Айк Дикий (СИ)

Глава 25

Самая высокая точка холма Хенгестдун являлась вершиной, именуемой Кит-Хилл, оттуда открывался весьма живописный вид на юго-запад. Это место и являлось смотровой площадкой для короля Эгберта, который восседал на вороном коне, сосредоточенно вглядываясь вдаль. Сейчас впору было бы любоваться красотами Тамарской долины, покрытой ковром зелёной густой травы, но хмурый монарх уже вкушал приближающееся и неизбежное сражение.

Рядом с королём находились сопровождающие его воины-охранники, а также сын Этельвульф и епископ Эхстан, на шее служителя церкви сиял в свете утреннего солнца золотой массивный крест.

Хотя Эгберт и был облачён в доспехи, но участие в битве не принимал, так как возраст уже не располагал к подобным подвигам, сейчас он предпочитал наблюдать за битвой и руководить сражением, как умелый тактик и стратег с колоссальным опытом. Этельвульф также не стремился сражаться, да воином тот являлся не особо умелым, он лишь молча следовал тенью за своим властным отцом-монархом, покорно исполняя его волю.

Фирд короля пребывал в полной боевой готовности, Эгберт с гордостью взирал на выстроенную длинную фалангу из нескольких шеренг своих воинов, в первых рядах в основном были знатные элдормены и тэны, обладающие хорошим защитным снаряжением. В задних рядах находились менее защищённые керлы, которые в своём большинстве являлись копейщиками и лучниками.

Отдельно от общего строя прибывали в боевой готовности хускарлы, так званная королевская дружина, основная часть которой являлась хорошо вооружённой конницей. Эти воины обладали отменными боевыми навыками. Они являлись резервом армии и зачастую могли переломить ход битвы. Одним из них и являлся Айк Дикий со своим тренированным отрядом, готовый к бою граф напряжённо взирал на вершину Кит-Хилл, где возвышалась фигура монарха верхом на коне. Король в любой момент мог подать знак, призывающий к битве.

И вот уже со стороны берегов пролива показалось вдали приближающееся войско бриттов и викингов, они надвигались словно грозовая туча вдоль реки Тамар, наводя страх одним лишь своим видом…

— Господи Иисусе… — Ихстан судорожно выдохнув, осенил себя крестным знамением. — Языческая погань… сколько же их много-то…

— Да уж, достаточно, — монарх стиснул челюсти, его суровое лицо казалось напряжённым и сосредоточенным. — Но нас также немало…

В авангарде приближающегося войска тесно замкнутым линейным строем шагали бритты, в первых рядах находились самые отчаянные и бесстрашные воины, готовые отдать жизни за свои земли и независимость, ведь многие не желали мириться со властью саксов в Думнонии. Да, эти люди устрашали одним своим видом… голые торсы были измазаны синей краской, а всклоченные волосы красной глиной, они ударяли оружием по свои щитам, издавая рычащие ужасные звуки и скорее походили на диких животных, нежели на людей. Таким образом эти воины устрашали врагов. Примкнувшее к ним полчище викингов выглядело не менее воинственно и судя по общему настрою приближающегося войска мирных переговоров явно не будет. Они готовы рьяно сражаться до последнего вздоха. А на одном из высоких холмов верхом на коне восседал Думгарт в окружении своих подданных воинов-охранников, он напряжённо взирал на войско Эгберта, пытаясь оценить силы противника.

Под трубящий бараний рог и яростные вопли, вооружённые копьями, мечами и боевыми топорами бритты и викинги ринулись в атаку первыми, казалось, они готовы рвать врага на куски. Передние ряды воинов Эгберта лишь сильнее сомкнули щиты, готовясь отражать атаку и когда бритты приблизились почти вплотную, те по команде одного из предводителей ощетинились длинными копьями. Пролилась первая кровь… Лучники и копейщики из задних рядов щедро забрасывали врагов дротиками и стрелами. Разъярённые бритты всячески пытались пробить первые ряды фаланги фирда, отдавая жизнь за жизнью… В конечном итоге их попытка всё же увенчалась успехом и в схватку вступили также викинги, среди которых в основном были даны. Начался кровопролитный рукопашный бой, кромешный ад и самая настоящая мясорубка. Тамарская долина погрузилась в кровавый хаос, повсюду слышны были дикие вопли раненных и сражающихся воинов, кто-то из бриттов трубил в бараний рог.

