Атлантида в наших мечтах

Еремей Парнов

Атлантида в наших мечтах

"Кто мы? Откуда пришли? Куда идем?"

Есть вечные темы истории, волнующие загадки бытия.

Почти две с половиной тысячи лет длится спор Платона с Аристотелем. И не видно ему конца. Лишь изредка приоткрывается завеса тайны и рука случая подкидывает новые, подчас совершенно ошеломительные аргументы. Именно они, эти новые факты, ставшие подлинной сенсацией сегодняшнего дня, и подвигнули меня возвратиться к далеким истокам, когда впервые упомянуто было самое название Атлантиды.

Великие реки рождаются из скромных, незаметных подчас родников. За двадцать пять веков ожесточенной полемики "атлантоманов" с "атлантофобами" было обнародовано около трех миллиардов страниц. Это в сто миллионов раз больше того, что написал сам автор пленительного мифа Платон о погибшей "в один страшный день и одну роковую ночь" стране. Как остроумно заметил польский астроном Л.Зайдлер, "вода", содержащаяся в атлантологических писаниях, могла бы покрыть землю такой толщей, что в ней потонули бы все пять существующих ныне материков.

Где только не искали следы потонувшего континента: в Южной Америке, Египте, Греции, на острове Пасхи и даже на Северном полюсе. Гипотезы наслаивались на гипотезы, на зыбкой почве домыслов вырастали эфемерные, не лишенные порой очарования карточные домики. Лишь последнее десятилетие привнесло в атлантологию существенно новые черты. Вместо сомнительных аналогий в древних культурах, вместо необъяснимых совпадений, вместо мифов и превратно истолкованных текстов священных книг все чаще стали привлекаться проверенные данные из области океанологии, климатологии, астрономии, археологии, геологии, вулканологии и прочих наук.

В этом очерке я хочу проанализировать и сопоставить две особо сенсационные гипотезы последних лет. Одна из них, более традиционная, связывает цивилизацию атлантов со средиземноморским островом Санторин, другая, опубликованная несколько лет назад и породившая новую волну яростной полемики, отсылает нас во льды Антарктиды. Таковы крайности атлантологии, таковы ее метания, такова, как принято говорить в науке, степень изученности. Весьма, надо признать, низкая степень. Разброс "попаданий" на карте полушарий заставляет подозревать, что "стрельба" все еще ведется вслепую.

Впрочем, не будем спешить с выводами и, поскольку танцевать принято обычно "от печки", обратимся к основному источнику.

"Выслушай же, Сократ, сказание, хоть и очень странное, но совершенно достоверное, как заявил некогда мудрейший из семи мудрых Солон" - так начинает свое сказание об Атлантиде Платон в диалоге "Тимэй".

"Остров Атлантида... Когда-то был больше Ливии и Азии (Малой), теперь осел от землетрясений и оставил по себе непроходимый ил", - говорит он в другом диалоге - "Критий".

Принято было считать, что других документов, кроме упомянутых "Диалогов", нет. В принципе, это почти верно, если не считать свидетельства грека Крантора из Солы, который через сто лет после смерти Платона подтвердил рассказ Солона, "мудрейшего из семи мудрых". Но об этом несколько позднее. Тем более, что мнение на сей счет великого Аристотеля представляется куда более весомым. Только на каких весах? Разве не оставил нам творец науки логики крылатую пословицу "Платон мне друг, но истина мне дороже"? Кто знает, возможно, это было сказано как раз по интересующему нас поводу. Во всяком случае, Аристотель без тени сомнения заявил, что всю историю о потонувшем острове Платон выдумал от начала и до конца, чтобы, говоря по-современному, продемонстрировать на вымышленной модели свои политические и философские взгляды. Фантасты, как мы знаем, пользуются подобным приемом и по сей день.

О том, как дальше развивалась полемика между престарелым философом и его семнадцатилетним учеником, история умалчивает. Отношения между ними были далеко не гладкими, и всю свою жизнь Аристотель испытывал ревность к славе учителя. Да и чисто политически македонянин Аристотель не мог разделять похвал, которые так щедро раздавал Афинам Платон. В цитируемых ниже отрывках "панафинская" позиция его выражена достаточно ярко. В этой связи трудно не прислушаться к голосам тех исследователей, которые утверждают, что спор между величайшими натурфилософами Эллады шел не столько вокруг Атлантиды, о которой, согласно "Диалогам", Солону поведали египетские жрецы, сколько вокруг генеральной идеи Платона о руководящей роли Афин в союзе греческих полисов.

Каждый человек, даже самый великий, прежде всего сын своего времени. Посмотрим, например, кого "поселил" в седьмом круге ада Данте. Говорят ли нам хоть что-нибудь такие имена, как Гвидо Гверро, Теггьячо Альдобранди или Растикуччи? Но для самого Данте поместить этих господ в пекло было куда важнее, чем даже Брута или другого цареубийцу Кассия. Мы же, далекие почитатели гениального флорентийца, едва улавливаем в его грандиозном вневременном творении отголоски чьих-то личных столкновений, эхо распрей между какими-то гвельфами и гибеллинами. Тем более успели заглохнуть в лабиринтах Клио - музы истории, политические страсти двадцатипятивековой давности. Травой забвенья поросла цель, ради которой понадобился Платону миф - скажем пока так: миф об Атлантиде. Остался лишь все более жгучий с течением лет вопрос: быль это или легенда? Предельно обнаженный вопрос.

О том, где находился погибший континент, и о тех, кто хранил о нем память, пусть скажет сам Платон. Других свидетельств, повторяю, нет.

