Звездный Фирр

"Старейшины говорят:

Когда беспощадная Вечная Зима сковала долину,пришёл тот, кто был подобен духу гор — зверь с глазами, что отражали холод далёких звёзд.Его шаги ломали ледяные оковы,и в дома возвращалось не только тепло, но и забытая надежда.И по сей день в Северных холмах дети лепят из снега фигуры леопарда,учась с юных лет призывать его образ для защиты от лютого холода."

— «Песнь о Белых Снегах»

Много лет назад, в глубинах потаённых магических миров, Алекс был одним из немногих, кому удалось постичь истинную суть Арканума — тайного искусства архимагов. Его жизнь была полна ожесточённых битв, неустанных поисков древних знаний и бесконечных странствий. Он знал, что за любой силой неумолимо следует ответственность, и не раз видел, как даже величайшие маги утрачивали себя: их сила оборачивалась против них самих, их разум искажался, а величие обращалось в прах, стоило им лишь забыть об ответственности.

Однажды, пробираясь сквозь вьюгу по безымянному перевалу, Алекс услышал едва различимый, жалобный писк среди ледяных скал. Там, в промёрзшей расселине, он нашёл крохотного котёнка с необычными синими глазами и странными ледяными узорами на его шее. Зверёк был на грани жизни и смерти. Алекс не смог пройти мимо — мягким потоком согрел малыша магией, поделился частью своей жизненной силы, и забрал его с собой. Так появился Фирр — его неизменный фамильяр и верный спутник, связанный с ним не только клятвой, но и общей судьбой.

С тех пор они были неразлучны, а их связь, выкованная в испытаниях, росла и закалялась, становясь всё крепче. Магические испытания и захватывающие открытия переплетали их судьбы, делая дуэт Алекса и Фирра поистине уникальным даже среди архимагов древнего мира.

Они шли по следу заговора уже третий день. Портальный узел, скрытый в развалинах древнего капища, должен был стать их последним переходом — тайный путь в столицу, где ждал императорский приказ и разгадка измены. Воздух завибрировал, предвещая активацию портала. Алекс ощущал эту привычную дрожь, как пространство источалось, готовясь распахнуться и поглотить путников, перенося их к конечной точке.

Но что-то пошло не так.

Фирр зарычал — низко, тревожно, шерсть встала дыбом. В воздухе запахло чем-то чужим, неправильным: металлическим привкусом крови и горечью полыни — той самой, что жгли в придворных магических ритуалах. Алекс замер. Туман, который он принял за естественное испарение болотных топей, медленно сгущался, обволакивая древние камни неестественно ровными кольцами.

Противник готовился долго. Терпеливо. Мастерски.

Портальные руны вспыхнули и погасли, словно свечи на ветру. Защитные печати затрещали — не как рвущаяся ткань, а как ломающиеся кости.

Алекс понял: кто-то из своих знал об их задании. Кто-то, кому были ведомы секреты императорской магии, сплел эту ловушку из тумана и предательства. В искажающем заклятии, что вонзилось в самое сердце портала, он узнал почерк Высшей школы — изящный, знакомый до дрожи в пальцах.

Алекс почувствовал, как пространство жестоко схватило его и швырнуло в пустоту — не мягко, как обычно, а с яростью разъярённого зверя, рвущего свою жертву. Искажённые руны сработали неправильно. Портал выбросил их, словно нежеланных гостей, в абсолютную неизвестность.

Удар о землю выбил дух. Фирр зарычал от боли. Алекс перевернулся на спину, пытаясь восстановить дыхание, и мгновенно понял: они в другом мире.

Влажная земля под ладонями пахла солью и болотной тиной. Где-то рядом плескалась вода — не речная, слишком густо и чужеродно пахло водорослями.

- Море? Но какое море могло быть рядом со столичными землями?

Ночной воздух был пропитан ароматами, каких он не знал: приторно-сладковатые ночные цветы перемешивались с горечью старой коры, а влажный ветер доносил что-то ещё — нечто древнее, пугающе незнакомое.

Алекс сел, вытирая кровь с разбитой губы. Одна мысль пронзала его сознание: портал не должен был привести их сюда.

Фамильяр напрягся, безмолвно принимая оборонительную позицию.

