Арестантка

Глава 11. Запасной боец

— Шёпот ~

«Форс-Мажор», корабль Отмороженного Эда, по форме представлял собой серп. На его концах стояли мелкокалиберные орудия, а в середине — убойная пушка, которая способна пробить наши щиты. Лучше, конечно, уйти от боя, да и абордажа.

Я смотрел на голограмму корабля над столом и, размышляя, пожевывал губу.

В жизни нужно быть готовым к любому раскладу. Что если оторваться не получится? Скорее всего, погоня затянется на несколько дней, может, на неделю, а значит, у нас есть время просчитать возможные варианты абордажных действий до мельчайших подробностей.

— Полковник, можно с вами поговорить? — из-за двери раздался голос Хила.

— Его нет, — ответил я, смахивая голографическую схему «Форс-Мажора». — Что-то срочное? Войди.

— Нет. Я по поводу Принс, — оказавшись рядом с моим столом, сказал док. — Она просит о встрече с Сантьяго.

Да неужели? Один вчера под дверью стоял, не мог войти. Его можно понять, Альдо зачем-то засунул Принс в одну комнату с имперцем. Я б на его месте тоже ревновал. А другая наговорила гадостей, теперь просит о встрече. Интересно строит отношения молодёжь.

— Он в ангаре. Они с Матео хотят обкатать новую тактическую схему, — сказал я. — Освободится, попрошу его зайти к ней.

— Хорошо. Но думаю, что Принс будет полезно поприсутствовать на занятии.

— Дайсон ещё не дал добро, чтобы Принс осталась с нами насовсем. Не думаю, что ей стоит нервировать пиратов.

— Ясно, — коротко бросил Хил. — Жаль. Среди старых друзей она быстрее бы пришла в норму.

— Хил, а ты помнишь, что она упрямая, как стихийное бедствие? Нужно подождать.

Принс безоговорочно слушала только Карлоса. Я постучал пальцами по столу. Да и то… У меня не было уверенности, что она нужна команде. Как будущая жена Сантьяго — да. Я много об этом думал. Принс наш человек. Она сестра Карлоса, единственное, что от него осталось. Сколько побед мы одержали благодаря его таланту и везению, и, конечно, мы должны позаботиться о Принс. Только её появление поставило всё с ног голову.

— Думаю, стоит с ней быть помягче, подполковник, — он поморщился, его слишком человечные глаза уставились на меня с немым укором. — Она ответила за свою самоуверенность сполна. Три года на Пегасе… Не обязательно брать её в группу, но можно создать видимость, что она при деле. Это поможет Принс хотя бы не сойти с ума. Плюс она, как и все, хорошо обученный боец, если ты не забыл. А нам..

— А нам не хватает людей, — закончил его реплику я.

Как бы то ни было, Принс в «Параклете» служила не в силу родственных связей. Плаксивая и неуклюжая в детстве, она буквально заново перековала себя за годы подготовки.

Да и Пегас… Люди на Пегасе обычно умирают в первый год, реже проживают два. Принс выдержала целых три. Впрочем, силы воли этой девчонке было не занимать и прежде. Наверное, за это она Сантьяго и нравится. Упрямая, как черт. Мне вспомнились серые глаза такой же упрямой женщины.

Я открыл глаза и попробовал пошевелиться. Боль прошила насквозь. Даже пальцы не слушались.

— Мёртвая скала, это Пеликан–7, под огнём, — слышался крик пилота по радиосвязи. — Повторяю! Мёртвая скала…

Его голос сорвался на фальцет. Бортовой пулемёт ударил куда-то длинной очередью.

— У нас на хвосте имперские Флайхантеры!

Я увидел в окне бота горящее зарево.

— Пеликан-4 сбит, Мертвая…

Крупнокалиберные снаряды из курсовой пушки флайхантера со свистом прошили корпус нашего медицинского флаера. Один из медиков повалился на пол с огромной дырой в груди. Раненый парень рядом со мной затих. К горлу подкатила тошнота, когда взгляд наткнулся на его обезглавленное тело. Снаряд угодил ему прямо в башку.

