Арестантка

Глава 14. Тонкие душевные позывы

— Шëпот~

Я отвёл имперца в его каюту, которую мы раньше использовали, как кладовку. Принс решила пойти с ним. Если честно, хотелось вернуть парня Дайсону. Или просто пристрелить. Он дал Принс доступ к планшету. Можно теперь избавиться от щенка. Мы же не приют для страждущих имперских беженцев.

Нет. Я против убийств безоружных людей, но от этого парня будут одни проблемы. Во-первых, этот Андромаха его из-под земли достанет, а значит, за ним будут постоянно охотится. Во-вторых… он явно неравнодушен к Принс. Когда она вошла, он стал похож на умственно отсталого идиота, пускающего слюни. За руку её схватил.

Трой меня раздражал. Но Альдо, казалось, не разделял моих чувств.

Когда я вернулся к нему, в уголках его губ гнездилась улыбка. Сумасшедшая такая, задорная. Она не сулила ничего хорошего.

— Он твой сын? — спросил я.

Я знал, что Елена, бывшая наша соратница ещё в Империи, вышла замуж за Германа Этнинса. Та самая Елена, с которой Альдо был в отношениях почти тридцать лет.

— Что?! — Альдо резко помрачнел, и улыбка стёрлась с его лица. — Он выродок слюнтяя Этнинса. Я не видел Елену больше года до его рождения. Так что без вариантов… Да и посмотри на него? Он же…

— Белобрысый дрищ? — усмехнулся я, садясь на стул рядом с Альдо. — Твой сын был бы черноволосым и статным, как ты когда-то?

— Мой сын бы сказал, что нам всем делать, всё решил, — Альдо откинулся на спинку кресла. — Не мямлил бы как подросток, обделавшись от страха..

— Ага, а ещё твой сын родился бы в погонах.

Альдо засмеялся, но грустно как-то. Мне даже стало не по себе. Мне и не по себе… странно. Все эти разговоры о детях, мои попытки поговорить с Сантьяго по-отечески. Старость. Корга. Во что она нас превращает?

— У нас ещё три дня отрыва. Замес будет знатным. После мы покинем Дайсона. Коннелли, поговори со Смартом. Можно ли забрать передатчик связи с Лилии-1? — на лице Альдо снова засияла какая-то совершенно бесовская улыбка.

— Ты уверен? Хочешь связаться с Гомером? Мы же…

— Мы же что? Тебе самому не надоело сидеть и ржаветь, время от времени разминая кости, — Альдо встал с кресла. — Мы улетели с Земли менять ход истории…

— Тебя вообще-то в ссылку сослали… — холодно сказал я, не показывая, как горячая рука воодушевления коснулась сердца. — А я улетел за тобой…

— Ну тем не менее, мы меняли ход истории, — Альдо обошёл стол вокруг и снова вернулся на место. — Почему бы не взяться за старое? Можно хотя бы об этом подумать? Тем более, в Империи какие-то распри начались.

Я стиснул челюсти. Нас меньше взвода, а Альдо размышляет о возмездии. Но с другой стороны, Альдо просто так горячку пороть не станет.

— Думаешь, у парня на планшете реально что-то есть?

— Уверен, иначе зачем послали Эда? Принс переслала мне зашифрованные папки, — Альдо включил голограмму, где высветился текст, состоящий из разных звездоподобных значков. — Видел когда-то подобное?

— Нет, не похоже ни на один известный мне шифр, — я вгляделся в текст.

Когда я на него смотрел, то появлялось неприятное ощущение. Будто читаешь надпись на надгробной плите и холодок касается затылка.

— Вот и я удивлён. Но тем интереснее.

Я опустил голову и прикрыл лицо рукой. А сердце, тем временем, забилось быстрее.

— 3112~

— Альдо мужик хитровыдуманный, он хорошо разбирается в шифрах, так что он узнает, что в этих документах, — сказала я, глядя на Троя, который казался растерянным.

Раньше он всегда храбрился, держал осанку, а теперь из него словно выдернули каркас.

— А не использует ли он их против моего отца?

— Ничего твоему отцу сейчас хуже не сделает, Трой, — сказала я и села рядом. — А вот попробовать найти то, что сможет помочь, стоит.

— Ты права, — он внимательно смотрел на меня пару секунд, а потом отвел глаза.

