Априори добра и зла

Неправда, что все дети красивые! Нет, безусловно, каждый ребенок безумно красивый и умный, но для своих родителей. А если объективно подойти к этому вопросу, то выйдя на детскую площадку, где будут гулять дети, мы сразу можем определить, кто выделяется яркими внешними данными и заложенным от рождения обаянием, а кто откровенно безобразный в силу генетики или ряда других причин.

Это, конечно, если не заниматься самообманом и не выставлять напоказ свои самые "светлые" качества, руководствуясь тем, что дети — это цветы жизни, наше будущее и так далее. С этим никто не спорит, и более того, дети, действительно, самое Святое, что есть на земле, но в данном случае речь идет исключительно о внешних данных. Есть приблизительный эталон человеческой красоты, и на прекрасное не логично говорить, что это уродство, и наоборот.

Если взять в отдельности трехлетнюю девочку Нику и описать ее внешность, то, в первую очередь, будет правильным не распыляться на подбор слов и просто отметить тот факт, что она была по-настоящему красивой. Ее красота была природной. Правильные черты лица, большие бездонные глаза цвета морской волны, золотистые, слегка вьющиеся, волосы и пухленькие губки, свойственной детям формы бантика. Все это неописуемым образом дополнялось каким-то неуловимым для человеческого глаза светом, который исходил от нее. Это был свет добра!

Родилась Ника, как преимущественное большинство людей, в роддоме. Никакой сенсации не произошло в связи с появлением на свет еще одного полноценного члена общества женского пола. В этот день еще две мамаши отметились тем, что подарили цивилизации по мальчику. Причем только в этом родильном отделении, а сколько всего родилось на планете Земля детей — один Бог знает. Ну и, приблизительную цифру — отделы статистики.

Конечно, это событие вызвало океан радости у родителей Ники. Девочка, вес — три с половиной килограмма, рост — пятьдесят один сантиметр. Две ручки, две ножки, в общем, все на месте. Полноценный здоровый ребенок.

Счастливый отец прыгал от радости, когда узнал, что у него родилась дочь. И тот факт, что роды прошли без осложнений, мама и ребенок в порядке, просто не оставил и следа в памяти о том, что он хотел сына.

Ника была желанным, долгожданным и даже запланированным ребенком.

Бабушка рождению Ники радовалась не меньше. Именно с ее появлением на свет она и перешла в столь почетный статус.

Добрейшей души человек. Не смотря на проблему разных взглядов, которая существует между поколениями, Вера Григорьевна, "мама мамы своей внучки", никогда не вмешивалась в семейные отношения дочери. Не давала дурацких советов, не лезла с наставлениями. В общем, не была дотошной.

Но на ее лице нельзя было не заметить тревогу после того как любимый зять сказал ей, что родилась внучка.

— Девочка! Девчонка! Дочь у меня родилась! — зашелся в танце Андрей, — слышите ,мама, теперь Вы бабушка! Внучка!

— Внучка? — непроизвольно тихим, вопрошающим голосом произнесла теща, — Девочка, — полуобреченно добавила после буквально трехсекундного замешательства.

— Внучка, — удивился ее реакции новоиспеченный отец.

Она испытала смешанное чувство. Да, ее любимая дочь родила ребенка. Слава Богу, все благополучно. Но страх, который имел вполне обоснованную причину, не давал сполна насладиться радостью от события, которое является одним из самых значительных в жизни человека.

— Вот не знал, мама, что для Вас это так важно, — с сарказмом сказал Андрей, видя растерянный бегающий взгляд Веры Григорьевны.

— Что? — едва слышно переспросила возвращающаяся в реальность бабушка.

— Пол ребенка, — еще с большим задором продолжил счастливый папаша.

— А, да это я от радости..., от счастья. Конечно же, не важно! Внучка — это хорошо, — поспешила она оправдаться.

Она не лгала, что рада рождению Ники, но все же ей трудно было отогнать от себя досаждающие мысли. Страх и радость — поистине экстраординарное сочетание!

Такое чувство как радость в душе доброй и искренней женщины вполне объяснимо. Но страх?

Ее пугала ответственность, которая ложилась ей на плечи с появлением еще одной женщины в их роду. И боялась она не того, что придется теперь сидеть с маленькой Никой, когда это будет необходимо или чтобы просто дать отдохнуть молодым родителям. Ей предстояло приступить к выполнению своих обязанностей, которые выходили далеко за рамки типичной помощи в воспитании ребенка.

Миссия ее заключалась в том, чтоб научить Нику управлять полученным с рождения даром, который передавался через поколение, от бабушки внучке. Даром этим была сила. Сила неземного происхождения, с помощью которой она могла как исцелять, так и уничтожать.

В свою очередь, Вера Григорьевна тоже была наделена этой аномалией. Она прекрасно помнила, как ее бабуля прикладывала немалые усилия, стараясь привить ей только светлые качества, сознавая, что пробел в духовном развитии с превеликим удовольствием заполнит изощренное зло.

А в руках темных сил человек, обладающий небывалой мощью, превращается в зловещее орудие, которым легко управлять, играя на присущих каждому пороках.

Ее бабушка была достаточно мудрой и сильной. Она знала, что противопоставить обольщающему злу и боролась за каждый миллиметр в душе своей внучки, насаждая в ней бескорыстность, искренность и любовь.

"Многие считают, что легче жить злым и циничным, будто это помогает проще относиться к несправедливости, которая переполняет Мир. Говорят, что добро не имеет смысла, так как дело не благодарное. Но я уверена в обратном и знаю, что те, у кого в сердце любовь и сострадание, видят гораздо больше прекрасного нежели скверного. Добро всегда порождает добро, если в это искренне верить", — такими были слова ее рассудительной наставницы относительно дискуссий на тему извечного противостояния добра и зла.

Вера Григорьевна считала, что ее бабушка успешно справилась со своей задачей, не дав ей пойти на поводу у соблазнов и хоть раз применить свою силу со злым умыслом. Это был результат постоянных разговоров, которые носили ненавязчивый характер, дабы не превратиться в нравоучения, и меняли свой ракурс вместе с тем, как менялся ее возраст. Поначалу это было в виде игры, в которой она, конечно же, была доброй феей. Затем приняло форму тайны, которую нельзя было раскрывать даже родителям. Позже, когда она стала подростком и осознала всю серьезность своего дара, уже сама приходила к бабушке, которая твердо закрепила за собой статус лучшей подруги, с различными проблемами и вопросами. Та, в свою очередь, обладала настоящим талантом и могла дать фору любому психологу. Она всегда оставляла возможность ей самой выбирать, как следует поступить, высказывая лишь свое мнение, которое в итоге играло ключевую роль в принятии решения.

И вот теперь Вера Григорьевна должна была сделать тоже самое. Стать лучшим другом для Ники, и всегда быть в курсе того, что происходит у нее в душе. Неустанно следить за тем, чтобы она, не дай Бог, не почувствовала себя одинокой или не понятой, как часто случается с детьми и подростками, когда их родители слишком увлечены решениями будничных проблем.

Она боялась! Боялась, что не справится со всем этим!

Порой она мечтала о том, что длящаяся уже не одну тысячу лет эстафета закончится на ней и ее внучка родится обычным ребенком. Или, что вместо внучки у нее будет внук, что само по себе на корню меняло бы дело. Но тот факт, что вот уже не одну тысячу лет этот дар передается с неуклонной стабильностью и в их роду всегда хоть одна девочка, да есть, растворял ее мечты, оставляя лишь толику надежды, которая как известно, умирает последней.

И вот она берет на руки маленькую Нику. Видит, как от нее исходит этот свет, указывающий на то, что волшебная сила не миновала это прекрасное создание, и надежда покорно исчезает.

— Правда, она прелесть? — с придыханием говорил Андрей.

— Она просто чудо! — плакала от счастья Вера Григорьевна.

Вместе с надеждой умер и страх перед ответственностью, терзающий ее до того момента как она увидела свою внучку, которой в силу данных особенностей, так необходима ее поддержка. Она, что называется, взяла себя в руки, целиком и полностью настроившись на то, к чему так долго готовилась.

В один из солнечных июльских дней Нике исполнялось пять лет. Отпраздновать это событие было решено в загородном доме, в котором жила Вера Григорьевна. Андрей еще утром привез именинницу к бабушке, а сам вернулся в город, чтобы купить подарки и забрать свою жену Марину, которая пораньше отпросилась с работы.

Бабушка, как всегда, готовила всевозможные вкусности к вечернему застолью. А Ника, впрочем, тоже как обычно, зудела у нее над ухом, проявляя нетерпеливость.

— Бабушка, когда уже мама с папой приедут?

— Скоро, моя хорошая, скоро.

— Ты уже час назад говорила, что скоро, а их все нет и нет!

— А ты пойди на улице погуляй, вон какая хорошая погода. Поиграй во что-нибудь, время быстрей пройдет.

— Эх, бабушка, ты так говоришь, будто если я буду играть, то в минуте не шестьдесят, а тридцать секунд станет.

— Ну, или помоги мне готовить. Огурцы помой, салат будем делать.

— Нет, лучше я пойду погуляю. Заодно родителей встречу.

Ника вышла на улицу. На какое-то время задержалась на крыльце и огляделась по сторонам. Она увидела, как соседка что-то делает на своем участке и пошла к ней.

— Здравствуйте, тетя Лена! — поприветствовала она соседку.

— Здравствуй, Ника!

— А что Вы делаете?

— Кусты подрезаю, чтобы они были красивые и аккуратные, — ответила женщина.

— То есть Вы их окультуриваете?!

— Да, можно и так сказать, — улыбнулась она, — ты такая сообразительная.

— Но ведь мне уже пять лет, как ни как.

— Ну тогда, конечно! Ты уже совсем взрослая!

— Да! У меня сегодня день рожденье.

— Да?! Поздравляю тебя! Расти большой, здоровой и красивой!

— Спасибо!

— Подожди здесь, у меня есть для тебя подарок, — сказала соседка и отправилась в дом.

Дожидаясь ее, Ника увидела, как из кустов выскочил маленький черный котенок. Жалобно мяукая, он пробирался к ней через высокую траву.

— Какой ты хорошенький, — взяла она его на руки, — А где твоя мама? Ты что, потерялся?!

Имея доброе сердце, Ника решила, что этому пушистому комочку непременно нужна ее забота.

— Сейчас придет тетя Лена, и мы у нее спросим, может, она знает, где твои родители, — успокаивала она бедняжку, — таким маленьким нельзя быть без мамы. Вот моя мама скоро приедет.

Не успела она договорить, как из-за поворота показалась машина, в которой ехали ее родители.

— А вот и они, — радостно произнесла Ника, — сейчас я тебя с ними познакомлю.

Автомобиль приближался к дому, постепенно сбавляя скорость. Ника побежала на встречу, прижимая к груди своего нового друга.

Когда до машины оставались считанные метры, котенок неожиданно выпрыгнул из рук и стремительно помчался в сторону дороги. Выбежав на проезжую часть, он будто специально бросился под колеса автомобиля. Андрей, который был за рулем, даже не заметил, как крохотное создание скрылось под капотом его джипа.

Ника, с ужасом наблюдавшая за происходящим, впервые в жизни испытала столь сильные эмоции, которые затмили ее сознание. Она зажмурила глаза, сжала свои кулачки с такой силой, что ногти до крови впились в ее ладони. Все тело съежилось в напряжении, вызывая дрожь в каждой клетке.

Бабушка, нарезавшая овощи для салата, выронила нож из рук, когда в ее душу ворвалось жуткое ощущение того, что случилось что-то страшное. И буквально через мгновение она услышала взрыв, который прозвучал где-то на улице, рядом с домом.

Она выбежала во двор. От увиденного у нее сдавило сердце. Ноги подкосились, и она еле устояла, чтобы не упасть.

Машина, в которой находились Марина и Андрей, впилась в дерево прямо напротив дома через дорогу. Искореженный автомобиль был полностью объят пламенем, что не оставляло шансов на то, что хоть кто-то мог выжить после такой аварии.

Ника сидела на траве, поджав колени и закрыв ладонями лицо. Она дрожала так, будто ей было очень холодно. Покачиваясь взад-вперед, она тихо шептала: "Мама, мама. Таким маленьким нельзя быть без мамы..."

Бабушка подбежала к своей внучке, которая находилась в состоянии шока. Подняла ее на руки и поспешила унести в дом, чтобы та больше не видела эту душераздирающую картину.

Вышедшие из соседних домов люди начали стягиваться к эпицентру события. Кто-то успел позвонить в милицию, и уже был слышен звук сирены.

— Как же это он так? С какой скоростью он ехал? Несчастье-то какое, — обсуждали окружившие догоравший Мерседес зеваки.

Расступитесь, дайте пройти, — пробирались сквозь собравшуюся толпу, прибывшие милиционеры, — граждане, отойдите подальше. Сейчас приедут пожарные и скорая помощь, не загораживайте подъезд к месту аварии.

Люди попятились назад, освободив путь спецтранспорту.

Сотрудники МЧС не заставили себя долго ждать. Оперативно развернув свою деятельность, они потушили пламя и извлекли обгоревшие тела из машины.

С интервалом не больше, чем две минуты, приехала и карета скорой помощи. Осмотрев трупы, седой врач попросил накрыть тела Марины и Андрея простынями, а сам принялся констатировать их смерть на бумаге.

Эксперты, исследовавшие технические моменты происшествия, были сильно озадачены деталями, которые никак не поддавались объяснению.

-Ты когда-нибудь видел что-то подобное?

— в изумлении спросил один из криминалистов своего коллегу.

— Нет, за одиннадцать лет работы с чудесами я сталкиваюсь впервые, — ответил тот, в очередной раз проследив траекторию, по которой Мерседес родителей Ники слетел с дороги, — бред какой-то!

