Афина. Голос войны

Глава 7

Тэйратон терпеливо ждал. Ника Влахос опаздывала, и он морщился, ощущая запахи рыбы, чужого пота и похмелья. Где-то гудел кабак, и капитан судна в глубине души надеялся, что какой-нибудь самонадеянный глупец наберется наглости для попытки ограбления — за последние дни Тэйратон накопил много ярости.

Ника появилась словно из ниоткуда, и он едва удержал себя от инстинктивного удара.

- Опасно так подкрадываться, - спокойно произнес он. - И нехорошо опаздывать.

- У меня были дела, - также спокойно произнесла Ника, рассматривая его. - Я не подкрадывалась. Просто тихо хожу.

Тэйратон изучал ее невозмутимое выражение. «Злит намеренно? Так хорошо владеет лицом?» — раздраженно подумал он.

- Пойдем, - отрывисто бросил он. - Тут недалеко.

Ника пошла за ним следом — под ногами негромко скрипел деревянный настил, до носа долетали неприятные запахи, и она с тоской вспоминала предыдущие комнаты.

- Тебе важно не выделяться, - услышала она. - Цвет кожи, цвет волос — в тебе слишком видно чужачку. Говор, опять же.

- Из меня бесполезно пытаться сделать эрзовчанку, - парировала Ника. - Не потяну, нет времени работать с акцентом. Проще тоже быть беженкой — это правда, ее невозможно опровергнуть.

Тэйратон пожал плечами.

- В Эрзо не любят чужаков.

- Это я уже успела заметить, - Ника криво усмехнулась.

- Они никому не донесли, - Тэйратон свернул направо, в узкий и плохо пахнущий переулок. - Постыдились.

- Наверное, это хорошо. Не хотелось бы привлекать внимание Фархет, - Ника глубоко вдохнула, прежде чем следовать за ним, и задержала дыхание, шагая в зловоние.

Тэйратон замолчал и ускорился, желая поскорее пройти неприятную часть пути. «Надеюсь, я живу не здесь», — подумала Ника, рассматривая темные, криво построенные деревянные дома вокруг. Пятиэтажные, в основном, с хаотичными пристройками, иногда растущие прямо из стен на уровне третьего-четвертого этажа. Весь этот квартал производил очень печальное впечатление. Наконец Ника смогла вдохнуть — узкий переулок остался позади.

- Здесь живут самые отбросы общества, - пояснил Тэйратон, задержавшись. - Неподалеку есть более приличный квартал.

- Для просто бедняков? - Ника чуть улыбнулась.

- Угадала, - он криво усмехнулся. - Кажется, нам туда.

Он пошел дальше, и Ника двинулась за ним, стараясь не задумываться, что именно так противно хлюпает под ногами.

- Я навел справки, - Тэйратон говорил, не оборачиваясь, из-за чего Нике приходилось изо всех сил напрягать слух. - Твои соотечественники сбились в группу, сняли несколько помещений на всех, берутся за тяжелые работы. С ними несколько женщин и детей.

Ника поморщилась. Дети станут ограничивающим фактором, их придется защищать. Слишком удобная мишень для шантажа.

- Детей можно спрятать, - словно услышав ее мысли, проговорил Тэйратон. - За городом.

- На равнинах трудно выжить даже взрослым, если нет навыков, - возразила Ника.

- Да, если только ты не знаешь несколько убежищ Кораки.

Ника подозрительно прищурилась и промолчала.

- Не доверяешь. Правильно делаешь, - он еще понизил голос, отчего Нике пришлось приблизиться, чтобы его расслышать. - Я пока не буду задавать вопросов. О твоих способностях, о том, что слышал на корабле.

Ника напряглась.

- И что же ты слышал?

Тэйратон усмехнулся, чего она видеть не могла.

- О чем-то, к чему ты обращалась как к Афине, - спокойно и весьма тихо произнес он.

Сердце Ники пропустило удар. Ладони мгновенно стали мокрыми. Она ощутила полнейшую растерянность.

- Ясно, - глухо вытолкнула она из себя. - Ясно.

- Мы пришли, - Тэйратон проигнорировал, что у Ники почти пропал голос. - Это здесь.

Ника огляделась, радуясь смене темы уже в который раз за день. Под ногами — утоптанная глина, вокруг невысокие глинобитные дома песочного цвета с торчащими деревянными брусьями, грубо сколоченные даже на вид занозистые двери.

