– Вылезай, стерва, тебе некуда деваться! – Выдал первый громила, шагая к тупику, где я притаилась.
Постаралась вжаться в стену. Хоть бы не заметил. Упорно сижу за мусорным баком и плевать, что начался дождь, не сахарная, не растаю. А вот, получив бейсбольной битой по голове, могу не очнуться.
– Мне кажется, она дальше побежала, – другой голос.
Ну, почему меня дернул черт вмешиваться, когда силы вообще ни разу не равные? Но не могла я спокойно смотреть, как эти амбалы тупоголовые к слепому парню пристали.
Ну, куда мне – худенькой девчонке против двух взрослых мужиков? Я, конечно, понимаю, что тащась ночью по Ислингтон Парк стрит, должна в принципе быть готова помереть в любой момент. Более опасного района в центре Лондона надо еще поискать, но почему-то именно сейчас помирать не хотелось.
Аккуратно выглянула из-за бака, вроде ушли. На всякий случай лучше посижу. Автобус я пропустила, а следующий, приложение выдает, будет только через 14 минут. На работу опоздаю, но парню скорую вызову.
Стала аккуратно выползать. Совсем тихо не получалось, у меня сумка с товаром с собой, удивительно, как я вообще так быстро припустила с ней в руках. Килограмм одиннадцать было, наверно.
Дойдя до угла, выглянула. Амбалов видно не было, а вот парень так и лежал. Набрала номер скорой. Черт, зарядка почти на нуле, хоть бы хватило информацию передать.
– Алло, тут на человека совершено нападение. Угол Ислингтон Парк стрит и Аппэр стрит.
Слышу, оператор что-то печатает, потом пошли вопросы.
– Нет, нападала не я.
Странные какие-то. Что, бывают случаи, что нападавшие скорую вызывают и признаются по телефону, что это они закон преступили? Представить, как амбалы вызывают мне скорую после того, как огрели по голове, не получилось. Наверно, это другая категория преступников, которые нападают и плачут, потому что совесть есть.
– Кто напал я видела совсем издалека, описать не смогу. Скорую пришлит…
На этой фразе мой телефон вырубился окончательно. Ну, ладно, должны отправить. Присела на корточки и, сняв шарф, попыталась стереть парню капли дождя с лица.
Вдруг он зашевелился.
– Живой?
– Да…Где я? – Попытался сесть, ощупывая затылок.
– На Ислингтон Парк стрит. Я тебе скорую вызвала, сам дождешься? – спросила я, помогая ему подняться.
– Да, спасибо. Вы там мою трость не видите? – Спросил пострадавший.
Трости нет! Господи, они трость сперли, похоже. Это какими надо быть гнидами!
– Слушай, трости нет. Наверно, эти амбалы забрали, – сообщила плохие новости.
– Ладно, спасибо вам. – Поблагодарил парень.
Скорая приехала раньше автобуса, так что парня я все-таки упаковала в машину, прежде чем сама села в ночной 274-ый.
Заглянула в сумку и ужаснулась. Джэк меня убьет. Мало того, что опоздала, так в моей холщёвой сумке все коробки размокли. Вряд ли он поверит, что я зонт кинула во врагов, когда они за мной с бейсбольной битой погнались, хотя это правда. Зонт эти ворюги, естественно, подобрали.
В салон заходила в пресквернейшем настроении. Решила, что сразу пойду к Джеку, что если и уволит, то хоть домой, не отрабатывая уйти.
Музыка в клубе орала, как обычно до треска барабанных перепонок. Некоторые личности разглядывали новинки в разделе «Искушение». Судя по их внешнему виду, искушаться им уже было нечем. Хотя другие к нам ночью в секс-шоп, или, как его называет Джек и GoogleMaps «Футуристическая мода», не заходят.
– Где тебя носило, Мия? – выдал Джек с порога. – Ты что, в Темзе искупалась?
– Зонт потеряла. – ответила я.
– Что, опять бабке отдала, провожая?
– Нет, в нападавших кинула.
– Я сыт по горло твоими историями, иди за прилавок, товар раскладывай.
Слава богу, кажется пронесло. Развернулась и двинулась к моей секции «Острые ощущения Планеты XXX».
Окрик заставил остановиться:
– Мия, ну-ка, сумку открой!
Ну вот, а счастье было так близко…. Вернулась и, поставив сумку на стол перед босом, раскрыла молнию.
Глядя, как наливается кровью пухлое лицо боса, поняла, что скорее всего уволит.
– Все вычту из зарплаты! – проорал Джек.
Наверно, я уже должна магазину кругленькую сумму. На самом деле это радовало, потому что, значит, не уволит, пока не выплачу.
Доковыляв до своего рабочего места, склонилась над товаром. На самом деле, если без упаковки, то сами предметы не испортились, что им станется от воды? Просто высушить и свежие батарейки вставить.
– Привет Мия, вот держи, тебе передали, – протянул мне какой-то сверток Джо.
– Кто передал? – удивилась я.
– Какая-то девица странная приходила, просила лично в руки вручить, не разворачивая, – выдал коллега.
– И, что? Не развернул? – ухмыльнулась я. Зная любопытство этого пройдохи, не только развернул, но и сфоткал, и какую-нибудь фотогадость придумал, чтобы всем разослать.
– Сам удивился, но она как-то очень убедительно просила, – ответил тот.
Ладно, прикалывается наверно. Кто мне может передачки носить? Не в тюрьме же сижу. Хотя, и туда бы не носили. Я сирота из приюта, друзей я нажить не смогла, в силу своего жуткого характера, ну, по крайней мере, так говорили несостоявшиеся друзья, сама-то я себя считала вполне терпимой. Ведь прожила же двадцать лет как-то сама с собой и ничего.
Комнату я снимала у какой-то иммигрантки из Индии, которая тут устроилась явно получше, чем я. Денег, что заботливое государство выделяло сиротам, хватало только на комнату, но по стандарту, мне большего и не надо. Я с моей комплекцией и в душевой кабине могу жить.
Ну а работаю я вообще теперь себе в убыток. Поразмышляв так, решила, что сверток мне могли организовать только Джо или Джек и, скорее всего, там мыло с веревкой, чтобы избавится от меня, как от убыточных акций.
Распаковав верхнюю обертку, оказалось, что на обороте написано что-то. Ладно, потом почитаю. Пока разворачивала, облокотилась на стул и сумка с товаром, чуть не слетела с него, пришлось руку протиснуть под ремешок.
Положив послание в уже открытую сумку, стала разворачивать вторую бумажку. Там оказалась какая-то книга. Повернув, прочитала название: «Свод правил Академии».
Что за ерунда? Я кроме школы нигде не училась. Открыла книгу, а там вместо надписей пошел обратный отсчет, причем с третьей секунды. Я даже бросить ее не успела, как мне помелькало 3…2….1…
Опа! Темнота. Так это была бомба? Вот дура. Значит, я умерла.