Застёжка на его куртке не по размеру комично оттопырилась.

Мне нравилось, что он мне доверился. Это придавало сил, и рядом с ним я не чувствовала себя измученной. Жалкой, словно побитая псина. Усталость убирала лапы от моего горла. Я дышала свободнее, что ли.

— Альдо человек скользкий, но слово он держит. Всегда.

— Ладно, если ты уверена, то хорошо, — он снова чиркнул по мне взглядом и уставился в стену. — Ты изменилась со вчера, Принс.

Моё прозвище он сказал с некоторой опаской. Даже смутился немного. Выглядел так беззащитно, что я даже дар речи потеряла. Вот человек уязвим и слаб. Без единого козыря. Разве что Конь где-то шлындает по кораблю.

И этот человек так очарователен. Очаровательный идиот. Но нет, он не идиот. Трой просто верит в меня. Верит. От этой мысли вдоль хребта поползли здоровенные мурашки. Что со мной такое? Траханные звезды…

Я целый день мечтала о том, чтобы он взял меня за руку. Что за бред собачий?

— Да ничего я не изменилась… — сказала я, чувствуя тепло его руки, лежащей рядом с моей. — Просто пытаюсь собраться.

— У тебя получается, — он улыбнулся, и от его улыбки у меня в животе внутренности обратились в горячий пар.

Он, конечно, без козырей. Но и я… Наверняка Трой понимает, что со мной что-то не так. Что я в нëм нуждаюсь. Твою же мать. Что это за ощущение неловкости?

— Трой, а Конь сможет помочь при абордаже? Открыть нужные двери? Закрыть ненужные, — спросила я, стараясь, сменить тему.

— Сможет, если модель корабля есть в его базе данных, — он пошевелил рукой и случайно коснулся мизинцем моего мизинца.

Это было приятно, рождало сладкий отзвук в сердце. Хотелось, чтобы он снова сплел наши пальцы. Хотелось почувствовать себя в безопасности. В моменте всë-нипочем.

— Корабль класса Химера, видела у Альдо среди схем, называется «Форс-Мажор».

Взгляд Троя на секунду провалился в никуда.

— Таких нет, — он вынырнул из прострации. — Скорее, всего какая-то пиратская модификация. Могу поискать что-то похоже.

— Твой мозг соединен с нейросетью?

Я чуть придвинула ладонь. Ну давай же, парень. Хапни мою руку в свою. Это меня так бодрит.

— Да, полезная вещь, — он убрал руку на колено, и я почувствовала укол разочарования.

— Поищи похожие. До операции почти не осталось времени, — сказала я, рассматривая Троя, пялилась на застежку на его куртке, казалось, она вот-вот сломается. — Мы можем пригодиться. Думаю, что самый ценный из нас с тобой на данный момент — Конь.

— В абордажной операции он точно будет хорош, — наши взгляды столкнулись, я глубоко вздохнула.

Черт возьми. Два дня знакомы, а меня ведёт в кашицу.

— Я расстегну застежку? — сказала я, и коснулась его куртки в том месте, где она смыкалась. — Тебе же давит.

— Всё в порядке, — сказал Трой, с подозрением глядя на мою руку на своей груди. — Ничего.

— Как хочешь. Слушай, может, потрахаемся? — спросила я, потому что обычно это убивало на корню все тонкие душевные позывы, которые меня так нервировали. Всё становилось проще.

— Что? — он отпрянул от меня, как ошпаренный, приложил руку к застёжке, словно я покусилась на святое. — Сделаем что?

— Ну трахнемся… У тебя в штанах же кое-что есть… — я усмехнулась, видя как он покраснел.

— Что ты такое говоришь? — он брезгливо скривил губы, как тогда на Пегасе, когда впервые меня увидел, — У меня есть невеста.

Это было больно. Нет, совсем не так, как от удара, или от утраты. Это была боль смешанная с негодованием. Я сама не была уверена, хочу ли секса прямо сейчас. Скорее, нет. Он нужен был, чтобы миновать телячьи нежности, дряное стеснение. Безоружность перед Троем.

Не хочет, так не хочет. Беда невелика. Но то, как он смотрел — ранило. Так смотрят на что-то вызывающее отвращение.

— А… забыла, я слишком страшная для тебя, принцесса, — тихо сказала я, потрогав свои сбившиеся в колтун волосы.

