Арестантка

Глава 9. Травинка в железном чреве

— 3112~

Я чувствовала себя разбухшей бактерией, у которой лопалась клеточная стенка. Гнев, боль, воодушевление смешались во мне с отчаянием, с горем и пустотой, которые образовалась на месте надежды, что Карлос жив.

Хотелось присутствовать при переговорах с Дайсоном. Я пыталась убедить Альдо взять меня туда, но успокоилась, когда поняла, что Троя к нему отводить не собираются.

Ладно. Может, он показался Альдо хорошим кандидатом на роль шута. Я невольно улыбнулась, вспоминая, как Шëпот показал зубочистку Троя. Но неужели Альдо поверил в реальность опасности? С одной стороны то, что сказал Трой звучало бредово, а с другой, это могло быть правдой. Может, экстренный гиперскачок, был попыткой уйти от погони.

Нас с Троем решили запереть в одноместной камере, расположенной в дальнем конце кубрика, напротив душевой.

— Держи, — Хил протянул мне блестящий брикет, в котором я узнала Армейский рацион питания, такой же дал Трою. — Ваш ужин.

— Спасибо. — Нахлынули воспоминания, как он раздавал такие, когда мы собирались на задания.

Тогда они казались мне отвратительными, их невозможно было есть не запивая.

Хил нажал на консоль у двери и указал рукой в открывшийся проëм. Я приоткрыла брекет и откусила маленький кусочек сухого пласта, положила остальное в карман. Раньше они мне казались пресными, а сейчас на языке разлился упоительный вкус сушёной курицы. После каторжной клейковины любая нормальная еда приносила удовольствие.

Я зашла, за мной — Трой. Он был, как приведение, бледный.

— Отдыхайте пока можете, — сказал Хил. — Дальше это станет недоступной роскошью.

— А когда-то было не так? — невесело усмехнулась я, когда он дал мне флягу с водой.

— Сядь, — Хил указал Трою на прикреплëнную к стене койку, затем протянул воды и ему. — Пей. Регенерация в капсуле была слишком короткой, могут быть последствия.

Трой сел на койку, заправленную темно-зеленым клеëнчатым покрывалом. Ближе к стене, под покрывалом, выделялся холм подушки.

Перед глазами встал образ с каторги. Длинные ряды нар, на которых лежало столько народу, что даже перевернуться невозможно. Иногда получалось договориться, и переворачиваться по очереди.

Так спали не все. Рядом с нарами была обычная койка, где хватило бы места двоим, где были подушка, одеяло и матрац. На этой койке спала девушка, которая добровольно обслуживала надзирателей.

Хил провёл над Троем сканером автодока, хмыкнул и вышел за дверь.

Мы остались одни. Волосы Троя беспорядочно торчали в разные стороны, разительно отличаясь от той идеальной причёски, с которой я увидела его в первый раз. Красивый желто-синий костюм дипкорпуса он сменил на обшарпанную униформу медтехника бледно-голубого цвета. Светлая искра в прежде самоуверенных глазах истлела.

Траханные звезды. Вот я его и нашла. Вспомнила, как принимала решение вернуться за ним. Я тогда растрогалась, что он меня спас. Я и растрогалась? Странно. Глупо.

Сейчас смотрела на Троя, испытывая неловкость и не зная, куда деть руки. Кусала губу изнутри.

Говорила ему на Лилии… я сама по себе. Гордая звездюлина. Бывалая диверсантка. А вышло как?

Можно было сказать Трою спасибо, что отправил за мной Коня, или что он держался молодцом, или как здорово, что мне не пришлось рыскать по кораблю в его поисках. Но вместо этого я бросила, как издевку:

— Морду тебе неплохо поправили…

Трой, который до этого пил воду, чуть не подавился. Правильно Матео называл меня раньше «Коза» за то, что я часто говорила грубости.

— Там всë плохо, да? — сдавленным голосом спросил Трой.

Да…пожалуй, пусть, он меня и спас, но всë же раздражал. Как приподнялся-то… как его волнует собственная рожа, будто трагедия какая-то случилась. Вон Вараха с Кали конечности потеряли в юности, и то их глаза не были такими несчастными. А он жил в раю и страдает от крохотного шрама.

— У тебя нет половины брови, на щеке месиво из рубцовой ткани, — я оценивающе поджала нижнюю губу. — Но так даже лучше, ты хоть на мужика стал похож…

— Понятно, — сказал он, разглядывая рацион в брикете, но я видела, как поджались его плечи. — Ты рисковала, вернувшись за мной… спа…

Создатель, только не это. Его слова рвали душу, как пули бумажные мишени на нашем старом полигоне на Альфе, где мы тренировались ещё детьми.

