Акционерное Общество «Череп и Кости»

Некогда, в далекие славные времена порт Белиз в Гондурасе был главной базой пенителей моря — пиратов. В его гавань то и дело входили мрачные суда и выгружали дорогие товары, явно не сюда адресованные.

В те времена морской разбой был прибыльным и весьма почтенным занятием. Из пиратских доходов вырастали крупные состояния и солидные торговые фирмы. Но, увы, даже тогда это дело не всегда было вполне надежным.

1728 год был очень удачен. Пираты делали блестящие дела. В сентябре один из крупнейших пиратов — Черная Борода — во время очередной прогулки в водах Ямайки встретил нью-йоркский пакетбот. Как полагается, вся команда пакетбота была перебита, груз переменил владельцев, а судно отправилось испытывать крепость подводных окал. На пакетботе оказался пассажир из Нью-Йорка, молодой человек, такой красивый и приятный, что Черная Борода пощадил его и взял на борт, чтобы отвезти в Белиз и продать в рабство.

Четыре дня Джон Генри Вандом, так звали пленника, сидел под замком. На пятый день его позвали к капитану, который неожиданно угостил его ужином.

Крепко подвыпив, пират стал хвастаться своим богатством и открыл Джону много профессиональных секретов.

До самого Белиза Джон Вандом что-то соображал и записывал. Когда пиратский корабль бросил якорь в порту, Черная Борода позвал Вандома и сказал:

— Вот что, обезьяна! Я хотел тебя продать, но теперь ты слишком много знаешь. Не имея возможности выбить эти знания из твоей башки, я принужден освободить тебя от нее. Жаль, но делать нечего… — И он вытащил саблю из ножен.

— Стой! — закричал Вандом. — Не делай глупости! Дорогой мой, это совершенно не деловой подход к серьезному вопросу. Знаешь ли ты, что я могу помочь тебе увеличить твое состояние раз… ну… скажем, раз в десять, а то и больше?

Пират расхохотался.

— Ты? Обезьяна, молокосос! Не шути с Черной Бородой…

— Какие там шутки? Можешь ты вести себя серьезно пять минут?

Пират уселся верхом на пушку.

— Ну, болтай. Но помни, что через пять минут — фью!..

Вандом улыбнулся.

— Раньше всего должен тебе сказать, что я промотер. Да ты понимаешь, что это такое?

— Нет.

— Видишь ли, промотер — это человек, организующий дело, которое на самом деле не так хорошо, как кажется. Популярнее объяснить я затрудняюсь.

Пират поморгал и задумчиво сказал:

— Понимаю. Значит, тот мошенник, у которого я купил корабль, был тоже промотер.

— Дорого дал? А кораблик-то оказался дрянцом?

— Ну да.

— Значит, это был промотер. Но я не по корабельным делам. Мои дела более широкого масштаба. Приходило тебе в голову когда-нибудь продать свое дело?

— Вздор! Мое дело нельзя продать. Дело — это я! Нет меня — нет и дела! Я — все!

— Верно. Твое дело — это твои мозги, храбрость, корабль и экипаж.

— Да. Изо всего этого я могу продать разве только корабль.

Вандом задумчиво посмотрел на берег.

— А как ты думаешь, разве жители Белиза не хотели бы заняться пиратством? Хотели бы. Почему же они не начинают дела? Разве у них не хватит денег, чтобы купить корабли?

Пират презрительно сплюнул.

— Одних денег мало. Храбрости у них нет и мозгов не хватает.

— Прекрасно! Я предлагаю тебе продать им свою храбрость и свои мозги.

— Еще чего? Они мне самому нужны.

— Конечно, нужны. Но я тебе предлагаю продать свое дело за цену, в десять раз большую, чем оно стоит, и в то же время оставить его себе. Ты и деньги получишь, и дело у тебя останется.

Пират вскочил.

— Вандом! Если ты сможешь это сделать, то пират ты, а я — мальчишка и щенок… А что получат эти люди?

— Эти люди, — нравоучительно ответил Вандом, — получат хороший урок и немного опытности в коммерческих делах. Итак, насколько я понял, этот год был самым прибыльным в истории морского разбоя. Все до единого пирата процветают. Никогда еще не было ограблено столько кораблей. И ты полагаешь, что в будущем году добыча будет еще больше?

— Наверняка!

