Айрин, графиня из Бездны. Книга 2

Глава 29. С чистого листа

Раньше Айрин считала темницы Дома Стражи приемлемым местом. Оказавшись по другую сторону решётки, она изменила своё мнение. Свет, ярко светивший на половине стражей, сюда доходил тусклым и и холодным, каменные стены сочились сыростью, уборным отверстием можно было пользоваться лишь ночью.

Но всё это было терпимо — до тех пор, пока следователь не спросил о убийце Декруа. В тот момент Айрин будто бы пробило молнией. Она смогла всё отрицать лишь потому, что пыталась понять, как он догадался. Позже, в камере, она осознала весь ужас своего положения.

Той ночью никто не заткнул Зверя, когда он вновь принялся оскорблять её. Видя его безнаказанность, начали зубоскалить и остальные заключенные. Слушая их отвратительный шепот, доносящийся из темноты, Аури чувствовала, как отчаяние сменяется ненавистью. К узникам. К следователю. К стражам. К мэру города, командиру Стражи, к шевалье, чьим слугой был Зверь.

К родителям.

«Нет, нет, нет — в ужасе оборвала себя Айрин, впервые разозлившись на родителей — Они тут не при чём!»

А голоса всё звучали и звучали, и Айрин осознала, что они раздаются в её голове.

— Кто помогал тебе сражаться в подземельях? Кто помог с первым убийством человека? А на поле перед королевским дворцом? Одна, всё время — одна…

— Но мне помогли в борьбе с шевалье! — шепотом возражала Аури — И вытащили со стола Людоеда.

— Потому что им это ничего не стоило. Но рискнут ли они ради тебя своими жизнями? Своим благополучием?

— Валери… — шептала Айрин.

— Она ничего не сделает. Ты одна… лишь ты одна можешь себе помочь…спасти…

— Я не могу, — в отчаянии говорила Айрин — Я никак не могу изменить…

— Вспомни, кто каждый раз даровал тебе победу. Смерть. Каждый раз, чтобы победить, ты убивала.

— Я… я не могу убить Риза.

— А если бы могла? — нашёптывал голос.

— Что толку рассуждать! — срывалась Аури на крик и с силой сжимала свою голову — Это всё бред. Выдумка. Я говорю сама с собою!

Но голос не умолкал, час за часом убеждая Айрин, что она — обречена.

— …следователь отправит тебя к дознавателям…

— …снова пытки, боль, без шанса на спасение…

— …одна, совсем одна…

Уткнувшись лицом в колени, Айрин пыталась вызвать в себе надежду, вспоминая лучше моменты жизни. Детство с родителями. Проделки с Валери. Знакомство с принцем. Прогулки с шевалье. И каждый раз, осознавая, что потеряла всё это, девочка испытывала горечь и злость. И постепенно злоба вытеснила всё остальное, сменившись яростью и, наконец, когда взошло солнце, Айрин испытывала лишь бешенство.

— Убью… убью… убью… — Аури уже не могла понять, она ли это шепчет, или голоса внутри. Теперь ей в голову лезли темные, страшные воспоминания. Об убийствах. О сражениях. Вновь об убийствах.

— Лишь так ты справлялась с бедами — шептал голос — Одна… всё время одна…

Роу не притронулась к еде. Стражи, торопливо забирая поднос, молчали. Она ни от кого так и не дождалась слов поддержки. Утешения. Лишь лживые слова следователя. Айрин видела, как он подошёл к камере со Зверем, слышала их разговор, и не сдержалась. Она прокляла его, искренне и от всей души, мечтая о том, как выберется и перережет ему горло. Но выкрикнув свои угрозы, девочка села на пол, забилась поглубже в угол, и, сжав зубы, беззвучно зарыдала. От страха, от тоски, от безнадёжности. И ещё одна ночь, и оскорбления, и тоска, и голоса в голове. Она не заметила, как наступило утро, день, и очнулась, лишь когда Боуден подошёл к её темнице. Услышав, как замерли его шаги, Роу медленно подняла голову и посмотрела на капитана.

