Анютины глазки

Глава 12

Осматривая небольшой участок, доставшийся мне в наследство, я поняла, почему улицу назвали Пристенной. Территория шла вдоль высокой стены, сложенной из больших каменных блоков. Кажется, это была замковая ограда. Интересно, кто и когда позволил такую застройку? Помнится, читала, что у стен, окружавших замки, даже растительность всю искореняли, дабы враг не мог использовать её как укрытие при нападении и осаде. А тут целая улица, прилепившаяся к стратегическому объекту.

– В давние времена такими наделами у стен замка князья награждали самых преданных вассалов, – объяснил мне такое несоответствие Флор. – Это считалось не только привилегией, но и обязанностью. До последнего вздоха должны были люди, живущие под стеной, защищать подступы. Избегать смерти в этом случае считалось не просто трусостью, но покрывало семью вечным позором. Со временем замки обрастали городами, оборонные стены отступали всё дальше и дальше, и пристенная повинность забылась. Дома на этих улицах стали не только по наследству передавать, но и продавать. Не рассказывал ваш батюшка, как ему надел достался?

Я отрицательно покачала головой и спросила о том, что меня заинтересовало едва ли не с первой минуты знакомства.

– Флор, а как случилось, что вы стали неприкаянным? Видно же, что человек образованный, знаете много, речь у вас правильная, манеры опять же…

Мужчина удивлённо посмотрел на меня – правда ли мне такое интересно, вздохнул и, отведя глаза, ответил:

– Прекрасная моса, у таких, как я, жизненный выбор невелик. Хорошо, если родители состоятельные и дадут образование хорошее. Да и то… на службу князеву не берут. Говорят: рожей не вышел, людей распугаешь. К купцам учётчиком пойти можно было бы, но… Буйные люди купчины наши. Любят развлечься за чужой счет. Особенно, когда объект постоять за себя не может или, как я, располагает к насмешками и издевательствам. Что остаётся? Балаган шутовской. Там тоже развлекать народ приходится, но хотя бы знаешь, что это работа такая – людей смешить. – Флор с доброй улыбкой проследил, как Гамлет гонялся за птичкой, перелетавшей с кустика на кустик, убрал выбившуюся прядь за ухо и продолжил. – Хозяин нашего балагана был человеком строгим, но справедливым. Дисциплина среди артистов была безупречная. Ни пьянок, ни распутства, ни каверз, друг дружке устраиваемых, отродясь не бывало. Я, помимо шутовства, ещё и документы учётные вёл, за что получал дополнительные таланы. Нормально жили. Только жаль, что ничто не вечно. Умер наш благодетель. Наследники продали шатёр другому хозяину, и тут началось… Короче, не выдержал я такого отношения и, дождавшись окончания контракта, заявил, что ухожу. Только меня той же ночью обокрали. Забрались в мой вагончик и вынесли всё. Хорошо, что меня самого там не было, а то для устрашения других и убить бы могли. Остался я в чём был. Добро мальчишка выбежал предупредить, чтобы не шёл я в шатёр, а бежал без оглядки. Развернулся и пошёл куда глаза глядят. Без документов и хоть каких-то средств к существованию.

– Где же вы сейчас живёте? – с сочувствием спросила я.

– У одной старой доброй женщины, в сарайчике. Помогаю ей, когда что-то по хозяйству сделать нужно, в город выхожу на подработки. Живу, одним словом.

А я вспомнила, что, увлёкшись рассказом Флора об истории моего дома и расспросами о быте неприкаянного, так и не отдала пакет с пирожками, должными послужить оплатой за услугу.

– Простите, мот Флор, что задерживаю вас, – протянула свёрток с едой своему временному помощнику, – но у меня к вам ещё просьба будет. Сегодня я хочу осмотреться в доме, определиться что да как, а вот завтра-послезавтра буду заниматься участком. Вы могли бы подойти, чтобы помочь мне? Не затруднительно ли вам это будет, не нарушит ли каких-либо планов?

– Да что вы, прекрасная моса! – всплеснул короткими ручками мужчина, едва не выронив пакет. – Мне только в радость помочь вам. Вы не смотрите, что я уродец, так-то много что делать умею и руками, и головой соображаю.

На том договорились и распрощались до завтра. А я пошла знакомиться со своим полутораэтажным домом.

Входная дверь открылась так же, как и ворота. Достаточно было приложить к замку́ документы на право владения. Надо с этим что-то делать. Не дело всё время таскать бумаги с собой, а то помнутся, истреплются так, что стыдно показать кому будет. Замок с ключом, на мой взгляд, не менее надёжны.

В полумраке, натыкаясь на мебель, ощупью пробиралась по дому. Все окна первого этажа были закрыты плотными ставнями с крепкими внутренними щеколдами, открывая которые пришлось потрудиться. Вот только свет, хлынувший в комнаты, высветил такое запустение, что я едва не схватилась за голову. Хоть и оставалась в доме мебель, а в окна было вставлено стекло хорошего качества, всё равно создавалось ощущение бесприютной одичалости. Все поверхности покрыты толстым слоем пыли, по углам, в такт легкому сквозняку, колышется паутина…

И от этой картины давней заброшенности накатило ощущение тоскливого сиротства. Я совершенно одна в этом мире. Захотелось сесть на пол и зарыдать от всей души, жалея себя несчастную.

Как Гамлет почувствовал моё настроение, не знаю. Он прибежал с улицы и стал весело кружить вокруг, потявкивая и поскуливая, привлекая внимание.

– Что, малыш, проголодался? Потерпи немного. Надо хотя бы со стола и стульев пыль стереть, а то даже присесть негде. А ещё надо найти место, где мы спать будем, – рассказывала я пёсику планы на ближайшее будущее.

Только у такса были свои задумки, и он старательно пытался вовлечь в них меня. Поняв, что я заинтересовалась его поведением, Гамлет подбежал к лестнице, ведущей в мансарду, встал передними лапками на первую ступеньку и тихо заскулил.

– Ты там крыс чуешь, что ли? – боязливо поинтересовалась я.

Меньше всего хотелось бы иметь в доме таких соседей.

Но поведение собаки было иным. Никакого охотничьего азарта, только игривое любопытство.

– Что ж, пойдём посмотрим, что ты там почуял, – понимая, что настырный зверь всё равно не отстанет, согласилась я.

Гамлет, радостно потряхивая ушами и виляя хвостом, поскакал наверх, а я в который раз покорно поплелась следом за ним.