Алекс и Алекс 2

Глава 14

— Алекс, а какая у вас вообще в жизни цель? — куратор, сидя рядом со мной на заднем сидении, уже с час в дорожной пробке непреднамеренно демонстрирует, что заниматься тремя делами одновременно вполне возможно и без чипа.

— Снимаю шляпу, — бормочет Алекс по внутренней связи. — Он реально ведёт с двух своих коммов одновременно два массива данных. В режиме реального времени. И никакого чипа лично я у него не вижу, как и вообще каких-то имплантатов.

— А что за массивы данных? — спрашиваю скорее из любопытства, потому что никакой практической пользы для себя в данных полковника Бака не вижу.

— Первый — какая-то статистика по вооружённым силам, что-то связанное с сопоставлением эффективности и успешности выполнения задач. Одарённые против неодарённых.

— А второе?

— А второе — выгрузка данных с четырёх сотен полигонов, настрел из стволов определённых характеристик на них. Периоды за пять лет и три года соответственно.

— Как всё-таки выгодно иметь независимые мозги товарища в чипе, — делюсь с соседом мыслями. — Можно незаметно наблюдать за куратором. Если бы ты ещё подсказал, что мне ему сейчас ответить.

— Скажи ровно половину правды. Больше не развивайся. Он однозначно начнёт задавать вопросы — тогда сориентируемся, что говорить.

— Я не хочу его обманывать на ровном месте без особой необходимости. Да и вообще, именно ему врать не хотелось бы.

— Именно потому я и предлагаю говорить правду. Только не всю.

— Смотря на каком отрезке времени, — отвечаю после приличествующей для обдумывания вопроса паузы. — Если в краткосрочной перспективе — то перво-наперво разобраться с наследством. В идеале — выморочить квартиру родителей обратно плюс разобраться, что же именно случилось с матерью. Уж больно она вовремя… — недоговариваю.

— Я в курсе, — коротко кивает куратор, не отрываясь от двух экранов. — Кстати, юридический департамент там до какого-то узлового момента дошёл, отрабатывая ваше ходатайство. Завтра ближе к обеду они вам скинут на комм краткое резюме по кейсу.

— Вы и это знаете?! — изображать удивление мне даже не приходится.

— Разумеется, я же ваш куратор. Мне приходят апдейты всех уведомления… Мой вам совет: по получении электронного уведомления, подтверждение отправьте в электронном виде тут же. А сами берите ноги в руки, в руки ещё кое-что берите и неситесь к юристам лично. Там попросите у исполнителя документа личный комментарий по поводу изложенного в документе.

— Не до конца понял, что именно надо в руки брать? — я правда не успел уследить за скачущей галопом логикой Бака.

— Вискарь не моложе двенадцати лет, — гогочет с водительского сидения врач. — Чтоб развёрнутый комментарий от юриста после обеда включал и незадекларированные тонкости.

— Спасибо, — серьёзно киваю обоим. — С непустыми руками идти я бы не додумался.

— Слушай старших, — Матеуш неопределённо пожимает плечами. — У тебя, кстати, как будто талант: на уровне эмоций, в личном общении, располагаешь к себе. Не будь я врачом, подумал бы, что позитивные эмоции в твоём присутствии возникают неслучайно.

— У него медицинская искра. Ханьская. — Не отрываясь от коммов, отзывается мой куратор. — Так что, вполне может быть и неслучайно.

— Ты смотри, не ошибся, — двигает бровями доктор, после чего весь уходит в езду, вклиниваясь между зазевавшимися машинами и выигрывая метры в заторе.

— А после того, как разберётесь с квартирой и всем остальным? — продолжает подполковник. — Что потом? Если не секрет, у вас есть какая-то мечта?

— Раньше сказал бы, что да. Теперь хочу доучиться и сдать всё, что надо, за отведённое время. Чтоб повысить, как вы говорите, свою стоимость на пятьдесят тысяч. После этого буду ставить цели. — Практически, говорю чистую правду. — После той беседы с вами на кафедре, у меня сформировалось ощущение, что любая моя цель, поставленная сейчас, не переживёт получения сертификата Корпуса.

— Как интересно, — кивает Бак, не отрываясь от своего занятия. — А почему?