— Мне твоих благодарностей не нужно, придурок… — громко и резко сказала я, съезжая по стене на пол, потому что ноги уже не держали от усталости.

Он поморщился и продолжил смотреть на меня, но в его взгляде не было злости или возмущения.

— Сколько у тебя денег? — спросила я.

Трой молчал и пялился на меня. На этот раз голубая радужка его глаз наполнилась льдистыми гранями.

— Думаешь, я вернулась за тобой ради холëного личика, принцесса? — продолжила я.

— Холëного личика у меня больше нет, — выдохнул он, всë ещё крутя брикет в руках. — А деньги… это деньги моего отца… и я должен как-то ему помочь.

— Думаешь, мне есть до этого дело? Сколько денег у тебя, спрашиваю? На сколько кораблей хватит?

Трой свел брови к носу, и из-за того, что одна была, будто ощипана, это выглядело забавно. Хотя даже такой, всклокоченный и помятый, Трой всë равно был симпатичным.

Он вдруг рассмеялся. В его смехе не было ни капли веселья, только сожаление, такое едкое, что я поёжилась, и у меня неприятно засосало под ложечкой:

— Чего ржëшь?

— Мне говорили, что ты девушка-герой, устраивала диверсии так, чтобы было меньше мирных жертв, спасала детей на Альфа Центавре от голода, совершая опасные вылазки и передавая продовольствие, когда Империя уже блокировала колонии. А ты просто мелочная и злобная бандитка.

— Ты разочарован? — сказала я, и голос мой коварно дрогнул.

— Скорее обманут…

Мне стало нестерпимо душно, и захотелось уйти из комнаты, уткнуть голову в колени и попробавать успокоиться. Я машинально поднялась, подошла к двери, и только потом поняла, как это было глупо, она же заперта.

— На счёт диверсий — враньë, — сказала я, смотря на серебристый металл двери. — Этим заведовал Альдо, но там много факторов, которые сложно контролировать. А конвои с продовольствием были. Во время одного из таких меня и поймали.

— Были, значит, — тихо сказал Трой. — То есть ты не всегда была такой? Каторга тебя сломала?

— Как смешно звучит… Каторга сломала…

Мне хотелось развернуться и снова нагрубить ему, но я вовремя отсекла себя. Зачем? Зачем я всë время кричу, пытаюсь со всеми ругаться? Да мне было тяжело, да, Карлос мёртв. Но вряд ли Трой в этом виноват. Он спас меня, терпел пытки, дотащился сюда в полуобморочном состоянии.

— Наверное… сломала, — мой голос вдруг так истончился, что стал похож на скрип. — Но я не хочу об этом говорить.

— Прости, — произнёс Трой.

— За что? Я, правда, злобная и мелочная…

— Денег хватит на три корабля подобных этому, только новее, — вдруг выдал он.

Я повернулась к Трою.

— Три немного, но и на них нет людей, — грустно сказала я, и села рядом с Троем. — А я, к сожалению, не Карлос, и убеждать не умею. Только фантазировать горазда. Сейчас мы купим три корабля, наймем команду и отобьëм ими Вегу! Класс?

— О, в фантазиях я тоже силен… Пока шёл сюда, представлял, как расправлюсь с целым кораблëм пиратов и с десантниками заодно.

— Зубочисткой своей? — искренне засмеялась я каким-то будто измазанным золой смехом, потому что вместе с ним в уголках глаз защипали слёзы, но я постаралась спрятать их, сморгнув.

— Ага, — он смущенно прикрыл веки.

— Тогда ты меня сделал, твоя фантазия смешней… — сказала я, и посмотрела на запястье Троя, где из-под задравшегося рукава виднелся браслет из звёзд.

Как странно выглядела татуировка на белой-белой коже аристократически изящного мужского запястья. У Карлоса была мощная рука, наверное, как моя нога…

Трой как-то виновато смотрел на меня:

— Тебе, наверное, неприятно видеть эту тату у меня, — сказал он, но я даже не подняла на него взгляд.

Он был совершенно иным, нежели мой брат, их объединяла только цепочка чёрных звёзд на запятье. Карлос сделал себе и мне эту тату где-то за полгода до того, как меня поймали. Она почему-то воодушевляла его. Глядя на звезды на запястье Троя, я ещё сильнее чувствовала ответственность. Будто судьба напоминала, что дело ещё не сделано, и я должна довести его до конца. Но как? Вместо меня прежней только растравленная обида и бессильная злость.

