Аверс

Глава 1. Электричка

Город, в котором она теперь жила находился не так уж далеко от Москвы, однако достаточно, чтобы между мелкими поселками и областным центром ходили старые поезда советских времен. Некоторых вещей изменения почти не касались. Раздвижные двери нормально не закрывались, приоткрываясь по мере движения, по ногам постоянно проносился поток холодного воздуха. Зима только начинала уступать весне. Земля еще не раскована ото льда, не прогрета. Плотные колготы и длинная юбка почти не защищают. Молодая девушка слегка ежится, мерзнет, морщится, но надеть брюки сегодня она не могла себе позволить. Ехать еще далеко, чуть меньше двух часов, девушка старается свернуться на старой деревянной скамейке чтобы потеплее, потихоньку ее накрывает неплотное, постоянно разрывающееся от резких движений вагона и громких звуков, покрывало дремы. В мыслях она возвращается к самой первой поездке, вспоминать предыдущие, их не так много, всего восемь, стало входить в определенный ритуал, обязательный перед каждой последующей.

Началось почти полгода назад. Ника жила в маленькой захудалой деревеньке и каждый день, кроме выходных добиралась на автобусе в единственный на всю округу коттеджный поселок. Там она убирала и помогала по хозяйству в двух домах средней руки. Она выбрала не самые богатые, трезво оценивая свои силы и возможности. Периодически агентство пыталось сманить ее на другие объекты, но девушка не соглашалась. Пусть одна из хозяек, которым она помогала, настоящая стерва, а другая ушла от нее ненамного дальше, ее устраивало. Ника могла выдержать руководство человека с дурным характером. Трезво оценивая себя, она признавала, что талантов и умений у нее немного, но терпение и способность учитывать любые мелочи и придирки, явно на ее стороне.

Той осенью, пять месяцев назад, она убирала кухню, спланированную довольно старомодно, имелось даже окошко для подачи между ней и гостиной. Мода на них продержалась недолго, но вот здесь успели прорубить, так и осталось. Хозяйка принимала подругу, болтала с ней за чаем, держась покровительственно, ведь подруга не замужем. Ника не хотела, тем не менее невольно слышала большую часть разговора. Она бы ушла вглубь дома, но ей оставалась только кухня. Из ее деревни сюда ходило два автобуса, рано утром и около четырех, такси она могла себе позволить в особых случаях, нечасто. Лучше не опаздывать.

— Представляешь? — щебетала подружка, дочь богатых родителей, что сразу видно по ухоженной мордашке и дорогой одежде, впрочем, другую здесь бы не приняли. — Такой шикарный мужчина, подкаченный, красивый, руки в венах. Настоящий. Большинство к тридцати пяти обзаводятся лысиной и животом. Этот — просто отвал всего.

— Ты с ума сошла, — недовольно отвечала хозяйка, чужая свобода и веселье ей поперек горла. — Лучше бы Женей занялась.

— Фу, — скривилась гостья. — Он жлоб. Я тебе говорю, попробуй. Он же ничего такого не делает, не измена. Зато потом какой секс будет с муженьком, словно вы вчера познакомились.

— Волшебник прям, — недоверчиво протянула замужняя дама.

Подруга склонилась к ее уху и зашептала на него, раскрасневшись, потряхивая красиво остриженными и идеально уложенными волосами, поминутно хихикая и отстраняясь, словно желая проверить реакцию на свои откровения. До Ники доносились отдельные слова, против воли интригуя нечаянную слушательницу.

— Ты… ложишься… как бы, — девица активно помогала себе жестами, изображая нечто с плавным изгибом. — … Шлепает и… Совершенно бесплатно.

Хозяйка молча и жадно дослушала до конца, убедившись, что продолжения не будет, деланно отшатнулась, изобразив на лице крайнюю степень возмущения.

— Извращение, куда мир катится, — должным образом открестилась добропорядочная жена.

— Ну и зря, — почти обиделась гостья, обладая легким характером, спустя полминуты она уже забыла про обиду, порылась в сумочке придвигая к подруге прямоугольную визитку. — Рискни, не пожалеешь. Все, мне пора, пока-пока.

