Академия Сил. Краски

Глава 1

Все началось с первым порывом ветра. Когда по-осеннему прохладный воздух коснулся лица, я вдруг поняла, что-то изменится, или уже изменилось. Однако это чувство не пугало. Просто констатация факта. Есть, и все.

А жизнь продолжалась, как будто бы ничего и не произошло. Я проживала последние дни каникул, готовясь к первому сентября, и все равно, каждый раз, когда делала вдох, меня касался едва уловимый аромат перемен.

Имя родители мне дали красивое – Евгения. Наш маленький провинциальный город ничем не отличался от сотен таких же по всей России. Несколько школ, с пяток клубов, больше смахивающих на кафешки. Маленький город – большая деревня, где про всех все знают. Похоже, звание города мы получили только за население. Раньше это было поселение городского типа, и именно мои родители, переехав, добавили необходимое количество жителей. Забавно вышло, да.

С квартирой тоже повезло. Так считаю я и не считает мама. Пятый этаж старенькой хрущевки, добротной, но со стоптанными ступеньками и без лифта. Мама же боится высоты. Хотя какая там высота? В любом случае, белье на балконе вешаю и снимаю только я. В принципе, с этого все и началось. Я вышла на балкон, под порыв ветра.

Человеком я с детства была странным. Может головой ударилась, может сбой какой в мозгах произошел. Но я очень долго не могла понять, почему люди плачут или смеются. Эмоции практически отсутствовали. Нет, боль я чувствовала, спасибо разбитым коленкам. Удовольствие от сладкой конфеты тоже было. Но как-то, только физически, что ли? Проживать чувства по-настоящему я не умела. Приходилось подстраиваться, наблюдая за окружающими. Когда надо смеяться, когда плакать. В каких случаях улыбнуться, а в каких нахмуриться или скривиться. Долгие часы перед зеркалом дали свои результаты – о том, что со мной что-то не так, не догадались даже родители. Если и были подозрения, они со временем исчезли.

Жизнь казалось скучной. Серой, несмотря на цвета. Научившись притворяться, чтобы не отличаться от других детей, я совершенно не понимала искренни ли окружающие люди, а потому никогда не доверяла им до конца. Оттого и с друзьями была напряженка.

Мама с папой так и не догадались, почему я предпочитала книги обществу сверстников. Я же читала все подряд, не ища утешения или разгадки, просто впитывая в себя истории, развлекаясь. Мне было все равно, скучная это психология, или же приключенческий роман. Впрочем, все же романы были поинтереснее учебников. В последнее время мне казалось, что я могу что-то почувствовать. Это было на кончике языка, на краешке мысли, как будто вот-вот и ухватишь, поймешь это ощущение, эту эмоцию!

Когда-то должно было рвануть. И я ждала этого момента. И думала, что мне делать потом. Кто-то стремился к образованию. Кто-то – найти любовь всей своей жизни и женить несчастного на себе. А мне было все равно. И это надоедало. Смысла полностью менять свое поведение и исследовать реакцию окружающих на свои выходки – бред гормональных подростков. Это нецелесообразно. И неумно. Такой ребенок рано или поздно перебесится и ничего никому от его выходок не будет. Ну, может быть, кроме самого подростка. Кто-то ребенка в подоле принесет, кто-то будет долго и мучительно слезать с наркоты. Каждому свое.

Лишь один плюс был в моей жизни – никто не мог залезть в мою голову и прочитать мысли. К счастью. Мне лишние проблемы не нужны.

Для окружающих я была просто семнадцатилетней девушкой, теперь уже десятиклассницей, которая всегда сдержана, выслушает и поддержит или даст совет любому, может чуток зануда, и хмурая, но вполне симпатичная и не приносит проблем никому.

Да, такой я хотела казаться для других.

А внутри-то пусто. Я чувствовала себя просто оболочкой: поверхностные эмоции, ничего особо не интересует, знания как в бездонную бочку вливаются – все запоминаю с лету. Однако, ничего нет там, внутри, и единственное чувство, которое я познала сполна – чувство безразличия ко всему. И все равно, даже такой мне, хотелось перемен. Очень хотелось почувствовать себя не просто человеком, а значимым лично для себя человеком, стать некто большим, нежели просто Женя.