— Ошибаешься. Прошлый год уронил ваши акции. Ваши подвиги, будь уверен, выведут из терпения англичан и французов, они пошлют военный флот и постараются истребить вас. Кроме того, слухи о вашей огромной добыче заставят приняться за пиратство немало храбрых людей. Тогда число пиратов возрастет до такой степени, что на долю каждого придется совсем немного. Пиратство станет убыточным занятием.

Пират приуныл:

— А мне и в голову это не приходило… Ты прав. Продам-ка я свою посудину и открою спокойную табачную лавочку. Против судьбы не попрешь.

— Глупости! Если хочешь, отруби мне голову и продай свой корабль за сорок тысяч долларов, или оставь мне голову… и наживешь огромное состояние.

— Если принять во внимание, — ответил пират, — что твоя отрубленная голова мне не очень нужна, то я склонен принять второе предложение.

Вандом крепко пожал ему руку.

— Значит, создаем трест, — сказал он.

…Джон Вандом сидел в каюте Черной Бороды. На столе лежали бумага и перья.

— Я покажу тебе, — говорил Вандом, — как это делается на бирже у нас в Нью-Йорке. Прежде всего мы — люди бескорыстные и предлагаем всем желающим долю в прибылях. Всех, кто захочет, мы берем в компаньоны. Конечно, — предупредил он, — мы не будем виноваты, если доходы снизятся.

Черная Борода сосредоточенно скреб в затылке.

— Но это только начало, — продолжал Вандом. — Мы поделимся нашими планами с пятью крупнейшими конкурентами и сделаем их своими главными компаньонами.

— Вот еще!.. Зачем мы будем с ними делиться?

— Это яркое доказательство нашего бескорыстия. Не будь эгоистом. Краме того, в единении — сила! Дело наше крупное, его надо кооперировать. Ты имеешь некоторый вес среди пиратов, каждый из них тоже. Если, соединившись, вы вытесните всю мелочь, доходность предприятия удвоится. Придет время, мы сумеем отделаться и от этих компаньонов, а пока пусть наслаждаются чистой прибылью и хвалят тебя.

— Как это сделать?

— Нужно основать трест пиратов. У нас будет сильный флот, и мы задавим всех, кто окажется вне треста.

— Здорово! Вот это в моем духе!..

— Назови мне пятерых самых крупных твоих конкурентов.

Пират называл. Вандом записывал.

— Сколько стоят их корабли?

Черная Борода стал прикидывать:

— Мой корабль все-таки лучше других. Я оцениваю его в сорок тысяч долларов.

— Ладно, так и запишем: шесть кораблей — двести сорок тысяч долларов. Ладно, пойдем дальше. Сколько стоит твоя торговая марка?

— У меня нет никакой марки.

— Твоя марка — твой флаг. Дальше реклама. Кладем еще двести сорок тысяч.

— Клади, но объясни, что это значит. Я еще не могу освоиться с твоим воровским жаргоном.

— Твоя фирма, твое имя приобрели известность. Твоего флага боятся. Другому, чтобы добиться того же, пришлось бы потратить много времени и энергии. Это и есть паблисити, реклама. Я считаю, что двести сорок тысяч за нее — недорого.

Пират согласился.

— Теперь подсчитаем, — продолжал Вандом. — Действительный актив компании шести ведущих пиратов равняется семистам двадцати тысячам долларов, Поскольку вы работаете вместе, можно без риска удвоить сумму. Получится один миллион четыреста сорок тысяч, для круглого счета — два.

— Понимаю, — сказал пират. — Мы вносим в трест два миллиона.

Вандом только плечами пожал.

— На эти два миллиона мы выпускаем закладные листы из шести процентов годовых. Эти закладные листы получат шесть пиратов как часть платы за предприятие. Как инициатор и самый главный из них, ты получишь закладных листов на полмиллиона, остальные — на триста тысяч каждый.

— Такой трест мне нравится…

— Затем мы выпускаем на четыре миллиона привилегированных акций из семи процентов.

— А это что за штука?

— Привилегированные акции, — объяснил Вандом, — это такие, по которым дивиденд уплачивается сполна и раньше, чем по простым акциям.

— Гм… А почему бы не выпустить их на восемь миллионов? Кто нам может помешать?

— В самом деле — кто?.. Теперь о простых акциях. Сколько за прошлый год заработали все шесть будущих членов правления?

Черная Борода подумал и ответил:

— Черт возьми!.. Я думаю… так, тысяч восемьсот долларов.

