Звёздный ветер Офиучи

Драак Верр вышел на капитанский мостик, окинул глазом рубку флагманского ракетоносца. Второй глаз адмирала прикрывала чёрная повязка. Офицеры стояли навытяжку, готовые умереть, но не сдать врагу ни пяди своей земли. Благородный гнев и чувство гордости за Отчизну распирали грудь адмирала. Он сжал массивные челюсти, заиграл паротидами, как желваками. Спинной гребень воинственно приподнялся, благородный серо-зелёный оттенок кожи потемнел, на массивной голове и шее стали отчётливо заметны пепельно-белые шрамы былых побед.

— Дайте круговой обзор! — скомандовал Верр.

Панорама открылась впечатляющая! Над орбитой Омикрон-В, третьей в системе красного гиганта Офиучи, нависали чёрные, тускло поблескивающие иглы к’таррских кораблей. Объединённая флотилия Альянса «Сигма Дракона» была готова к бою. Адмирал выдвинул вперёд нижнюю челюсть, приподнял клапаны ноздрей, с шумом вдохнул и начал:

— Мои отважные воины! Сама судьба выбрала нас для решающего боя! Длинноносые пародии на разумных существ, захватившие половину галактики, добрались и сюда. Их жадность безмерна! Нам выпала честь остановить раковую опухоль! Мы — последний оплот независимости и справедливости! Эта планета, — Верр энергично указал четырёхпалой рукой в иллюминатор, на белёсый шар Омикрона-В, — станет могилой хищным планам агрессора!

Суровый рык разносился в эфире, многократно усиленный, долетал до всех кораблей флотилии, до каждого дворца и ветхой лачуги на Ордосе, колыбели К’таррского Альянса.

— С минуты на минуту здесь, прямо перед нами, появятся их уродливые корабли. Мы не станем прятаться в засаде! Мы дадим открытый бой. Длинноносые лопоухие уроды должны, наконец, понять, что им не удастся больше диктовать галактике свою волю! Здесь, у этой каменной планеты их воля столкнётся с нашей! — Адмирал помолчал, прикрыл здоровый глаз третьим веком. — Многие из нас не увидят рассвета. Я хочу, чтобы вы отчётливо это понимали и дрались, как в последний раз. Помните! Имена героев, отдавших жизнь в решающем бою, будут вписаны в славную к’таррскую историю! Мы назовём вашими именами звёзды! Наши дети и дети наших детей будут изучать небо по вашим именам, мои герои! Да пребудет с нами сила и справедливость! Победа или смерть!

Несколько секунд в рубке царила тишина. Но вдруг она взорвалась воинственными криками десятков огненных глоток:

— Победа или смерть! Победа или смерть!

Офицеры скандировали боевой к’таррский клич. И с ними его повторяли во всех уголках К’таррского Альянса.

Внезапно в эфире, сначала издалека и прерывисто, но все нарастая и нарастая, раздались звуки гимна космических сил Союза Ориона. Далеко не каждый, кто хоть раз слышал перед боем первые ноты «Полёта валькирий» Рихарда Вагнера, знал, чем заканчивается эта мелодия. Чаще всего противник не мог продержаться и четырёх минут до финального аккорда.

Вспышка… И перед к’таррцами из гиперпространства возник космический флот противника. Двигатели их кораблей ещё оставляли за собой шлейф гамма-излучения антипротонной аннигиляции.

На последнюю дипломатическую формальность ушло ровно двадцать секунд:

— Говорит кома́ндор Эйван Козловски. Немедленно покиньте орбиту Омикрон-В, — раздался в динамике голос человека, изменённый интеллектуальным переводчиком до механического межгалактического койне.

— Омикрон-В принадлежит к’таррскому Альянсу! — Прорычал Драак Верр в ответ.

Луч лазера с земного флагмана прошил пространство. Бой начался.

***

За три года до…

— Мисс Копылова, могли бы вы говорить яснее? Далеко не все участники Президентского Совета владеют научными степенями в области астрофизики и астробиологии. Скажите прямо: годится Омикрон-В для освоения или нет?

Президент был раздражен. Ему хотелось побыстрее вернуться в адаптивную капсулу. Молодой и горячий аватар Президента сейчас вынужден был покойником лежать в аналогичной капсуле подвала роскошного особняка у ласкового моря Лаптевых, вместо того, чтобы млеть на массажном столе под руками податливых красоток.

Крис помолчала, подбирая нужные слова.