После ее ухода хозяйка дома еще посидела за столом, не прикасаясь к чаю или закускам. Еда — враг, каждая лишняя калория чужой солдат на вечном поле битвы за фигуру. Молодая женщина раздражено постукивала наращёнными ногтями по столешнице, поднялась и прошла на кухню, бросив недоброжелательный взгляд в сторону помощницы.

— Со стола убери, — грубо рубанула она, куда только подевалась гордая, но снисходительная особа, что встречала подругу. Держать привычную маску перед обслугой не имеет никакого смысла.

Ника повернулась к ней и молча кивнула, не смотря ей в лицо, чтобы не раздражать. Хмыкнув, хозяйка ушла в гардеробную, выполняя бесконечную и ежедневную рутину по рассматриванию себя в зеркало. Нужно попробовать новые уходовые средства и поэкспериментировать с макияжем, она давно хотела. Перед тем, как подняться на второй этаж, женщина открыла кухонную тумбу, в которой располагалось мусорное ведро и выбросила нещадно смятую карточку.

Ника продолжала работать, окрик хозяйки ее ничуть не потревожил. Несмотря на нарочито дурное отношение со стороны нанимательницы, они вполне устраивали друг друга. Хозяйка дома могла не сдерживать дурной нрав, чтобы оставить при себе ценную помощницу. Ника получала примерно на десять процентов больше обычного, чем за такую же работу в другом доме. Девушка расставила посуду, вынув ее из посудомойки, протерла столы и пол, мусор оставила напоследок. Долго смотрела на лежащую сверху карточку, медлила, не затягивая мешок, потом засунула руку внутрь. Вытаскивать карточку не стала, чревато, никакой предмет, пусть выброшенный, забрать себе она не имела права. Просто расправила, достала старенький смартфон из глубокого кармана джинсов и быстро сфотографировала. Камера частенько подводила, смазывала фотографии, но проверить и повторить не хватило духу. У нее и так колотилось сердце, будто она украла бриллиантовую диадему, не меньше, а не сделала невинный снимок, который никому не мог повредить.

На автобус она успела впритык, он подошел спустя пару минут, как прибежала на остановку. Дома крутилась и вертелась, управляясь с необходимыми делами, в отличии от коттеджей, где работала, отопление у нее было самое обычное печное. Заказанные на зиму дрова ей попилил и расколол сосед, взял недорого, но нужно было уложить их аккуратными рядами в дровник, чтобы сохли и легко было пользоваться. Про снимок вспомнила уже в постели. Снимок неожиданно удался довольно четким. На простой белой карточке, прямо посредине большими буквами указан адрес единственного дорого офисного здания в центре областной столицы, пониже номер сотового телефона и еще ниже, буквами помельче «просим заранее согласовать дату и время».

Девушка чувствовала, что ввязывается в какую-то однозначно нехорошую авантюру. Может быть, она вообще неправильно поняла, соединив обрывки рассказа дорогой гостьи в нечто совершенно не соответствующее действительности. Скорее всего, так и есть. Только она могла повестись на одно слабое упоминание «шлепков» и остального. Твердо решив перед сном, что забудет про карточку и ничего не будет предпринимать, снимок, однако, не стерла, проверила будильник и положила смартфон рядом с подушкой.

На следующий день она трудилась в другом доме, чередовала их, поддерживая в идеальном состоянии. Владелица второго коттеджа отличалась, она говорила мягким, прочувствованным тоном, обращалась по имени, притрагивалась к тыльной стороне ладони или плечу, вроде выражая понимание и сочувствие. При этом оставалась жутким невротиком, погрязшим в странных, вычурных правилах. С годами они не менялись, но добавлялись новые или старые становились сложнее. У нее запрещено пользоваться моющими средствами, в воду можно бросить несколько лимонов, предварительно наколов их вилкой, не больше. Паровой очиститель в разряд отвергнутых еще не попал, но нанимательница неободрительно косилась на него. Еще она любила наблюдать за работой и стеснялась этого, притворялась, что читает или разговаривает по телефону, перемещаясь следом за Никой. Девушка клялась себе уволиться в тот же день, когда очиститель отменят и сама себе не верила. Обе женщины, у которых она убиралась, подходили ей идеально, отказаться будет непросто.