— Отлично, — подхватил Вандом. — Шесть процентов по закладным листам на сумму два миллиона составит сто двадцать тысяч долларов. Семь процентов на четыре миллиона по привилегированным акциям составит двести восемьдесят тысяч. Всего четыреста тысяч. Вычтя эту сумму из валового дохода восемьсот тысяч, мы имеем свободную наличность в сумме четырехсот тысяч долларов. Четыре процента — очень неплохой дивиденд для обыкновенных акций; поэтому оставшейся суммой мы сможем оплатить проценты по простым акциям на сумму в десять миллионов. На такую сумму мы их и выпустим. Их охотно разберут, полагая, что шесть ведущих пиратов, действуя вместе, заработают больше, чем действуя порознь. Конечно, публика не подозревает, что, капитализируя дело, мы хотим от него избавиться до того, как оно лопнет.

Пират задумался:

— Выходит, будто не совсем честно, а? Публика изрядно влипнет.

— Честность? Она не котируется на бирже, друг мой. Публика? Да черт с ней! Какое тебе дело до нее?.. А пока спусти-ка шлюпку, я поеду переговорю с пятью будущими учредителями. Затем надо зарегистрировать по всем правилам новое акционерное общество «Череп и кости». А потом я съезжу в Белиз, организую биржу.

…Пираты оказались людьми толковыми и охотно пошли на предложение Вандома.

Вандом составил текст устава нового акционерного общества «Череп и кости» и зарегистрировал его в надлежащем порядке.

В уставе значилось, что капитал общества состоит из четырех миллионов долларов в привилегированных акциях и десяти миллионов — в простых; цель общества — ведение всякого рода доходных предприятий на суше и на море; ответственные лица: сэр Черная Борода — председатель, Стив Боннет, эсквайр, — заместитель председателя, и мистер Джон Генри Вандом — секретарь, казначей и директор-распорядитель. Для комплекта прибавлены были имена Рыжего Питта и Виски Бриггса, подставных лиц. Номинальным главой треста был Черная Борода, фактическим — Вандом.

Первым делом Вандом выпустил огромное количество листовок, брошюр и циркуляров, наводнив ими Белиз и его окрестности.

«Морской разбой, — говорилось в них, — всегда был честным, законным и очень доходным делом. С каждым годом доходы пиратов растут, и если так пойдет дальше, то акционерное общество будет легко платить четыре процента по простым акциям. С помощью технических усовершенствований и благодаря уничтожению конкуренции «Череп и кости» надеется платить десять, потом сорок и, наконец, сто процентов на капитал, вложенный в акции общества. Цена акции всего сто долларов, что дает возможность всем небогатым людям сделаться участниками этого грандиозного предприятия. Несмотря на явную невыгоду для акционерного общества, продажа акций начнется с нарицательной цены, заведовать продажей будет Джон Генри Вандом».

В Белизе было несколько игорных притонов. Вандом обратился к хозяину самого большого из них и предложил устроить в его помещении биржу по образцу Лондона и Амстердама.

— Да у нас нет ценных бумаг, — возразил тот.

— Нет, так будут. Я организовал одно общество, а если понадобится, организую еще десяток.

Узнав об основании биржи, жители Белиза пришли в восторг: они слышали, что биржа составляет гордость и украшение каждого города. Все состоятельные люди поспешили запастись постоянными местами на бирже, и хозяин игорного притона заработал сразу большие деньги. Конечно, он всячески восхвалял Вандома и его предприятие.

— Теперь можно приступить к делу, — объявил Вандом.

— Так-то так, — ответил Черная Борода, — но я хотел бы знать, что ты потребуешь от меня за хлопоты?

— Прежде всего я сберегаю свою голову. Если же ты хочешь меня отблагодарить, то заплати мне за организацию, как это делается в Нью-Йорке.

— Охотно! Назови цифру.

— Сущие пустяки: пятьсот тысяч закладными листами, пятьсот тысяч привилегированными и один миллион простыми акциями. За такое дело это недорого.

— Клянусь грот-мачтой, ты их получишь!

Когда все пираты-учредители собрались на корабле «Месть», Вандом прочел им устав и текст договора, под которым каждый из них по неграмотности поставил крест.

В договоре был любопытный пункт:

«Джону Генри Вандому, как основателю компании и единственному коммерсанту среди пиратов, передаются все закладные листы и акции, и он уполномочен на их продажу. Без его разрешения пираты не могут продавать акций. Являясь вместе с Черной Бородой учредителем общества, Вандом имеет право на преимущественную — раньше других — реализацию своих акций, равно как и Черная Борода.

