Ассана. Путь к свободе

Глава 2 Новый мир

Я стояла и смотрела на то, что происходит перед домом, совсем недалеко от нашего подъезда. Мне всё ещё не верилось в то, что наш жилой комплекс, такой надёжный, стоявший в элитном районе, провалился в бездну. Почти буквально. Осталось не так много, и он точно туда (в бездну) рухнет.

Тем временем между соседями шла нешуточная борьба: одна половина хотела отправиться в одну сторону, другая в другую. Громкие крики, залетавшие в приоткрытое окно, не оставляли в этом никаких сомнений.

– Нужно идти вдоль этой трещины! На запад! – громко говорил Альберт Акакиевич, потрясая кулаком в морозном воздухе.

– Предлагаю идти на юг! – крикнула молодая хрупкая девушка в ответ. Её звонкий голос был очень убедителен.

– Алана, как ты обоснуешь своё предложение? – накинулся на неё Акакиевич.

– Скажу просто: юг – тепло, а холод я не люблю, – пожала девчонка плечами и предложила:

– Люди, а давайте просто проголосуем?

Я отвернулась от окна и сказала бабушке:

– Альберт Акакиевич считает, что нужно идти вдоль обрыва. Я так понимаю, он думает, что лучше держаться вблизи воды. Но мне это не совсем понятно. Любое другое направление – не хуже. И вообще, я бы никуда отсюда не уходила. Разведать местность. Оглядеться. А потом решать: стоит отсюда сваливать, али обождать здесь. Может, портал в наш мир снова откроется?

Бабушка Надя возразила:

– Я считаю, что Альберт прав. Нужно идти и держаться воды.

– Бабушка, снег – это такая же вода. Ладно. Я так поняла, что своего старика ты не бросишь?

– Не брошу, – вздохнула женщина.

– А я не брошу тебя. Итак, нужно собрать всё самое жизненно необходимое для похода. Трещины под домом растут и, боюсь, у нас не так много времени осталось. Лекарства, тёплая одежда, сменная одежда, обувь, одеяла, нашу старую походную палатку разыскать на балконе, спички, зажигалки, свечки, фонарики всё прихватить. Еду достать и разложить компактно по пакетам. Не забыть про кухонные ножи, молотки, – бросив взгляд на бабулю, что быстро записывала за мной, тихо добавила, – свой боккен обязательно возьму. Возможно, оружие нам пригодится. Но, надеюсь, что всё же обойдётся без него.

Всё, что могли мы запихнули в чемоданы, рюкзаки, и то, очень много вещей осталось лежать по квартире печальными кучками.

– Бабушка Надя, давай оставшееся сложим в простыни и завяжем концы в узел? Чувствую в себе силы эти тюки уволочь.

И это было чистой правдой. Я, привыкшая прислушиваться к своему организму, ощущала небывалый прилив энергии. Горы сверну – не замечу!

– Не знаю, что это: адреналин ли али стресс, но у моего тела явно физический подъём. Ты что-нибудь подобное за собой заметила?

Старушка отрицательно качнула головой, проворчала:

– Тебе рук не хватит, чтобы столько унести.

– Мы по-другому поступим, – начала рассуждать я, – видишь, вон те то ли кусты, то ли молодые деревца? – кивнула я на окно. – Волокуши мне в помощь. Пойду, попрошу у кого-нибудь топор или пилу.

Спешно выбежав на улицу, огляделась.

– Алексей Сергеевич! – окликнула я усатого, высокого мужчину средних лет, бывшего полковника, соседа по лестничной площадке, – у вас не найдётся топора?

– Найдётся, – кивнул он. – Зачем тебе?

– Мне нужно несколько толстых ветвей срубить, чтобы смастерить волокуши.

– Погодь, я тебе подсоблю, – я, не будь дурой, с радостью согласилась. И через пол часа получила желаемое.

– С нами пойдёшь? – вдруг спросил сосед, но я качнула головой.

– Бабушка Надя не бросит мужа. А я должна за ней присмотреть. Так что я с ними.

– М-да, – хрустнул пальцами бывший полковник, – пойдём ко мне, дам тебе кое-что.

Несколько часов спустя мы, наконец-то, выступили. Семьдесят пять человек. Во главе нашей процессии встали Акакиевич и два незнакомых мне мужика. Один лет пятидесяти, второй помоложе, где-то около тридцати-тридцати пяти.