Шерсть на загривке встала дыбом, когти сами впились в мокрую землю. Он чувствовал опасность каждой клеточкой — так звери чувствуют приближение лесного пожара. Воздух здесь был чужой, пропитанный незнакомой магией, и это беспокоило его куда больше, чем боль от жесткого приземления.

Из-за каменистого холма показались двое чужаков в темных плащах.

Фирр скользнул вперед — бесшумно, как тень ночного хищника. Заслонил собой Алекса, еще не оправившегося от перехода.

Первый нес в себе силу древнего мудреца — спокойную, глубокую, словно река, что течет по собственному руслу. Он двигался неспешно, но в каждом его шаге чувствовалась уверенность человека, который слышит нечто недоступное другим.

Второй был моложе, но жар его силы пылал ярче костра. В нем билась энергия — дисциплинированная, отточенная, готовая к действию. Этот постоянно оглядывался на старшего, словно сверяя каждый шаг с невидимыми правилами. Фирр чувствовал его настороженность: молодой маг был готов к бою, рука сама тянулась к оружию, в его позе читалась выучка воина.

Низкое рычание сорвалось из горла Фирра, обнажив острые клыки. Он не отступит. Пусть даже небо здесь было другого цвета, пусть звезды светили незнакомым узором — Алекс останется под его защитой.

Лес замер.

Что-то щёлкнуло в руках незнакомцев — и послышался звук, какого Алекс не слышал никогда. Не рёв зверя, не свист ветра в кронах, а что-то иное — ровное, нарастающее гудение, словно пробуждающаяся мощь, заключённая в металле. И свет. Неоновым штрихом вспыхнул зелёный, как молодая листва на рассвете. За ним — пронзительный синий, как зимнее небо над заснеженным бором.

Но это был не огонь. Не пламя костра или магической вспышки. Это была чистая сила, что приняла облик смертоносного клинка.

Квай-Гон и Оби-Ван пошли вперед медленно и осторожно. Свет их оружия плясал по стволам деревьев, превращая лес в театр движущихся теней.

Алекс незаметно коснулся браслета Интенса — того самого, что некогда снял с убитого верховного шамана. Металл был покрыт россыпью рун, часть которых проступала только в иных измерениях и пространствах. Для обычного мага этот артефакт был бы непостижим, но для Алекса он служил рабочим инструментом: Алекс легко оперировал множеством рун, как ремесленник знакомыми инструментами. Сейчас он мысленно выбрал руну анализа — тонкая, почти невидимая нить магии скользнула к световым клинкам, извлекая сведения об их природе.

Перед его внутренним взором вспыхнули сотни световых нитей: энергетика двух клинков была удивительно чистой, но… совершенно чуждой. Это был не обычный артефакт, не магический клинок и не технология привычного ему мира. Нечто абсолютно иное, не вписывающееся ни в одну из известных категорий.

Световые мечи были воплощением идеального баланса материи и энергии. Алекс видел, как глубоко внутри рукоятей пульсировали кристаллы, идеально настроенные на владельца. Потоки энергии шли по каналам, выверенным с ювелирной точностью. Зелёное лезвие мастера было насыщено удивительно устойчивой энергией жизни, его структура — плотная, предназначенная для универсальных задач и длительных поединков. Синий же клинок — чуть холоднее, более остро сфокусирован: его поле идеально для парирования и быстрой защиты.

Но самое поразительное — ни один из мечей не имел истинных магических формул или ритуальных ограничений. В их основе была чистая воля, усиленная непостижимым для Алекса источником — Силой. Браслет уловил лишь слабый, едва заметный след этого феномена, обозначив его как «Поток высшей гармонии» — поток, который нельзя подчинить или взломать, если не стать его частью.

Алекс почувствовал глубокое уважение: оба клинка были не просто оружием, а истинным продолжением духа своих хозяев — точно так же, как и его собственные магические артефакты становились продолжением его воли, его собственной сутью.

«Это — не магия, нечто куда более фундаментальное. Если Сила пронизывает этот мир так же, как магия в моем мире, — мне многое предстоит изучить и понять…»

После того как Алекс отправил эту информацию по духовной связи, у Фирра не осталось сомнений в смертоносной эффективности чужаков. Холодок пробежал по его шкуре, но это был не страх — скорее, азарт охотника, впервые столкнувшегося с равными и достойными противниками. В глубине души что-то напряглось: эти клинки не просто резали плоть, они могли разрушить даже самые прочные магические щиты или непробиваемую ледяную броню.

