Александр Македонский. Гений или каприз судьбы?

Предисловие

В начале II в. до н. э. при дворе царя Антиоха произошла встреча главных противников бесконечно долгой и жестокой 2-й Пунической войны. Сципион был в составе римского посольства, направленного в Сирию; Ганнибал скрывался там от мести римлян.

Между Сципионом и Ганнибалом произошел следующий разговор: «При этом на вопрос, какой полководец, по мнению Ганнибала, выше всех, тот ответил: Александр Македонский, потому что он с малым войском разбил несчетные вражеские полчища и достиг таких краев, какие никто даже не надеялся увидеть. На вопрос, кого же он считает вторым после Александра, он ответил: Пирра, потому что он первый научился правильно разбивать лагерь, лучше всех брал города и располагал охрану. На вопрос, кто же третий, он назвал самого себя. Сципион рассмеялся и спросил: «Что же ты сказал бы, если бы ты меня победил?» – а тот: «Тогда бы я считал себя выше и Александра, и Пирра, и всех» (Ливий).

Таким образом, даже в античные времена Александр Македонский считался лучшим военачальником из всех известных. И спустя более двух тысяч лет это мнение существенно не изменилось. Как же иначе?

Кто не знает блестящие победы македонян над персами при Гранике, Иссе и Гавгамелах? Могущественная персидская держава, которая складывалась столетиями, рухнула под ударами Александра в одночасье, как карточный домик. Еще был древний Египет, могущественный финикийский город Тир, столицы персидских царей: Вавилон, Сузы, Персеполь и Экбатаны. Все это завоевано как бы мимоходом ― македонский лев устремляется дальше. Ему покоряются Бактрия и Согдиана, о существовании которых большинство македонян и понятия не имело. И вот он в Индии сражается со слонами царя Пора…

Однако еще древний историк Квинт Флавий Арриан (ок. 95 г. – 2-я пол. 2 в. н. э.) заметил, что «нет вообще человека, о котором писали бы больше и противоречивее». Это вполне естественно: за 13 лет перевернуть весь мир и умереть в возрасте 33 лет, когда честолюбивый римлянин только начинал карьеру ― такое удивительно, труднообъяснимо. Все таинственное, непонятное обрастает легендами и делает образ Александра еще более туманным. Александр добился своей главной цели: он мечтал стать богом, и для многих он стал им.

Сомнения в гениальности Александра существовали и в древности, хотя ему поклоняются любители славы, подвигов и просто обыватели уже два тысячелетия. Однако источники, обличающие Александра, оказались утраченными ― человечеству нужны герои, чтобы брать с них пример.

Любопытны в этом отношении две речи Плутарха «О судьбе и доблести Александра», где древнегреческий автор описывает риторический спор Александра с Судьбой. «… Такова речь Судьбы, утверждающей, что ей, и только ей, обязан Александр своими деяниями», ― с этих слов начинается произведение Плутарха. Вот только начало речи Плутарха безвозвратно потеряно, и мы можем лишь догадываться, в чем Судьба обвиняла Александра. До наших дней дошла лишь та часть, где Александр отвечает на нападки Судьбы. По сути дела, Плутарх не защитил своего любимого героя ― Александра, а лишь посеял сомнения в его способностях военачальника.

Кто оправдывается, тот виноват! Не нуждается в оправданиях, человек, уверенный в своей правоте. В этом отношении показателен пример одного из лучших полководцев республиканского Рима ― Луция Корнелия Суллы. Разбивший страшнейшего врага Рима ― Митридата, вернувший родному городу прежние порядки, Сулла повелел именовать себя Счастливым («Феликс»). Он называл себя Любимцем Афродиты, просил помощи у Аполлона, когда в битве за Рим чаша весов фортуны колебалась; богам он приписывал свои величайшие победы, хотя имел на них все права.

Верил ли Сулла, что его рукой руководят боги. Едва ли… Когда ему понадобились деньги, Луций Сулла ― любимец богов ― приказал ограбить самые известные греческие храмы. Деяние неслыханное: когда его друг Кафис прибыл в Дельфы, чтобы принять каждую вещь по весу, то долго не мог прикоснуться к святыням, оплакивая свою участь. «И когда кто-то сказал ему, что слышал, как зазвучала находящаяся в храме кифара, Кафис, то ли поверив этому, то ли желая внушить Сулле страх перед божеством, написал ему об этом. Но Сулла насмешливо ответил, что удивляется Кафису: неужели тот не понимает, что пением выражают веселье, а не гнев, и велел своему посланцу быть смелее и принять вещи, которые бог отдает с радостью» (Плутарх).