— Что ещё? — равнодушно спросила Айрин.

— Следователь погиб.

— Что?

У Айрин перехватило дыхание. Тяжело опираясь о стену, она поднялась и подошла к решётке.

— Как это — погиб? Что с ним случилось?

Кинув быстрый взгляд на солдат, Боуден прислонился к решётке.

— Его нашли на заброшенных складах. Похоже, будто бы он напился, полез туда, а там стена не выдержала. Что он там делал — непонятно. Да и вообще, дело тёмное.

«Вот видишь, — шепнул голос — Стоило лишь попросить».

— И что же теперь будет?

— Ничего хорошего — покачал головой капитан — Виндор отправил посыльного в столицу. Командир приказал с тебя глаз не спускать. Мэр послал в ближайший гарнизон за солдатами.

— Зачем это?

— Зачем? Ты что, не понимаешь, что произошло, Роу? — Боуден перешёл на шепот — Следователя убили, понимаешь? И скоро сюда прибудут те, кто будет спрашивать уже за его смерть. Нам — нам, страже — доверия больше нет. Спаси нас всех Свет, — устало закончил капитан и пошёл прочь.

— А что же я? — прошептала Аури, опускаясь на каменный пол. И тут же вскочила — А вы передали послание Валери?

— Передал, — не оборачиваясь, ответил капитан.

Этой ночью тьма в камере словно бы живое существо подползла к Аури, осторожно коснулась её, а затем начала взбираться по телу. Айрин не сопротивлялась, пока её полностью не поглотило и знакомый голос не раздался над ухом.

— А что насчёт твоих зубов?

С криком девочка проснулась, и в ужасе огляделась, не понимая, как она очутилась в этом подземелье.

— Неужели я стал тебе сниться, Роу? — прозвучало из противоположной камеры, и Айрин, сообразив, где находится, едва не рассмеялась от облегчения. Всего лишь темницы Плесиля. Впрочем, больше в ту ночь Айрин не заснула.

Барон Лекруа шагал по коридорам королевского дворца, и всякий, кто его видел, спешил уступить дорогу. Поднявшись по лестнице, барон остановился перед двумя фигурами в белых доспехах. Королевские гвардейцы, расступившись, распахнули перед ним дверь в кабинет короля. Сам Веласкер обсуждал с одним из смотрителей строительство второго моста через озеро. Увидев выражение ярости на лице Лекруа, смотритель поспешил откланяться и удалиться.

— А, барон, доброе утро — приветствовал король своего министра — Хотя вижу, вы собираетесь мне его испортить.

— Извините, ваше величество, но у меня и впрямь плохие новости, — склонил голову Лекруа — Один из моих людей был убит.

— Вот как? — удивился король — Когда? Как? Вы знаете виновных?

— Точных имён у меня нет, государь, но это лишь вопрос времени. Незадолго до своей смерти он прислал запросы о интересующем его человеке. Так что главный подозреваемый у нас есть.

— И кто же это?

— Барон Велингвар.

Веласкер издал изумленный возглас и посмотрел на следователя.

— Как это — Велингвар? Вы вели расследование против барона — и не сообщили мне?

— Нет, ваше величество. Дело в том, что расследование велось против одного из людей барона. Были выдвинуты обвинения против Айрин Роу.

— Айрин Роу… погодите! Это же та девочка?

— Совершенно верно, ваше величество.

Король замолчал, задумавшись.

— Скажите, Лекруа — что точно произошло с вашим следователем?

В двух словах Лекруа рассказал о случившемся, добавив, что ни о каком несчастном случае и речи не идёт.

— Понятно. И что вы намерены предпринять?

— Я прошу у вашего величества разрешения применить пытки.

— Пытки? К Роу? — король в волнении посмотрел на барона — Но погодите, что именно вы хотите у неё узнать — про её дела с бароном, или про убийство вашего человека? И в чём именно состоят обвинения против Роу?