— Ну, что скажете, господа криминалисты, как этот шумахер умудрился на ровном месте дерево поцеловать? — подошел к ним беззаботный капитан, который в этот день был дежурным ГУВД, — куда это он так спешил г"

Да здесь такое дело, Олег Максимович, что спешки как раз никакой не было. Ехал он со скоростью не больше, чем пять километров в час. По всей видимости, он парковался, — ответили капитану — Так, что-то я не врубился, какие пять километров?! — напрягся тот, — может, я, конечно, меньше вашего в таких вещах понимаю, но, слава Богу, не одну аварию повидал. У него же двигатель в салоне очутился. Вон мужики при мне тела из этой груды металла вырезали, — указал он на пожарных.

— Вот и мы в недоумении. Судя по следам от шин на асфальте, он не тормозил и не газовал, — принялся пояснять молодой эксперт, — такое ощущение, что какие-то неведомые силы его с места сорвали и прямо в дерево бросили. И тут ты прав, Максимыч, судя по тому, что сотворилось с автомобилем, пролетел он эти двадцать метров до дерева, с солидным ускорением.

На минуту все замолчали.

— Чертовщина какая-то! — развел руками капитан, — нет, ну это должно иметь какое-то логическое объяснение.

Мы-то свое дело сделали. Осталось только подумать, как эту мистику в протокол занести, — открестились от лишней головной боли криминалисты, — теперь пусть твои бойцы народ поспрашивают. Может кто, что видел.

— Товарищ капитан, мы выяснили, чья это машина, — вовремя подбежал сержант из дежурившей опергруппы, — там соседка сказала, что это дочь с зятем в гости к матери приехали. Она в этом вот доме живет, — кивнул он на дом Веры Григорьевны.

— Ну вот, мы же говорили. Он парковался, — вставил свое слово криминалист.

— Еще она рассказала про девочку, которая могла видеть аварию. Она, вроде как, дочка пострадавших, — добавил сержант.

— Вроде как! — перекривил капитан своего подчиненного, — где эта соседка? Я сам с ней поговорю.

Сержант проводил уже озабоченного ситуацией капитана к той самой тете Лене, которая так и не успела подарить Нике подарок. Все произошло настолько быстро, что она только смогла добраться до своих безделушек, из которых собиралась выбрать презент для именинницы. Но когда раздался взрыв практически у ее дома, она тут же забыла о том, зачем пришла. А когда подбежала к окну, чтобы посмотреть где и что взорвалось, увидела как ее соседка Вера Григорьевна, чуть ли не бегом, уносит Нику в дом.

— Здравствуйте! Капитан Черненко, — отрекомендовался Олег Максимович, — я хотел бы с Вами побеседовать на счет того, что случилось. Мне сказали, Вы видели как это произошло.

— Нет, саму аварию я не видела. Но, понимаете, я была на улице перед этим. Я буквально минутой раньше разговаривала с их дочкой, с Никой, — дрожащим голосом проговорила Елена, а потом сорвалась на плач, — простите. Просто, я думаю, она все видела. На ее глазах родители... Бедный ребенок, — слезы снова задушили женщину, и она не могла продолжать говорить.

— Я понимаю, это, действительно, большое несчастье, тем более для ребенка, — сказал капитан, — Кстати, сколько лет девочке?

Пять. Сегодня пять лет исполнилось, — произнесла сквозь слезы женщина.

— Да, это тяжело. Но пожалуйста, нам необходимо составить точную картину произошедшего. Расскажите все, что видели или слышали. Давайте пройдем в машину, — предложил капитан, — я должен записать ваши показания.

— А может, ко мне в дом? Я вот здесь живу. Там все же удобней. Да и мне будет легче. Эта обстановка..., — успокоилась немного соседка.

— Да, конечно, — согласился капитан, — сержант, принеси мою папку из машины, — окликнул он милиционера.

Тот быстро выполнил распоряжение.

— А теперь давай, Маслов, сходи в дом к матери пострадавших, — продолжил капитан раздавать указания, — Там походу ребенок психическую травму получил. Сообщи об этом медикам.

Сержант отправился исполнять приказ, а Олег Максимович и Елена прошли к ней в дом. Капитан расположился за столом на кухне, куда указала хозяйка. Достал из папки белый лист бумаги, щелкнул автоматической ручкой и положил их перед собой.

— Будете чай? — предложила Елена.

— Да, не откажусь.

— Вам черный? Зеленый?

— Черный, пожалуйста.

Олег Максимович не стал торопиться с вопросами, подождал, пока женщина заварит чай, и присядет за стол. К тому времени она уже успокоилась и могла говорить более связанно, и без всхлипываний.

— Давайте с самого начала. Где Вы были до и в момент аварии? — приступил к расспросам капитан.

Елена собралась с мыслями, перевела дух и, после глубокого вздоха, начала:

— Значит, я была во дворе перед своим домом. Я подрезала кусты как ко мне подошла Ника.

— Ника — это дочь пострадавших в аварии? — уточнил капитан.

— Да. Она здесь у своей бабушки, Веры Григорьевны. Это Маринина мама.

— Вы знаете их фамилию, имена, отчества?

— Он — Серов Андрей. Отчества не помню. Она — Серова Марина Александровна.

Капитан записал данные в протокол.

— Они часто приезжают к бабушке в гости? Точней приезжали? — немного смутился милиционер.

— Да, достаточно часто. Если не каждые выходные, то, как минимум, два раза в месяц. Но Ника здесь проводит очень много времени. Вера Григорьевна обычно сама за ней ездит в город.

— Вы дружны со своей соседкой, Верой Григорьевной?

— Мы хорошие соседи. Нельзя сказать, что мы лучше подруги. Мы из разных поколений. Я ведь ровесница ее дочери. Подумать только, она была моего возраста, — снова поддалась эмоциям и, прикрыв рукой губы, заплакала Елена.

Олег Максимович не порывался успокаивать женщину. Он давно уже привык к таким ситуациям, и, признаться, в данном случае речь шла о простой человеческой жалости к чужому горю. А ему не один раз приходилось общаться с людьми, в жизни которых происходили несчастья. Вот и сейчас Вера Григорьевна и маленькая Ника были теми, у кого это горе произошло. Только смотреть на то, как они страдают, в этот раз он отправил сержанта, который, впрочем, тоже не сильно-то мнительный.

— Перед аварией к Вам подошла эта девочка, Ника. Что было потом? — не давал увлекаться сантиментами капитан.

— Да. Она спросила, чем я занимаюсь. Я ответила, что подрезаю кусты, — вдалась в подробности Елена.

Капитана мало интересовал дословный диалог женщины с пятилетним ребенком, но перебивать он не стал, дабы не сбивать ее с мысли.

— Потом выяснилось, что у нее сегодня день рожденье, и я решила подарить ей что-нибудь. Так просто, порадовать девчонку, — продолжила соседка, — я пошла в дом, достала шкатулку со всякой бижутерией, и опомниться не успела, как раздался громкий взрыв. Я побежала к окну, чтобы посмотреть...

— Постойте. Вы сказали, что услышали взрыв. А перед этим свиста колес от резкого торможения или звука самого удара машины о дерево слышно не было? — заострил внимание на важном в данной ситуации моменте Олег Максимович.

— Знаете, нет, — удивилась и сама женщина.

— То есть, Ваше внимание сразу привлек сам взрыв?

— Пожалуй, слова "привлек внимание" не совсем те. Я ужасно испугалась! Это произошло буквально у меня под окнами, — возбужденно сказала Елена.

— Хорошо, что было дальше?

— Когда я выглянула в окно, то заметила, как Вера Григорьевна с Никой на руках быстро заходит в дом. Тут же я увидела горящую машину. А после, когда вышла на улицу, поняла что это Мерседес Андрея.

— Где оставалась девочка в тот момент как Вы были в доме?

— Когда я уходила, она ждала меня возле двора. Так что, я думаю, она все видела, — с горечью выдохнула тетя Лена.

— До приезда милиции Вы все время находились на улице?

— Да

— Вера Григорьевна из дома больше не выходила?

— Нет. По крайней мере, я не заметила. Думаю, она не могла оставить бедную девочку одну в таком состоянии, — сделала умозаключение жалостливая соседка.

— Скажите, а перед тем как пойти в дом, ничего не обычного Вы не заметили?

— Нет. У нас тихий спокойный район. И, по-моему, перед аварией кроме нас с Никой вообще никого на улице не было.

— Может быть, какая-то не знакомая машина где-нибудь подозрительно была припаркована? — допытывался капитан.

— Нет, — тихо ответила Елена.

Олег Максимович был откровенно разочарован тем, что беседа с соседкой ни на йоту не прояснила ситуацию. Ничего существенно важного она не рассказала. Наверняка остальные соседи поведают то же самое — были в доме, и вдруг услышали взрыв. С тем только исключением, что перед происшествием они не разговаривали с Никой, которая в одно мгновенье лишилась обоих родителей. Но, тем не менее, капитан был тактичен и не выдал своего недовольства.

— Что ж, спасибо, Вы очень нам помогли, — сказал он дежурную фразу, и попрощавшись, покинул дом Елены.

Улица значительно опустела. Народ, глазевший на то, как работают государственные службы, удовлетворив свое любопытство, разошелся по домам. Пожарные, сделав свое дело, давно уехали. Медработники погрузили в свою машину мертвые тела и повезли их в морг. Остались только милиционеры, которые после того как выяснили, что никто ничего не видел, просто скучали возле "бобика" в ожидании своего начальника.

— Ну что, опросили местный люд? — обратился к коллегам Олег Максимович.

— Так точно, товарищ капитан, — ответили милиционеры.

— И что удалось выяснить?

— То, что никто из них не видел как случилась авария, — отчитался высокий лейтенант, — все вышли на улицу после взрыва. Точней, из-за него и повыбегали из домов.

— Понятно, — протянул капитан, — Маслов, что там с семьей погибших? Как ребенок? Что сказали врачи, в каком она состоянии?

— Ничего не сказали. Они ее даже не видели, — ответил сержант.

— Что значит, не видели? Маслов, я тебе, что сказал сделать?!

— Как Вы мне и приказали, я позвал врачей из неотложки, и мы пошли в дом, на который показала соседка. Но пожилая женщина, которая открыла нам дверь, сказала, что сейчас не будет ни с кем разговаривать, — растерянно оправдывался сержант Маслов, — медики попросили осмотреть девочку, чтобы, если что, оказать квалифицированную помощь, но бабушка сообщила, что внучка на улицу сегодня не выходила и, соответственно, еще не знает о гибели родителей. Поэтому ни в каком осмотре и, тем более помощи, не нуждается.

— Не выходила на улицу?! Так соседка ж сказала..., — совсем запутался капитан, — Ну и кто из них врет? И главное, зачем, — добавил он после трех секундной паузы.

— Я не знаю. Но бабуля с нами разговаривать не стала, — пожал плечами сержант, — Хотя, с другой стороны, ее можно понять. Родную дочь все-таки потеряла.

Капитан на какое-то время задумался.

— Ладно, поехали в отделение, — скомандовал Олег Максимович, забираясь в милицейский уазик.

Заревел мотор, и машина тронулась с места.

На обочине остался сидеть тот самый черный котенок, на которого в суматохи никто даже не обратил внимание. Он проводил взглядом отъезжающий автомобиль, и после этого сам скрылся за деревьями.

О какой квалифицированной помощи шла речь? Что могли предложить хладнокровные эскулапы? Ввести бедному ребенку дозу успокоительного и посоветовать обратиться к детскому психологу. Нет, в таком содействии. Вера Григорьевна видела только вред для своей внучки. Она ни за что в жизни не подпустила бы к Нике чужих людей, которые лезли бы к ней в душу, следуя конспектам из мединститутов.

Она предпочла солгать о том, что Ника не видела эту страшную аварию, дабы "всезнающие" врачи не начали проявлять инициативу, навязывая свою профессиональную помощь.

Никто не знал Нику лучше, чем ее бабушка, и лишь она могла хоть как-то облегчить страдания маленькой девочки, которая переживала смерть обоих родителей. Более того, только Вере Григорьевне была известна истинная причина, по которой произошла эта трагедия, и ей было необходимо скрыть ее от Ники.

Не смотря на то, что душа любящей матери рвалась на части и боль от потери родных людей стремилась овладеть ее разумом, Вера Григорьевна держала себя в руках, осознавая насколько она нужна сейчас Нике. Время лучший доктор, и она понимала это лучше, чем кто-либо другой. Но, для того чтобы эффект от его лечения наступил как можно быстрей и период до первых признаков улучшения был не таким фатальным, надо было устранить любые напоминания о случившемся.

На следующий же день, взяв с собой все имеющиеся в доме деньги и ценности, а также только необходимые вещи, бабушка вместе с внучкой уехала в чужой город, где до этого никогда не была Ника, да и она сама. Поселившись в гостинице, Вера Григорьевна позвонила отцу Андрея:

— Миша, здравствуй, — дождалась она ответа с той стороны.

— Вера! Как вы там, как Ника?! — тревожно спросил сват, — мы только приземлились. Сейчас выезжаем из города, скоро будем у вас.

— Миша, послушай меня и, пожалуйста, не перебивай. Мы с Никой уехали, — с волнением в голосе начала говорить Вера Григорьевна, — наши дети в городском морге. Все вопросы относительно похорон возьмите на себя. Ключ от дома в почтовом ящике.

— Что ты такое говоришь?! Куда вы уехали? Я ничего не понимаю! — растерялся Михаил Юрьевич.

— - Пожалуйста, дослушай. Нике нельзя там оставаться. Сейчас нужно, чтобы она как можно меньше думала о том, что случилось. А там, где она жила раньше, все будет напоминать ей о родителях. В мой дом мы больше не вернемся, поэтому мне понадобится твоя помощь. Я на днях вышлю тебе доверенность на продажу недвижимости, прошу тебя, займись этим после похорон.

Михаил Юрьевич был ошарашен таким поступком Веры Григорьевны. Днем раньше она позвонила ему на мобильный телефон и сама лично сообщила о несчастье, которое случилось с их детьми. При этом она ни словом не обмолвилась о том, что собирается предпринять подобные, откровенно шокирующие, действия.

Любящий отец тяжело переживал потерю родного сына, но будучи настоящим мужчиной, Михаил Юрьевич проявлял максимальную сдержанность. Расценив поведение Веры Григорьевны как истерику, он взялся уговаривать ее:

— Вера, я тебя понимаю. Нам всем сейчас очень тяжело. Но такие решения нельзя принимать на фоне эмоций. Это и наша внучка! Мы не имеем права лишать ее возможности попрощаться со своими родителями! Вы где сейчас?!

