Айк Дикий (СИ)

Глава 9

Вот уже как двое суток графа на территории крепости не наблюдалось, он отбыл погостить к своему соседу Мику по прозвищу Рендл, который также получил небольшой надел земли из бокленда на берегах Темзы. Айк жил в мире со своим соседом и более того, они решили объединить военные силы для противостояния врагам-данам, ведь времена всё же нынче неспокойные… Граф частенько навещал молодого Мика, они устраивали совместные тренировки своих воинов и за обильной трапезой обсуждали дела государственные и хозяйственные.

Эрна наконец-то вздыхала с облегчением, когда в очередной раз в графских покоях никого не наблюдалось и можно спокойно вымыть полы да вернуться в конюшню таскать сено или выгребать навоз. Девушка успела подружиться с конюхами, она для них стряпала и безропотно выполняла всю тяжкую работу. К тому же, Дрого дал добро на установку печи над жаровней, дед привлёк к работе своего друга-печника, который довольствовался кружкой эля и куском ветчины.

Управляющий Дрого и графский тэн Селвин решили немного расслабиться да отдохнуть на деревянных лавах под дощатым навесом одного из подсобных помещений, неподалёку от центральной башни.

— Агата! — окликнул Селвин кухарку, она как раз проходила мимо и несла в руках кадку с мукой. — Принеси-ка нам эль да немного своей похлёбки, перекусить хочется…

Девушка кивнула и направилась на кухню, а спустя некоторое время принесла мужчинам на деревянном подносе две миски с луковой похлёбкой с лепёшками и две кружки пенного эля.

— Благодарствую, — молвил любезно Селвин, а Дрого даже не взглянул в её сторону.

— Откушай, Дрого. Наша Агата хорошо стряпает, — нахваливал Селвин похлёбку, которую жадно уже поедал.

— Да не нравится мне её стряпня! — рыкнул нарочито громко управляющий так, чтоб Агата его услыхала. Она как раз отошла от мужчин, направляясь к курятнику за яйцами. После этих слов девушка остановилась, затем медленно развернулась и приблизилась к Дрого, уперев руки в бока.

— Раз не нравится, то не ешьте! — обиженно молвила Агата, прищурив свои серые очи.

— И не стану! — рыкнул управляющий, даже не взирая на кухарку и махом выплеснул содержимое своей миски на землю. — Отвратно стряпаешь!

— Всем нравится, только не Вам! — гневно воскликнула девушка, её уста дрогнули, а глаза наполнились слезами. — Так Вам пущай кто-то другой и стряпает! Глаза б мои Вас не видели! — она развернулась и опрометью бросилась прочь, а Дрого застыл с пустой миской в руках, прожигая своим взглядом удаляющуюся Агату.

— Ты чего, Дрого? — Селвин взглянул на него удивлённо. — Да вкусная у неё стряпня, даже наш господин оценил, что же тебе не по нраву? — воин как раз смаковал пенный эль.

— Строптивая девка… — процедил управляющий сквозь зубы с чувством горечи, ведь в память врезались её недавние обидные слова из подслушанного разговора кухарок и едкий издевательский смех…

— Так это не стряпня-то виновата, — ухмыльнулся Селвин. — А девка тебе приглянулась… И в чём проблема-то, Дрого?

— Противен я ей, — вздохнул мужчина обиженно. — Диаволом меня прозвала да чудищем лесным…

— Чудищем? — Селвин рассмеялся, аж закашлялся да хлопнул Дрого по плечу по-дружески. — Так девки поначалу все такие строптивые, их усмирять надобно. Они силу чуют и подчиняются, хотя и брыкаются аки кобылицы… Помню, когда впервые свою пташку увидал, так сразу решил, что моей будет. Ей тогда едва шестнадцать исполнилось, я пришёл со своими воинами в дом её отца свататься. На меня взирали с опаской, думали, что хату их сожгу… — Селвин хмыкнул, вспоминая события многолетней давности. — Отец дал согласие, а пташка противиться начала да выпорхнула из хаты… Бежала, куда глаза глядят, я её в поле нагнал, схватил да прижал к себе… Целовал, как обезумевший… Боялся, что до свадьбы не сдержусь… Потом на руках её домой нёс, усмирил. Дала-таки согласие! И сейчас у нас трое сыновей, а пташка такая ласковая… — мужчина блаженно прикрыл веки и вздохнул. — Так что не опускай руки, Дрого. Напором бери, а стряпню её не ругай, а то ещё более осерчает…

Отобедав в компании конюхов и Сан, которая принесла из кухни молока да ржаных лепёшек, Эрна уже собиралась отправиться переодеться, как увидала направляющегося к ним Дрого.