— Да, то есть нет… — выпрямившись, сказал он. — Просто я не хочу. Как ты можешь об этом думать? Тем более сейчас?

— Ладно, — я встала с койки. — Зря зашла.

Я чувствовала, что сломала что-то волшебное. Это чудо, которое дарила мне его рука с татуировкой брата. Во рту стало горько. Усталость снова сжала хватку на горле.

— Не уходи, — негромко сказал Трой, даже положил ладонь на мою.

Но что это прикосновение давало мне теперь?

Какое-то чувство брезгливости к самой себе. Я выдернула руку и постучала в дверь.

— Хил, выпусти меня, — крикнула я, стараясь не смотреть на Троя.

— Мы же можем быть друзьями… — произнёс он мне в спину, но я не ответила.

Зачем пришла, что вообще хотела? Побыть немного с ним, ощутить немного приятного тепла. Ощутила.

Дверь открылась. Я вышла.

Вообще ни к чему это, чтобы зависеть от чьей-то теплоты.

Я свернула в кубрик. Слышались негромкие разговоры, смех. Десантники уже вернулись с тренировки. От мысли, что сейчас я выйду к ним, в груди скручивался страх. После утреннего позора что они мне скажут, как посмотрят?

Отвернулась, прижалась к стене спиной и стояла. Вглядывалась в приоткрытую дверь душевой. Там мелькнул ослепительный блик. Зеркало. Мне было неловко с Троем, страшно прийти к десантникам — оставалось только одно. Пойти встретиться с собой. Пора уже рассмотреть ту, кем я стала.

Я зашла и встала у раковины. Отражение смотрело на меня с укором. Мол, что-то долго ты не могла набраться смелости и прийти.

Не такая уж страшная. На смерть не похожа. Усталая, грустная, изможденная, но в глазах что-то есть симпатичное. Волосы… о, это вряд ли можно было называть волосами. Один большой колтун.

Ну ничего девочка. Ничего. Мы справимся. Мы подтянемся. Разберёмся. Ты и я. Карлоса больше нет, команды своей я боюсь, Трой просто тупой имперец.

Я взяла руками несколько прядей и попыталась их распутать. Но кажется, что они уже не были отдельными волосками, а свалялись в войлок. На каторге их не подстригали, видимо, хотели, чтобы вши скрашивали нам трудовые будни. Подергала в бессилии спутанный клок, будто пыталась вырвать. Физическая боль немного успокаивала расползающуюся в сердце тоску.

Подняла глаза на отражение — у той невзрачной девушки по щеке катилась слеза. Мне захотелось дать ей затрещину. Да как ты смеешь быть такой размазней?

— Что ты там пытаешься распутать? — я услышала за спиной глубокий голос Варахи. — Их уже не спасти.

Она застала меня врасплох. Я молча смотрела на неë в зеркале. Несколько долгих мгновений и она буравила взглядом моё отражение, словно не решалась что-то сделать. Разбить зеркало моей головой?

Потом я увидела, что Вараха достала из несессера небольшой тюбик, выдавила жидкость. Нанесла на мою голову. Я просто покорно ждала, не зная, что делать и что говорить. Прохладное масло коснулось кожи. Мои плечи дернулись.

Вараха растерла масло на всю длину волос, они чуть-чуть не доходили плеч. Запахло чем-то похожим на орехи. Потом она взяла гребешок, другой рукой подхватила прядь и вонзила его в спутанную ткань волос.

Я стояла, как загипнотизированная. Было больно, и у серой девушки в отражении глаза блестели от слез. Лица Варахи я не видела, она наклонилась, пытаясь расчесать меня.

— Нет, Принс, лучше отстричь, только пару сантиметров можно оставить, — сказала она, убирая гребешок.

Сказать что-то я не смогла, уголки губ моего отражения поплыли вниз, будто ещё чуть-чуть, и я горько разрыдаюсь.

— Они отрастут, не ной, — голос Варахи стал мягче, таким она иногда говорила с Кали, когда та была расстроена. — Могу симпатично тебя обкорнать.

Меня обдала волна стеснения. Мне очень хотелось, чтобы кто-то… я не могла это озвучить даже в мыслях. Чтобы кто-то…

— Спасибо, — беззвучно произнесла я, потому что голос совсем пропал. — Обкорнай.

