Агрина, дочь вождя южных орков 2

1. Встреча с демонами.

Жара была привычным явлением для бескрайних песков пустыни, но она очень выматывала уставших путников. Расположившись в тени огромного полусухого дерева, четверо орков отдыхали после длительного пути. Изнемогая от жажды, они сделали по глотку живительной воды из своих запасов, а затем перевели уставший взгляд на молодую дочь их вождя. Стоя в сторонке от отдыхающих в тени мужчин, девушка держала в руках старую потёртую карту и внимательно её изучала.

— Агрина, — подал голос самый высокий зеленокожий орк, — мы уже пять дней в этой пустыне. Мне кажется, что твои поиски бесполезны и нам пора возвращаться в клан.

— Бромриг, ты же знаешь, что я должна найти для отца Сердце Пустыни, иначе хворь одолеет его. А если не станет отца, то не станет и клана. Мерзак быстро возьмёт правление в свои руки. А я не могу этого допустить.

— Но, Агрина, рано или поздно клан узнает о болезни вождя Грома и тогда…

— Тралнош, не смей даже произносить это в слух! — девушка резко перебила говорившего орка, смерив его гневным взглядом. — Я найду это чёртово Сердце Пустыни, чего бы мне это не стоило. И вы мне в этом поможете. Отец возлагает на вас большие надежды. Не забывайте об этом!

— Агрина, я очень уважаю нашего вождя, но как ты себе представляешь это Сердце Пустыни? — поднявшись на ноги, к девушке подошёл широкоплечий, крепкого телосложения орк. В широком носу у мужчины виднелась небольшая серёжка-кольцо, грязные чёрные волосы были собраны в высокий хвост на голове, а из нижней челюсти рта торчали огромные клыки. Свою зелёную гору мышц мужчина прикрывал лишь набедренной повязкой, массивными шипастыми наплечниками и такими же шипастыми нарукавниками. Оставив своё оружие возле товарищей, мужчина встал скалой за спиной у девушки и, протянув руку, взял потёртую карту из её рук.

— Нерзок, я не знаю, что тебе ответить, — Агрина обхватила голову руками и закрыла глаза от усталости. — Иногда мне кажется, что это просто миф и никакого Сердца Пустыни не существует. Но сидеть сложа руки и ждать кончины отца я не могу. К тому же шаман Зумагар сказал мне, что путь к Сердцу Пустыни мне укажет зеленый луч солнца пустыни. До следующего полнолуния я должна принести Сердце Пустыни отцу, иначе хворь одолеет его тело, и тьма поглотит навеки его душу. А я не могу этого допустить. Ты ведь понимаешь меня? — развернувшись, девушка взглянула в холодные серые глаза воина.

— Агрина, я буду с тобой до конца. И мы найдём это чёртово Сердце Пустыни, даже, если придётся сразиться с самими демонами! — обхватив массивными руками девушку за плечи, Нерзок слегка улыбнулся и тут же услышал за своей спиной крик товарищей.

— Демоны! — прикрыв рот рукой, Агрина с испугом взглянула в сторону огромного полусухого дерева туда, где в тени остались остальные орки.

— Дьявол! — выругавшись, Нерзок развернулся и метнул злой взгляд в сторону своих топоров, спокойно лежащих под деревом, а там… вскочив на ноги, три орка схватились за оружие, готовясь к защите, а их со всех сторон окружили около десятка огромных чёрных собак с тремя головами у каждой. Это были церберы. Медленно сжимая кольцо вокруг загнанных в угол орков, церберы смотрели на своих противников огненно-красными глазами, дыша пламенным дыханием. Большие острые когти, огромные клыкастые пасти, массивные ошейники с острыми длинными шипами: церберы никогда не давали шанса на спасение своим жертвам. Но орки были не тем народом, которые так просто сдаются. Издав боевой клич, мужчины пошли в наступление на церберов, размахивая своим оружием. Достав из-за пояса острый кинжал, Агрина сделала шаг в сторону церберов, но Нерзок тут же остановил её:

— Агрина, если ты погибнешь, твой отец не простит нам этого. Оставайся здесь. Церберы-не самый страшный противник для орков. Мы быстро разделаемся с ними.

— Но… — девушка даже не успела и возразить, так как в следующую секунду орк просто исчез.

— Варриг, мои топоры! — бросившись на помощь товарищам, Нерзок взглянул на лысого орка, проткнувшего одного цербера своим острым мечом. И в следующую секунду два огромных топора взметнулись в воздух, летя на встречу к Нерзоку. Схватив на лету оружие, орк встал плечом к плечу со своими товарищами. Рычание церберов перемешалось с криками орков. Изворачиваясь от огненного дыхания собак, орки лихо разносили их по сторонам, отсекая на лету головы или протыкая тела. Но церберы тоже не оставались в долгу. Сражаясь по одиночке и проигрывая, они вскоре объединились по двое. Обжигая орков огненным дыханием, они впивались в их плоть огромными острыми клыками, разрывая кожу. И вскоре кровь церберов перемешалась с зелёной кровью орков. Увернувшись от огненного дыхания, Бромриг упал спиной на горячий пустынный песок. Воспользовавшись ситуацией, два цербера тут же набросились на него, разрывая шестью пастями. Перекусив руку орка, один цербер заставил его выпустить оружие, а второй тут же набросился на шею. Закричав от боли, орк попытался сбросить с себя огромных церберов, но силы, оставленные в изматывающем бою, уже покидали его.

— Бромриг, держись! Сейчас поможем! — где-то в стороне послышались голоса товарищей, а затем дыхание жизни покинуло тело молодого орка. Оскалив клыкастые пасти и оставив безжизненное тело врага, церберы кинулись на новую жертву, но тут же столкнулись с острыми мечами и топорами орков. Заскулив и поджав хвост, оставшийся в живых один цербер хотел удрать, но не тут-то было. Взмахнув топорами, Нерзок ловким движением рук обезглавил цербера, а затем встал на его бездыханное тело одной ногой.

— Это тебе за Бромрига! — произнёс орк, переводя сбившееся дыхание.

И вот, когда победа орков была очевидна, а бездыханные и обезглавленные тела церберов кровавым покрывалом укрыли поле битвы, послышалось чьё-то ржание, смешавшееся с криком Агрины. Оглянувшись, орки взглянули на пятерых рогатых всадников-демонов, восседавших на Адских жеребцах. От стройных скакунов невозможно было отвести взгляд: чёрный окрас тела, огненные глаза и такие же огненные грива и хвост, пылающие ярким пламенем. Адское пламя летело даже из копыт жеребцов, когда они ударяли ими о песок. Оторвав взгляд от огненных скакунов, орки посмотрели на рогатых демонов: высокие, широкоплечие, внешне чем-то даже похожие на людей с большими загнутыми рогами на голове, копытами на ногах и огромными чёрными перепончатыми крыльями за спиной. Одеты демоны были в огненную кольчугу, а их открытые участки смуглой кожи украшали чёрные татуировки в виде непонятных знаков. Вскочив на горячий песок, один из демонов быстрым рывком схватил Агрину за длинные белокурые волосы и притянул к себе. Играя у шеи девушки острыми как лезвия чёрными ногтями, демон злорадно улыбнулся, видя её жалкие попытки освободиться от его крепкой хватки.

— Агрина! — орки бросились к испуганной девушке, но их тут же остановили демоны.

Вскочив с Адских жеребцов, четверо демонов вытянули свои пламенные мечи, преграждая путь троим оркам, уцелевшим после боя с церберами.

— Орки, — прогремел демон, державший Агрину за волосы, — вы поплатитесь за смерть наших церберов! А она будет смотреть на ваши страдания, а после и сама умрёт долгой и мучительной смертью.

— Демоны никогда не сломят могучий народ орков! — сплюнув на землю, прогремел Нерзок и, прокричав боевой клич, ринулся в атаку на демонов. Остальные орки последовали его примеру.

И в тот же миг послышался звон скрещенного оружия противников. Сражаясь не на жизнь, а на смерть, орки лихо расправлялись с демонами, которые были слабее этой огромной массы зелёных мышц. Вскоре из четырёх демонов уцелевшими остались только двое, не считая того, который держал Агрину. Видя такой расклад, демон с силой швырнул девушку на землю и, вытянув из-за пояса свой метательный кинжал, мгновенно запустил его в стоящего к нему спиной орка. Покачнувшись, орк медленно развернулся к своему врагу и тут же замертво упал перед ним на землю.

— Нет, Тралнош! — поднявшись с горячего песка, Агрина бросилась к бездыханному телу воина. К небесно-голубым глазам девушки подступили слёзы. Прикрыв безжизненные глаза орка рукой, она вытянула из-за пояса свой острый кинжал и с ненавистью уставилась на демона, который убил Тралноша. Радуясь своей победе, демон подошёл к убитому орку и резким движением руки вытянул из его бездыханного тела свой испачканный зелёной кровью кинжал. Не обращая внимания на девушку, демон стал присматривать следующую жертву, размахивая своим смертельным оружием.

— Ненавижу! — вскочив на ноги, Агрина резким движением руки вонзила свой маленький кинжал в область сердца демона. Но вместо тёмно-бордовой крови демона она увидела на своей ладони свою кровь. Порезавшись собственным кинжалом, девушка так и не смогла проткнуть толстую огненную кольчугу демона. Выронив кинжал на песок, она с ужасом взглянула в алые глаза демона и в тот же миг почувствовала его сильный удар по своему лицу. Отлетев в сторону, как тряпичная кукла, Агрина упала на песок.

— Мразь! — прогремел демон, стремительно приближаясь к лежащей на песке девушке.

— Агрина! — изворачиваясь от ударов противника, Нерзок бросился на помощь к дочери вождя, оставив товарища с двумя уцелевшими демонами.

— Беги! Я разделаюсь с ними! — размахнувшись огромным топором, Варриг с размаха обезглавил одного из противников и тут же наткнулся на острый меч второго. Почувствовав невыносимую боль в области грудной клетки, орк всё же развернулся к своему врагу и с последних сил уложил его топором рядом с первым демоном. А затем, упав на колени, Варриг взглянул на Агрину, которую ногами избивал демон. Услышав крик последнего уцелевшего орка, летящего к нему, демон занёс свой острый кинжал над девушкой и мгновенно проткнул её хрупкое тело. Больше Варриг уже ничего не мог видеть. Упав лицом в песок, он попытался подняться, но так и не смог…

— Это тебе за моих друзей! — размахнувшись тяжёлым топором, Нерзок разрубил тело демона пополам, а затем подполз к девушке.

— Агрина, я прошу, не умирай! Не оставляй меня! — склонившись над бесчувственной девушкой, Нерзок положил её голову себе на колени. Дрожащей рукой убрав с её нежного лица непослушные пряди белокурых волос, орк пустым взглядом обвёл кровавое поле битвы. Рядом с ним лежало тело убитого демона, напавшего на Агрину, чуть в стороне-его товарищи и остальные демоны, а возле полусухого дерева — обезглавленные тела церберов. Из всех орков Нерзок остался один, а Агрина… склонившись над девушкой, орк едва услышал её дыхание и очень слабый пульс.

— Нерзок… — дрогнув ресницами, девушка открыла глаза и взглянула на орка туманным взглядом, — ты жив… — она чуть заметно улыбнулась, а затем осторожно притронулась к своей ране на животе, из которой сочилась алая кровь. — Я…

— Молчи, ничего не говори, — Нерзок осторожно притронулся к ладони девушки, убрав её с раны. — Ты будешь жить. Я не позволю тебе умереть. Ведь эта жизнь мне не нужна, если в ней не будет тебя. Агрина, я… — орк не успел договорить, так как в тот же миг увидел возле себя яркую огненную вспышку. Не отрывая взгляда от огненного шара, спускающегося с небес, Нерзок одной рукой прижал девушку к себе, а во вторую руку схватил свой топор. А шар тем временем спустился на землю, вспыхнул ярким пламенем и, словно раскрывшись, выпустил из себя высокую смуглую девушку с длинными чёрными волосами и большими загнутыми рогами на голове. Это был суккуб. Сложив чёрные перепончатые крылья за обнажённой спиной, девушка-суккуб взглянула своими огненно-красными глазами на орков и подошла к ним медленной, соблазнительной походкой. Не в силах оторвать глаза от стройной полуобнаженной фигуры суккуба, Нерзок даже и не пошевелился.

— Как мило, могучий орк рыдает над умирающей девушкой полуорком, — демонесса томно вздохнула и улыбнулась Нерзоку своей соблазнительной улыбкой.

Не успел орк и опомниться, как суккуб оказалась за его спиной и уже положила свои горячие руки на его широкие мускулистые плечи. Нежно поглаживая кожу орка, она склонилась к его уху, притрагиваясь своей соблазнительной пышной грудью к его телу.

— Не стоит так убиваться. Она лишь жалкое подобие женской особи. Посмотри мне в глаза, вдохни моё дыхание страсти. Я подарю тебе истинное наслаждение. — Страстный шёпот искусительницы заставил орка разжать руку с топором.

— Нерзок, не слушай её… не смотри ей в глаза… — Агрина пыталась достучаться до разума орка, но он её уже не слушал. Убрав голову девушки со своих коленей на песок, Нерзок развернулся к соблазнительному суккубу и впился взглядом к её миниатюрному топику, едва прикрывающему пышную грудь.

— Идём со мной… — искусительница поманила орка за собой и он, как мальчишка, покорно пошёл за ней. Улыбаясь, суккуб провела своим острым коготком по упругой коже мужчины, а затем обвила руками его толстую шею. — Ты весь горишь от желания… сейчас я утолю твою страсть, — томно произнесла девушка, даря орку свой страстный поцелуй смерти.

Чувствуя лёгкое головокружение, Нерзок совсем забыл о кровавой битве, о демонах, о погибших друзьях и Агрине, которая нуждалась в его помощи, Агрине, которую он любил. Сейчас для орка существовала только эта демонесса-искусительница. Ещё никогда он не чувствовал ничего подобного. Разум словно отключился и только дикий животный инстинкт похоти кружил ему голову. Почувствовав страстный поцелуй смерти, орк уже не смог сдерживаться. Обхватив суккуба, он крепко прижал её к себе, скользя руками по её округлым ягодицам и стройным ногам. Оторвавшись от страстных губ соблазнительницы, орк проделал дорожку губами по её вздымающейся груди, которая завораживала, сводила с ума, разжигала страсть. А затем в его руке оказалось что-то плотное и тяжёлое.

— Убей себя… — томно произнесла демонесса и тут же ловко выскользнула из крепких горячих объятий орка.

Взглянув на свою ладонь, в которой была зажата рукоять демонического меча, орк поднёс острый клинок к своей шее и быстрым движением руки перерезал себе горло.