"В Египте, - начал он (речь идет о родственнике и друге Платона Критий, от лица которого ведется рассказ. - Е.П.), - на Дельте, углом которой развертывается течение Нила, есть область, называемая Саисской, а главный город этой области - Саис, откуда был родом и царь Амазис. Жители этого города имеют свою покровительницу богиню, которая по-египетски называется Нейт, а по-эллински, как говорят они, Афина. Они выдают себя за истинных друзей афинян и за родственный им до некоторой степени народ. Прибыв туда, Солон, по его словам, пользовался у жителей большим почетом, а расспрашивая о древностях наиболее сведущих в этом отношении жрецов, нашел, что о таких вещах ни сам он, ни кто другой из эллинов просто сказать ничего не могут. Однажды, желая вызвать их на беседу о древних событиях, Солон принялся рассказывать про греческую старину... Но на это один очень старый жрец сказал: "О Солон, Солон! Вы, эллины, всегда дети, и старца эллина нет... Все вы юны душой, - промолвил он, - потому что не имеете вы в душе ни одного старого мнения, которое опиралось бы на древнее предание, и ни одного знания, поседевшего от времени. А причиной этому вот что. Многим различным катастрофам подвергались и будут подвергаться люди; величайшие из них случаются от огня и воды, а другие, более скоротечные, - от множества иных причин. Ведь и у вас передается сказание, будто некогда Фаэтон, сын Солнца, пустив колесницу своего отца, но не имея силы направить ее по пути, которого держался отец, поджег все на земле, да в погиб сам, пораженный молниями. Это рассказывается, конечно, в виде мифа, но под ним скрывается та истина, что светила, движущиеся в небе и кругом Земли, уклоняются с пути и через долгие промежутки времени истребляется все находящееся на Земле посредством сильного огня".

Обратите особое внимание на последнюю фразу. Какая поразительная глубина мысли, опыта и предвидения, какое ясное понимание связей между мифом и знанием! Кстати сказать, многие позднейшие атлантологические гипотезы возьмут на вооружение именно эту идею о светилах, которые уклоняются со своего пути.

Несколько странным выглядит в этой связи высказывание нашего выдающегося атлантолога, ныне покойного Н.Ф.Жирова, что "Платов не дает никаких указаний или хотя бы ничтожных намеков на то, что Атлантида погибла вследствие космической катастрофы". Ведь еще до того как было впервые упомянуто название острова, жрец счел нужным изложить свою теорию вселенских катаклизмов! Думается, это не случайно. Служитель богини Нейт тоже строил гипотезу по поводу события случившегося за... девять тысяч лет до его рождения. Иначе его разговор с Солоном трудно истолковать.

"У вас же, - продолжает свой рассказ жрец, - и у других каждый раз, едва лишь упрочится письменность и другие средства, нужные городам, как опять через известное число лет, будто болезнь, низвергся на вас небесный потоп и оставил из вас в живых только неграмотных и неученых; так что вы снова как будто молодеете, не сохраняя в памяти ничего, что происходило в древние времена... Вы помните только об одном земном потопе, тогда как их было несколько..."

И вновь удивительное откровение, которому не было воздано должное! Оно превосходно объясняет тот твердо установленный, но противоречиво толкуемый факт, что легенды о потопе существуют у многих народов, разделенных веками и океанами. В самом деле, о потопе, погубившем, кроме всего прочего, города Эриду, Бал-Тибира, Ларак, Сиппар и Шуруппак, повествуют клинописные таблички шумеров. Археологические раскопки не только обнаружили следы наводнений, но и вновь подарили миру три из перечисленных выше центров "допотопной" цивилизации. Библия, кстати сказать, близко перекликается с шумерийскими источниками. Сходные описания можно обнаружить в древнеегипетских папирусах, в обширной ведической литературе на санскрите, в кодексах ацтеков. О том же повествуют сказки и легенды жителей островов Океании и тропической Африки, северо- и южноамериканских индейцев, исландские саги.

Попробуем сопоставить некоторые из этих, надо признать, весьма разнородных сведений.

"И лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей", - сказано в Библии. Но, согласно глиняным табличкам, на которых был записан "Эпос о Гильгамеше", бедствие было не столь продолжительным: "При наступлении дня седьмого буря с потопом войну прекратила". Современник Аристотеля вавилонский историк и маг Берос (330-260) в своей "Истории Халдеи" пишет уже не о "всемирном потопе", а всего лишь о наводнении, хотя и очень сильном. Зато в древнемексиканском кодексе "Чималпопока" буквально сказано следующее: "Небо приблизилось к земле, и в один день все погибло. Даже горы скрылись под водой". Это находится в полном согласия со свидетельством другого кодекса доколумбовой Америки "Пополь-Вух": "Был устроен великий потоп... Лик Земли потемнел, и начал падать черный дождь; ливень днем и ливень ночью". "По всей земле вода стояла на высоте человеческого роста", - упомянуто в древнеперсидской "Зенд-Авесте". Судя по всему, наиболее благополучно обстояло дело в Греции, где люди могли спастись на холмах, которые "повыше".

Отсюда можно сделать, по крайней мере, два независимых заключения: во-первых, если потоп был действительно всемирным, то его масштабы ослабевали по мере удаления от эпицентра катастрофы; во-вторых, речь, по всей видимости, идет не об одном каком-то бедствии, а о разных, случившихся в разное время. Последнее мнение абсолютно господствует в современной науке. Саисский жрец тоже рассказал о разных потрясениях.

Далее речь шла уже о местонахождении народа атлантов и доблести противостоящих им сынов Афин.

"Тогда ведь море (Атлантика. - Е.П.) это было судоходно, потому что перед устьем его, которое вы по-своему называете Геракловыми Столбами, находился остров. Остров тот был больше Ливии и Азии, взятых вместе, и от него открывался плавателям доступ к прочим островам, а от тех островов - ко всему противолежащему материку, которым ограничивался тот истинный Понт. Ведь с внутренней стороны устья, о котором говорим, море представляется бухтой, чем-то вроде узкого входа, а то (что с внешней стороны) можно назвать уже настоящим морем, равно как окружающую его землю, по всей справедливости - истинным и совершенным материком. На этом Атлантидском острове сложилась великая и грозная держава царей, власть которых простиралась на весь остров, на многие иные острова и на некоторые части материка. Кроме того, они и на здешней стороне владели Ливией до Египта и Европой до Тиррении".