— Мёртвая скала, это Пеликан-7, я подбит, терпим крушение, квадрат 7/4, повторяю… — его слова заглушила очередная порция смерти, терзающей наш флаер.

На этот раз очередь крупнокалиберных снарядов перечеркнула левый стабилизатор. Вспыхнула турбина, кабину начало заволокивать едким дымом.

Замолчал бортовой пулемёт, боец стоявший за ним, повис на ремнях.

Медик перебиралась от одного раненого к другому, стараясь закрепить.

— Приготовьтесь к жёсткой посадке, — заорал пилот, заглянув в салон, его лицо было посечено осколками.

Замелькали верхушки деревьев. Треск, скрип, грохот сминаемого металла. Моё тело отозвалось ужасающей болью от удара корпуса корабля о землю.

Темнота.

Я почувствовал, что меня волокут. Боль окутывала с головы до ног. Открыл глаза, увидел медика, что оттаскивала меня от корабля. Слышались выстрелы, грохот взрывов.

— Уходите, — простонал я из последних сил, не в состоянии даже пошевелить рукой, чтобы оттолкнуть миниатюрную женщину.

— Нет… — слова женщины-медика сложно было расслышать за постоянным грохотом.

— Сейчас накроет, — пробормотал я, язык едва слушался.

— Молчите, сэр, — строго сказала она. — Мы вас не бросим!

Она оттащила меня подальше от горящего корабля, прислонила к поваленному дереву.

— Мёртвая гора! Мертвая гора…

Поодаль пилот с обгоревшим лицом пытался связаться с базой. Его слова заглушила автоматная очередь. Один из бойцов с раненой ногой вёл огонь куда-то в сторону опушки.

— С базой нет связи! — истерично закричал пилот.

Подбежав, боец с перевязанным плечом, опустился на колено рядом со мной и спросил у медика:

— Как он?

— Его нельзя транспортировать.

Я разглядел на форме бойца погоны старлея. Дерево рядом с ним взорвалось щепками от множества попаданий бластеров. Запахло жжёной древесиной. Кто-то из бойцов закричал. Старший лейтенант вжался в ствол, и, выхватив лазерный пистолет, не глядя стал посылать импульс за импульсом в наступающего врага.

— Старший Лейтенант, — борясь с приступом слабости, я просипел. — Я подполковник Корнелли, беру командование на себя.

— Сэр, моё имя Борх, — боец сменил батарею в пистолете и продолжил стрельбу. — Нас окружают.

— Слушай приказ… — Дыхание сбилось, я закашлялся. — Бери всех, кто может самостоятельно передвигаться и валите отсюда.

— У подполковника, кажется, жар, он бредит! — возразила медик.

— Отставить разговоры! — прорычал я, теряя силы. — Выполняйте приказ.

До чего упрямая женщина. Заноза просто.

— Сэр, — она обратилась к старлею. — Вы можете выполнять этот дурацкий приказ, а я останусь с ранеными. Это мой долг.

— Борх, уходите, уводите всех, кто может идти, если нужно тащите за волосы, — сказал я, косясь на медика.

Старлей, пилот и ещё несколько бойцов ринулись прочь, а она осталась. Но у меня уже не было сил кричать, пытаться её убедить. Я, как загипнотизированный, смотрел в её серые глаза. Они успокаивали. В глубине души, как любой умирающий, я боялся остаться один на один со смертью. Жизнь покидала меня, а я только и мог, что держаться за эти глаза. Острые и цепкие, как крюки. Их взгляд будто вспорол кожу и поселился под ней.

— Как тебя зовут? — собрав силы, спросил я.

— Иннес, — ответила она, промакивая мою кровь, струящуюся сквозь повязку.

Вокруг слышались грохот, выстрелы, крики. Сквозь этот гул заговорила рация, оставленная пилотом.