— Нет, Нерзок! Остановись! — глядя на происходящее, прокричала Агрина, но уже было слишком поздно. Упав на горячий песок, орк безжизненным взглядом уставился на заходящее солнце пустыни, а из его горла струйкой бежала зелёная кровь…

2. Пески пустыни

2. Пески пустыни.

Очутившись в горячих объятиях песка, Ева обвела взглядом незнакомую местность. Бескрайнее море пустыни простиралось на тысячи километров и куда ни посмотри, всюду виднелись песчаные барханы без малейшего намёка на зелёный оазис. На голубом небе не было ни облачка, а знойный сухой ветер разносил песок и пыль, превращаясь в дьявола пустыни. Укутавшись в плащ Таурендила, чтобы хоть как-то защититься от песчаного вихря, девушка взглянула на лежащего рядом с ней бесчувственного единорога.

— О, нет, Ветерочек! Только не оставляй меня! — девушка присела возле друга и обхватила его морду ладонями. — Без тебя я не выживу в этом море пустыни, — струсив с единорога песок, Ева прижалась к его шее, готовая расплакаться в любую минуту.

— Так, давай только без этих телячьих нежностей! — приоткрыв один глаз, недовольно проворчал единорог.

— О, Ветер, ты жив?! — Ева погладила единорога по голове и отступила на шаг назад, позволяя ему встать на ноги.

— Лучше бы я помер, — жмурясь от вихря, произнёс единорог и поднялся с песка. — Я конечно всё понимаю: дружба, долг перед Ральфом, но вот в пустыню меня запихивать я согласия не давал. И вот как нам теперь отсюда выбираться? Знаешь, я как-то не горю желанием кормить здешних песчаных червей.

— Ветерочек, ну прости. У меня просто не было другого выбора. И к тому же ты сам сказал, что готов пойти за мной, хоть на край света и быть рядом ещё пару тройку лет.

— Ага, сказал…, и кто меня за язык тянул в ту минуту? — единорог хмуро взглянул на девушку и, видя её расстроенное лицо, тут же поспешил сгладить острые углы: — И вообще, что-то проголодался я. Ты случайно не брала что-то пожевать с собой? — просунув морду вперёд, единорог стал обнюхивать котомку, висевшую на поясе у девушки.

— Тебе бы только желудок набить! — позади Ветра раздался знакомый мужской голос.

Оглянувшись назад, Ева и единорог тут же встретились глазами с Таурохтаром и Кингаром. Укрывая лица от песчаного ветра, эльфы стояли всего в метре от юной принцессы Силандии и её прожорливого скакуна.

— Кингар?! Таурохтар?! Как вы здесь оказались? — Ева с удивлением уставилась на мужчин.

— Мы не могли оставить тебя с этим… — Таурохтар замолчал, подбирая слова, — троглодитом. Помощи с него, как с козла молока, а воняет хуже скунса…

— Но-но… — казалось, из ноздрей единорога даже пар пошёл от возмущения, и девушка едва могла его сдержать, не подпуская к мечнику, — ты за словами-то следи, герой-любовник! Думаешь, не знаю, зачем ты за нами попёрся? Видел я, как ты Еву глазами пожираешь.

— Что ты сказал?! — на этот раз пришла очередь возмущаться Таурохтару. Играя желваками, он просто сверлил глазами единорога. — А ну, повтори, парнокопытное! — пытаясь вырваться из рук Кингара, прогремел мужчина.

— Я вот за парнокопытное сейчас огрею кое-кого, и кто-то не досчитается зубов.

— Мальчики, успокойтесь! — Ева попыталась вмешаться в этот напряжённый разговор, но ни Танцор Ветра, ни единорог, её, кажется, совсем не слушали. И тогда, растопырив руки по сторонам от соперников, она с чувством произнесла: — Мелочь пузатая, ещё слово и утоплю вас в море!

— И кто здесь пузатый? — Единорог обиженно уставился на девушку.

— Где море? — Удивлённо спросил Таурохтар, осматривая песчаные барханы.

И только Кингар остался абсолютно спокоен. Пряча улыбку в кулак, Тайный лучник отпустил успокоившегося Таурохтара и подошёл к девушке.

— Ева, позволь нам сопровождать тебя. В последнюю секунду я и Таурохтар решили прыгнуть вслед за тобой. Эта пустыня может таить в себе опасность, а ты ещё не в состоянии дать отпор врагам.

— Кингар, Таурохтар, я очень рада вновь вас видеть, — девушка с улыбкой взглянула на эльфов, а потом перевела строгий взгляд на единорога. — Но только давайте договоримся, что впредь никаких ссор. Мы одна команда, а если вы будете ссорится, то враг нас быстро сможет одолеть.

— Ладно, только пусть этот ушастый больше не лезет ко мне… — единорог фыркнул в сторону мечника.

— Ветер… — Ева погрозила пальцем единорогу, а затем, сев на песок, стала доставать из котомки свои сокровища. Вскоре возле девушки образовалась небольшая кучка вещей, среди которых были: книга по магии Света, подаренная Арминой, желуди в холщёвом мешочке от Таурендила, зелёный медальон Друидов с изображением Волшебного дерева эльфов, старый потёртый свиток, купленный у мага, небольшой мешочек с золотом, лук из рога Минотавра от Кингара и небольшой кинжал от Таурохтара.

— И что здесь можно пожевать? — Единорог обвёл хмурым взглядом небольшую кучку. — Ева, прости, но я тебя совсем не понимаю. Ты собиралась в далёкий путь, набрала кучу мусора и совсем не взяла с собой ни еды, ни даже воды.

— Ну, я же не знала, что вы пойдёте со мной, — девушка пожала плечами и виновато взглянула на друзей. — А для себя я думала добывать еду просто по дороге.

— И кого же можно добыть в этих песках?! — Ветер возмущённо обвёл взглядом барханы пустыни, а затем вновь уставился на сокровища девушки. — О, мешочек! А что там лежит?

— Жёлуди, — взяв в руки небольшой холщёвый мешочек, Ева заглянула в него. — Таурендил сказал… — договорить девушка не успела, так как единорог тут же пропихнул морду вперёд и схватил зубами мешочек из рук Евы.

— О, еда… — пытаясь выдернуть мешочек из рук Евы, произнёс Ветер сквозь зубы.

— Нет, Ветер! — Отвоевав мешочек, девушка прижала его к груди, закрывая ладонями. — Они нам ещё пригодятся в случае опасности.

— Так вот опасность и наступила, — не унимался единорог. — Я умираю с голоду, а тебе для меня жалко парочку желудей.

— Ветер, угомонись! — на защиту желудей стал Кингар, отодвинув морду единорога от девушки.

— Знал бы, что ты такая жадина, остался бы в замке у эльфов. Там хоть еды вдоволь, — проворчал себе под нос обиженный единорог и тут же уставился на оставшуюся кучку «сокровищ». И тут его внимание привлекла книга. — О…

— Даже и не думай… — поймав взгляд единорога, девушка стала поспешно складывать свои сокровища обратно в котомку.

— Ну, ты хоть наколдуй тогда еды, — не выдержал Ветер.

— Я не ведьма. И наколдовать еды не могу.

— Что ж ты непутёвая то такая. Ни еды, ни воды… хоть ложись да помирай, — единорог плюхнулся на горячий песок, изображая упадок сил. Закатив глаза, он стал из-под ресниц наблюдать за реакцией девушки.

— Ветерок! — собрав свою котомку, девушка обернулась к единорогу, но Таурохтар тут же остановил её. Стоя в сторонке и молча наблюдая за разыгранным спектаклем единорога, Танцор Ветра всё же решил вмешаться в ситуацию.

— Ева, оставь этого симулянта. Полежит и поднимется сам. Давай лучше решать, как отсюда выбираться. Я видел в твоей котомке старый свёрток. Можно на него взглянуть?

— Да, конечно, — достав свёрток, девушка протянула его воину. — Это Волшебная карта с её помощью можно увидеть местность, в которой находишься, и она выведет в нужное место. Для этого достаточно мысленно произнести куда хочешь попасть или спросить, где находишься. Таурендил сказал, что с этой картой невозможно заблудится. Но я совершенно не знаю, как с ней обращаться.

Развернув свёрток, Таурохтар стал внимательно его изучать. Подойдя к товарищу, Кингар тоже заглянул в карту.

— Где мы сейчас? — спросил Таурохтар. И тут же на карте показалась красная точка, указывающее местонахождение путников.

— Как нам выбраться из этой пустыни до ближайшего поселения? — снова спросил мечник и тут же увидел красный пунктир, появившийся на карте, а затем появилась вторая точка, указывающая ближайшее поселение.

— Ну, вот. Остаётся только собраться с силами и двигаться в путь. И чем скорее мы соберемся, тем лучше. Ветер усиливается и скоро этот песчаный вихрь будет сносить нас с ног, — сделал свои заключения Кингар, и взглянув на единорога, спросил: — Ветер, ты с нами или остаёшься кормить песчаных червей?

— Спрашиваешь? С вами, конечно! — единорог быстро вскочил на ноги, словно у него только что и не было обморочного состояния от истощения. — Я вообще ещё молодой. Мне ещё жить да жить, а вы меня хоронить собрались.

— Ветер, я… — Ева хотела оправдаться, но тут же мысленно махнула рукой. Девушка уже давно поняла, что спорить с единорогом бесполезно, всё равно, по его мнению, он всегда прав.

— Что ж, тогда в путь! — скомандовал Кингар на правах самого старшего среди присутствующих и направился следом за Таурохтаром, который, следуя указаниям карты, повёл всех в сторону ближайшего поселения.

3. Яйцо дракона.

3. Яйцо дракона.

Безжалостное солнце пустыни было невыносимо. Весь день Ева и эльфы провели под палящими лучами, а к вечеру едва могли передвигать ногами. За единорога можно было вообще молчать. Демонстративно закатывая глаза, он несколько раз даже падал на горячий песок, но, видя, что на него никто не обращает внимания, и друзья по несчастью молча продолжают свой путь, тут же вскакивал и рысью догонял их.

— Всё! Сил моих больше нет! Я же не верблюд в конце концов! — Ветер преградил путь идущим впереди эльфам, заставляя их остановиться. — Либо мы делаем привал, либо вам придётся меня нести.

— Ветер, а ты не борзеешь?! — Таурохтар с изумлением уставился на единорога.

— Кому сейчас из нас плохо, так это Еве, — вмешался в разговор Кингар. — Она девушка, да ещё и человек. А ты единорог и создан для того, чтобы на тебе ездили верхом. Мог бы и подвести нашу юную принцессу на себе.

— Чего?! — такой сверх наглости единорог явно не ожидал в свой адрес. Мало того, что его не пожалели, так ещё и оседлать хотят. Ну, уж нет! Гордо задрав морду и хвост, Ветер двинулся вперёд, оставляя позади своих смеющихся спутников.

— Мальчики, смотрите! — в стороне послышался голос Евы. Отойдя от друзей влево метров на десять, девушка указала вдалеке на силуэт огромного полусухого дерева.

Заинтересовавшись увиденным, эльфы и единорог тут же забыли о своей перепалке и направились к стоящей в сторонке девушке. Дальнейшие полчаса прошли в полном молчании. Все словно забыли о своей усталости и с новыми силами добирались до долгожданного пункта перевала. Но, чем ближе путники подходили к своему видению, тем медленнее становились их шаги, а на лицах появлялся неописуемый ужас от увиденного. Остановившись от дерева метрах в двадцати, друзья в немом молчании осмотрели поле кровавой битвы. Повсюду, куда не посмотри, были разбросаны огромные зелёные тела вперемешку с их противниками, рогатыми мужчинами с перепончатыми чёрными крыльями за спиной и копытами на ногах. А у подножия самого дерева свою смерть нашли страшные чёрные церберы. Тошнотворный трупный запах витал вокруг загнивающих тел вперемешку с бесчисленными насекомыми, летающих над полем смерти. Закрыв нос рукой, Ева чуть пошатнулась, но её тут же подхватил под локоть Кингар.

— Демоны… — на полу вдохе произнёс Таурохтар, обводя взглядом место сражения.

— И орки… — добавил Кингар, всё ещё не отпуская руку принцессы.

— Нужно убираться отсюда, пока нас не постигла та же участь. Карта указывает на восток. Вот только мне интересно, в какое поселение мы попадём: демонов или орков, — не отрывая взгляда от карты, произнёс Таурохтар.

— Не хотелось бы мне встретить ни тех, ни других. Они сильные воины, а у нас с собой даже оружия нет, — Кингар тяжело вздохнул. И он, и Таурохтар оставили своё оружие в замке у эльфов. Мужчины просто не думали, что им придётся отправиться вслед за Евой в невиданные земли, а потому… эх, что тут говорить.

— Почему нет? — переступая окровавленные трупы убитых демонов и орков, единорог наклонился к земле и взял в зубы огненный меч демонов.

— А ведь Ветер прав… — Таурохтар прошёл вперёд и, склонившись над убитым орком, забрал из его рук тяжёлый меч, — это оружие им уже не пригодится, а нам — в самый раз.

— Ребята, я не могу… этот запах и эта картина меня уже убивают. Вы пока разбирайтесь здесь, а я отойду чуть в сторонку и подожду вас за тем барханом, — лицо девушки побелело, и она вот-вот готова была грохнуться в обморок.

— Нет, Ева, я не могу позволить тебе уйти одной, — не отпуская девушку, произнёс Кингар. — Мы не знаем эти земли. В песках могут таится монстры. Если с тобой что-либо случится, я себе этого не прощу.

— Кингар, у меня есть артефакты. Ничего со мной не случится. А если я встречу кого-нибудь, то смогу за себя постоять. Ну, а тебе тоже нужно выбрать для себя оружие. Это конечно мародёрство, но другого выбора у нас нет. Иди и не переживай за меня. Обещаю, я не буду от вас далеко отходить. Но этот запах… ещё немного, и я задохнусь от него, — освободившись от руки Тайного лучника, девушка пошла к виднеющемуся бархану, оставляя позади себя кровавое поле битвы.

— О, вода! — обыскивая трупы, единорог наткнулся на небольшой сосуд с водой за поясом у одного орка.

— Ветер, ну ты… — Таурохтар хотел что-то сказать, но, подумав, махнул рукой. Жара была просто невыносимой, а они весь день были на ногах. Ещё немного и рядом с трупами убитых демонов и орков будут два трупа эльфов, единорога и… человеческой девушки. Глядя на жадно пьющего единорога, мечник стал сам обыскивать трупы в поисках еды или воды.