Отражение моё улыбнулось. Чтобы кто-то… да, пожалуй, лучше подумать и сказать «чтобы кто-то обкорнал меня».

Вараха подмигнула моему отражению, и достала из сумки машинку для стрижки. Где-то в глубине души мелькнул страх, а вдруг она хочет поиздеваться надо мной. Но даже если хочет, хуже уже и не будет. Если она прорежет в моей голове дыру, я всего лишь умру.

По душевой разошлось едва слышное гудение.

Металл коснулся виска. Первый клок волос упал на пол. Второй. Третий. С каждым падением мне становилось легче. Будто лопалась верëвка, что скручивала моë тело. На меня из зеркала смотрел кто-то новый. Сильнее стало заметно симпатичные глаза. Такие родные. Точно такие же, как…

— Ты теперь на него так похожа, — сказала Вараха, когда заканчивала. — Аж в дрожь бросает. Тебе бы ещё подбородок пошире, кадык, мускулов и роста. — Одной рукой удерживая меня за плечо, Вараха внимательно рассматривала мое отражение. — Щеки бы отъесть.

Её голос ушёл на высокую ноту от напряжения. Она выключила машинку, вдруг развернула меня к себе и обняла. Обняла так, что у меня кажется рёбра хрустнули.

— Прости, — прошептала Вараха. — Если я любила его, то должна позаботиться и том, что от него осталось….

Вот, она сказала это слово. Такое мягкое, такое тëплое. Я расслабилась в её объятиях, как будто это было именно то, что нужно. Минуту мы с ней стояли так. Я чувствовала запах орехового масла от её рук, от моих волос. Думала, как странно, что она меня обнимает. Что она пытается обо мне заботится…

— А что между вами было? — тихо спросила я.

Она вдруг отпрянула и посмотрела мне в глаза.

— Да так ничего особенного, ему же некогда было, — тихо сказала Вараха.

— Ему вообще было трудно, — я с усилием вздохнула. — Я, правда, очень жалею, что улетела тогда. Но… Ты бы видела этих людей на Альфе. Им нужна была еда и тот маяк.

Я разрыдалась ей куда-то в жилет, чувствовала, как намокает ткань.

— Ты не виновата, всё и так шло не лучшим образом, — Вараха погладила меня по коротким волосам. — Оставим это в прошлом, а то я сейчас буду рыдать вместе с тобой.

— О, ничего себе. Поцапались, а теперь обнимаетесь? — в душевую вошла Кали. — Ну что делать, женская дружба она такая… Принс, ты подстриглась?

— Обновила причёску, — засмеялась Вараха, вытирая глаза.

— Вар помогла мне избавиться от напоминания о Пегасе, — сказала я.

— Это правильно. Пойдём, Матео принëс тебе еды из столовой. Настоящей картошки, как ты любишь. С курицей. Не сухпай.

Они что сговорились все. Столько заботы я не могла вынести.

— А Трою что-то давали? — я задала этот вопрос раньше, чем подумала о том, как он прозвучит.

Вараха с Кали переглянулись.

— Ты, правда, запала на имперца? — спросила Кали.

— Да вы что? Ни на кого я не западала, просто не хочется, чтобы он умер с голоду.

Как бы там ни было между нами, я теперь несла ответственность за Троя. Перемены моего настроения не должны сказываться на нëм.

— Смарт вроде отнёс ему бобы…

— Соевые? — с испугом спросила я.

— Ну да, пусть имперец жрёт бобы, не делиться же с ублюдком мясом? — с неприязнью сказала Вараха.

— Где моя картошка? — спросила я, направляясь к выходу из душевой.

— У Матео. Он тебе и место освободил, в каюте Санти, — с улыбкой ответила Кали.

Я чуть зубами не скрипнула от этих слов. Ладно, об этом подумаю позже.

Выскочила в кубрик. Меня почему-то ужасно волновало, что Трой будет голодным. До сумасбродного душевного позыва. Именно позыва, потому что ему нельзя было противостоять. Он был, как желание сходить в туалет, доведенное до крайности. Никаких мыслей, кроме одной.

Пробегая мимо, я на ходу выхватила тарелку у Матео, который нёс её, видимо, к моему новому месту.

— Спасибо, — кивнула я и понеслась к Трою в комнату.