— Пеликан-7, …. Вереск, ответьте… — пробилось через треск помех.

— Пеликан-7, здесь командир отряда Вереск, — послышалось четче. — Мы на подходе, обозначьте своё местоположение.

— У меня в разгрузке сигнальный дым, — сказал я, и Иннес достала палку из подсумка, раскрутила колпачок, выдернула шнур.

Нас осветила яркая вспышка, затем вверх потянулся синий столб дыма.

Иннес тоже была упрямой, и благодаря ей я тогда остался жив.

— Ты прав, пусть поговорит с Сантьяго, — выдохнув, ответил я. — Группа Матео сейчас выдвигается. Попроси их прихватить Принс с собой. Только чтоб внимания не привлекала.

Я включил голограмму, а Хил, кивнув, вышел за дверь.

— 3112~

Я смотрела на ребят из группы Матео, и меня терзали одновременно, и ностальгия, и зависть. Они три года провели с оружием в руках, тогда как я на каторге превращалась в безвольное крошево из плоти, залитое страхом.

У всего есть свой запас прочности. И там, на Пегасе, мой истощился так, что что сквозь него, как белёсые кости на разлагающемся трупе, проглядывало сумасшествие. Но Трой достал меня из ада, и теперь я в кругу своей семьи. Странной. Но другой у меня нет.

Чтобы ощутить себя лучше, мне хотелось только одного. Будто это панацея.

— Как думаешь, Сантьяго возьмёт меня в команду? — спросила я у Матео, когда мы с его группой подходили к ангару.

Он поправил рюкзак со снаряжением и широко улыбнулся. Так по-доброму, что я ответила ему тем же. Матео было двадцать восемь лет, он прошёл войну, теперь руководил группой, но его глаза лучились детской искренностью. Едва верилось, что он солдат, отнявший много жизней. Он так прекрасно пел и играл на гитаре, что я до сих пор помнила некоторые его песни. Даже на испанском, хотя почти не понимала смысл.

— Думаю, что возьмëт, но не уверен, что сегодня, — сказал Матео. — Тебя попробуй не допустить! Боюсь, как бы он тебя не поставил на моё место.

Матео состряпал серьёзную физиономию, но долго не выдержал и засмеялся. За что немедленно получил подзатыльник от Кали.

— А если серьёзно? — спросила я.

— Да я-то серьëзно, — пронзая Кали взглядом, ответил Матео.

— Может, по майору и не скажешь, но он по тебе скучал, — произнесла она, поджимая губы.

— А как скучал я! — отодвигая Кали в сторону, влез Матео. — Я бы ради такой девушки сделал всё, что она захочет.

Такая девушка, это, конечно, не про меня. Я пропустила его реплику мимо ушей. Но Матео взглядом зелено-карих глаз будто завернул меня в тёплый плед. Он в детстве спасал своей чуткостью, и сейчас очень помогал расслабиться. Хотя я всё равно ужасно волновалась и теребила воротник комбинезона.

Кали толкнула Матео в плечо, а Вараха, сестра-близнец Кали, скорчила какую-то неприятную гримасу, похожую на отвращение. Её чёрные волосы с выкрашенными в красный прядями были уложены в тугой хвост. У Кали причёска была точно такой же, только пряди — синие.

— Сантьяго скучал? Не похоже на этого черствого солдафона, — я скептически пожала плечами и поспешила сменить тему, спросив у Кали: А вы как? Всё ещё вместе?

— Иногда, — с грустной улыбкой ответил Матео.

Мне казалось, что он корчит из себя повесу, готового кинуться за любой девушкой, а на самом деле всегда принадлежал только одной. Такой вот конченный дурак. Сколько песен он написал для Кали, не счесть. Без конца бряцал их на гитаре в свободное время.

— Тода уна вида ë бускандоте, — шепнула я Матео строчку, которую запомнила. — Как это переводится?

— Я всю жизнь тебя искал, — ответила за него Кали. — Может, он и искал. Но я не люблю ограничивать свою свободу. Я предупреждала, что со мною лучше не связываться. Во все эти любови не верю.