Итак, есть конкретный адрес метрополии и точные указания колоний, которыми она владела на известных нам материках. Но в Атлантике за Геркулесовыми Столбами явных следов потонувшей земли не обнаружено, а многочисленные раскопки в Греции, Египте, Ливии, Тунисе, Алжире, Испании и на Ближнем Востоке не дали в руки археологов ни одного предмета с клеймом "Made in Atlantis".

Впрочем, есть находки, которые вызывают рой вопросов, и надписи, которые ученые не могут пока прочитать. "Атлантофобы" видят в этом самое веское доказательство правоты Аристотеля. "Атлантоманы" же утверждают, что в музеях мира находится много предметов, сделанных руками атлантов, только никто не может с уверенностью на них указать. Тут есть известный резон, поскольку сакраментальное "Made in" было не в обычае древнего мира, а загадочные надписи вроде Фестского диска никем пока не дешифрованы. Тем не менее было бы несомненной ошибкой приписывать все то, что нам пока неизвестно, атлантам. Это почти столь же наивно, как и попытка объяснить все тайны древней истории вмешательством неких всемогущих пришельцев, прилетавших на Землю с далеких звезд. Право, наиболее рьяные "атлантоманы" в чем-то сродни пресловутому герру Дэникену.

Загадки истории пока можно разрешить не только без инопланетчиков, но и без атлантов. Слишком малые крохи достались нам от далекого прошлого, чтобы еще разбавлять их в мутной воде домыслов. Десятки тысяч уникальных манускриптов Александрийской библиотеки погибли в огне. Такая же участь постигла двести тысяч томов Пергамской библиотеки, библиотеку Иерусалимского храма, многие тысячи книг которой были сожжены Чжо Хуан-ди в 213 году до нашей эры. Китайский император объявил тогда войну философии Конфуция, знанию вообще. Во время конкисты епископ Диего де Ланда предал огню все кодексы майя.

Огонь костров - вот какой свет горит у нас за плечами. Сгинула знаменитая коллекция Писистрата в Афинах, уничтожены папирусы тайного убежища храма Пта в Мемфисе.

Лишь случайные обрывки, отдельные фрагменты, загадочные блестки забытой мудрости достались нам в наследство от исчезнувших цивилизаций.

Мы не можем со всей достоверностью объяснить, например, откуда в Вавилоне, за сотни лет до нашей эры, знали, как делать сухие электрические батареи, или почему в тех же римских монетах, относящихся к 235 году, содержится никель. Это твердо установленные факты, которые нуждаются лишь в истолковании. Последовательно соединенные батареи, извлеченные из выгребных ям древнего Багдада, давным-давно лежат под стеклом музея. Кстати сказать, их долгое время принимали - излюбленная отговорка археологов! - за... неизвестные ритуальные атрибуты. Только случайно зашедший в музей инженер обнаружил истинную сущность этих керамических сосудов с металлическими стержнями в середине. Я не вижу ничего удивительного в том, что восточные алхимики буквально наткнулись на электричество за тысячу лет до его "открытия", подобно тому как был изобретен компас не ведавшими о магнитном поле Земли мореходами. В Южной Америке недавно был найден каменный компас с железной стрелкой, который на тысячу лет старше китайского.

Но сколько еще загадочных случаев не получили никакого объяснения.

До сих пор ведутся яростные споры об исполинских каменных шарах, сравнительно недавно обнаруженных в костариканской сельве. Расчищая очередной участок для банановой плантации, рабочие обнаружили в глубине лесной чащи какие-то странные каменные изваяния правильной шаровидной формы. Крупнейшие из них достигали двух метров в диаметре и весили без малого 16 тонн, самые маленькие не превышали в поперечнике 10 сантиметров. Они располагались, как правило, скоплениями от трех до сорока пяти штук, образуя подобие геометрических фигур: прямые линии, треугольники, круги. Удалось даже установить, что некоторые группы шаров были ориентированы точно по линии север - юг.

Ученые предполагают, что это дело рук предков местных индейцев. Скорее всего, шары изготовлены в XIV-XV веках, так как именно к этому времени относятся глиняные сосуды и золотые украшения, найденные вблизи. Возможно, что шары использовались индейцами для каких-то культовых целей. Существует также предположение, что эти причудливые каменные мозаики из шаров предназначались для астрономических наблюдений, связанных с календарными вычислениями и определением сроков земледельческих работ.

Остается загадкой, каким образом эти многотонные гранитные шары доставлялись через джунгли и болота из каменоломен, удаленных от места находки на несколько десятков километров. Кто создал эти каменные монолиты? Когда? С какой целью?

К сожалению, большинство этих вопросов до сих пор остается без ответа.

Но по меньшей мере опрометчиво было бы приписывать это пришельцам либо беглецам с затонувшего континента.

Ларчик, возможно, отпирается и не так просто, как этого бы хотелось, но зато без инопланетной отмычки.

Возвратимся, однако, к проблемам атлантологии, точнее, к тому единственному из письменных источников, которые подтверждают рассказ Платона. Крантор, которого я назвал вскользь, свидетельствует о том, что видел в храме Нейт, где за триста лет до него побывал Солон, запись об Атлантиде. Вся беда в том, однако, что упоминает о том не он сам, а неоплатоник Прокл (410-485) через восемьсот лет после смерти Платона. Впрочем, свидетельство есть свидетельство. Тем более, что египетские папирусы, содержащие саисский пересказ об Атлантиде, сгорели вместе с Александрийской библиотекой. Иосиф Флавий (37-95) и Евсевий Цесарский (268-338), вспоминая о далеком былом, называют еще египетского жреца Манефона, якобы видевшего на Сираитских колоннах надпись, относящуюся ко временам Атлантиды.

"...Манефона Себекнитского, - пишет Евсевий, - главного жреца языческого храма времен Птоломея Филадельфа. Те отрывки, как сам он об этом заявил, он взял из надписей, установленных Тотом (бог мудрости, он же Гермес Трисмегист. - Е.П.) в стране Сириат до потопа".

