Бабки в Иномирье

Бабка Йожка Прынцесса

-О-оох! Голова моя… голова! Да что же это со мной такое?! Может, выпила чего не того… или съела что лишнее… или кто порчу по злобе наложил… у нас, баб-йожек, такое бывает… не часто, нет, совсем не часто… но иногда случается!

Нет, вот лично я сама – ни-ни… я вообще вся белая и пушистая… можете убедиться…

АЙ!

А-аааай!

Что это…? Что с моими ручками? Ножками? Почему они все такие… белые… и пушистые?!

Кто я?!

Где я?!

Почему я?!

Нет, ну это надо же! Так хорошо всё начиналось! Весна, цветочки… на шабаш собиралась… как сейчас помню, платье новое на солнышке повесила… чтоб нафталин пообдуло… Ну, да, давно я его покупала, в сундуке хранила… а чтоб всякая моль не попортила и присыпала нафталинчиком… я женщина хозяйственная, бережливая…

-НЕ женщина!

-Как это не женщина? А кто ж я тогда? А ты-то сам, ваще, кто такой, чтоб тут на меня вякать?!

-Гном.

-Не рассказывай мне сказки. Гномов не бывает. Лично я никогда не видела!

-Так посмотри!

-Ну, смотрю. Только ничего не вижу! Эй, а может ты не гном, а глюк?! И ты, часом, не невидимка?

-Какой еще невидимка? Глаза-то подними повыше!

-Куда это, повыше? Зачем?! Гномы – они маленькие, чтоб ты знал!

-Когда на земле стою, и я не великан!

-А щас ты где стоишь?

-Так вот, же, напротив тебя, на пенёчке!

-Где…? Вот это что… это… вот это пенёчек?! Хм… а я-то по простоте душевной, думала, это фундамент от дома остался. Ну, знаешь, бывает так, дом смоет, а фундамент останется.

-И где же это такие страсти бывают?

-Почему страсти? Обычное дело! И что значит, где? На земле! Ну, на Терре! На Гее! Нет… не на гее… а на Гее! Эх, что ж ты смотришь дурачком, чудо лупоглазое! Гея, это наша земля так раньше называлась… а геи, это лопухи, которые с нормальными женщинами договориться не сумели… тьфу, куда это меня не в ту сторону понесло, рано тебе такое слушать, маленький еще! А ты сам вообще-то кто такой?!

-Гном!

-Ври больше! Гном, он со мной недавно разговаривал… ЧЁ?! Так это ты? Не верю! Нипочем не верю! Ты – это не Он!

-Я это я. Гном.

-Постой, не торопи. Давай разбираться. Гномы, они маленькие, коренастенькие, борода до полу, в накачанных ручках огромная кувалда… или как это ещё называется… да, а на голове колпачок… вот! А у тебя, сам посмотри! Рост… ну почти средний… плечики хрупкие… бороды нет, волосы не до пояса… опять же кувалды не видно… нет, ты не гном! Ты – скорее на эльфа похож!

Эй, э-эээй!

А ты куда это? Стой! Ты чё, обиделся? Ну прости, меня, бабку глупую! Пусть будет гном, раз ты так хочешь! Только, если ты гном, то кто ж тогда я?

-Метаморф! – Буркнул он.

-Мета…чего? Метафора – вот это я где-то слышала… но это точно не я… а про то, что ты сказал… а это точно не матерное слово? Нет? Зуб даешь?! Все равно не знаю такого!

-Идем.

-Куда? Эй, постой, не торопись ты так, я же через эти бревна в новом платье не перелезу, а метла куда-то подевалась… и как меня угораздило… в этакую глухомань залететь… сама не пойму. Да еще пух этот… непонятный на руках… ну это не особо страшно, мне одна клиентка такой крем депилятор подарила… раз помажешь и никакого пуха.

-Прыгай через бревна, а не ползи под ними! – Выдал, наконец, нормальную фразу эльф, который думал, что он гном!

Ну, или хотел так думать!

А как это я интересно, по его мнению, через бревна-то прыгать должна? Я ему, что кошка?!

Эй… а что это такое с моими ногтями? Вау! Пожалуй, такие коготки и за оружие сойдут… только зачем они мне?

-Эй, метаморф! Не отставай!

-Ты это мне? Точно мне?! Тогда объясни, за каким… интересом ты меня так обзываешь!

-А как еще тебя называть?

А, действительно, как? Нет, прозвище у меня есть, конечно. В родном клане меня давно и упорно кличут Прынцессой. И я на них совсем не обижаюсь. За недостаток воображения. Могли назвать… допустим… королевой… или… царицей… Так нет же, Прынцесса! Я даже вначале подозревала, что это от зависти к моим пышным кудрям, или в насмешку за мой капризный характер… или припомнили про принца, что в прошлом веке в любви признаваться приходил… Ну разумеется, выгляжу я и сейчас на двадцать семь… с хвостиком… так я же баб-Йошка! Нам и положено выглядеть на столько, на сколько мы себя ощущаем!

Так, ну и о чем же это я…

А, об имени! Ну, есть у меня конечно и имя истинное… только его всяким встречным – поперечным лучше не говорить. В нем-то ведь вся суть, а вдруг кому желание явится наговор… или приговор… нет, упасите нечистые силы! Значит, имечко нужно новое придумать… и лучше попроще, иначе сама же первая и забуду! Так… так… Как же меня звать-то будут…

О, Вия! И со вкусом и коротко! И что-то такое… эдакое… так и слышится! Так, что…

-Будем знакомы! Меня зовут Вия!

Бабка Йожка Афина

– Фроля! Фроль! Оть, глухая тетеря! Ну хто ж ее в разведчиты-то назначил?

Я ходила и орала под деревом уже полчаса. В густом лесу, куда мы с ней попали, было темно, как у негры в… попе. Очнулись мы на завалинке. Вроде, усе было, как у нас: трава зеленая, деревья, деревья, пожалуй, повыше будут. По веткам белочки скачут, ну прям как в моей родной Америке, куды я иммигрировала так давно, что сроднилась не по-децки. Но это не суть важно, важно, что мы, кажись, влипли.

А как красиво все начиналось!

Ежегодный слет начальница наша назначила на весеннее время: птички, мол, проснулись, гуси на север полетели, и нам, бабкам йожкам, пора. Зимний жирок раструсить, молодостью блеснуть да красотой.

Купила я себе, как полагается, джинся новые. Чо ржете? Думаете, не влезла? Влезла! Я заради них два месяца на диете сидела. Сначала на буряк села, но он, гад круглый, на нем сидеть неудобно. Так я перешла на французскую диету. По ночам в озере лягух ловила. Потом про Василису вспомнила, жрать не стала, вдруг родственницу Васькину загублю. Но наклоны вперед помогли. Кароче, целый месяц я в болоте провела. Заодно молодость вернула – газ болотный помог, да и лешачка встретила… но речь не об этом.

Влезла я, значица, в джинся, тухли новые, опять таки, кофточку теплую, кашемировую, напялила. Деньги в лифчик, как положено, сунула и пошла метелку свою заряжать. Магии у меня много, я в нее чуток добавила, верхом села и – прощай, земля, в добрый путь.

Лететь пришлось долго – над всей Америкой, да на Тихим океаном, потому как сговорились мы с Фролгой встретится в родном краю. Да, Приморский край – родилась я там годков… неважно скока. Вот, значится, приземляюсь я у ее подъезда, а она мне из окошка ручкой уже машет.

Расцеловались мы, метелку в угол поставили, сели чай пить с брусничным вареньем, а она тут и говорит:

– Афиночка ты моя ненаглядная, я тут на новую работу устроилась, а они тама новое оборудование испытывают. Кристаллы телепартационные. – во как загнула! – Ну я парочку и приватизировала. Сейчас испытывать будем, или до вечера подождем? Я уже собралась.

И довольная такая, на стол передо мной жменю блестящих камушков вываливает.

Да, собралась, это я вижу. Платечко на ней – одно слово, матерное, а не платечко. Два кусочка, три веревочки. Сапожки на шпилечке да амулеты везде. Ну, я ей и говорю:

– А где куда, ты точно знаешь?