— Ваше величество, это долгий разговор, и если вы желаете, я покажу вам все бумаги. Но сейчас главное — изобличить убийц.

— Но вы говорили, что точных имён у вас нет. Почему же именно Роу?

— Ваше величество, мои люди просто так не умирают — склонил голову Лекруа — Уверяю вас, таких совпадений не происходило за все годы моей службы. Она определённо…

— То есть, барон, у вас нет никаких доказательств, что она причастна к убийству?

— Вот поэтому я и прошу разрешение применить пытки, ваше величество.

— Думаете, она под ними скажет то, что вам нужно?

— По крайне мере, понесёт заслуженное наказание — мстительно ответил барон — Её вина, так или иначе, несомненна.

— И всё-таки мне бы не хотелось прибегать к таким методам — упорствовал король — Она славная девочка, получившая награду из моих рук, и полностью оправдавшая ожидания. Мой собственный сын от неё в восторге.

— Возможно, это и послужило причиной преступления — ответил Лекруа — Ваше величество, дружба с принцем и с другими людьми благородной крови пробудили в ней чувство безнаказанности, а не имея достойного воспитания, она не смогла удержаться.

— И всё же — что, если вы ошибаетесь? — король поднялся из-за стола и в волнении заходил по кабинету. — Я знаю, в вашей работе случаются накладки. Эта обойдётся мне слишком дорого.

— Потому что она подруга принца и пользуется покровительством Велингвара? — не сдержался следователь.

Король, остановившись, посмотрел на Лекруа.

— Простите, ваше величество — склонил тот голову.

— Я понимаю, барон, вы взволнованы. Но в этом деле не достаточно догадок или предположений. Принесите мне доказательства её вины — или хоть какой-либо причастности к преступлению — и я дам вам разрешение.

— Благодарю, ваше величество, — Лекруа поднялся со стула — Разрешите удалиться?

— Если у вас нет срочных новостей…

— Ничего важного, государь.

— Хорошо, ступайте.

Отправившись в свой кабинет, Лекруа первым делом задумался, кого назначить на дело.

Ещё ночь в камере — и голос заговорил громче, а у Айрин уже не было сил спорить с ним.

— Ты исчезла — и никто даже не пришёл тебя проведать. Узнать. Спросить. В целом мире никого не волнует твоя судьба. Даже этот город — ты избавила его от кошмара, но разве кто-нибудь поблагодарил тебя? Поздравил с победой?

— Это всё неважно. Я действовала в своих интересах.

— Это всё очень важно. Ты действовала, как хотела, ни на кого не оглядываясь — и победила. А посмотри на своих стражей. Совсем недавно ты считала их приятелями. Радовалась своему к ним возвращению. А сейчас? Посмотри на них. Посмотри же — настаивал голос — Они боятся тебя. Они никогда и не были твоими друзьями. Страх — вот и всё, что ты им внушала.

— Неправда!

— Им всем плевать на тебя. Как и всегда.

— Неправда, — прошептала Айрин.

— Ты не хотела этого замечать. Ты ещё слишком наивна. Слишком по-детски ко всему относишься.

Айрин безмолвно замотала головой, прогоняя сомнения и голос. Но он не уходил. И не торопился. У него в распоряжении были дни и ночи, полные отчаяния.

— Ты родилась рядом со Бездной. Жила вблизи неё. Ты получила её силу…

— Неправда!

— … и с удовольствием пользовалась ею. Из всех возможных способов ты выбирала самый кровавый. Самый тёмный. Ты всегда выбирала убийство!

И Айрин нечего было возразить. Она слушала этот шепот, вновь и вновь, принимая слова на веру.

И когда одним утром в замке заскрежетал ключ, Айрин молила о жизни не Свет, но Бездну и саму Изнанку. Поднявшись, девочка увидела, что возле решётки столпились пятеро стражей, капитан и командир Виндор и вскинула голову, готовясь принять свою судьбу.