— Хорошо, господин Президент, попробую. Омикрон-В почти пригодна. Почти. Ей не хватает совсем чуть-чуть, чтобы стать приемлемым местом для жизни. На планете есть атмосфера, но разрежённая, всего 2% кислорода. Довольно много лития для синтеза электролитов в белковых организмах. Есть вода, точнее, лёд на глубине до полукилометра, как у нас на Земле в районах вечной мерзлоты ещё каких-то двести лет назад. Диапазон температур на поверхности от -70 °C на полюсах до +5 °C на экваторе.

Крис опять замолчала, оглядела зал. Немногочисленные чиновники в штатском и военные, военные, военные… Много, очень много золотых погон… Старые, выцветшие лица… Крис вздохнула. Воздух в зале Президентского совета был идеален: многократная фильтрация, обеззараживание, охлаждение… Такой воздух на поверхности Земли почти нигде не встретишь, одна радиационная пыль.

— Это что касается базы, — продолжила Крис, поправив седую прядь. — Теперь о том, чего не хватает. Планете нужны магний для хлорофилла аналогов растений, бор для стабилизации кремниевых цепочек ДНК. Но пожалуй главное — в коре слишком мало графита, а это значит, что на Омикрон-В отсутствует углерод — основной элемент для возникновения и поддержания жизни в привычном землянам виде.

— Каким образом это удалось выяснить?

— При помощи рентгеновского спектрометра… — Крис поняла, что опять сбивается на научную лексику и теряет внимание слушателей. — Я поясню. Долгие годы, не одно поколение ученых наблюдали за нашим светилом, изучали солнечную активность и вызываемое ею движение альфа-частиц, протонов и электронов в межпланетном пространстве. Это движение даже получило романтическое название — Солнечный ветер, или, если принять, что и другие звезды проявляют похожую активность, Звездный ветер. Так вот, наш, солнечный звездный ветер содержит следовые количества тяжёлых ионов и атомных ядер углерода, азота, кремния и даже железа с поверхности Меркурия и Венеры, они стоят на пути звездного ветра раньше нас. Печально, но эти же звездные ветры регулярно уносят в космос и значительную часть атмосферы Земли.

Крис опять заволновалась, увидев, что большинство присутствующих заёрзали в своих креслах.

— Предвижу ваш вопрос. Почему же мы за миллиарды лет не растеряли всю атмосферу? Отвечаю: мы теряем, разве вы не замечаете, как изменился климат на нашей планете? И растеряли бы раньше, если бы земная атмосфера не была восполняемым ресурсом. Миллиарды лет мы сосуществовали с нашим Солнцем в относительном равновесии. Магнитосфера удерживала значительную часть атмосферы, а то, что выдувалось Солнечным ветром, восполнялось за счет нашей биосферы. Океаны, растительность, вулканическая деятельность, наконец, дыхание живых существ до поры до времени пополняли атмосферу…

— Мисс Копылова, мы с вами не на митинге защитников окружающей среды, — Президент резко прервал Крис. — Прошу вас вернуться к теме. Члены Совета — занятые люди, а вы за полчаса так и не перешли к сути дела.

— Прошу прощения, господин Президент, — Крис похолодела. От лояльности Совету зависело пребывание её истинного тела в хранилище для избранных. — Я стараюсь, чтобы всем было понятно. Примерно такая же ситуация и в других звездных системах. В частности, достаточно близкая к нам Офиучи довольно долго демонстрирует повышенную активность. Мы проанализировали состав звездного ветра, исходящего из этой системы, и определенно можем сказать, что одна из её планет — Омикрон-В вполне пригодна для терраформирования. Косвенно это подтверждается и с помощью гравитационного линзирования.

— Насколько мне известно, мы запускали на Омикрон разведку? — Президент повернулся к Председателю Совета Безопасности. Тот закивал в ответ.

— Да, — ответила Крис, решив, что вопрос адресован ей. — Совет Безопасности согласился установить в разведывательные дроны нашу программу геофизических исследований… Только…

— Что ещё? Говорите, мы должны понять и взвесить все риски.

— Полагаю, Совету известно, что на Омикрон-В мы оказались не первыми…

— А вот эта информация лежит вне зоны вашей ответственности, мисс Копылова. Совет безопасности обсудит армейскую операцию без вашего участия. Можете идти. Мы ожидаем от ученых не советов в ведении межпланетных переговоров, а детальной программы терраформирования. И в кратчайшие сроки. Работайте, мисс Копылова. Готовьте расчеты.