— Потому что я никогда не то что не жил, а даже и не ночевал в Центре города. — Пожимаю плечами. — А вы говорите, что в итоге я должен начать стоить, как обитатель оттуда. У меня просто маленькая база в голове, чтоб точно спрогнозировать изменения своих желаний и эмоций. После такого качественного скачка личного потенциала.

— Разумно. — Куратор отрывается от экранов, поворачивается на мгновение ко мне и уважительно кивает. — Сами додумались? Или подсказал кто?

— По чуть-чуть и того, и второго. — Нехотя раскрываю детали. — Если честно, один знакомый в Квадрате рассказывал истории для примера. Вот за его шесть десятков лет жизни, он ни разу не видел, чтоб кто-то смог качественно распорядиться деньгами или ценностями, упавшими на голову случайно.

— Какие интересные знакомства! — весёлым ржанием отзывается с переднего сидения Матеуш, выруливший, наконец, куда собирался.

— Не мешай, — как-то слишком серьёзно бросает ему Бак, и доктор тут же осекается. — А что это доказывает? — спрашивает полковник уже у меня.

— Дальше я с помощью этого самого знакомого, плюс ресурсы чипа, построил себе на коленке краткую эмоциональную цепочку, — сейчас я действительно стесняюсь (сам не знаю, почему).

— Что за цепочка? — прорезается врач, игнорируя самую свежую реплику Бака в свой адрес.

Тот смотрит на водителя укоризненно.

— Деньги, которых человек не ждал. — Добросовестно перечисляю. — Следствие — эйфория. Судя по услышанному, у многих она длится не три и не пять минут.

— Может и в хронике застрять, да, — подтверждает доктор. — Кстати, а ведь да. Я даже знаю, почему; но сам раньше не задумывался…

Бак смотрит на врача совсем уж уничижительно, и тот опять смолкает.

— Вот не то что подавляющее большинство, а вообще все, о ком говорил тот человек, заканчивали одинаково: на этапе непроходящей эйфории от свалившегося на голову богатства, они… м-м-м… принимали абсолютно неверные и глубоко ошибочные инвестиционные решения. — Нахожу наконец, как сформулировать, чтоб куратор в очередной раз не склонял меня за жаргон и сквернословие.

Тут Бак с Матеушем неожиданно начинают неприкрыто ржать, почему-то многозначительно переглядываясь между собой и распаляясь в своём веселье ещё больше.

— Убедительно. — Отсмеявшись, подполковник вытирает рукавом набежавшие в глаза слёзы. — Как говорится, пример исчерпывающе иллюстративен… да уж… Решили не повторять тот путь?

— Не сразу, — качаю головой. — Вначале завёл для памяти в чипе файлик, — касаюсь виска указательным пальцем. — И там систематизирую причины совершения ошибок. Стараюсь опираться на увиденное и услышанное, но своего опыта ошибок тоже хватает. Вот вначале я отдельным пунктом записал типичную причину для этой ситуации: принятие инвестиционного решения в состоянии эйфории.

— А при чём тут инвестиции? — явно проверяет меня на прочность доктор, на которого Бак уже махнул рукой.

— Любое решение, определяющее судьбу, в моём возрасте — инвестиционное. — Отвечаю серьёзно. — Нас в Корпусе учат, что время равно материальный ресурс равно деньги. «Время — деньги», преподаватель так и говорит. Если я решу заниматься чем-то не тем, находясь на волне эмоционального подъёма из-за полученного сертификата, или в предвкушении оного, я могу зачеркнуть неоправданно большой период времени.

— Так на данный момент у тебя никакого сертификата нет? — делано удивляется Матеуш. — Почему бы не спланировать сейчас, куда двигаться потом?

— Так я сейчас и не представляю горизонтов, которые он открывает, — возражаю. — Подполковник вообще вон говорит, что мои ощущения после этого будут небо и земля в сравнении с текущими.

Бак снова одобрительно кивает, ничего не говорит и возвращается к своим данным.

_________

За два месяца до описываемых событий.

— Какая цель твоих забегов? — спрашивает меня Алекс.

Мы снова в медсекторе карцера, заняться снова нечем. Восстановление после очередного забега по кругу идёт своим ходом.

К моему личному счастью, у меня теперь всегда есть собеседник.