— Господин недавно прибыл в крепость и велел тебе явиться к нему! — рявкнул управляющий в своей привычной грубой манере, обращаясь к застывшей на месте Эрне. Гаррик лишь вздохнул с сочувствием, а остальные молча потупили задумчивые взоры. Неужели вновь будет за что-то наказывать?

«Что опять придумало это чудовище?» — девушка нахмурилась и нехотя поплелась в сторону центральной башни. — «Полы ещё перед обедом успела вымыть…» Но наряду с опаской она ощутила странное любопытство, морально готовясь к очередному противостоянию.

Эрна приоткрыла дверь и шагнула в комнату, Айк стоял у окна, заложив руки за спину и взирал на вошедшую девушку своим прожигающим взором.

— Ты более не будешь работать на конюшнях, пойдёшь на кухню. Стряпаешь хорошо, каша твоя тогда была вкусной… — Айк чуть склонил голову на бок, его волосы были аккуратно собраны в хвост, Эрна невольно отметила, что графу к лицу тёмно-синяя рубаха с небольшим нагрудным разрезом.

— И с чего вдруг? — она недоверчиво прищурилась, взирая на ухмыляющегося краешком губ мужчину.

— Я так желаю, — отрезал Айк, продолжая буравить девушку своим взглядом. — Вот твоя новая одежда, — он кивнул на кровать, где лежало платье из тёмно-зелёного сукна с широким поясом из телячьей кожи, а также нижняя льняная сорочка. — Переоденься, Эрна. Затем отправишься на кухни…

— Красивое платье… — пробормотала озадаченная и сбитая с толку девушка, уж такого поворота событий она явно не ожидала. — Этот наряд скорее для празднеств…

— Для празднеств себе купишь что-то получше, Дрого назначит тебе жалование и расскажет о твоих новых обязанностях… Так что переодевайся живее…

Эрна взяла в руки нижнюю сорочку, внимательно разглядывая её, затем перевела взор на графа и прищурилась.

— Может отвернёшься? — в голосе всё ещё скользило недоверие и удивление.

— С чего бы? — ухмыльнулся мужчина, в обсидиановых очах полыхнул дикий блеск. — И не подумаю!

Эрна хмыкнула с вызовом и развернулась к нему спиной, затем рывком стянула с себя платье из грубой мешковины, ранее принесённое управляющим. Айк на мгновение застыл, узрев абсолютно нагую пленницу. Как же красиво девица сложена, он буквально пожирал взором её округлые ягодицы и изящную спину… Бархатистая кожа цвета слоновой кости изумительно сочеталась с медными локонами, а на лопатке проступал небольшой шрам. Айк судорожно выдохнул, ощутив жгучий прилив тепла внизу живота, он уже и сам пожалел, что позволил Эрне переодеться в своей опочивальне. Граф поневоле представил, как скользит устами по белоснежной коже и зарывается пальцами в густые рыжие косы…

Эрна мгновенно натянула на себя нижнюю сорочку, а поверх неё и платье, затем обернулась к Айку лицом, поправляя кожаный поясок на талии. В изумрудном взоре плясали радостные искорки, сейчас девушка скорее походила на изумлённое дитя, которое приобрело новую игрушку.

— Сносно… — хрипло молвил Айк, оценивающе взирая на пленницу, но про себя отметил, что ей невероятно идёт зелёный цвет под стать изумрудным очам, сейчас Эрна невероятно красива… Хочется взирать до бесконечности… — Дрого проводит тебя на кухни…

— Чему же я обязана такой чести? — едко полюбопытствовала девушка, склонив голову на бок.

— Каша твоя понравилась, — ухмыльнулся довольно мужчина, одаривая её своим жгучим взором. — Ступай, Эрна…

Граф вздохнул с каким-то странным облегчением, когда девушка выскользнула из его покоев. Он плеснул в кубок вина, ощущая, что хоть как-то загладил свою вину перед Эрной, которую ранее несправедливо обижал.

«Ведь дитя же совсем, отроду лет девятнадцать ей… Затравлена жестоким отцом… А сколько невзгод легло на эти хрупкие плечики… Воин? Но это ведь смешно! Маленькая, но не сломленная девочка, которую нужно оберегать и лелеять, а не посылать на поле боя… А о том, что отец её ярл Торвальд лучше пока никому из наших не знать, ведь ещё более возненавидят…» — размышлял Айк, пригубив из кубка красное вино. По телу разливалось приятное тепло, а перед очами графа полыхнули воображаемые языки пламени золотистых локонов Эрны и изумрудные пляшущие искры в её очах.