Лекруа не успел ещё составить план по расследованию убийства Риза, когда в дверь постучали.

— Барон, вы позволите? — шевалье Кейсар стоял на пороге кабинета, и Лекруа, охваченный любопытством, жестом пригласил его зайти. Шевалье, войдя в кабинет, обернулся и тщательно закрыл дверь.

— Я хотел бы поговорить с вами об этой девочке — Айрин.

Лекруа, увлечённый своими мыслями, лишь сейчас вспомнил о их связях.

— Я вас слушаю, шевалье.

— Ходят слухи, что вы просите короля о пытках?

— Я вижу, мне нужно остерегаться и королевских гвардейцев, — с досадой поморщился Лекруа — Вообще-то стоило послать вас в Бездну, шевалье, но так и быть, признаю — да, я просил его величество об этом. И не тратьте времени напрасно. Если уж у короля не получилось…

Рейдел Кейсар приблизился к барону.

— Нет, господин барон, я не хочу вас переубеждать. Я хочу рассказать вам одну историю.

Шевалье взглядом спросил позволения сесть, и Лекруа, заинтересованный, кивнул.

— По правде сказать, история слишком длинная, — начал шевалье — А рассказчик из меня неважный. Поэтому перейдём сразу к её завершению.

— Однако, — удивленно отметил барон Лекруа.

— Что поделать, — развёл руками шевалье — Итак, ваш следователь, гонимый своими пороками и безнаказанностью, задолжал крупную сумму знатному семейству. И тогда ему предложили простой выход — арестуй ту, на которую мы укажем, обвинив её… да неважно, в чём угодно. Следователь так и сделал. Но вот беда — он не учёл, как остальные благородные отнесутся к такому сговору. Посудите сами, господин барон, — шевалье подвинулся ближе и, положил руки на стол перед внимательно слушавшим его Лекруа — Благородные не очень-то любят следователей. Да и с чего? Следователи их то и дело хватают, сажают, а случается, что и вешают. Представляете? Обычно следователи наказывают за дело — и это кое-как мирит нас с их властью. И вдруг оказывается, что можно просто заплатить — и посадить кого угодно. Многие отказались бы в это верить. И вот мы возвращаемся к нашему следователю — к нему пришли с вопросами. Следователь во всем сознался. И после этого трагически погиб. Как вам история?

Несколько секунд барон сидел неподвижно, глядя на столешницу. Наконец он поднял взгляд на шевалье.

— Вы знаете тех, кто казнил господина Риза? — глухим голосом спросил он.

— Мне думается, конкретные имена здесь совершенно неважны. И я не говорил про казнь…

— Неважных вещей тут нет. Речь идет об убийстве моего человека, и никакая взятка не дает право на такое преступление.

— Не простая взятка, — ответил шевалье — А нарушение договора, заключенного между вами, королем и знатью. Кто-то, возмущенный до глубины души бесчестным поступком вашего слуги, взял на себя смелость свершить правосудие.

При этих словах барон впился в гвардейца взглядом.

— Возможно, этот человек наоборот спас ваше ведомство от скандала — продолжал Кейсар — Право, из меня и впрямь ужасный рассказчик, раз вы не услышали главного, господин барон. Представьте, какая может выйти история у опытного журналиста — следователь за деньги готов посадить кого угодно! Даже верного и преданного слугу короля.

— Это были вы, — будто бы самому себе кивнул барон.

— Какая разница, кто именно совершил этот поступок?

— Поступок! — воскликнул барон, вскакивая со стула — Вы убили моего человека! Клянусь Светом…

— Не нужно клясться, барон — спокойно возразил шевалье.

— Для вас это даром не пройдёт! Убийство следователя…

— Ему бы следовало об этом помнить раньше, чем он взял деньги. Уверяю вас, я убил многих людей, и среди них были куда достойнее, чем этот взяточник.