– Вот этот, зелененький, тот, что нам нужен – как раз в среднюю полосу и попадем. А красненький – это в твою Америку. Про синий не помню. Но разведаю. Так что не боись – сейчас раздавим и сразу там, где надо, окажемся.

Раздавили…. Хорошо еще, я ее переодеться заставила. В джинся и свитер, а сверху она курточку нацепила. Вот так мы тут и оказались. Я сперва не поверила, что мы в другой мир попали, а потом, гляжу – птичка какая-то подозрительная в небе летит. Пригляделась – а это дракон. Ну, говорю, мать, мы и влипли! Глядь, а Фролга уже метлу оседлала и на самую верхушку дерева приземлилась. Осмотреться, значится. Я ей кричу, кричу, а она не слышит. А чего я кричу – так дракон ее заметил и на снижение пошел!

Бабка Йожка Фролга

Н-да, доэкспериментировались! Раньше эксперименты проводили на кошках, а сейчас– на Йожках… Хотя раньше как раз ничего не сбоило. Прекрасно всё и все переносились туда и обратно. И ведь почти запустили массовое производство кристаллов. Что-то тут не так.

Пока Афина ошалело оглядывалась, я решила посмотреть на мир сверху. Разведать обстановку, так сказать. Красиво! Зеленый лес вокруг, голубой ленточкой река вдалеке вьется, а небо – чистое и свободное. Лети – не хочу!

Ой, и правда, не хочу! Совсем не хочу, хочу побыстрее на землю. А еще лучше – домой, к брусничному варенью и привычным самолетам над головой. У меня от страха уже в глазах троится! Афина, ты где? Забери меня отсюда-а-а…

Бабка Йожка Афина

Зашел, гад крылатый, в пике перешел, да на наше дерево прямиком! Чо делать? Чо делать? Собрала я магию в кулак, файербол сварганила на скорую руку и в него запустила. Есть! По хвосту попала!

А он только кончиком махнул, и мой же снаряд в соседнюю сосну влетел. Елка – она и в этом мире горит неплохо. Сквозь клубы дыма я с трудом разглядела, как дракон откусил верхушку дерева вместе с вцепившейся в него Фролгой, и, лапами передними перехватив, понес подруженьку мою в далекие горы. Не успела я, только хотела на метелку вскочить, когда с высоты мне прямо по лбу ударила выроненная Фролей метла.

Плоховато мне что-то. Дым глаза разъедает, да в горле першит. Лежу я, значица, на земле, седым пеплом присыпанная. Хорошо, что дождь пошел, да не дал пожару весь лес спалить – только сосна, как свечка, в стороне догорает. Перевернулась я, откашлялась, свою метлу нашла и Фролгину тоже. Сумка на месте – уже хорошо. Там у меня не только парадно-выходная одежка, там еще много чего есть. Мы, бабки йожки, народ запасливый. Набор юного туриста, набор юного бойца, да еще и юного охотника, в придачу. Подумала я, что пистолет мне пока не нужен, достала арбалет со стрелами, зарядила, да на спину на ремешке и перекинула. Теперь можно и в путь.

Только из-за дыма проклятого не знаю я теперь, в какую сторону лететь, чтоб логово драконье отыскать. Но не беда! Фролга – она только с виду слабая да трусливая, а на самом-то деле, еще неизвестно, кому больше не повезло: ей или гаду этому летучему.

Оттряхнула я пепел с коленок, да на метлу взгромоздилась. Ну что – земля, прощай! В добрый путь!

Перво-наперво осмотрелась. Поднялась невысоко – за краем лесным ленточка голубая вьется. Река…. Поднялась выше – горизонт обозрела – горы вдалеке с одной стороны, град белокаменный – с другой. Чует мое сердце бабка-йожское, не понесет злодей подругу мою в город, а вот в горы шансов больше. Прикинула я расстояние, задала метле координаты, и, сжав Фролгину метлу подмышкой, пригнулась и понеслась вперед. Лечу я, значица, невысоко так, окрестности обозреваю, небо, опять-таки. Дождик прошел, тучки разлетелись, и солнышко выглянуло. Благодать! Мне уж показалось, что вижу я точку черную в небе, настигаю гада, как что-то ударило меня снизу в правую ягодицу, и я камнем полетела прямо в кусты боярышника.

Бабка Йожка Фролга

И почему я не философ? Самое время о вечном подумать…

О чем еще думать, если неизвестно куда несет мифическое чудовище, в руках вместо любимой метлы кусок колючего дерева, а подружка осталась в горящем лесу? И ведь ничего умного, кроме геройского самоубийства посредством падения головой вниз, в эту самую голову не приходит. Та-ак! Расклеилась совсем. Афина не пропадет, эта Йожка и не из таких передряг победителем выходила. Да и я еще повоюю. Сразу не съели, значит, шанс есть.

А вот интересно, драконы разумны?..

И зачем я ему понадобилась, дракону-то?

Первая моя мысля… лучше бы пришла опосля, или вовсе бы не приходила.

Не, я конечно особой скромностью не страдаю, когда оденусь понаряднее, да на лице красоту наведу, еще как вслед смотрят! Но времена юности уже прошли, так что с этой стороны мне ничего не угрожает.

Несут меня аккуратно, не поцарапали, не поранили. Еду так не носят.

Впрочем, времени гадать у меня уже не осталось. Дракон пошел на снижение, перекинув мое деревце в правую лапу. О-па, мягкой посадочку не назовешь, но руки-ноги на месте, голова – тоже. Сейчас я все и узнаю.

Стою, вцепившись в деревце, как в родное, смотрю на дракона, он – на меня. Играем в гляделки. Меня начинает понемногу страх пробирать. Все же отстраненно думать о всяких вариантах развития наших отношений – одно, а вот реально оказаться рядом с таким чудищем – совсем другое! Судорожно перебираю в памяти все книжки про драконов, которые перечитала в последние годы. Ах, как мне нравилось про них читать! И про добрых и всепонимающих, и про жестоких убийц, и про равнодушных созерцателей. И вот мне за это! Поздравляю, наслаждайтесь! Изучайте, так сказать, в натуре.

Вдруг дракон опустил голову, почти коснувшись меня, и резко втянул воздух. Мама-а! Меня дернуло вперед, оторвало от сосны и впечатало в драконью морду. Я зажмурилась, прощаясь с жизнью, и в этот момент все закончилось. Еще не веря, что жива, я со всего маху шлепнулась назад. Ой, больно-то как!

– Прошу прощения, не удержался! – раздался низкий и приятный голос.

«Значит, разумны.», – промелькнуло в голове.

– Да-да, я понимаю. Со всеми бывает. Я тоже часто сначала делаю, а потом думаю!

«Что я несу?! Что делать? Что ему от меня надо?! Впрочем, это я могу узнать прямо сейчас.»

– Скажите, уважаемый! А какова цель моего визита к Вам? Нет, я, конечно, польщена, но у меня дела, да и подруга в горящем лесу осталась, и метлу любимую я выронила по дороге. Опять же брусничное варенье со стола не убрала, а скоро лето, мухи налетят, – я говорила все тише. Некстати вспомнился голубой кристалл, который я так и не опробовала, яркая маечка, купленная на предстоящее лето, и невымытые с зимы окна.

Дракон слушал меня, прикрыв глаза, и время от времени аккуратно втягивал воздух. Или они так дышат?

-Как вкусно от тебя пахнет!

Н-да, вот так ответил. И ведь не хочется уточнять, что он имел в виду. Вдруг я ошиблась насчет еды. Надо как-то иначе разговор повести. Познакомиться, например.

– Меня Фролгой зовут, а Вас?

Дракон еще раз вздохнул и открыл глаза.

– Дракон. Не похож? И я тут один. Все мои сородичи далеко отсюда живут, за морем. В теплых и сухих пещерах. И в них так хорошо пахнет… почти как от тебя. Такой чудесный запах, о доме напоминает, – дракон решительно поднялся, – Ты будешь жить со мной! Пойдем.

