Глава 14

В бездонном синем небе сияло ослепительное яркое солнце, Эрна погрузилась в тёплое море, тело дрейфовало в бескрайней глади вод… Только почему же так тихо вокруг и нет не души? Не слышно привычных криков чаек и берегов не видно? И где же звук плеска воды от вёсел гребцов и почему она не на драккаре?

Девушка вздрогнула и приоткрыла тяжёлые веки, возвращаясь в реальность. Она сидела в лохани графской купальни, обнажённое тело было погружено в тёплую воду. В воздухе витал аромат лекарственного травяного отвара, а также до боли знакомый запах… ЕГО запах…

Айк стоял на коленях у лохани, вцепившись пальцами в деревянный бортик и вглядывался в лицо Эрны. Образ мужчины расплывался перед глазами девушки тёмными тусклыми красками, но даже сейчас она ощущала его взгляд… Взгляд, полный боли и раскаяния…

— Тут мазь я принёс, надо будет раны на спине смазать, чтоб заражение не началось… Да и заживёт быстрее, — в помещении купальни послышался назидательный голос старца-лекаря по прозвищу Мудрый.

— Оставь, я заберу и смажу раны, — прозвучал хриплый полушёпот Айка.

— Чуть дитя неповинное не сгубили, — сокрушался старец, полосуя этими словами душу графа. — Но Господь не позволил…

— Моя вина… я был слеп и не узрел сразу правды, — и столько боли в этих словах… Айк ведь и подумать не мог, что Эйлит на такое способна, хотя сам виноват. Надо было раньше выдать её замуж да убрать с глаз долой, может Господь наказал его за сожительство с женщиной без благословения.

— Сейчас девочке нужен уход и забота, телом и духом она крепкая, может и выживет… У неё лихорадка, надобно её в кровать уложить да укутать… — старец возился с какими-то глиняными ёмкостями, помешивая очередное зелье. — На ночь нужно дать ей это, я оставлю тут, — он указал пальцем на маленькую деревянную чашку.

— Я всё сделаю, как ты говоришь. Отнесу её на своё ложе и буду с ней, — Айк поднялся на ноги и взял в руки льняное полотнище.

— Я поутру её проведаю, принесу нужное лекарство, — молвил старец и направился к выходу из купальни, а Эрна ощущала, что вновь проваливается куда-то в темноту.

Ближе к ночи её тело горело, словно в огне… Начались приступы лихорадки, Эрна вздрагивала, металась по кровати, как раненная птица и кого-то постоянно звала…

Айк был рядом. Каждый её крик и судорожный хриплый вздох отражался в нём болью и пыткой. Нижняя сорочка девушки насквозь промокла от пота, мужчина периодически обтирал её чело льняной тряпицей. Айк так и лежал всю ночь в одежде на своём ложе поверх шерстяного покрывала, держа Эрну за руку.

— Сигвальд… Сигвальд, где ты? — шептала она в бреду, мечась по кровати. — Его нет… его там нет… Сигвальд… там нет чудовища…

Айк чувствовал себя беспомощным и разбитым, ведь он сам чуть не погубил её, свой маленький рыжий огонёк, то единственное тёплое и прекрасное, что с ним происходило за последнее время… Эрна открыла душу не взирая ни на что, а он растоптал, словно размазал подошвами своих сапог… Ослеплённый недоверием к чужакам и врагам… Ведь стоило поначалу разобраться в ситуации, тогда Эрна бы не пострадала… И что теперь? Что, если она не выживет и уйдёт навеки, забрав с собой его душу и обрекая на муки совести? А коль выживет, то сможет ли простить?

К рассвету жар немного спал, девушка погрузилась в обычный сон. Айк так и лежал подле неё всю ночь не смыкая глаз, будто стерёг драгоценную душу, которая намеревалась покинуть немощное девичье тело.

Дверь в графские покои скрипнула, охранники пропустили лекаря Мудрого, который обещал явиться поутру.

— Осмотрите её, лекарь! Как она? Что с ней будет? — граф выглядел бледным и измождённым, под исполненными печали очами залегли тени.

— Обычный сон…и это радует. Жар немного спал… Надобно раны на спине смазать, чтоб заражение не началось, — назидательно молвил старец, положив ладонь на влажное от пота чело спящей Эрны. Затем он задумчиво покачал головой и принялся доставать из кожаной сумки какие-то зелья.

— Уже смазывал… той мазью, что ты мне оставлял… — вздохнул Айк, а перед глазами опухшие красные раны на белой коже, чудовищные следы его ошибки… Сейчас бы забрал эту боль и удвоил, в таком случае было бы легче…

— Тут зелья от простуды, как очнётся, дайте ей отвар… — лекарь положил на стол льняной мешочек с травами.

— Известно ли тебе, что Эйлит не принимала твои зелья и понесла от меня? — тихо спросил Айк у старца. — Может зелья твои не помогли?