- Тихо, - отметила она. - В каком из домов беженцы? И где буду жить я?

Тэйратон махнул рукой на стоящий прямо перед ними дом.

- Здесь живет их лидер. Бывший охотник, кстати. Возможно, вы встречались раньше. Ты же тоже была охотницей?

- Была. Ты знаешь его имя?

- Борей.

Ника прикрыла глаза. «Так вот куда он пропал», - подумала она.

- Да. Мы знакомы.

- Что ж, надеюсь, это поможет вам договориться, - Тэйратон прошел дальше. - Твой новый дом здесь.

«Если бы», — мысленно простонала Ника. — «Я же хотела избежать эмоциональных потрясений... почему мне так не везет?»

- Дом? Весь? - произнесла она вслух.

- Да. Он оформлен на меня.

Ника нахмурилась.

- Хорошо, - с неохотой произнесла она, шагая вперед и берясь за ручку. - Нам нужно будет поговорить, но не сейчас, я слишком устала.

Тэйратон кивнул, изучая ее лицо.

- И впрямь, выглядишь плохо, - констатировал он, внимательно наблюдая за реакцией.

- Усталость никого не красит, - Ника пожала плечами. - Спокойной ночи.

Тэйратон разочарованно смотрел, как она проходит в дом. Ни смущения, ни возмущения — не так обычно реагируют женщины на подобные комментарии мужчин. Ей же было искренне все равно, что он думает про ее внешность.

«Или она действительно настолько хорошо владеет лицом», — Тэйратон вздохнул и развернулся прочь. У него тоже был очень долгий день.

Оказавшись в темного и одиночестве, Ника позволила себе дрожь тела и обмякла. Напряжение дня потихоньку начало ее отпускать, и ей хотелось что-нибудь сломать. С третьей попытки одолев кремень, она зажгла лучину и осмотрелась.

Циновки на полу. Грубо сколоченный стол, пара табуреток, узкая кровать, жесткая даже на вид. Ника готовилась увидеть что-то такое, но все равно испустила долгий протяжный вздох разочарования.

«Что ж, пора спать», — она подошла к постели, посветила неверным огоньком на предмет насекомых и их следов, но, к счастью, обнаружила мешочки со сбором трав, отпугивающих кровососущих. Сняв доспех, маскирующий его плащ, тяжелые штаны и сапоги, она нырнула в кровать, решив обдумать пугающие слова Тэйратона завтра. «Боги, еще как-то с Бореем договариваться».

***

Эвр чувствовал боль в висках и морщился, но продолжал изучать формулы.

«Афина предупреждает: состояние нервной системы пользователя Эвра нуждается в хорошем отдыхе и паузе от использования сложных расчетов».

Эвр вздохнул.

- Кажется, я понимаю, почему Ника на тебя раздражалась. Хорошо, зафиксируй все, потом продолжим.

Он ненавидел, когда процесс останавливался без внятных результатов. Нерешенная задача не давала покоя, заставляла ворочаться перед сном, но, едва он отвлекся от расчетов, то ощутил, насколько ему плохо.

Взявшись за виски, он побрел в свою спальню. В комнатах светили яркие рассветные лучи, и он прикрывал глаза — даже свет лучины причинял дискомфорт, не говоря про солнце. Он растянулся в постели и поморщился.

- Афина, у нас достаточно данных для того, чтобы изучить созидающий голос и его возможности?

«Афина полагает, что да. Афина напоминает о необходимости сна и отдыха».

- Да знаю я, - буркнул Эвр, пытаясь найти положение, в котором голова болела бы меньше. - Представляешь, какие возможности откроет изучение голоса? Мы сумеем использовать его более осознанно и точно, сможем научиться...

«Афина понимает важность исследований пользователя Эвра. Афина напоминает, что именно сон и отдых в достаточной степени позволяет улучшить эффективность любой деятельности».

Эвр ощутил обиду.

- Ничего ты не понимаешь, - пробурчал он, засыпая. - Что ты можешь знать об этом...

Одновременно в женских комнатах с трудом просыпалась Кассандра. Она едва удерживалась в сознании, желая скользнуть в сон обратно, и чудовищным усилием воли подняла тело с кровати, понимая, что тут же уснет, если даст себе еще полежать.

За зашторенным окном занимался рассвет. Кассандра хмуро посмотрела на пробивающиеся красные лучи, подошла поближе и рывком распахнула шторы, впуская свет в комнату и морщась.