— Вы что же, шевалье, взяли на себя право судить? Нет, такое право есть только у короля и судей, и совсем скоро вы об этом узнаете! — задыхаясь от гнева, произнёс Лекруа — Как вам такая история, шевалье — после того, как убили следователя, все, кто был к этому причастен, отправились на виселицу или сгнили в тюрьме? Перед этим заглянув к дознавателям. Что вы на это скажите, а? Что вы скажите, когда закон восторжествует?

— Скажу, что убитый — плохой пример для торжества закона. Уверен, когда вся история выйдет наружу, этот факт остроумно обыграют.

— А как насчет того, что вас повесят?

— Сомневаюсь. Зато какие пойдут разговоры среди знати! Кажется, вы два года назад засадили брата Сент-Арона? Представьте, что он скажет королю, когда узнает, что следователи берут деньги направо-налево и сажают невиновных людей? О, я думаю, немало вельмож его поддержат.

— Вы меня шантажируете?

— Я лишь хочу сказать, что по роду своей службы вы нажили немало врагов, и сейчас — не лучший повод давать им выговориться. У вас давно не было успехов, Лекруа.

— Вы думаете, я испугаюсь? Думаете, убийство Риза сойдёт вам с рук?

— Назовите цену.

— Что? — барону показалось, что он ослышался.

— Я верю в ваш разум, Лекруа. Сейчас вы выбираете между бессмысленным скандалом, который еще неизвестно по кому ударит сильнее, и моей признательностью,

Лекруа молчал, обдумывая услышанное. Правильный ответ пришел к нему сразу же, и он возненавидел и себя, и гвардейца.

— Вы соврете, чтобы оправдать преступление?

— А мне и не нужно врать — ответил Кейсар — Я скажу правду — что кто-то заподозрил вашего следователя в подлоге. Вывез его и напоил. Что пьяный следователь во всем сознался. Даже посмеялся над угрозами рассказать обо всём королю. Что он набрался наглости и требовал деньги за молчание. А в конце концов попытался бежать, неудачно облокотился на стену — и погиб.

— Это ложь.

— Знаете, что самое печальное? — шевалье посмотрел барону прямо в глаза — Почти всё — правда, от первого до последнего слова. Может, я сгустил краски — но всё так и было. Такие вот у вас служащие, господин барон. И мне будет ничуть не жаль, если мы не сумеем договориться. Когда об этом станет известно, благородные со всего королевства объединятся и взвоют, и вой этот будет преследовать короля, пока он не кинет им кость. Какую — это уж полагаюсь на ваше воображение.

— Но вы этого уже не увидите. Вы, шевалье, к тому времени будете болтаться в петле.

— Достойная цель, но уверены ли вы в ней? Приговор выносит суд, а не вы, господин следователь. Что-то мне подсказывает, что даже если у вас получиться кого-то обвинить в убийстве, он отделается штрафом и несколькими годами в тюрьме. Но тогда и от вас не отстанут, пока не втопчут в грязь.

Раскрасневшийся следователь, опустившись обратно в кресло, из которого он привстал в пылу спора, вытер пот со лба и задумался. Шевалье напряженно следил за его лицом.

— Да будет так, — наконец произнес барон — Вы победили, шевалье Кейсар. Но клянусь Светом и Изнанкой, клянусь Бездной и Четырьмя Сотворенными, клянусь всем, что мне дорого — я никогда не забуду этого убийства.

— В свою очередь, господин барон, — поклонился Рейдел, принимая проклятие — Клянусь, что всегда буду помнить о вашем благоразумии.

С этими словами шевалье вышел, а дрожащий от ярости Лекруа остался сидеть на своём месте, обхватив голову руками.

— Тварь. — прошептал Лекруа. На мгновение, лишь на одно мгновение хладнокровие изменило ему, и барону отчаянно захотелось увидеть, как корчится шевалье и эта проклятая девчонка, Роу, под ножами его следователей. Но миг слабости быстро прошел, и распоряжение в Плесиль было продиктовано Разумом.