А Ева тем временем медленно отходила от кровавого поля битвы. Лёгкое головокружение не давало девушке быстро идти, да и приступ тошноты от невыносимой вони всё время накатывал. Ступая ногами по горячему песку и слегка проваливаясь в него, принцесса побрела прямо, никуда не сворачивая, чтобы потом друзья с лёгкостью могли найти её. Отойдя от полусухого дерева на довольно приличное расстояние, девушка обернулась: трупы с горизонта скрылись и сейчас огромное дерево из далека казалось маленькой точкой. Втянув в себя побольше свежего воздуха, Ева устало плюхнулась на горячий песок и стала ожидать прихода друзей. Взглянув на небо, девушка залюбовалась заходящим солнцем пустыни. Закат пустыни был прекрасен: круглый диск солнца сперва вспыхнул ярко-оранжевым цветом с красной каймой. По мере того, как солнце опускалось за горизонт, кайма вокруг его диска начала играть разными оттенками жёлтого и красного цветов, а затем на несколько секунд вокруг оранжевого диска вспыхнула вспышка зеленовато-изумрудного цвета, после чего солнце исчезло за горизонтом. После невыносимой дневной жары температура воздуха стала падать и со своих песчаных нор на охоту стали выползать хищники пустыни. Оставшись наедине с появившейся на небосклоне луной, Ева обняла себя за озябшие плечи и стала прислушиваться в тишину. Девушка ждала, что вот-вот к ней подойдут её друзья, но их всё не было. Пытаясь отогнать прочь подступающий к ней сон, Ева достала со своей котомки небольшой холщёвый мешочек и крепко прижала его к груди. Таурендил говорил, что в случае опасности необходимо бросить на землю один жёлудь. Что будет дальше, Друид не сказал. Что ж, возможно сейчас девушка и сможет это проверить. А пока что… удобнее умостившись на песок в позе рогалика, Ева закрыла отяжелевшие веки и уснула. Но сон девушки длился недолго. Минут через пятнадцать она услышала недалеко от себя какую-то возню.

— Ветер? — Ева приоткрыла заспанные глаза и осмотрела ночную тьму. В радиусе десяти метров от девушки никого не было видно, но успокоиться она не могла. Поднявшись на ноги, Ева медленно направилась к непонятному шуму, крепко прижимая к себе холщовый мешочек с желудями. И вскоре принцесса заметила гору обглоданных гостей огромного животного, возле которых крутился большущий варан песочного цвета. Длина тела животного была более трёх метров, а весил он, судя по огромному массивному телу, более ста сорока килограмм. Обнюхав обглоданные кости, варан отошёл от них чуть в сторонку и тут же начал рыть песок острыми длинными когтями. Несколько минут Ева наблюдала за этой гигантской ящерицей, не в силах и пошевелиться. А варан тем временем вырыл в песке большую яму и с лёгкостью достал из неё огромное золотистое яйцо. И тут девушка вышла из оцепенения. Смотреть на то, как этот ящер собирается убить ни в чём не повинного детёныша в яйце Ева не могла.

— Эй, ты, ящерица облезлая! А ну положи яйцо обратно! — сделав несколько шагов вперёд, громко прокричала Ева, чувствуя лёгкую дрожь в коленках. Нет, девушка не была из трусливых, но по весовой категории она явно уступала этому варану.

Положив яйцо на песок, варан медленно обернулся к незваной гостье, а затем, приняв устрашающую позу, громко втянул в лёгкие воздух, приоткрыл пасть и издал громкое шипение. Глядя на Еву хищными глазами, он с силой стал хлестать хвостом по сторонам, делая резкие движения и короткие прыжки в сторону девушки, пугая её этим. Не сводя с хищника взгляда, принцесса достала дрожащей рукой из своего холщёвого мешочка один жёлудь и бросила его на песок впереди себя. Сорвавшись с места, варан тут же бросился на девушку. Закричав от испуга, Ева упала на песок и закрыла лицо руками. В любую секунду она ожидала нападения варана, но он её не трогал. Убрав ладони с лица, девушка с удивлением взглянула на огромный дуб с большими корнями и ветвистой кроной. Преградив путь варану, дерево взглянуло на ошеломлённую девушку, а затем молча развернулось к шипящему на него сзади хищнику. Размахнувшись большой веткой, дуб подхватил варана и с огромной силой забросил его метров на двадцать вперёд. Плюхнувшись на песок, варан издал жалобный звук, а затем, поджав хвост, стал медленно отползать в барханы пустыни.

— Ева! — услышав позади себя голос друзей, девушка обернулась. Обнажив мечи, Таурохтар и Кингар приготовились напасть на дерево. А единорог, оскалив зубы и пуская пар из ноздрей, уже в гневе бил копытом в песок.

— Нет, ребята, стойте! Это дуб из жёлудя, который мне дал Таурендил. Он спас меня от варана, — вытянув руки вперёд, девушка загородила собой дерево, которое тем временем стало уже пускать корни в песок.

Успокоившись, Таурохтар и Кингар опустили мечи и подошли к принцессе.

— Ева, как же ты нас напугала! — Тайный лучник обнял девушку за плечи и прижал к себе.

— Вот надавать бы тебе по мягкому месту за непослушание. Мы же тебе говорили, чтобы ты далеко не уходила. А ты забрела фиг знает куда, варана отрыла, дерево из жёлудя вытащила… — единорог с опаской покосился на дуб, но подходить ближе не стал. — Вот ты скажи, зачем ты сюда пошла?

— Я яйцо спасала, — тут же вспомнив про яйцо, девушка взглянула в сторону ямки, выкопанной вараном.

— Какое яйцо? — вмешался в разговор Таурохтар, до этого стоявший молча.

— Золотое, — освободившись от объятий Кингара, Ева подошла к ямке и присела возле неё на корточки. — Варан хотел его съесть, а я его спасла, — протянув руки, девушка попыталась вытянуть яйцо из песка, но оно оказалось слишком большим и тяжелым. — Ребята, может вы уже поможете мне? — она вопросительно взглянула на эльфов, которые с интересом наблюдали за её безуспешными попытками достать яйцо.

Молча переглянувшись, эльфы подошли к ямке и присели рядом с девушкой на корточки. И тут же возле мужчин показалась голова любопытного единорога. Заглянув через плечи эльфов в ямку, он критично посмотрел на огромное золотистое яйцо сантиметров пятьдесят в длину.

— Нет, я конечно всё понимаю… — задумчиво произнёс Ветер, — ты голодна и всё такое, но не хочешь же ты сказать, что мы сейчас будем есть яичницу из дракона? — от собственных слов у единорога даже глаза заблестели, а со рта потекли слюни. — Да, Ева, не ожидал от тебя такого. Ты растёшь в моих глазах. Стырить яйцо у варана, чтобы накормить друга… — единорог с опаской покосился на уставившихся на него эльфов, а затем, положив копыто не плечо девушки, продолжил: — нет, вы не смотрите на меня так. Я и с вами поделюсь, осилить все просто не смогу, хотя…

— Ветер! — одновременно произнесли Ева и эльфы.

— Ну, а что я такого сказал? — единорог невинно похлопал глазами, глядя на друзей. — У меня, между прочим, уже желудок к хребту прилип и скоро начнёт сам себя переваривать. А здесь яйцо… чем не еда?

— Ветер, я спасла этого детёныша от варана не для того, чтобы его съесть! — Ева убрала копыто единорога со своего плеча.

— Зануда, жадина… — обиженно развернувшись от девушки, произнёс единорог, — я, ради тебя даже не рождённых детей дома оставил, а тебе для меня жалко какого-то яйца. Вот протяну копыта и будешь объяснять малышам, почему их папа с голоду опух.

— Ветер, я вот не пойму, — едва сдерживая улыбку, произнёс Таурохтар, — ты же только что доел всё, что жуётся из карманов убитых орков. Я и Кингар едва оттащили тебя от тех недоедков, а сейчас ты опять стонешь, что голоден. С такими темпами ты скоро опухнешь от обжорства, а не от голода.

— А ты мне в рот не заглядывай! — из-под лба взглянув на мечника, сердито произнёс единорог.

— Мальчики, перестаньте. Лучше помогите мне яйцо достать, — Ева потянулась к яйцу, но тут же была отставлена в сторону Кингаром.

— Не женское это дело: тяжести таскать. Мы сами. Таурохтар, а ну, поднажми.

Присев над ямкой, эльфы обхватили яйцо руками и с трудом подняли его на верх. Яйцо оказалось не только большого размера, но и довольно-таки тяжёлым.

— Какая прелесть! — Ева прислонила ухо к яйцу, к чему-то прислушиваясь. — Там кто-то есть. Я слышу его движения.

— Ева, а всё же, для чего тебе это яйцо? — сев на уже остывающий ночной песок, Таурохтар с интересом стал наблюдать за девушкой, обнимающей золотистое яйцо.

— Я его с собой заберу, — не раздумывая произнесла принцесса.

— Чего?! — словно не расслышав девушку, эльфы и единорог непонимающе уставились на девушку.

— Ну а что здесь такого, — струсив с яйца остатки песка, Ева уселась рядом с ним. — Не могу же я его здесь бросить! А вдруг на него нападёт опять какой-нибудь хищник.

— Ева, а ты не думаешь, что у этого яйца уже есть мама и она может сюда вернуться в любой момент! — Кингар попытался разубедить девушку от её идеи.

— Судя по огромной куче обглоданных костей, мамы у этого яйца уже нет, — глядя куда-то в сторону, прошептал Ветер.

— Ветер, где твоя мужская солидарность?! — Таурохтар с укором взглянул на единорога.

— Покоится в моём пустом желудке, — огрызнулся единорог, даже и не взглянув на эльфа.

— Вот видите! — Ева даже хлопнула в ладоши. — Этот малыш сирота. Кроме меня у него больше никого нет. Так что этот вопрос больше не обсуждается. Мы забираем его с собой. А сейчас всем спать, а на рассвете мы отправляемся в путь. Ветерочек, тебя это тоже касается, — девушка взглянула на единорога. — Набирайся сил, а утром ты повезёшь яйцо на себе.

— Чего?! — у единорога даже челюсть отвисла, а глаза едва не вылезли из орбит. — Нашли извозчика. Я, между прочим, единорог чистых кровей в седьмом поколении, а не ездовая лошадь. Так что увольте, несите свой омлет сами.

— Ветер, ну ты же не можешь отказать нашей юной принцессе в просьбе, — едва сдерживая улыбку, произнёс Таурохтар.

— И где твоя мужская солидарность? — Единорог с укором взглянул на эльфа.

— Покоится на дне пустого желудка… — прыснув от смеха, ответил мечник.

4. Зелёный луч солнца пустыни.

4. Зелёный луч солнца пустыни.

Холодная ночь пустыни снова сменилась жарким солнечным днём. Потеряв сознание от болевого шока, Агрина наконец-то пришла в себя. Приоткрыв длинные чёрные ресницы, девушка осмотрелась по сторонам. После кровавой битвы и убийства Нерзока, демонесса взяла Агрину в плен. Связав раненную девушку по рукам и ногам, и уложив её на Адского жеребца, суккуб забрала её с собой. Вот только Агрина никак не могла понять зачем её взяли в плен. Демоны никогда не отличались жалостью и всегда убивали своих врагов. А тут такая милость? Нет, что-то здесь не то… Корчась от боли, Агрина приподняла голову и осмотрелась по сторонам. Непонятно почему, но суккуб возвращалась на место сражения орков и демонов. Остановив адских жеребцов, демонесса спрыгнула на горячий песок и медленно прошлась по кровавому полю битвы. Недовольно хлеща себя длинным остроконечным хвостом по бокам, суккуб к чему-то принюхалась.

— Эльфы, здесь были эльфы и… человек, — послышался недовольный голос демонессы, которая пыталась найти следы незваных гостей, бродя между разлагающихся трупов по кровавому полю битвы.

Наблюдая из полуопущенных ресниц за демонессой, Агрина затаила дыхание. Нужно было попытаться развязать путы, сковывающие руки и ноги, а потом напасть на суккуба. Конечно, рана в животе давала о себе знать и сейчас девушка не смогла бы удержать оружие в руках. Но орки никогда не бегут от своих врагов. Лучше гордо умереть в бою, чем поджав хвост, бежать, как последний трус. Скатившись с седла на горячий песок, Агрина едва смогла сдержать стон боли, рвущийся из груди. Метнув быстрый взгляд на суккуба, девушка перевела дыхание: та ходила по полю битвы и собирала оружие убитых воинов. Поймав момент, когда демонесса отойдёт достаточно далеко, Агрина стала перекатываться по песку к телу Нерзока, лежащему в стороне от всех. Оружие у орка пропало, но девушка знала, что он всегда носил с собой маленький кинжал за голенищем. Взглянув на убитого друга, Агрина сглотнула ком, подступивший к горлу: безжизненным взглядом орк смотрел в чистое небо, а на его шее сгустками застыла зелёная кровь.

— Нерзок, прости, но мне он сейчас нужнее, — девушка медленно подползла к голенищу орка и достала из его сапога небольшой кинжал. — Я отомщу за твою смерть даже если это будет мой последний бой, — избавившись от веревок на руках, девушка согнулась и перерезала веревки на своих ногах и тут же застонала от боли. Взглянув на свой живот, из раны которого просачивалась алая кровь, Агрина на мгновение замерла. Она всегда считала себя орком. Её отец был вождём, чистокровным орком, а мать… она была зеленокожий, темноволосой красавицей, ничуть не уступавшей по красоте другим женщинам из племени: такая же высокая, крепкого телосложения и сильная… так говорил отец. Агрина никогда не видела своей матери, так как та умерла при родах, так и не успев осознать радость материнства. Лишенная материнской любви, Агрина воспитывалась отцом. Именно он и научил свою дочь быть сильной и выносливой. Хотя по комплекции она явно уступала другим женщинам племени, да и внешне была ужасной: слегка зеленоватая кожа, длинные белокурые волосы, большие голубые глаза, окаймлённые длинными пушистыми ресницами, чувственные розовые губы…вся эта няшность в сравнении с безобразной внешностью других женщин, была ужасной. И только небольшие клыки, торчащие из нижней челюсти, делали Агрину своей в племени отца. Ещё с детства девушка возненавидела свою внешность и пыталась всячески её изменить. Она даже нанесла себе белые татуировки вокруг глаз, но и они не придали безобразность её образу, а только сделали ещё более выразительными её небесно-голубые глаза. Агрина ни раз задавала отцу вопрос, почему она не такая «красивая», как остальные женщины и девушки племени, но он лишь смеялся ей в ответ и отвечал, что для него она самая красивая в этом мире. А на день рождение дочери, когда девушке исполнилось двенадцать лет, отец подарил ей небольшую золотую диадему с тремя голубыми топазами.