Александр не желал делить свою славу ни с богами, ни с судьбой.

«Не порочь мою доблесть и не присваивай отнятую у меня славу, ― возмущенный Александр отвечает Судьбе. ― Красуйся и величайся перед царями, не проливавшими своей крови, не знавшими ран: вот кто тебе обязан своей благоуспешностью ― Охи и Артаксерксы, которых ты от самого их рождения возвела на трон Кира. А мое тело носит много следов Судьбы не содействующей, а враждебной. Прежде всего, в Иллирии я получил удар камнем в голову и булавой в шею; потом при Гранике был ранен варварским кинжалом в голову, а под Иссом мечом в бедро; при осаде Газы мне в лодыжку попала стрела и на плечо свалилась тяжелая глыба; у маракандийцев вражеская стрела повредила мне берцовую кость; затем плечо, у гандридов ― в ногу; у маллийцев стрела вонзилась мне в грудь и оставила в ране железный наконечник; там же мне нанесли удар булавой по шее, когда сломались лестницы, приставленные к стенам, и Судьба послала мне такую милость, как встреча в уединении не с какими-либо знаменитыми противниками, а с безвестными варварами; и если бы подоспевший Птолемей не прикрыл меня своим щитом, Лимней не пал за меня, сраженный тысячами стрел, и македоняне, воодушевившись, не обрушили стену, то эта глухая варварская деревня стала бы могилой Александра».

Когда мы подробнее познакомимся с военными подвигами Александра, то не перестанем удивляться, как он дожил до возраста Христа. Несмотря на многочисленные раны, огромное везение преследовало смелого македонского царя. Как будто высшие силы хранили его жизнь до поры до времени, чтобы преподать человечеству урок. Он не пошел впрок: периодически появлялось множество желающих овладеть всем миром. Но пока стоит мир, еще не поздно извлечь уроки из судьбы Александра, один из которых: нельзя достичь невозможного, но человек, увлеченный идеей и лишенный страха, может многое изменить в этом мире.

В отличие от Рима, черепашьими, но уверенными шагами растущего вширь, Александр молниеносно завоевал огромнейшие территории; вся предыдущая история не знала империй таких масштабов. Вполне справедливо предположить, что основатель империи ― человек необыкновенно талантливый в военном отношении и обладающий глубочайшим умом администратора. Однако чем ближе знакомишься с историческими фактами, тем больше убеждаешься, что создало это чудо безумие Александра; если быть более точным ― его безумная храбрость, ежедневное желание сразиться с судьбой. Самый великий любитель русской рулетки вел за собой на победу и смерть македонян и представителей прочих народов личным примером. Оказывается, Александр был не во главе войска, вступающего в сражение, а впереди его (войском управляли совсем другие люди).

Фортуна часто предупреждала его ударами копья, стрелы, либо камня, что нельзя постоянно полагаться на удачу, но едва очередная рана македонского царя переставала кровоточить, он снова лез на стену какого-нибудь азиатского города впереди своих воинов. Ошеломленная богиня удачи позволила Александру многое, даже, больше, чем она обычно позволяет смелым людям…

Александр первым бросался в битву; он всегда там, где опаснее всего ― его героизм не вызывает сомнений. Что ж, такое случалось часто: полководец лично ведет в бой собственную армию. Когда под Орхоменом неприятель рассеял и смял большую часть римского войска, Луций Сулла, «спрыгнув с коня и схватив знамя, кинулся навстречу врагам, пробиваясь сквозь толпу бегущих и крича: «Римляне, здесь, видно, найду я прекрасную смерть, а вы запомните, что на вопрос: «Где вы предали своего императора?» ― вам придется отвечать: «При Орхомене». Слова эти заставили бегущих повернуть, и с правого крыла на помощь Сулле подошли две когорты, во главе которых он оттеснил врага» (Плутарх).

Не раздумывая, рисковал жизнью и Гай Юлий Цезарь, но более полно можно проследить аналогию поведения в бою Александра с Наполеоном. Оба страстно желали владеть миром и достигли в этом направлении определенных успехов.