Перекусывая принесенным бутербродом на заднем дворе, облокотившись спиной на стену, Ника снова открыла галерею на телефоне и долго гипнотизировала визитную карточку. Решившись, не позволяя себе передумать быстро набрала номер, пошли длинные гудки, руки задрожали.

— Добрый день, — по первым же звукам голоса стало понятно, что ее собеседник настоящий, хотя отличить робота от человека в различных сервисах становилось сложнее.

— Здравствуйте, — вежливо промямлила девушка.

— Назовите свое имя, — невозмутимо продолжал невидимый мужчина.

— Ника, — растеряно призналась девушка, даже не подумав назвать поддельное.

— Хм, — на заднем фоне слышался судорожный шелест листов бумаги. — Вас нет в списках.

— Да, я понимаю, — пошла на попятный Ника, глупо было думать, что получится само собой, естественно существовали условия и она о них ничего не знает.

— Новенькая? — ничуть не смутился говоривший. — Будет ли вам удобно в понедельник, двадцать третьего?

— Наверное, — язык у Ники еще заплетался, но она ощутила облегчение, складывалось почти независимо от ее инициативы, ее любимое положение вещей.

— Тогда в пятнадцать часов, я вас записываю, — предупредил мужчина и снова раздался шелест страниц. — Адрес у вас есть, офис номер восемьсот четырнадцать, на восьмом этаже. Заранее приходить не нужно и прошу без опозданий. Наденьте юбку. У вас остались вопросы?

Нику разрывало от вопросов, но задать их она не могла, чтобы не показаться глупой или выдать неосведомленность. Хотя с самого начала она немного смешалась, от разговора осталось послевкусие разочарования.

— Нет, спасибо.

— Соблюдайте договоренность, — посоветовал собеседник и повесил трубку.

Только спустя час, когда надраивала и так необычно чистый санузел на втором этаже, до Ники начало доходить, что разговаривала она скорее всего с помощником или секретарем. Вовсе не с тем, к кому напросилась на встречу. Девушка пыталась себя отговорить от очевидно опасного мероприятия, но у нее давно не было. Аркадий не появлялся полтора месяца, точнее сорок шесть дней, она считала. Никто не знал каково жить в такой нужде. Ей не справиться. Если приедет до понедельника, так тому и быть. Нет, что ж, она рискнет, другого выхода не остается.

В ледяном, продуваемом всеми ветрами вагоне, девушка резко открывает глаза, на этот раз не по внешним причинам. Воспоминание о первом разе не оставляло ее равнодушной, нервы ожгло отголосками тех эмоций. Ника почувствовала, как к щекам приливает кровь, впрочем, скоро ей снова стало холодно, ненормально, не должно быть так, на улице плюсовая температура. Не позволив зацикливаться на окружающем, разум снова откатил ее в прошлое.

Трусилась она нереально. Указания, полученные по телефону, отпечатались в сознании намертво. На входе охраннику хватило, что она знает куда идти. Ника не смогла себя пересилить и приехала заранее, добираться ей было за три девять земель, опоздать немудрено. Нашла нужную дверь, потом слонялась по коридору, не слишком близко, опасаясь попасться на горячем. Ничего особенного не происходило, примерно за полчаса до ее времени, из дверей вышла молодая женщина. Она не выглядела растрепанной: одежда, волосы и макияж в полном порядке. Разве сильно раскрасневшейся и возбужденной, будто только что занималась чем-то энергозатратным, напрыгалась через скакалку или натрахалась. После нечаянной встречи страхи возросли и Ника забилась в самый дальний угол коридора, осмелившись выбраться оттуда лишь за три минуты до назначенного часа.

Девушка несмело постучала в дверь, ей никто не ответил, так часто бывает, но считается, что после стука можно заглянуть. Внутри ее не ждало логово разврата, как она уже успела вообразить. Никаких красных ковров, хрустальных люстр и кроватей с бархатным балдахином. Приемная, хорошо обставленная, в дорогом офисном стиле. Вдоль стен стулья для посетителей, на полу ковролин стык в стык со стенами. Кулер в углу, рядом небольшой столик, на нем электрический чайник и компактная кофемашина, белая, не слишком изысканная, чайная и кофейная посуда. Как полагается, сбоку от дверей, ведущих явно прямиком к главному боссу, располагался секретарский письменный стол и за ним, собственно, сам секретарь. К сожалению, Нику от него не отгораживал монитор. На столе никакой громоздкой техники, небольшой тонкий серебристый ноутбук, крышка закрыта и бумажный толстый ежедневник в переплете из синей кожи и с золотым обрезом, примерно такого же формата, как устройство рядом.