Небрежно скинула на низкую софу спальную тунику, села на пуфик перед трюмо и внимательно посмотрела на свое лицо.

- Афина, - сказала она, - Можешь рассчитать, что будет лучше использовать для того, чтобы снять синяки?

«Афина сообщает: в исследованиях пишут о пользе вещества кофеин, содержащемся в кофе и некоторых других травах. Афина сообщает, что притирка из трав, которую Кассандра растерла вчера, также способна помочь».

- Кофеин, - задумчиво проговорила Кассандра. - Афина, зафиксируй — когда мы отобьем Паралию, я открою свое дело. Будем продавать в Эрзо косметику. Собирай все данные о травах, которые попадутся нам здесь.

«Афина приняла команду».

Спустя полчаса Кассандра выглядела свежо. Синяки не ушли до конца, но опухлость спала, и оставшиеся недочеты она прикрыла пудрой. Придирчиво осмотрев себя, она с досадой пришла к выводу, что сделала все, что могла, отрешилась от недовольства и вышла из комнат.

На столике ее ждал завтрак, подготовленный Селеной. Сама Селена дремала в кресле, положив голову на подлокотник.

- Селена, - негромко проговорила она, трогая служанку за плечо. - Селена, сегодня тебе нужно будет меня сопровождать.

- Куда? - сонно спросила та.

- В отдел регистрации предприятий, - Кассандра улыбнулась. - Для того, чтобы мы могли разжиться нужной одеждой, придется открыть свое дело.

Селена удивленно на нее посмотрела.

- А.. почему нельзя было просто сделать заказ?

Кассандра пожала плечами, уселась за столик и придвинула завтрак. Лепешки, принесенные с кухни и еще свежие, дымящийся ароматный чай, нарезанные фрукты, вяленое особым образом мясо, запеченная утка.

- Тоже поешь, - велела она. - Силы нам понадобятся.

Селена вздохнула, уже привыкнув, что на ее вопросы никто не отвечал, и тоже присела за софу, поставив перед собой тарелку.

- В ателье такого класса, в котором обслуживаются знатные семьи, очередь на месяцы, - Кассандра, дожевав кусок персика, все же ответила. - У нас нет месяцев. Самое большее, что мы можем себе позволить — еще три недели до дебюта. А дел невпроворот.

- Это и правда настолько важно?

- Да. Статус обязывает всегда выглядеть хорошо, соблюдать этикет, и, если мы не сумеем произвести фурор в первый же светский прием, создав нужную репутацию, к нам не прислушаются. Политика.

Селена покачала головой.

- Кстати об этикете. Сегодня вечером еще мы сравним твои знания и мои наблюдения — важно, чтобы мы знали и понимали все.

- Мы можем нанять учителя, - предложила Селена. - К нам приводили. Когда я только тут оказалась.

Кассандра покачала головой.

- Есть ряд должностей, которые не могут быть нейтральными, - сказала она. - Им нужно выбирать, кому быть верными. Учителя танцев, наук и в том числе этикета, гувернантки для детей, личные помощники — все они, что вассалы. Если мы приблизим кого-то такого, то рискуем открыть больше информации, чем нужно. У нас нет права на ошибку.

Селена с уважением на нее посмотрела.

- А казалось бы, просто прийти и отдать бумаги, - проговорила она.

- Хах! Нет, ты что. Если мы просто придем и отдадим бумаги, их используют для того, чтобы выиграть на политической арене. Забрать место основного клана, или вассального клана побольше, или сместить конкурентов. Нет, дорогая Селена, бумаги мы продемонстрируем всем, желательно одновременно. И только тогда у знати Эрзо не останется выбора, кроме как действовать. Но до этого нам нужно найти союзников и заполучить приглашения на такие события, где весь цвет местной аристократии собирается.

Селена вздохнула и вернулась к завтраку. Трапезу они завершили в молчании, и Кассандра улыбнулась, ощутив азарт.

- Еда и впрямь делает мир лучше, - сказала она. - Сходи, разбуди Тавриона, и возвращайся. Мне нужно, чтобы ты сделала мне прическу.

***

- Ника Влахос! - раздалось громогласное. Ника, едва успев открыть глаза, сиганула к окну, инстинктивно стремясь уберечься от опасности. Она уже просунула голову в проем, как заколотили в дверь.

Ника вздрогнула всем телом и проснулась окончательно, обнаружив себя наполовину протиснувшейся в настолько узкое окно, что, будь она в сознании, даже не попыталась бы через него вылезать.