— Да, в нашей жизни точно не до них, — вставил Скиф, идущий позади.

— Эй, отставить разговоры, — отчеканил Матео. — Что есть смысл жизни, как не любовь?

— Нет в этой жизни смысла, — раздражённо сказала Вараха. — Матео, ты слишком романтичен для командира.

— Конечно, меня же по блату взяли, — отшутился он. — Вараха, улыбнись, если бы ты не была такой злюкой, то и у тебя парень бы был.

Она оскалилась в ответ.

— Матео, — шепнула я, вдруг вспомнив, что забыла о важном, — Что Карлос рассказывал тебе про Броссар?

— Броссар… — он задумался, даже немного погрустнел. — Говорил, что стоит на пороге открытия, которое изменит ход войны. Но… как видишь, открытие не состоялось.

— А что за открытие? — спросила я, когда мы уже вошли в коридор перед ангаром, где раньше стоял погрузчик, укрывавший меня от пиратов. Сегодня его место пустовало.

— Какая-то система защиты, или что-то вроде того, — торопливо пробормотал он. — Давай позже поговорим. Там ничего важного, но если тебе интересно…. Карлос оставил мне одну побрякушку из руин Визитантес.

— О… интересно взглянуть, — сказала я, когда мы оказались в ангаре.

Громадное помещение наполняло мерное гудение корабля. То и дело оно разбавлялось звуком глухих ударов, будто кто-то дохлой крысой бил по переборке. Наша процессия направилась к остову корабля, стоящего в середине ангара.

К его каркасу был привязан боксёрский мешок, и Сантьяго по пояс голый самозабвенно колотил его. Жгуты мышц перекатывались под смуглой кожей, испещренной шрамами. Мне показалось, что он усмехнулся, увидев меня, но затем его лицо приняло обычное угрюмое выражение. Он отступил от мешка и стал разматывать бинты с кистей, сурово посматривая на меня.

По спине пробежала изморозь. Я пришла просить его взять меня в команду, а он даже не рад меня видеть. Будет непросто.

Не выдержав его взгляда, я сделала вид, что осматривала ангар. Тот же самый завал металлолома, как и вчера. Только народу было поменьше. Меня больше не разыскивают, ажиотаж спал.

Чуть поодаль Искра выжимала от груди какую-то безумную конструкцию из штока с немаленькими такими шестернями по краям, а Хан сидел на обломке корабля и глядел в планшет. С хэканьем водрузив импровизированную штангу на крепления, Искра села на скамейке.

— Лейтенант! — от рыка Сантьяго по стойке смирно вытянулись все, Хан при этом выронил свой планшет.

Я стояла окаменев, его интонация напомнила мне не только о прошлом на Веге, но и о пребывании на Пегасе. Там с узниками разговаривали исключительно криком.

— Сэр, — Матео вытянулся по стойке смирно. — Хил попросил…

— Какого парсека посторонний в ангаре, — не давая договорить, холодно перебил Сантьяго.

Мои внутренности стали ледяными и сжались в комок.

— Сэр! По рекомендации Мастер-Сержанта Хила подполковник Корнелли санкционировал присутствие Принс на тактическом занятии, Сэр, — браво отчеканил Матео.

— Подполковник значит… по рекомендации, — поочередно испепеляя взглядом то меня, то брата, медленно проговорил Сантьяго. — Вольно Лейтенант…

Он потёр переносицу, Матео выдохнул и незаметно для остальных отпальцевал мне «Всё в порядке».

— Полная боевая, вводные получите при выходе на рубеж. Готовность десять минут, время пошло! — скомандовал Сантьяго.

Команда Матео и Хан с Искрой сорвались с места и скрылись за фюзеляжем разбитого истребителя Гарпун.

Мы с Сантьяго остались один на один.

— Ну и что всё это значит? — спросил он, посмотрев на меня исподлобья.