— Ника? — лучезарно улыбнулся молодой человек, он казался ненамного старше ее самой. — Вы вовремя! Присядьте, вас позовут. Кофе или чай?

— Ничего не нужно, — испуганная девушка заняла самый краешек одного из стульев, сложив руки на коленях.

Парень выскочил из-за стола, он искрился от внутренней энергии. Кинулся к Нике со всех ног, она опомниться не успела, а уже лишилась ветровки и сумочки. Обе вещи помещены в шкаф, установленный возле входа из коридора в приемную, поначалу Ника его не заметила. Ветровка тщательно расправлена на плечиках, сумочка втиснута на верхнюю полку для головных уборов, шарфов и перчаток.

— Мое имя Алексей, приятно лично познакомиться, по телефону вы со мной общались, — продолжал деятельно суетиться секретарь, хотя сам он предпочитал называться личным помощником, у него в трудовом договоре так написано черным по белому. — Все-таки чай?

Вынужденная выбрать, девушка кивнула и за три минуты обзавелась чашкой черного чая, заварного из френч-пресса, никаких пакетиков. Алексей закончил метаться по помещению, добыл себе заодно кофе и вернулся на свое рабочее место.

— Давайте сразу назначим новую дату, — вдруг предложил Алексей. — Отменить всегда можно, после не бывает времени и желания разговаривать.

Выдав туманное, загадочно-пугающее объяснение своей торопливости, парень открыл ежедневник, судорожно перелистывая туда-сюда. С места Ники отлично видно, что ежедневник существует совсем не для красоты, как немного устаревший, но элегантный офисный аксессуар. Листы плотно исписаны ровным твердым почерком, не только раздел, где рабочие дни поделены на часы, но вторая страница разворота заметок тоже. Оказалось встречи можно назначать не чаще чем в три недели, определились на пораньше, в одиннадцать. Ника просчитала, что успевает и домой потом вернуться легче. Высококвалифицированный Алексей, получивший к двадцати семи два высших образования, вполне мог выполнять функции медиатора при переговорах с террористами, он прекрасно сумел отвлечь и немного расслабить нервничающую девушку. Прошло двадцать минут, Ника допила чай и скромно поставила пустую чашку на край стола. Она бы вымыла, но не знала где. На телефоне секретаря сработал звуковой сигнал, отвечать парень не стал, нажал на боковую кнопку, отключая рингтон.

— Вам пора, — снова улыбнулся он девушке, приглашающе кивнув на дверь своего босса, которую преданно охранял, как бы она не выглядела и где бы не располагалась, вот уже пять лет.

Ника широко распахнула глаза, поднялась и пошла, словно зачарованная. Сбежать у нее и мысли не мелькнуло, хотя нервничала она намного сильнее прежнего, обмирала внутри. Дверь оказалась двойная с тамбуром, этакое напоминание о старообрядческих советских временах. Зато слышимость на порядок уменьшает. Ника сосредоточилась на том, чтобы надежно прикрыть обе и только потом посмотрела, где оказалась.

Здесь мебели почти нет, сама же комната больше по меньшей мере вдвое. Четыре огромных окна вдоль стены справа, напротив двери у другого конца помещения массивный письменный стол, на нем не былинки, не листа, не карандашика или скрепки, возле стола огромное офисное кожаное кресло, на вращающейся крестовине. Два других предмета сильно выбивались. Кожаный диван глубокого шоколадного оттенка, матовый, дорогой на вид. Спинка вровень с подлокотниками, с внутренней стороны они пробиты обшитыми кожей большими круглыми пуговицами, формируя характерный ромбовидный узор, подушки на сидениях гладкие и есть еще несколько декоративных, немного портящих вид. Сам диван высокий, на четырех деревянных ножках, держащих его массивную тушу над полом. Прямо перед диваном расстелен ковер, и он единственный полностью совпадает с тем, что она выдумала перед тем, как пришла. Бардовый и слишком маленький для комнаты, хотя чуть длиннее ширины дивана, надежно застилает нужное пространство.