— Подняться на ступеньку выше в собственных глазах. Хотелось бы отомстить в итоге за мать, так как не верю, что она погибла случайно… Хотелось бы ещё вернуть дом. Вот в таком порядке; а дальше я ещё не думал. В принципе, мне теперь особо и жить-то незачем.

— Ты сейчас описал путь какой-то тупой анархии, — задумчиво говорит Алекс. — Приятно, что цели у тебя вполне осязаемые, доступные и их можно буквально пощупать руками, — в этом месте он премерзко хихикает.

Я уже заметил: он всегда так делает, когда хочет привлечь моё внимание к теме или заставить меня думать самостоятельно глубже, чем я настроен.

— Ты не подумай, что я покушаюсь на твоё святое конституционное право сдохнуть собственным путём! — во внутреннем пространстве у меня перед глазами появляются две поднятые вверх раскрытые ладони. — Ну помрёшь. Ну забудут тебя, если ещё кто-то будет помнить на тот момент…

— Говори, что хотел, — предлагаю ему после паузы, во время которой обдумываю услышанное. — Я же знаю, ты всегда таким тоном говоришь, когда учить меня собираешься.

— Пока просто проинформирую, — сухо возражает он. — С моими возможностями, всё перечисленное тобой можно решить прямо за неделю. Ну и еще недельку берём на филигранную отработку техники. Нет, давай всё же ещё раз скажу вслух. Если ты, как самурай — то просто скажи мне это. Я перечисленные тобой пункты решу в прямом смысле моментально.

— А что есть самурай? При чём тут он? — ему удаётся, видимо, зацепить во мне любопытство.

— Солдаты такие средневековые. Философия идеального инструмента. Цитата, не дословно: «Всегда надо выбирать из многих только тот путь, который ведёт к смерти».

— Хорошие слова, — соглашаюсь. — Видимо, эти твои самураи неплохо понимали в жизни в нашем городе.

Дальше Алекс какое-то время ругается.

— А я не против, — фыркает затем он. — Цинично говоря, ну попаду домой без задержек. Если это твой выбор, то тупо собираем их всех в одном месте — и ты приходишь туда с гранатой. Бах — и всё. Все вопросы решены одним штрихом.

— А дальше что? — чуть опешиваю, представив себе в красках такую перспективу.

— А дальше тебя не волнует. — Алекс легкомысленно взмахивает изображением руки перед моими глазами. — Ты же уже всё для себя решил? Другое дело, что я б на твоём месте дал хотя бы шанс памяти твоих родителей.

— Это как?

— Просто доказать этому миру, да и всем причастным к твоим приключениям тоже… что ты можешь с ноля добиться успеха. Не смотря на всю вашу канализацию, ты можешь добиться в жизни успеха и порадовать своих родителей на том свете. Ты же веришь в бога?

_________

Там же, через некоторое время.

— …таким образом, мы подходим к тому, что называется горизонтом планирования, — Алекс вещает уже достаточно долго, а я изо всех сил слежу за его мыслью.

— Может, чуть посплю? Потом продолжим? — предлагаю робко.

— Нифига. У тебя сейчас как раз всё хорошо в голову ложится. Доболтаем — потом спи. Лучше усвоится… Вот в вашем обществе самый рациональный путь твоего роста — это конвертация моих возможностей в материальные плюшки для тебя.

— Подводные камни есть? Судя по твоему злорадному голосу.

— А как же, — уверенно кивает Алекс. — Я у вас ещё не разобрался до конца, но и так видно. У тебя всё сразу будут отбирать, как только будешь начинать материально приподниматься над своим социальным слоем.

— Это ты по квартире вычислил?

— И по ней тоже. У вас вообще вся система дебильная. Ты уж прости, но общество ещё то… людоедское. Не в прямом смысле.

— А как сделать, чтоб у меня приобретений периодически не отжимали? — я уже давно втянулся в беседу и от былого похоронного настроения, как ни парадоксально, не осталось и следа.

— Не знаю, как этот статус у вас оформляется и называется, могу лишь суть обозначить. Дорогой консультант. Для тебя лучший вариант — это уметь решать вопросы и проблемы, можно в выделенной сфере, так, чтоб быть нужным одновременно многим сильным мирка сего. Таким образом, чтоб встать с ними в один ряд.