— Быть того не может… — лекарь застыл на месте, изумлённо взирая на графа сквозь прищур своих серых очей. — Не могла она понести от Вас, мой господин…да и вовсе ни от кого не могла. Эйлит бесплодна, словно пустоцвет. Не даровал ей Господь возможность зачать… Лично с ней беседовал да осматривал, она даже кровь не роняла никогда, как обычно у девиц каждый месяц бывает. Так что это либо ложь, либо чудо… — Мудрый покачал головой от удивления. — Но на чудо это не схоже…

— Я тебе верю, старец, — Айк выдохнул с облегчением, словно гора с плеч свалилась, но тут же сжал пальцы в кулаки. — Солгала опять мне, чтоб наказания избежать… — процедил мужчина сквозь зубы. — Да мало ей десять плетей…

— Уж не сомневаюсь, что теперь Вы поступите справедливо, господин. Она оклеветала ни в чём не повинную девушку и заслуживает наказания… — старец слегка поморщился. — Хотя я не сторонник насилия, но всё же… А уж на счёт ребёнка я Вас заверяю… Не могла она понести…

Когда лекарь удалился, Айк велел позвать Дрого. Тот незамедлительно явился к своему господину.

— Прикажи воинам доставить Эйлит в крепость, она заслуживает сурового наказания, — процедил Айк сквозь зубы, в его очах полыхала ярость. — Немедленно… — пальцы невольно сжались в кулаки. — Нет пощады для лжецов и клеветников, Дрого… Мало ей десять плетей…

— Я распоряжусь, мой господин, — мрачно молвил управляющий. — Сам таковых не жалую…

Когда Дрого удалился, Айк тихо прикрыл за ним дверь и присел на край ложа, где спала Эрна. Её дыхание казалось немного прерывистым и хриплым, девушка вдруг начала кашлять, чуть приоткрыв веки.

— Эрна! — граф мгновенно склонился над ней, пристально вглядываясь в бледное веснушчатое лицо. — Огонёк… посмотри на меня…

Взор Эрны казался затуманенным и каким-то поблекшим. Граф пристально и жадно вглядывался в её глаза, на миг застыв в каком-то странном оцепенении.

— Айк… — хрипло прошептала девушка и повернула голову в сторону, словно не желая на него смотреть. Нет, это не сон… Он действительно рядом и в его очах бездна боли и раскаяния, но что теперь? Её онемевшее сердце молчало, будто заключённое в глыбу льда.

— Эрна… — мужчина коснулся пальцами её скулы, нежно поглаживая бледное личико. А она даже не глядела на графа, остекленевший взор был словно устремлён в никуда. Ведь лучше бы в этих очах пылала ненависть и ярость, лучше бы обзывала чудовищем и кидалась на него с оружием… Но прежние изумрудные искры погасли, во взоре Эрны более не горит душа яркими красками эмоций, там лишь пустота и отрешённость.

— Я знаю, что ты не сумеешь простить… Я знаю, что совершил чудовищную ошибку и чуть не убил тебя… — Айк заключил девичье личико в свои ладони, жадно вглядываясь в потухшие серо-зелёные очи. — Проси всё, чего желаешь… любая твоя просьба будет выполнена… Хочешь самые лучшие платья и драгоценности? У тебя будут наряды, как у королевы и я закажу у лучших мастеров-ювелиров украшения… Будешь делать всё, что пожелаешь… Чего ты хочешь, Эрна? посмотри на меня… — Айк говорил полушёпотом, в пронизанном болью голосе скользила надежда на прощение. Он явно раскаивался, в тёмных безднах очей читалась мольба, словно он у самого Господа просит отпущения грехов.

— Мне ничего не нужно от тебя… — хрипло выдохнула Эрна, продолжая взирать куда-то в сторону, говорить ей было тяжело, так как горло пекло огнём и грудь сковывало тяжестью.

— У тебя будет всё самое лучшее, Эрна. Вот поглядишь, когда оправишься от хвори… Я буду рядом с тобой, не оставлю… — Айк пытался заглянуть в её очи в поиске хоть каких-то проблесков эмоций, но казалось, она даже не слушала.

— Мне ничего не нужно… — прошептала девушка. — Когда оправлюсь, хочу лишь свободы…

— Так ты свободна, Эрна! Делай всё, что душе твоей угодно! Можешь и вовсе не работать, а можешь выбрать занятие себе по сердцу… Привлеку к работе горничную, чтоб помогала тебе с нарядами, коль захочешь…

— Нет… — она вяло покачала отрицательно головой, судорожно вздохнув. — Раз мне обещана свобода, я хочу покинуть твою крепость, твои земли навсегда… Как только смогу…

Слова Эрны прозвучали, как суровый приговор. А чего же он ожидал? Эрна не Эйлит, она не падка на драгоценности и наряды, да таких вообще ничем купить нельзя! Если эта отчаянная девчонка предпочла нежеланному браку отправиться в поход и даже сгинуть, то о чём говорить далее? Её не сломит страх перед смертью и опасностью, а вот человеческая подлость может ранить… Как и его… Айк осознавал, что внутренне они настолько схожи и близки, что даже думать не хотел о предстоящей разлуке…