«Голубой — это цвет неба и воды, а ещё — твоих глаз. Никогда не снимай эту диадему со своей головы, это подарок и оберег оставила тебе твоя мать. Она просила вручить её тебе на твоё совершеннолетие. Береги её» — Вспомнив слова отца, Агрина невольно улыбнулась. Он всегда всячески её оберегал и не давал упасть. Даже в детстве, когда девочка получала небольшие ссадины и царапины, отец тут же уводил её подальше от чужих глаз. Он скрывал её происхождение, скрывал то, что она не чистокровный орк… Вспомнив отца, девушка почувствовала, как к её голубым глазам подступают слезы. Нет, она должна была во что бы то ни стало найти это Сердце Пустыни и спасти вождя. Мысли Агрины прервал голос демонессы, неожиданно появившейся за спиной у девушки:

— Маленькая полукровка решила от меня улизнуть?! — суккуб иронично засмеялась, глядя на пленницу.

Вздрогнув, Агрина обернулась и встретилась взглядом с красными глазами демонессы. Стоя над девушкой, суккуб играла в руках только что созданным огненным шаром. Перекатывая его из ладони в ладонь, она наслаждалась своей магической силой. Одно движение и от этой полукровки останется лишь горка пепла. Но затем, о чём-то вспомнив, демонесса со злостью отбросила шар в сторону и тяжело вздохнула.

— Не понимаю, зачем ты понадобилась нашему повелителю. Будь моя воля, я давно бы с радостью превратила тебя в кучку пепла…

— Тогда убей меня! Чего же ты ждёшь? — вскочив на ноги, Агрина молниеносно прижала свой кинжал к горлу демонессы. — Но сперва ты ответишь за смерть моего друга! — в ту же секунду кинжал больно кольнул шею демонессы, а затем Агрина с криком отлетела в сторону, упав на горячий песок.

— Маленькая полукровка, неужели ты думаешь, что сможешь убить меня? — на ладонях суккуба метались искры огня, а красные глаза пылали гневом. Демонесса с трудом сдерживала своё желание, чтобы не убить дочь вождя орков.

Придерживая рукой рану на животе, Агрина с ненавистью взглянула на суккуба и плюнула в её сторону, пренебрежительно поморщившись. Силы покидали девушку и так быстро подняться на ноги она уже не могла. А демонесса, играя вновь созданным огненным шаром в ладонях, медленно подходила к своей раненной жертве. Метнув быстрый взгляд на свой кинжал, лежащий под ногами у суккуба, Агрина огляделась по сторонам: море песка безжалостной пустыни и бескрайнее голубое небо не могли её спасти. А затем взгляд девушки задержался на заходящем солнце. Его диск медленно опускался за горизонт, играя разноцветными красками: красный, оранжевый, желтый и… зеленовато-изумрудный…

— Зеленый луч солнца… — любуясь последним закатом в своей жизни, Агрина уже не боялась приближающейся смерти. Она отправилась в пустыню в надежде найти этот луч и вот сейчас…

— Отойди от неё, дочь дьявола! — в закате зеленого луча солнца на горизонте появилась стройная фигура светловолосой девушки в длинном изумрудном платье. Сияя жёлтым ореолом, она медленно приближалась к демонессе, притягивая к себе солнечный свет. По обе стороны от хрупкой фигуры девушки стояли два высоких эльфа с оружием в руках. А между ними, пытаясь спрятаться за широкими спинами мужчин, стоял белый единорог с огромным золотистым яйцом, привязанным к седлу на спине.

— Эльфы и… человек, — отвернувшись от Агрины, суккуб с любопытством уставилась на свалившуюся точно с неба троицу и единорога. — Так вот, кто оставил здесь свой запах! — в глазах у демонессы вспыхнул огонь, а затем такие же пламенные искры появились на её ладонях. Мгновенно создав огненный шар, она пульнула его в сторону незваных гостей. Увернувшись от шара, Кингар и Таурохтар тут же ринулись на суккуба со своими мечами, а единорог, упав на горячий песок, медленно пополз к раненной Агрине. И только Ева осталась стоять на месте. Подняв руку, она защитила себя солнечным щитом и отразила нападение демонессы.

— Магия света… — увидев солнечный щит, суккуб даже в лице поменялась. И впервые за это время в её глазах появился страх. Создавая огненные шары, она швыряла их в Еву, а та их с лёгкостью отражала, вытянув ладони вперёд. Сделав несколько шагов назад, суккуб лихорадочно оглянулась: позади были гниющие трупы убитых воинов, а впереди… размахивая мечами, на неё неслись два красивых эльфа. Взмахнув руками, демонесса сотворила стену огня позади эльфов, отделяя их от Евы и тут же направила свой взгляд на мужчин.

— Мальчики… — сменив гнев на обольщение, суккуб соблазнительно улыбнулась и провела длинным коготком по своей пышной груди. Томно вздыхая, она опустила длинные ресницы и покрутила пальцем прядь своих волнистых чёрных волос.

Остановившись возле демонессы, эльфы растерянно опустили свои мечи, не понимая своих действий. Сейчас они видели перед собой красивую полуобнажённую девушку, которая манила их к себе, желая подарить наслаждение.

— Какие же вы красавцы… — продолжала ворковать суккуб, уже вплотную приблизившись к эльфам. — Давно не видела таких красивых мужских тел. Эти широкие плечи, сильные руки, — войдя в образ соблазнительницы, демонесса притронулась ладошками к разгорячённым мужским телам. Затем её руки переместились на плечи Таурохтару. Лаская его волосы, она поцеловала мужчину в шею, а затем проделала дорожку из поцелуев к его губам. Страстный поцелуй соблазнительницы вскружил мужчине голову. Выронив меч из руки, он прижал жаркое тело суккуба к себе, лаская её округлости. Томно вздохнув, она легко отстранилась от напряженных мышц воина и тут же повернулась к Тайному лучнику, взволнованно дышащему ей в спину.

— Ах, ты мой хороший! — демонесса прижалась к разгоряченному мужскому телу и провела пальцами по его волосам. — Не бойся, моих ласк хватит и на тебя, — голос суккуба был таким сладким, таким пьянящим. Где-то далеко Кингар слышал Еву, которая пыталась докричаться до его разума, но, закрыв глаза, мужчина поддался зову своего тела, которое хотело ласки и любви. Почувствовав страстный поцелуй соблазнительницы, эльф едва смог устоять на ногах. Вихрь эмоций охватил каждую клеточку его тела. Застонав от удовольствия, он прижал это разгорячённое женское тело к себе, не желая его отпускать. Ещё мгновение, и он просто не сможет терпеть, а затем чувственные губы суккуба переместились к мочке его уха и, будоража закипающую кровь, она прошептала:

— Убей этого мечника, и я буду твоей! — выскользнув из рук Кингара, суккуб тут же переместилась в горячие объятия Таурохтара. Проделав дорожку из поцелуев от его губ до мочки уха, она что-то страстно прошептала ему и тут же выскользнула из его объятий. А затем, сияя соблазнительной улыбкой и довольная своей работой, она сделала шаг назад, наблюдая, как мужчины схватили оружие в свои руки и с ненавистью взглянули друг на друга.

— Ну, а теперь, маленькая фея солнечного света, я разберусь и с тобой! — оставив позади себя с яростью напавших друг на друга эльфов, суккуб злобно сверкнула глазами и направилась к Еве, стоящей у стены огня.

— Кингар, Таурохтар, остановитесь! — Ева попыталась докричаться до эльфов, видя, как они начали сражаться друг с другом на мечах. А в следующую секунду мимо девушки пролетел огненный шар, едва не задев её. Отойдя от огненной стены на несколько шагов назад, Ева отразила ещё одно нападение демонессы, вытянув ладони вперёд.

— Я убью тебя, маленькая фея солнечного света! — суккуб с ненавистью взглянула на девушку, а затем запустила в неё очередной огненный шар.

— Не понимаю я вас демонов. За что ты ненавидишь меня? Я не сделала тебе ничего плохого так же, как и мои друзья. Откуда в тебе столько ненависти, дочь дьявола? — защищаясь солнечным щитом, Ева взглянула на пылающую гневом демонессу.

— О, демоны! Какая же ты ещё наивная! Я дочь дьявола. Моё сердце черно так же, как и моя душа. Мне не нужны причины, чтобы ненавидеть тебя. Ты свет, а я — тьма. И этого достаточно для вражды. Ты наслаждаешься небом и красотой природы, а я получаю удовольствие от твоей боли и страха! — запустив очередной огненный шар в принцессу Силандии, суккуб едва увернулась от потока солнечного света, направленного на неё. Усмехнувшись, демонесса со злостью взглянула на Еву. Она явно недооценила эту маленькую фею солнечного света. И теперь вместо защитной магии девушка стала применять боевую магию. Уворачиваясь от солнечных лучей, обжигающих кожу, демонесса метнулась к стене из огня.

— Что же ты убегаешь от меня, дочь дьявола? — Ева пошла следом за суккубом, направляя на неё поток солнечных лучей. — Или ты уже не получаешь удовольствие от боли и страха? — чувствуя приятное тепло в ладонях, девушка поймала солнечный луч и запустила его в убегающую демонессу.

Увернувшись от луча, суккуб перескочила стену из огня и направилась к дерущимся эльфам. Тяжело дыша они, не переставая, дрались на мечах. И исход этой битвы был бы плачевным для Кингара, если бы в него не вмешалась демонесса. Упав на горячий песок, Тайный лучник взглянул на Таурохтара, который занёс над ним свой меч, готовясь проткнуть противника, и в ту же секунду оба эльфа услышали голос суккуба:

— Мальчики, меня обижает эта маленькая фея солнечного света. Убейте её! А затем я подарю неземное наслаждение… каждому… — демонесса прижалась к широкой груди Таурохтара, заграждая своим телом Кингара. — А тебе, мой воин, достанется приз победителя, — соблазнительно шепнула она на ухо эльфу и тут же скрылась за его широкой спиной от Евы.

Защитившись от стены огня магией света, девушка подошла к эльфам, не сводя глаз с демонессы, прячущейся за спиной у мечника. Услышав слова суккуба, Кингар поднялся на ноги и, крепко сжав в руке свой меч, направился к Еве. Сейчас Тайный лучник совсем не был похож на себя: застывший стеклянный взгляд, движения, не контролируемые разумом. Он словно не видел и не слышал Еву, которая пыталась достучаться до его разума. А затем к Тайному лучнику присоединился и Таурохтар. Держа в руке свой меч, воин направил его на вздрогнувшую девушку.

— Ребята, вы чего?! — Ева отступила на шаг назад, с недоумением глядя на эльфов. — Это же я, Ева, ваша подруга и принцесса Силандии. Опустите оружие, не слушайте эту дочь дьявола. Я не хочу вам причинять боль, — девушка подняла руки, пытаясь защититься солнечным щитом и тут же услышала в стороне смех суккуба.

— Ева, убей её! — позади себя девушка услышала голос единорога. — Её чары спадут, и наши эльфы тут же придут в себя!

Не оборачиваясь, Ева укрылась руками от опускающихся на неё мечей эльфов. И в ту же секунду из её ладоней вспыхнул яркий свет, который отбросил мужчин в сторону. Упав на песок, они застонали, а девушка перевела взгляд на демонессу, с лица которой тут же слетела самоуверенная улыбка.

— Убейте её! — яростно сверкая глазами, суккуб вновь создала огненный шар, но запустить его в свою жертву так и не успела. В следующую секунду в небе вспыхнул зелёный луч солнца. Соединившись с ладонями Евы, луч солнца ослепил демонессу, обжигая её тело. Не в силах двинуться с места, суккуб закричала от боли, а затем превратилась в горстку пепла. Опустив ладони, Ева с изумлением посмотрела на них. Изумрудное мерцание всё ещё обволакивало кожу девушки и слегка покалывало с непривычки.

— Что это было?! — возле себя девушка услышала тихий голос Ветра.

— Самой интересно… — Ева отрешенно взглянула на всё ещё дымящуюся кучку пепла, а затем перевела взгляд на застонавших от боли эльфов. — Кажется я только что превратила в пепел эту дочь дьявола и едва не убила своих друзей… я… я не могла этого сделать… я не умею убивать… — голос девушки дрожал, а из глаз готовы были вот-вот хлынуть слёзы.

— Так, намотай сопли на кулак. Некогда сейчас нюни распускать. Иди исцеляй наших непутёвых бабников, а потом посмотри на раненную девушку-орка, — Ветер пихнул мордой Еву в сторону стонущих эльфов.

Ватными ногами Ева подошла к лежащим на песке эльфам и присела к ним. Выронив оружие из рук, мужчины корчились от боли. Виновато взглянув на девушку, Кингар прижал к себе сломанную и обожженную правую руку.

— Кингар, дай я посмотрю… — Ева склонилась к руке эльфа.

— Ева, я… прости меня…эта суккуб… она помутила мой разум… не понимаю, как я мог поддаться на её чары… — не глядя в глаза девушки, виновато произнёс мужчина.

— Кингар, ты не виноват. Она обольстила тебя, — Ева приложила свои ладони к поломанной руке лучника и через мгновение от его ран не осталось и следа. Тоже самое девушка проделала и с обожженным телом Таурохтара. Не говоря ни слова, мужчина виновато опустился перед Евой на колени и, склонив голову, протянул ей свой меч.

— Я поднял руку на принцессу Силандии, хотя должен был защищать её до последнего вздоха. Ваше Высочество, вы вправе лишить меня жизни.

— Таурохтар, что ты несёшь? — девушка обхватила мечника за плечи и заглянула ему в глаза. — Эта дочь дьявола обольстила вас. Встань и больше не говори таких глупостей. Вы мои друзья и я не собираюсь убивать вас за то, в чем вы не виноваты.

— Да… вот что значит сотни лет воздержания, — тихо прошептал Ветер, наблюдая за происходящим, — а мне мама всегда говорила: мужику нужна баба. А вы, мальчики, в войнушку заигрались. И вот результат: одна полуголая телка и хана… прямо гормональный взрыв какой-то.

— Ветер… — услышав единорога, Кингар с укором посмотрел на него.

— Ой, а я это вслух сказал? — единорог округлил глаза и стал медленно отходить назад от эльфов, подходящих к нему, — и вообще, в вашем возрасте нехорошо целомудренниками ходить, только и гляди, как пень горит… — последняя фраза единорога явно была лишней, так как, переглянувшись, мужчины тут же бросились за ним. — Ой, мамочки… — сверкая копытами, Ветер помчался к песчаным барханам.

Усмехнувшись, Ева ещё с минуту посмотрела на убегающих друзей, а затем направилась к лежащей в сторонке Агрине. Запрокинув голову на песок, дочь вождя орков прижимала ладонь к истекающему кровью животу. В её небесно-голубых глазах не было ни слёз, ни страха. И даже невыносимая боль не смогла исказить в муке её нежное лицо. Чуть дрогнув уголками губ, девушка улыбнулась Еве, присевшей возле неё на песок.