— Почему так сложно? Хороший же специалист и без рекламы работу найдёт? — кажется, я уловил его мысль, но сама идея звучит слишком революционно, чтоб с ней согласиться. — Зачем становиться вровень с кем-то, кто выше тебя по положению от рождения?

— Ты только что вообще жить не собирался! — отбривает меня Алекс. — Что ты теряешь от попытки?! Ладно… Смотри. Чтоб реализовать в полной мере потенциал меня-консультанта, необходима своя транснациональная корпорация. Которую в вашем убогом муниципалитете просто строить негде, да и процесс постройки идёт обычно на годы.

— А что не так с нашим муниципалитетом?

— Материальная база недостаточна, — коротко отвечает Алекс. — Я уже проанализировал почти всё, что можно, из вашей инфосети. А строить материальную базу самому — это как идти добывать железную руду. Чтоб собрать в итоге холодильник, которого ни у кого нет.

— Проще работать на готовой базе? — доходит до меня со второго раза.

— Да. И вдвойне это хорошо тем, что потенциал модернизации ваших, — он насмешливо выплёвывает последнее слово, — систем управления безграничен. Для меня. Кстати, это же и ответ о гарантиях твоей безопасности на новом уровне.

— Поясни?

— Когда специалист-одиночка в вашем мире дорастает до определённого уровня, его сразу подгребает под себя тот или иной клан. Не особо считаясь с желаниями этого одиночки.

— Да, — уныло соглашаюсь. — Лично мне неизвестно, чтоб кто-то долго сохранил независимость выше какого-то уровня.

— Это потому, что они кое-что делали неправильно. Надо сделать так, чтоб быть нужным сразу всем. Или хотя бы многим. Если ты нужен многим, и знаком всем, — указательный палец перед моими глазами, — то при попытке перетянуть такого специалиста на себя одним из кланов, возмутятся другие. Которые не позволят забрать кому-то одному общий ресурс. Ну, как воду из речки для полива одному-единственном агрохолдингу! — он напоминает сводку новостей, которая шла недавно по внутренней трансляции из государственной сети.

Там какие-то фермерские муниципалитеты впятером мяли бока шестому, попытавшемуся технично оседлать одну реку на всех.

— А пока что, ты бегаешь, как викинг, — фыркает Алекс. — В поисках драки. Ну, моими глазами получается именно так.

— А кто такие викинги?

— Те же самураи. Только из другого места. Суть философии: постоянный поиск более сильного соперника на своём жизненном пути, чтоб уйти к Одину в бою и с мечом в руках. Один — это бог такой у них был.

— М-м-м… получается, мало приобрести возможность эксклюзивно выполнять работу?

— Ты не найдешь рынок. Когда ты даже самый талантливый одиночка, в лучшем случае тебе предложат работу в клане. А это по определению дешевле, чем мы можем взять за наши знания.

— Как так?

— Люди на тех уровнях, и у вас тоже, работают только с теми, кого знают. Например, выпивающий программист. Пьёт две недели из месяца. Но выполнить гонорарную работу в Клан скорее позовут именно его, после запоя, дождавшись. Чем начнут поиск кого-то нового. У вас это схема, пока не знаю, как доказать. Сам увидишь, когда выйдешь из тюряги.

— И как ты себе видишь преодоление этого барьера?

— Надо войти в их круг. Стать если не своим, по крайней мере, сразу… то кем-то отлично им знакомым. Надо стать кем-то таким, о котором известно очень хорошо, пусть даже не что-то хорошее. Понимаешь, работают не с хорошими, а со знакомыми, — повторяет он.

— Как этого добиться?

— Проще всего стать своим в каком-то таком месте, где все кланы варятся в одном котле. Этот вариант надо искать. Должны быть, для начала, какие-то учебные заведения. Там бы, заодно, проверить — а что мы с тобой в реальности можем.

— Пара заведений мне приходит в голову прямо сейчас, — сообщаю ему через полминуты. — Хотя неясно, откуда взять деньги на обучения там.

— С деньгами что-нибудь решится, на обучение как-нибудь попадём. А вот потом, если поставишь себя определённым образом там, о тебе узнают за время учёбы все, представляющие из себя что-то на уровне кланов в этом вашем муниципалитете.