Пока я пребывала в задумчивости, Трой взял меня за руку. В первый миг грудь обожгло негодование, но вместе с тем и приятное чувство волной разошлось по телу, будто ладони коснулась нагретая солнцем речная вода.

Его прикосновение будило во мне жажду жизни. Напоминало о том, что существует тепло. Поэтому я просто сидела, не двигаясь, будто не замечала, что он сделал.

— Пусть ты не Карлос, как ты говоришь, людей убеждать не умеешь, но я рядом с тобой чувствую себя сильнее, — приглушенно сказал Трой.

Он держал мою руку некрепко, будто бережно, и это отзывалось в сердце чем-то ошеломляющим: тёплым дождём, облаками, сквозь которые проглядывало солнце, надеждой в глазах людей, которым я привезла провиант в ту последнюю вылазку.

Несколько мгновений я просто не могла понять, что сказал Трой.

— Тааак… — я выдернула ладонь. — Это что, ты ко мне шары свои подкатываешь?

— Шары? — недоуменно пробормотал он, оглядываясь, видимо, в поисках шаров.

— Ага… куда это они укатились… — я с усмешкой пожала плечами и встала. — Вообще они должны быть в штанах.

Он посмотрел себе на пах и моментально изменился в лице, стал похож на человека, которого обвинили в воровстве, а он ничего не брал.

— Ты что? Думаешь, я… пристаю к тебе? Нет… да я даже о таком не думал… как можно?

Трой смешно оправдывался, но похоже, что у него и в мыслях не было заигрывать. Не то, чтобы он меня интересовал, как мужчина, но снова стало больно. Глупо больно. Конечно, с каторги выбралась не вся я. Обольстительная и красивая часть меня осталась там навсегда.

— Давай отдыхать, Трой… — сказала я и сначала села на пол, а потом на него легла.

— Я уступлю тебе койку… не ложись на полу, — засуетился он.

— Заткнись и ляг, я три года спала на голых нарах, в этой мягонькой постельке просто не усну.

Трой задумчиво провёл по своим светло-русым волосам рукой, нахмурился, а потом вдруг тяжело опустился на пол и лёг рядом со мной. Я ошарашенно поглядела на него:

— Что это ты делаешь?

— Я не могу спать на кровати, когда ты спишь на полу…

Он лёг так, что между нами было расстояние примерно в локоть, и с какой-то обречённостью уставился в потолок.

— Ты точно какой-то блаженный идиот, — сказала я. — Как ты вообще здесь оказался?

— Идиот… — мрачно повторил он, будто это слово воткнутый в его спину нож, и повернулся сначала на бок, потом снова на спину, на другой бок.

— Может, всё-таки на койку?

Он не ответил, просто опять перевернулся на спину и сделал вид, что теперь ему удобно. Я чувствовала, что напряжение держало Троя в своих лапах, как в тисках. Да, в таком состоянии отдыхать почти невыполнимая задача. Со мною происходило то же самое. Если спать не получается, придумать, что делать тоже, оставалось просто говорить.

— Ты три раза спас меня, не знаю, зачем, — изнутри всё скрежетало от того, что я собиралась произнести. — Но спасибо.

— Не стоит благодарности… — сказал Трой. — Вытащил тебя с каторги и что? Просто в другой плен. Ну да, блаженный идиот.

Теперь он вовсе не выглядел, как лорд, к которому на чай пришли гости. Скорее, он был близок к отчаянию.

— Ну этот плен несколько лучше. Нужно придумать, что делать. Как отвоевать Вегу? Понятно, что не получится сразу, стадию фантазий мы уже прошли. Нужно понять, с чего начать.

Лицо Троя удивлённо вытянулось:

— Мы… — сказал он, будто пробуя это слово на вкус.

Минуту, наверное, он лежал тихо, и я тоже молчала, не зная, что ещё сказать.

— Прости… — сказал Трой. — Я… я… не знаю, с чего начать и что делать. Я, честно признаться, не знаю, смогу ли теперь встать… Зря лёг…

— Не нужно извиняться. Бесит. Просто держись. Как ты там говорил? Карлос ещё может победить, если ты возьмёшь себя в руки… Ты нужен мне в здравом рассудке, Трой, — сказала я, акцентируя внимание на слове «нужен». — Отдохнёшь и встанешь.

Я помнила, как меня приводил в чувство Карлос, его слова помогали мне там, на каторге: «Ты нужна мне с холодной головой, мужайся». Мне удалось мужаться целых три года благодаря ему. Хотя Карлос к тому времени уже был мертв. Когда я передавала это назидание Трою, как будто оживляла брата на короткий миг.