Вот это да, долеталась, бабка Йожка! Какой карьерный взлет – освежителем воздуха служить. Смешно…

Дракон уже скрылся в пещере, а я все сидела на каменной площадке, уныло разглядывая облака, проплывающие мимо.

Стажерка Веточка

Ох! Опаздываю! И куда подевалися мои новенькие перчатки? Специально же их на полке оставляла, что бы не потерять. А приглашение где? Ну вот, вроде все нашла, хотя что-то определенно забыла. Вопрос только что?! Ладно потом, все потом, а то точно не успею.

И о чем я только думала вчера?! Ну и не вовремя же этот слет на Горе, на Лысой.И что с того что дата его проведения была мне месяц назад еще известна? Мне это вовремя собраться все равно не помогло. А жаль, за то теперь бегаю по квартире как стадо слонов, снося все на своем пути. Ой, шкатулку уронила, а времени убирать нет, ладно главное на амулеты не наступить. Все говорят, что мне честь оказана, да не маленькая. Что не всех они к себе берут, да не всех учить станут. Кто они? Величайшие представительницы Клуба Бабков Йожек. Но мне то от этого не легче. Конечно они не единственные ведьмы нашего мира, но зато свои родные. А то видАла я француженок , брррр, одни неудобные шляпы чего стоят. А сейчас я бандаму повязала, волосы убрала от лица, что бы не мешались в полете и такая красотища, а главное мне комфортно!

Но что-то у зеркала я задержалась, пора. Пора вытаскивать с балкона метлу и лететь на слет. Уф. Прокрутила в голове строевую песню, вздохнула как в последний раз и с криком: земля прощай! Вылетела в окно! Так теперь проверить баланс, резерв. Вроде все в норме! Ура!

Ну а теперьча: в добрый путь!

И я, разгоняя стайку ворон, понеслась на север, туда, где пару часов должна принять на себя обязанности стажерки и ученицы.

Ух! Хорошо то как! Весна! Солныфко светит да ветер попутный! Но все-таки, что же я забыла?! Ведь говорила мне мама…Эх, память моя девичья, ну вспоминай же!*через десять минуток* Ээээ…ууууу…там же дресскот введен: платья, туфли, макияж…А как выгляжу я? Хотя может и смогу выдать водолазку, черные штаны и сапоги за парадно-выходной костюмчик. Ну, по крайней мере, попытка она не пытка. Ладно, что-то я опять замечталась, надо же и осматриваться, вроде Лысая гора уже скоро. Но, ну нет, я туда же летела?! Что это за вода то внизу? Тут лес дремучий да болота темные должны быть! Откуда здесь столько чистой воды, даже дно видно и рыбок??? Я вообще таких озер не видела никогда… Все страннее и чудесатей. Может это испытание такое, мол, надо этим Йожкам профпригодность доказать? Ага, докажешь тут, когда кругом вода, а резерв уже на нуле почти. Чувствую, мы сейчас с моей метёлкой ролями меняться бум, сначала она меня везла, а теперьча я до берега её буксировать буду. Надеюсь в этой водичке больших рыбок нетууу, а то долго тут я не поплаваю.

Ну усе, резерв пуст…Давай родимая, на посадку!

Плюх, плюх…Тьфу, ну и кто это придумал? Над ведьмочками молодыми да ранними издеваться! Даже фиг с этим испытанием, и не из таких передряг выползала. Буль…. Но чья идея была проводить их ранней весной????? Это я к чему, да всё к тому, что холодно!!!! Я попыталась грести еще сильнее, но мокрая одежда и метелка, зажатая в левой руке, сильно мешали. Но жить хотелось больше! Вот ведь, вода ледянющая, и если я в скором времени не придумаю, как из нее выбраться, судорогами не отделаться…буль…буль…тьфу! Мне не холодно, мне тепло, нет, мне даже жарко! Да уж, жарко так, что аж зубы друг на друга не попадают! Ё-мое, аутотренинг не помогает! Хотя… стало теплее, нет, определенно вода стала ТЕПЛОЙ! Ээээ, так резерв сил все также на нуле, амулетов, исполняющих желание на мне нету…. Вывод: не моя идея воплотилась в жизнь. Значит, что тут есть кто-то еще…. Ну все, приплыла, мало того что торчу на середине озера в обнимку с мокрой метлой, так еще не почувствовала, что кто-то колдует, пока вода теплее не стала. Неть, так конечно намного комфортнее, но как я могла не заметить творимую волшбу?! Докатилась, с таким отсутствием таланта в Бабки не возьмут! Хлюп. Хотя есть и хорошая новость, раз испытание я провалила, теперь меня отсюда заберут. Ля-ля-ля.

– Это не совсем так, юное создание.

Аааааа, кто это сказал?! Мамочка дорогая… заберите меня домоооойййй!!!!!

Бабка Йожка Кира

И была мысль… и первой мыслью было…. не первой мыслью не было…. сначала было больно… мучительно больно…. Так что сначала была боль, а не мысль. Врут! Все врут! А потом все же пробилась мысль «Пить надо меньше… надо меньше пить…» Шевелиться не хотелось, но все же шевеление продолжалось…

«Я же сказала: не шевелиться!!!!» Мне и так удобно… мягко, тепло и приятно!!! Сама собой на лицо наползла глуповато-мечтательная улыбка… хваталки сработали автоматически, облапивая то, что шевелится под боком…

А вот это уже мне не нравиться!! Ну, точно не нравиться!!! А тем более уж то, что шевеление усилилось в разы и к нему еще и бормотание какое-то добавилось! Так пора с этим прекращать пусть тогда идет это все… и принесет мне опохмелу…. Как болит голова…. Пить больше не буду… «угу, но и меньше тоже» – шепчет вредное подсознание.

Так делаем усилие…. ииииии раз…. открываем левый глаз…. О!!! Если с утра да с перепою да стихами – знать жить буду!

Обзор открылся просто а-фи-геть! Белые длинные космы! И что-то такое смугленькое!

Второй глазик открылся мгновенно… хваталки вернулись на место сами собой, а вот ноги сработали в обратную сторону, сошвыривая нахальную окупаторшу с моей законной добычи, с кровати то бишь…

Мозг лихорадочно заработал… Неужели я ориентацию ночью сменила?!… Раз проснулась в постели, да еще и с девушкой! Мамочка роди меня обратно!!!!!!!!! Да еще это гадостное подсознание хихикает….

А где мои подружайки-товарки?! И куда они смотрели?! Или это они, заразы мои любимые, так пошутили?! Ведь я жеж с ними вчера собралась встречаться! Так стоп!!!! Вот именно что собралась. Суд помню…. Помню завывания клиентки по поводу того, что муж ей рога наставляет, а она белая и пушистая дома сидит… Помню как етот идиот просит себе в качестве имущества, ему принадлежащего, лосиные рога (и кто еще из них рогатый?) и лопату (а она то на фига?) да складские помещения…. Так что то я не туда задумалась… Идем дальше. Так дом, милый дом! Долой деловой костюм! Привет любимые джинсики! Ага, вот и письмецо с приглашением Председательствующей нашего шабаша на выходные на Лысую Гору! Так, пару шмоток в сумку, активировать телепорт и….

А вот это меня шарахнуло отдачей! Ничего ведь не помню, и девчонки не виноватые нутром чую!….

В этот момент отшвырнутая мной девица подняла над постелью голову и зыркнула на меня злющими красными глазами…

Ик!… Я так не играю!…. Но если такое приснится, да с перепою, мокрыми простынями не отделаться!

Я от такого взгляда шарахнулась в другой конец кровати! А то еще покусает, вон и зубки скалит! Хотя, скалиться мы тоже умеем!

Правильно говорят у меня в конторе: лучшее оружие от страха – это нападение…. Ну и что, что коленки трясутся…. Я же на кровати сижу, и этого никто не видит!

Воооооот… И не чего так на меня пялиться! Я не картина!

А это чудо тем временем поднимается…. ой же ж твою на лево! Какое тело!