Спустя две тысячи лет после смерти Александра Наполеон Бонапарт со знаменем в руках будет первым идти по Аркольскому мосту, простреливаемому со всех сторон пулями, ядрами, картечью. Маленький человек с большим честолюбием упрямо шел на лучшие австрийские части, защищавшие мост, не замечая, как падали вокруг него адъютанты и солдаты. До этого трижды австрийцы отбили атаки французов с огромными для них потерями. Новой неудачи Наполеон позволить себе не мог. Личная храбрость командующего сломила оборону австрийцев лучше любых пушек, она и далее будет вдохновлять французов на невероятные подвиги.

Наполеону и Александру нужны были только победы, ― без них жизнь не имела смысла. И безразлично, какой ценой они будут добыты: кровью солдат или своей собственной. Победа или смерть ― третьего не дано! Увы! Они желали обладать вселенной, а стали рабами собственного честолюбия.

И все же Наполеон бросался в битву, когда не было иного способа повлиять на ее исход; только в критических ситуациях ставили на карту собственную жизнь Цезарь и Сулла: «Или цезарь ― или ничто!» В остальных случаях они руководят армиями, легионами…, мы ясно видим их стратегию и тактику. Александру же, безразлично, что происходит в битве за его спиной и вокруг него.

Героизм Александра очень похож на сумасшествие, но, надо отдать должное, благодаря ему македоняне и били всех противников. Как и почему это происходило? При близком знакомстве с античными источниками приходишь к выводу: кроме безумной храбрости у Александра ничего больше не было, что могло тронуть с места и вести к желанной цели македонскую фалангу. Мы знаем, что Александр одержал блестящую победу над персами при Гранике; но, оказывается, он лишь начал битву в крайне неблагоприятных условиях для собственного войска, а привели македонян к победе иные полководцы. Вторая гениальнейшая победа македонян у города Исса тоже не является большой заслугой Александра. Именно Парменион ― престарелый полководец Филиппа Македонского ― уговорил царя занять заведомо выигрышную позицию и дожидаться, пока Дарий не попадет в ловушку со своей бесчисленной армией. Как отплатил Александр своим военачальникам за одержанные великие победы? Более жестокой награды едва ли кто получал…

Хотя Александра причисляли к полубогам, он довольно прост и предсказуем. Столь же проста схема большинства его битв: Александр бросается в едва начавшееся сражение и в одиночку пробивается к главному военачальнику неприятельского войска. Македонянам ничего не оставалось, как идти следом и спасать своего царя ― так и побеждали. Почему они не бросали Александра на произвол судьбы, хотя он давно надоел македонянам своими бесконечными походами и битвами? Потому что зашли слишком далеко и не надеялись без царя добраться до родной Македонии; потому что верили: Александру покровительствуют боги, с ним удача, и случай работает на него.

Насколько не похож на Александра Ганнибал, который также в одиночку, вдали от родины вел долгую упорную борьбу с сильнейшим врагом ― Римом; который скромно отвел себе третье место среди знаменитых полководцев. Ганнибал не бросался бездумно на вражеские мечи и копья, не подставлял голову под летящие с крепостных стен камни; он держал в своих руках все нити сражения и управлял им, словно марионеткой и побеждал… побеждал… Каждая его победа неповторима своей оригинальностью, масштабами, он изобретает новые тактические приемы, неслыханные доселе виды оружия. Его ведет на битвы не желание править миром, а ненависть к Риму, унизившему родной город после поражения в 1-й Пунической войне. Он не менее храбр и смел чем Александр, но в отличие от последнего не подставляет свое тело под случайный удар.

Александра на всем протяжении царствования сопровождают мятежи и заговоры, царь жестоко расправляется не только с врагами, но и с теми, кто мог составить конкуренцию в борьбе за славу, кто не желал оказывать должное почтение богочеловеку, кто не хотел идти в бесконечную кромешную неизвестность и отдавать жизни ради причуд Александра. Ганнибал во время своих бесконечных войн, как свидетельствует Полибий, «пользовался услугами весьма многих инородцев; между тем никто никогда не злоумышлял на него, ни разу не был он покинут людьми, участвовавшими в его предприятиях и предоставившими себя в его распоряжение». А ведь казалось, что наемников, составлявших основу войска Ганнибала, должны интересовать только деньги.