Я и бабушка встали в центре колонны, и вся эта толпа почапала в неизвестность.

Глупость несусветная. Но я решила не выступать. Меня всё равно никто не послушает. Для всех я внучка бабы Нади и Альберта Акакиевича и вообще, тёмная лошадка.

Оглянувшись, бросила последний взгляд на дом и на оставшуюся менее многочисленную группу людей, что всё ещё продолжала вдумчиво собирать свои вещи в компактные тюки. И я по достоинству оценила их организованность. Даже позавидовала, что Алексей Сергеевич решил отправиться с ними.

Крутой мужик.

От дома мы ушли достаточно далеко, но грохот рухнувшего в обрыв здания эхом пронёсся на многие километры окрест. Успели. Дружный вздох облегчения послышался со всех сторон.

– Не тормозим! – проорал молодой "предводитель". Я хмыкнула, натянула на глаза горнолыжные очки и пошагала вперёд. А в голове анализировала окружающие странности. И одна из главных: порядком нагруженные люди тащили слишком много скарба в руках и за плечами. Слишком. Много.

И никто этого не замечал. Я не слышала ни одного удивлённого возгласа, как будто все мои соседи по дому – суперлюди и привыкли к такому. Это вторая странность.

И третья. С каждым шагом мне становилось всё тоскливее, аж выть хотелось. У меня и раньше была чуткая интуиция, но сейчас… Сейчас все чувства обострились до предела и кричали, разрывая душу.

Тряхнув головой, отогнала тревогу прочь, вернула сползший с носа шарф на место и подхватила бабушку под локоток, чтобы та ненароком не упала.

Офигеть, как здесь холодно!

Народ тащился неорганизованной кучей, дети сидели в санках. Я всё пыталась их сосчитать, но мелкий снег, что так неожиданно начался, не давал мне этого сделать. Где-то десять-пятнадцать детей разных возрастов. Стариков немного, человек десять. Я знала только общее количество выступивших на запад людей. А кто есть кто – понятия не имела.

В этом доме мы жили полтора года и из-за моей вечной занятости и нелюдимости я толком и не знала, что за люди живут вокруг меня. Моё упущение, наверное. Нужно наверстать. Мне предстоит идти с ними бок о бок энное количество дней. А может недель. Есть потребность изучить своё нынешнее окружение, хотя бы в общих чертах.

Посмотрела на бабушку. Убедившись, что она не замерзла, бросила взгляд на новое солнце. Оно было немного другим, более бледным, что ли? Не уверена, возможно, преувеличиваю.

Первый привал организовали через пару часов. Нытьё женщин и возмущения стариков, заставили наше "руководство" объявить отдых.

Сухой лесочек стал нашим топливом для шикарных костров. Срубили всё. Подчистую. И надо же, вся древесина загорелась. А я ведь сильно сомневалась: в таких погодных условиях эти деревья должны были превратиться в сосульки, но… И это ещё одна странность, которую я отложила в копилку своих наблюдений.

Никто не экономил: перекус забабахали такой, что я рот приоткрыла. Это же надо, какие у меня соседи беспечные.

– Вы что делаете, Альберт Акакиевич? – возмутилась я, когда мужчина полез в мой рюкзак с запасами и начал в нём деловито рыскать, – нужно экономить еду. Всем об этом скажите. И мою сумку не трогайте!

Старикашка отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи.

– Не кипишуй, Аня! Скоро к людям выйдем, не вижу смысла экономить. В таких лютых условиях питаться потребно соответствующе, дабы не окочуриться от холода.

Я глубоко вдохнула. Медленно выдохнула, подняла ладонь, чтобы треснуть по загребущим рукам, но заметила, как на меня внимательно смотрит бабушка и ограничилась простым: выхватила свой ранец из рук наглеца и отчеканила:

– У бабы Нади есть ещё мешок с едой. Берите оттуда, в сторону моей собственности не смейте даже смотреть!

Акакиевич захлопнул рот так, что я отчётливо услышала, как его вставная челюсть хрустнула.

– Тогда и ты не ешь с нами! – вызверился он. Я равнодушно пожала плечами и, отвернувшись от родственничка, откусила большой кусок от протеинового батончика и с удовольствием начала жевать сладкое угощение, оглядывая греющихся вокруг костров смеющихся, беззаботных людей.