— Все это формальности, грош им цена, — пояснял Вандом.

…В день открытия биржи в гавани Белиза стояло двадцать три пиратских корабля. Черная Борода был задумчив. Потом он стукнул по столу кулаком и воскликнул:

— Джон Генри, на кой черт пустили мы этих бездельников? Правильнее было бы пустить их ко дну и не делиться прибылью.

— Эге, да ты становишься финансистом! Но их пятеро, а ты один. Доверься мне, и ты увидишь, что наши милые компаньоны не получат ни гроша. У нас не богадельня, а трест, черт побери!

Ровно в девять часов утра Вандом открыл биржу и начал продажу акций общества «Череп и кости».

Вначале граждане Белиза покупали сдержанно, хотя первый десяток акций прошел по номиналу, но часам к десяти привилегированные упали до 98, а простые до 90. «Медведи» старались сбить цену. Вандом с тревогой посматривал в окно, а между тем акции продолжали падать.

И вдруг Вандом просиял: флот треста направил пушки на ничего не подозревающие корабли «независимых». При первых же залпах акции подпрыгнули до 95, а когда первый корабль сдался тресту, цены опять достигли номинала — 100 долларов.

К четырем часам акции брали нарасхват по 128, и спрос превышал предложение. К закату солнца трест расправился с «независимыми», а на следующее утро простые акции уже шли по 196, беспрерывно поднимаемые «быками», и к концу дня взлетели до 246.

Вечером компаньоны устроили грандиозную попойку и потребовали дележа добычи. На это Вандом спокойно ответил, что согласно договору продавал акции Черной Бороды и свои.

— Вам же выгоднее, — доказывал он. — Мы продали часть акций по сто и ниже, а теперь дают уже по двести сорок шесть. Когда дойдет очередь до ваших акций, цена может стать триста.

Всю следующую неделю акции держались между 240 и 260, потом медленно поползли вниз.

Публика жалась.

Джон Генри сказал Черной Бороде:

— Дела идут неважно: я успел спустить лишь половину наших акций, а необходимо поддержать цену до продажи остальных. Забирай-ка ты все правление и отправляйся в море.

— Чудесно! — воскликнул Черная Борода. — Я человек простой и люблю пускать кровь саблей, а не акциями.

После известия о скором отплытии акции окрепли, а при виде мощной эскадры, выходящей в море, бешено полезли в гору. Цена достигла 425, и к концу месяца Вандом распродал все свои акции и Черной Бороды, оставив лишь по одной, чтобы не потерять права голоса. Потом улыбнулся и приступил к продаже акций своих компаньонов. Но в этот день в городе появился незнакомец, рассказы которого сильно обеспокоили жителей. Англия и Франция закончила войну и вместе с Испанией снарядили большой флот против пиратов.

На бирже началась паника. Акции сразу полетели с 425 до 90. Вандом был страшно расстроен. Он выбросил на рынок до 10 тысяч акций, цена упала до 40 долларов, и никто не хотел их брать.

Через несколько дней, когда цена стояла 35, в Белиз прибыл еще один незнакомец, весь обмотанный окровавленными тряпками, и сообщил, что соединенный флот держав настиг эскадру общества «Череп и кости».

Услышав эту страшную весть, Джон Генри, всегда бодрый и жизнерадостный, разрыдался как ребенок.

Акции общества «Череп и кости» упали до 12 ½ и, падая все ниже, дошли до 1 ¼ доллара…

Когда Вандом подсчитал наличные деньги, оказалось, что акции пиратов были проданы на круг за 10 процентов номинальной стоимости.

На следующее утро при открытии биржи Джон Генри заявил, что считает себя обязанным, чем может, помочь держателям акций и готов скупить их по 2 цента за доллар. Все благодарили его, и скоро он скупил 80 процентов всех акций: и простых и привилегированных.

Через несколько дней с маяка оповестили город, что видны шесть кораблей. Это возвращался с добычей флот акционерного общества.

Рассвирепевшие жители бросились искать вестников несчастья с намерением линчевать их, но те скрылись.

Вновь открылась биржа, вновь акции поднялись до 100, а когда стало известно, что пираты захватили десять богатых испанских судов, акции сразу прыгнули до 600, но предложения не было. Когда цена поднялась до 1 000 долларов, Вандом начал понемногу выпускать скупленные акции.