- Ника! - повторили за дверью. - Ника Влахос!

Она выдохнула, с трудом вернулась обратно в помещение и побрела ко входу.

- Борей, - хмуро сказала она, открывая дверь нараспашку в тихой надежде, что этому бугаю прилетит в лоб. - Я спала.

- Ника! - ее сгребли в удушающие объятия. - Правда ты!

Ника захрипела, пытаясь вырваться, но Борею даже не обратил на это внимание. Огромный, высокий, с широкими плечами, заросший спутанной бородой, налезающей ему на глаза, рыжий, как солнце, и весь усыпанный веснушками — с его физической силой трепыхания Ники были что укус комара.

- Пусти, - прохрипела она, все же умудряясь вывернуться. - Ты чего? Я думала, ты меня терпеть не можешь.

- Терпеть не мог, - Борей улыбался во все тридцать два. - Ты аристократка была. Сейчас уже нет.

- Ты мне столько крови попортил только из-за того, что я аристократка? - Ника нахмурилась, ощущая злость. - То есть то, что для меня отречение от семьи готовили, для тебя пустой звук?

- Так кто ж от детей-то отказывается. Не поверил, конечно, - он простодушно пожал плечами. - А ты что, обиделась?

Ника смотрела на него и злилась все сильнее.

- Ты устроил мне травлю, - процедила она. - Из-за тебя я не могла вступить год в сообщество охотников, не могла брать уроки стрельбы, не могла достать хорошее снаряжение.

- Ну, - Борей тяжело вздохнул. - Дурак был. Извиняй.

- Извиняй? - Ника перешла на шипение. - Извиняй?!

- Ну, можешь морду набить, ежели полегчает так, - Борей, недолго думая, наклонился. - Только давай быстрее, времени нет обиды старые ворошить, дел невпроворот.

Ника не отказалась и коротко, но сильно ударила Борея в челюсть. Великан отшатнулся, недоверчиво потрогал челюсть и расхохотался.

- Теперь вижу, зря не пускал! Откуда силенок-то столько? Кожа да кости, - радостно возвестил он, и Ника прикрыла глаза.

- Ты неисправим.

- Что есть, то есть. Еще мамка упрямцем кликала, - кивнул Борей. - Но времени правда нет, жизнь тут тяжелая, работать надо. Иногда думаю — а зачем убегали? Что тут нищета, что там.

- Я умоюсь, поем и выйду. Пятнадцать минут, - возвестила Ника, и, не дожидаясь ответа, закрыла дверь.

Вернувшись за стол, она запустила поиск, увидела множество оживленных точек вокруг и вздохнула.

- Афина, - едва слышно выдохнула она. - Напиши Кассандре сообщение. Кассандра, на какие должности и сколько людей нам нужно? Я нашла беженцев.

«Афина отправила сообщение».

Ника глубоко вдохнула. Пятнадцать минут, чтобы принять решение — что говорить, что утаивать. Врать она не собиралась, слишком много геморроя помнить однажды сказанную ложь, но и все рассказывать не могла.

Досадливо рыкнув, она дошла до шкафа — кое-как собранный из досок, он одиноко стоял на кухне. Над ним обнаружились прибитые полочки с глиняными горшкам, и Ника поочередно заглянула в каждый из них. К счастью, в одном обнаружилась мука грубого помола, в еще одном хранилась крупа, в шкафу в неприметном мешочке нашлась соль.

«Ну, с голода не умру», — чуть повеселев, подумала Ника. — «А что-нибудь посущественнее смогу найти на рынке».

Подумала и нахмурилась — количество ее денег точно станет поводом для пересудов небольшой группы беженцев. Вряд ли они могли себе позволить покупку готовой еды на рынке.

Ника вздохнула. Она опять поторопилась, уйдя из гостиницы раньше, чем сочинила приемлемую легенду и продумала мелочи, вроде этой. Правда, тогда она не знала про Борея — обаятельный для всех, кроме самой Ники, умеющий выглядеть и действовать авторитетно, самоуверенный до крайности.

Впрочем, ошибку с Никой он признал — хотя, она не доверяла его словам. Размышляя, Ника механически готовила завтрак, разжигая явно самодельную печь и дочищивая песком обнаруженную здесь же посуду. Споткнувшись об отсутствие воды, Ника, успокоив нервы дыханием, шагнула наружу с ведром наперевес.