— Миша, ты меня не слушаешь! Я делаю это ради Ники. Поверь мне, не стоит из-за людских предрассудков подвергать ее таким испытаниям. Пройдет время, и она сама решит, когда будет готова приехать и почтить их память.

Конечно, Вера Григорьевна понимала, что ей не удастся переубедить взрослого человека, у которого уже давно сложились свои убеждения на счет жизни, тем более сделать это в ходе одного телефонного разговора. Но она к этому и не стремилась. Все что она хотела сделать — это поставить в известность своих более "приземленных" сватов о том, что берет на себя ответственность за душевное состояние Ники. И так как она ни на минуту не могла оставить свою внучку одну, ей требовалась помощь в вопросах сугубо организационного характера, которые имели отношение к прошлой жизни. А с ней Вера Григорьевна была вынуждена попрощаться ради того, чтобы Ника могла легче пережить участь, которую не пожелаешь даже самому злейшему врагу, не говоря уже о пятилетнем ребенке.

В итоге Михаил Юрьевич согласился хотя бы с тем, что действительно нет такой жизненной необходимости тащить бедняжку Нику на процессию, где бы ей пришлось лицезреть, как в закрытых гробах зарывают в землю ее родителей, без которых еще вчера она не представляла своего существования. Ему пришлось выслушать причитания своей жены, которая просто недоумевала, как так можно поступать, когда речь идет о родной дочери. Но сути дела это не меняло.

Одному Богу известно, какие не человеческие усилия делала над собой Вера Григорьевна. Ей было безумно тяжело, и порой она боялась, что не выдержит такого морального груза, который уже давно растерзал бы психику любого другого человека. Безусловно, она хотела быть со своей дочерью до последней секунды. Она была готова вцепиться руками в гроб и позволить, чтобы ее погребли заживо вместе с дочерью. Ей хотелась орать, выть, рвать на себе волосы, но допустить это, означало поставить под удар еще одного любимого человека, который не справился бы со стрессом без ее помощи.

Все свои мысли и действия сильная женщина направила на то, чтобы ее внучка не замкнулась в себе и не стала копить в своем сердце ненависть к жизни, которая в данном случае обошлась так жестоко с невинным ребенком. Теперь Вере Григорьевне предстояло прикладывать в десятки раз больше усилий, чтобы вернуть Нике доверие к этому Миру.

"Если густые серые тучи скрывают солнце, это еще не означает, что его нет вовсе. Не следует впадать в крайности из-за того, что стоило бы принять как данность. Ненастные дни переживать легче, когда душа наполнена светом, который напомнит о том, что темная ночь в итоге обязательно сменится ясным днем". Впитывая подобную мудрость от своей заботливой бабушки, Ника выросла добрым и рассудительным человеком.

В жизни ей, как и миллиардам других людей, приходилось сталкиваться с самыми различными трудностями, но, не смотря ни на что, Нике хватало сознательности, чтобы не обращаться к своей силе для решения той или иной проблемы. Она никогда не опускалась до того уровня, где эго могло бы взять верх над здравым смыслом и побудить к тому, чтобы воспользоваться своим превосходством. Правда, однажды в четырнадцать лет, когда понравившейся ей парень неожиданно для ее самолюбия заинтересовался другой, Ника хотела подыграть себе тем, что наслать на соперницу безобразную сыпь. Но обсудив такое намерение с бабушкой, прониклась пониманием того, что это низко, подло и совсем не соответствует ее искренней и отзывчивой сущности.

Научившись управлять своим даром, уже взрослая девушка использовала его исключительно в тех случаях, когда кому-то требовалась помощь, и без этого действительно нельзя было обойтись.

Вера Григорьевна гордилась своей внучкой и была уверенна в том, что Ника никогда не поставит свои желания выше благополучия другого человека. Что означало бы — встать на путь обогащения за счет своих мистических способностей.

Но все же, она никак не могла себе простить того, что не успела подготовить пятилетнюю волшебницу к внезапному проявлению неистовой силы, которая обернулась страшной трагедией для их семьи. Не было такого дня, когда б она не казнила себя за это фатальное упущение.

Когда Ника выросла, то стала задумываться о том, что могла быть виновной в гибели своих родителей. Как-то раз она пришла к бабушке с просьбой рассказать, как случилась авария. Но Вера Григорьевна не могла допустить, чтобы Ника узнала правду и до конца своей жизни отягощала себя изнуряющим душу чувством вины, что собственно происходило с ней самой.

— Причиной смерти твоих родителей стала нелепая случайность, — начала свой заранее продуманный рассказ любящая бабушка, — машину твоего отца взорвали преступники, целью которых было убийство совершенно другого человека, но который ездил на точно таком же авто. Они заложили взрывное устройство с часовым механизмом, поэтому, даже обнаружив, что ошиблись, они не могли отменить взрыв.

Вера Григорьевна понимала, что подобная история сильно походит на сценарий дешевого голливудского боевика, но подкрепив свои слова тем, что такие сведения им предоставила милиция, все же убедила, далеко не глупую Нику в том, что она никоим образом не причастна к случившемуся.

— — Капитан, который вел это дело, сообщил, что в этот же день было совершено идентичное преступление, но на этот раз хозяином автомобиля, такой же марки, модели и цвета, был уголовный авторитет, на которого, как выяснилось, и велась охота, — продолжала бабушка, позже исполнителей этих убийств поймали, и они сознались в своих преступлениях. По роковой случайности, это оказались дилетанты, которые допустили такую чудовищную ошибку перед тем, как довести свою работу до конца, добавила она для того, чтобы не оставалось сомнений на тот счет, что так все и было.

Единственные, кто могли бы разрушить, выстроенную легенду, это дедушка и бабушка Ники по лини отца, но об этом Вера Григорьевна тоже позаботилась. Она рассказала им ту же самую историю, что и Нике. Но в силу того, что им ничего подобного милиция не сообщала, расчетливая сваха добавила, будто информация эта засекречена, так как дело связанно с преступными группировками, и не разглашают ее ради их же безопасности. Те, являясь большими поклонниками телесериалов, охотно в это поверили. Они ведь не однократно видели подобное в своих мыльных операх.

Люди из забитых деревень, какими они являлись, привыкли верить всему, что льется с экрана их еще лампового телевизора. Одни только вечерние новости чего стоят. После таких сказок на ночь они могли поверить во что угодно, не говоря уже про обычный сюжет из "Ментов", "Каменской", "Часа Волкова" или других сериалов, которыми забит до отказа телевизионный эфир.

В итоге им так и не довелось поговорить с Никой на тему аварии, и вынужденная интрига Веры Григорьевны осталась просто перестраховкой. Да и вообще, общение Ники с родственниками с дальнего севера, ограничивалось взаимными поздравлениями на праздники в телефонном режиме. За все время после смерти ее родителей, они всего один раз приезжали навестить свою внучку, и то, когда она уже была студенткой.

Но, не смотря на это, Ника всегда относилась к ним с уважением и даже любовью. Для нее вообще это чувство было априори. Она всегда стремилась к тому, чтобы никого им не обделять.

В принципе, не смотря на их простоту и где-то даже недалекость, Михаил Юрьевич и Инна Сергеевна были честными и порядочными людьми. Сразу после того, как Ника осиротела и пребывала в тяжелом моральном состоянии, они по указке Веры Григорьевны продали ее дом и все полученные за него деньги переслали своей свахе. Также они потратили свое время и силы на то, чтобы решить вопрос по квартире, которая осталась Нике после смерти родителей. Поначалу, конечно, в силу менталитета и хронического недоверия цивилизованному миру, Инна Сергеевна настаивала на том, чтобы квартира оставалась закрытой до совершеннолетия Ники. Но в ходе длительной дискуссии Вера Григорьевна все-таки смогла убедить ее продать имеющееся имущество, а вырученные деньги положить на счет в банке, также до совершеннолетия внучки, только к этому времени набегут неплохие проценты.

Тринадцать лет Инна Сергеевна не знала покоя, расстраиваясь каждый раз, когда по новостям говорили, что в банковской системе трудные времена, и некоторые банки распадаются, не пережив очередного кризиса.

— Зачем мы ее послушали?! Так бы у ребенка гарантированно была своя квартира. Выросла и сама бы решила, что с ней делать, — изводила она себя, — Переживай теперь, чтоб девчонка с голой задницей не осталась. Вон как банки лопаются. А что если этот? С кого потом спросишь? Сколько уже людей так обули?!

В итоге, оказалось, что все было сделано правильно. Более того, с годами, когда безработица захлестнула маленький городок, цены на недвижимость там сильно снизились. А так, этих денег, вместе с набежавшими процентами, Нике в аккурат хватило, чтобы купить себе однокомнатную квартирку в Киеве, куда она уехала учиться и даже сделать в ней кое-какой ремонт.

Студенческие годы молодой красивой и к тому же умной девушки протекали, как полагается, бурно и интересно. Ника была не из тех, кто придавал чрезмерное значение учебе. Она была способной, и многие предметы ей давались легко. Порой она месяцами не открывала конспекты, но при этом имела хорошие оценки и уважение со стороны преподавателей. Те же дисциплины, в которых ей было трудно разобраться или просто не вызывали интерес, оставались без внимания, и тот факт, что это сильно портило содержимое ее зачетки, никак не удручал жизнерадостную студентку.

Среди друзей Ника пользовалась авторитетом. То, как она могла поставить себя в любом коллективе, заслуживало только восхищения. Ее отличительной чертой было то, что уважали ее не за дерзость или напускной фарс, как это часто бывает среди молодежи, а за умение найти подход к любому с кем ей ни приходилось общаться. Она была милой доброй и ласковой, но в тоже время это не вызывало раздражения, подобно тому, как могут бесить набожные миссионеры, пропагандирующие любовь и святость, а на самом деле вынашивая в душе ненависть ко всему миру.

Нет, этот обаятельный человечек покорял своей искренностью, которая проявлялась в любом ее настроении. Не зависимо от того, будь это радость, которой она могла ненавязчиво поделиться, или же грусть, скрывать которую Ника никогда не пыталась за натянутой улыбкой. Она всегда была честной, и в первую очередь, перед самой собой.

Естественно, были и те, кто терпеть ее не мог, причем, по тем же самым причинам, из-за которых другие души в ней не чаяли. В основном это были представительницы женского пола. За глаза завистливые соученицы называли ее "мисс добродетель".

— Ходит тут вся такая добренькая, со своей лучезарной улыбочкой. Всем она хочет понравиться, — кривила лицо одна из невольно обиженных девушек.

— Ой, да видели мы таких, строит из себя непонятно что, — высказывалась другая.

— Больно уж высокого о себе мнения, — поддакивали остальные из "доброжелательниц".

Но Ника к доходившим до нее сплетням такого рода относилась спокойно. Она особо не проникалась тем, что люди, оказавшись в плену у низменных качеств, пытаются оправдать свои пороки тем, что выискивают недостатки у других. Конечно, как и любому человеку, ей было неприятно слышать подобное, но так как она никого из себя не "строила", а всегда была такой какая есть, то и не видела смысла никому ничего доказывать.

Ее друзья не переставали удивляться тому, как беспристрастно Ника смотрит на те вещи, которые, по их мнению, просто не могут не вызывать возмущения.

Например, преподаватель английского языка, незамужняя женщина, ненавидела Нику и даже не скрывала своего предвзятого к ней отношения. Сорокалетняя Жана Борисовна, которая была некрасивой от природы, видела в своей студентке тех самых подруг детства, которые на порядок превосходили ее по внешним данным и вызывали в ней злость на несправедливую жизнь. Когда она наблюдала за тем, как вокруг Ники вьются парни, с каким вожделением они на нее смотрят, в душе неудовлетворенной женщины просыпалась давно забытая обида, и она никогда не упускала возможность, используя свое положение, хоть как-то на ней отыграться.

Так, почти на каждом семинаре она вызывала Нику, которая признаться была не так сильна в иностранных языках, и, давая ей устное задание, ехидно комментировала допущенные ошибки, перекривляя ее не всегда правильное произношение.

— Как ты можешь оставаться такой спокойной, когда эта грымза откровенно к тебе придирается? — изумлялась лучшая подруга Ники, — я на твоем месте уже давно послала бы ее куда подальше! Зачем ты ее терпишь?!

— Если я пресеку эти жалкие нападки, то лишу Жану Борисовну чуть ли не единственной радости в жизни. Так ей хоть как-то удается потешить свое самолюбие. А поставь я ее на место — как она будет глушить свою боль от одиночества и не сложившейся жизни? Она несчастный человек, и мне ее ужасно жаль.

— То есть, ты позволяешь себя унижать только потому, что тебе ее жалко?!

Ну, во-первых, я не считаю себя униженной! А во-вторых, ко всему надо относиться с юмором. Если я буду принимать все так близко к сердцу, то в итоге это приобретет степень важности и начнет отравлять мою жизнь. Просто, я не придаю этому большого значения. И вообще, что плохого в том, если я действительно испытываю жалость к бедной, озлобленной на весь мир, женщине. Мне приятно, что я могу ей помочь, пускай даже таким образом, — по-доброму улыбалась Ника.

— Мы с тобой знакомы уже столько времени, но меня не перестает поражать твой философский подход к жизни, — с нотой недопонимания отвечала на это Ольга.

Что же касалось тех самых мужчин, вниманием которых Ника никогда не была обделена, то в общении с ними она чувствовала себя комфортно и не принужденно. Ей не приходилось прикладывать дополнительных усилий для того, чтобы произвести впечатление на того или иного парня. Она, конечно, одевалась стильно, по моде и пользовалась дорогой косметикой, но делала это потому, что была стильной и модной, а не с целью придать себе еще больше блеска. Об этом с полной ответственностью позаботилась природа, за что Ника была ей безмерно благодарна.

Как и любой женщине, ей нравилось ощущать на себе многочисленные взгляды мужчин, в глазах которых читались предсказуемые мысли. И в отличие от некоторых своих подруг она не делала вид, будто ее это раздражает.

