковистое бельё пока скрывало наши движения, но рано или поздно, всё должно вылезти наружу.

– Не, ну чо... Раз такая маза, то я в принципе при делах. Если уж сильно приспичило...

– Ох, Чопленька, если ты бы знала, как сильно приспичило-о-о, – шаловливо промурчала Марина.

– Ну-у-у-у, тогда так и быть. Но у меня маленькое условие! – бойко ответила Чопля.

– Так уж и маленькое? Мне кажется, что у тебя должно быть большое условие! – всё также по-кошачьи промурлыкала Марина.

Ух, да что же ты делаешь, мерзавка этакая? У меня уже шарики за ролики начали залезать от таких поползновений. Ещё и грудью о мою грудь потерлась!

– Не, на большое я не потяну, но вот премию мне бы выписать небольшую… молока за вредность и нам с Мариной пожизненное посещение царской косметологии! – услышал я сквозь шум в ушах.

– Да… – полупроговорил-полупростонал я. – Да-а-а… Да вот хрен вам обеим во всё рыло Кузьмы!

Последнее предложение стерло довольную улыбку как с Маринкиного лица, так и с лица Чопли. Они разом уставились на меня, озадаченно округлив рты.

– А я-то чего? – обиженно прогудел за спиной Чопли призрак.

– А ты просто к слову пришелся! – хмыкнул я и строго взглянул на Марину. – Неужели вы в самом деле решили, что меня можно таким вот образом окрутить?

– Не понимаю, о чем это ты? Мы же уговариваем Чоплю… – попыталась продолжить свою игру Марина, но я уже перехватил инициативу.

– Вы разводите меня, наглые интригантки! – отрезал я безапелляционным голосом. – И этому нет оправдания! Надо же додумались – использовать секс для достижения своих целей! Пожизненное посещение царской косметологии… Да царь с меня семь шкур за такое предположение спустит! Я к нему за это в вечное рабство попаду!

– А я говорила, что с ним это не прокатит, – вздохнула Чопля.

– Ну, попытка не пытка! – улыбнулась Маринка и захлопала невинно глазками. – Может, кофейку? Я сейчас метнусь кабанчиком…

Вот же хитрюга – раздраконила и теперь пытается улизнуть от набрякшей ответственности. Но не тут-то было!

– Чопля метнётся кабанчиком, а ты… – я поймал её за руку. Взглянул на Чоплю. – Чтобы через пятнадцать минут кофе и тосты были готовы!

– Чо, пля? Я тут… – пыталась возмутиться Чопля.

– Я вижу, что ты тут! – резко оборвал её очередную начавшуюся сопливую истерику и скомандовал. – А ну полетела на кухню! Живо! Одно крыло тут, другое там! Откроешь рот и пискнешь – останешься вообще без зарплаты! Полгода! Не меньше!

Чопля покраснела. Напряглась, как надувающийся шарик, но в это время позади прозвучал острожный голос Кузьмы:

– Девка, я бы на твоём месте сдержался. Лучше аккуратно закрой дверь. Ага, вот так, а потом…

– А ну, психолог дымчатый, перестань мне указывать! – прозвенел за закрытой дверью возмущенный голос Чопли. – Я тебе сейчас…

Снова раздались звуки падающих предметов. Маринка продолжала всё также невинно хлопать глазками, когда взглянула на меня:

– А что мы будем делать пятнадцать минут? Могу сделать расслабляющий массаж, господин. А то я чувствую, что вы очень напряжены…

– Хватит массажей! – рявкнул я. – Пришла пора принимать наказание за попытку обмануть господина!

Маринка успела только пискнуть, когда я подмял её под себя…

Через полчаса мы спустились к холодному кофе и сухим корочкам хлеба. Чопля продолжала бурчать о несовершенности этого мира со всей страстью обманутого вкладчика финансовой пирамиды. Она вообще не хотела отправляться туда, куда нам было нужно, но я умел настоять на своём.

В итоге препираний, торгов, слёз, мольб и увещеваний мы в полдень оказались возле императорской темницы. Чопля продолжала вести себя, как больная, которой осталось всего две пятницы. У неё даже косички выглядели жалко, хотя обычно бодро торчали, как боевые рога на шлемах викингов.

Ей не хотелось за решетку. На меня тоже вид тюрьмы оказал весьма гнетущее впечатление. Это здание находилось в тихом уголке города. Оно построено из желто-бурого кирпича, имело несколько этажей и небольшие окна с решетками. Окруженное высокими стенами и колючей проволокой оно словно предупреждало – не хрен тут делать!

Вход в тюрьму охраняется двумя крепкими троллями в форме, которые внимательно осматривали каждого входящего и выходящего. Мы прошли два сканера – обычный, который старательно пропикал нас на предмет металлических изделий, и на магический, который фиксировал наличие амулетов, эликсиров и порошков.

Пройдя один за другим проверочные пункты, мы поднимали руки, приседали, открывали рты и даже пришлось сдать одежду. Получили взамен чистые, хлопчатобумажные комбинезоны. Нашелся размер даже для Чопли.

Да, узники императорской темницы были слишком важными персонами, чтобы к ним допускать без тщательного досмотра.

Во дворе тюрьмы мы увидели небольшой сад, где заключенные могли гулять под присмотром охраны. Этот сад служил единственным местом отдыха и контакта с природой для тех, кто оказался за решеткой. Сам сад был опутан колючей проволокой, среди которой виднелись искусно вплетённые сдерживающие амулеты.