***

В гнетущей тишине Крис вышла из зала Президентского Совета, проковыляла мимо контрольных пунктов охраны президентского бункера, приложила скрюченный артритом палец к электронной копии обязательства о соблюдении секретности, спустилась в Хранилище Истинных Тел и с облегчением легла в индивидуальную капсулу. Стеклянная крышка подернулась зеркальной амальгамой.

Через несколько мгновений из похожей капсулы в вестибюле Евразийского Университета Джона Хопкинса встала молодая, только что проапгрейденная копия Крис — Кристины Копыловой, заведующей лабораторией прикладной физики, руководителя группы формирования звёзд и планет, координатора программы ERASMUS+.

За стенами университета стояла ночь. В вестибюле было тихо. Лишь высокочастотный гул кондиционеров отдавался под бетонными сводами.

Крис прошла в лабораторию.

— Адель? — звуковой пароль автономной сети программы ERASMUS+, отвечающей за моделирование процессов терраформирования, — что нового?

— По-прежнему фиксирую самоорганизующиеся структуры в плазменных выбросах Офиучи.

«Что-то варится в этом адовом котле, — думала Крис, — понять бы что…»

Никто, кроме Адель, не знал, что в радиошумах звезды Крис давно прочла повторяющийся двоичный код: Fe + C = жизнь, Mg + C = жизнь, Ni + C = жизнь… И так далее, почти по всем группам металлов таблицы Менделеева.

Почему Крис никому об этом не сказала? Собственно, что она могла сказать? Что Офиучи голодна и просит есть? Первый же куратор счёл бы Кристину сумасшедшей и отправил на поверхность — расшифровывать коды в бескрайних полях шуршащей кукурузы. Благо там всегда была работа для полукожаных. Правда, ненадолго. Смертельную дозу солнечной радиации некоторые получали за месяц.

— Новый промпт. — Ледяным голосом произнесла Крис и вставила палец с индивидуальным идентификационным ключом в скрытый разъём системного блока.

— Я готов. Говорите после сигнала. — Звуковой модуль Адели изменил женский контральто на мужской баритон.

— Задача: терраформирование Омикрон-В, — начала Крис после гудка. — Рассчитай точное количество недостающих для жизни элементов. Оптимальный источник, логистика, доставка, сроки, стоимость… План работ, риски, допустимые потери. Разбей на этапы. По каждому этапу дай краткое и развернутое заключение. Референсы — кейсы терраформирования Марса и Европы. Учти ошибки, просчеты.

— Принято.

Крис опустилась в рабочий ложемент, законнектилась, ввела запрос «Красный гигант. Самоорганизующиеся плазменные структуры». Среди предложенных материалов выбрала L. Chen «About quantum vortices in stellar plasma» (2185 г). Крис знала чем кончил Ли Чен, они переписывались примерно пятьдесят лет назад. Гипотеза о разумной плазме привела гения в психушку.

Вторым и последним на сегодня материалом Крис выбрала статистические данные экспериментов на Марсе «Наночастицы металлов как катализатор образования сложных молекул» (2132 г).

***

Битва двух цивилизаций разорвала орбиту планеты. К’таррские корабли взрывались под ножами лазеров на свободных электронах, горели, превращаясь в металлический пепел. Шквал протонных зарядов превращал в пыль и корабли землян. Плазменные торпеды в мгновение ока сводили на нет труд миллионов кораблестроителей обеих империй.

Тугоплавкие обломки — рутениевые, титановые, вольфрамовые — падали, догорая при входе в атмосферу. Углерод из обугленных корпусов закрыл небо над Омикроном-В плотной светонепроницаемой завесой, создавая парниковый эффект.

Чуда не случилось. К’таррские корабли горели один за другим. И когда люди Ориона уже предвкушали победу, проснулся красный гигант Офиучи. Термоядерная молния в пятнадцать миллионов кельвинов вспыхнула, разнося на ионную пыль и побежденных, и победителей.

Это не было бессмысленным выбросом плазмы. Огненный протуберанец, похожий на щупальце гигантского осьминога, протянулся на миллионы километров, метко попал в самый центр космической мясорубки и слизнул оба флота. Корабли просто испарились. Тонны железа, магния, лития, алюминия вмиг превратились в удобрение для будущей жизни, унавоживая собой мертвый камень Омикрона-В.