"...Большое внимание обращали на науку о небесных телах, характеризует допотопных мудрецов точный и темпераментный Флавий, - и их взаимных расположениях. Опасаясь, чтобы в будущем люди не забыли об этом и их достижения не пропали даром, они воздвигли две колонны, одну из кирпича, а другую каменную, и записали на них свои открытия. Так, в случае если бы колонна из кирпича была бы разрушена водой, сохранилась бы каменная, дабы спасти написанный на ней текст, одновременно сообщая, что и ту, первую, с той же целью построили. Стоят они по сей день в стране Сириат".

Все было бы прекрасно, если бы мы только знали, где находится эта таинственная страна. Последний, кто видел легендарные колонны, был уже знакомый нам Крантор (IV - начало III в. до н.э.), ученик Ксенократа и Полемона. Трудясь над комментариями к Платону, он посетил Египет, чтобы лично убедиться в правдивости "Диалогов". Но его сочинения до нас не дошли. Известно лишь, что их читал Цицерон. Принято считать, что если Крантор и видел колонны Тота, то это были лишь копии тех, "сириатских".

Так легенда цеплялась за легенду. Если хочешь найти Атлантиду, разыщи сперва страну Сириат. Как в сказке: в утке яйцо, а в яйце иголка.

Возможно, знаменитые Столбы лежат где-нибудь под песками. Возможно, не все книги египетских жрецов были уничтожены по приказу Диоклетиана и переписанные с колонн иероглифические надписи когда-нибудь попадут в руки исследователей. Только пока это все домыслы.

Теперь, когда мы в общих чертах обсудили все "про" и "контра" Платоновой версии, можно приступить к рассмотрению современных данных атлантологии. Это будет скачок через двадцать пять веков, прыжок через поток в три миллиарда страниц, которые останутся почти без рассмотрения. Мы потеряем на этом не столь уж и много.

Есть старая сказка о шутнике, который вопил: "Спасите, волки!" Когда на него действительно напали волки, люди подумали, что он опять шутит. Так в погиб бедняга. Человеку свойственно быстро излечиваться от легковерия. Но вот уже почти сто поколений сбегаются с радостью и надеждой на магический клич: "Я нашел Атлантиду!" Перед вами конкретный пример последних лет:

"Все энциклопедические словари стареют. Эта истина подтвердилась на примере последнего издания "Лярусс". В его исторической части легендарная Атлантида определяется как "остров, который, возможно, существовал в Атлантическом океане и который, начиная со времен Платона, породил множество легенд". Так вот, сегодня более или менее точно известно, что Атлантида существовала в действительности. Это был архипелаг в центре Эгейского моря то есть на три тысячи километров в стороне от района, где ее расположил "Лярусс", - и что ее "столицей" был остров Тира".

Так бельгийский еженедельник "Пуркуа па?" поведал своим читателям об очередном - в который раз! - "открытии" затонувшего мира.

Как тут не вспомнить меткие слова историка Суземиля:

"Каталог высказываний об Атлантиде мог бы послужить довольно хорошим пособием для изучения человеческого безумия".

Однако на сей раз ситуация оказалась не столь простой. На острове Тира, или Санторине, действительно удалось сделать поразительные открытия, хотя, по-видимому, как это часто бывает, нашли совсем не то, что искали.

Ландшафт Санторина, расположенного в центре треугольника Греция - Малая Азия - Крит, производит глубокое впечатление. Остров напоминает чудовищный осколок какого-то иного мира, разлетевшегося на куски в результате чудовищного взрыва. Его грозная необузданная красота словно бросает вызов лазурному спокойствию здешнего туристского рая. В центре большой лагуны окружностью в добрых 60 километров сурово чернеют две острые лавовые скалы. Такие же неприступные голые скалы нависают над морем и в восточной части Санторина. Они представляют собой циклопическую подкову, которая метров на 300 вздымается над урезом воды. Глубина лагуны в этом месте тоже примерно 300 метров. Невольно возникает мысль об исполинском жерле подводного вулкана. И действительно, геологи считают, что остров образовался сто тысяч лет назад в результате вулканического извержения. Его довольно быстро заселили, потому что земледельцев во все времена привлекали "удобренные" плодородным пеплом горные склоны.

Чтобы убедиться в этом, достаточно припомнить названия городов, которые были похоронены под слоями пепла и лавы: Геркуланум, Помпея, Сен-Пьер. Иначе бы их жители (30 тысяч в Помпее, 35 - в Сен-Пьере) приискали для себя более спокойные уголки.

Обитатели Тиры, по всей видимости, тоже были премного довольны щедростью природы своего благодатного края и не помышляли о перемене места. Тем более, что остров, расположенный на равном расстоянии от Пелопоннеса, Крита и Турции, в самом сердце морского перекрестка, быстро стал важнейшим торговым центром.

Однако Санторин - вулкан, образовавший Тиру, - не умер, а лишь временно заснул, подобно Везувию. Застывшая лава закупорила клокочущий кратер. Кто мог предсказать: надолго ли? Человеческий век короток, и санторинцы, не думая о беде, спокойно жили себе над клокочущим котлом с запаянной крышкой.

Есть основания полагать, что трагедия разразилась приблизительно в 1400 году до нашей эры. Именно в эту эпоху внезапно исчезла удивительная цивилизация критского царя Миноса. Долгое время причину гибели минойской культуры видели в истребительных войнах, которые афиняне вели против властителей морей - атлантов.

В те далекие времена действительно существовал обычай сравнивать с землей покоренные города. Война вообще не обходится без убийств и разрушений. Единственным исключением может служить здесь разве что только Непал - родина Будды, где за два тысячелетия писаной истории в битвах погибло менее двух тысяч человек. Едва ли такое могло повториться на оживленном перекрестке торговых путей, видевшем расцвет и закат многих культур. Но столь же трудно допустить и мысль о том, что афиняне могли целиком истребить близкую по духу цивилизацию Тиры.