— Вау… хорошая причёска! — выдохнул мне вслед Матео, и я остановилась.

— Есть у тебя куртка запасная? Футболка? — спросила я.

— Да… А что?

— Можешь одолжить мне?

— Тебе? Боюсь, тебе лучше у Варахи попросить. В моей ты утонешь.

— Это не для меня, — тихо сказала я. — Пожалуйста.

Он глянул с подозрением, его карие глаза будто уличали меня в преступлении:

— Для имперца?

— Ну да. Для него. Но ты не подумай, — я испугалась, что Матео сейчас разозлится, потому что решит, что я предаю его брата. — Просто Трой не должен думать, что мы бандиты какие-то.

Последние слова резали слух мне самой, и потребовалось напрячь выдержку, чтобы не скривиться от смущения.

— Да не вопрос. Я дам куртку, да и футболку, — он поднял свою койку вверх и вытащил из контейнера под ней одежду. — Не могла же ты купиться на сопляка. В жизни не поверю в это.

Да я и сама не верила, если честно. Со мной происходило что-то странное. Купилась? Не купилась? Мне казалось, что эти слова совершенно не подходили к тому, что я чувствовала сейчас к Трою. Я просто хотела, чтобы он поел и ему было удобно. Чисто по-человечески. Матео повесил мне на предплечье куртку, и я направилась к Трою.

Как я и думала, тот сидел на койке, а рядом с ним лежала тарелка полная бобов.

— Ты вернулась? — спросил он, привстав. — Мне жаль, что я обидел тебя. Ты подстриглась?

— Да, подстриглась. Я принесла тебе картошку с курицей, — протянула ему тарелку. — Сою же ты не ешь.

Он смущенно взял еду:

— Извини, что доставляю неудобства.

— Перестань извиняться, это бесит, — я улыбнулась. — Съем твои бобы сама. Для меня любая еда лучше, чем то, чтобы было на Пегасе.

Я забрала его тарелку с койки и пошла на выход.

— Не останешься?

Я на несколько мгновений задержала на нём взгляд. Трахаться, значит, отказался, а остаться просит. За ручку снова держаться будем?

— Нет. Моё место там, — потом, развернувшись, я положила на койку одежду Матео. — Забыла. Это тебе. Должно быть по размеру.

— Не стоило беспокоится, — сказал Трой, рассматривая куртку и футболку. — Спасибо. Ещё раз прости, если обидел.

— Сейчас не время думать о сексе, ты прав, да и мы совершенно друг другу не подходим, — я поджала губы. — Ты нашёл похожие на Форс-Мажор схемы кораблей?

— Да, нашёл. Теоретически, если Конь переберется на корабль, найдет панель управления на верхней палубе, может усложнить задачу экипажу.

— Хорошо. Я попробую договориться с Санти, чтобы он использовал и возможности Коня. Не всё же ему за мной шпионить…

— Он не шпионил, он беспокоился, — Трой отвёл взгляд. — Конь уязвим, одно попадание бластером, пинок человека в броне, и он погибнет.

— Мы все можем погибнуть, Трой, — я грустно улыбнулась. — Когда Альдо говорит, кажется, что всё схвачено. А я понимаю, что операция будет чертово пекло. Нужно придумать запасной план.

— Конь со мной уже девять лет, он как часть меня… — Трой сцепил ладони в замок. — Но да, продумаю для него варианты действий.

— Отлично, — сказала я, стуча в дверь. — Утром чтобы были.

Смарт выпустил меня и быстро слинял по делам, даже ничего мне не сказав. Я встряхнула короткими волосами и почувствовала, как стало легко. Словно вместе с волосами с груди свалились камни, которые не давали дышать. Траханный Трой отверг меня, это было больно, но имело ли это значение сейчас? Конечно, нет. Если я хочу продолжать дело брата, нужно меньше думать о глупостях.

Я глядела на гору бобов в тарелке, и покусывала губы.

Перед глазами стояло обрадованное лицо Троя, когда я принесла ему еду. Его пшеничные локоны, лежащие в беспорядке, были такими симпатичными, что хотелось их потрогать, узнать, какие они на ощупь. Тëплая, бесхитростная улыбка растапливала сердце. Глупые сантименты! Им не место в моей жизни.

Трой мне очень помог, но я ощущала, что и сама теперь обретала уверенность.