Как-то после занятий Ника и еще две ее приятельницы пошли в бар, находившийся недалеко от института. В силу его месторасположения там собиралась в основном молодежь. Между собой его так и называли "Студенческий".

Усевшись за свободный столик, девушки беглым взглядом обвели присутствующих в баре. Так как было около часа дня, людей там было не много, и сидящие за стойкой двое парней сразу привлекли их внимание.

Молодые люди как по команде, повернули головы к входу, когда зазвенели китайские колокольчики, висящие над дверью. Мгновенно оценив по всем параметрам вошедших девчонок, они стали в открытую на них таращиться.

— Ой, ну что за люди такие?! Сидят и пялятся на нас, как бараны! Кофе спокойно выпить уже нельзя, — начала возмущаться одна из подруг Ники, бросая короткие недовольные взгляды в сторону парней.

Ника терпеть не могла лицемерия и, зная насколько льстит любой женщине, не зависимо от возраста и внешности, каждый такой знак внимания, тут же одернула ее.

— Да ладно тебе кривляться! Пей свой кофе, что они тебе не дают, что ли?! — не слишком грубо, но твердым голосом сказала Ника, — к тому же, симпатичные парни, — добавила она с улыбкой, чтобы смягчить обстановку.

— Мы пришли сюда спокойно посидеть, пообщаться, а они уставились на нас своими голодными глазами, — оправдывала та свои натянутые претензии, — Нет, ну посмотри! Мне лично не нравится чувствовать себя объектом сексуальных желаний этих извращенцев!

Ника сидела спиной к ребятам и, чтобы увидеть их, ей пришлось обернуться назад. Она нежным взглядом посмотрела на них и, увидев как те от этого еще больше приободрились, улыбнулась им и игриво подмигнула.

— Сексуальным объектом говоришь, — вернулась она к дискуссии, — а не для этого ли ты мини-юбку надела и чулки с крупной сеткой. А красишься по утрам тоже для себя, так, просто, чтобы не скучно было? И кто тебе сказал, что они извращенцы? С виду, абсолютно нормальные ребята, — с откровенным сарказмом, но дружелюбно сказала Ника.

Собеседница немного смутилась, задумавшись о том, насколько в точку попала ее оппонентка. Но, не желая признавать свою неправоту, решила хоть как-то реабилитироваться.

— Тут ты конечно права, мы хотим нравиться мужчинам. Но вот так вызывающе нагло рассматривать, я думаю, это неуважение по отношению к нам.

Естественно, Нике было, что на это ответить, но она не стала дожимать свою подругу, указывая на то, что та попросту набивает себе цену и в очередной раз хочет подчеркнуть свою привлекательность. Только подумала, насколько часто люди говорят то, что совершенно не соответствует их собственным убеждениям.

Она прекрасно знала темперамент этой, вроде как разозлившейся на чрезмерное внимание со стороны парней, девицы. Ей вспомнилась история, когда после очередной вечеринки, которые Ника иногда устраивала в своей квартире, эта же "не извращенка" выпив лишнего, начала приставать ни к кому-нибудь, а к ней лично. Ника относилась нормально к любым сексуальным предпочтениям людей и никогда не критиковала за их всевозможные увлечения. Но за собой лесбийских наклонностей не замечала и поэтому, сведя все на шутку, аккуратно уклонилась от губ Лены, которые были готовы и страстно желали слиться в жарком поцелуе с красивой и сексуальной подругой.

По утру, вспомнив, как на пьяную голову она выдала свою бисексуальность, Лена сильно переживала, что после этого Ника станет относиться к ней с осуждением. Но к счастью, узнав ее одобрительный взгляд на сексуальную свободу, успокоилась. Правда, больше она не домогалась ее, в каком бы состоянии ни прибывала.

Ника в душе ухмыльнулась, повторяя про себя слова Лены — "не нравится быть объектом сексуальных желаний этих извращенцев". Если она далеко не Дева Мария, что ж тогда в ее понимании "извращение"? Ясно, что она это употребила просто для связки слов. Но все равно забавно.

— Что бы мы делали, если б эти "извращенцы" перестали обращать на нас внимание? — произнесла Ника в завершение темы "отношения между полами", — если хочешь, можем с тобой поменяться местами? Не будешь видеть их наглые глаза, — смеясь, предложила она погрузившейся в раздумья Лене.

Ника доверяла жизни и поэтому не терзала себя страхом перед будущим. Ей рано довелось испытать боль потери, но благодаря поддержке и заботе своей бабушки, она научилась отпускать прошлое. Она любила жизнь и считала, что каждый человек должен научиться этому чувству.

Иногда ею овладевало желание кричать на весь мир о том, что жизнь — это подарок, что она наполнена чудесами. Ее глаза становились грустными, когда она видела здоровых полноценных людей, которые изводят себя мелочностью повседневности. Она могла одним взмахом руки заставить замолчать скептиков, твердивших о том, что нет в мире никакого волшебства и что все эти мистики и алхимики — попросту наивные идиоты, желающие продлить детскую сказку. Но подобные эмоции усмиряло прохладное понимание того, что большая часть людей просто не хотят видеть чудеса, которые практически всегда у них перед глазами.

О том, насколько жизнь может быть удивительной и прекрасной написаны горы книг. Каждый живущий на земле человек, не зависимо от того в каком положении он находится, может изменить свою судьбу. Но словно какие-то темные силы наложили проклятие на людей, что они всеми силами упираются, чтобы их, не дай Бог, не втянула привычка быть счастливыми. Они любят мечтать о счастье, делают вид, будто предпринимают все необходимое, чтобы приблизить тот день, когда счастье захлестнет их с головой. Но на самом деле боятся признать, что всегда пребывали в этом дне, и от них не требуется ничего, кроме как сбросить с глаз пелену, мешающую увидеть это.

Сознавая, что ни крик, ни рев, ни вопль не сможет разбудить человека, если он сам того не пожелает, Ника продолжала смотреть на мир с любовью и состраданием, держа в строгой тайне волшебную силу, которой она обладала.

Тот факт, что в отношениях с любимым человеком есть недомолвка, расстраивал Нику. Будучи девушкой очень романтичной, с самого детства она мечтала, что когда повстречает того самого, предназначенного ей судьбой мужчину, то между ними не будет никаких секретов. Много раз она представляла, как расскажет ему о том, что полностью перевернет его сознание и просто повергнет в шок. И так как это будет настоящая любовь, то его отношение к ней не изменится, и где-то он будет даже гордиться, что его девушка такая необыкновенная, храня ее тайну как свою собственную.

Но по мере того как Ника постигала человеческую природу, она все больше склонялась к тому, что не стоит из-за детской романтики усложнять жизнь тем, кого любит. Ведь на самом деле, невозможно предсказать реакцию человека, привыкшего смотреть на мир по простой схеме: вода — мокрая, а соль — соленая. Тем более, когда речь идет еще и о мужчине, есть огромный риск ущемить его озабоченное эго своим превосходством.

Прошло совсем немного времени после переезда Ники в Киев как она повстречала свою первую и единственную любовь.

До этого она уже встречалась с парнями. С некоторыми из них у нее был даже секс. Но все это Ника относила к разряду увлечений и обыкновенному желанию получать физическое удовольствие. Она жила полноценной жизнью, зная, что когда-нибудь влюбится по-настоящему в своего личного принца.

Конечно, он был не совсем таким, как она себе его представляла. Но это не имело никакого значения. Ведь воображение — это всего лишь результат умственной деятельности, а любовь — она хранится в сердце и не нуждается во всякого рода представлениях.

Сколько не фантазируй на тему того, как именно произойдет встреча со своей второй половинкой, в итоге случится это самым непредсказуемым образом. Так и Ника, много раз рисовала в своем воображении сценарий этого действа, а впервые увидела и влюбилась на месте в парня там, где меньше всего ожидала найти свою любовь.

Как-то в один не самый прекрасный день, который совершенно не подходил для судьбоносной встречи, у Ники жутко разболелась голова. Она ушла с занятий и по дороге домой зашла в аптеку. Из-за неважного самочувствия, вид у нее был унылый и глаза не сияли свойственным ей дружелюбием. У единственной кассы была очередь, и это расстроило Нику еще больше. Наблюдая типичную картину, как старенькая глуховатая бабуля не может определиться с тем, какое ж выбрать лекарство от ревматизма, за спиной она услышала приятный голос парня.

— Вы крайняя? — спросил у Ники подошедший молодой человек.

В шаге от нее стоял высокий статный красавец. Он был со вкусом одет. Его стильная рубашка подчеркивала проявляющиеся через нее мускулы. От него веял аромат, который ей показался до боли знакомым и родным. Ее душа застыла, когда она впервые в жизни посмотрела в голубые бездонные глаза мужчины своей мечты.

Ника была охвачена смятением. Произошло то, о чем она так долго мечтала. Это любовь! Любовь с первого взгляда! Но где?! В аптеке! Запах лекарств в вперемешку с потом людей, гигиена которых порой оставляет желать лучшего. И в тот момент, когда у нее от боли раскалывается голова! Что общего все это может иметь с романтикой?! Фантазии о том, где и как стрела купидона должна пронзить ее сердце, были разрушены непредсказуемостью жизни.

Ее сознание заполнили опережающие друг друга мысли. Больше всего Ника переживала из-за того, что в тот момент, когда хочется выглядеть на все сто процентов, ее лицо едва ли не кривится от головной боли. Ей хотелось убежать, исчезнуть, чтобы он не видел ее такой. А позже, разыскав его, во что бы то ни стало предстать перед ним во всей красе, с тем блеском в глазах, который в данный момент не получится воссоздать даже искусственно.

Засмущавшись, Ника поспешила отвести от парня взгляд и повернулась к нему спиной. Она старалась скрыть свое волнение и прикладывала усилия, чтобы сдерживать свое тяжелое дыхание.

— Простите, Вы последняя в очереди? — так и не дождался ответа светловолосый парень.

— Да, — в полголоса ответила Ника, переживая теперь, что выглядит глупо.

Эти пять минут молчаливого ожидания своей очереди тянулись так долго, что Ника несколько раз хотела просто уйти.

— Что Вам? — наконец обратилась к ней фармацевт.

— Дайте, пожалуйста, что-нибудь от головной боли.

Есть много всего. Вам подешевле или подороже?

— Что помогает.

— Да оно все помогает. Возьмите вот анальгин.

— Хорошо, давайте.

— В одной пластине десять штук. Вам сколько?

— Одну.

Ника рассчиталась за лекарства. Отходя от кассы, еще раз украдкой посмотрела на незнакомого, но полюбившегося ей парня, и вышла на улицу.

Ее сердце разрывалось от волнения. Она не знала, что делать — подождать пока он выйдет и просто познакомиться с ним? А вдруг я ему не понравлюсь?! Что если у него уже есть девушка?! Да и вообще, как решиться заговорить первой? Нет, надо идти домой! Может, мне просто показалось? Ошиблась! Да, милый парень, но А запах! Глаза!

Мучаясь и боясь принять какое либо решение, она медленно направлялась в сторону своего дома. Ника надеялась, что сейчас он выйдет из аптеки и пустится вслед за ней, подойдя пусть даже с самыми банальными словами "девушка, можно с вами познакомиться?"

И как ликовала ее душа, когда у нее за спиной прозвучал голос, услышать который в тот момент она хотела больше всего на свете.

— Я дико извиняюсь, но мне просто необходимо узнать Ваше имя?

Его уверенный тон заворожил Нику. Она обернулась и, не скрывая радости от того, что этот прекрасный принц сам сделал первый шаг, подхватила аллегоричную манеру разговора.

— Меня зовут Ника. Но позвольте узнать, в чем причина возникновения такой острой необходимости? — улыбнулась она ему в ответ.

— Я объясню. Дело в том, что мне катастрофически не везет в любви. И как-то, после очередного провала в отношениях, я отправился к гадалке, чтобы та сказала, когда же, наконец, мне улыбнется удача, и я повстречаю ту единственную, с которой у нас будут взаимные чувства, — принялся он сочинять, — и знаешь, что она мне сказала?

— Что?!

— Сказала, что любовь свою я встречу в аптеке и звать ее будут Ника, — имитировал серьезность красивый обольститель, — я был просто обязан выяснить имя девушки, которая мне безумно понравилась! И по совокупности обстоятельств... думаю это судьба!

— Что-то мне кажется, врешь ты все, — поддержала Ника завязавшуюся шутку, — такой красивый, умеющий пудрить девушкам мозги парень. В такого любая влюбится без памяти. А ты говоришь, не везет в любви.

— Так они и влюбляются, — где-то даже засмущался молодой человек.

— А-а-а, — протянула впечатленная его самоуверенностью Ника, — в таком случае, конечно... Гадалка единственный выход. А она случаем не сказала, что у твоей суженной будет страшно болеть голова?

— Ой, прости, пожалуйста. Я ведь видел, как ты таблетки покупала. Морочу тебе тут голову своими байками. Ты домой направляешься?

— Домой!

— Давай я тебя провожу?

— Проводи. А то мало ли что с больной слабой девушкой по дороге может случиться, — решила Ника разбавить внезапно ворвавшуюся в разговор серьезность.

— Знаешь, а больной ты не выглядишь, — заулыбался парень.

— Правда?! А я переживала, что выгляжу, — обрадовалась Ника, — кстати, ты так и не сказал, как тебя зовут.

— Богдан.

— Приятно познакомиться!

Ника не пригласила своего провожатого зайти выпить кофе даже притом, что ей совсем не хотелось с ним расставаться. Женское начало взяло над ней верх, и она просто не могла себе позволить, чтобы первый визит ее любимого к ней в гости состоялся без предварительной подготовки, да еще и на больную голову.

Прощаясь, они обменялись номерами телефонов. Ника проявила инициативу и сказала, что сама позвонит, когда ее самочувствие придет в норму. Сделала она это, чтобы показать отсутствие у нее предрассудков на тот счет, что первым должен звонить парень. И самое главное, таким образом она избавила себя от томительного ожидания, которыми обычно себя мучают все влюбленные.