— Ты даже не поздороваешься? — ответила я, и тут же прикусила язык, вспоминая, что хочу вернуться в команду, а не говорить о том, что было между нами.

— У меня занятие по тактическому взаимодействию малых групп на лёгких кораблях противника при выполнении абордажно-диверсионных действий, Принс. Если ты не заметила, я занят.

— Да, простите, майор. Виновата, — я опустила голову. — Я хочу, чтобы вы взяли меня в состав группы.

Честно, я очень боялась, что он засмеется. Даже дышать перестала на пару секунд.

Сантьяго пристально взглянул на меня, прошёлся взглядом по моему телу, вернулся к лицу. Мне ужасно хотелось ещё что-то сказать, но я знала, что как командир он очень не любил лишних разговоров. Удивительно, что у него такой брат, как Матео.

— Тебе рано об этом думать, — равнодушно сказал он, надевая куртку. — Зря ты пришла, придётся кому-то отводить тебя обратно и тратить время.

Мне стало почти физически больно от его холодности. Так бывало и раньше, когда мы были вместе. Вчера мне показалось, что в нëм что-то изменилось. Он будто стал живым, не танком. Возможно стоило поговорить о былом, чтобы выкурить экипаж.

— Прости, что я вчера назвала тебя предателем… — сказала я.

Он замер, набрал побольше воздуха в лёгкие, будто собираясь что-то сказать, но не стал. Огляделся по сторонам, затем взял меня за запястье и отвëл в сторону за груду обломков.

— Я хотел с тобой поговорить вчера, но подумал, что ты слишком устала, — сказал он, всё ещё не отпуская.

Моё тощее запястье грозило разломиться в его огромной лапе, но взгляд карих глаз мягко, а на контрасте даже слишком мягко, касался моего лица.

— Мне жаль, что я сорвалась на тебя, тогда на Веге, — говорить было непросто, извиняться я не любила. — Но для тебя это кольцо ничего не значило, ведь так?

Думая так, я оправдывала свой поступок. Ведь я не капризная стерва, это просто он подарил мне бессмысленную побрякушку.

— Принс сейчас… не… — сбивчиво произнёс Сантьяго, мне казалось, за его карей радужкой шла ожесточённая борьба.

Вызов брошен, граната в кабине. Чувствует ли он что-то? А есть ли в этом танке кто-то живой? Я внимательно следила за ним и молчала.

— Почему… почему ты так решила? — спросил он дрогнувшим голосом.

Я сглотнула слюну и нахмурилась. Показалось, что Сантьяго ошарашен.

— Может… потому, что в основном ты вел себя холодно, — сказала я, чувствуя, что его хватка на моëм запястье ослабевает, как расстегнутый наручник. — А твоё предложение… Ты надел мне кольцо, пока я спала, и прислал сообщение на планшет, что Карлос скоро нас поженит. Я думала, что это вы с ним всё решили, а ты даже не удосужился встать на колени, спросить меня. Ну как это обычно делается…

Он выпустил мою руку, закусил губу и грустно улыбнулся:

— Просто, когда ты спала, было меньше шансов, что откажешь, — Сантьяго сделал паузу. — Прости, я не думал, что ты расценишь это так… думал, что всё между нами ясно, само собой разумеется. Думал, оценишь оригинальность.

Я глядела на него, и задавалась вопросами. Куда подевался грозный майор? Где приказной тон? Где же обвинения, что это я тупица, поняла всё не так? Хотя как это можно было понять иначе? За меня всё решили, и никто со мной считаться не хотел. В жизни не поверю, что Сантьяго сделал мне предложение во сне, потому что боялся отказа. Он — и боялся?

Однако наш бравый майор стоял и молчал.

— Ну что было, то прошло, — отрезала я, прерывая тишину.

Он поднял на меня глаза, в которых быстро, как взрывная волна, нарастала злость.

— Ты теперь с этим имперцем? — сталь в его голосе чиркнула меня по щеке, как лезвие.