Отчего Фирр начал выстраивать тактику боя: как уклониться, как запутать врага, как использовать свою магию, если придётся сражаться.

Однако ни в поведении, ни во взгляде зверя не было агрессии — только ледяная внимательность, чуть затаённая решимость и почти уважение к силе незнакомцев. Фирр был готов защитить мага, но в этот раз предпочитал наблюдать: хороший охотник всегда ждёт первого движения жертвы.

Алекс уловил от Фирра острую, холодную расчётливость: леопард за секунды выделил каждую полезную деталь на местности — от поваленных деревьев, до едва заметных бликов света на воде, способных отвлечь внимание.

Он молниеносно вычислил слепые зоны в поле зрения джедаев, выстроил маршруты отхода, продумал варианты отвлекающих манёвров, словно готовился не к встрече, а к хитрой, смертельно опасной охоте на непредсказуемого соперника. Для него каждое движение — положение пальцев на рукояти, ширина шага, наклон плеча — было частью обширной тактической задачи, которую он уже начал решать, веря лишь собственным инстинктам.

Архимаг поднял руки в примиряющем жесте, внутренне отмечая, как воздух густо вибрирует рядом с незнакомцами.

Квай-Гон медленно скользил взглядом по странной парочке. Движения необычного зверя были слишком плавными — джедай уловил скрытое напряжение, что-то хищное и осторожное. Он видел: чужой питомец готов рвануть вперёд при малейшей угрозе, от чего джедай физически ощутил холодную опасность от этого существа. Но в Алексе не было ни капли злобы: лишь усталость и отчётливая мудрость.

Сила ясным шёпотом подсказывала Квай-Гону — нет, этот маг не враг, и его зверь действует лишь из верности, а не из злого умысла.

На миг Квай-Гону даже почудилось нечто большее — отголосок далёкого видения: рядом с этими двумя будущее колеблется, словно воздух над огнём, и если им довериться — путь может привести не только к выполнению миссии, но и к чему-то фундаментально новому для всего Ордена.

Он наконец опустил меч, но не спешил его убирать. В его голосе прозвучала сдержанная мощь:

— Кто вы? — спросил Квай-Гон, не спуская с них внимательного взгляда.

Алекс ощутил, как навык "Речь Архонта" мягко включился, переплетаясь с языком этого мира, и спустя короткое мгновение ответил:

— Моё имя Алекс, — он сделал полшага назад, показывая, что не ищет конфликта.

— Я оказался в этом мире случайно. — Голос прозвучал ровно, но с той осторожностью, что приходит с годами опасных странствий. — Мне многое непонятно. Но я жив, и потому не стану превращать свою силу в угрозу.

В воздухе повисла напряжённая пауза. Взгляд Алекса скользнул по незнакомым лицам, пытаясь прочесть их намерения.

— Я стремлюсь понять, где оказался — и как быть полезным тем, кто ещё помнит разницу между светом и тьмой. В моих знаниях есть искусство исцеления. Защиты. Того, что укрепляет союзников, а не сокрушает врагов.

В этот миг голос мага был спокоен, но за ним угадывалась огромная сила и достоинство прожитых лет — не просто заклинатель, а мудрый защитник, выковавший себя в горниле испытаний. Он чуть склонил голову, показывая уважение — жест, привычный в иных мирах, но и здесь кажущийся уместным.

Квай-Гон и Оби-Ван переглянулись — прежняя настороженность в их взгляде постепенно уступала место спокойствию и даже любопытству.

Фирр, до этого стоявший будто живой щит между другом и чужаками, почувствовав изменение обставновки заметно расслабился: шерсть на загривке улеглась, хвост, расслабившись, лёг вдоль лап.

Фирр замер, словно взвешивая каждое движение воздуха между ними. Затем, с грацией дикого хищника, который решил довериться, он сделал первый осторожный шаг вперед. Его ноздри трепетно раздувались, улавливая незнакомые запахи — ткань плаща, пропитанная пылью далёких миров, едва уловимый аромат трав с других планет, и что-то ещё... что-то неосязаемое, но успокаивающее.

Шаг за шагом, Фирр приближался к Оби-Вану. Природное любопытство, не замутнённое страхом, вело зверя вперёд, в его движениях читалась почти детская непосредственность.