«Щассс слюной все забрызгаешшшь» – шипит надоевшее подсознание…

А посмотреть то ведь действительно есть на что! Но главное другое! Я ориентацию не сменила! Чудо-то мужского пола оказывается, просто волосы слишком длинные. Ничего, если будут мешать – пострижем!

Моя жадность вякнула «Хочу!» А уж если я чего хочу точно это получу…. «Ага, или в лоб получишь». Отстань, не до тебя тут!

Сидим… Точнее сижу я… а чудо стоит напротив разглядывает меня как диковинное зверушку!

– Ты кто? – спрашиваю не выдержав.

И тоже начинаю рассматривать эту мечту толкиенистов! Стройный, подтянутый, мускулатура развитая, но не перекаченный. Мечта идиотки… А что он разглядывает мне просто представить страшно! Сидит передним некая личность, завернутая в простыню, аки в тогу, со взъерошенными во все стороны черно-белыми прядями, не пойми какими глазами хлопает, и ведь не накрашенная, судя по всему! Кошмар…. А это бы тело век бы из своих загребущих лапок не выпускать!

Решила, пока мой визави тоже осмотром занят, еще и куда занесло присмотреться

Огляделась, называется…. Не, ну понятно дело спальня с таким мине аэродромом по середке, душ эдак на десять ежели не больше… подушечки там всякие… парочка тумбочек секретерчик или бюро все из дерева дорогое резное. О! Креселки мягкие, удобные даже на вид! Парочка дверей…. И все… даже обидно. Скудновата обстановочка!

Ой… а что этот красноглазенький так внимательно смотрит на меня…. Надо ему еще разок улыбнуться… Да, обидно, невпечатлился… а обычно после такой улыбочки от меня мои супротивники шарахаются и каются во всех грехах совершенных и не совершенных… А тут только глазки у блондинчика приняли форму кругов и уткнулись в район моей правой груди?! Пардон! Не груди, а предплечья…. Ой, какой браслетик миленький…

– Твой?! – и выжидательно смотрю на блондина…

А глазки-то, какие у него слишком задумчивые… Таааак, а ведь это не есть хорошо для моей драгоценной шкурки! Так что, тихенько двигаемся подальше от вожделенного тела…

– Ну что обсудим?! – говорю. И что это только я и говорю, а от него и слова не услышала связанного одно шипение, али я ему зубки сосчитала, пока без сознания была?

– Что именно? – Ой! Голосочек прорезался и надо же голосочек-то приятный. Все решено выхожу замуж… Снаряды в одну воронку дважды не падают!

– Ну, как это что… Типа обесчестил девицу и деру?! А кто жениться будет?!

– Уже…

– Что «уже»? – я чего-то не догоняю?!

– Женаты… – и скалиться так, что мурашки по хребту прямо толпами маршируют, и в обе стороны, а глазки-то злые-злые

– Кто?

– Мы…. Издеваешшшься?! Ты вообщщще кхххто такхххая? И чшшшто здесссь делаешшшь?!

– Ну что орешь дитя гидроперида и солярия?! Вообще-то я дама свободная…. Да и издеваться я еще и не начинала… – но, по взгляду напротив, поняла, что ляпанула глупость несусветную и опасную, но меня уже понесло. – А вот меня больше вопрос интересует: кто ты и где я?! А о том, кто я, мы поговорим позже, – тыкаю в грудь блондинистому чуду. Мне сейчас нельзя заводиться иначе я здесь все разнесу… с испугу. Ну не зря же я потомственная ведьма, ну или Бабака Ёжка по-нашенски, по-русски.

– Я, Лорд Альшерриан де Невиэлу, а вот ты кто и как стала моей женой?! – ой, а блондинчик даже успокоился слегка. Но что он имел в виду под этим: «моей женой»….

– Ну, Лорд это хорошо… это очень хорошо… но ничего не объясняет… Ты толкиенист, что ли?! И замуж я за тебя не выходила! – и отодвигаюсь от него еще подальше, а то какой-то он странный.

– Ну, уж не знаю, как ты это провернула ведьма, но брачный браслетик-то тебя признал, – и Шерик (да теперь буду величать его именно так) кивнул на украшение на моем предплечье.

Ой!!! Шерик подбирается… главное, чтоб не решил в Отелло поиграть…. А то точно зубки считать буду… для профилактик, чтоб не скалился…

– Ну, давай тогда знакомиться, – усмехаюсь, так чтоб страшно ему, что ли стало, – мужжжженек… – жаль опять невпечатлился, сам только оскалился. – Кирой зови, раз уж на то пошло.

– И все? – А что он еще хотел?! Щас, прям, с каждым встречным поперечным я буду расшаркиваться! Не дождетесь!

– И все или я при своей фамилии останусь да при живом-то муже! – Ой, какая мимика живая.

Но мне определенно нравиться эта личность… только вот, во что я такое вляпалась, еще большой-большой вопрос.

Стажерка Тигрра

– И откуда берутся такие дуры? Слышь, ты, корова, слезь с меня! – послышался ворчливый бас сквозь теплый шелест прибоя. – Слазь, говорю!

Подо мной что-то зашевелилось, закряхтело… и больно укололо пониже спины.

– Айа! Какого лешего?! – заорала я, распахивая глаза и вскакивая.

То есть попытавшись вскочить, потому что ноги запутались в чем-то веревкообразном, и я покатилась кубарем с горочки, пересчитывая многострадальной спиной все камни и кочки.

– Какого, такого! Глаза-то разуй, невежа! Как с хозяином здороваешься? Ух-ха! – злорадно захохотало наверху.

Я снова продрала глаза, но теперь для этого потребовалось отлепить от лица какую-то клейкую гадость. Гадость оказалась здоровенным листом вроде лопухового, только бурым и клейким. Протерев заслезившиеся глаза, я глянула наверх. На вершине холмика – не такого высокого, как мне показалось, пока с него катилась – торчало нечто, похожее на корягу, обросшую седым мхом. Сучок, заменяющий коряге нос, дергался и морщился, гнилушки-глазки довольно щурились, разинутый рот-дупло извергал скрипучий хохот. А в правой ветке нечто держало мою метлу!

– Во чудо-то! Корова чумазая! Сама в болото покатилась, водяному подарочек! – продолжал глумиться леший.

Я оглянулась – и правда, позади кочки да лягушки, под ногами мягкий мох, в который мои парадные туфельки на шпильках провалились так, что и не видать. И булькает за здоровенным гнилым бревном что-то уж очень подозрительно. Вот ведь засада!

– Там тебе и место! Ишь, вырядилась, срам-то какой! Тряпки побольше да поцелее не нашлось? – обозвал он мое шикарное платье с кружевами и художественными разрезами, выгодно подчеркивающее форму ног и выдающийся бюст четвертого размера. – Тьху, что за ведьмы пошли, что за ведьмы? Такую и Дону Замка-над-Озером показывать стыдно.

– Ах ты пенек мохнатый! Как гостей встречаешь? – разозлилась я. – Ну-ка верни транспортное средство!

– Чево-о? – опешил пенек. – Это ты кому-у?!

– Тебе, тебе! Метлу отдай! – Я поднялась на ноги, потирая ушибленные части фигуры.

– А если не отдам? – заинтересовался леший. – Али забыла, что в нашем лесу вашей силы нетути?! – Попытался он выглядеть грозно, но на всякий случай отступил на шаг.

– А попробуй, – хмыкнула я. – Не знаю, как пеньки на вкус… рры!

Фирменная улыбка – клыки напоказ и светящиеся даже днем кислотной зеленью глаза – вкупе с раздраженным махом полосатого хвоста и мягким шагом в его сторону произвели на лешего неожиданно сильное впечатление. Он сморщился, выпустил из веток мою метлу и проныл:

– Ну что это такое, а? Да забирайте свою палку, сто лет не нужна! – глядя, как я подбираю скатившуюся ко мне метлу, отряхиваю ее и проверяю целостность и расположение прутиков, он шмыгнул носом и пустил крупную мутную слезу, резко запахшую сивухой. – Вот так всегда… чуть что, сразу съесть норовят. Я ж пошутил! И пошутить с вами нельзя!