— Даже если я, по причине происхождения, вынужден буду непрерывно со всеми конфликтовать?

— Без разницы, будешь ты делать им хорошо или плохо. Важно — о тебе будут говорить, что ты свободолюбивый и целеустремлённый. А большего и не требуется.

_________

А потом, через некоторое время после этого разговора, на дороге в город была встреча с китаянкой. Дальше был Корпус.

_________

В машине, по пути в Корпус из здания суда.

— Подполковник говорит, что обучение стоит полтинник, — отвечаю доктору на его вопрос.

— Так и есть. — Отзывается Бак, не отрываясь от комма.

Интересно, да как же он всё это делает одновременно.

— Когда я получаю сертификат, это всё равно, что получить этот самый полтинник на руки, — продолжаю. — В Квадрате говорят, ценности конвертируются в любых форматах.

— Какие мудрые люди обитают в таких недостойных местах! — веселится Матеуш, но тут же осекается.

— Вот я вначале оценю эти доставшиеся мне ценности. Привыкну к ним. Посмотрю, к чему они применяются. А уже потом буду строить планы и мечтать. — Завершаю объяснение. — Пусть этот полтинник для начала перестанет жечь мне руки и давайте я к его ощущению в своих руках привыкну. Чтоб не быть, как те, из рассказов в Квадрате.

_________

— Давай, топай к Камиле. Она на месте, — на территории Корпуса Матеуш заруливает прямо в медсектор и тормозит у нужного здания.

— Зачем? Вы же всё сделали? — отрываюсь от своей работы с чипом.

— Я тебя наскоро залатал. Там есть, к сожалению, ещё что поправить. — Нехотя поясняет он. — Кое-какую блокаду надо поставить, на всякий случай. Это только там, в стационаре. И плюс сама процедура на два часа. Теперь очередь Камилы тобой заниматься.

_________

— Камила, а ты б согласилась быть второй женой у любимого тобой мужчины? Допустим, по правилам Ислама? — я снова валяюсь в капсуле, к которой, кажется, уже начинаю привыкать.

Алекс говорит, что сейчас последствия инфры удаляются из меня гораздо быстрее и эффективнее, чем он «сам бы делал вручную».

Чтоб не терять времени, листаю в чипе брошюры по той из культур, которую прикидываю готовить на экзамен. Я уже выяснил: чем хуже знаком широкому кругу твой массив информации, тем проще проходится итоговое тестирование (и тем выше обычно итоговый балл).

— Он бы у меня свой сaralho вместе с руками проглотил, — нейтрально отвечает Камила.

С Матеушем, из уважения к Баку, мы в машине говорили на Всеобщем. С Камилой в медблоке я по инерции тоже заговорил на Всеобщем, но конкретное матерное слово она употребляет на Português.

— Если б ему Ислам пришёл в голову. — Продолжает она. — И это, коротышка… Я к тебе нормально отношусь, но те мысли, которые тебе лезут в голову, в отношении меня крайне неуместны. Я ж говорила, — она не испытывает, кажется, никаких эмоций, кроме доброжелательности. — Лучше думай о своей текущей пассии! Потому что, если она у тебя такая же, как я… в общем, тебе лучше обуздать свою гормональную развитость самостоятельно.

— Как узнала? — спрашиваю обескураженно. — О пассии?

Видимо, моё лицо весьма красноречиво, потому что Камила в ответ невежливо смеётся в стиле своего начальника.

— Доживёшь до моих лет, тоже будешь пубертатных малолеток видеть насквозь. — Поясняет она, веселясь. — Особенно если решишь развиваться, как врач. Если вдруг какая-то толика ума у тебя всё же есть…

— Почему именно врач? — пожимаю плечами. — Ты так говоришь, как будто это для нас единственный социальный лифт!

— Он и есть. — Не спорит она. — Ну, или лично я буду очень рада, если ты мне докажешь обратное. И вообще, рассказывай, что у вас на полигоне стряслось. — Она меняет язык. — Твой куратор настолько технично почистил всё по процедуре перед поездкой в суд, что я даже не успела посмотреть запись.