Эрне всё же удалось незаметно выскользнуть из лагеря после отбытия фирда короля. Она плотно закуталась в плащ и вместе с несколькими мужчинами-плотниками покинула территорию стоянки. Девушка решила идти пешком, так будет более незаметно. Нет, она не собиралась брать участие в сражении, а лишь наблюдать за ходом битвы с вершины одного из холмов. Эрна всё же вооружилась небольшим копьём, да и клинок у пояса лишним не будет.

Ветер трепал медные пряди девушки, непослушно выбившиеся из длинной косы, а сердце бешено стучало в груди. Всё же ослушалась Айка, не осталась в лагере, да она и не собиралась, ведь как можно спокойно отсиживаться в павильоне или возле костра, зная, что любимый в опасности? Девушка неустанно следовала за отдаляющимся войском Эгберта в сторону огромного холма Хенгестдун к Тамарской долине. Она опасливо кралась среди кустарников и высокой травы, озираясь по сторонам а в руке сжимала древко копья.

Эрна перевела дыхание, когда всё же забралась на один из холмов, где открывался вид на сражение. Она сразу же взглядом отыскала резервных воинов-хускарлов, среди которых даже издали виднелась фигура Айка верхом на коне, а сердце рвалось туда, к нему… Девушка также, затаив дыхание, наблюдала за отчаянно сражающимися данами, среди которых наверняка её отец и брат. Душа рвалась на куски от осознания какой-то неправильности происходящего, Эрне хотелось отчаянно кричать и взывать о том, чтоб остановить эту смертельную схватку. В тот момент, когда хочется дарить миру жизнь и радость, она вынуждена взирать на смерть…

Зелёная трава Тамарской долины обагрялась кровью, с поля битвы доносились яростные крики и вопли раненных, лязг оружия… Неужели богам так угодны эти многочисленные человеческие жертвы? Обе армии, словно две смертоносные лавины схлестнулись в рукопашном бою.

В какой-то момент король Эгберт подал знак и в сражение ринулись резервные силы и конница. Эрна застыла в ужасе, приоткрыв рот, взирая на Айка. Ещё этой ночью его руки жадно ласкали её тело, дарили любовь и тепло, а сейчас они сеяли смерть… Граф неистовым вихрем ворвался в гущу битвы верхом на коне, беспощадно и ловко орудуя своим мечом. Сейчас это был не тот Айк, которого она знала, а самый настоящий лютый и хладнокровный зверь, который нещадно рубил врагов на куски.

— Мои хускарлы… — молвил благоговейно король, напряжённо наблюдая за ходом сражения. — Айк страшен в бою…

— Не зря его Диким прозвали, во имя Господа рубит этих непокорных язычников… — Эхстан нервно теребил пальцами ткань своего плаща. — Страшен он в своём великолепии… — епископ сильно жаждал победы саксов, ведь в этом случае ему достанется обещанные королём земли в графстве Керноу, куда тот уже мысленно перебрался на постоянное место жительства.

— Наши воины действуют более слаженно и организованно, — констатировал Эгберт, поглаживая свою бороду рукой, затянутой в кожаную перчатку. — Да и численность нашего фирда превышает силы противника… А враг действует более хаотично, руководствуясь зачастую эмоциональными порывами, нежели хладным рассудком…

Айк словно погрузился в состояние боевого транса, орудуя своим мечом. Враги перед его взором мелькали, будто движущиеся мишени, которые граф поражал одну за другой… Мир сливался в единое пёстрое пятно с кровавыми брызгами в свете солнечных лучей. Каждый удар и каждое движение было максимально выверенно, всё же каждодневные тренировки давали о себе знать…

— Дикий! — среди кровавой вакханалии раздался до боли знакомый рёв Торвальда, который мчался верхом прямиком на графа, размахивая огромным молотом Тора. — Я убью тебя! На куски порублю!