Прямо в центре комнаты ее ждет мужчина, стоит в совершенно свободной позе, руки расслаблено опущены, взгляд внимательный и неотрывный. Он не боится ее смутить, изучает очень подробно, последовательно задержавшись на лице, груди, медленно оглядывает ноги, начав от бедер и продвигаясь ниже. Старше не только ее, но и Алексея, ему не меньше тридцати пяти. Одет в официальный костюм явно не из ближайшего супермаркета. Волосы не слишком короткие, но недостаточной длины, чтобы уцепиться, черноволосый и как часто бывает у людей такой масти, в массе волос проглядывают серебряные нити седины, ему идет. Черты лица крупные, настоящий римский нос с горбинкой, глаза бледно-голубые, тяжелый подбородок, тонкие губы. В выражении лица неуловимая твердость, граничащая с жестокостью, складка рта прочно подтверждает теорию. Тонкогубые эмоционально невыразительны и часто не щадят окружающих. Вряд ли такой начнет орать, выйдет из себя, напротив, станет говорить негромко и приняв решение, не станет учитывать чужих интересов. Высокий, плечи развернуты, спина совершенно прямая.

У Ники ноги подкосились и язык намертво прилип к нёбу. Мужчина похож на ковер под его ногами — полностью совпадает с самыми ужасными и одновременно прекрасными ее фантазиями.

— Добрый день, — сказал он, не думая называть имя, улыбки тоже не появилось. — Мы видимся впервые. Я расскажу правила. Вы не против?

Ника молча кивнула, отчаянно боясь сойти за дурочку, но не в силах открыть рот и ответить нормально. Кивка оказалось достаточно, чтобы владелец кабинета продолжил, едва слышно фыркнув, выражение лица его немного смягчилось:

— Вы можете уйти в любой момент. Мы мало знакомы, поэтому любое отрицание остановит процесс. Никакого секса, об этом не нужно переживать, опять же предложений я не жду. Сохраним приятельские отношения. Вас все устраивает?

— Да, — дрожащим блеющим голоском, совершенно непохожим на ее обычный голос, сумела выдавить из себя Ника.

— Замечательно, — в подтверждение мужчина утверждающе опустил и поднял голову. — В таком случае пройдите к дивану и перегнитесь через подлокотник, можете взять подушку для удобства.

Девушка несколько секунд потопталась на месте, стыд и смущение окатывали ее жаркими волнами от головы до пят, отзываясь покалываниями в кончиках пальцев на руках и ногах. Все же сдвинулась с места, выбрав обойти мужчину, а не пройти с ним рядом. Он тоже не стремился сближаться, но повернулся следом за ней, продолжая наблюдать. От подушки Ника отказалась, упираясь ладонями в сиденье, забраться красиво у нее не получилось, высокий диван не давался, как Эверест.

— Нет, подлокотник должен быть не на уровне талии, продвиньтесь глубже на диван, до изгиба бедер, — продолжал командовать незнакомец.

Плюнув на внешнюю красоту, Ника впилась пальцами в хорошо выделанную диванную кожу и подтянулась, сделав как сказано, опору на стопы она практически потеряла, касаясь пола носками, но оказалось удобнее, легла как влитая.

— Да, именно так, — удовлетворенно похвалил мужчина и девушке понравилось, чужое властное одобрение, позволило расслабить плечи, устроиться поудобнее. — Теперь поднимите юбку сзади на уровень пояса, можете заткнуть край за него, ваши руки мне нужны вытянутыми на диване, придерживать не получится.

Ника потянула плотную ткань, юбка у нее длинная и широкая, особого неудобства не доставила. Она надела хорошее белье, не кружева и не стринги, но вполне миленькие и совершенно новые трусики, однако колготки 80 den, не слишком выгодное зрелище. Она словно старушка затянута в броню, на улице уже холодно, ехать ей далеко. Как стыдно, щеки печет, к счастью, можно уткнуться во вкусно пахнущую новым шоколадную кожу и вытянуть руки над головой, дополнительно прикрываясь плечом.

— Я собираюсь вас отшлепать, — тщательно проследив за последними приготовлениями невозмутимо сообщил мужчина. — Возражения, вопросы, пожелания?