Что-то в его словах показалось мне подозрительным. С кем это – с нами? Да и вообще, куда это я попала-то? И что за шуточки такие?!

– Это как это ты пошутил, старый пень, признавайся… – ласково пропела я, двумя прыжками оказываясь между лешим и ближними деревьями. – Ну?!

– Дык… эта… – леший понурился. – Ну не знал, не знал! Ну простите, Дона! Обознался я, с кем не бывает?

– Давай, пенек, выкладывай, что за шуточки, – я наступала, стараясь не показать, что сама не на шутку испугана: звуки и запахи местного леса казались странными, а рельеф местности более чем подозрительным. И еще я чувствовала, что туман в мыслях постепенно рассеивается, и вспоминаются очень, очень загадочные и неприятные вещи… – Молчишь, партизанен? – я наставила на него метлу и снова показала клыки.

– Простите Дона! Не надо! Я все скажу… – лешак поднял на меня глаза кота-Бандераса из Шрека. – Кто ж знал, что Дона изволят в ведьму рядиться?

– Ррры… – мягко намекнула я, что надо ближе к делу. Лешак вздрогнул.

– Так Дон же велел ведьм сбивать! Я ж не знал, что оно и на Вашу Темность подействует! Самое обыкновенное заклинание, всю жизнь им ведьм в болото валили… – В глазках-гнилушках мелькнуло подозрение, и поняла, что на мне сейчас будут испытывать еще одно 'обыкновенное заклинание на ведьм'. – На Донов-то они не действуют…

– Ах ты вррражья сила, – мурлыкнула я. – Ты куда влез? Ты хоть соображаешь, что почти сорвал тщательно подготовленную операцию диверсионного подразделения по внедрению нашей баб-яги во вражеские тылы с целью понижения обороноспособности противника путем подрыва экономической составляющей, саботажа производственных мощностей и деструктивизации агрессивной глобализации враждебной идеологии?! Да тебя Дон за такое дело на дрова пустит!

Леший впал в замешательство от кучи непонятных слов, замигал слезящимися гнилушками и закрылся ветками, мелко подрагивая моховой макушкой.

– Если не исправишь, что натворил, пойдешь пугалом огородным на веки вечные, предатель! Саботажник! Враг народа, сто лет тебе расстрела без права переписки!

Я отчаянно блефовала. Но если эта коряга поймет, что никакая я не Дона, а бабка Ёжка-стажерка, да еще из другого мира… а что мир-то не наш, я уже была уверена на все сто… Ой, лучше на надо! Что-то мне уже не очень хочется знакомиться с этим Доном из Замка-над-озером.

– Айнегубитевашатемность! – запричитал леший, бухаясь на колени и долбя лбом землю. – Все что угодно сделаю, только не беспрапера… пере… не заколдовывайте меня в такую пакость!

– Да толку с тебя, вредитель! Только и умеешь, что ворон пугать. – Я сделала вид, что сомневаюсь. Пусть теперь он доказывает, что может быть мне полезен, а не я его уговариваю.

– Неправдочка ваша… уй… – леший снова прикрыл голову ручками, увидев перед носом пяток выпущенных когтей. – Полезный я, полезный! Не только ворон пугать…

– Ну давай, попробуй меня убедить, что тебя не надо пускать на растопку, – мерзко ухмыльнулась я, доставая из кармана зажигалку и показывая колоде язычок синего племени.

Пока леший проводил презентацию собственный незаменимых услуг в области заманивания, запутывания, запугивания и устроения невинным путникам прочих пакостей, я напряженно размышляла: что делать? Как мне выбраться из этого мира и вернуться в свой? Ведь там только начиналась новая жизнь! И тут такой облом… вместо первого слета Баб Ёжек на Лысой Горе, где мне должны были присвоить почетное звание рядовой Бабки Ёжки, попасть к лешему в болото… ну почему мне так не везет? Или наоборот, везет – пробилась здравая мысль. – Будь я просто ведьмой, а не Тигррой, ой, только бы бабки не прознали о моих старых делишках-то! Что ж я имя-то не сменила… эх… попалась бы этим чертякам. А так меня тут за свою приняли, за оборотня. За Дону, понимаешь… Ну да, а за кого еще меня можно принять-то? Если и есть оборотень…

Я глянула на свой рыжеполосатый хвост, замаскированный под деталь туалета, поправила пышную рыжую прическу, скрывающую мохнатые ушки, и вздохнула.

– Ну, а пользу-то ты приносить умеешь, вредитель? Дорогу там показать, с водяными-лешими в чужих странах договориться?

– Какую еще дорогу? – осекся леший.

– Как какую? Ты мне всю навигацию сбил, растопка! Смотри, компас у метлы направления не кажет, штурвал заклинило! Вот и пойдешь со мной. Проводником. А вздумаешь сусанить, сожгу в пень, понял? Или не знаешь, как до Лысой Горрры добрррраться?!

– А может того, пугалом, а? – затрясся леший. – Чем в Гиблые топи да Проклятые земли соваться?

– Сожгу, империалистическая морда, – ласково напомнила я.

– Знаю, – понуро согласился пенек. – Проведу.

Бабка Йожка Туся

Лежу. Мягко и упруго. Нет, не столько мягко, сколько упруго, но… какие-то странные опасение вызывает.

Тьфу-тьфу-тьфу… мужским духом пахнет.

И откуда у нас тут мужики, если я кроме меня, моей сверхзвуковой метелочки, да настоечки, которой я свое средство передвижения сбрызгивала для невидимости, чтобы лишнего внимания в полете не привлекать, на той поляночке никого и ничего больше не было?!

х!!! Опять эти новости меня подвели! Ведь сколько раз себе уже говорила, капаешь ингредиенты, не просматривай биржевую сводку. Падают индексы, пусть и валятся, а не то…. Похоже, я лишнюю капельку вытяжки из мухоморчика в варево скинула.

Вот ведь…. Будь неладны эти акции РЖД! На них меня и проняло!

Ладно, кляни – не кляни себя теперь, а нужно соображать, куда попала и что теперь делать.

Открываю глаза и… закрываю снова. Потому что то, что подо мной, только в страшном сне и может присниться.

– Может, ты все-таки слезешь с меня! – Раздается грозный рык, после которого желание открыть глаза исчезает напрочь.

Это же надо было так опростоволоситься!!!

– Нет, чтобы обнять, приголубить, так орет, словно не мужик совсем. – Ворчу себе под нос и сползаю с оказавшегося подо мной демона.

Глаза пришлось все же открыть, так что пока по его телу передвигалась, успела не только ощутить, но и отметить его ладненькую, соблазнительную фигуру и вполне симпатичную (для демона) морду.

– Если каждую, которая вдруг на голову падает, еще и обнимать… – довольно грубо ответил мне этот экземпляр мужественных и самовлюбленных и добавил…

Но все остальное я решила пропустить мимо ушей. Для воспитанных Бабок Йожек, к клану которых я относилась, слышать это было просто невыносимо.

Но так как ничего другого я в этой ситуации не ожидала, решила сделать вид, что он ничего не говорил.

– Слушай, – начала я весьма вежливо, – а куда я попала?

– На меня, – снова рыкнул он и повторит то, что наша цензура заменила бы на попискивание. Весьма долгое попискивание.

Своему терпению я даже позавидовала. Потому что его хватило даже на то, чтобы спросить снова. При этом исподволь разглядывая мою неожиданную подушку безопасности. Не попади я на него, вполне могла зашибиться.

– А поподробнее можно? Что за мир? Кто правит? Кто с кем спит?

Эх! Последний вопрос задавать не стоило. Демон посмотрел на меня таким взглядом, словно я собиралась выведать их все военные тайны.

– А ты вообще откуда такая, любопытная? – Он грозно сдвинул брови к переносице и сделал шаг мне на встречу.

Так многозначительно, что я даже несколько опешила. Не столько от этой многозначительности, сколько от того, как внушительно это выглядело. Да… повезет какой-то…. Груда мышц с грациозностью тигра. И очень похожим оскалом.