В тот вечер я вышла на балкон и порыв ветра налетел, растормошил волосы и наполнил легкие холодом и ожиданием чуда. Впервые в жизни я почувствовала, что дышу полной грудью.

***

А утром, стоило только проснуться, как тут же шарахнуло осознание. Что-то изменилось. Что-то неуловимое было во мне, чудесное, опасное, волнующее. Я протянула руку и телефон со стола перекочевал мне в ладонь. Это было странно. Это было страшно. И если бы не широко раскрытые глаза, я подумала бы, что сплю.

Там, где раньше душа сияла гулкой пустотой, текла сила.

И тут, едва ли не впервые в жизни, мне захотелось плакать от восторга. Мир покрыла пелена, и я не сразу сообразила, что действительно плачу. Плачу и при этом широко улыбаюсь! Восторг – высшее чувство радости!

И я рассмеялась. Просто потому что могла. Я смеялась, а из глаз катились слезы. И это было так здорово!

День перестал казаться мрачным и скучным. Меня ждало нечто новое, неизведанное! Сила, поселившаяся во мне была теплой и мягкой. В книгах нечто подобное сравнивали с солнцем. Для меня же это было похоже на золотой пух. Теплый, нежный, мой.

Яркие листья осени опускались к моим ногам, а солнце еще грело землю. Вся природа увядала, а мне было до неприличия радостно. Свежий ветерок, не жарко, и рассвет. Только для меня! И плевать, что другие люди тоже спешат на работу и видят эти лучики, пробивающиеся из-за горизонта. Этот рассвет только для меня. Потому что я никуда не спешу. Я живу. И жизнь впервые заиграла красками. Словно я очень долго спала и вдруг проснулась. Или будто мир раскрасили фломастерами!

И да, я что, стала лучше видеть? Раньше вдалеке мир слегка размывался. Глаза садились из-за того, что много читала. А сейчас все такое четкое, словно по линиям обведенное. А если… Точно! Я могу видеть все до мельчайших подробностей! Даже белый волос на одежде женщины, идущей впереди меня метрах в десяти! Круто!

Мою радость не могли омрачить ни уроки, ни косые взгляды одноклассников. Внутри как будто бы сорвало заслонку и эмоции наполняли, смешивались, выплескивались через край коротким смехом. Впервые в жизни я получила на уроке замечание за невнимательность.

– Простите, пожалуйста, – я не могла не улыбнуться учителю, вставая с места. – постараюсь быть внимательнее.

За спиной воцарилась тишина. Что-то не так? Ошарашенные лица, как Григория Николаевича, так и всех моих одноклассников не поддавались объяснению. Ну, подумаешь, отвлеклась, у нас поголовно весь класс такой. И что такого?

– Садитесь, Женечка, все нормально. – неожиданно пробормотал учитель.

И тут растерялась уже я. Уменьшительно-ласкательными именами наш математик называл только тех, кто являлся его любимчиками. Девочки были не против, а мальчишки возмущались. Ну правда, «Вам ставлю отлично, Тимурчик» как-то не звучит, когда тот самый «Тимурчик» под два метра ростом и метра полтора в ширину своих мускулов.

Но мою радость не могло перебить ничего, даже удивление и растерянность. Ну ладно, потом пойму. А пока развлечемся чуток!

– Ай! – Никита, главный задира нашего класса, вскочил на месте.

– Клементиков, что с вами? Шило в попе сидеть мешает? – ядовито поинтересовался математик.

Возглас парня прервал его на середине важной темы.

– Простите. – хмуро извинился Никитос и с недоумением оглядел стул, на котором сидел.

Я тихонько хихикнула. Нет, кнопка это примитивно, давай, Евгения, думай лучше! О!