- Ника! - Борей, оказывается, ее ждал. - О, за водой пошла? Давай я покажу, тут колодец есть чистый.

Ника с каменным лицом проследовала за его высоченной фигурой — он мог сравниться ростом с некоторыми кригерами-учениками. Потертая одежда, чистая, но много раз чиненная, хвост на затылке, ладони в грубых мозолях.

- Нас тут немного, - рассказывал он, кивая знакомых паралийцам. - Всего четыре дома, шестнадцать человек. Кто-то на кривую дорожку свернул, повесили вон недавно совсем, пару дней назад. Кто-то еще держится. Слухи ходят, кто-то даже в Кораки вступил..

- А кто? - Ника заинтересовалась, но спросила максимально скучным тоном.

- Охотник бывший, - сумрачно проговорил Борей. - Ты его знаешь, Кир.

- А чего так? - Ника припомнила тихого паренька младше ее.

- Дурной, - мрачно изрек Борей, явно показывая, что дальше распространяться не намерен. - Колодец вот.

Ника выглянула из-за его спины. «Колодцем» Борей обозвал питьевой фонтан, похоже, единственный в этом квартале. Она подошла и подставила ведро под струю.

- Рассказывай, - услышала она требовательное и прикрыла глаза.

- Сбежала торговым судном, как и все, я думаю, - начала она. - Нас четверо всего было, мой брат, Таврион Эборос и Кассандра Вассиликос.

- Аристократы, - пренебрежительно кинул Борей. - Сбежали.

- Вы тоже сбежали, - резонно возразила Ника, ощущая уже даже не злость, а разочарование.

- Так мы не аристократы, - невпопад ответил Борей.

- А почему аристократы не могут сбежать? - Ника подняла ведерко и повернулась к Борею.

- Вы должны были остаться! - уверенно возгласил тот, выпятив вперед подбородок. Ника слишком хорошо помнила это выражение лица — именно с ним он многословно и чрезвычайно убежденно рассказывал, что аристократке не место среди охотников. Еще же и женщина, совсем никуда не годится!

Ника оставила его реплику без ответа, молча обогнув его фигуру и направившись домой. «Это будет гораздо сложнее, чем я думала». Солнце уже начинало припекать, и Ника чуть замедлила шаг — она заметила, что местные ходят удивительно неспешно, несмотря на пекло, и экспериментируя, обнаружила, что так правда легче в жару.

- Ты не согласна? - Борей вернулся к теме. - Есть что возразить?

- Есть. Но не буду. Это бессмысленно, ты не умеешь слышать чужие доводы, - спокойно сказала Ника.

- Я все отлично слышу!

- Вот прямо как сейчас. Именно об этом я и говорю. Мне завтракать надо, - Ника взялась за ручку. - Потом.

Она шагнула внутрь временного пристанища, выдохнула с облегчением и на всякий случай задвинула запор. Хлипкий, вряд ли он бы выстоял, если бы Борей действительно начал ломиться со всей дури, но стало спокойнее.

Ника поставила ведро и с удивлением обнаружила, что царила прохлада. Недоверчиво дотронулась до обмазанных изнутри побелкой стен, действительно оказавшимися холодными, и выдохнула с облегчением. «Интересно, какого тут летом», — подумала она, зачерпнув воды для каши и поставив на разогретую печь.

Ника механически готовила еду, размышляя. Борей не изменился, и задача «завербуй беженцев» обрастала сложностями. Зло мешая кашу, Ника мрачно оценивала открывающиеся перспективы больших проблем — она слишком хорошо помнила, как ее встретили охотники по милости Борея.

Ника анализировала случившееся долго, и пришла к выводу, что она оказалась бессильна противостоять авторитету. Борей не считался лидером, но был на хорошем счету — во многом как раз за счет непробиваемой уверенности, которую транслировал. Именно тогда Ника обнаружила, что люди обычно руководствуются в своих выводах не логикой, как она делала сама, а эмоциями, и считывают в общении нечто, недоступное ей.

От воспоминаний бросало в злость. От утреннего «извиняй» хотелось пойти и вломить еще раз, уже без предупреждений и договоренностей. Но самое главное — Ника растерялась. Она ушла из гостиницы, чтобы не участвовать в интригах, и попала в ситуацию, когда без них не обойтись.

«Проклятие какое-то», — она без аппетита ковырялась в голой каше. Очень хотелось пойти и купить чего вкуснее, но беженцы... — «Вот влипла. И что делать?»