– Путешествую я. – Расправив плечи и нагло глядя ему в глаза, прошипела я. Вдруг испугается. – На Лысую Гору летела, да вот, с курса сбилась.

– Ведьма, что ль? – Как-то слегка успокоился демон. – То-то я смотрю, рыжая, голубоглазая, да оборзевшая. Далеко ж тебя занесло.

И столько в его голосе было ехидства…. Ладно, ты у меня еще доиграешься. Но это потом, сейчас и более насущные вопросы ждут.

Во-первых, Лысая Гора в этом мире есть. Теперь бы до нее добраться, а оттуда уже и домой можно. Во-вторых, ведьмы в этом мире тоже существуют. Значит, не все потеряно. Рано или поздно, да наткнусь. Мы друг друга в беде не бросаем.

Это то, что хорошо. А теперь то, что плохо. Лишняя капелька такого эффекта дать не могла. Значит, чьи-то происки. И не факт, что только со мной. Значит, кроме того, что самой выбраться надо, не плохо бы еще и о девчонках что узнать. И тут бы неплохо хотя бы такого помощничка, как этот, но…. Судя по тому, как он на меня смотрят, рыцари здесь уже давно перевелись. Так что рассчитывать на моральную и физическую поддержку не приходится. Ну и…. демон с ним.

– Ведьма, ведьма. – Хмуро отвечаю я, еще раз, но уже с сожалением, его рассматривая.

Уж больно колоритный экземпляр. И не только для того, чтобы посчитать себя в относительной безопасности, но и…. Отставить о развлечениях! Не до них. Хотя… прохладной ночью, да такого под боком…. Опять я не о том думаю!

– Ну, тогда… – Он как-то ядовито улыбнулся. – Ты попала именно туда. Наш повелитель уже давненько себе в гарем такую ищет.

И снова шагнул ко мне.

Лучше бы он этого не делал. Я, конечно, со своим 44 размером и весом в 55 кг против него, что тростинка под ураганным ветром, но курсы самообороны закончила.

Схватить-то он меня успел, но явно не ожидал, что я буду извиваться змеей, успевая впиваться в него нарощенными ногтями повышенной прочности и впиваться зубами. Так что лучшее, что он мог сделать – вырвать меня вместе с клочьями собственной одежды и кусками плоти и отбросить, как можно дальше.

– Ведьма!!! – Прошипел он, пытаясь осмотреть урон, который я успела ему нанести.

– А ты не лезь. – Торжествующе фыркнула , очень некультурно сплевывая то, что осталось у меня на зубах. – Лучше бы сказал, в какой стороне Лысая Гора находится?

Тот, похоже, не ожидал такого нахальства, потому что сначала махнул головой в сторону едва виднеющейся тропинки, которая вела вглубь чащи, а только потом смачно выругался.

– Может, проводишь?

Я решила, что раз уж начала наглеть, так вполне могу и о помощи попросить. Я хоть и не знала, что тут и как, но то, что этот темнокожий красавчик с весьма привлекательным хвостиком вполне способен меня защитить, догадалась.

– Ага! – язвительно ответил он, как-то быстро приходя в себя. – Если только в другую сторону.

Из чего я сделала вывод, что в другой стороне находится тот самый повелитель, у которого гарем. Теперь я точно знала, куда мне идти не стоило.

– Ну и… с тобой, – уже не удивляясь мужскому бессердечию, тихо прошептала я. Будучи совершенно уверенной, что он меня услышал.

И, подхватив метлу, направилась туда, где яркая веселость лесной полянки сменялась сумраком густого леса.

– Эй! – окликнул он меня, когда я уже собиралась шагнуть под сеть густо переплетенных ветвей. – Тебя зовут-то как?

'Тусей меня зовут. Тусей' – Мысленно проговорила я, а вслух прошипела. Вкладывая в это всю ту злость, что скопилась у меня за это весьма не доброе утро.

– А не пошел бы ты… на Лысую Гору.

И, не оглянувшись, шагнула в темноту. Чтобы мы, ведьмы, боялись дикого зверья или какой нечисти!!! Уж больше людей и всяких других разумных опасаться стоило.

Остановиться заставил меня отборный мат. Пришлось не только остановиться, но и обернуться, а потом…. Так звонко я уже давно не хохотала. Хотя, было мне совсем не до смеха. Забыла я, о чем меня бабуля предупреждала, передавая дар перед уходом в мир иной.

'Сердишься когда, не желай никому дороги мудреной. Верными твои слова станут. И не найдет тот, кому слова эти будут предназначаться, ни сил, ни покоя, пока пожелание твое не исполнит'.

Судя по тому, как корежило демона, пытавшегося отправиться по другой тропинке, идти на Лысую Гору придется нам вдвоем. Вот только… как ему сказать, что я этого не хотела?

– Стерва. – Прорычал он раз в двадцатый.

Хорошо еще, промежуток между этими рычаниями был достаточно долгий, чтобы я успевала успокоиться.

Нет, я, конечно, и сама знаю, что стерва. Но когда мне об этом говорят другие…. Я возмущаюсь до глубины души, уверяя, что более белой и пушистой, чем я, во всем нашем мире не найти.

Но чтобы реально такой становиться… Я что, дура?! Попробовала разочек, так тут же оказалась запертой в четырех стенах. И началось: утром завтрак, потом обед из четырех блюд, потом ужин… со всеми последствиями. Носки по углам, стирка, разговоры про то, что женщина должна знать свое место. Тут и не у рожденной ведьмой клыки вырастут. Так что я быстренько расставила точки на 'и' и вновь обрела статус свободной барышни и занялась тем, что мне нравилось.

А работы у Бабки Йожки не меряно. Той отварчик нужен, чтобы муженек на сторону не глядел, той настоечку, чтобы по глупости когти не выпускала, когда не следует. То доброе слово скажи, то рявкни так, чтобы посуда в шкафу тоненько зазвенела, то бутылочку распей, чтобы слезами горюшко-обида вышла. Так и кручусь, иногда не ведьмой себя ощущая, а бюро добрых услуг. Одна радость, встречи с подружками на Лысой Горе. Нет, мероприятие, конечно, официальное, но когда мы смотрели на статус посиделок, когда у всех кровь кипит, на авантюры и каверзы толкает. Тем более что подружки у меня, под стать меня самой. И словом, и делом, и снова словом.

– Стерва. – Раздалось опять позади меня.

Пришлось оглянуться и сверкнуть очами. Так… слабенькая ворожба, чтоб отпугнуть только, но на тех, кто с нами не встречался раньше, действует. Только не на моего спутника. Его оскал был очень запоминающимся. Будь у меня психика послабее, пришлось бы немедленно в кустики бежать. А так только вздохнула тяжело и пошла дальше. Рано или поздно, но ему надоест. Вот тогда и поговорим.

Жаль только, что рано уже прошло, а до поздно не известно сколько еще идти. По моим внутренним часам, которые шли с точностью до доли секунды, двигались мы по этой тропиночке уже пару часов. Не очень быстро так двигались. Так я ж не на прогулку по лесу собиралась, а на шабаш. Там свой дрес-код, дамам надлежит быть в вечерних туалетах и при каблуках. Хорошо еще, шпильки я недолюбливаю, так что 7 см к своему росту только добавила. Но попробуй на этих 7 по прелой листве, да по сухостою…. Ноги переломать можно. А метлой теперь уже не воспользуешься – одноместный транспорт. Нет, можно было и забыть, что демон по собственной дурости за мной вынужден следовать, но… не изверг же я. Стерва всего лишь.

– Стер…

Больше терпеть я уже не могла.

Резко развернулась и двинулась ему навстречу. Знаю ведь, что отступить у него не получится. Как только шаг в сторону сделает, опять крючить начнет. Вот и пользуюсь его беззащитным положением. Впрочем, еще неизвестно, что положение более беззащитное.