Богдан, все мысли которого были заняты воспоминаниями о недавнем знакомстве с Никой, сам пару раз порывался набрать ее номер, но сдерживался, боясь, что это будет проявлением слабости.

Ника же долго тянуть не стала и вечером, когда головная боль прошла окончательно, позвонила Богдану.

— Алло, привет!

— Привет! Как твоя голова?

— На месте!

— В смысле, как она себя чувствует?

— Подожди, сейчас спрошу у нее, — засмеялись оба влюбленных молодых человека.

Они были окрылены чувствами, которые до этого ни к кому не испытывали. Им часто приходилось мечтать о том, как это прекрасно — любить и быть любимым. Но до этого дня все их отношения можно было назвать просто шалостью. И лишь в момент, когда их взгляды встретились, зажглась настоящая, искренняя и, самое главное, взаимная любовь.

— Я думал о тебе, — произнес Богдан и на какое-то мгновение пожалел, переживая, что преждевременно оголяет свои чувства.

Ника много раз слышала такие слова, и обычно они не производили на нее никакого впечатления. В основном это были безжизненные фразы наивных глупцов, считающих, что благодаря таким вот выражениям им удастся к ней подступиться. Но сейчас ее до слез пронзала искренность голоса, произносящего то, что она хотела бы слышать снова и снова.

— Знаешь, я тоже не могла выгнать тебя из головы, — призналась Ника.

— Ну, так может и не стоит выгонять? Буду рад там оставаться. Конечно, если тебе это не доставляет неудобства.

По правде говоря, доставляет. Чувствую себя какой-то рассеянной. А мне еще учиться надо. Да и вообще, трудно на чем-либо сосредоточиться, — с шутливой иронией протянула влюбленная девушка, — так что, я подумываю переселить тебя в сердце. На мой взгляд, это самое подходящее место. И главное, в таком случае умственная деятельность будет иметь возможность функционировать более-менее нормально.

Романтика накрыла с головой молодых людей, у которых были все шансы стать по настоящему счастливыми в своей любви.

Богдан не стал выдумывать ничего сверхъестественного и на их первое свидание пригласил Нику в скромное, но очень уютное кафе. Впрочем, место встречи не имело особого значения. Они желали поскорей снова увидеться и как можно больше узнать друг о друге. В данном случае было бы глупо проявлять лишнюю изобретательность, стараясь произвести впечатление на понравившуюся ему девушку.

К этому свиданию Ника готовилась как никогда раньше. Она перебрала весь свой гардероб. Долго мучилась — надеть обтягивающую юбку или джинсы со стразами. Битый час танцуя в переодеваниях возле зеркала, все ж таки сделала выбор в пользу розовой стильной юбки.

Перед выходом еще раз разглядела себя со всех сторон в зеркало. Машинально поправила прическу и спустилась в низ, где ее ждало такси.

Приехав в назначенное время к условленному месту, Ника стала оглядываться по сторонам, ожидая увидеть идущего к ней на встречу Богдана. Но в место этого у нее в сумочке раздался звонок ее мобильного телефона.

— Алло, заходи внутрь, я за столиком возле окна.

Направляясь через весь зал к очарованному ее красотой Богдану, Ника ощущала на себе взгляды всех присутствующих в кафе мужчин. Они откровенно пожирали глазами молодую стройную девушку, выворачивая головы, глядя ей в след. Но до них ей не было никакого дела. В этот момент для нее существовал только один человек, оценка которого была действительно важна для Ники.

— Прекрасно выглядишь! — не скрывая восторга, сказал Богдан.

— Спасибо!

— Я решил не угадывать твои предпочтения в напитках и не стал без тебя ничего заказывать. Что будем пить?

— Ты на чем остановился?

— Думаю, так как сегодня у нас первое свидание, может быть вино?

— Да, я не против.

— Белое, красное?

— Красное!

Богдан подозвал официанта, сделал заказ и попросил зажечь свечку, стоявшую у них на столике.

— Миленькое кафе. Романтичная атмосфера, — заметила Ника, — Мне здесь нравится.

— Значит хорошо, что я пригласил тебя сюда, а не в спорт-бар, забитый футбольными фанатами, — улыбнулся Богдан.

-А что, было бы оригинально. Вот только я одета, пожалуй, не по-спортивному.

— Ну, это ничего, я бы дал тебе шарф с названием любимой команды, дудку, и ты вполне сошла бы за ярую болельщицу.

— Нет, лучше большой флаг, чтобы я могла в него полностью завернуться. И еще флажки на щеках нарисовать. Я по телевизору такое видела.

— Ты смотришь футбол?!

— Да так, за компанию с друзьями видела пару игр.

-А на стадионе никогда не была? Вживую смотреть интересней. Хотя...—Что хотя?

— Нет, ну ты же девушка. А девушки, как правило, футбол как-то не очень любят.

— А может, я — исключение из правил.

— Если исключение, тогда обещаю повести тебя на какой-нибудь интересный матч.

— А чем отличается интересный матч, от неинтересного? По-моему, там всегда одно и то же происходит: гоняет толпа мужчин один мячик туда-сюда, да по ногам иногда друг друга бьют.

— Иногда они еще и по воротам бьют. Но впрочем, я так понимаю это не столь важно, — понял уровень ее "фанатизма" Богдан, — скоро играют синенькие против красненьких, можем сходить.

— Пойдем, — утвердительно сказала Ника, — Люблю разнообразие. Тем более, что я действительно ни разу не была на футболе.

Официант принес два бокала, наполненных красным вином.

— Первое свидание, вино, свечи. Одним словом, романтика. А мы о футболе, — весело отметил Богдан.

— А я считаю, что это даже хорошо — вносит ноту непринужденности, что для первого свидания очень полезно.

— Нет, я не сказал, что это плохо. Просто как-то необычно.

— Необычно — значит интересно! А в общении, это, пожалуй, главное.

— В таком случае, выпьем за то, чтобы нам всегда было интересно друг с другом.

Молодые люди подняли свои бокалы. Они явно были довольны тем, как непринужденно складывался их разговор. Ни с кем до этого им не было так легко и комфортно, и это указывало на то, что их первое свидание положит начало продолжительным отношениям.

Взаимная симпатия только возрастала, по мере того, как они узнавали друг друга. Наслаждаясь приятным общением, они не заметили, как быстро пролетело время и что из посетителей в кафе остались только они одни.

Официант, не дожидаясь пока его попросят, принес счет, тем самым давая понять, что бар закрывается.

Не смотря на то, что было уже достаточно поздно, Ника и Богдан решили еще немного прогуляться по ночному Киеву.

Как ни странно, но за весь вечер в их разговор ни разу не вмешалась неловкая пауза. Обсуждая самые разные темы, у них даже создалось впечатление, будто они знакомы уже много лет.

Взявшись за руки, двое влюбленных не торопливо шли по набережной.

— Расскажи мне о своей работе? — с неподдельным интересом попросила Ника.

— Я ведь уже рассказывал.

— Ты только сказал, что занимаешься привлечением иностранных инвестиций в отечественные предприятия. Но если честно, мне это мало о чем говорит. В чем именно заключается твоя работа?

По сути, моя основная задача — вести переговоры с представителями зарубежных компаний. Убеждать потенциального инвестора в том, что бизнес, в который он собирается вложить деньги, имеет огромные перспективы в нашей стране. Предоставлять подробный бизнес-план, разъяснять специфику работы в нашем государстве и так далее.

— А где ты находишь, этих потенциальных инвесторов?

— Ну, я-то их нигде не нахожу. Поиском и привлечением иностранных "толстосумов" занимается фирма, на которой я работаю. Вернее, один из ее отделов. А мне просто предоставляют материалы относительно того предприятия, которому нужны деньги, и той компании, которая готова инвестировать эти деньги. Я их изучаю. Ищу сильные стороны, на которых можно сыграть. А затем отправляюсь на встречу, чаще всего к очень недоверчивым типам.

— То есть, это такая фирма-посредник? — уточнила Ника.

— Абсолютно верно!

— Ты, наверное, хорошо разбираешься во всех этих бизнес-планах и тонкостях разных предприятий?

Если честно, то не очень. Я хороший переводчик, но как бизнесмен далеко не Карнеги. Когда один мой знакомый предложил помочь устроиться на эту фирму, то я поначалу подумал, что не потяну. Я ведь иняз закончил, а не высшую школу бизнеса. Но оказалось, что им как раз нужен человек с хорошим знанием английского языка и располагающей к доверию внешностью. В общем, я им подошел.

— Интересно, — удивилась Ника, — и тебе нравится твоя работа?

— Как сказать. Хорошая зарплата. Солидная фирма. В принципе...Нет. Я имела в виду, ты получаешь удовольствие от того, чем занимаешься?

— Нельзя сказать, что я прям тащусь от этого. Но работа есть работа! Разве не так?

— Не знаю. Мне кажется, каждый человек должен заниматься тем, что ему по-настоящему нравится. Если б у тебя была возможность выбирать, кем бы ты хотел быть? Скажем, у тебя столько денег, что до конца жизни не надо заботиться о заработке. Чему бы ты себя посвятил?

Хороший вопрос, — усмехнулся Богдан, — по правде говоря, в детстве у меня была мечта жить на яхте. Я в каком-то фильме видел, как на красивом белом судне главный герой выходил в открытое море и погружался с аквалангом. С тех пор эта картина в моем сознании отложилась как вариант идеальной жизни.

— То есть, это твоя мечта?

— Мечта, это когда к чему-то стремишься или чего-то страстно желаешь. Так что, думаю, мечтой это назвать трудно. И, в конце концов, у меня нет столько денег. А если ставить перед собой цель заработать их в таком количестве, то вся жизнь может свестись только к погоне за мечтой. А сама реализация не принесет столько удовольствия, чтобы оно могло окупить все жертвы, на которые ты из-за нее шел…

-А я считаю, что мечтать надо обязательно! Пусть даже, сейчас она кажется совершенно нереальной, но, возможно, пройдет время, и это сокровенное желание воплотится в жизнь. И вот тогда, можно будет посмеяться с того себя, который не верил в чудеса. С того, не видящего дальше своего носа, скептика, думающего, что он знает жизнь, — Ника набрала в грудь воздух, собираясь продолжать свою трогательную речь, но вовремя пресекла свой порыв.

— Так. По-моему, только что кто-то назвал меня скептиком, — шутливо прищурил глаза Богдан.

— Нет, я не тебя. Я, в общем..., — принялась она оправдываться.

Богдан начал было что-то говорить, но его монолог прервал пронзительный женский крик. Затем послышались более низкие мужские голоса, которые явно выражали агрессию.

Буквально в тридцати метрах от мирно прогуливающейся пары разгорелась пьяная ссора. Двое мужчин, размахивая руками и поливая друг друга благим матом, выясняли между собой отношения. Их такая же, в хлам пьяная, спутница была явно напугана происходящим. Ее вопль можно было услышать за километр. И, оказавшиеся не далеко от места события, Ника и Богдан, естественно, обратили на них внимание.

— Толик, не надо! Толик! Отпусти его, — билась в истерике участница недавнего торжества, которое переросло в поножовщину, — Толик, брось нож! Прошу тебя! Толик!

— Ты че, сука, резать меня собрался! — отозвался один из "бойцов", — я сейчас тебе этот нож знаешь куда вставлю!

— Да я тебя, тварь, сейчас на лоскуты порежу! Пидор ты ебучий! — возмутился мужик, в руках которого сверкал нож.

— Ты кого "пидором" назвал?!

В какое-то короткое мгновенье, после очередной порции матов в свою сторону, Толик сделал шаг вперед, и лезвие ножа проткнуло живот его собутыльника. Отпустив рукоятку, он шатаясь попятился назад.

Такой поворот событий ошеломил всех свидетелей этого инцидента.

Недавно буйный пьяница с хрипом повалился на землю. Толик, осознав, что сейчас он не только "вскрыл" брюхо своему корешу, но и лично расписался под тяжелой статьей, бросился к убиенному.

— Леха, братан. Прости. Как же это я?!

— Убил. Убил! — завопила, как милицейская серена, их вмиг протрезвевшая подруга, — Толик, ты что ж наделал?!

— Заткнись, дура! Леха, держись братан, я сейчас скорую вызову. Бля, как же я так?!

Бьющаяся в истерике женщина, бросилась к наблюдавшим за этим действом молодым людям.

— Пожалуйста, помогите! Вызовите скорую помощь! Позвоните в скорую! Умоляю! Он истечет кровью! Пожалуйста, позвоните!

Ника, ни секунды не раздумывая, стремительно направилась к лежащему на земле мужчине, возле которого на коленях ползал перепуганный убийца. Богдан пустился вслед за ней, на ходу доставая из кармана мобильный телефон.

— Как позвонить в неотложку? Я набираю ноль три, и все время сбой вызова!

Набирай сто три, они на все экстренные номера единицу добавили, — ответила склонившаяся над синеющим телом Ника, — отойди подальше, — приказала она растерянно глядящему на нее алкашу.

— Вы врач? Спасите его, пожалуйста! Меня ж посадят, — умоляюще промямлил тот.

— Да, врач! Отползи от сюда!

Ника присела на корточки возле умирающего человека. Левую ладонь положила на лоб, а правой рукой обхватила рукоять торчащего в животе ножа.

— Ника, что ты делаешь, — спросил Богдан, обескураженный такими ее действиями.

Но она даже не собиралась отвечать на его вопрос. Ее взгляд будто застыл, и, казалось, царившая вокруг суета перестала для нее существовать. Она не обращала никакого внимания ни на причитающую рядом женщину, ни на взволнованного, из-за странного поведения своей девушки, Богдана.

— Ника, не вынимай нож, а то он тогда точно истечет кровью! Лучше вообще отойди от него!

в пустоту отправлял свои реплики Богдан, сейчас врачи приедут. Слышишь меня?! Ника еще секунд пять сидела неподвижно, затем медленно разжав пальцы, отпустила нож. Поднявшись на ноги, она усталым шагом подошла к Богдану.

— Ты вызвал скорую помощь? — тихо спросила она, не поднимая на него глаз.

— Да, конечно! Они сейчас приедут. Что с тобой? — постарался поймать ее взгляд, взволнованный ее состоянием парень.