— Айрин Роу, — объявил капитан Боуден, распахивая дверь в камеру — С тебя сняты все обвинения.

Аури молча смотрела на него, осмысливая услышанное.

«Видишь? Признай, мы на одной стороне».

— Иди домой и отдыхай, Роу, — добавил капитан — А завтра… или послезавтра, приходи на службу.

— А что там с убийством следователя? — голос наконец вернулся к Айрин.

— Тебе-то что за дело? — выступил командир Виндор — Ты сидела в камере и уж точно к нему не причастна.

«Они бояться тебя. Попробуй, проверь их, и увидишь свою силу. Узнаешь, насколько ты выше их».

— Как знать, как знать, — отвечала Айрин, выходя из камеры. Она прошла сквозь столпившихся стражей, и каждый отпрянул от неё.

«Видишь? Лишь страх перед твоей силой».

— Что ты имеешь в виду, Роу? — насторожился командир — Что значит — «как знать»?

— А где моё оружие? — подойдя к столу, спросила Роу.

— В кладовке, — отозвался Дим Соуден — Принести?

— Да, принеси, — кивнула Аури стражу и обернулась к начальнику — Я просто хотела сказать, что была не одна, и что мне помогли.

— Айрин! — предостерегающе крикнул Райт, но остальные уже насторожились.

— И кто же тебя помог, Роу? — вкрадчиво спросил начальник.

— Бездна — ответила девочка.

«Правильно. Скажи им правду, пусть они узнают».

— Все слышали, что я призывала её в помощницы? Все слышали, что я пообещала убить следователя с её помощью? Так вот она исполнила мою просьбу.

Командир, охваченный гневом и злобой, оглянулся на стражей. Те, застыв, со страхом смотрели на девочку.

«Он ничего тебе не сделает».

— Хорошая сказка, Роу, — прошипел Виндор и вышел из темниц.

А Айрин, облокотившись о стол, ждала, пока ей принесут оружие. И когда Соуден принёс копьё и дротики, девочка схватилась за них, ощущая, как к ней возвращается спокойствие.

«Ты права. Вот она — сила».

Роу не торопясь рассовала дротики за пояс, повесила чехол за спину, и повела плечами, доставая копьё. А затем зашла на половину с темницами.

— Слышали?! — Айрин медленно обернулась вокруг, оглядывая заключенных за решётками и стражей у стен — Бездна вывела меня отсюда — и я задолжала ей одну душу. Я пообещала, что кто-то умрет самой мучительной смертью! Что я вспорю ему живот и намотаю внутренности на копье!

Она положила острие копья на решетку и провела по ней. Металл застучал о металл, и неспешная звонкая трель прозвучала в темницах.

— Кто готов сразиться со мной?

Ответом ей было гробовое молчание.

«Видишь? Я с тобой — и никто не смеет поднять на тебя взгляд».

— Ну же, смелее! Я слышала так много голосов по ночам — и ни одного при свете дня?

Стражи и заключённые молчали, охваченные суеверным ужасом. Тогда Аури подошла к решетке, за которой сидел Зверь.

— Ключ и твой меч — обратилась она к стоявшему рядом Грегу Расулу. Тот, вытаращившись на нее, перевел взгляд на капитана Боудена.

— Айрин… — начал тот, но девочка перебила его.

— Клянусь, Грег, ещё раз ослушаешься — и я принесу в жертву тебя. Ключ и меч, живо!

Страж, повинуясь то ли её словам, то ли кивку начальника, отдал требуемое. Аури отперла решетку и швырнула меч в камеру. Зверь, отступив к стене, лишь посмотрел на оружие.

— У тебя копье. Это будет нечестный бой.

— Конечно! — расхохоталась Аури, заходя в камеру — Никто и не говорит о бое, это будет жертва! А ты ожидал, что я войду к тебе с голыми руками? Это, по-твоему, честно? Ну же, бери оружие.