— Спа…сибо… — дрожащим голосом произнесла Агрина, — теперь… я могу…спокойно…умереть.

— Молчи. Я не разрешала тебе умирать. Поблагодарить ты еще успеешь, а сейчас… — Ева взглянула на последние лучи заходящего солнца, молясь, чтобы у неё всё получилось. Закрыв глаза, принцесса приложила свои ладони к раненному животу Агрины и в ту же секунду вокруг вспыхнула изумрудная вспышка солнечного света, а затем солнце зашло за горизонт. Открыв глаза, Ева взглянула на девушку-орка. Лицо её было безмятежно и спокойно и, казалось, она совсем не дышала. Ничего не понимая, Ева убрала свои ладони от живота девушки. Рана затянулась и только следы алой крови напоминали о том, где она была.

— Солнце больше не светит. Прости, — Ева почувствовала, как по её щекам скатились горячие слёзы, — я не смогла тебя спасти… слишком поздно…

— Зелёный луч солнца, ты спасла мне жизнь… — ресницы Агрины дрогнули и, подняв руку, она осторожно вытерла слёзы на щеке у юной принцессы. — Как долго я тебя искала, как долго я тебя ждала…

5. Ночь в пустыне.

5. Ночь в пустыне.

— Не понимаю, куда катится мир? Ладно, у этих оболтусов крышу рвёт от гормонального взрыва, — единорог с опаской посмотрел на стоящих за его спиной эльфов, — но вы же девочки… вы не можете быть вместе… — немигающим взглядом Ветер уставился на обнявшихся и рыдающих друг у друга на плече девушек. — И вообще, мы вас уже и не надеялись найти, с ног сбились, бродя по этим пескам. Могли бы и предупредить, что перейдете на другое место.

— Ветер, — Ева отстранилась от дочери вождя орков и с улыбкой взглянула на единорога, — дай я тебя обниму, мой хороший…

— Не… — единорог сделал несколько шагов назад и тут же столкнулся со стоящими за ним эльфами, — боюсь, что это заразно. А у меня дома семья… я, между прочим, скоро папой стану…

И тут пришла очередь удивляться Агрине. Немигающим взглядом взглянув на единорога, она произнесла:

— Так вот зачем ты яйцо на спине носишь. Только я не пойму, как ты и… Песчаный дракон…

Схватившись за животы, мужчины, стоящие за единорогом, едва не попадали на песок от смеха.

— Чего? Песчаный дракон?! — с укором взглянув на смеющуюся Еву, Ветер плюхнулся пятой точкой на песок. — Не, ребят, я в такие игры не играю. Это я сейчас вынашиваю это яйцо, чтобы оно потом меня съело?!

— Я что-то не то сказала? — Агрина удивленно взглянула на катающихся от смеха по песку эльфов и Еву, а затем перевела взгляд на нахмуренного единорога.

— Вовсе нет, Агрина. Это я виновата, — успокоившись, произнесла принцесса. — Это я нашла это яйцо. Его хотел съесть варан, а я не могла этого допустить. А Ветер, — девушка указала на насупившегося единорога, — любезно согласился…

— Взять роль няньки на себя… — закончил фразу за принцессу Таурохтар и, склонив голову, с улыбкой взглянул на сидевшую перед ним девушку-орка. — Я Таурохтар, воин Лесных эльфов. А это Кингар, Тайный лучник, — мужчина указал на стоящего рядом с ним эльфа. Склонив голову, Кингар внимательно взглянул на незнакомую ему девушку. Было в ней что-то, что настораживало мужчину. Да, она была мила собой, легка в общении, но… она была орком… А орки и эльфы никогда не дружили между собой. Со времен создания мира между этими народами никогда не было взаимопонимания. И хотя открытую войну они не вели, но и сотрудничать друг с другом не спешили. Орки всегда считали себя сильными и храбрыми, а эльфы для них были хитрыми и слишком слабыми. И находиться рядом с таким слабым созданием, как эльф, для орка было худшим оскорблением. Эту истину Кингар помнил с рождения и сейчас, с подозрением взглянув на Агрину, эльф молча отошёл в сторону, не желая участвовать в этой беседе.

— Агрина, расскажи нам немного о себе, — попросила Ева, глядя на девушку. — Откуда ты и как очутилась одна в этой пустыне?

— Расскажу, но сперва, — девушка перевела взгляд на Еву и с мольбой в голосе произнесла: — Зеленый луч солнца, я видела, как ты исцелила своих друзей, а затем и меня. Очень тебя прошу, верни к жизни и моих друзей.

С жалостью взглянув в сторону на разбросанных по пустыне орков, Ева отрицательно покачала головой.

— Сожалею, но я не могу воскрешать давно умершие и разлагающиеся тела. А если бы и смогла, то… боюсь, что они стали бы ходячими зомби. Не думаю, что это лучший вариант для твоих друзей.

Опустив глаза, Агрина едва смогла сдержать подступившие к глазам слезы. Но спорить с судьбой бессмысленно. Её товарищи погибли в бою, как настоящие воины. Каждый орк мечтает о такой смерти и Агрина не исключение.

— Меня зовут Агрина, — тихо произнесла белокурая девушка, опустив заплаканные глаза. — На сегодняшний день мне уже семнадцать лет. Я дочь вождя Грома, племени Песчаных Драконов. Мой отец, великий воин Гром, заболел страшной болезнью, о которой ещё не знает племя. Чтобы помочь ему исцелиться, я и четыре самых отважных воина отправились в эту пустыню. По предсказанию старейшего шамана, я должна была отыскать Зеленый луч солнца пустыни. Только он может указать, где находится Сердце Пустыни. Это Сердце Пустыни может исцелить моего отца от неведомой и неизлечимой болезни. Я должна была принести его отцу до следующего полнолуния. Но во время похода на нас напали демоны. Мои воины храбро сражались в этом неравном бою до последнего вздоха. Выжила только я. Мой друг защитил меня ценой своей жизни, а затем пришла демонесса и… он убил себя на моих глазах, а меня взяла в плен демонесса.

— Я что-то не пойму, кто здесь зеленый и, кто луч солнца? — внимательно выслушав рассказ девушки-орка, вмешался в разговор единорог.

— Как это кто? — Агрина с удивлением взглянула на единорога, не понимая, почему он ничего не знает, а затем кивнула подбородком на Еву, сидящую рядом с ней. — Вот, она Зеленый луч солнца. Я же видела, как вы появились в свете заходящего солнца, а затем Зеленый луч солнца убила демонессу и исцелила меня.

— Агрина, эта девушка — последнее человеческое дитя, выжившее после нападения Черного дракона. Она принцесса Силандии и зовут её Ева, — пояснил Таурохтар.

— Может, для вас она и Ева, но для меня — Зеленый луч солнца. Я своими глазами видела… — в голосе Агрины послышалась твердость, а с лица тут же слетела приветливая улыбка.

— Так, давайте только без ссор. Если Агрина хочет, пусть называет меня Лучом… — покосившись на сидящую рядом с ней девушку, Ева тут же добавила: — зеленым. А сейчас… — принцесса зевнула во весь рот и сладко потянулась… — Агрина, расскажи нам, что такое Сердце Пустыни и где его искать? Я так поняла, что без этого сердца в племя ты не вернешься?

— Я не знаю, что из себя представляет Сердце Пустыни, но… — девушка с мольбой взглянула на Еву и сложила ладошки перед собой, — Зеленый луч солнца, ты должна мне помочь… укажи мне путь к Сердцу Пустыни. Взамен проси у меня что хочешь. Я дочь вождя и для меня отец ничего не пожалеет. Только помоги мне спасти его, пожалуйста…

— Так… — Кингар внимательно взглянул на Агрину и подозрительно прищурился. — Я так понял, ты хочешь втянуть нас в какую-то авантюру? Ева, если ты спросишь мое мнение, то… не нравится мне все это… Сердце Пустыни… зеленый луч солнца… бред какой-то.

— Кингар, прости, но я не могу оставить Агрину в беде. В своё время Эльфиона, и вы мне очень помогли. Не знаю, что бы я без вас делала. А сейчас… Агрина просит у меня о помощи, и я не могу ей отказать, даже не смотря на твою личную неприязнь к ней. Но не будем сейчас об этом. Агрина, — Ева взглянула на новую знакомую, которая не сводила взволнованного взгляда с принцессы, — я не знаю, где находится Сердце Пустыни и что оно из себя представляет, но я обещаю, что помогу тебе. Утром мы отправимся в путь, а сейчас… — Ева еще раз сладко зевнула и потянулась, — я хочу спать. С первыми лучами солнца нам предстоит далекий путь. Нужно помочь Агрине отыскать Сердце Пустыни. А тот, кто не хочет идти с нами в это путешествие, может возвращаться в замок Лесных эльфов. Думаю, Накилон вас с радостью встретит своими «горячими объятиями», — удобно устроившись на песке, девушка подложила руку себе под голову и закрыла глаза.

— И то верно. Так, Агрина, помоги мне с яйцом. Нужно зарыть его в песок, чтобы оно не остыло за ночь, да и я раздавить его могу.

Освободившись от яйца Песчаного дракона и прикопав его в песок, единорог обвел взглядом присутствующих, а затем упал рядом с Евой на песчаную постель.

— Девушки и я будем отдыхать, а вы, — Ветер взглянул на эльфов сонным взглядом и, зевнув во весь рот, добавил: — будете нас охранять. Вдруг ночью демоны нагрянут или еще какие бесы.

— И с какого это перепуга ты будешь спокойно спать, а мы должны будем тебя охранять? — вспылил Таурохтар, глядя на единорога, распластавшегося по песку.

— Ну, ты же у нас великий воин, а мне завтра ещё яйцо нести… — сонным голосом ответил единорог и тут же засопел в две дырочки.

— Не, ну ты видел это? — Таурохтар взглянул на спокойно сидевшего на песке эльфа. — Он яйцо будет нести, а я… я может быть тоже с ног валюсь от усталости.

— Таурохтар, успокойся и сядь рядом, поговорить нужно, — Кингар подозвал друга и, дождавшись, когда тот присядет на песок, продолжил уже шепотом: — не нравится мне эта идея Евы.

— Ты это о чем? — тоже шепотом спросил воин.

— О том, чтобы мы помогли Агрине в поисках Сердца Пустыни, а потом еще и в племя её отвели к отцу…нет, мне, конечно, жаль девушку, осталась одна в пустыне, товарищей убили демоны, но… Таурохтар, она же… орк.

— Мне эта идея тоже не очень нравится, но мы не можем её оставить в беде. И к тому же мы все равно искали ближайшее поселение. Так пусть лучше это будут орки, чем демоны. Не вечно же нам бродить среди этих песков. А обратная дорога к эльфам для нас закрыта. Ты ведь и сам это понимаешь. Мы сделали свой выбор, прыгнув в портал за Евой и теперь мы в одной упряжке.

— Я знаю, и я нисколько об этом не жалею. Ева для меня, как дочь, и я буду защищать её до последнего вздоха, но… эх, забудь. Наверное, я старею и становлюсь слишком подозрительным. А сейчас иди спать. Я подежурю полночи, а затем ты меня сменишь.

— Если что-то заметишь подозрительное, тут же буди, — поднявшись на ноги, Таурохтар похлопал по плечу друга и, отойдя в сторонку, устроился на ночлег напротив мирно спящей Агрины. Еще пару минут он внимательно вглядывался в черты молоденькой девушки-орка. За свою долгую жизнь воин раз пять встречал орков, но ни один из них не был похож на Агрину. Её нежные черты лица, белокурые волосы, длинные черные ресницы… если бы не небольшие клыки, торчащие из нижней челюсти, да зеленоватая кожа, эльф бы никогда не подумал, что перед ним орк.

«Полукровка… — засыпая, подумал Таурохтар, — но как может полукровка быть дочерью вождя? Орки бы этого не допустили».

6. Песчаная буря.

6. Песчаная буря.

Ночь прошла спокойно. А с первыми солнечными лучами, поднявшись на ноги, друзья отправились в путь. Впереди всех шли Агрина и Ева. Девушки явно нашли общий язык и сейчас мило болтали, не обращая внимания на наступающего им на пятки единорога с яйцом на спине. Ветер все время пытался протиснуться между принцессами и встрянуть в их разговор, но они тут же его отпихивали. Завершали эту странную процессию два эльфа. Нахмурившись, Кингар угрюмо смотрел в спину девушкам, а Таурохтар, глядя на дорогу, изредка поглядывал в свою волшебную карту и что-то бормотал себе под нос.

День сегодня выдался тихий. Вместе с наступившей тишиной исчезли все посторонние звуки и шорохи и даже перестал дуть легкий ветерок. Но вместе с тем духота была просто невыносимой. Казалось, еще пару шагов, и путники без сил упадут на горячий песок. Но, зажав волю в кулак, друзья отважно продвигались вперёд, отгоняя прочь подступающую на подсознательном уровне тревогу. А ведь внезапно наступившая тишина их предостерегала о предстоящей опасности…

— Зелёный луч солнца, а как так вышло, что ты последнее человеческое дитя и принцесса Силандии? — с любопытством взглянув на шагающую рядом с ней девушку, поинтересовалась Агрина. — И, насколько я могу судить, ты еще и магией владеешь?

— Агрина, давай договоримся, ты называешь меня по имени, а я в свою очередь отвечу на все интересующие тебя вопросы, — дождавшись утвердительного кивка собеседницы, Ева продолжила: — моя мать была принцессой Силандии, а отец — бедным охотником. Я не знала их, так как сразу после моего рождения Чёрный дракон напал на королевство и убил всех его жителей. Силандия была стёрта с лица земли, а меня воспитал гном. Ральф спас меня от Черного дракона и воспитал, как собственную дочь. До шестнадцати лет я жила безмятежной жизнью и даже не думала о том, что находится за границами Волшебного леса, где находился домик Ральфа. В шестнадцать лет гном открыл мне тайну моего происхождения и отправил на поиски Чёрного дракона. Я должна его найти и отомстить за смерть своих родителей, своего народа, за Силандию…

— То есть ты хочешь сказать, что идёшь сражаться с Чёрным драконом в кампании двух угрюмых ушастиков и малахольного единорога с яйцом на спине?! — не скрывая своего удивления, Агрина округлила глаза и с подозрением посмотрела на юную принцессу.

— Позвольте, — Ветер просунул морду между девушками, — с вечно угрюмыми ушастиками я согласен, но я то с какого перепуга стал малахольным? Я, между прочим, боевой единорог. И, не смотря на свою няшность, могу сразить врага на повал.

— Ну, да… — взглянув на грязного, исхудалого единорога с яйцом Песчаного дракона на спине, Агрина снисходительно улыбнулась и погладила его по морде. — Черный дракон сразу умрёт, увидев тебя… от смеха. Ева, прости, но я не понимаю. Как вы собираетесь втроём, не считая единорога, победить армию Черного дракона?