Когда мягкий нос коснулся края плаща, Оби-Ван остался неподвижен, позволяя существу изучить себя. Лишь когда Фирр поднял голову, встретившись с ним взглядом, джедай медленно, почти гипнотически, протянул ему раскрытую ладонь.

Низкое, вибрирующее мурлыканье наполнило пространство, когда Фирр прижался бархатной щекой к тёплой коже. Это был момент доверия — редкий дар в галактике, полной опасностей.

Даже Квай-Гон, обычно сохранявший невозмутимость мастера-джедая, не смог удержать лёгкой улыбки. Уголки его губ едва заметно приподнялись — он понимал, что стал свидетелем чего-то особенного. Самое сложное в налаживании контакта осталось позади, и теперь между ними протянулась невидимая нить взаимопонимания.

— Удивительное создание, — голос Оби-Вана звучал едва слышно, словно он боялся спугнуть момент. Его взгляд не отрывался от умных глаз Фирра, в которых мерцали искорки древней мудрости. — Он не просто питомец... В нём есть что-то большее. Будто он чувствует саму ткань Силы, ощущает токи жизни глубже, чем большинство разумных существ.

— Не просто чувствует, — голос Алекса прозвучал тепло, в уголках его глаз собрались морщинки от искренней улыбки. — Порой мне кажется, что Фирр читает узоры мироздания там, где я вижу лишь хаос. Сквозь все испытания, через миры и измерения, он всегда оставался рядом. — Алекс помолчал, подбирая слова. — Знаете, он давно перестал быть просто спутником. Фирр — это часть моей души, которой я доверяю безоговорочно.

Словно откликаясь на эти слова, леопард поднял голову и встретился взглядом с Оби-Ваном. В его глазах мелькнуло что-то озорное, почти человеческое. Внезапно Фирр встряхнулся всем телом — резко и от души, с его серебристой шерсти в воздух взметнулись мягкие хлопья снега, переливаясь в косых лучах света как крошечные бриллианты. Они обдали джедая прохладной свежестью, словно зверь решил поделиться с новым другом своей магией.

Квай-Гон не сдержал тихого смеха:

— Кажется, ты прошёл посвящение, Оби-Ван. — Он окинул взглядом собравшихся, и в его голосе зазвучали нотки уверенности. — Сила редко ошибается, сводя пути тех, кому суждено встретиться. Я чувствую... нет, я знаю — вы пришли не как враги. Возможно, сама судьба привела вас сюда.

Утренний туман медленно отступал, открывая изумрудное царство болот. Деревья склоняли ветви, создавая естественные арки над водой, где отражалось пробуждающееся небо. Джедаи и путешественники из далёкого мира стояли вместе, и в этой картине не было ничего случайного — каждый занимал своё место в невидимом узоре Силы.

Вдалеке прокричала болотная птица, приветствуя новый день. И в этот момент, среди шёпота камышей и мягкого плеска воды, родилось понимание: здесь, на границе между мирами, начиналось нечто большее, чем просто знакомство. Это было начало пути, который изменит судьбы всех собравшихся.

#####

Когда джедаи раскрыли свои планы, делясь деталями кризиса на Набу, Алекс слушал с видимым спокойствием. Но за внешней невозмутимостью работали отточенные инстинкты архимага. Его пальцы скользнули к браслету Интенса — движение столь естественное, что казалось простым жестом задумчивости.

Древние руны ожили под его прикосновением, по воздуху растёкся невидимый купол — тонкая вуаль защиты, что поглощала звуки и размывала образы для случайных наблюдателей. Для Алекса это было как дыхание — автоматическая предосторожность того, кто слишком долго выживал в чужих мирах, чтобы пренебрегать безопасностью.

— Ситуация хуже, чем мы предполагали, — голос Квай-Гона оставался ровным, но в глубине его тона крылось напряжение, которое не скроешь от тренированного слуха.

— Город Тид превратился в клетку. Дроиды контролируют каждую улицу, каждый переулок. Королева Амидала... — он сделал паузу, — сейчас она пленница в собственном дворце.

Воздух вокруг Фирра заметно похолодел. Снежный леопард бесшумно приблизился к Алексу, и когда его лапа встала на ботинок мага, от прикосновения по земле побежали тончайшие узоры инея.