— Пожалуйста, не могли бы вы называть меня на «ты», — вежливо попросила непривередливая Ника, никаких других неудобств она не ощущала, тем более по поводу предполагаемого мероприятия.

— С удовольствием, — согласился незнакомец, впрочем, ответного предложения сократить дистанцию в отношении себя не сделал.

Больше не добавив ни слова, шагнул к ней ближе, занес руку и опустил ладонь сразу на обе ягодицы. Трусики и колготки Нике совершенно не помогли, тяжелая мужская рука припечатала как следует, девушка обиженно и громко вскрикнула, напряглась и приподнялась. Переборщил, показалась опытной, слишком хорошо слушается, про руки не пришлось напоминать.

— Простите, — едва слышно прошептала и снова опала на диван.

— Я не против звуков, — сказал мужчина. — Но против лишних разговоров, можешь кричать, если хочешь. Хотя…, посчитай-ка мне сегодня.

Счет не имеет никакого значения сам по себе, он лишь способ отслеживать состояние принимающей, насколько она связана с реальностью и может ли продолжать. Второй удар значительно легче первого, плечи девушки напряглись всего на долю секунды, лопатки сошлись под блузкой и тут же расслабились, так-то лучше. Дальше нагнетал постепенно, Ника снова начала вскрикивать, исправно проговаривая цифры, гораздо более тихим голосом, чем кричала. Мужчина не пропустил момента, когда девушка начала плакать. Опытный человек может читать язык тела, спина, шея и плечи ничуть не менее выразительны, чем лицо. Характерные подрагивания, задерживающиеся вдохи, оставляющие пространство для неслышных всхлипов. Он бил через равные промежутки времени, усиливая, но не учащая удары, девушка начала поджиматься, давалось ей тяжелее, потом зашлась в откровенных рыданиях, едва сумев произнести очередную цифру.

— Тридцать шесть, — уверенно и твёрдо повторил за ней загадочный бизнесмен. — Хватит.

Заботливо поправил юбку, прикрывая полыхающую под бельем попку, обхватил талию и не особо утруждаясь перетащил девушку полностью на диван, уложив на бок лицом к себе, даже подушку под голову успел подложить.

— Молодец, отлично справилась, — в отличии от его сугубо делового тона до этого, в голосе послышались теплые нотки.

Он отступил к столу, открыл один из выдвижных ящиков, принес ей бутилированного сладкого чая и салфетки, сам скрутил крышку. Ника не стала отказываться, приподнялась и жадно напилась. Маленькая бутылочка рассчитана ровно на стакан, и она допила ее полностью. Всхлипы еще какое-то время рвались из грудной клетки, но Ника сумела взять себя в руки. Постепенно возвращалось смущение, ягодицы горели ярким пламенем, обильная смазка смочила переднюю планку трусиков, обычно с ней такого не случалось. Поднять глаза на мужчину невозможно, распространяясь снизу, пожар миновал большую часть тела, снова вспыхнув на уровне шеи и начал подниматься, постепенно воспламеняя лицо и уши.

— Можешь идти, — благосклонно разрешил владелец кабинета.

Нику не пришлось упрашивать, она мгновенно подхватилась и поспешила к дверям. В приемной не смогла смотреть и на Алексея заодно, кинулась к шкафчику за вещами. Дверцы ей не поддавались, личный помощник пришел на подмогу. Для начала протянул ей белый конверт, девушка автоматически взяла, но увидев через открытый клапан купюры тут же сунула обратно.

— Мне не нужно, — отказалась чуть не со слезами на глазах.

Алексей не стал заставлять, конверт исчез, шкаф побежден. Ника не позволила ему помочь с ветровкой, забрала у него из рук, стянула с полки сумочку и поспешила на выход.

— Подтверждаете следующую встречу? — вслед спросил Алексей.

Она остановилась у самых дверей в коридор, наклонила голову, вся напряженная, нервная:

— Да, — и больше медлить не стала, убежала, спасаясь, будто козочка от тигра.

У Алексея недостаточно данных для настоящей статистической выборки, но на его памяти бедные, сами зарабатывающие себе на хлеб девочки, в отличии от остальных, денег не брали никогда. Интересно и немного грустно.