— Я не знаю… — печально произнесла Ева, опустив глаза, — после того, как я попала в замок Лесных эльфов, Кингар и Таурохтар стали меня обучать своим боевым искусствам, но я оказалась неспособной ученицей. А потом во мне внезапно проснулась магическая сила. Я владею магией Света, но ещё не до конца разобралась в ней. Несколько раз я исцеляла и даже воскрешала, а вчера… с помощью магии я впервые убила живое существо… — голос девушки дрогнул и вот-вот из глаз готовы были хлынуть слёзы. — Я думала, что магия Света — это магия жизни, а оказалось…

— Так, вот только этого сейчас не надо! — остановив Еву, Агрина развернула её к себе лицом и вытерла тыльной стороной ладони скатившиеся по щекам девушки слезинки. — Если ты будешь оплакивать каждого убитого врага, слёз у тебя не хватит, да и сражаться дальше просто не сможешь. Намотай сопли на кулак и запомни: маленькая девочка, жившая в лесном домике у гнома, осталась в прошлом, а сейчас ты взрослая девушка-воин. Ты же мне только что рассказывала, что идешь на войну с Чёрным драконом, а сейчас оплакиваешь какую-то дочь дьявола, которая хотела нас всех убить! — прижав Еву к себе, Агрина погладила её по голове. Грустно улыбнувшись, девушка-орк поведала о своей церемонии посвящения во взрослую жизнь:

— На тот момент мне исполнилось двенадцать лет. Ребенок, по человеческим меркам, но взрослая для орков. Ритуал посвящения заключался в священной охоте с топором на пустынного варана. В течении трёх дней и ночей я должна была заманить варана в ловушку и убить его. А затем, достав сердце варана, обмазать его кровью свой лоб. По этой крови и ещё тёплому сердцу варана Верховный шаман определял, справился ли молодой орк с ритуалом и готов ли он войти во взрослую жизнь, — эти воспоминания заставили Агрину вздрогнуть, — я все еще помню свой страх, держа в руках огромный топор, который мне вручили для убийства варана. Два дня я честно пряталась от варана, убегая от него по всей пустыне, а на третий день наша встреча стала неизбежной. Глядя в глаза огромному варану, я с трудом удерживала тяжелый топор в руках и размышляла над тем, как же мне убить это чудовище. И как только варан бросился на меня, я тут же выронила топор и, закричав от ужаса, потеряла сознание. Очнулась я с первыми солнечными лучами в огромной луже крови варана и с его еще теплым сердцем в руке. Этой же кровью был вымазан мой лоб. Ничего не понимая, я осмотрела свою разорванную одежду, измазанную зеленой кровью орков, чужой кровью, а на моём теле не было ни одной царапины. Вернувшись в племя, я предъявила Верховному шаману доказательство «своей» Священной охоты. Шаман хотел оказать мне помощь, увидев «мою» кровь на одежде, но вождь племени забрал меня, сказав, что сам окажет мне помощь. Я всё еще помню слова отца. Оставшись со мной наедине, он произнёс: «Девочка моя, что бы ни случилось, никогда и никому не показывай свои раны. Ты сейчас слишком мала, но в будущем ты меня поймёшь. Твоя кровь… она не такая, как у остальных орков, и если об этом узнают, ты умрешь и даже я не смогу тебя спасти». После той ночи прошло много лет. Ежедневные тренировки сделали меня сильной и выносливой, но мой меч ни разу не пролил чужую кровь. Отец всячески ограждал меня от любого боя. Если меня ранят в бою, то раскроется тайна моего происхождения и тогда…

— Агрина, твоя мать… она… — отстранившись от девушки, Ева заглянула в её небесно-голубые глаза-озёра.

— Она умерла при родах. Этим мы с тобой похожи. Обе принцессы, блондинки, лишенные материнской любви и увлекающиеся магией.

— Магией?! — взглянув на приблизившихся позади эльфов, Ева медленно пошла вперёд.

— Ты изучаешь магию Света, а я… в тайне от отца я занимаюсь с нашим Верховным шаманом. Я выбрала этот путь, не желая полагаться лишь на силу оружия. Многие магические умения мне ещё недоступны, но я неустанно тренируюсь и уже могу благословить союзников и навести проклятие на врагов.

— Офигеть… — пробурчал себе под нос Ветер, — и это я еще малахольный, а сама…ведьма-полукровка.

— Ветер, я всё слышу, — оглянувшись на единорога, произнесла Ева и показала ему кулак.

— Ой-ой-ой… можно подумать… нашла себе подружку…я тогда тоже к мальчикам уйду, — обиженно вздернув морду и задрав хвост, единорог развернулся и взглянул на эльфов, идущих к нему на встречу. А затем взгляд его метнулся в сторону, за спины мужчин и глаза у Ветра стали напоминать два огромных блюдца.

— Э… там… это… — заикаясь, произнёс Ветер, не в силах сдвинуться с места.

— Ветер, что с тобой? — Таурохтар с улыбкой взглянул на единорога, оторвавшись от своей карты. — Неужели тебе наскучила женская кампания и ты решил вернуться к угрюмым ушастикам? И не смотри на меня так. Да, я все слышал. Наши длинные уши предназначены не только для чужих насмешек, но еще обладают уникальным слухом, — поравнявшись с единорогом, воин похлопал его по морде и взглянул в его застывший взгляд. — Да не бойся ты так. Не буду я отрывать тебе твой длинный рог за твой длинный язык. Расслабься.

— Таурохтар, похоже, что Ветер не тебя боится, — оглянувшись назад, Кингар взглянул на быстрорастущую тучу темно-багрового цвета, которая появилась на горизонте и сейчас неслась с огромной скоростью на друзей, поднимая все больше и больше песка за собой. — Ева, Агрина! — мужчина окликнул девушек, которые тут же обернулись на его зов.

— Песчаная буря! — глядя на приближающееся облако пыли, произнесла Агрина. — Нужно срочно найти укрытие или, в крайнем случае, лечь на песок и укрыть голову одеждой. Нам нужно переждать. Обычно песчаные бури не длятся больше четырех часов.

Последовав примеру девушки-орка, эльфы и Ева легли на песок, укрыв голову своей одеждой и только единорог остался стоять неподвижно, глядя на облако пыли, которое приближалось к нему с сумасшедшей скоростью. Так продолжалось пару минут, а затем, сорвавшись с места, Ветер поскакал галопом прочь от приближающейся песчаной бури, словно пытаясь от неё убежать.

— Ветер, нет! — взглянув вслед единорогу, закричала Агрина. — От песчаной бури невозможно убежать. Она настигнет тебя в пути, и ты погибнешь!

Но в этот момент единорог совершенно не слушал девушку. Страх перед стихией природы заставлял его бежать сломя голову. Оставив позади друзей, Ветер летел через бескрайнее море пустыни в надежде найти хоть какое-то укрытие от песчаной бури.

— Ветер, остановись! Вернись! Ты погибнешь! — взглянув вслед убегающему единорогу, закричала Ева. А затем, поднявшись на ноги, она бросилась следом за ним. Позади себя девушка слышала крики друзей и усиливающийся ветер, а впереди были огромные песчаные барханы. Осторожно ступая вниз по горячему песку, Ева пыталась догнать единорога, но, отступившись, кубарем покатилась вниз вместе с Ветром. Сколько длилось это падение Ева не знала, но вскоре девушка оказалась перед старым заброшенным каменным строением по внешнему виду напоминающее древний склеп. Внешне здание было абсолютно квадратным и ничем не примечательным. Вот только вход в это заброшенное строение украшали огромные колонны в виде статуй двух зеленых орков, сцепившихся между собой руками в жестокой схватке, а над ними возвышалась широкая арка с какой-то надписью на древнем языке орков. Осторожно притронувшись к колонне одного орка, Ева взглянула на полуразрушенную лестницу, ведущую вниз, словно в подвал. Нерешительно ступив одной ногой на лестницу, она тут же вздрогнула, услышав за своей спиной какую-то возню. Оглянувшись, девушка удивленно посмотрела на двух эльфов и единорога, пытающихся сдвинуть друг друга с места, чтобы протиснуться следом за Евой на лестницу.

— Я первый скатился сюда и зайти должен тоже первый! — покусывая эльфов за руки, Ветер рванул вперёд, но они тут же поймали его за хвост, не давая прорваться.

— Ветер, да будь же ты мужчиной! — закричал Таурохтар, — пропусти вперёд девушек!

— Да сейчас… разбежался. Бегу и спотыкаюсь, — огрызнулся единорог, отпихивая эльфов копытом от себя. — Я, между прочим, с яйцом и мне положено уступать дорогу, как отцу-одиночке.

— Ты, отец-одиночка, будешь наглеть — сразу лишишься всех своих яиц! — увернувшись от копыта единорога, Таурохтар пихнул его в сторону.

— Я что-то не пойму, — произнесла Ева, глядя на друзей, — лестница широкая и по ней можно всем в ряд пройти, а вы никак не помиритесь.

— Горк и Морк, — не отрывая взгляда от колонн-орков, произнесла Агрина, — боги-близнецы, которым поклонялись древние орки.

— Это всё конечно хорошо, но давайте все обсудим внутри этого склепа, иначе нас сейчас сметёт песчаная буря! — схватив Агрину за руку и на ходу подцепив за собой Еву, Тайный лучник помёлся вперёд, преодолевая полуразрушенные ступени. Взглянув на приближающуюся песчаную бурю, Ветер поскакал следом за девушками. Остановились друзья перед огромной бетонной стеной, служившей некогда дверью.

— Скорее открывайте! Нас сейчас засыплет песком! — прислонившись к каменной двери задом, Ветер попытался сдвинуть её с места. Присоединившись к единорогу, эльфы поднажали, но…дверь с места не сдвинулась.

— Постойте! Я, кажется, поняла. Её нельзя открыть силой. Здесь кроется какая-то хитрость, — Агрина подошла к каменной двери и приложила свою ладонь к отпечатку ладони слева на стене. Но дверь даже не дёрнулась.

— А для чего нужна вот эта небольшая чаша справа от ладони? — Ева с любопытством притронулась к небольшой чаше на стене.

— Если я не ошибаюсь, то это жертва для богов. Внутрь может войти только истинный орк, подтвердив это отпечатком своей руки и кровью. А я… простите, но я не истинный орк. Моя кровь… она не зелёная, как у орков, а… красная. Отец всегда скрывал это от племени, но нужно смотреть правде в глаза. Я полуорк, мутант, появившийся у родителей орков, — Агрина виновато опустила глаза, а затем прикрыла ладонями лицо.

— Ты не мутант, — Таурохтар подошёл к девушке и осторожно взял её ладони в свои руки. — Ты очень красивая молодая девушка и неважно какого цвета кровь бежит по твоим венам. Твой отец великий и могучий вождь племени, а ты — его дочь, — на мгновение глаза девушки и эльфа встретились, её, полные слёз, и его, излучающие душевную теплоту. — А теперь приложи одну ладонь к отпечатку, а вторую… — с этими словами воин достал из-за пояса свой меч и мгновенно провёл ним по правой руке девушки. — Прости, но так надо, — услышав вскрик девушки, произнёс Таурохтар. Из пореза тут же выступила струйка алой крови. Не теряя времени, эльф сжал ладонь девушки над каменной чашей. И вот, когда несколько капель алой крови, сбежав по зеленоватой коже, упали в чашу, каменная дверь скрипнула и распахнулась настежь, озаряя всех присутствующих ярким светом. Ввалившись внутрь здания, друзья поспешили закрыть за собой дверь в тот момент, когда песчаная буря вот-вот настигла древний склеп. И, как только дверь закрылась, свет тут же погас, и кромешная тьма окутала всех своей пеленой.

7. Склеп древних богов.

7. Склеп древних богов.

— Приехали… — первый подал голос Ветер, — спрятались от песчаной бури в древнем склепе и теперь нам всем хана. А я, между прочим, жить хочу… я еще так молод, чтобы умирать… — запричитал единорог, постукивая копытами о каменные плиты на полу.

— Да заткнись ты… — тихо произнёс Таурохтар, — и без тебя тошно. Нам всем здесь страшно, а ты истерику устраиваешь, как баба…

— Ты за словами-то следи… — гневно пыхтя, единорог поднялся на ноги и оглянулся по сторонам, пытаясь понять, где находится воин. Но что-либо увидеть в этой кромешной тьме было совершенно невозможно.

— Мальчики, не ссорьтесь, — Ева попыталась примирить друзей. — Мы одна команда и должны действовать сообща, а вы вечно грызётесь, как две собаки. Агрина, перед входом ты что-то упоминала о статуях. Кажется, Горк и Морк. Кто это такие?

— Ещё в детстве отец мне рассказывал о мифах древних орков. Много веков назад среди орков появились два брата-близнеца, Горк и Морк. Это были сильные и могучие воины. Внешне они были очень похожи. Различия между братьями было весьма тонкое. Горк был жестокий, но хитрый и объявил себя богом хитрой жестокости. Он атаковал противника, когда тот прямо смотрел на него. В отличие от своего брата, Морк был хитрым, но жестоким и называл себя богом жестокой хитрости. Он нападал на противника, когда тот не смотрел на него. Братья возомнили себя богами и посеяли раздор между ордой. Они высмеяли шаманизм и поклонение духам природы, отошли от наших традиций и разъединили орду на два лагеря. Одна часть орков осталась со своим вождем и Верховным шаманом, а вторая — ушла за мнимыми богами в пески пустыни. Их назвали орками хаоса. Много десятилетий Горк и Морк водили своё племя по неизведанным землям и нападали на другие народы. Судьба улыбалась им и одна победа диких варваров сменялась другой. Они безжалостно сжигали города и деревни, убивали женщин и детей, грабили и забирали себе боевые трофеи в виде клыков врага. За многочисленные победы, жестокость и хитрость Горка и Морка, орки хаоса действительно поверили в божественность братьев-близнецов. Но, прожив достаточно долгую для орков жизнь, Горк и Морк ушли в мир предков, оставив свой клан. Место богов заняли их сыновья. А чтобы потомки помнили о величии Горка и Морка, для них в песках пустыни построили склеп. Их тела захоронили по новым традициям, чтобы каждый орк клана мог прийти сюда и преклонить колени перед великими богами. В последующие годы великих орков хаоса так же хоронили в склепе. Продолжая верить в помощь богов Горка и Морка, орки хаоса вели захватнические войны с другими народами. Так продолжалось несколько веков. А затем на пути у орков хаоса встали демоны. Сломя голову, варвары понеслись на врага, но… проиграли. Не имея защиты шаманов и духов природы они не смогли противостоять против магии демонов. Так закончилась эпоха орков хаоса, — Агрина закончила свой рассказ и на несколько минут в темной комнате повисла гробовая тишина.