Есть у нас такой типчик в классе, его никто не любит, даже я. Класс: Ищущий выгоду. Семейство: Подхалимаж. Род: Плохой актер. Вид: Жополиз обыкновенный. А зовут это озлобленное на всех и завистливое существо Илья. Имя хорошее, а вот человек – не очень. Когда-то я пыталась поговорить с ним и донести до него мысль, что то, чем он занимается, пытаясь угодить всем и сразу, выполняя грязные и не очень поручения, выгоды ему не принесет. Бесполезно. Меня, как самую невыгодную, послали куда подальше великим и могучим трехэтажным.

Ну ладно, сегодня ты, голубчик будешь говорить только правду. Никакого вранья, лести и фальши. Как это сделать? Не знаю. Я просто пожелала так и пустила один пушок своей силы. Он долетел до Ильи и превратившись в колючку прочно зацепился в того в волосах.

Я судорожно осмотрелась. Но никто ничего не заметил.

А на переменке стало весело весело. Илья подошел к самому спортивному парню нашей школы, Сережке. Парень хороший, красивый, добрый. Редкое сочетание. В него все девчата повлюблялись, я – исключение. К этому человеку я питала исключительно чистое и глубокое уважение. Такие люди сейчас редко встречаются. Вот только взаимностью Сережа не отвечал никому. Он был давно и глубоко влюблен в спорт. Причем во все виды. Мог скрутиться словно гуттаперчевый на гимнастике. В беге летел, будто стрела. Как обезьяна лазил по канату. И однажды, на спор, отжался три сотни раз. У него было большое будущее в спорте. Для Сергея это была вся его жизнь. Цель. Любимое дело. Смысла подкатывать к нему не было.

Сережа был добрый. Очень. И Илья нагло этим пользовался. Потому что к доброте парня прилагалась и наивность. Если в спорте он мог зубами грызться за победу, то в реальной жизни, словно с ребенком разговариваешь. Никогда не обманывал, честный, бесхитростный. А еще он верил в людей. Даже в Илью. Я ж говорю, не бывает таких.

– Сережка! – подошел к спортсмену Илья. – А дай денег? А то мне на травку не хватает, у тебя ж все равно лишние есть. Жаль что ты не куришь, то же мне, тупой качок.

Вокруг повисла тишина.

– Что? – оторопел Сережка. Он, конечно, был наивным, но никак не тупым. И он все прекрасно расслышал. А Илья стоял и улыбался, еще не понимая, что именно он только что произнес.

До Ильи наконец дошло, что выпрашивание денег пошло не по плану. Он оглянулся и заметил удивленные и злые лица одноклассников, не успевших еще уйти из класса. И хмурое лицо Сережи, который наконец понял, что его просто использовали как банкомат.

Илья на секунду задумался и его лицо приобрело серый оттенок. Он вспомнил, что сказал.

– Я… – залепетал Илья. Но колючка же еще действовала! – Я просто хотел денег взять у тебя, я не думал, что все так скажу. Ты все неправильно понял, я ведь просто… ты же добрый, хоть и идиот? Веришь? Я не хочу упускать такие халявные деньги!

– Что?! – теперь Сережа был зол.

– Ой, я… – Илья понял, что из его рта вырывается совсем не то, что надо и закрыл это отверстие обеими руками.

Сережа несколько минут в полной тишине смотрел на это нечто, которое он всегда жалел.

– Я надеялся, что разглядел в тебе хорошего друга. – наконец прошептал он и, схватив рюкзак со стола направился к выходу.

В дверях он задержался и бросил глухо:

– Жалкое ничтожество.

И вышел.

Остальные покидали класс в полной тишине. Зная нашу школу, скоро эта новость разлетится везде. Я видела, как Илья медленно осознает, что только что стал официальным изгоем, ведь его слышали слишком многие. И если Сергей никогда ничего не скажет, то остальные мигом растреплют по всей школе. Я подошла к нему.

– Может быть, ты хоть теперь одумаешься? – обратилась я к нему. – Просто пойми, что кроме тебя никто твою жизнь строить не будет. Изменись, стань честнее, лучше, прекрати всем врать. Может тогда твоя жизнь будет счастливее?

Растерянный взгляд служил мне ответом. На миг стало его жалко. Но лишь на миг. Ведь так и есть, пока сам ничего не сделаешь, ничего не изменится. Хотя мне ли об этом говорить?