— Проводи меня, пожалуйста, до такси. Я очень устала, — попросила Ника.

— Хорошо. Только я с тобой поеду. Хочу быть уверенным, что ты благополучно доберешься домой.

Ладно, — утомленно улыбнулась девушка.

По дороге в такси они практически не разговаривали. Ника ничего не сказала относительно своих действий на набережной. А Богдан, видя как резко поменялось ее настроение, не лез к ней с вопросами.

Он подумал, что хрупкая мнительная девушка, оказавшись в нестандартной ситуации, просто растерялась. По доброте душевной хотела чем-то помочь, но не совладав собой, под действием эмоций, не отдавала себе отчет, когда стала хвататься за нож.

В машине, он нежно обнял ее за плечи. Она всем телом прижалась к сильному мужчине. В такой теплой трепетной атмосфере они доехали до Нинкиного дома. Обнявшись возле подъезда, взбудораженные друг другом и насыщенным событиями вечером, они какое-то время стояли молча.

— Я позвоню тебе завтра, — чуть слышно произнес Богдан, слегка касаясь губами ее щеки.

В ответ на эти слова она еще крепче обняла его.

Дождавшись, когда за Никой захлопнется дверь, счастливый молодой человек вернулся в такси. Назвав улицу и номер своего дома водителю, он растворился в воспоминаниях о прошедшем свидании.

Врачи скорой помощи приехали довольно быстро. Отогнав как назойливую муху, молящего спасти его другана, раскаявшегося душегуба, они принялись осматривать пострадавшего.

— Пульс слабый, — осведомил своих коллег один из врачей,— сколько, чего выпили? — обратился затем он к дрожащей неподалеку женщине.

— Мы, это. Мм..., — растерялась та.

— Что, "М-м, э-э..."? Говори давай, чем ужрались? Сколько выпил пострадавший? — грубо поставил вопрос другой медработник.

— Водку пили. Пшеничную, — стала собираться с мыслями женщина, — было три бутылки. Ну, мы две выпили. Одна разбилась.

— Он наверно разбил? — указал на едва дышащее тело раззадорившийся врач, — а вы его за это и прирезали. Да?

— Нет! Что Вы, доктор. Она сама случайно разбилась. Тем более из-за водки, человека…

Что ж мы, совсем что ли?! — принялась оправдываться, не понявшая тонкого юмора, свидетельница драмы.

— Ладно, милиции будете объяснять, кто, кого и за что. А мы постараемся спасти вашего соплеменника, — иронизируя, произнес врач, сделав ударение на последнем слове, — ребята, давайте его в машину.

Когда, уже в городской больнице, дежурившие в этот вечер эскулапы извлекли нож и тщательно осмотрели рану, то обнаружили удивительный для себя факт: кровь от пореза запеклась так, словно ее прижгли паяльной лампой, что, по сути, и предотвратило внутреннее кровоизлияние.

— Интересное кино, — изумился хирург, проводивший операцию, — как такое могло получиться? Они что, лезвие раскалили перед тем как воткнуть в него?

— Бывают же чудеса, — подхватил его ассистент.

— Вот алкаши, вечно с ними что-то непонятное случается. Нормальный человек уже давно бы помер, а этот ничего, еще и фокусы показывает.

Уже на утро более-менее оклемавшийся пациент, опираясь на своих верных друзей, самовольно покинул больницу.

Толик, которому сильно полегчало от того, что пускай самую малость, но до убийцы он не дотянул, мысленно благодарил врачей, думая, что именно они спасли жизнь его дружбану. Боясь, что кто-нибудь из медперсонала вызовет милицию, как обычно и делают в таких случаях, взвалив на себя Леху, он старался побыстрей увести его из больницы.

— Тебе швы наложили? — участливо спросил Толик.

— Наложили, — кривя от боли лицо, лениво буркнул в ответ Леха, — черт, голова раскалывается!

— Сейчас, подлечим. К Машке тебя отведем, и я по-быстрому в магазин сгоняю, — стараясь загладить свою вину, пообещал недавний обидчик, а теперь снова лучший друг, Толик.

Леха такой перспективе откровенно обрадовался. Жизнь потекла тем же руслом. Продолжился затяжной запой, который длился уже не первый месяц.

О том, что швы с раны необходимо снять, он, конечно же, забыл. И только когда началось нагноение, Леха решил их удалить самостоятельно. Вследствие своих "квалифицированных" действий он занес инфекцию и через три месяца скончался от заражения крови.

Толик, Машка и прочие его собутыльники скорбели о своем собрате. Но только теперь это не было убийством. То есть, жил себе человек, а потом просто заболел и умер. А то, что причиной болезни послужило ножевое ранение,... так это когда было? Он же тогда выжил...

Ника не знала о дальнейшей судьбе спасенного ею человека. В тот момент она не думала о его перспективе на будущее. Хроническое человеколюбие взяло над ней верх. И если бы даже ей было известно о скорой кончине этого халатного пьяницы, она все равно бы сделала то же самое — остановила кровь, подарив ему второй шанс на борьбу за жизнь.

Рано утром, когда Ника была еще в постели, ей позвонила лучшая подруга Ольга.

— Ну как все прошло? — с азартом начала она свой "допрос".

Ника, с трудом продрав глаза, посмотрела на часы — семь утра.

— Поспать бы еще, ну хоть полчасика, — жалобно застонала Ника, — Может, мне не пойти сегодня в институт?

— О! Все было настолько интересно, что тебе даже не удалось выспаться?

— Пошлячка, — шутя, ответила Ника.

— Почему же пошлячка? По статистике в наши дни двадцать процентов пар уже на первом свидании переходят к интимной стадии отношении, — с присущей ей веселостью, сказала Ольга, — ладно, ставь чайник, я через десять минут буду у тебя. Готовь полный отчет. Мне нужны подробности. И желательно пикантные, — еще с большим задором добавила простая, но очень душевная девушка.

Нехотя стащив с себя одеяло, потянувшись во весь рост, Ника встала с кровати. По обыкновению, первым делом она открыла замок входной двери — это вошло уже в привычку, с тех пор как Ольга стала заезжать за ней перед институтом. Затем она пошла принять прохладный душ, чтобы хоть как-то привести себя в чувства.

Как уже давно повелось, Ольга без звонка и стука вошла в квартиру.

— Привет, Джульетта! Ты где? — крикнула она с порога, — если ты еще спишь, соня, то буду будить тебя холодной водой!

— С тобой поспишь, — вздохнула Ника, выходя из ванной, — привет, дорогая! Как доехала?

Ой, сегодня, слава Богу. На Красноармейской в небольшую пробку попала, а так нормально. Ты как всегда чайник не поставила?

— Как всегда, — улыбнулась Ника, — будь другом поставь. А я пока до крашусь.

— Прячешь синяки от недосыпания? — по-доброму съязвила Ольга.

Девушка пошла на кухню, налила в электрический чайник воды, включила его и направилась в комнату, где прихорашивалась Ника.

— Ну, рассказывай, как он?

— В каком смысле?

— А во всех. В которых успела его узнать.

— Классный!

— Нет, это ты мне уже говорила, еще до того как пошла с ним на свидание. Ты горяченькое давай.

— А что горяченькое? Посидели в кафе. Пообщались. С ним очень интересно, кстати. Потом прогулялись немного по набережной...

— И это ночные прогулки тебя так вымотали, да.-¹ А как же обнимания, поцелуи? Как он? Хорошо целуется?

— Я думаю, хорошо.

— Что значит "думаю"? Он что, даже не поцеловал тебя на прощанье? Ну, как в этих фильмах про любовь: они стоят, держась за руки, смотрят друг другу в глаза, и вдруг он медленно, но уверенно целует ее в губы, — с чувством и расстановкой, произнесла веселая подруга Ники.

— Нет. Все было совсем не так. Они стоят крепко обнявшись…

— Вот-вот, уже хорошо!

— Затем он нежно целует ее в щеку и сладко шепчет "я позвоню тебе завтра". Она удаляется в подъезд. Он уезжает на такси. Хепи энд!

— переняла ее манеру рассказа, "монолог из спектакля", Ника.

— Это, конечно, не совсем то, что я ожидала услышать, — сделала вид, будто слегка расстроилась, Ольга, — но поцелуй в щеку... — вдохновенно протянула она, — он многое компенсирует!

— Ой, ты такой романтик, — передразнила ее Ника.

Между прочим, романтик! — сымитировала серьезность Ольга, — вот например, вчера мы с Олегом устроили совместный просмотр художественного фильма.

— Для взрослых! — добавила Ника.

— И ты еще меня называешь пошлячкой?! Нет, это был очень трогательный фильм про любовь.

— Вот я и говорю, про любовь.

— Птфу, на тебя.

— Ну ладно, извини! Продолжай.

— Да что там продолжать. Лежали с Олегом на диване в обнимку. Смотрели "Унесенные ветром". Он на половине фильма уснул. Да еще и меня своим храпом разбудил, — рассмеялась Ольга, — Романтика!

— Так вы сколько уже вместе? Три года! И как минимум год живете под одной крышей! Чего ты хотела? Это и есть прелесть семейной жизни!

— Ой, Ника, не говори мне этого слова — "семья". Мы с ним еще не женаты. И я не уверена, что вообще когда-нибудь захочу выйти замуж.

— Захочешь! Причем за Олега же и выйдешь!

— Не знаю. Как посмотришь на этот быт, так страшно становится. Думаешь: "это и есть, то самое долгожданное семейное счастье, о котором все так мечтают?". И начинаешь после этого потихоньку склоняться к мнению, что все это иллюзия и самообман. Начитались в детстве книжек о прекрасных рыцарях, которые с табуном белых лошадей примчатся именно за тобой. А в итоге? — Олег. И ездим мы на красном коне, которого мне папа подарил.

— Дура ты, Олька! За твоего Олега тебе любая баба готова будет глотку перегрызть. Да и сама небось, когда начинали встречаться, млела от одного его вида?! И никакой тебе конь тогда не нужен был. Ни красный, ни белы, ни фиолетовый. А теперь ты просто за-жра-лась!

— Да, Ника, умеешь ты вправлять мозги!

— Спасибо! Обращайтесь, — усмехнулась Ника.

— Все ты, конечно, правильно говоришь. Но ответь мне — почему со временем вся эта романтика проходит? Куда она девается? Да, я в него влюбилась до беспамятства. Да, я млела от него. Но сейчас ведь все по-другому. Себя не обманешь. Вроде бы я его люблю и в тоже время боюсь — вдруг это просто привычка. И не мой это принц вовсе. А мой где-то ходит, ищет меня. А я тут. С Олегом.

— Все очень просто! Брось его. Приди сегодня домой, собери вещи и возвращайся к родителям.

— Нет, ну как это брось? — смутилась Ольга.

— А вот так. Просто возьми и брось. Или лучше представь, что он тебя бросает. Так еще действенней, — увлеклась Ника психотерапией, — приходит тебе смс с текстом: "Прости, мы с тобой расстаемся. У меня другая. Не поминай лихом. Прощай!" Ты домой, а там шкафы пустые. Ты ему звонишь, а он сбрасывает и еще одна, последняя смс: "Пожалуйста, не звони мне. Не стоит усложнять. Желаю тебе счастья!".

— К какой другой?! Да я его!... вместе с ней!

— Вот! Значит, все-таки он тебе нужен!

Ой. Да, нужен. Куда ж я без него, — сдалась Ольга, — Ну, красавица, ты навела марафет? Пойдем, там чайник уже сто раз закипел.

Девушки выпили чай. Ольга еще немного помучила Нику вопросами о том, где и кем работает Богдан, в каком районе он живет и тому подобное. Ника красочно расписала какой он умный и замечательный. Как ей с ним хорошо и интересно. Но ни словом не обмолвилась о событии, которое по большому счету и отняло у нее этой ночью столько сил и энергии.

Молодая целительница по возможности не придавала огласки подобным происшествиям. Она всегда опасалась вопросов, на которые не могла дать честные ответы.

Утаив от Ольги интересную, по мнению простого обывателя, историю, Ника подумала о том, что надо будет предупредить Богдана, чтобы он тоже не распространялся на эту тему с ее подругами, с которыми в ближайшем будущем она собиралась его познакомить.

- Ну что, помчались в институт? А то как всегда опаздываем, — посмотрела на часы Ольга.

— Как не хочется, — принялась хныкать Ника.

— Давай, вперед! Ученье — свет! — подбадривала ее ответственная подруга.

— Да. А не ученье — тьма! — продолжила Ника знаменитый постулат Ленина.

Две красивые студентки вышли на улицу. Недалеко от подъезда Ольга припарковала свой красный "Мицубиси Кольт". Погрузившись в автомобиль, они направились в институт, ехать до которого было минут пятнадцать.

— Что у нас сейчас? — спросила Ника, у более прилежной ученицы.

— О, моя дорогая, ты с этой любовью совсем про учебу забыла!

— Нет, почему? Я помню какие сегодня пары! Просто не знаю их очередность.

— И то, что у нас сегодня семинар по экологии, ты, конечно, тоже знаешь?

— Вот, блин! А я конспект даже не открывала!

— А ты их хоть когда-нибудь открываешь?

— Когда-нибудь открываю!

— Ладно, не переживай. Первые две — лекции. На них и почитаешь.

Заняв место в конце аудитории, подальше от лектора, Ника принялась штудировать свою тетрадь по экологии. Ольга же, как примерная слушательница, конспектировала материал текущей лекции.

— Потом у меня перепишешь, — настоятельно сказала Ольга.

— Хорошо, мамочка! — шутливо ответила ей Ника.

— Давай, зубри! Доченька!

Только Ника увлеклась чтением совсем не интересного ей предмета, как ее внимание отвлек звонок мобильного телефона.

Чтобы не провоцировать преподавателя, она сразу нажала кнопку сброса вызова.

— Поставь на беззвучный режим. А то "ницше" совсем разозлится, — посоветовала Ольга, указав взглядом, на лектора.

— Я как всегда забыла.