Да, узники императорской темницы были слишком важными персонами, чтобы позволять им убежать.

На очередном проверочном пункте мы забились в небольшое, похожее на лифт, помещение. Двери за спиной с лязгом захлопнулись, едва не прищемив задницу.

Финальная проверка. Если в предыдущих местах у охранников возникло хотя бы малейшее подозрение в нашей честности и непорочности, то сейчас на стенах откроются скрытые отверстия, сквозь которые заструится усыпляющий газ.

Мы с Мариной переглянулись. Чопля хмуро смотрела перед собой. Она продолжала играть в обиженку. Ну и пусть играет. Всё равно ей придется вести разговоры.

– Куда? – раздался грубый голос из коробочки комутатора.

Я в очередной раз поднял карточку разрешения, подписанного лично императором. Возникла пауза. Холодный зрачок камеры тщательно рассматривал карточку. Почувствовал, как моих пальцев коснулись пальцы Марины.

Моя служанка отчаянно трусила. Пальцы била небольшая дрожь, как будто сквозь женское тело пустили электрический разряд. Ну да, её можно было понять – не пай-девочка и сама могла оказаться в этой тюрьме, если бы я вовремя не наставил на путь истинный и не принял к себе на работу.

Чполя тоже была сурова. Но хоть не тряслась осиновым листом на ветру. Просто наглая пикси, которая приперлась с ведьмаком и его служанкой на встречу к…

– Проходите! – послышался всё тот же суровый голос, после чего стальная массивная дверь сдвинулась в сторону.

Открылся длинный коридор уходящий вдаль. Мы прошли вперёд и остановились возле желтой черты с вежливой надписью: «Стоп!»

Это «стоп» позволило нам оглядеться. Хотя смотреть-то особо не на что. Стены окрашены в мышиный цвет, пол покрыт щербатой плиткой, а потолок украшен массивными металлическими балками, с которых гроздьями свисали видеокамеры.

– Двигайтесь вперёд, – раздался голос, после чего дверь за нашими спинами громко хлопнула. – Вам нужна камера под номером тринадцать!

Мы двинулись вперёд. Перед нами отходили в сторону решетки дверей, закрываясь за нами. Я насчитал около двадцати, пока мы бухали по плиткам.

Внутри коридора царила атмосфера уныния и безысходности. От тоски хотелось повеситься.

Чтобы хоть как-то развеяться, посмотрел в открытые окошечки пары пустых камер. Для развития кругозора, так сказать. Камеры были маленькими и тесными, с металлическими дверями и скудным освещением. В общем, не номера пятизвездочных отелей с видом на морской берег. Попадать сюда вообще не хотелось.

– А может, мы вернёмся обратно? – с тоской в голосе спросила Чопля. – Может, ну её на хрен? Разбирались как-то без неё, разберёмся и на этот раз?

– Нужно идти вперёд, – покачал я головой. – Наша провидица Маша не видит рукоять. Я не знаю, что это за колдовство, но без помощи мы не справимся. И вообще – мы почти пришли. Не разворачиваться же возле финишной ленточки.

– Да фиг с ней, с этой ленточкой! – тут же возразила Чопля. – Я и без неё проживу сотню лет. Мне этот комбез на грудь давит и подмышками натирает. А ещё я хочу…

– Ты хочешь остаться и завершить начатое, – поджал я губы, а потом смягчился. – Пойми ты, дурочка, только от тебя зависит наше будущее. Если Кощей найдёт остальные части меча раньше нас, то мы у него их вовек не допросимся!

В это время из двери камеры слева раздался грозный рык. Следом удар в дверь. Гул пошел по всему коридору, а по поверхности двери сверкнула электрическая молния.

В камере тут же прозвенел крик боли, следом пролился скулёж и запахло жженой собачьей шерстью. Марина прижалась ко мне ближе, содрогаясь уже всем телом.

– Так давай же примемся за поиски! – с жаром воскликнула Чопля, отскочив от страшной двери подальше. – Я могу под листьями пошарить, в берлогу к медведю заглянуть, в пещеру к дракону на пони въеду! Только давай уйдём отсюда…

– Мне тоже не по себе, господин, – проговорила Марина.

– Женщины! – прикрикнул я. – Возьмите себя в руки! Утром вы были гораздо смелее! Куда же сейчас делась ваша смелость?

– Легко быть смелым, когда ничего не угрожает, – философски заметила Чопля.

– Ничего страшного с вами не случится. На самом деле страха нет, есть только…

– Только безумие храбрецов, которые вообще ничего не боятся. Но живут они недолго. Гораздо дольше живут те, кто боится и прячется от опасности! – прервала меня Чопля.

– Поздняк метаться, мы уже пришли! – буркнул я в ответ.

Как раз в этот момент остановился перед дверью с нужным номером. Посмотрел на камеру под цифрой «тринадцать» и в очередной раз показал пропуск. Камера повернулась стеклянным зрачком, зафиксировала нас и, мне так показалось, моргнула.

Раздался щелчок. Дверь со скрипом открылась. На нас пахнуло запахом старости и тлена.

– Вечер в хату! – бодро приветствовал я, первым заходя в камеру.

– Часик в радость, чифир в сладость! Ногам ходу, голове приходу! Матушку удачу, сто тузов по сдаче! Жизни воровскому, смерти мусорскому! С чертями не водись, возле пахана крутись! – вылезла из-за спины Чопля и кивнула сидящей под зарешеченным окошком арестантке. – Здравствуй, многоуважаемая Баба-Яга!