Я почувствовала жар на коже, и несколько секунд не могла ничего сказать. Сантьяго говорил с такой гневной ревностью, что я сама усомнилась, а не с имперцем ли я? Ну за руку мы с ним подержались… Не мог же Сантьяго этого видеть?

— Серьёзно? Мы уже это обсуждали…

— Почему тогда ты его так защищаешь? Почему согласилась пойти с ним в камеру?

— Санти? А у меня что выбор был? Я решила лишний раз не выëживаться, и так… уже..

Сантьяго хищно улыбнулся, не дал мне договорить, сократил расстояние между нами и прихватил ладонями за грудную клетку, собираясь поднять. Я оттолкнула его, и он сделал шаг назад.

— Какого хрена ты творишь? — сердце застучало быстрее.

— Я рад, что ты вернулась, — он посмотрел на меня так, что пришлось смущённо опустить голову.

Кажется, что его острый взгляд оплавился от нежности. А может, всё-таки от жалости? Притворяется ли он? А если да, то зачем? Карлоса нет, я больше не выгодная партия.

Сантьяго коснулся моей щеки, я стиснула зубы, но не стала скидывать его руку. Я не желала возращаться к прошлому, а он, казалось, именно этого и хотел:

— Я… Я здесь не за этим, Санти… — мой голос звучал тихо.

— Ясно. В команду я принимать тебя не хочу, — он тоже говорил приглушённо.

— Вообще? — Я шагнула к Сантьяго. — Всё ещё не знаете, отдаст ли меня Дайсон?

— Отдаст. Так или иначе, — сказал Санти. — Я просто не хочу потерять тебя снова.

Мягкость в его голосе показалась унизительной. Я же не маленькая, через столько прошла. Меня не нужно оберегать.

От злости мне захотелось сказать ему каких-то грубостей, треснуть по башке. Пальцы свербели нерастраченным импульсом. Но ударь я Сантьяго, чего я добьюсь? Покажу, что эмоции берут надо мной верх?

— Не потеряешь… Может, с командой я тороплюсь, но хотя бы разреши с вами тренироваться, — слова с трудом слетали с губ под осуждающим взглядом Сантьяго.

— Нет, — коротко отрезал он. — Сейчас не время.

Я застыла, всë-таки было приятно, когда он был ласков. Будто почва под ногами появлялась. Сейчас опять стало холодно и пусто. Но чего мне точно не нужно, так это чтоб меня жалели. Вспомнился Трой, который сказал, что рядом со мной чувствует себя сильнее.

— А знаешь, что? — я скрестила руки на груди. — Мне всё-таки нравится имперец, он хотя бы видит во мне что-то, считает, что я что-то могу…

Сантьяго скрипнул зубами. Его взгляд сначала наполнила ярость, а потом он улыбнулся:

— Хорошая попытка. Жаль, мне уже не шестнадцать… Принс, это не рейтинговые учения. Что ты хочешь этим доказать?

Я пыталась найти слова, чтобы ответить, но не успела открыть рта, как он продолжил:

— Как ты себе это представляешь? У ребят сработанные двойки… нам скоро предстоит возможно одна из самых сложных операций. Твоё безрассудство может стоить жизни кому-то из моих людей. Ты хороший боец, я помню. Но не спеши.

Он отчитывал меня, как ребёнка, словно мой брат ожил и вселился в Санти. Снова раздражение вонзило когти в сердце. Я медленно выдохнула, справляясь с ним. Ни к чему хорошему оно не приведёт. Мой взгляд коснулся лица Сантьяго, и я задумалась, что ещё сказать? А сказать нечего. Возможно, он прав. Мне нужно вернуться в камеру, отдохнуть. От этой мысли стало больно.

Сантьяго командир отряда специальных операций «Параклет», чьё имя даже в Империи произносили шёпотом. Он хорошо знает своё дело. Почему я решила, что знаю лучше? Почему я решила, что я им нужна? Но..