Когда Цезарь перешел Рубикон (то есть начал войну с собственным государством), ни один легионер его не покинул. Мы найдем много примеров, когда воины Гая Юлия сознательно рисковали и отдавали жизни ради него.

Когда Сулла высадился в Италии, он первым делом предупредил, что война будет чрезвычайно трудная, о добыче и жаловании придется забыть, потому что денег нет, а грабить сограждан он не позволит. В ответ, легионеры собрали собственные средства и вручили Сулле; и даже наемники принесли заработанные кровью деньги… Напротив, Александр щедр со своими солдатами, как ни один полководец в мире, а в ответ получал интриги и заговоры. Александру приходилось изобретать все новые и новые способы, чтобы вести за собой упирающееся, словно упрямый осел, войско.

Сулла победил всех врагов и провозгласил себя диктатором; он мог увенчать себя царской диадемой, если бы только захотел. Но грозный диктатор сложил с себя полномочия и стал частным лицом, как только посчитал, что государственное устройство закончено, и он не может быть полезным Риму на этой должности. Случай в истории небывалый!

Цезарь уничтожил римскую республику и фактически стал первым императором, но он не ставил перед собой задачу немедленного покорения всего известного мира.

Наполеон желал владеть всей планетой, но после Ватерлоо и он отказался от своей затеи. Он сдался в плен англичанам, хотя мог спастись бегством и продолжить борьбу. Великий император предпочел остров Святой Елены, потому что понял: людские ресурсы Франции полностью исчерпаны, она не может продолжать войну со всей Европой.

Александра в его алчном желании обладать всем могла остановить только одна вещь ― собственная смерть. Он готов идти с македонянами, персами, с кем угодно до края мира. Если не найдется воинов, Александр шел бы один; с обнаженным мечом он, не раздумывая, бросился бы на ближайшую вражескую армию. Увлекшись детскими мечтами, он не мог трезво оценивать ситуацию, сопоставлять желания с возможностями.

«Властолюбие (у Александра, так же как у Дария) приводит к гордыне, такому поведению, которое нестерпимо для свободных граждан, в особенности для сподвижников царя, ― пишет А. А. Вигасин в предисловии к «Истории Александра Македонского» Квинта Курция Руфа. ― Александр предается приступам необузданного гнева, под влиянием которого творит страшные преступления против людей и богов и вынужден затем горько раскаиваться в содеянном. Вместо верных друзей и соратников его окружение составляют подлые льстецы, чернь, люди рабской души, преданные гордыне и жадности. Они замышляют измены и ждут лишь кончины царя, чтобы вступить в борьбу за его наследство. Бесконечные заговоры и казни сопровождают последние годы правления Александра именно потому, что он покушался на «общественную свободу», ведя себя, как восточный деспот.

Царю Александру сопутствует необыкновенное счастье, он часто ведет себя с безумной отвагой, со «счастливым безрассудством», даже вовсе вопреки здравому расчету, ― и все же побеждает! Но это счастье обманчиво, ибо судьба переменчива, и в силу непонятного людям сцепления причин она так же легко сокрушает великие царства, как и создает их. Александр напрасно предается грубым суевериям, пытаясь у предсказателей узнать будущее. На самом деле спасительна лишь истинная мудрость, которая позволяет быть готовым к любым поворотам Фортуны».

Ход битв достаточно подробно освящен в многочисленных монографиях и источниках, но какова роль в них Александра, его влияние на исход сражений? Мы попытаемся понять, благодаря кому и чему Александр занял македонский трон, покорил необъятные просторы и победил многочисленных воинственных врагов. Каким образом Александр стал одной из самых известной персон в истории?

Мы знаем, что воспитателем Александра был знаменитый греческий философ Аристотель. Его отцом был гениальнейший полководец древности ― Филипп. Но они ли оказали наибольшее влияние на становление Александра как личности?

Талант ли принес успех и славу молодому царю, либо нечто другое? Был ли вообще гениальным военачальником Александр? Прав ли Ганнибал, поставивший себя ниже Александра? Кто он: непогрешимый стратег, полубог или удачливый авантюрист, обласканный судьбой? Или безумец, возомнивший себя богом?

Кто бы он ни был, достаточно ясно: удача покровительствует храбрым, и никогда не будет вместе с трусом, как бы не были благородны его побуждения.