Звездный контрабандист

Контрабанда - не профессия, а диагноз. По крайней мере, так любил говорить Арден Вэлл, когда в очередной раз подписывался на "легчайший" заработок. На экране его наручного комлинка мигал маршрут: космопорт «Аркросс-Прайм», уровень пыли — критический, взяток — стабильный. За такие подсказки он платил отдельному человеку, умевшему измерять взятки как температуру воздуха.

Воздух на Аркроссе был густым и обречённым. Он состоял из выхлопов старых грузовиков, металлической пыли, которую вечный ветер гнал по взлётным полям, и едкого смога, которую вечный ветер гнал по взлётным полям, и из едкого смога, поднимавшегося из промышленных зон. Этот запах въедался в волосы, в одежду, в кожу - и, казалось, в саму память. Для капитана Ардена Вэлла это был запах дома. Точнее, запах долгов. Долги пахнут точно так же: ржавчиной, гарью и неизбежностью.

Он стоял в тени шаткого навеса из гофропластика, на котором когда-то красовалась вывеска "РЕМОНТАЖ", а теперь торчали лишь обугленные буквы. Из-под навеса было удобно наблюдать, как с дальнего конца площадки вяло ползут топливные тягачи, как пыль стелется над разметкой, и - как тучный септарианец по имени Гнарлкс пересчитывает его же деньги. Вернее, те жалкие кредиты, что у Ардена ещё оставались.

- И это всё? - просипел Гнарлкс, шлёпая по ладони пухлой лапой с серыми ногтями. Пачка купюр чмокнула о кожу. Маленькие, глубоко посаженные глаза упирались Ардену в лицо, как две тёмные пиявки. - Это даже на проценты с прошлого квартала не тянет, Вэлл. Мне нужна полная сумма. Или эквивалент. Боеприпасы, топливо, органы... мне без разницы.

- Гнарлкс, старина, - Арден изобразил фирменную улыбку, которой однажды разоружил половину таможенного терминала на Талусе, - я же не пропал. Дело на подходе. Серьёзное. Как штык. Два дня - и ты будешь купаться в кредитах, как Склизск в радиоактивной луже.

- Два дня, - буркнул септарианец, будто перепробовал на язык цифру. - Через два дня твой корабль, как его... "Шалун", - будет тихо и мирно разобран на запчасти в моём ангаре. А тебя я, пожалуй, сдам в аренду одной лаборатории на Лунях Скорпиона. У них вечный дефицит подопытных для новой плесени. Думаю, твоё легкомыслие их заинтересует.

Арден чуть наклонил голову - будто прислушался к далёкому шуму двигателей. На самом деле прислушивался к себе: внутри всё уже сжималось в тугой клубок. Но он не дал клубку показать зубы.

- Я ценю твоё чувство юмора, - сказал он ровно. - Почти как свою неприкосновенность.

В кармане у него жалобно запищал комлинк. Или это было у него в голове? Иногда нервы подкидывают звуки там, где их нет. Арден извлёк устройство, глянул на экран - вызов с кратким кодом. Тот самый. Доктор Зоран — посредник по «чистым» сделкам. Вовремя.

- Мне надо ответить, - сказал он, не моргнув. - Это по тому самому делу.

Гнарлкс фыркнул, словно старый компрессор, спрятал деньги в складки своего синего балахона, пахнущего маслом и специями, и неторопливо развернулся.

- Завтра. В это же время. - Он ткнул пальцем, на котором болтался медный перстень. - Или начни молиться своей плесени.

Он ушёл, оставив после себя след из песка и грубых слов. Арден ещё секунду постоял, гипнотизируя спину септарианца, а затем быстрым шагом, почти рысью, направился к своему кораблю. У трапа возился Брон — немногословный механик с ключом вместо ручного пожатия. Он только покосился на капитана и снова ушёл в потроха «Шалуна». "Ястреб-309", он же "Шалун", стоял на отшибе, на самом краю посадочной площадки, словно сам стеснялся своей участи. Он выглядел так, будто пережил несколько войн и проиграл их все: на крыльях и фюзеляже - краска вздулась и облезла, обнажив пятнистый металл; датчики на носу держались на чуде и паре стяжек. И всё равно - дом.