Трой кивнул, но опять ничего не сказал. Лег на бок и вперил взгляд в стену за мной.

— Что там с твоим отцом? Как ты вообще в это влез без подготовки? — как ни странно, его слабость заставила меня собраться.

Он поворочал головой, пытаясь примостить её поудобнее, глубоко вздохнул и сказал:

— Я должен был вывести тебя с Пегаса. Просто доставить к Гомеру… — казалось, что говорить ему становилось сложнее. — У меня было удостоверение дипмиссии. Отец устраивал меня на практику несколько лет назад. Начальник Службы Имперской Безопасности подписал приказ о твоём освобождении. Он говорил, что его тоже тяготит текущее положение дел, — Трой сглотнул слюну. — Всё было законно, я будто бы ничем не рисковал… Просто хотел сделать хорошее дело на благо справедливости…

— И продолжить спокойно спать в тёплой постельке в земном раю… где-нибудь у моря… — зло насмехаясь, сказала я, но тут же подумала, что снова перегибаю с грубостью.

— Да, но я не собирался на этом останавливаться, — начал оправдываться Трой.

— Не сомневаюсь, принцесса, — отчеканила я. — Продолжай.

— Ну… начальник СИБ отозвал свою визу, выставив всё так, что будто я подделал документы, и… скорее всего, он и задумывал так с самого начала. Мы с тобой вероятно, должны были погибнуть при попытке побега… Но ты сообразила, как взломать шлюз…

— А ты смог преодолеть защиту на орбите Пегаса, — я улыбнулась. — Мы с тобой разрушили этому начальнику все планы…

— Ну как разрушили… — выдохнул Трой, переворачиваясь на спину и раскинув ладони по бокам. — Моего отца арестовали…а ради этого, кажется, всë и затевалось. За нами, уже наверняка выслана группа ликвидации.

Я чувствовала рядом со своей рукой, которая лежала вдоль тела, едва уловимое тепло, как если бы в стальном брюхе Пегаса проросла б травинка. Одна. Уязвимая. Чахлая. Но дарящая надежду.

— А чем твой отец неугоден? — спросила я, перебирая пальцами по поверхности прохладного железного пола.

— Он долго проталкивал Императору идею национализировать корпорацию Дельта, ту, что добывает фрамий в системе Альфа Центавра, — Трой пошевелил рукой и придвинул ближе к своему телу.

Тепло отдалилось. Я испытала давящее разочарование. Хотелось ещё.

— Дельта… да, знакомое название… Имперские ублюдки, которые забирали фрамий за бесценок и продавали нам еду по адской цене, — сказала я.

— Думаю, что Дельта заплатила Андромахе за то, чтобы он через меня подставил отца. Я не знаю, что теперь с ним будет, — с болью в голосе сказал Трой и снова придвинул ладонь к моей.

Тепло обескураживающей волной смыло все мои мысли. Я не ответила. Опомнилась только тогда, когда почувствовала, что моя рука снова в его руке. По всему телу прошло будоражащее чувство, такое же, как когда я жила на Веге и смотрела, как морем колышется ботва картофеля. Солнце касалось приятным жаром щёк, ветерок охлаждал взмокшие на затылке волосы. Казалось, что счастье вот оно, и можно немного расслабиться.

Нет. Я хорошо помнила, что следует за этим ощущением. Боль, разочарование и потери.

— Что это ты снова делаешь? — стиснув зубы, выпалила я и выдернула ладонь. — Я же сказала, шары свои ко мне не подкатывать! Зачем взял меня за руку?

Трой прочистил горло и с недоумением посмотрел на меня.

— Вообще-то сейчас ты меня взяла за руку, — сказал он.

Траханные звёзды, Трой был прав, я сделала это в каком-то дурацком порыве, даже толком не заметив.

— Я… но… убери отсюда свои лапы, отвернись к стене, или лучше вали на койку, — прорычала я, и он отодвинулся от меня.

Да что со мной такое?! То Сантьяго за руку решила поводить… Теперь хватаю Троя. С ума сошла? К чему эти детские нежности?

— Прости, иногда я с трудом контролирую свою злобность, — грустно улыбнулась я, и подумала, что остальное, видимо, тоже плохо. — Расскажи мне, что ты знаешь про руины на Броссаре?

— Я думал, что ты о них знаешь…

— Я знаю, что это лишь развалины с колоннами, как их Сантьяго сравнил с земным Парве… Парвереноном каким-то.

— Парфеноном?