Зверь застыл в обманчивом спокойствии хищника перед броском — каждая мышца напряжена, каждый вздох выверен. В его глазах плясали отблески ледяного пламени, готового вырваться наружу при первой же угрозе.

— Но есть кое-что ещё, — Оби-Ван понизил голос до шёпота, и даже сквозь защитный купол его слова звучали зловеще. — В Силе... ощущается присутствие. Что-то древнее и враждебное плетёт нити за кулисами этого вторжения. Тень, которая прячется за армиями дроидов.

Алекс коснулся ладонью загривка Фирра, чувствуя, как под пальцами вибрирует сдерживаемая мощь зимней бури.

— Мы пойдём с вами, — в его голосе не было ни тени сомнения. — Чудес не обещаю, но в нашем мире говорят: "Когда приходит настоящая беда, даже чужаки становятся братьями по оружию". А мы... — он чуть улыбнулся, — мы умеем сражаться.

Фирр плавно перетёк в боевую стойку — движение было настолько текучим, что казалось, будто сама зима приняла форму готового к атаке хищника. Воздух вокруг него начал искриться от холода.

Квай-Гон склонил голову:

— Сила свела наши пути не случайно. С этого момента вы не просто гости на Набу — вы наши соратники. И да пребудет с вами Сила.

Словно в ответ на его слова, луна выскользнула из пелены облаков, пролив на болота поток серебряного света.

Четыре фигуры — два джедая, архимаг и его снежный страж — двинулись вперёд, их тени скользили по влажной траве как предвестники грядущей бури.

######

Тучи пожирали последние проблески света. Ночь обрушивалась на болота плотной завесой, поглощая затаившийся в низине город.

Вдалеке, между редкими огнями, разносились отголоски тревоги — выстрелы, вспышки сигнальных ракет и едва различимый запах озона от лазерных разрядов.

На окраине города, там, где трясина и высокая трава глушили каждый шаг, наши герои беззвучно вышли из укрытия. Их шаги тонули в сырой траве — впереди пряталась опасность, но темнота давала им преимущество. Всё вокруг словно замерло в ожидании первого броска: только ветви царапали одежду, да дыхание Фирра оставляло едва заметную дымку в прохладном воздухе.

Фирр припал к земле, его гибкое тело напряглось под серебристой шерстью. Ледяные узоры на его шее едва мерцали в темноте — древняя магия притаилась, готовая вырваться наружу. Он двигался первым, мягко ступая между кочками и осторожно принюхиваясь к каждому порыву ветра.

Алекс шёл следом, на лету расставляя вдоль тропы простейшие рунные силки — тонкие нити магии растворялись в траве и воде, готовые в любой момент сковать или сбить с ног тех, кто попытается обойти их с тыла.

B1 материализовались из тьмы механическими призраками. Красные сенсоры вспыхнули — мир взорвался алыми лучами бластеров!

Фирр замер, его зрачки расширились при виде механических существ. В их мире он сражался с големами и элементалями, но эти... вещи двигались без единого следа магии. Леопард инстинктивно принюхался — никакого запаха жизни, только металл.

"Железные мертвецы," — прорычал он через ментальную связь с Алексом, шерсть встала дыбом от непонимания.

Алекс не растерялся — одним движением укрылся плащом Астарион, ткань которого была насыщена защитными чарами: луч бластера ударил в неё, вспыхнул искрой и рассыпался, не причинив вреда. Защитные руны на плаще засветились голубым светом, поглощая энергию выстрела. Там, где обычная ткань превратилась бы в пепел, магический плащ лишь искрил магическими узорами, мгновенно восстанавливая свою форму — следы прежних сражений лишь усиливали его прочность.

Что за твари? — Алекс разделял замешательство своего фамильяра. Эти механические воины не походили ни на одну конструкцию из их мира. Даже самые сложные големы требовали магического ядра, а эти... существа? машины? — двигались сами по себе, стреляя потоками энергии, которая жгла не хуже боевых заклинаний.

"Неважно, что они такое," — мысленно рыкнул Фирр, готовясь к прыжку. "Они пытаются нас убить!"

Один из дроидов, шагнув вбок, резко дёрнулся — светящиеся нити рун обвили его ноги подобно живым змеям. Металлический скрежет разорвал ночь.