Так мы подходим к самому существу открытия, которое было сделано на острове Санторин. После сенсационного анонса об открытии Атлантиды бельгийский журнал уже в спокойных выражениях рассказал о работе, проделанной экспедицией, которую возглавлял Андре Каспар, директор Королевского института естественных наук.

Исследовав дно Эгейского моря и взяв многочисленные пробы осадков, бельгийские геологи сумели установить, что в этом районе произошло вулканическое извержение необыкновенной силы. Разрушительная волна высотой в 250 метров прошла по островам, смывая на своем пути города. Она обрушилась на столицу царя Миноса, которая находилась в 125 километрах от Тиры на острове Крит, и откатилась к африканским берегам.

Возникает вопрос: при чем тут Атлантида? Не будем спешить с ответом. Отметим лишь, справедливости ради, что профессор Каспар отнюдь не являлся пионером в исследовании "тирской" Атлантиды, как о том поторопились сообщить в "Пуркуа па?". Еще в 1909 году "Тайме" опубликовала анонимную заметку, озаглавленную "Погибший материк", в которой платоновская Атлантида отождествлялась с крито-микенской культурой. Это было вполне в духе времени, ибо сэр Артур Эванс как раз явил изумленному миру сенсационные плоды своих критских раскопок. Несколько лет спустя автор заметки в "Таймсе" развил свою гипотезу в статье, которая была напечатана в серьезном археологическом вестнике. На сей раз он счел возможным поставить под ней свое имя: профессор Дж. Фрост. Он полагал, что крушение минойской цивилизации могло послужить реальной основой Платоновой легенды. Некто Бейли, автор обширного труда "Морские владыки Крита", пошел еще дальше, считая, что описанная в "Диалогах" столица Посейдония на самом деле является не чем иным, как кносским дворцом и кносской гаванью.

То обстоятельство, что Платон указывал совсем иной адрес, его не смущало. Разница в датах гибели - почти в восемь тысяч лет - тоже. Страсти понемногу остыли, и смелая идея стала забываться. Атлантиду продолжали искать повсюду, даже на Шпицбергене.

Однако в 1960 году греческий сейсмолог Ангелос Галанопулос вновь оживил гипотезу о крито-микенском местоположении. Он же высказал мысль о том, что силой, которая смела кносский дворец, могла быть исполинская волна, порожденная извержением вулкана Санторин. Это было сказано за восемь лет до начала работ бельгийской экспедиции. В конце 1966 года греческий исследователь представил первые доказательства своей правоты. Он обнаружил большой ров, который правильным кольцом окружал некогда процветающий город, и явные следы вулканической катастрофы. В дальнейшем же профессор Афинского университета Галанопулос целиком следовал логике Фроста: Платон-де вдохновился грандиозной историей о гибели древнего минойского города и сочинил - прав Аристотель! - легенду об Атлантиде.

Попробуем реконструировать события почти четырехтысячелетней давности, вызванные извержением проснувшегося вулкана.

В тот период времени Санторин представлял собой однородный гористый массив правильной овальной формы. Раскопки, проведенные на острове, с полной очевидностью показали, что здесь существовала высокоразвитая цивилизация. Санторинцы знали даже секреты строительства антисейсмических, как это принято сейчас говорить, сооружений. В углы каменных стен они закладывали деревянные балки, что придавало домам особую устойчивость. Несомненна и тесная связь Тиры с критской цивилизацией. Найденные керамические сосуды обладают теми же формами и орнаментами, что и кносские. Оно и не удивительно, поскольку остров отстоит от Крита на расстоянии всего в 120 километров. Даже для древнего Средиземноморья это было "почти рядом". Совершенно поразительны тирские фрески. По красоте и мастерству исполнения они, несомненно, превосходят любые другие росписи, которые когда-либо были найдены по берегам Средиземного моря. Именно они, эти несравненные картины на стенной штукатурке, заставляют поверить, что впервые в истории открылось перед нами окно в неведомый мир. Страшно даже подумать, что где-нибудь рядом, на морском дне, могут находиться творения еще более завораживающие, созданные гением мастеров настоящей Платоновой Атлантиды. Но фрески Тиры добыты не со дна морского. Они откопаны из-под тридцатиметрового слоя пемзы и пепла в южной части острова, на мысе Акротири. Люди, так щедро расписавшие стены антисейсмических домов, называли свой край Каллисто, что значит "Прекраснейший".

Из глубины веков нестареющей голубизной минеральных красок светит нам небо Каллисто. Цветут фиолетовые мирты, серебристой волной пробегает дуновение эфира по лавровым кущам, пробиваются весенние крокусы, и чудесный цветок лилии раскрывает свои геральдические лепестки. Странное очарование, сон наяву, фантастическая греза. Вот чуткие антилопы пугливо принюхиваются по ветру. Они очерчены резко и смело, как-то удивительно по-современному обобщенно. Совершенно живой кажется готовая прыгнуть к вам в руки пушистая обезьянка. Ныряльщик уходит, вытянувшись стрелой, в зеленоватые таинственные глубины. Два голых худеньких подростка самозабвенно боксируют кожаными перчатками. Девушка в почти современной юбке "колоколом". Пленительные тела полуобнаженных красавиц выплывают из сумрака. И не поймешь, отчего вдруг померкло таинственное окно: то ли сумрачно сделалось вдруг в подземелье раскопа, то ли просто закатилось наконец солнце, которое светило тут тому назад четыре тысячи лет.

Как завороженный провел я несколько часов перед этими фресками, выставленными в специальном помещении Афинского археологического музея.

