Арена Ваорута. Лёд и пламя

Тонкая грань разделяет мир смертных и мир демонов. Тень – мир снов и, своего рода, прихожая в имматериум. Здесь смешались реальность и грёзы, быль и небыль. Смертные попадают сюда каждый раз, когда их одолевает сон. В этот раз по тихим равнинам Тени решил проехать со своей свитой сам Ваорут. Известный своей любовью к гладиаторским боям, он приказал своим гончим добыть ему доблестные души, чтобы потом перенести их в свои владения для увеселения демонов всех мастей. Гончие исполнили приказ тот час и доставили много душ, среди которых оказались:

Анайрэ Эдельвейс – эльфийский рыцарь и капитан боевого ордена.

Торстейн Отважный – нордский воин, странствующий в поисках славы и богатства.

Пирейт Ардан – воин-дворф. Изгнанный за тяжкий грех из рядов своего рода и народа. Гонимый сородичами, он переборол саму смерть и выбрался на поверхность, где живёт сам по себе.

Рух Шестилапый – луккус-выходец из племени Распоротое Брюхо. Яростный и грубый воин, под стать его могучему и грозному виду.

Даин Сидгур – знаменитый в кругах других дворфов воин. О его мастерстве боя и отваге ходит много баек и слухов, которые многие хотят проверить.

Уолтер Бедфорд – необычный гость, живущий меж двух миров. Не живой и не мертвец. Этот служитель Великого Судьи будет сегодня сражаться на арене, чтобы искупить долг перед нашим господином.

Мак Чёрное Солнце – бывший ученик таинственного мага, носящий с собой крайне интересный артефакт – шкаф, хранящий в себе карманное измерение. О нём известно не так много, но этого и стоит опасаться

Исмаил Сапеш – избранный воин Ваорута. Бывший служитель Церкви Всетворца, он предал ложного бога и посвятил себя служению Богу Резни.

Эти души все были знамениты своей силой и отвагой, которую очень любит Лорд Войны. Все они были отмечены клеймом Ваорута и потому у них лишь один выход – убить или быть убитым на этом празднике крови и жестокости.

Все клеймённые выходят из медных врат с противоположных сторон по двое. Каждый с тем вооружением, что есть у него. Боевое безумие медленно, но верно убивает разум воинов – лучше не затягивать с боем, иначе велик шанс окончательно потерять рассудок.

Окровавленная комната была чем-то новым и неожиданным для очнувшегося воина. Торстейн поднялся на ноги, ещё пошатываясь и ища глазами ответ на свои вопросы.

– Йормунганд меня поглоти, где я? – грубым голосом спросил самого себя воин, подбирая с земли топор. Комната, что его сейчас окружала была представлена небольшим коридором, который кровавой дорожкой вёл к воротам, в виде решётки. Выход ли это был? Может быть. Викинг неспеша направился в решётке, пытаясь до конца привести себя в порядок.

Кольчужная броня, обшитая мехом, была порядком испачкана в крови и грязи, но сохраняла своё положение на крепким теле Торстейна.

Решётка, к которой подошёл Отважный, дейсвительно была выходом, но совсем не на свободу, скорее, наоборот. За металлическими прутьями, испачканными в свежей и ещё не остывшей крови, распологался белый песок, а паралельно ему – небо. Это было не небо, это была просто кровавая пелена, нависшая над сумерком арены.

Викинг обхватил левой рукой один из прутьев и провёл по нему. Ладонь воина собрала бордовую кровь. Тремя пальцами Торстейн провёл себе по лицу, оставляя тёмно-красные дорожки.

Воин крепче обхватил рукоять топора, когда решётка начала опускаться, открывая взору викинга противоположную сторону арены, где также располагались решётчатые ворота. Торстейн хрустнул шеей и пару раз перебросил топор из руки в руку, начиная движение в сторону соперника.

Открыть свои очи Уолтер не мог, как и закрыть, в силу их отсутствия, но тем ни менее переход в комнату при Арене остался незаметен для некроманта. Высокий скелет в церемониальном похоронном костюме рода Бедфордов спокойно ожидал открытия Медных врат. Лич пробежался по комнате и не обнаружив нигде своего верного спутника демона Вуальджазуса издал скрипучее «Кхерррр» и осмотрел своё снаряжение на его наличие и целостность. Корвен взял свой посох в правую руку и облокотившись на него поковылял к выходу.

Медные ворота со скрипом открылись и предоставили публике обзор на другого участника безумных затей Бога Резни. В отличии от своего соперника, Уолтер знал где и зачем он находиться. А так же некромант имел другую причину нахождения на Арене Медных Черепов. Лич возвращал свой долг Ваоруту.

Без особого удовольствия корвен вышел из полутени на землю арены. Быстро изучив своё место положения беглом взглядом, Уолтер всадил свой посох в один из черепов, из коих и был сделан пол Арены и перевел взор на викинга, уже вовсю перевшего на некроманта. Последний такого не оценил, но пока не проронил и слова, продолжав изучать северянина.

– C кем имею честь сражаться, о почтенный? – крикнул Лич через всю арену, попутно нагнувшись и прислонив обе костлявые ладони к земле. Та сразу позеленела.

То тут, то там раздались угрожающее щелканья челюстями и прямо из пола Арена стали вылетать черепа. Повисев пару секунд в воздухе они со страшной скоростью полетели в сторону викинга.

Оба противника оценили ситуацию, однако плюс к инициативе уходит к Уолтеру – он более осведомлён о месте боя и более собран.

Однако не стоит терять из виду факт, что Торстейн – бывалый воин и не запаниковал, сохранив холодную голову, что очень важно.

Холмы сдвинулись, создав своеобразную чашу 100 метров в диаметре с гладкими краями. В центр стекает кровь, наполняя чашу. Лава отступила на самые края арены.

Чем ближе Торстейн был к сопернику, тем больше накалялась атмосфера. Как для воина, проводившего не первый бой в своей жизни, Отважный был тактически готов, но точно не к такому полигону. Он же это понимал, а потому, рассматривал арену и всевозможные ходы на поле битвы.

– Я Торстейн Ригморсон… Отважный, – ответил магу воин, ускорив шаг. – А кто ты?

Викинг уже хотел схлестнуться с магом, как на него полетело два черепа. Особо они угрозы и не представляли, но они точно могли быть отвлекающим манёвром или второстепенной силой. Торстейн обхватил рукоять топора двумя руками и мощнейшим ударом проломил первого летуна, с хрустом отлетевшего от лезвия топора. Второй череп летел параллельно первому, что позволило воину обернуться рядом с ним и нанести рубящий удар в «спину», правильнее сказать – в зад черепа.