— Прости, что отняла твоё время, — тяжело сказала я. — Знаешь, я тут подумала. Вам предстоит сложная операция, в таких много непредсказуемых факторов. От «Параклета» осталась всего лишь горстка, может, случится, что понадобится запасной боец, и будет лучше, если запасной будет в курсе того, что вы планируете делать.

— И ты хочешь быть этим запасным? — Сантьяго усмехнулся, как будто ему понравилось то, что я сказала. — Ты неисправима, Принс…

— Диверсионно-абордажные действия на лёгких кораблях противника — это же мой конёк, — просящей интонацией отчеканила я. — Я хочу почувствовать, что я жива. Что я всё ещё я. Обещаю, проблем не создам.

Сантьяго потёр огромной ладонью подбородок.

— Иди снаряжайся, — вдруг устало произнëс он. — Одна попытка. Передай Матео, чтобы дал тебе запасной комплект экипировки.

— Спасибо, — сипло выдохнула я.

— Десять минут на исходе. Я бы на твоём месте поторопился, — бросил Сантьяго, уходя в сторону площадки.

— Трой~

Как скоро проснулся, я не знал, но у меня под головой была подушка, тело укрывало одеяло. Я решил, что может, мне всё приснилось. Постель была похожа на те, в которых я спал в Академии на орбите. Твердая.

Я в Академии? От радости меня бросило в жар. Не было никакого Пегаса? 3112? Я не подводил отца? Но оглядевшись, обнаружил, что лежу на полу. Просто кто-то укрыл меня и положил под голову подушку.

3112… хотел сказать ей спасибо, но комната была пуста. Тревога холодком прошлась вдоль позвоночника. Куда её забрали и зачем? Может, она с десантниками в кубрике? А если что-то случилось?

«Конь, местоположение», — передал я команду роботу.

«Ангар»

«Местоположение 3112»

«Ангар»

Я не поверил своей удаче. Значит, я мог увидеть, что происходит с этой разбойницей.

«Дай изображение 3112»

То, что я увидел, почему-то вызвало у меня неловкость и… разочарование. 3112 стояла на фоне разбитого корабля, к ней склонился смуглый неандерталец Марс и гладил еë по щеке.

Это казалось логичным. Я так и думал, что они были парой. Изумительно подходят друг другу. Неотесанный мужлан и фурия.

Я засмеялся, но как-то с ноткой грусти. Мне она даже не нравилась. Так. Я просто хотел убедиться, что с ней всё хорошо. Убедился? Собирался было мысленно смахнуть изображение с поля зрения, но остановился, разглядывая… Может, она это недобровольно? Марс заставляет?

Нет. Она казалась расслабленной. Я резко смахнул картинку, чувствуя горечь на языке. 3112 мне совсем не нравилась. Чего стоили её дурацкие шутки про шары? Какая пошлость.

Она пошлая? Я вспомнил сон, в котором мне снилась обнажённая грудь Алисии. Вот что скабрезно. Мечтать коснуться языком соска. А шутки про шары… по сути безобидны.

Интересно, какая грудь у 3112… Наверное, её почти нет. Лишь очертания и маленький едва выпуклый сосок. Такой нежный, жаждущий тёплого прикосновения и заботы.

Я скривился от отвращения к самому себе. На этот раз в похотливых мыслях вряд ли были виноваты обезболивающие. Их действие точно должно было закончиться.

Из замешательства меня вывело шипение открывающейся гермодвери. В комнату вошёл тот пожилой мужчина, с которым я разговаривал вчера. Мне стало удушливо страшно. Возможно, он поговорил с капитаном, и решил отдать меня ему?

— Как спалось, Трой? — хрипло сказал Альдо. — Как тебе наше гостеприимство?

— Хорошо, сэр — ответил я, вставая с пола и сбрасывая одеяло.

— Пойдём, — бросил старик и кивнул мне на выход.

от автора: кто хочет продолжения, пишите, пожалуйста, комментарии) Чтобы мне не было так одиноко выкладывать на этом сайте.