Трудно избавиться от ощущения, что кто-то лишь минуту назад остановил здесь вселенский маятник и вот-вот пустит его опять. Археологи, как положено, залили одну из обнаруженных в пепле пустот гипсом. Когда раствор застыл, возникло оставленное ложе. Слепок воспроизвел даже ворсинки мехового покрывала. Ложе, к счастью, было пусто. Те, кто здесь спал, любил и умирал, успели покинуть свой дом. Трагедия Геркуланума и Помпеи не повторилась. Вернее, в Помпее и Геркулануме через тысячу лет все окажется куда страшнее. Как легко перепутать здесь времена... Как трудно не поддаться иллюзии, что без скончания длится давным-давно остановленный миг.

Ведь даже кухни в раскопанных домах почти не отличимы от тех - наверху в поселке, - где жены рыбаков жарят в оливковом масле золотую макрель. Все та же утварь: мангал с прорезями для шампуров, посудные полки, бочонки, холодильный ларь; та же глянцевая полива на горшках и почти такой же узор. Казалось, что хозяева ненадолго отлучились и через минуту-другую вернутся к прерванным занятиям. Мельник засыплет в жернова ячменное зерно, кузнец бросит на наковальню медный брус, продавец масла откупорит гигантский сосуд, наполненный зеленоватой кровью оливы.

Но никто не вернется в свой дом. Время необратимо. Да и жители успели вовремя покинуть отмеченный роком остров. Они взяли с собой только самое необходимое. Недаром же археологи не обнаружили ни трупов, ни драгоценностей. Запечатанные глиняные сосуды, которые успели собрать в кучу для отправки, так и остались на берегу.

Извержение на Санторине было взрывообразным. Вся центральная часть острова взлетела на воздух, и море тотчас же хлынуло в клокочущий провал. Взрыв, изменивший судьбу острова, можно сравнить лишь с извержением в Индонезии вулкана Кракатау в 1883 году. Ударная волна опустошила тогда все пространство в радиусе двухсот километров и, трижды обогнув земной шар, возвратилась довершить опустошение. Слой плавающей пемзы покрыл море ноздреватым, как микропорка, ковром. Но кратер, образовавшийся на Санторине, в пять раз превосходит Кракатау, а толщина пепла достигает пятидесяти метров, то есть раз в сто больше, чем в Индонезии. Все указывает на то, что сила взрыва в Эгейском море в несколько раз превосходила все известные извержения на Земле. Считается, что за какие-то секунды выделилась энергия, эквивалентная термоядерному взрыву в 400 мегатонн. Огненная лава должна была пожрать все живое в радиусе 150 километров и, следовательно, накрыть центральную часть Крита. Лишь море, залившее впадину, остановило продвижение расплавленной стихии. Это должно было вызвать чудовищный отлив по всему Средиземноморью. Исполинская волна, круша все и вся на своем пути, несомненно, вызвала наводнения на прилегающем побережье. Как знать, не это ли событие запечатлели священные тексты средиземноморских народов? Одно, во всяком случае, почти несомненно: вслед за Тирой погибла великая морская держава минойского Крита.

По крайней мере так полагает профессор Маринатос, который посвятил последние несколько лет раскопкам древнего города. Над местом археологических работ всегда висит облако розовой, как пудра, пыли. "Мы сразу напали на золотую жилу, - сказал Маринатос, - попав в центр аристократического квартала". Именно здесь и была найдена красотка в юбке "колоколом".

Посмотрим теперь, насколько годен Санторин, чтобы увенчать его гордым именем Атлантиды. Расхождения с Платоном (размеры, дата гибели и местоположение острова), разумеется, налицо. Но ряд других признаков хорошо согласуется с описанным в "Диалогах" материком.

У Платона, например, говорится о важной роли, которую играл в местном культе бык. На золотых минойских "бычьих чашах" из афинского музея изображены юноши, охотящиеся на быков. Платон описывает именно такую ритуальную охоту. Еще он упоминает о том, что Посейдония была выстроена из красного, черного и белого камня. Именно такое сочетание цветов характерно и для тирских скал.

Однако Платон утверждал, что Золотой остров исчез "за день и ночь". Санторин тоже исчез в море, хотя и не столь стремительно. Зато с минойским Критом ничего подобного не случилось, хотя катастрофа вызвала огромные разрушения и привела к гибели "минойской" цивилизации. По мнению Маринатоса, рассказанная Платоном история Атлантиды все больше приобретает очертания правды.

Каков же окончательный вывод? Его пока нет. Но видимо, все же прав был Н.Ф.Жиров, протестовавший против того, что некоторые исследователи отбрасывают точные указания Платона о былом расположении Атлантиды в Атлантическом океане и, увлеченные красочным описанием легендарной Посейдонии, помещают свои "псевдоатланты" там, куда уводит фантазия.

А фантазия порой уводит очень далеко от Геркулесовых Столбов, совсем на другой край земли.

Например, в Антарктиду.

В январе 1974 года миланский еженедельник "Панорама" опубликовал очередную сенсацию. С привычной для западной прессы безапелляционной броскостью, буквально сказано следующее:

"Атлантида, самая могучая морская империя всех времен, могла возникнуть только там, где сейчас находится Антарктида".

Автор гипотезы, тридцатидвухлетний итальянец Флавио Барбьеро, полностью уверен в своей правоте. Подобная уверенность, конечно, необходима исследователю, но ведь и немного сомнения, особенно в столь щекотливом вопросе, наверное, было бы на пользу. Но его, этого благородного творческого сомнения, к сожалению, нет, а это сводит на нет саму возможность плодотворных дискуссий. В самом деле, Барбьеро не оставляет места даже для вопросов.

"Четыре года исследований, - говорит молодой ученый, - сопоставлений многочисленных гипотез, выдвигавшихся на протяжении веков, тщательной проверки научных данных, дают мне основание утверждать, что моя теория возникновения и существования Атлантиды лишена какого-либо вымысла".