- Ну что, капитан? - раздался из динамика у грузового трапа бодрый голос корабельного ИИ. - Удачно провели переговоры? Уже чувствуете сладкий аромат стабильности или всё-таки горьковатый привкус расплаты?

- Заткнись, "Шалун", - устало сказал Арден, поднимаясь по трапу. - Включи экран. Вызов срочный. Зоран скинул координаты и срок: «без свидетелей, без вопросов» — как всегда.

Трап втянулся, свет в узкой приёмной каюте мигнул. Голографический проектор в углу дрогнул и выдал в воздухе изображение мужчины в очках. Серые вихры торчали в разные стороны, как антенны, а лицо было таким, будто он только что наступил в неожиданность.

- Вэлл, - без всяких приветствий произнёс доктор Илларион Крейн. - Если ты опять про деньги - то ответ прежний: нет. Моё финансирование урезали, потому что мои исследования "не имеют практического применения". Сейчас я изучаю плесень, которая, возможно, разумна. У меня нет ни кредита, ни настроения.

- Илларион! Друг! - Арден прибавил тепла в голос. - Я не за деньгами. У меня дело. Блестящее. Мне нужен твой ум. Твой анализ.

- Твой последний "анализ" едва не лишил меня лицензии, - холодно парировал Крейн. - Когда ты пытался провезти под видом медицинских образцов партию инопланетных кактусов, которые при стрессе выделяют психоделические споры. Нет, Вэлл. Найди себе другого учёного. Желательно такого же безумного, как ты.

- Но...

- Нет. И удачи в чем бы то ни было. Конец связи.

Голограмма схлопнулась. В каюте воцарилась тишина, нарушаемая только тихим гудением систем и тем, как у Ардена громыхало сердце. Он сел, провёл руками по лицу и какое-то время просто дышал.

- Капитан, - мягко подал голос "Шалун", - на основании вашего пульса, уровня кортизола и той жалкой суммы, что вы только что вручили Гнарлксу, вероятность нашего скорого и насильственного разбора на запчасти составляет 94,7%. Мне, как существу, ценящему целостность корпуса, это не нравится. Может, всё-таки займёмся перевозкой плесени? Надёжный рынок. Стабильный доход. Приятный мохнатый налёт.

- Мохнатый налёт у тебя на шутках, - буркнул Арден, глядя в запылённый иллюминатор. За стеклом - рыжая пелена ветра, покосившиеся огни, краны с облезлой эмалью. - Плесень... да. Прямо мечта детства.

Он обхватил голову ладонями. Внутри кипело одно-единственное чувство: всё рушится. И всё равно он не мог не улыбнуться краешком губ - чисто из упрямства. Оставался один вариант. Последний. Хрупкий, как бутылка под сапогом погрузчика. Контракт от доктора Зорана. Зоран терпеть не мог бардак: взял — отвёз — получил, без театра и лишних ушей. Мелкая, почти невинная контрабанда. Просто доставить контейнер. В обмен - слиток золота. Настоящий, тяжёлый, без разговоров. Этого слитка хватило бы, чтобы заткнуть рот Гнарлксу, залить баки и починить хотя бы один стабилизатор. Хотя бы: левый стабилизатор — ≈800 кредитов, новая пара датчиков — ещё ≈300.

Он вытянулся, потянулся к панели управления и подвёл курсор к значку подтверждения встречи. Палец завис. Где-то глубоко шевельнулось то самое предчувствие, на которое лучше бы не обращать внимания, - маленькая тёмная бусина, катящаяся по стеклу. Он знал этот холодок: за ним всегда шли пыль, кровь и лишние вопросы. "Не лезь". "Пахнет плохо". "От такого потом долго отмываются".

- Чёрт с ним, - прошептал Арден. - Либо грудь в крестах, либо голова в кустах.

Он нажал. Значок мигнул. Ответ - "Подтверждено". Время и место - на завтра, ангар 7-B. На краю космопорта, где ветер воет громче сирен.

- "Шалун", - сказал Арден, - готовься к завтрашнему вылету. Ангар 7-В.

- О, - сразу оживился ИИ. - Мрачное местечко. Ржавая романтика, подозрительные личности, плохое освещение... Всё, как вы любите. Как раз чтобы наша история превратилась в дешёвый, но эффектный триллер. Я уже заслушался собственными скрежетами.