Одна радость, что пока ему его судьбу описывала, успела себя за язык поймать. А то бы и секретик своего проклятия выдала. Если верить, что в какую сторону не пойди, окажешься там, куда тебя послали, можно чувствовать себя совершенно свободным. И хотя он и своим умом до этого когда-нибудь дойдет (не производит он впечатление недалекого), пока это не случилось надо пользоваться своим положением.

– А не пошел бы ты…

Его рука успела закрыть мне рот прежде, чем я закончила говорить.

Я же сказала, что умненький. Одного раза хватило, чтобы знать, на какие слова реагировать.

Так и стоим. Смотрим друг на друга. У него глазки черные, так и сверкают. Клыки в ухмылке оскалены. Типа, поговори у меня теперь.

Поговорить, говоришь….

Хорошие у него сапоги. Я на них сразу внимание обратила. Кожа настоящая, у нас такую днем с огнем не сыщешь. А если сыщешь, то на цены глянув, тут же избавишься от желания их приобрести. Нет, я себе такие позволить могу. Но жаба давит. Чтобы за это… да я лучше себе еще парочку флакончиков духов возьму, да белье… нижнее. Вот за него я никакие деньги не пожалею.

Так о чем это я…. Совсем склероз на молодости лет замучил. А… про сапоги, хорошие. Да только каблучку моему, остренькому, эти сапоги не преграда. И весь хоть и небольшой, но фактор неожиданности свою роль играет. Пусть скажет спасибо, что я другим способом избавиться от агрессора не воспользовалась. Одно остановило: после такого способа о возможности соблюдения мирных договоренностей можно забыть окончательно.

– Я не стерва, – пытаюсь я сохранять спокойствие, несмотря на то, что он обо мне сказал уже так много, что о некоторых вещах я просто не догадывалась. Ну, скажите, разве могла я предположить, что ноги у меня кривые, а моя роскошная рыжая шевелюра похожа на козлиную бороду? – Я просто жертва обстоятельств.

Надо же… подействовало. Стоит, смотри на меня и молчит. Похоже, думает.

– Зовут-то тебя как, жертва обстоятельств. – Выдавливает он с трудом, неожиданно вспомнив про воспитание.

– Туся меня зовут. – Отвечаю я, радуясь, что лед тронулся.

Ну не люблю я военных действий. Ладно там, яд в бокал с вином, стилет в бок во время танца, пожелание долгого пути…. Но военные действия…. Моя психика их не выдерживает.

– А тебя? – Спрашиваю теперь уже я. Надо же знакомиться. Пусть и пару часов спустя.

– Эндри. – Хмуро представляется он. И добавляет, окинув меня быстрым взглядом с явно плотоядной подоплекой. – К вечеру в городке небольшом будем. Нужно будет тебе одежду поприличней найти. А то наши поймут неправильно. У тебя деньги-то есть?

Рано я назвала его умненьким. Ему до этого состояния еще….

– Нету у меня денег. Если только камушки.

И вытягиваю из-под рукава один из браслетиков. Платиновую змейку с довольно крупным изумрудным глазком. Вещь, конечно, красивая, но… От подарков своих бывших я предпочитаю избавляться. А тут такой случай….

– Этого еще и на пару лошадей хватит, – неожиданно радостно заявляет он.

Я же… пытаюсь представить, что можно будет приобрести на тот, который я предпочла не показывать.

Бабка Йожка Прынцесса

-Талм. – Коротко бросил он, то есть гном и вновь легко запрыгал по огромным стволам.

Когда они на земле боком лежат, то точно с мой рост. Или больше.

И это по ним я прыгать должна?! Ох, грехи наши тяжки! Может всё же попробовать? Не зря же такие когти на ручках-то!

Как щас зацеплюсь!

Ну, зацепилась. Висю. Вишу. Или вешу?! Нет вешу я конечно не так чтобы… но и не чтобы особо…

А дальше что?

Ну, повисела… еще повисела… может хватит?! Что там дальше с такими когтями-то делать положено?! Если они все глубже в дерево вонзаются, чем дольше я висю или все же вишу? Или вешу… нет чем дольше я висю тем вешу явно меньше… потому как засуетилась, засобиралась… позавтракать-пообедать не успела. Да и платьице… хоть и трикотажное… как-то сселось, пока в сундуке лежало-то. А вот зато теперь как раз… нигде не давит… я его даже не чувствую! Село как влитое!

Так, о когтях! Как мне прыгать на бревно, если они в дереве по самые пальцы… или что там у меня теперь… засели?! А вот интересно, мой черный кот Пыхо… как он в таких случаях делает? Вроде именно на его когти мои теперь похожи… только побольше раз в пять, шесть!

Мне всегда казалось, что они, когти его, на удивление легко туда-сюда вонзаются и вынимаются! Во всяком случае, когда он прошлый раз кусок колбасы, что клиентка к чаю принесла, утащить пытался…

Да не потому я за ним гонялась, что колбасы пожалела!

Наоборот! Я дурака этого лохматого пожалела! Чтоб не отравился!

Так… это опять меня не туда занесло…

Значит, берем когти и из дерева вытягиваем… Ой, лишеньки! Так они же не вытаскиваются!

И что мне теперь тут, до каких пор висеть? Чего ждать? Пока когти отсохнут или ноги до земли отрастут?

Так боюсь, такое счастье мне не грозит! Ноги-то, они у меня теперь тоже… того… белые и пушистые!

-РРР-АВ!

Раздалось прямо под моей… ну… там где ноги.

Когти мгновенно втянулись и рванули выше, ноги, еще секунду назад висевшие как палочки на китайских колокольцах, зацепились когтями на уровне моих ушей, но уши ждать не стали, а прыгнули вслед за руками. Руки выпустили когти и вцепились в кору на самом верху бревна, ноги уже снова были рядом.

И ведь пошло! Да как пошло! Руки хватаются, подтягивают тело, ноги прыгают вперед и отталкиваются…

Пришла в себя я от громкого звонкого хохота. Очухалась, уселась на крутом, прогретом солнцем широком боку лежащего дерева и подозрительно огляделась.

Так, а где это? Ну, то, которое рычало?

И с чего этого гнома… так распирает от дурного хохота?!

И не просто распирает! На спину рухнул, тощими ножками в узких штанишках над собой болтает, ручками за живот держится… и звенит колокольчиком на весь лес!

Нехорошее подозрение потихоньку родилось в моей подозрительной, бабкоЙожкинской душе… и начало расти. Сначала медленно, так растет нерасстоявшееся тесто в квашонке. А потом взыграло, разбухло… и рвануло из меня мощным потоком.

Это же вот он, вот этот мелкий паршивец, надо мной, старшей баб ягой клана поиздеваться вздумал! Подкрался и рявкнул, гаденыш, так убедительно, что я от страха чуть собственные уши не оттоптала!

Вот и рванула… сама не поняла, куда! А он, значит, за этим со стороны наблюдал… и веселился?! Я задумчиво поскребла выпущенными когтями теплую кору, прищурилась и припала к бревну, готовясь к прыжку.

Ну, погоди, пакостник малолетний! Сейчас ты на себе, любимом, испытаешь всю действенность изобретенного метода! Посмотрим, как ты будешь бегать от того, кто рычит в ночи!

А уж рыкнуть… по делу… а иногда и для порядка… я всегда умела!

-РРР-ау!

Мощный толчок задними лапами и я уже лечу прямо на гнома, валяющегося на мягком ковре из мха.

Мне даже немного жаль его стало… где-то на середине полета. Молодой… симпатичный… волосы красивые… зеленоватые… и глаза зеленые… были.

А я его когтями… ах, поздно!

Никакого гнома на примятом мху уже не лежит!

Я повела неожиданно чутким носом… а, так вот же он, его след! И размашисто прыгнула в ту сторону.

Но его и тут уже не было.

Ах, так вот ты как! А я тебя вот так! Я перелетала со ствола на ствол, изгибаясь на лету в немыслимые позы, в какие и в прошлом-то веке не выгибалась… а его запах летел и летел впереди, дразня и сердя своей недостижимостью!

Ну, погоди у меня, шустрый гном! Вот поймаю, жалеть точно не буду!