Когда пиратам стало известно, что их акции пошли в среднем по 10 центов за доллар, они пришли в ярость. Однако жители Белиза подтвердили, что виноват не Вандом, а неизвестные люди, которые распространяли ложные вести. А Джон Генри убедил Черную Бороду, что тот еще дешево отделался.

— А теперь давай делиться, — сказал Черная Борода Вандому, когда они остались одни.

— Сэр председатель, в трестах это называется назначить дивиденды.

— Пусть называется как угодно. Ты ведь тоже порядочно получишь.

— О да, — скромно ответил Вандом. — Я получу немного больше половины всех акций.

— А я что получу? — забеспокоился Черная Борода.

— Деньги за свои акции и дивиденд.

— Сколько именно дивиденда?

— Гм… У тебя имеется одна акция. Это выходит одна стосорокатысячная от суммы дивиденда и шесть процентов по закладным листам.

Когда Черная Борода очнулся после глубокого обморока, он сказал Вандому:

— Теперь я, кажется, начинаю понимать, что такое акционерное общество…

Пираты возмущались: акции их пошли за бесценок, а всю добычу от последнего набега в виде дивиденда поделили Вандом и мелкие держатели акций.

Джон Генри запер золото в сундук и поехал к обиженным членам правления.

— Мне очень жаль, друзья, что так случилось, — добродушно говорил он. — Я хотел бы помочь вам в беде. Ваши закладные листы приносят вам всего шесть процентов в год, и цена их сейчас всего сто восемь долларов, а простые акции, по которым мы недавно уплатили огромный дивиденд — пятьдесят процентов за три месяца, — стоят по тысяче долларов. Я готов на всякие жертвы для вас и готов обменять ваши два закладных листа на одну акцию. Я на этом потеряю по восемьсот долларов на каждой акции, но хочу сохранить ваше уважение.

Пираты были тронуты до слез. Сделка состоялась.

Но вскоре почему-то акции стали падать. Предложение превышало спрос, и цена понизилась до 600 долларов.

Вандом сказал Черной Бороде:

— Я продал все свои акции, и у нас с тобой осталось всего по одной. Зато у нас есть закладные листы. Я думаю, что пора закрывать эту лавочку. Надо объявить, что заниматься пиратством по крайней мере на три года невозможно — слишком сильны военные флоты держав.

— А как же мы будем платить дивиденды?

— А разве ты их собираешься платить? Ведь у нас с тобой нет акций, но мы благодаря своим закладным листам фактические владельцы всего флота. Стоит ли нам рисковать нашими кораблями ради акционеров, которые палец о палец не ударили?

— Что же нам нужно сделать?

— Биржевая наука учит, что теперь было бы полезно избавиться от компаньонов и остальных крупных акционеров.

Пират схватился за саблю:

— Да хоть сию минуту!..

— Постой, — остановил его Вандом. — Я сам займусь ими. А твоя задача — удержать корабли в гавани.

Дни тянулись за днями, настроение биржи понижалось. А когда через год со дня основания акционерного общества выяснилось, что платить проценты по закладным нечем, то согласно уставу акционерное общество «Череп и кости» было ликвидировано, а его имущество — корабли, склады, товары и прочее — перешло к владельцам закладных листов.

Черная Борода и Джон Вандом устроили по этому случаю пир.

— Ну, — сказал финансист, — теперь ты убедился в успехе моего метода работы? Смотри: прошел год — и в наших руках все дело морского разбоя западного полушария и состояние в несколько миллионов наличными. Прежде ты мог грабить только случайные купеческие суда. А по моему методу ограблены многие: наши компаньоны, друзья, ближние, дальние и вообще публика. Теперь мы снова возродим «Череп и кости» и заработаем новые миллионы.

— А знаешь, — задумчиво промолвил Черная Борода, — ты куда больший грабитель, чем я. И знаешь, меня все-таки любят, а тебя проклинают.

Вандом расхохотался:

— Наивный ты человек! Никогда из тебя ничего путного не выйдет. Проклинают? Да через неделю я, если захочу, стану самым видным и уважаемым гражданином Белиза. Как? Я подарю городу библиотеку, создам какую-нибудь там художественную школу и приют для престарелых пиратов. Так делается у нас в Нью-Йорке…

Конечно, читатель понимает, что все это произошло не в наши дни, а в XVIII веке…