— Я не отпущу тебя, Эрна, — он слегка отстранился, задумчиво глядя в сторону узкого зарешеченного окна своих покоев. — И куда же ты пойдёшь? Куда? — последнее слово граф буквально выкрикнул с неистовым отчаянием, словно пытаясь удержать в ладонях ускользающий ветер. Айк резко склонился над девушкой, чуть приподнял ладонями её голову, поворачивая себе и жадно вглядываясь в поблекшие изумрудные очи. — Куда, Эрна? Я не отпущу тебя… — взгляд графа казался каким-то обезумевшим, именно диким… уж точно не зря его так прозвали…

— Зачем тебе моё тело, Айк? Станешь удерживать меня силой? Брать меня против моей воли? Или сделаешь из меня очередную Эйлит, а потом вышвырнешь из крепости, когда надоем? — она говорила тихо и отрешённо, но каждое слово ржавым гвоздём вонзалось в сердце мужчины и рвало душу на части. Ведь он понимал, что ранил своим неверием Эрну сильнее, чем даже плетью… Она не простит. А та прежняя и задорная Эрна для него теперь умерла. Айк всё же хватался за призрачную надежду, что это скоропалительное решение она поменяет, едва схлынет обида, а он в свою очередь сделает всё возможное…

— Я скорее себе сердце вырву, Эрна… — он схватил её ладошку и прижал к своей груди, накрывая своей. — Оно разрывается на части сейчас… Я не знаю, как искупить свою вину перед тобой… Твоя жизнь будет другой, я сделаю всё от меня зависящее… И не сравнивай себя с Эйлит…

— А чем же я буду отличаться от неё, коль останусь? А потом в крепость придёт законная госпожа и меня обвинят в очередном отравлении, — в тихом голосе Эрны ощущалось столько боли и горечи, что Айк на мгновение застыл, а её рука выскользнула из-под его ладони и безвольно упала на кровать. — Так что лучше мне уйти и поскорее… — по щеке Эрны катились горошины слёз, словно остатки души, разбитой вдребезги.

В дверь покоев графа кто-то постучал, Айк лишь горько выдохнул, нехотя поднялся с кровати и вышел из комнаты в коридор, где его ожидали задумчивый Дрого и бледный Идгар.

— Господин, моя дочь Эйлит сбежала… — дрожащим голосом молвил тэн, виновато опустив взор. — Её нигде нет… Мы с воинами обыскали все окрестности…

— Эйлит… — процедил сквозь зубы граф. — Она бежит от наказания… Но коль попадётся, так смертной казни ей не избежать. Даже не взирая на то, что она твоя дочь, Идгар…

Мужчина вздрогнул и стиснул челюсти, судорожно выдохнув. Он за многие годы службы хорошо знал, как граф относится к предателям и лжецам. Айк часто собственноручно с ними расправлялся, не сдерживая свой гнев.

— Я сам не ожидал, что моя дочь так поступит, — Идгар нервным жестом провёл пятернёй по своим волосам с проседью, приглаживая растрёпанные пряди.

— Она оклеветала Эрну, отравив еду… Знаешь ли ты, Идгар, что на счёт ребёнка она солгала? — в очах Айка полыхала ярость. — Не может твоя дочь дитя зачать, уж лекарю нашему я верю…

— Не знал я, мой господин, — сиплый и тихий голос Идгара был пронизан горечью. — Может она и вовсе обезумела…

— Обезумила? Я хотел устроить её жизнь наилучшим образом, выдать замуж за зажиточного керла и дать за неё щедрое приданое… Такая подлость с её стороны не заслуживает никакого оправдания! — рявкнул граф. — Уж лучше ей не попадаться мне на глаза…

Идгар облегчённо выдохнул, когда граф скрылся в своих покоях, затворив дверь. Эйлит теперь в безопасности, мужчина сейчас ни капли не жалел, что спровадил её прочь из владений Айка. Ведь когда они поспешно покинули крепость, спасаясь от беснующейся толпы, Эйлит призналась отцу во лжи на счёт своей беременности.

— Тебе повезло избежать публичной порки, — молвил тогда Идгар. — Придумала ты хорошо… Коль Дикий прознает о лжи, он тебя убьёт! Так что беги отселе и подальше, Эйлит.

— Но отец! Куда же я пойду? — голос девушки дрожал от страха перед неизвестностью.

— Возьмёшь моего коня… Вещи твои в крепости, увы, забрать их не смогу, чтоб не навлечь подозрение, — мужчина отстегнул от пояса кожаный кошель с монетами и протянул дочери. — Отправишься в Думнонию на юго-запад, за вознаграждение один из воинов тебя будет сопровождать. Придёшь ко двору Думгарта и скажешь, что ты моя дочь, меня там знают… Это всё, что я могу для тебя сделать. Тебе лучше уйти немедля, пока Дикий не узнал правду. И держись подальше от владений Айка, не показывайся тут более…

Идгар с печалью взирал на удаляющуюся верхом Эйлит, но иного выхода не было. От гнева графа уйти непросто, так что следовало поторопиться, пока тот не узнал правду.

Загрузка...