Остальные дроиды замерли, сбитые с толку. Фирр не упустил своего шанса.

Он растекся тенью по земле, его силуэт слился с мраком болот. Хищная грация сочеталась с потусторонней скоростью — он не бежал, а словно перетекал между пространствами. Голубое свечение окутало его когти, когда они вонзились в землю. Магия откликнулась мгновенно, треск, и из-под лап вырвался ледяной клин, совершенный в своей смертоносной красоте. Он со свистом пронзил корпус ближайшего дроида. Металл покрыла изморозь, затем — хрустальный звон, и машина разломилась пополам.

Фирр оскалился, чувствуя странность — никакой агонии, никакого угасания жизни. Только механический треск и россыпь искр там, где должна была быть кровь.

Другой дроид попытался навести на него бластер, но леопард уже метнулся вбок. Удар лапы — и враг превратился в кучу обледеневших обломков. Что бы это ни было, но оно легко ломается!

Новый выстрел прошёл впритирку, осветив иней на шерсти Фирра. Не теряя темпа, он бросился к следующему дроиду. Когти скользнули по металлу — бластер покрылся тонким слоем льда и с хрустом рассыпался серебристыми осколками.

Фирр растворился в тени. Машины начали беспорядочную стрельбу — их сенсоры метались, не в силах найти невидимую угрозу.

Алекс сплёл в воздухе сложный узор — рунная мина вспыхнула под ногами дроидов сотней маленьких солнц, ослепляя и дезориентируя.

По краям поля боя пробудились спящие руны. Изумрудное сияние пульсировало в трещинах между камнями — магические ловушки Алекса ожили. Когда волна чар коснулась дроидов, что-то сломалось в их механических разумах. Логические цепи переплелись в невозможные узлы, приоритеты смешались. Железные воины обратили оружие друг против друга, не в силах отличить союзника от врага.

Алекс направил струю чистой энергии к Фирру — защитный кокон окутал леопарда, отражая выстрелы подобно зеркалу. Следом — волна исцеляющей магии, убирающая усталость и обостряющая чувства хищника.

Фирр стал воплощением зимней ярости. Ледяные пики вырастали из земли тут и там, воздух вокруг кристаллизовался от холода. Каждое движение было совершенным слиянием инстинкта хищника и мощи стихийной магии.

Последний дроид пал, и тишина обрушилась на поле боя подобно лавине. Лунный свет серебрил обломки дроидов, скованных вечным льдом. Фирр стоял среди поверженных врагов, его дыхание превращалось в морозные облачка. В этот момент он выглядел не просто фамильяром, а древним духом зимы, случайно заброшенным в мир металла и лазеров.

Алекс двигался методично, зачищая периметр. Рунные ловушки — каждая была нейтрализована с хирургической точностью. Магический след был минимизирован, но не обнулён — полное стирание заняло бы драгоценное время, которого у них просто не было. Быстрое сканирование магическим зрением подтвердило: никаких термальных или энергетических сигнатур в радиусе трёхсот метров.

Джедаи вышли из оцепенения. В воздухе что-то изменилось — невидимые потоки Силы закручивались новыми спиралями, словно река, встретившая неожиданное препятствие. Древняя магия и Сила соприкоснулись, создавая узоры, которых не видел этот мир.

Квай-Гон опустился на колено возле останков дроида. Алекс наблюдал, как джедай проводит рукой над ледяными, оплавленными следами, и вдруг ощутил нечто — отчётливый, резонирующий отклик. Это была не магия в привычном ему смысле, но что-то глубоко родственное. Сила, которую он чувствовал с момента прибытия в этот мир, пульсировала вокруг джедая.

Он что-то видит. Что-то, чего не вижу я.

Взгляды архимага и джедая встретились. В этом мимолетном соприкосновении пробежала искра понимания — два воина, два пути, но одна цель. Сила и Магия, две великие сущности, признали друг друга в этот момент.

Фирр стряхнул иней с серебристой шерсти. Лунный свет превратил его в призрачное видение — дух зимы, ведущий живых через царство теней. Его рык прокатился по болотам, и в этом звуке была не угроза, но обещание — идите за мной, и я проведу вас через эту тьму.

Но там, в глубине ночи, что-то пробудилось. Древние сенсоры уловили всплеск неизвестной энергии. Механический разум начал расчёты.

Охота только начиналась.