Зверь не двинулся с места. Все вокруг затаили дыхание.

— Хорошо, давай так — воскликнула Айрин и отбросила копье в коридор. Металлический наконечник звонко ударился о каменный пол — а в руках у девочки оказался один из её дротиков

— Так будет честно, а?

Налитыми кровь глазами Зверь смотрел на девочку перед собой. Макушкой она едва доставал ему до груди. Он был втрое тяжелее её. Удар его кулака — хороший ли, плохой — выбьёт из неё дух. Один лишь удар. Они оба не отрывали взгляда друг от друга, и в тишине раздавалось их учащённое дыхание. Никто не посмеет вмешаться в их бой. Один удар. Дротик — ну и что с того? Что такое дротик? Полоска металла длиной в ладонь. Что она может сделать? Сколько раз сумеет его порезать? Один удар — и всё закончится. Ну же!

Айрин видел, как Зверь заколебался, как блеснули его глаза — но он остался на месте. И тогда она развернулась к нему спиной и шагнула из камеры.

— Может быть, кто-то из вас готов сразиться со мной? — выкрикнула Аури, раскинув руки и обводя помещение взглядом. Спина её едва не загораживала проход в камеру — Мне нужна кровь, и неважно, чья! Ну же, вы столько раз орали, что хотите встречи, что хотите моего тела — а что теперь?

Ответом ей было молчание.

«Ну же! Давай!» — молилась Аури, но враг позади не шевелился.

«Он не посмеет. Он видит твою силу».

Айрин подошла к отброшенному копью и подняла его. И снова положила копье на решетку. И снова по подземелью пронёсся металлический звон.

— Хорошо — гораздо спокойнее произнесла девочка — Но так или иначе, а Бездна получит свою душу. Клянусь, я отправлю к ней любого из вас, кто даст мне хоть малейший повод.

Она сложила копьё и сунула его в чехол. А затем второй раз зашла в камеру к Зверю. Наклонилась. Медленно обхватила пальцами рукоять меча. И выпрямилась.

— Ты ещё пожалеешь, что не воспользовался шансом, — проговорила Айрин, глядя прямо в глаза заключенного.

Развернувшись, Роу вышла из камеры, заперла дверь и вернула ключ и меч Расулу.

— Завтра выйду, — бросила она через плечо и зашагала к лестнице, ведущей наверх.

— Там льёт как из ведра, — окликнул её Жан Жак и тут же сжался под злобными взглядами остальных стражей.

— Ничего, — Айрин легко взбежала по ступеням, распахнула дверь и встала на пороге. Ливень снаружи тут же обдал её брызгами воды. Внезапно она развернулась.

— А что с Ральфом? Как он?

Ответом ей было молчание.

— Я спрашиваю — что с Ральфом? — выкрикнула Роу, и Райт вышел вперёд.

— Он умер. За день до смерти следователя.

Ни говоря ни слова, Айрин шагнула за порог и скрылась в пелене дождя.

Известие о смерти следователя потрясло Валери. Она тут же собралась в Плесиль, но Гекхарт убедил девочку остаться. Воспользовавшись связями, Раен выяснил, что Лекруа отдал приказ отпустить Аури.

К радости, которую испытала Валентина, примешивалось изрядное чувство вины. Но ещё хуже были её чувства к миледи Сильдре.

"Гадина! Злобная, мерзкая гадина" — думала Валери. И в то же время, в глубине души, она продолжала жаждать знакомства с Мириам. И не просто знакомства, но и дружбы с нею. И, осознавая это, Валентина сердилась ещё больше — на себя и миледи. Поэтому, когда в один из дней слуга объявил ей о визите миледи Сильдре, Валери пришла в неописуемое волнение. Ей захотелось разом и проклясть Мириам, и унизить, и собственноручно вышвырнуть — но в то же время встретиться и поговорить. Напустив на себя строгий вид, она встретила Мириам в прихожей. Миледи с улыбкой поприветствовала Валентину. Похоже, Мириам ничуть не коробило, что её встречают едва не на пороге.