Айк в последний момент успел прикрыться щитом, но удар ярла оказался настолько сильным, что граф не сумел удержаться в седле и рухнул наземь со своего коня. Не взирая на боль от падения, он всё же вскочил на ноги и выхватив из ножен небольшой клинок, ловко метнул оружие в Торвальда, угодив тому в ногу, чуть выше колена. Вспышка боли заставила ярла на мгновение потерять бдительность, Айк резко дёрнул коня врага за поводья и животное встало на дыбы. Ярл не сумел удержаться в седле и также повалился наземь, но в последний момент увернулся от яростной атаки графа. Не взирая на раненную ногу, Торвальду удалось довольно быстро встать. Боль не пугала его, ведь она являлась неотъемлемой частью жизни. Разъярённый дан с громким рёвом отшвырнул молот в сторону и выхватил свой массивный топор-лабрис с двусторонним лезвием, который висел на цепи его пояса.

— Прощайся со своей никчёмной жизнью, Дикий! — заорал ярл, будто безумный и ринулся на Айка. Оба зверя сцепились в смертельной схватке, разъярённые мужчины словно растворялись в агонии ярости и оба знали, что в этом поединке выживет кто-то один. Два давних заклятых врага… Айк ловко и неистово орудовал свои мечом, а рычащий Торвальд размахивал топором и ему всё же удалось в какой-то момент сильно ранить графа в предплечье, а также и в бедро. Не взирая на раны и сильную боль, Айк продолжал отражать атаки, перехватив меч в другую руку и в какой-то момент не удержался на ногах под натиском врага и рухнул наземь, Торвальд с довольным рыком занёс над графом свой смертоносный лабрис.

— Отец! — громкий и пронзительный крик Эрны на мгновение отвлёк ярла от решающего удара, который тот намеревался нанести лежащему Айку. Торвальд сцепил зубы от пронзительной и неожиданной боли, дочь метнула копьё и угодила ярлу в ногу, тот резко развернулся в сторону девушки, стоящей среди поля битвы в десяти шагах от него. Глаза ярла наливались кровью от гнева и лютой ненависти.

— Шлюха! Позор моего рода! Так вот ты где? Переметнулась на сторону врага? Отправляйся в Хельхейм! — яростно взревел дан и метнул в дочь небольшой клинок-«сакс», который вонзился в грудь девушки. Эрна так и застыла на месте, медленно опускаясь на колени. В какой-то момент она пальцами обхватила рукоять клинка и из последних сил выдернула его из своей плоти, а затем окружающая вакханалия битвы слилась в единое багрово-синее пятно, ощущение реальности куда-то исчезало и Эрна рухнула на зелёную траву. Она сделала всё, что смогла… Ведь не могла же она стоять в стороне и наблюдать за смертью своего любимого, этого бы Эрна себе никогда не простила…

С отчаянным рёвом Айк нанёс сокрушительный удар мечом в спину Торвальда, он продолжал буквально рубить своего врага в приступе лютой ненависти, а кровавая пелена застилала глаза. Ярл повалился на траву с диким хрипом в преддверии смерти, которая казалась неумолимой и неотвратимой. Всё же он пал в бою, как настоящий воин и отправится в Вальхаллу пировать с Одином в Асгарде.

Раненный Айк отшвырнул в сторону своё оружие и затем из последних сил дошёл до лежащей на траве Эрны и рухнул возле неё на колени.

— Зачем, огонёк? Зачем ты это сделала? — хрипло и отчаянно прошептал граф, чувствуя слабость в теле и неистовую боль… даже боль не от ран, а сильную, душевную, которая вмиг отнимает силы и делает безоружным и слабым… Айк лёг на траву возле бессознательной девушки и провёл пальцами по её бледной щеке, оставляя кровавый след… чья это кровь, его собственная или чужая, уже неясно, так как мужчина был в ней весь измазан. Важно сейчас лишь то, что его Эрна бездыханно лежит и ничего не слышит, может уже на пути в мир иной? Так он готов отправиться следом, куда бы она не шла, даже в ад. Лишь бы с ней…

Граф взял девушку за руку, они оба лежали на обагрённой кровью траве и казалось, более ничто не сможет разлучить их. Сквозь толщу пелены сознания до Айка доносились чьи-то вопли и голоса, кажется, среди них и голос Селвина, но затем всё начинало растворяться и исчезать в приглушённом гуле. Где-то там шло сражение, кричали раненные и отовсюду доносился лязг оружия, но для графа это уже было не важно, ведь теперь они с Эрной вместе.