Ника сначала последовала совету своей подруги. Затем посмотрела, кто хотел до нее дозвониться. Открыв в телефоне историю входящих вызовов, она увидела имя своего, всегда желанного видеть и слышать, мужчины.

— Что, любимый? — увидела Ольга засиявшие от счастья глаза Ники.

Та кокетливо кивнула в ответ.

— Все, пропала девка! — шутя, произнесла Ольга, — какая там учеба, когда любимый на проводе.

— На волне!

— Ах, да. На волне. Но сути это не меняет. Ловко скользя пальцами по кнопкам мобильника, Ника набрала текст смс: "Я на лекции. Перезвоню, через двадцать минут".

Не заставив себя долго ждать, Богдан прислал ответное сообщение с коротким "ок".

Выйдя после звонка из аудитории, Ника отошла подальше от шумящей толпы студентов.

— Алло, привет!

— Привет, Ника! Как ты?

— Все отлично! Как у тебя дела?

— Я тоже хорошо. Вот зашел в кафе позавтракать. И вспоминая о тебе, не удержался, решил позвонить. Только как-то не подумал, что могу отвлечь тебя от учебы.

— Ничего страшного, учеба переживет! — спешила она его успокоить, указывая на то, что он для нее куда важней, чем институтские занятия.

— Ну как же, ученье — свет!

— Знаешь, я эту мудрость уже второй раз за утро слышу. К чему бы это?

— Да?! Интересно...

Олька, моя подружка, я вчера тебе про нее рассказывала, с утра по раньше, решила меня этой фразой наставить на путь истинный.

— И как, получилось наставить?

— Получилось! Вот теперь под ее чутким руководством готовлюсь к семинару.

— Какая она у тебя молодец!

— Да! Только она мне жизни не дает, спрашивает: "когда ты меня познакомишь со своим Богданом?"

— А мне нравится это слово — "своим"! В смысле — "твоим".

— Ну..., — хотела было оправдаться Ника.

— Нет, нет, я совсем не против быть твоим! — опередил ее Богдан, показывая всю серьезность своего отношения к ней.

— Я тоже, — немного смущаясь, вполголоса ответила Ника, радуясь тому, что так непринужденно был озвучен статус их отношений.

Права была Ольга — какая там учеба, когда в голове, в душе, во всем теле эхом переливается неподдельная, не натянутая, а самая настоящая любовь.

Вернувшись после разговора с Богданом на лекцию, она не могла больше читать занудный предмет. Впрочем, конспектировать лекцию, на которой она присутствовала только физически тоже не стала.

— Ой, Олька, я на седьмом небе от счастья! — еле сдерживая слезы радости, пропела Ника.

— Да я вижу. Что, сегодня опять бежишь к нему на свидание?

— Нет, сегодня у него не получается. А вот завтра он приглашает нас к себе в гости.

— Кого это нас?

— Нас, всех. Меня, тебя и твоего парня. Олега, соответственно.

— Ух ты! Как-то неожиданно даже.

— А ты рассчитывала еще месяц меня доставать, чтобы я тебя с ним познакомила?

— Быстрый он у тебя!

— Да. Он у меня такой, — смаковала Ника чувство обладания парнем своей мечты.

— Что ж, надо предупредить Олега, чтобы он никаких планов на этот вечер не строил.

Витая в облаках, Ника не заметила как пролетел учебный день. На семинаре, к которому она так и не подготовилась, ей повезло остаться без внимания со стороны преподавателя.

После занятий Ника с Ольгой и еще одной одногрупницей, как это часто бывало, пошли в "Студенческий". Там, радуя свои души мороженым, они как обычно болтали о своем, о женском.

— Хорошо, конечно, девчонки, вот так сидеть, языками молоть, но я полетела домой. Скоро милый придет с работы, надо еще что-нибудь поесть приготовить, — собралась уходить Ольга, — Такая она — семейная жизнь. Смотри, и тебя скоро может постичь такая же участь, — ухмыляясь, адресовала она Нике.

— Не самая худшая участь, хочу заметить — ждать любимого и хотеть ему сделать приятно, — ответила на это Ника.

— Все, пока! Я полетела, — попрощалась Ольга.

Ника еще какое-то время посидела в баре, слушая историю, которую с азартом рассказывала приятельница. Затем тоже отправилась домой. Но там ее ждал только пушистый рыжий кот, которого она любила баловать всякими вкусностями.

Чаще всего из института Ника добиралась домой на метро. Но в этот раз она решила прогуляться пешком. Погода была превосходная. Летнее солнце, не раскаляя воздух, нежно дарило свое тепло. И то, что дорога домой займет больше часа, абсолютно не смущало девушку, прибывающую в состоянии эйфории.

Проходя мимо одного из городских парков, Нику одолело желание в нем задержаться. Не потому что устала, а просто желая насладиться жизнью, кипящей в этом красивом месте, она присела на свободную скамейку.

Посреди сквера, радуя слух приятным шуршанием воды, работал фонтан. Глядя на то, как многочисленные струйки образуют разные фигуры, Ника думала лишь о том, насколько жизнь прекрасна. Она была уверена, что весь мир, к которому она относилась с искренней любовью, откликнулся ей взаимностью.

Вот он — рай! — подумала Ника, — просто здесь, посреди суетливого шумного города. Заботливое солнце дарит жизнь деревьям и цветам. Те в свою очередь рады поделиться своей красотой, давая насладиться видом пышных листьев и насыщенными ароматами. Освежающий бриз от фонтана нежно прикасается к лицу...

И это великолепие не скрыто от людских глаз. Стоит лишь остановиться. Оглядеться вокруг, и взору откроется бесконечное множество таких вот скверов, фонтанов и цветочных озер.

Как жаль, что большинство людей не видят то прекрасное, которое всегда окружает их. Отгородившись от всего этого стенами, возведенными из своих предрассудков, они мчатся по мрачному коридору в надежде, что где-то там есть счастье. Как же глупо тратить свою жизнь на вечную борьбу с самой жизнью!..

— Здесь не занято? — внезапно оборвал полет вдохновенной мысли хриплый голос пожилой женщины, — можно сесть?! — грубоватым тоном добавила она.

— Да, пожалуйста, — уважительно ответила Ника.

Вот твари! Уже посреди белого дня пьют, — не стала затягивать с порцией старческого маразма навязавшаяся собеседница.

— Что, простите? — переспросила Ника, не ожидавшая такого резкого начала разговора.

— Говорю, сволочи! — еще громче повторила та, — понажираются, а потом житья от них нет!

— указала она в сторону компании, собравшейся у скамьи в метрах тридцати от них.

Действительно, четыре молодых человека, с пластиковыми стаканами в руках, весело что-то обсуждали между собой. Бутылка вина, опустошенная примерно на половину, стояла под лавочкой. По всей видимости, прячась от патрулирующих милиционеров.

Ника, которая уже минут пятнадцать находилась в парке, только сейчас с подачи зловредной бабульки заметила их.

— В наше время была на них управа! А сейчас творится черти что и никому дела до этого нет! Вот, где милиция?! — не собиралась униматься старуха.

"Вот оно — яркое подтверждение моих слов", — отметила про себя Ника: "На отрез не хочет замечать скучающая пенсионерка красоту этого мира. А вон еще урна переполнена. Наверняка, это привлекает ее внимание куда больше, чем пестрящие живописной палитрой цветочные клумбы, которыми изобилует парк".

-А дворники?! Такие же пьяницы! Работать не хотят! Мусор валяется, а всем наплевать! — словно прочитала она мысли Ники, — жаль, нет Сталина. Он быстро порядок бы навел.

— Может не все так плохо? — опрометчиво решила завести дискуссию Ника, — ребята вроде бы никому не мешают. Мусор наверняка скоро уберут.

— Конечно! Сейчас напьются и начнут морды друг другу бить. И хорошо, если только друг другу, — перебила Нику обозленная на весь мир старуха, — вон, на прошлой неделе у нас во дворе человека убили. Такие же бездельники понажирались как свиньи и ни в чем не повинного парня до смерти забили. Милиция потом по квартирам ходила: "Вы что-нибудь видели?". Даже если видели? Кто им скажет? Чтобы потом и тебя эти паразиты пришибли?! Страшно, что творится! — вошла она в раж.

Ее слова напомнили Ники о вчерашнем событии. Как в пьяном угаре один человек чуть не лишил жизни своего собутыльника. Но подумала она об этом не в том ракурсе, что мир злой и жестокий, а просто, что он — разный.

— Ну, нельзя же грести всех под одну гребенку.

— Да все они одинаковые! Сволочи!

Ника, пожалев, что зря ввязалась в бессмысленный разговор, не боясь показаться бестактной, молча встала и ушла из парка.

Эта, откровенно скверная, старушонка своим брюзжанием немного сбила захлестнувшую Нику волну безудержной радости. Но вскоре, придя домой и предавшись фантазиям насчет завтрашней встречи с любимым, ее душа вновь взмыла в пушистые облака счастья.

Вопрос "что одеть в этот волнующий вечер?" встал так же остро, как и в день перед первым свиданием. Правда, теперь к ней на помощь в этом не легком деле пришла Ольга. Специально для этого она пораньше приехала к Нике.

— Так как сегодня намечается не романтический ужин при свечах, а домашнее застолье в кругу старых добрых друзей, то вечерние платья и прочие бальные наряды отпадают, — вживаясь в роль имидж-консультанта, постановила Ольга, — надо что-то простое, но элегантное. Что-то сексуальное, но не вульгарное!

— Джинсы? — вопрошающе посмотрела на нее Ника.

— Джинсы — это вариант. Но джинсы бывают разные, — подошла к разложенным на кровати вещам Ольга, — одень вначале эти, потом эти и эти, — выбрала она трое подходящих на ее взгляд.

-А может, бриджи попробовать?

— В бриджах ты с ним на пикник куда-нибудь в лес поедешь. Давай, вскакивай, — указала на первую пару новоиспеченный имиджмейкер.

Ника покорно натянула на себя обтягивающие светло-голубые джинсы.

— Ну-ка, повернись. Так, попка подчеркнута. Бедра — хорошо А ну, спусти их немного ниже. Отлично! Оно!

— Что? Нормально, да?

— Одень еще и эти двое, на всякий случай. Но мне кажется, пойдешь ты в этих, красавица.

Ника, как на показе мод, переодеваясь и дефилируя перед своей оценщицей, перепробовала практически весь свой арсенал одежды и обуви.

— Конфетка! — восторженно воскликнула Ольга, когда они закончили комбинировать Никин наряд.

— А ты уверена, что эта кофточка не будет выглядеть вызывающе? — засомневалась Ника, что облегающая, с глубоким декольте и множеством пуговиц, кофта подходит для сегодняшней встречи.

— Конечно, будет! Нам это и надо! Мы должны вызвать у него желание. Страстное желание, — шутливо, придавая голосу сладострастный мотив, протянула Ольга.

— Я серьезно!

— И я, серьезно. Ты только представь — вы остались вдвоем. Он медленно подходит к тебе. Целует тебя. На этот раз не в щеку! И начинает медленно пуговицу за пуговицей расстегивать твою кофточку..., — не меняя интонации, прищурив глаза, продолжила "издеваться" Ольга.

— О-ой. О-ой. Выйди из транса, — перекривляя свою "возбужденную" подругу, сказала Ника, — и кто тебе сказал, что мы останемся с ним наедине? Я с вами домой поеду!

Ну, и дура, — так же шутя, по-дружески обозвала ее Ольга.

— А ты — маньячка!

— Ничего я не маньячка! Я просто современный человек!

— И на какой же день вы с Олегом переспали, современная моя?!

— Через три недели. Но тогда времена другие были.

— Да! Три года назад динозавры еще ходили!

— Ну ладно, ладно! Долго я его мучила. Теперь понимаю, что зря!

— Хорошо, надену эту кофточку! Если ты так настаиваешь, — согласилась Ника, — Но секс, милая моя, все равно глупо планировать. Это должно случиться не принужденно.

-А кто говорит о планировании? Пусть все случиться само собой!

— Сегодня ночью! Да?!

— Нет! Завтра утром! — засмеялась Ольга.

Еще немного покрасовавшись перед зеркалом, Ника начала прятать остальную одежду обратно в шкаф.

Ольга, довольная тем, как она справилась со своей работой, достала мобильный телефон и позвонила Олегу.

— Да, моя дорогая! Где вы? — поднял он трубку.

— Принцессу нарядили, сейчас будем выезжать.

— Хорошо, наберешь меня, когда подъедете к управлению, я выйду.

— Мы уже скоро — двадцать минут.

— О'кей!

— Зай, только давай, чтоб мы тебя не ждали, ладно?

— Я же сказал, позвонишь мне и я сразу выбегу.

— Ну, хорошо. Целую!

— Пока.

— Так, Золушка, пора на бал, — встала с кровати Ольга, на которой она располагалась пока руководила "показом мод", — может, заедем в магазин по дороге? А то, как-то с пустыми руками неудобно!

— Я спрашивала у него: "может что-то с собой взять?" Он сказал, что "не надо, у меня все есть!" — ответила Ника, не отрываясь от зеркала, подкрашивая губы.

— Хорошо живет, раз все есть, — пошутила Ольга, — все равно, надо что-нибудь купить. Может, торт?

— Давай, торт!

— Порадуем мальчика сладеньким, — не желала усмирять свой сарказм Ольга.

— Привет, Ника, — поздоровался Олег, садясь в машину.

— Олег! Я же просила! Мы уже полчаса тебя ждем, — высказала свое недовольство Ольга, — ты как всегда!..

— Во-первых, не полчаса, а всего минут десять. Во-вторых, я спешил как только мог. Или я должен был сказать начальнику: "Хватит мне парить мозги своими наставлениями, меня девушка ждет"?

Ольга, делая недовольный вид, повернула ключ в замке зажигания. Когда машина завелась, она резко тронулась с места, показывая свою нервозность.

— Зайка, ты давай аккуратней. А то не довезем сказочному принцу его суженную, — спокойно отреагировал на это Олег.

— Не обращай на нее внимание. Это она от того, что соскучилась, на тебя нападает, — оправдала Ника поведение Ольги.

— Да, соскучилась! Мы ж ведь с самого утра не виделись, — с иронией сказала Ольга.