— Чего вы хотите? — холодно поинтересовалась Валери.

— Поговорить.

— Я вас слушаю.

— Здесь? — миледи обвела рукой прихожую — Я хотела говорить о вещах личных. Тайных, если угодно. А тут нас многие слышат.

— А вы поменьше говорите, — посоветовала Валери.

Глаза миледи вспыхнули, но усилием воли она подавила себя и продолжила.

— Как вам будет угодно. Я приехала признать свою ошибку. Видит Свет, я приняла вас за одну из тех пустышек, что каждый год появляются в наших гостиных и исчезают в чьих-то постелях. Но вы меня удивили. То, как вы справились со своей проблемой…

— Которую вы же и подстроили!

— Не буду спорить. Так вот, это меня впечатлило. И я предлагаю начать наше знакомство с чистого листа.

— Я вас ненавижу!

— Сомневаюсь. Я же помню, как вы смотрели на меня в нашу первую встречу — с обожанием. С почтением. Преклонением. Как искали моего расположения.

— Неправда!

— Правда. Я — это то, чем вы мечтаете стать, верно? Сильная, богатая, независимая, с репутацией, влиянием — и гораздо умнее окружающих.

— Неважно, чего я хочу. Вы едва не погубили Аури — прошептала Валери.

— Вашу подругу? Да бросьте! — отмахнулась Мириам — Мы с братьями заранее условились, что не причиним ей вреда. Ей не грозило никакой опасности. Никто не стал бы бросать её в темницу или отправлять к дознавателям. Неделя заключения на собственной работе — вот и всё, чего мы для неё хотели.

— Вы лжёте — неуверенно произнесла Валери.

— Вы действительно думаете, что можно вот так вот запросто кинуть за решетку капитана Стражи, любимицу барона, знакомую принца и протеже самого короля? — воскликнула миледи Сильдре — Да с нас бы самих голову сняли за подобное самоуправство. Я вам честно говорю — у нас и в планах не было вредить вашей подруге всерьез.

— А неделя в темнице — это так просто?

— Давайте так — за свой поступок я принесу вашей подруге самые искренние извинения и останусь должна какую-нибудь услугу. А у нас с вами знакомство лишь начинается. Я — миледи Мириам Сильдре, — девушка шагнула вперёд, и протянула руку.

— Вы так сильно хотите общаться со мной? — недоверчиво спросила Валери.

— Да, — решительно ответила Мириам — На свете мало вещей, которые меня интересуют, но уж если они вызвали мой интерес — я их изучаю. Во что бы то ни стало.

Несколько секунд Валери стояла неподвижно, глядя на миледи. Чёрные глаза Мириам пылали огнём, который Валери так больше ни в ком и не встретила, а красота, горделивая поза и уверенный тон миледи вместе со сладкими речами пленили девушку. И она, уступая, шагнула навстречу.

— Я — Валентина-Мари Мишон — рука Валери легла в протянутую ладонь и едва заметно сжала её — И я вам, миледи, ничего не обещаю.

— А я пока что и сама ни в чём не уверена, — отвечала Мириам.

Аури шла по пустым улицам, под налетающими прямо в лицо струями дождя. Она чувствовала, как стекает с неё вся грязь, весь страх — а вместе с ним и надежда. Вера в лучшее. Дружба. Любовь. Детство. Наконец она стала свободной. Теперь она чувствовала свою суть. Свою решимость. Теперь она готова была идти до конца. Теперь темнота её не пугала. Теперь одиночество стало её силой.

И Айрин, чувствуя, как меркнет в душе свет, шагала по улицам — и улыбалась. Взгляд её смотрел лишь вперёд, шаги были уверенными, а спина — ровной. И лишь в глубине сознание её голос, её собственный голос неслышно кричал:

— Будь оно всё проклято!