Арден отключил микрофон, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В темноте лица всплывают охотливее, чем на свету. Гнарлкс - с его мокрой кожей и медными колечками. Доктор Крейн - с обиженной прямотой человека, который никогда не умел терпеть глупость. И - корабль: "Шалун" с его голосом, похожим на смех над пропастью.

Он поднялся, пошёл по узкому коридору, провёл ладонью по шершавой стене - краска тут была выжжена при прошлой "мелкой" контрабанде. Каюта, душ, полка с трещиной, шкафчик с двумя сменами белья, зазор под дверцей - всё родное. Он выдвинул ящик стола, достал старую, давно потускневшую медальку - смешной сувенир за "участие", ещё со службы на дальнем флоте, - покрутил в пальцах и спрятал обратно. Никогда толком не знал, зачем хранит её. Наверное, чтобы помнить: он когда-то был не только долговой распиской.

- Капитан, - снова позвал "Шалун", на этот раз тихо. - Вы уверены, что хотите именно туда?

- Нет, - честно ответил Арден. - Но если мы останемся, нас разберут здесь. Там - шанс. Маленький, как чаинка в глазке иглы. Но всё-таки шанс.

- Запишу вашу вдохновляющую речь, - пробормотал ИИ. - На случай, если нам понадобится посмертный плейлист.

- Запиши, - кивнул Арден. - А пока - подзаряди батареи, прогони диагностику и перестань кошмарить меня своими прогнозами.

- Я же забочусь. Это моя токсичная любовь.

- Ненавижу, когда ты прав, - сказал Арден и улыбнулся, сам себе удивляясь.

Он пошёл на корму, открыл технический люк и глянул на обнажённые ребра корабля. Пучки кабелей, подтеки охлаждающей жидкости, нацарапанное кем-то когда-то "НЕ ЛЕЗЬ - УБЬЁТ". "Шалун" подрагивал - ветер на улице гнал новые порции пыли. Он погладил ладонью металл, как гладят старого пса.

- Дотянем, дружище, - сказал он. - Дотянем.

Ночь на Аркроссе была цвета моторного масла. К утру смог сгустился, и прожекторы космопорта расплывались в нём тусклыми пятнами. Арден успел часок подремать, слушая, как "Шалун" перебирает свои системы: то щёлкнет реле, то мягко вздохнёт компрессор, то коротко ругнётся ИИ, комментируя найденную ошибку где-то в третьем контуре. Дом - это не стены, а звуки, которые ты узнаёшь с полуслова.

Он проснулся до будильника, надел куртку, сунул за пояс личный лучевик - старый, но верный - и задержался у зеркала. Лицо было уставшим, но там же, в глубине, сидела неизбывная, совсем мальчишеская искорка - "давай попробуем ещё раз". Он ей кивнул.

- Ну что, капитан, - сказал "Шалун", когда он уже стоял у трапа. - Последний шанс передумать.

- Запиши и это, - ответил Арден. - Вдруг пригодится для той же папки, где у тебя "посмертный плейлист".

Он спустился на бетон, вдохнул Аркросс полной грудью - с гарью, пылью и тем самым привкусом неизбежности. И пошёл туда, где завтра всё должно было измениться - или закончиться. Ангар 7-B ждал. А вместе с ним - Зоран, "мелкая" сделка и длинная тень, которой ещё не было имени. Брон всё-таки пошёл следом — знал, что капитан лезет в плохие места.

Он ещё не знал, что всё, что пахло Аркроссом - пылью, отчаянием и большими проблемами, - поедет с ним. Что "мелкая" контрабанда на деле окажется началом истории, в которой у долгов совсем другой курс, у золота - другой вес, а цена шуток корабельного ИИ будет измеряться не кредитами, а жизнями.

Но пока что было утро, и упрямство внутри него держало строй. Он подтянул ремень, проверил комлинк, убрал в карман фальшивую улыбку и взял с собой другую - ту, что уместна, когда разговариваешь с людьми, привыкшими считать чужие деньги.

- Поехали, - сказал он вслух - себе, кораблю, пыли Аркросса, всему подряд. - Поехали.