— Это что же получается: сейчас мы заживо замурованы в гробнице этих псевдо богов? — подал свой голос Ветер, — лучше бы меня замело песками пустыни. И за что нам такая доля, сыночек? Эх, не увидишь ты солнца ясного, не взмахнешь крыльями под небом голубым. Сожрут нас заживо зомби-орки и даже косточки не выплюнут! — единорог к чему-то прислушался и, услышав какой-то шорох, тут же к кому-то прижался.

— Да слезь же ты с меня, малахольный. Ишь, привязался! — ворчливо произнёс Таурохтар, отпихивая от себя невидимого в темноте единорога.

— Я так понимаю, что обратно выйти через эти двери мы уже не сможем, — подал свой голос Кингар, до этого стоявший спокойно в сторонке. — Если никто не возражает, то я предлагаю поискать другой выход из этого склепа, пока нас действительно кто-нибудь не съел или мы не померли от голода.

— Как для эльфа ты очень умён, — чуть слышно произнесла Агрина, но Тайный лучник услышал её.

— Что ты имеешь ввиду, полукровка? — в голосе Кингара послышались надменные нотки.

— Эльфы чтут Мать-Землю. Ваши друиды почти как наши шаманы. Они умны и владеют магией природы. Но эльфы раскрывают рот перед битвой, орки же говорят намного позднее, — задумчиво произнесла Агрина.

— Я так понимаю, ты вызываешь меня на бой?!

— Нет, что ты. Кто я такая? Маленькая полукровка из племени Орков, а ты — великий лучник Лесных эльфов.

— Кингар, прекрати! — строго произнес Таурохтар, — сейчас мы с Агриной в одной лодке и хочешь ты того или нет, но впредь подбирай выражения в отношении девушки.

— Да, ты прав, — с ноткой недовольства в голосе произнёс Тайный лучник. — Агрина, прости. Я не хотел тебя обидеть.

— Ну все, ушастик, теперь тебе капец, — вмешался в разговор единорог. — Вот доберемся мы до племени орков, отец Агрины с тебя шкуру спустит и сделает из неё барабан.

— Ты смотри, чтобы он тебя на котлеты не пустил, малахольный, — едко подметил Таурохтар.

Не обращая внимания на препирательства друзей, Ева медленно подошла к ближайшей стене. Скользя руками по округлым выпуклостям, она натолкнулась на какой-то холодный предмет и взяла его в руки. В ту же секунду помещение осветилось изумрудным светом из глазниц черепа, который девушка держала в руках. Вскрикнув от ужаса, принцесса выронила череп из рук и бросилась в сторону, где стояли её друзья.

— Что это было? — закричав за кампанию вместе с Евой, единорог прижался к холодной стене.

— Не знаю, но… похоже на… череп… со светящимися… глазницами, — заикаясь, ответила Ева, прижавшись к широкой груди Кингара, который поймал её в этой кромешной тьме.

— Этот что ли? — помещение вновь озарилось тусклым изумрудным светом, льющимся из глазниц черепа древнего орка. Отойдя от друзей, Таурохтар нащупал череп, который уронила Ева, и осторожно поднял его в руки.

— Мама дорогая, роди меня обратно! — единорог обвел испуганным взглядом комнату, а затем посмотрел на стену, к которой все это время прижимался, и тут же с воплем отскочил от неё. Все стены в этом помещении были выложены из костей и черепов древних орков. А в центре холла возвышалась высокая пирамида, сделанная из тех же черепов.

— Я бы на месте твоей мамы этого не делал, — с усмешкой взглянув на единорога, Таурохтар подошёл к пирамиде и притронулся к одному черепу. В тот же миг глазницы пирамиды засветились изумрудным светом, озаряя мрачное помещение.

— Зеленый луч солнца укажет путь к сердцу пустыни… — как зачарованная, Агрина подошла к пирамиде и притронулась к ней.

— Склеп древних орков… — Ева выскользнула из крепких объятий Кингара и оглянулась по сторонам. — Жуткое место! Никогда бы не подумала, что они были такими фанатиками своего культа. Это же надо построить склеп на костях своего же народа, чтобы поклоняться мнимым богам. Кстати, Агрина, ты сказала, что орки хаоса погибли. А что случилось с другой частью орды, которая осталась со своим вождем и Верховным шаманом? Я так понимаю, твой отец и ты — потомки тех орков?

— В отличие от орков хаоса мы, истинные орки, остались верны своим традициям и своей вере. Религии у нас нет. Мы не поклоняемся богам и не ходим в церковь. Орки не верят в то, что сами никогда не видели, не чувствовали или не слышали. Все это для нас чуждо. «Не верь тому, чего не видели твои глаза» — гласит древняя мудрость орков. Мы привыкли всего добиваться сами. Ведь глупо же молить богов о дожде, когда можно просто добыть воды, глупо тратить время на молитвы чему-то неведомому, когда можно просто пойти на охоту и добыть для себя мясо. Мы не боимся смерти. Умереть в бою для орка большая честь. От смерти нельзя убежать, её можно только достойно встретить, как подобает настоящему воину. Жизнь для нас — это движение. Взошло солнце — пора действовать, взошла луна — пора ложиться спать. По своей сути орки — воины, а смирение и покаяние — это удел слабаков. Но, не смотря ни на что, наша духовная жизнь весьма богата. Важная роль в ней отводиться шаманам, хранителям вечных тайн. Шаманизм делится на две ветви: Отец-Небо и Мать-Земля. Первыми могут быть только мужчины, олицетворяющие могущество орочьего клана. Шаманы Отца-Неба способны общаться с Духами предков. Духи предков — это погибшие воины, хранящие Душу Орков. Перед большим боем шаманы Отца-Неба взывают к духам предков, чтобы те дали им наставление перед боем. Шаманы Отца-Неба благословляют бойцов, могут управлять различными стихиями и предсказывать будущее. В противовес шаманам Отца-Неба, шаманы Матери-Земли берегут и исцеляют клан. Мать-Земля дарит нам жизнь и заботиться о нас. Шаманы этого культа помогают Орку появиться на этот свет, а затем просят благословение орчонку у духов стихий и природы. Также шаманы Матери-Земли совершают целые ритуалы погребальных костров, провожая воина в последний путь. Когда орк погибает, его тело сжигают, чтобы душа побыстрее добралась к Духам предков. В клане шаманы пользуются большим уважением, наравне с вождём. Шаманом нельзя стать по наследству, для этого нужен особый дар.

— Я что-то не пойму, — выслушав Агрину, произнёс Таурохтар, — если ваше племя так уважает шаманов, почему ты скрываешь свои умения от отца?

— Моя мать была шаманом культа Матери-Земли. Она могла исцелять соплеменников, но не смогла спасти себя. Моё рождение принесло ей смерть. Ещё в детстве отец сказал мне, что не хочет такой же участи и для меня. Все мои попытки проявить себя в шаманстве сталкивались со стеной его гнева. Став подростком, я стала в тайне от отца заниматься с Верховным шаманом Зумагаром. Но, подавляя свои способности в детстве, я многое упустила и теперь только в начале своего пути к культу шаманов Матери-Земли.

— Никогда не понимал этих орков… — пробурчал себе под нос Кингар и, подойдя к одной стене из черепов, сел на низенькую лавочку, усыпанную толстым слоем пыли. — Одни верят в духов предков, поклоняются мертвым, вторые — построили храм на костях своего же народа. Варвары… — поднявшись с лавочки, Кингар взглянул на несколько черепков, на которых только что сидел. — Они даже мебель сделали из костей…

— Кингар, не забывай, где ты находишься! — Агрина строго взглянула на Тайного лучника. — Не гневи души Древних предков. Я, конечно, не поклонница орков хаоса, но… твоё отношение ко мне и ко всем оркам… тебе повезло, что я девушка.

— Скорее это тебе повезло, что ты девушка, — не глядя на Агрину, эльф со злостью ударил ногой по лавочке. — Иначе в этом склепе появился бы новый скелет.

— Кингар, прекрати! — Ева быстро подошла к другу и строго взглянула на него. — Я не узнаю тебя. Что с тобой происходит? Ты раньше не отличался такой агрессией.

— Ева, за моей спиной больше пятисот прожитых лет. По меркам эльфов я еще молод, а для других народов — я пожилой старик. И мне «посчастливилось» застать эпоху орков хаоса. Мои родители погибли от рук этих варваров. А я, будучи подростком, остался на руках с малолетней сестрой. С тех пор прошло более четыреста лет, но я не смог забыть о крови, пролитой моими родителями. Перед Богиней Великого леса я поклялся отомстить оркам хаоса за невинно пролитую кровь моих родителей.

— Кингар, орков хаоса больше нет. Их эпоха прошла. И Агрина не может отвечать за всех орков, — Ева притронулась к руке Тайного лучника, пытаясь его успокоить.

— Я знаю, но… простите, но я не в силах забыть эту боль, — отдёрнув руку принцессы, эльф подошёл к пирамиде из черепов в центре холла и со злостью взглянул на светящиеся изумрудным светом глазницы. — Будьте вы прокляты, орочье отродье! — и в следующее мгновение эльф вытянул из-за пояса свой новый меч и, замахнувшись им, рассек верхушку пирамиды.

— Кингар, нет! — Таурохтар бросился к другу, но было слишком поздно. В ту же секунду пол в холле задребезжал и рухнул. Со страшным криком эльфы, девушки и единорог полетели в темный узкий тоннель.

— Моё яйцо! — вопль Ветра заложил всем уши. Растопырив ноги, он пытался остановить своё падение, но, после нескольких неудачных попыток, наткнулся на чье-то тело и обхватил его своими конечностями, продолжая орать во всё горло.

— Да отцепись же ты, малахольный! Задушишь! — Таурохтар попытался стащить с себя единорога, но не тут-то было, тот только посильнее обхватил его ногами, продолжая орать. Длилось это падание минут пять, но для падающих оно показалось вечностью. А затем тоннель закончился, и друзья дружной оравой упали в холодное глубокое озеро.

— Я не умею плавать! — вновь заорал Ветер, погружаясь вместе с Таурохтаром на дно.

— Ветер, молись! Выживу — убью! — всплыв на поверхность воды, прохрипел воин, оглядываясь по сторонам. Вокруг было темно, хоть глаз выколи, и только тусклый изумрудный свет из глазниц черепа, который Таурохтар всё ещё держал в руке, освещал небольшое пространство.

— Ева! Агрина! Кингар! — подплыв к стене, сделанной из таких же черепов древних орков, Таурохтар обвёл взглядом тёмное озеро. Но никого, кроме обхватившего его за тело, единорога, не было видно.

— Ветер, да отвяжись же ты от меня! Держись за стену, если не умеешь плавать! — воин вновь попытался стащить с себя единорога, но не тут-то было.

— У меня нет пальцев! Чем мне держаться за эти черепушки? Зубами что ли?

— Вот привязался, — схватившись за выступающие черепа на стене свободной рукой, пробурчал Таурохтар. — Вот выберемся, я с тебя шкуру спущу!

— Спусти, только сначала спаси меня и моё яйцо.

— Да сдалось тебе это яйцо! Оно весит килограммов десять-пятнадцать, не меньше. Выбрось его. И так тяжело тебя на шее держать, да ещё и яйцо твоё.

— Ага, разбежался. Бегу и падаю. Да я к этому яйцу уже душой прикипел, а он: «выбрось!».

— Лучше бы ты челюстью к этим черепушкам прикипел. Вот где мне теперь искать Кингара и девушек? — освещая пространство вокруг себя глазницами черепа, зажатого в левой руке, обеспокоенно произнёс Таурохтар. А вокруг стояла кромешная тьма и ни одного всплеска воды, ни одного крика о помощи…

8 Пещера красных ящеров.

8 Пещера красных ящеров.

Падение было недолгим. Широкий сверху тоннель стал постепенно сужаться, а затем и вовсе разделился на три части. Вглядываясь в кромешную тьму, Кингар попытался понять, куда он падает, и кто рядом с ним. Голос Ветра стих, скорее всего он полетел в другую часть тоннеля. А затем снизу послышался какой-то всплеск воды. Не успел Тайный лучник и опомниться, как тут же приземлился в обжигающую кожу горячую воду. Где-то рядом с эльфом послышался чей-то крик, а затем он стих.

— Ева?! — всплыв на поверхность воды, Кингар попытался что-то рассмотреть в этой кромешной тьме, но увидеть ничего не смог.

— Помогите! — всплеск воды и женский крик заставили Тайного лучника поплыть на голос. Но, проплыв несколько метров, мужчина тут же натолкнулся на твердую стену. Схватившись руками за выступы на стене, эльф на мгновение вздрогнул и отдёрнул руку от этих выступов. От прикосновения рук Кингара, черепа на стене стали поочередно зажигать свои глазницы тусклым изумрудным светом. И вскоре все горячее подземное озеро осветилось глазницами черепов древних орков. Подавив в себе первый испуг, Тайный лучник взглянул туда, где только что раздавался всплеск воды, а теперь лишь несколько пузырьков воздуха всплыло на поверхность. Быстрыми движениями рук Кингар преодолел расстояние, разделявшее его и одинокие пузырьки, а затем, набрав побольше воздуха в легкие, нырнул в горячую пучину озера. Разглядеть в мутной воде было практически ничего невозможно и поэтому эльфу пришлось спускаться до самого дна. И если на поверхности вода ещё была терпимо горячей, то на дне озера был практически кипяток. Оглянувшись по сторонам, Кингар заметил на песчаной поверхности силуэт девушки с длинными светлыми волосами. Не долго думая, он схватил девушку за руку и стал всплывать с ней на поверхность.

— Агрина?! — поднявшись на поверхность горячего озера, эльф схватился левой рукой за выступающие черепушки в стене и с удивлением взглянул на бездыханную девушку-орка, обмякшую в его правой руке. Ныряя на дно озера, Тайный лучник был уверен в том, что спасает Еву. Он никак не ожидал столкнуться с Агриной, дочерью вождя орков, орков, предки которых убили его родителей. Тяжело вздохнув, Кингар приложил ухо к лицу девушки: она не дышала и не подавала никаких признаков жизни.

— И за что мне это наказание? — с недовольством проворчал себе под нос Тайный лучник и оглянулся по сторонам. А затем его взгляд задержался на противоположном берегу. Всего в нескольких десятках метров от стены из черепушек находилась небольшая пещерка. Покрепче схватив Агрину за длинные белокурые волосы и обмотав их вокруг своего запястья, эльф стремительно поплыл к намеченной цели, держа лицо девушки над водой.

— Кому скажи, не поверят, — бурчал эльф, затаскивая бездыханную Агрину в неизвестную пещеру, — я спасаю своего кровного врага.