Поверим на слово и обратимся непосредственно к труду Барбьеро с несколько не академическим названием "Цивилизация подо льдом". Наличие льда, впрочем, в Атлантиде Барбьеро не предполагается. Совсем напротив. Он считает, что в описанное Платоном время оба полюса отстояли примерно на две с половиной тысячи километров от нынешних точек и вообще климат был намного мягче. В принципе это не противоречит научным представлениям об эволюции климата. Еще Вегенер и Кеппен предполагали, что материки подвержены своеобразному блужданию на земной коре и неизбежно прошли через самые холодные точки планеты. Близость флоры и фауны в Южной Америке и Африке, присутствие останков тропической растительности в Арктике и Гренландии хорошо "работают" на такую гипотезу.

Вместе с тем открытие подводного Атлантического хребта, который перемычками и отрогами соединен с Африкой и Южной Америкой, дает более простое объяснение "материковому феномену". Видимо, в прошлом подводная перемычка могла образовать цепь островов или даже большие участки суши, которые и послужили мостом для переселения животных и растений. Но местные оледенения вполне могут быть объяснены перемещением полюсов.

Таким образом, не льды современной Антарктики составляют слабое место в идее, выдвинутой Барбьеро. В наши дни геологи и палеогеографы находят окаменевшие остатки хлебного дерева в Гренландии и коралловые рифы возле Северного полярного круга, а на Шпицбергене в тяжелых условиях вечной мерзлоты добывают уголь, бывший некогда живой плотью древесных гигантов. Тропический климат господствовал и в Европе. Тигры, антилопы, слоны и носороги были единственными хозяевами мест, на которых впоследствии выросли Париж, Берлин, Киев.

Здесь уместно упомянуть, что, согласно Платону, в Атлантиде было много слонов. На Санторине, между прочим, не найдено ни могучих бивней, ни исполинских скелетов. Но это, как говорится, лишь замечание по ходу дела.

Одним словом, мысль о том, что в Антарктиде можно было, как говорят о том "Диалоги", собрать по два урожая в год, не должна казаться нам еретичной. В ее пользу свидетельствуют в такие косвенные доказательства, как географические карты XV-XVI веков. Так, на картах, составленных Оронсо Финеем и адмиралом Великой Порты Пири Рейсом, изображена береговая линия свободной от льдов Антарктиды. Это, безусловно, является отголоском древнейших сведений, поскольку шестой материк был открыт в прошлом веке русскими моряками.

Теплый климат мог существовать в доледниковую эпоху и в районе нынешнего Южного полюса. Та же часть материка, которая сегодня выходит к Атлантическому океану, была доступна жарким ветрам экватора. По мнению Барбьеро, именно здесь, на севере Антарктиды, находилась Посейдония.

Но все переменилось, когда 8-10 тысяч лет назад произошла катастрофа: недалеко от современной Флориды с огромной скоростью врезался астероид или комета. Здесь Барбьеро не оригинален. Подобная мысль неоднократно высказывалась и ранее. Считается, что Карибское море представляет собой именно тот самый кратер, который образовался в месте падения гигантского метеорита. Флорида и Антильские острова образуют как бы внешний его угол. В преданиях 130 индейских племен есть упоминание об упавшей на Землю звезде, после чего начались огненные дожди и наводнения. Согласно подсчетам астрономов, небесное тело весило не менее 200 миллиардов тонн, а его диаметр составлял 6-7 километров. Падало оно со скоростью 30 километров в секунду.

"В результате столкновения этого небесного тела с нашей планетой, говорит Барбьеро, - ось Земли сдвинулась. В морях и океанах значительно поднялся уровень воды, по всей планете начались сильнейшие землетрясения и проливные дожди".

Далее итальянец обращается к легендам, преданиям, ищет и находит аналогии в книге "Апокалипсиса". Поскольку это выходит за рамки строгой науки, не подлежит однозначному истолкованию и во многом повторяет уже приведенные здесь сведения, мы смело можем поставить точку. Будем разбирать лишь научные гипотезы, а не предположения, основанные на еще более сомнительных предположениях. В доказательствах, приводимых Барбьеро, заслуживает внимание ссылка на Платона, упоминавшего, что атланты контролировали берега континентов, которые омывались водами трех океанов Атлантического, Тихого и Индийского. Отсюда следует, что Золотой остров должен был находиться где-то между этими океанами. "А единственное место на нашей планете, удовлетворяющее этому условию, - Антарктида", - утверждает Барбьеро.

И он как будто бы прав. Но правота эта основана на известной казуистике. Даже формальная логика подсказывает совершенно естественное возражение: контролировать и пребывать - понятия не однозначные. Наверное, омываемая водами трех океанов Антарктида не самое удобное место для контроля над побережьями. Даже на далекий от Геркулесовых Столбов Тихий океан проще было влиять из Атлантиды Платона, а не Барбьеро. Тем паче вести войны в Европе, Азии. И тут, мне кажется, идеи "Цивилизации подо льдом" не выдерживают серьезной критики. Атлантида Барбьеро - это классический пример "псевдоатлантид". Даже то обстоятельство, что при бурении антарктического ледяного щита был обнаружен на глубине 2000 метров вулканический пепел, ничего не способно изменить. Тектоническая активность свободного от льдов континента отнюдь не доказывает существование на нем цивилизации. Тем более эллинского типа. К тому же пепел могли принести издалека ветры, как принесли они в современную Антарктиду ядовитый порошок ДДТ.

Не становясь в споре между последователями Платона и Аристотеля ни на ту, ни на другую сторону, можно провести своеобразную демаркационную линию, сформулировать, как говорят математики, "граничные условия". Не следуя за Платоном, позволительно называть Атлантидой любую затонувшую страну в любой точке земного шара. Руководствуясь указаниям "Диалогов", необходимо искать именно Атлантиду Платона. Третьего не дано, потому что оно, это пресловутое "третье", оборачивается немыслимой путаницей, дилетантской эклектикой. Именно так произошло и с Барбьеро, который, с одной стороны, с удивительной легкостью оттеснил Атлантиду на край света, с другой - пытался, когда это работало на его идею, скрупулезно следовать букве "Диалогов".