— Как там доблестная милиция? Нас бережет? — разбавляя тему семейной склоки, спросила Ника.

Олег Суховей работал следователем в городском управлении милиции и по совместительству был женихом Ольги. Ника очень уважала Олега за его простое отношение к жизни. Он никогда не усложнял и ко всему старался относиться с юмором.

Ольга же была его полной противоположностью. Что, по сути, и притягивало их друг к другу.

— Конечно, бережет, — бодро ответил Олег, — только некоторые этого не ценят, — игривым взглядом показал он на Ольгу.

— Мне хватает, что он дома меня оберегает, — вставила та свою реплику.

— Ой, Олежек, лучше не цепляй ее. А то мы всю дорогу будем слушать, какой ты "хороший", — сказала Ника.

— Да ну, разве я могу ее цеплять? Я люблю ее больше жизни! — улыбнулся он.

— И даже больше, чем пиво? — наиграно прибеднялась Ольга.

— Может, не больше. Но так же, это точно!

— Вот видишь, Ника, я ему так — к пиву, — продолжала набивать себе цену, как бы ущемленная, девушка.

— Оля, я знаю, как Олег любит пиво. И если он говорит, что тебя любит не меньше, то это уже много!

— Понятно! Вы как всегда против меня сговорились, — подобрела, недавно расстроившаяся из-за опоздания своего парня, Ольга.

Так, мило "покусывая" друг друга, молодые люди подъехали к дому, в котором жил Богдан.

— Какой этаж, — спросил Олег, когда они вошли в лифт.

— Восьмой, вроде бы, — неуверенно ответила Ника.

Выйдя на восьмом этаже, они подошли к квартире, и Ника нажала на кнопку звонка.

К шокирующему удивлению всех троих дверь им открыла молодая девушка лет шестнадцати. Она была в домашнем шелковом халате и пушистых, в виде слоненка, тапочках.

Растерявшись, гости застыли на месте.

— Спокойно! Я сестра, — улыбаясь, сказала девушка, видя их очумевшие от неожиданности физиономии, — проходите. Богдан на кухне. Меня Лера зовут, — представилась она, когда те вошли в квартиру.

Ника, отойдя от микро-шока, тоже расплылась в улыбке.

— Ника, — протянула она руку симпатичной девчонке.

— Очень приятно, — с явным любопытством, уделив ей особое внимание, ответила сестра Богдана.

— Олег.

— Ольга, — последовали за Никой, ее друзья.

— Лера, проведи гостей в зал и иди помоги мне, — прозвучал из кухни, голос Богдана.

— Проходите, — махнула рукой в сторону гостиной девушка и хотела уже мчаться "на выручку" к брату.

— Я помогу, — остановила ее Ника.

Олег и Ольга, в сопровождении младшей сестры Богдана, прошли в достаточно просторную гостиную комнату. Пара уселась на широкий диван, а Лера заняла место в кресле, стоящем напротив через стеклянный журнальный столик.

Ника же пошла на кухню, где ее взору предстала умиляющая до боли картина. Ее любимый, в припорошенном мукой фартуке и кухонных рукавицах, "колдовал" над микроволновой печью.

Заметив боковым зрением, что кто-то зашел на кухню, он достал из печки большую тарелку, на которой румянилась пицца, и поставил ее на стол.

— Лер, нарежь пиццу, — попросил Богдан, думая, что сзади него стоит сестра, ждущая от него указании, - Ой. Ника, — улыбнулся он в приятном изумлении, повернувшись лицом к вошедшей девушке.

— Привет! Классно выглядишь!

— Если честно, я не очень хотел, чтобы ты меня таким видела. Поэтому и попросил Леру открыть дверь.

— Каким — "таким"? Мне лично очень нравится! — сказала Ника, — а с сестрой интересно получилось. Ты мне не говорил, что у тебя есть сестра!

— Разве?

— Точно!

— Ну, значит, ты не спрашивала.

— Вы вместе живете?

Нет. Она с родителями живет. А здесь у нее как бы своя комната, — начал разъяснять Богдан, — когда я эту квартиру купил, она, естественно, стала приходить в гости. Потом попросила устроить здесь тусу со своими друзьями. Потом еще, еще И я подумал, раз квартира двухкомнатная, а я живу один, дам я ей ключ и пусть будет у подростка такое счастье — место для тусовок.

— Ты — хороший брат!

— Ну, я не просто так ей это позволил. Взамен она периодически убирает, готовит для добренького братика.

— Так ты ребенка эксплуатируешь! А я то, думала…

— Ох. Кто кого еще эксплуатирует?! Вот, я попросил ее приготовить пиццу. А она меня заставила нарезать все эти огурцы, колбасы... и что она там еще туда клала?! Кстати, куда она убежала?

— Я решила ее заменить.

— Ну, тогда держи, нарезай пиццу, — протянул он Нике кухонный нож, — а я пока сниму с себя эту униформу.

Ника принялась нарезать домашнюю выпечку. Богдан, сняв фартук и рукавицы, достал из холодильника упаковку бутылочного пива.

— Готово, — отчиталась Ника, — идем знакомиться?

— Идем, — сказал Богдан, прихватив с собой пиво.

Войдя в зал, Богдан поставил на журнальный столик пиво и протянул руку Олегу:

— Богдан.

— Олег, — немного приподнялся он с дивана, пожимая в ответ руку.

— Ольга, — еле сдерживая пристальный взгляд, представилась, сгоравшая минуту назад от любопытства, лучшая подруга Ники.

— Надеюсь, пиво все пьют? — поинтересовался хозяин дома.

— Некоторые его не только пьют, но и очень любят, — сказала Ольга, указывая взглядом на своего жениха.

— Наш человек! — одобрительно сказал Олег.

— Вот, и замечательно, — произнес Богдан, — так, дите, ты тоже пиво пьешь? — дружественно посмотрел он на сестру.

— Я — не дите! — немного смутившись, тихо ответила Лера.

Ну, прости. Это я любя, — протянул он ей бутылку, — да, кто хочет — имеются пивные бокалы? Я просто люблю пить из горла.

— Я тоже из бутылки, — поддержал Олег.

- А мне бокал, если можно.

— И мне, — изъявили желания Ольга и Ника.

— Лер, солнышко, принеси, пожалуйста, — попросил ее брат, — и захвати тарелки для пиццы.

Девушка, быстро прикинув, какое количество тарелок нужно взять, отправилась на кухню.

Ника, обведя комнату взглядом, про себя заметила, что это не та холостяцкая квартира, которую она ожидала увидеть. Свежий ремонт, современная, со вкусом подобранная мебель. Чистенько, аккуратненько. Чувствуется участие женской руки.

Лера вернулась со стопкой тарелок и двумя бокалами для пива. Расставив их на столе, она вернулась в свое кресло.

— Давай, я за тобой поухаживаю, — взял Никину тарелку Богдан и положил на нее кусок пиццы.

— Спасибо!

— Лера, тебе положить? — обратился затем он к сестре.

— Нет, я не буду.

— А, я забыл, ты ж мучное не ешь! Что, даже не попробуешь блюдо собственного приготовления?

— Нет, не попробую! — передразнивая своего брата, ответила Лера, — вы мне потом сами расскажите, как получилось.

— Почему не ешь мучного? — спросила Ольга.

— Слежу за фигурой.

— Ну, один маленький кусочек, это ведь ничего страшного? Тем более, судя по твоей комплекции, ожирение тебе точно не грозит, — стала уговаривать ее Ольга.

— Один кусочек, может, это и не страшно. Но вот так позволишь себе один, затем еще один, и глядишь, комплекция начнет меняться.

— Умничка, — поддержала Ника, уверенно обосновывающую свою позицию, Леру.

— Но ведь хочется? — не отступала Ольга.

— Хочется, — спокойно ответила Лера.

— Так значит, ты одновременно и фигуру сохраняешь и силу воли тренируешь! — с уважением сказала Ольга.

— Получается так! — осталась она довольной собой.

— Лерочка у нас модель! Ее на всякие презентации и показы приглашают, — похвастался Богдан.

— Да?! Так ты в будущем, может, куда-нибудь во Францию или Италию работать уедешь? — спросила Ольга.

— Нет! — твердо ответила юная красотка, — я не собираюсь делать карьеру в модельном бизнесе! Тем более, это не профессия, а не пойми что. Сегодня ты стройная и красивая — хорошо, будешь востребованной. А завтра не дай бог, что случилось и все! Никому ты не нужна!

— Да. И как для модели ты к тому же умная!

— сделала комплемент ей Ника.

— Спасибо!

Ну не обязательно всю жизнь до старости работать. Год-два, потом выйдешь замуж за какого-нибудь олигарха, и вообще работать не надо, — с откровенным подвохом сказала Ольга.

— Зачем так долго ждать? Это хоть сейчас! — с иронией ответила Лера, — эти горе-олигархи уже сейчас лезут с предложениями.

— Предлагают руку и сердце? — ухмыльнулась Ольга.

— Пока — поужинать в ресторане или покататься на личной яхте. После чего, скорей всего, последовали бы более нескромные предложения.

— Господи, ты же такая молоденькая. Куда эти старикашки лезут? — с нотой переживания за "наивное дитя" произнесла Ника.

— Да мне от них ни холодно, ни жарко! Я на них просто не обращаю внимания, — поспешила успокоить ее Лера, — правда был тут один назойливый ухажер. Все подкатывал на своем кадиллаке с дорогущими букетами роз.

— И что ты?! — спросила заинтригованная Ольга.

— Я ему раз — "простите, вы не по адресу". Два — "отстаньте, не преставайте". А на третий — пожаловалась Богдану.

— И? — теперь уже любопытство охватила и Нику.

— Ну, он с ним поговорил, и я его больше не видела!

— Какой у тебя брат, — явно осталась довольная этим ответом Ника, — и что ты ему сказал? — обратилась она к Богдану.

— Сказал, что не красиво взрослому дяде приставать к девочкам, — с сарказмом ответил Богдан.

— И что, этого было достаточно для того, чтобы он отстал?

— Конечно! Ведь я заставил его обратиться к собственной совести. Это самый действенный способ, — шутя, сказал Богдан, отправляясь на кухню за очередной упаковкой пива.

— Приятно видеть, когда у брата с сестрой такие хорошие отношения, — искренне поделилась Ника своими впечатлениями.

А у тебя есть брат или сестра? — поинтересовалась Лера.

— Нет, я единственный ребенок.

— Родители не захотели больше иметь детей.

Я думаю, скорей всего просто не успели,

— спокойно, с толикой грусти в глазах, ответила Ника, — они погибли, когда мне было пять лет, разъяснила она, видя вопрошающий, сбитый с толку взгляд Леры.

— Ой, извини, — почувствовала себя неловко девушка.

Богдан принес пиво. Откупорил одну за другой четыре бутылки. Только собрался открыть пятую.

— Мне не надо, — остановила его Лера, — я уже пойду собираться...Ты домой, — спросил ее брат.

— Не совсем, — кокетливо ответила та.

— Ну ладно, невеста, — любяще посмотрел на нее Богдан, — только родителям позвони. Обязательно!

Хорошо, — пообещала Лера, уходя в соседнюю комнату.

Через двадцать минут молодая модель, сменив халат на красное элегантное платье и придав себе макияжем пару лишних лет, зашла в зал, чтобы попрощаться.

— Всем пока, — прервала она оживленную беседу, завязавшуюся под легкий хмель от выпитого пива.

— Пока, — попрощались с ней гости.

— Пока. Не забудь домой позвонить, — вышел в коридор проводить свою сестру Богдан.

Ольга, опьянев, пожалуй, больше остальных, склонилась к уху своей подруги.

— Он реально классный, — сказала она Нике, — красивый, умный! В общем, я одобряю!

Где можно курить, — спросил Олег у Богдана, когда тот вернулся.

— На балконе или на кухне, если хотите.

— На балкон лучше пойдем, — решила Ольга, — а ты не куришь?

— Нет, не курю, — ответил ей Богдан.

— Еще и не курит! Мечта, а не парень, — посмотрела она на Нику, выходя на балкон вслед за Олегом.

Молодые люди, являющиеся главными героями сегодняшнего вечера, остались наедине.

— Я так понимаю, одобрение подруги ты уже получила?

— Да, она от тебя в восторге! А что Лера сказала насчет меня?

— Эта принцесса завтра прибежит делиться своими впечатлениями. Но насколько я могу судить по ее взгляду, ты ей очень понравилась.

Впервые за все время их недолгого знакомства в разговор ворвалось неловкое молчание. Они думали об одном и том же, но никто из них не мог решиться сделать первый шаг. Тем более что за прозрачной балконной дверью находились их друзья.

— Я отнесу тарелки, — не выдержала Ника.

Я помогу, — отправился за ней Богдан. Едва Ника успела поставить тарелки на стол, как сильные руки Богдана взяли ее за талию. Часто дыша от возбуждения, она медленно повернулась к нему лицом и, не терзая себя ожиданиями, прильнула к его губам, растворяясь в волнующем поцелуе.

В этот момент, казалось, их души сплелись в чарующем танце. Ощущения достойные того, чтобы заплакать от счастья, проникли в любящие сердца. И только стук балконной двери, оповещающий о том, что Олег и Ольга вернулись в квартиру, прервал этот волшебный миг.

— Да я тебе говорю, это не так переводится! Fresh — это "свежий".

— Ты просто дословно пытаешься перевести. В английском, как и в русском, одно и то же слово может означать разное, в зависимости от контекста!

— Что ты мне рассказываешь, я это и без тебя знаю. Но здесь ты однозначно ошибаешься!

— Хорошо, сейчас спросим у людей знающих, — горячо о чем-то спорили ребята.

— Богдан, Ника говорила, ты хорошо знаешь английский? — спросила заведенная бурной полемикой Ольга, — объясни этому "турку", как правильно переводится это предложение — Use only fresh water to drink. Я ему говорю, что "fresh water" переводится как "свежая вода". А он уперся, что — "пресная".

— В принципе, "fresh", действительно, чаще всего переводится — "свежий", но Олег прав, в данном контексте перевод звучит — "Пейте только пресную воду".