Отдышавшись, Тайный лучник снова приложил ухо к лицу девушки, а затем попытался нащупать её пульс на шее. Дыхание отсутствовало, и пульса тоже не было. Но Кингар не собирался сдаваться.

— Бес меня в ребро! — выругавшись, эльф стал спасать девушку, вспоминая уроки оказания первой помощи, по которым гонял своих учеников.

— Ну же, давай, детка! Я знаю, ты меня слышишь. Не сдавайся! Ева с меня шкуру спустит, если ты погибнешь, — нажав на грудную клетку несколько раз, Тайный лучник в который раз склонился над бездыханной девушкой и вдохнул ей воздух через рот. Так продолжалось несколько минут, а затем Агрина пришла в себя и, открыв глаза, с недоумением посмотрела на Кингара, который склонился над ней, собираясь прикоснуться к её губам.

— Э… ушастик, ты совсем страх потерял? — на последней секунде девушка отклонила голову в сторону, избежав прикосновение губ эльфа к своему рту.

— Очнулась, наказание ты моё? — мужчина облегченно вздохнул, а затем протянул руку, предлагая девушке сесть.

— Ещё одно такое движение, и ты труп! — отказавшись от помощи эльфа, Агрина с трудом приподнялась и огляделась по сторонам. А затем её подозрительный взгляд снова упал на лучника. — Что случилось? И где все?

— Где все я не знаю. А вот что случилось, могу ответить. Мы упали в это горячее озеро, и ты пошла на дно. Не думал, что орки не умеют плавать. Пришлось спасать тебя и делать искусственное дыхание.

— Ты меня целовал?! — гневно сверкнув глазами, девушка уставилась на эльфа.

— Не целовал, а спасал. И да, не стоит благодарить, — в голосе эльфа послышались нотки обиды. Поднявшись на ноги, он взглянул на расстилающееся перед ним горячее озеро, освещенное изумрудным светом черепов древних орков.

— Прости, я не права, — Агрина медленно поднялась на ноги и протянула руку эльфу. — Мир?

Не успел Кингар и протянуть в ответ руку, как тут же услышал чей-то рык за своей спиной, а затем острая боль пронзила ногу эльфа. Согнувшись от боли, Тайный лучник закричал и тут же упал навзничь. Кто-то с силой тянул его за собой в глубь пещеры. Оглянувшись назад, Агрина вытянула из-за пояса свой небольшой кинжал и тут же на кого-то набросилась. Раздался вопль дикой твари. Выпустив ногу эльфа из своей пасти, чудовище набросилось на Агрину. Оттянув разодранную ногу от дерущихся, Кингар потянулся к поясу, где висел его меч. Но меч исчез. И тут только Тайный лучник вспомнил, что выронил его из рук, когда летел в неизвестность по тёмному тоннелю. Несколько минут он беспомощно наблюдал за тем, как Агрина храбро сражалась с ужасным ящером красного цвета. Огромную пасть чудовища украшали три пары острых длинных клыков, поверх красной чешуи сверкали острые шипы, а уродливую голову украшали три щупальца. Живя собственной жизнью, эти щупальца вертелись в разные стороны и отрыгивали какую-то вонючую жёлтую жижу со своих маленьких ртов, пытаясь попасть в Агрину. Ростом это чудовище было небольшого, примерно по колено обычному двухметровому эльфу. Шесть маленьких коротеньких ножек с острыми загнутыми когтями едва удерживали на себе крупное тело с двумя толстыми хвостами. А хвостов было именно два, и они неуклонно покачивались из стороны в сторону, мешая друг другу. Глядя на девушку-орка своими тремя маленькими квадратными глазками, чудовище так и норовило ухватить её за руку или ногу. Но не тут-то было. Агрина ловко уклонялась от всех нападений ужасного ящера, не забывая наносить ему удары кинжалом. И так как двигаться чудовище быстро не могло, девушка вскоре ловко перевернула его на спину ударом ноги, а затем занесла свой острый кинжал и одним быстрым движением вонзила его в сердце чудовища. Издав жуткий крик, ящер затрепыхался и сник. Присев на колени перед пораженным противником, Агрина ловким движением руки достала из его сердца свой кинжал, а затем обессиленно прислонилась спиной к пещере и закрыла глаза.

— Агрина, спасибо… ты спасла мне жизнь, — сдерживая стон боли, произнёс Тайный лучник, всё ещё не веря в то, что только что увидел собственными глазами. Победа Агрины была для эльфа неожиданностью. С виду такая хрупкая и маленькая девушка оказалась настоящим воином. Где-то в глубине души Кингар даже зауважал её.

— Не люблю оставаться в долгу, — не открывая глаза, холодно ответила девушка.

Что ж, похоже, что холодная война между эльфом и девушкой-орком не прекратилась. Стиснув зубы от боли, Кингар отвёл глаза от Агрины и взглянул на свою разодранную ногу. Да уж, красный ящер постарался на славу. Впившись тремя парами острых клыков в правую голень лучника, рептилия не оставила на ноге живого места: болотные лосины превратились в тряпочку и теперь беспомощно болтались вокруг окровавленного куска мяса, некогда бывшего голенью лучника. Взглянув помутневшим взглядом на лужу крови, образовавшуюся вокруг, Кингар попытался встать на здоровую ногу, но его первая же попытка с треском провалилась и, покачнувшись, он тут же плюхнулся обратно на пятую точку, издав чуть слышный стон от боли.

— Эльфы все такие гордые, как ты? — Агрина открыла глаза и, поднявшись на ноги, подошла к раненному товарищу по несчастью.

— А орки все такие бессердечные, как ты? — вопросом на вопрос ответил Кингар, не глядя на присевшую у его ноги девушку.

— Помочь я тебе вряд ли чем смогу. Я не лекарь, — осмотрев ногу эльфа, произнесла девушка.

— Ты же шаман. Сама говорила, что шаманы Матери-Земли могут исцелять. Теперь понятно, почему отец тебе запретил изучать шаманство. За шарлатанство и огреть могут.

— Ушастик, ты смотри, чтобы я тебя сейчас не огрела. Слишком много болтаешь и все без толку, — вспылила девушка в ответ на замечания Тайного лучника, но затем, глубоко вздохнув и взяв себя в руки тут же добавила: — Кингар, во мне ещё не проснулся дух исцеления, и я говорила об этом. Нужно перевязать тебе ногу и остановить кровотечение, а затем поискать Еву. Так уж получилось, что нам придётся терпеть друг друга, хочешь ты того или нет.

Взмахнув своим кинжалом, Агрина шустро обрезала лохмотья лосины на голени лучника. А затем, вытянув из-за пояса маленькую бутылочку из тёмно-зелёного стекла, девушка присыпала рану эльфа каким-то неприятнопахнущим порошком.

— Что это? — наблюдая за действиями юной полукровки, подозрительно спросил Кингар.

— Не бойся, не отравлю. Исцелить я тебя не могу, но эти травы немного облегчат тебе боль и остановят кровотечение, — оторвав от подола своей кожаной юбки широкую ленту и склонившись над эльфом, она туго перевязала его бедро выше раны и что-то неслышно прошептала себе под нос, водя руками над голенью лучника. — Встать сможешь? Я помогу, — девушка обхватила Кингара за торс.

Неуверенно кивнув и стиснув зубы от боли, Тайный лучник поднялся на здоровую ногу, обхватив Агрину за плечо.

— Вот так, молодец, — как маленького похвалила Агрина, — а теперь осторожно перепрыгивай на здоровой ноге. Нужно поскорее отсюда выбираться. Кто знает, скольких тварей сможет привлечь твоя кровь.

Выбора направления пути здесь было всего лишь два. И, так как прыгать обратно в горячее озеро ни эльфу, ни девушке-орку не хотелось, то они решили попытать счастье в глубине пещеры. Прыгал на одной ноге Кингар довольно долго. Хорошая физическая подготовка давала о себе знать. Но раненая нога тоже о себе периодически напоминала и, прислонившись к стене, лучник время от времени отдыхал, стиснув зубы от боли. Свет из глазниц черепов древних орков потихоньку рассеивался и внутри пещера наполнялась вечным мраком.

— Агрина, зачем ты со мной возишься? — прислонившись спиной к пещере, спросил эльф. — Я для тебя обуза. Оставь меня. Одной тебе будет проще выбраться отсюда.

— Ушастик, мы с тобой товарищи по несчастью. Ты спас мне жизнь, теперь я спасаю тебя.

— Почему ты называешь меня ушастиком? Я старше тебя в двадцать пять раз. Имей уважение… полукровка.

— Ой, тоже мне… дедушка нашёлся. Сам говорил, что по меркам эльфов ты ещё о-го-го. А насчёт ушастика… так я всех эльфов так называю. Больно уши у вас длинные. И вообще, — девушка освободилась от руки Кингара, — постой пару минут здесь. Я сейчас вернусь. В случае чего: кричи, — ничего не объяснив, Агрина тут же скрылась, оставив эльфа в полутемной пещере одного.

Цепляясь руками за черепушки в стене, эльф осторожно опустился на каменный пол. Стоять на одной ноге уже просто не было сил, но показывать свою усталость перед девушкой-орком он не мог. Боль в ноге была просто невыносимой. И даже сомнительный порошок Агрины её не унял. Хорошо, хоть кровотечение остановилось, иначе Кингар бы уже умер от такой потери крови. Взглянув на чуть посиневшую обезображенную клыками красного ящера ногу, эльф тяжело вздохнул. И угораздило же его вляпаться во все это: мало того, что напарницей по несчастью у него стала Агрина, так ещё теперь и он стал полностью зависеть от неё.

— Бес мне в ребро! — выругался лучник и тут же услышал возле себя какое-то шипение. Голосов было несколько и все они приближались к нему с разных сторон. Вглядываясь в полумрак, Кингар вскоре заметил вокруг себя девять квадратных жёлтых глаз, по три с каждой стороны. Шипение приближалось и вскоре даже в полумраке Тайный лучник смог заметить очертания трёх мини копий того страшного красного ящера, который на него напал. Скорее всего это были детёныши той рептилии и здесь, в пещере, было их логово. Схватившись руками за черепушки на стене, эльф поднялся на здоровую ногу, лихорадочно оглядываясь по сторонам.

— Эх, жаль нет с собой оружия. И Агрина куда-то ушла, бес её в ребро! — в сердцах произнёс мужчина, не зная, что предпринять.

— Вот это ты зря! — впереди показался силуэт девушки со светящейся черепушкой в руке, — с бесами я не дружу, да и тебе не советую. Держи! — не предупреждая, девушка вытянула из-за пояса свой кинжал и лихо запустила его в сторону лучника. — Сейчас он тебе больше пригодиться, а я и так справлюсь с этими мелкими гадёнышами.

Поймав не лету кинжал девушки, эльф тут же пустил его в ход, отшвыривая налетевшего на него одного мелкого ящера.

— Эй, вы, мелкие зубастики, идите ко мне! — Агрина поманила к себе оставшихся в стороне двоих ящеров. — Жрать хотите? Так я вас сейчас накормлю… собственной плотью. Вон, мамка ваша до сих пор кровью упивается.

Услышав девушку и, кажется, поняв её слова, два ящера развернулись от Кингара и, разинув пасти, с рычанием понеслись на неё. В отличие от своей неуклюжей, толстой мамки с коротенькими шестью лапками, эти гаденыши были довольно шустренькими и проворными. Ростом ящеры были в два раза меньше своей мамки, на их головах ещё не отросли ядовитые щупальца, но зубы и длинные когти у них были довольно таки острыми. Дождавшись пока ящеры поближе подбегут к ней, Агрина перекинула светящийся череп Кингару и, ухватившись руками за черепушки на стене, быстро взобралась под потолок пещеры. И пока гадёныши пытались понять, куда делась девушка, она прыгнула на них сверху, прижав ногами у шеи.

— Агрина, держи! — разделавшись со своим ящером, эльф перекинул девушке её кинжал. Послышался вопль рептилий и в следующую минуту всё стихло.

— Да уж… — ошалело глядя на ничуть не уставшую девушку, произнёс Тайный лучник, — ты изменила мой мир представления о женщинах. Не ожидал.

— У орков нет дискриминации между полами. С детства мы приучены к самостоятельности и выживанию в окружающем нас мире, потому что слабость и трусость несут за собой смерть. Неустанные тренировки в детстве — это залог силы в будущем. Если я не убью врага, то он убьет меня. Жизнь — это выживание. Хочешь жить — будь сильным и никогда не сдавайся. А сейчас пошли. Нельзя терять время. Твоя рана забирает у тебя силы, — девушка подошла к эльфу и, обхватив его за торс, помогла облокотиться на себя.

— И куда мы идём? — нарушив воцарившуюся тишину, спросил эльф, перескакивая вперёд на одной ноге.

— Пока что логово ящеров, — спокойно ответила Агрина. — Я, конечно не уверенна, но надеюсь, что там есть какой-то выход. А если нет,… то придётся возвращаться и плыть в том горячем озере. Но мне бы этого не хотелось. Плавать я не умею, а ты ранен.

— Агрина, всё хотел тебя спросить: почему ты не умеешь плавать?

— Ушастик, я выросла в степях и пустынях. Там нет ни морей, ни рек. Добытую воду мы храним, как драгоценность.

Отвечать девушке эльф не стал. За этими разговорами и спасениями друг другу жизней они и так скоро станут друзьями, а этого Кингар не хотел. Как не крути, а орки и эльфы — кровные враги. Следующие минут пятнадцать они молча шли в глубь пещеры, освещая её тусклым изумрудным светом из глазниц черепушки древнего орка, которую держал в руках Кингар. А когда впереди показалась стена и никакого другого выхода, товарищи по несчастью остановились и, дружно переглянувшись, плюхнулись на какую-то мягкую подстилку, служившую некогда гнездом красных ящеров. Вокруг валялись обглоданные кости каких-то неизвестных животных, в воздухе витал неприятный запах экскрементов маленьких гадёнышей и со всех сторон на Кингара и Агрину смотрели пустые глазницы черепов древних орков, из которых были выложены все стены пещеры ящеров.

— Ушастик, ты как хочешь, а я уже валюсь с ног, — сонным голосом произнесла девушка, сворачиваясь калачиком на мягкой подстилке ящеров. Сладко зевнув, она потянулась и, закрыв глаза, тут же уснула блаженным сном.

— Спи, маленькая полукровка, — чуть улыбнувшись, произнёс Кингар, не отрывая задумчивого взгляда от девушки. — Я буду охранять твой сон от непрошенных гостей.

Длинные ресницы девушки подрагивали, белокурые волосы локонами рассыпались по хрупкому телу, словно сотканное одеяльце из паутины, а она, чему-то улыбаясь, спокойно смотрела свои волшебные сны в мире Морфея.