_________

— Пожалуйста, подскажите, где находится мой павильон? — Самый обычный пацан в стандартной форме Корпуса протянул казённый комм на входе в нужный съёмочный сектор. — Я на кастинг, по предварительному приглашению.

— Тема съёмок? — не поднимая глаз, уточнил охранник, мазнув сканнером по штрих-коду на экране протянутого комма.

— Фильм о рассказах самой молодой из жён багдадского халифа. Могу сказать название точно на их языке, тема фильма в приглашении называлась не на Всеобщем.

— Не надо. Я понял. Вон та аллея до упора. Цифра семнадцать на входе. — Охранник был немногословен, потому что соискателей сегодня ожидалось более двух десятков.

_________

Внутри семнадцатого павильона. Через полтора часа.

— Одиннадцатый. — Один из трёх людей, отвечавших за выбор нужного человека для дубляжа, смотрел издалека на самого последнего кандидата.

— Почему? — переспросила темнокожая женщина, формально обязанная согласовать кандидатуру. — Он же пришёл последним?! Самое худшее время на трассе?! Ты не подумай, что я спорю… Работать-то с человеком в любом случае тебе. Но я же должна что-то написать в протоколе оценки успешного кандидата? Чем он лучше прочих?

— А Сэм специально объявил не те условия на старте, — фыркнул третий, являющийся консультантом по культуре и, заодно, носителем языка снимаемого фильма.

— Да. Извини. Не было времени тебе объяснять, — весело развёл руками первый мужчина.

— И какие были настоящие условия? — удивилась невысокая и полноватая негритянка в очках. — Потому что я прямо сейчас буду делать протокол оценки.

— Понимаешь, скорость прохождения трассы на самом деле не так важна. Ну кто из зрителей будет с секундомером засекать время в фильме? — охотно пояснил первый. — Главное — это артистизм. Если дублёр будет двигаться к р а с и в о, скорость не будет иметь значения.

— И наоборот, если он пролетит трассу, как снаряд… — до женщины начало доходить. — И будет при этом быстрым, но угловатым и корявым…

— Точно. — Первый кивнул, затем взял в руки микрофон и объявил на добрую половину квадратной мили через динамик. — Всем спасибо! Вы свободны! Мы свяжемся с вами позже. Соискатель номер одиннадцать, ко мне!

— Получается, одиннадцатый заранее знал условия кастинга? — негритянка недовольна нахмурилась. — Настоящие, а не декларировавшиеся остальным?

— А он выиграл кастинг ещё до его начала. — Серьёзно ответил тот мужчина, что щеголял яркой южной внешностью. — Сэм просто хотел убедиться, что бумаги парня чего-то стоят. Но я сразу сказал, что он не врёт.

— Что за бумаги? — морщина на лбу женщины моментально разгладилась. — Какие могут быть вообще бумаги в этой ситуации?

— Сертификат на право быть инструктором от федерации паркура, — принялся загибать пальцы Сэм. — Выписка из реестра Корпуса о том, что он там действительно является соискателем. Выдержки видеозаписей его регулярных тренировок там, на их ландшафте.

— Откуда такой персонаж тут?! — негритянка снова удивилась. — Если он из Корпуса, зачем ему мы?

— Он неодарённый, — засмеялся араб. — Учится на гранте. Нужны деньги.

— А ты откуда это всё знаешь?! — кажется, женщина уже устала изумляться, оттого выглядела усталой.

— А он единственный из всего вашего сброда поздоровался правильно, на языке Пророка. — Хмыкнул третий. — И в лоб спросил меня, почему такой дурацкий критерий отбора: на видео будет важна не скорость, а техника прохождения.

— А ты? — негритянка уже развернула переносной терминал и теперь явно спрашивала по инерции.

— А я ему честно ответил на все вопросы, — пожал плечами южанин. — Вы же не думаете, что я буду врать человеку, который здоровается, как надо? И говорит со мной на одном языке?

— Стоп! — женщина резко подняла взгляд на мужчин. — Так он ещё и на языке говорит?!

— Ну да, — мужчины синхронно кивнули, затем озадаченно переглянулись между собой.

В их глазах заиграло зарождающееся понимание.

— М-да. Не сообразили по запаре, — кивнул товарищу Сэм. — Ну ладно. Хорошо, что три головы лучше одной.