— Ага… Типа храм, где инопланетяне поклонялись богам. А что говорили тебе? Что рассказал Карлос, раз это так заинтересовало имперцев? Ну и тебя, ты же один из них.

Я вдруг поймала себя на мысли, что как-то подсознательно вывела его из категории врагов. Мне хотелось ему доверять.

— Насколько я помню, 3101 рассказал…

Он только упомянул его номер, как у меня сжались челюсти.

— Карлос, — поправился Трой. — Карлос говорил, что под руинами есть ещё система сооружений, через которую работает щит для всей Веги-7… Как говорил Гомер, это способно помочь вам закрепиться на планете, да и вообще, если исследовать эти технологии…

— Воу… Трой, почему ты раньше молчал об этом?

— Может, потому что сложно говорить, когда тебя душат? — он снова изобразил на лице царственное спокойствие, но меня это больше не раздражало.

— Я была не в себе. Я же рассчитывала, что меня спасёт Карлос…

— Соб… — начал он, но оборвал себя. — На Броссар после этого приезжало много экспедиций, но никто так и ничего не нашёл. Карлос ещё говорил про какой-то ключ. Но… записи того допроса не осталось. А люди, которые его вели, погибли.

— Интересно у вас там… И что за ключ?

— Хотел бы я знать…

— Он об этом мне не говорил. Но я тогда была занята перевозкой провианта в колонии Альфа Центавра. Сантьяго сказал, что Карлос летал туда с Матео. Нужно с ним поговорить.

За дверью послышались шаги.

— Шёпот~

Верзила, сидящий у двери, нажал на консоль и деловито обронил:

— Дайсон вас уже ждет.

Из открывшегося проёма слышались обрывки фраз:

— Лучше прыгнуть через Глизе, — сказал один из помощников Дайсона.

— Там же пасутся люди Трёхглазого, — ответил другой.

Мы с Альдо вошли в каюту для совещаний, и Дайсон, оторвав взгляд от голограммы висевшей посередине комнаты, посмотрел на нас.

— Что такого важного ты хотел обсудить, Дайсон, раз мне пришлось тащиться сюда, бросив все свои дела. Нельзя было связаться по…

— Даже не начинайте, полковник, — перебил его капитан, чего обычно себе не позволял. — Вы нарушили контракт, присвоив мои трофеи.

Дело принимало неприятный оборот, и я мысленно готовился к бою. На всякий случай. Нет, вряд ли Дайсон сейчас что-то предпримет. Иначе здесь бы уже было с десяток бойцов.

— О чём ты говоришь, капитан?

— Отбросим политесы и сразу перейдём к делу. Я знаю, что пленники у вас.

Двое помощников капитана отвлеклись от тактического планшета и с любопытством уставились на Альдо.

— Зря ты в это влез, Дайсон, — негромко сказал он. — Парень сын Германа Этнинса и впутан в какое-то…

— Дерьмо, — закончил за него Дайсон. — И мы с вами, мой боевой товарищ, влетели в него с двух ног, забрызгав весь сектор. Теперь недовольные граждане, которым прилетело, спешат к нам выразить своё недовольство с дистанции уверенного поражения.

Вероятно, что парнишка говорил правду. За ним послали группу ликвидации.

— Кто? — ни капли не удивившись спросил Альдо.

— Отмороженный Эд, на крейсере «Форс-мажор», — сказал Дайсон. — Вероятнее всего он.

Старик нахмурился. Я присвистнул. Отмороженный Эд получил своё прозвище абсолютно не зря, Дайсон по сравнению с ним был просто добрым самаритянином. Эд грабил всех, кого только мог, убивал потехи ради, и оставался в юрисдикции пиратского конгломерата только потому, что главы часто использовали его для устрашения и расправ. Таким уродом даже детей пугать нельзя.

— Что ты собираешься делать? — задал вопрос Альдо.

— Если не получится оторваться, — капитан выдержал паузу. — Полковник, вам придётся отработать все потраченные на вас деньги. Этому корыту хватит двух попаданий их главного калибра, чтобы потерять щиты. Поэтому будем работать как во время сражения у Бета Центавра.

Альдо кровожадно оскалился. Дайсон прославился во время первой войны за Вегу тем, что на везении и таланте умудрялся входить в клинч даже с линейными кораблями, выходя на дистанцию абордажа и превращая космическое сражение в смесь кабацкой драки и планетарного десанта. У сопротивления флот был, мягко говоря, устаревшим, так что каким бы ни был мудаком Дайсон, он действительно отчаянный и чертовски везучий корсар.