Чтобы объяснить связь атлантов с цивилизациями Южной Америки, островом Пасхи, Полинезией и т.п., совсем не обязательно рисовать воображаемые берега на карте Тихого океана. В наш век не нужно доказывать, что древние были искусными мореходами. Это с блеском продемонстрировал Тур Хейердал на "Кон-Тики" из бальсы и на "Ра" из тростника. Об этом же неопровержимо свидетельствуют остатки судна викинга Лейва Счастливого, обнаруженные на побережье Северной Америки, японская керамика, римские монеты и финикийские профили, найденные в Южной Америке.

Мы все еще недооцениваем истинных масштабов того оживленнейшего общения, которое происходило в древности. Мы все еще не решаемся поверить в гордое и мужественное могущество наших предков. О том, что международные контакты в прошлом простирались значительно шире, чем это следует из схоластической географии средневековой Европы, свидетельствует открытие, сделанное в Барселоне. Самое поразительное в этой истории то, что случилась она в музее, что лишний раз подтверждает остроумный парадокс: "Новое - это крепко забытое старое". Среди экспонатов, датированных V-I веками до нашей эры, была найдена статуэтка, которая является точной копией каменных исполинов острова Пасхи. В музей эта фигурка высотой в 10 сантиметров попала прямо из пещеры, расположенной близ деревеньки Кастильярде Сантестебан. Как она могла там очутиться? Какие могли быть связи между Иберийским полуостровом и затерянным в океане клочком суши? Чувствуете, как закачались невидимые весы между двумя крайностями? С одной стороны, аборигены загадочного острова пышно именовали его "те-Пито-но-те-Хенуа", что означает "Пуп Земли", а с другой - эта скала была открыта лишь 6 апреля 1772 года капитаном Роггевеном в пасхальное воскресенье. Как примирить эти крайности? Только с помощью фантазии. Но фантазия на то и фантазия, что привыкла оперировать всяческими "возможно". Возможностей же, как известно, бессчетное число, а реальность всегда единственна. Будем надеяться, что испанские археологи, которые начали работы на острове Пасхи, сумеют раскрыть жгучую тайну статуэтки из Кастильярде Сантестебан. Но главной их целью являются подводные исследования, которые должны доказать или опровергнуть генеральную идею "атлантоманов" о том, что остров Пасхи представляет собой вершину горы исчезнувшего континента.

Так замыкается круг знания. Открытия, которые делаются в пыльной тиши музеев, значат порой для науки не меньше, чем самые сенсационные раскопки в толщах пемзы и на морском дне. Атлантология поистине безгранична, и многое, естественно, осталось за гранью нашего повествования. Я не рассказал здесь о Канарских островах и тайне народа гуанчи, о городе Тартесе (Таршиш в Библии), чье название говорит о связи с Критом, о раскопках в Мохенджо-Даро, обнаруживших большую общность древней индийской культуры с Двуречьем и тем же Критом. В стороне осталась увлекательная проблема пресноводных диатомовых микроводорослей, обнаруженных на океанском дне, загадка кукурузы, которая до последнего времени считалась неизвестной в дикой культуре и целиком зависящей от человека, ступенчатая пирамида в Южной Америке, возраст которой исчисляют в несколько тысяч лет. И это понятно. Я хотел лишь на основе самых последних открытий археологии привлечь внимание к вечной, но такой увлекательной загадке нашего далекого вчера. Единственное, в чем я согласен с Игнатиусом Донелли, так это со следующим утверждением: "Если бы удалось найти хотя бы одно здание, одну статую, одну-единственную табличку с атлантскими письменами, она поразила бы человечество и была бы ценнее для науки, чем все золото Перу, все памятники Египта, все глиняные книги великих библиотек Двуречья".

Пока мы не располагаем ни единой находкой из этого списка. Вполне возможно, что не будем располагать никогда. Но сами поиски Атлантиды, если только они предприняты с далекой от спекуляций научной целью, способны во многом обогатить сокровищницу человеческой культуры. И уже многократно обогащали ее. Пример тому - незабываемые фрески Тиры.

И наконец, последнее, без чего просто немыслим разговор об Атлантиде: предполагаемая дата гибели. Для серьезных ученых она всегда была камнем преткновения. По Платону, ее легко вычислить: "Что же касается твоих сограждан, живших за девять тысяч лет..." - сказал саисский жрец Солону, и это дает нам 9000. Прибавив к этому 600 (округленная дата посещения Солоном Египта), мы получим 9600 лет до нашей эры. В традициях атлантологии стало обращаться к древним календарным системам. Еще Донелли обратил внимание на точку "пересечения" древнеегипетского и ассирийского календарей. Одна из дат начала солнечного цикла в Египте отвечает 139 году нашей эры, один из ассирийских лунных циклов начинался в 712 году до нашей эры. Зная длительность циклов (1460 лет для солнечного и 1805 для лунного), легко произвести расчет в полных циклах, который был известен еще в Вавилоне.

По египетскому календарю: (1460-138)+(7x1460)=11542

По ассирийскому календарю: 712+(6x1805)=11542

Другая пара цифр получается из сравнения календарной системы народа майя и Древней Индии.

Точка отсчета по индуистскому календарю приходится на 3102 года до нашей эры (кстати, это все еще действующий календарь - вручая мне визитную карточку, президент Непальской Королевской Академии пометил на ней дату 2030 год Бикрам эры), а счет времени ведется по солнечно-лунному циклу, состоящему из 2850 лет.

У майя точка отсчета попадает на 3373 год до нашей эры, а время исчисляется периодами до 2760 лет.

Сравнивая обе системы, получаем:

31024-(3x2850)=11652

33734-(3x2760)=11653

Какое событие запечатлели древние народы начальной точкой своих летосчислении? Если верить, что близость полученных цифр не случайна, и если опять же верить Платону, то позволительно предположить, что гибель Атлантиды была лишь заключительным аккордом в долгой цепи катаклизмов, прокатившихся по нашей планете. Но верить надлежит только твердо установленной истине. Аристотель тут целиком нрав: "Платон мне друг, но..."