Узнаешь на своей шкурке остроту моих когтей! Будешь знать, как хохотать над настоящей бабой Йожкой!

-Слышь, Вия! Хватит играть! Меня уже обедать ждут, если сейчас не придем, попадет обоим! – Объявил откуда-то сверху звонкий голосок.

Оп, ля! Ну, вот ты и попался! Сиди, сиди на той тонкой веточке, а я тут покараулю! Никуда тебе оттуда не сбежать!

Я в предвкушении припала к стволу и мотнула… телом.

Что-то белое метнулось перед глазами.

Ай! А это еще… кто?!

Выпустив когти, осторожно поворачиваюсь назад…

НЕТ! Этого не может быть! Скажите мне кто-нибудь, что это вовсе не то, что я думаю!

И не то, что вижу!

А вижу я длинный, пушистый, белый хвост… который в нетерпении метается по бревну сзади меня.

И все было бы отлично, я ничего не имею против хвостов… особенно белых и пушистых!

Если они не растут… из моего собственного… хм… тела!

Нет, этого не может быть!

Это все слишком неожиданно и смешно… чтобы быть правдой!

А значит… я заболела!

Точно! Все сходится!

Вот теперь все понятно! Это мне всё только чудится! А на самом деле… лежу я себе в мягкой кроватке, в любимой спаленке на третьем этаже родной избушки… и ловлю кайф. Представляя, что я белая и пушистая… ну, это и представлять не нужно, это-то я твердо знаю…

Про что это я… а, представляю, что я белая кошка размером с рысь!

И вот только одного понять не могу! С чего только у меня образовались такие странные галлюцинации!

Не иначе я всё же чего-то не того выпила! Вот как знала, что не надо было те корешки, что белладонной пахнут, а на самом деле от крапивы накопаны, в омолаживающе-бодрящий квас толочь!

НЕТ! Не потому они так пахнут, что так пахнуть должны, а потому, что у меня половина трав нынче белладонной пахнет!

Кот Пыхо склянку с белладонной разбил, чтож, мне теперь, из-за этого обормота все припасы выбрасывать было, что ли?

Видимо, потому и глюки у меня теперь такие… душистые, цветные и совсем взаправдашние! Настолько подлинные, что я своей кошачьей спинкой как наяву чую, будто ее чья-то мягкая ручка нежно так поглаживает…

Мррр…ррр…

-Вия… ну ты что, обиделась, что ли? Хватит уже тут лежать с закрытыми глазами! Идем, обедать пора! Ну, Вия, я же вижу, что ты не спишь!

Мррр… глюк, как прррриятно ты меня гладишь! Теперррь еще за ушком почеши… вот так, пррравильно…

-Талм! Сколько можно тебя ждать?!– Так громко рявкнул над моей головой чей-то грозный голос, что я аж подскочила!

И глаза открыла!

Ой! Вот этот точно на гнома похож… плечами, по крайней мере! А волосы тоже зеленоватые… ленточкой в хвост завязаны!

Что значит, откуда я это рассмотрела? Ко мне он склонился, вот и заметила! Я вообще приметливая, не говорила еще, нет? Так вот, сейчас говорю!

-Молчи! – Шепнул мне Талм, молниеносно склонившись к уху, а я и спорить не стала.

Сама понимаю, не дура какая-нибудь, что в иных ситуациях молчанье – золото. Я когда надо, вообще могу молчать, как белорусский партизан в непроходимом лесу!

Только если бы со мной именно за молчание расплачивались, то не видать мне трехэтажной избушки еще лет триста.

Не потому, что молчать не умею! Просто нашу сестру язык кормит. Ну и мозги соответственно!

-Где ты это взял?! – Сказал сердитый голос прямо мне над ухом и потянул меня за воротник.

Ну, или за то место, где он находиться должен!

А вот такого хамского обращения с собой я никогда не терпела! Развернулась тугой пружиной и щелкнула зубами.

Громко так щелкнула, как автоматический замок в моей двери щелкает! Только этот, что меня хватать вздумал, уже руку свою нахальную убрать успел!

-Прогони её! – Скомандовал худенькому гному плечистый, – Не видишь, какая дикая!

Это я? Баба Йожка Принцесса – дикая?! Ах же ты лесник нечесаный! Да я, чтоб тебе было известно, продвинутая дальше некуда!

Даже письма давным-давно не с голубями подружкам отправляю, а по электронной почте!

-Неправда! – Обиженно заныл Талм. – Ничего она не дикая, мы с ней так весело поиграли!

Поиграли? Вообще-то я думала, что я тебя ловлю! Чтоб наказать! Хотела сказать я, но вовремя вспомнила, что еще минуту назад собиралась изображать белорусского партизана!

-Вот, смотри, какая она ласковая! – Гладя меня по головке, уговаривал парнишка.

Ну, что же ты смотришь так подозрительно, вражина? Не веришь, что я такая белая и пушистая, могу быть ласковой?!

Щас докажу! Иди сюда, гном!

Я подвинулась поближе к Талму, высунула язык и провела по его глазастой мордочке!

Тьфу!

Чем же это он таким невкусным намазан?!

И почему так ошарашено на меня смотрит? Вернее, смотрят, потому что глаза вылупили оба гнома. Ну, да, а как вы хотели?! Язык у меня тоже стал… больше, чем был раньше.

Намного больше. Почти половину личика одним мазком шутнику умыла!

-И как… ты её зовешь? – Озадаченно поинтересовался плечистый.

-Вия! Правда, красивое имя?

-Ничего. Сам придумал?!

-Ага. – Спрыгивая с бревна, соврал младший и поманил меня за собой.

Иду уже, иду!

Куда я денусь от своего персонального глюка, буркнула я про себя, спрыгивая с бревна и подозрительно оглянулась на свой хвост.

Это надо-же, сколько живу, никогда до сих пор не знала, какое у меня воображение богатое!

Мало того что придумала каких-то неправильных гномов, так еще и вообразила себя кошкой хвостатой!

Бабка Йожка Афина

Очнулась я, и понять не могу, где. Волосы вниз свесились и весь обзор загораживают. В живот что-то впилось, а попа болит – сил нет терпеть. Руки свои не чувствую. Дернулась – и поняла, что вишу я поперек седла, ручки мои – вот они, впереди кожаным ремешочком связанные. В живот лука седельная упирается, а с левого боку сапог. Да не простой, а с серебренной шпорой. Головой я мотнула и копыта лошадиные углядела. А лошадка-то иноходец. Вон, как красиво бежит. Обе левые ноги одновременно вперед. А правые я не вижу. И не качает, как на рысаках. Я лошадей не очень люблю. Всегда считала, что лошадь – это такой зверь, который одним концом лягается, а вторым – кусается. Но в этом мире, видать, другого транспорта нету.

Попыталась я сдвинуться, чтоб живот не так болел, но мне не дали. Тяжелая рука легла мне на спину и придавила посильней.

– Не дергайся, горгулья проклятая.

– Ась? Кто? Какая я тебе горгулья?

– Каменная, какая еще. Думаешь, крылья убрала – я тебя не признаю?

И стало мне тогда смешно.

– Ой, мамочки, хи-хи-хи, даже не посмеяться вволю – чем ты меня подбил, мил человек, попа болит, сил нет как. Уж не стрелой ли? Не горгулья я, не горгулья. И не каменная я никакая. Неужели не чувствуешь? Женщина я… самая, что ни на есть, мягкая.

Его рука сдвинулась с места и прошлась по моей спине с поясницы вверх, до самой шеи и обратно. Как до попы дошла, приостановилась. А я прядь волос зубами зажала, чтоб не ржать, а сама попой-то и пошевелила. Он как дернется! А я от очередного приступа боли опять сознание потеряла.

Хорошо-то как! Больше не качает, не трясет. Руки мне развязали, а попу, наоборот, перевязали. Чувствую, что-то прохладное на ней лежит. Глаз правый приоткрыла и через ресницы глянула. Положили меня у костра, на попону лошадиную. Дух от нее такой, хоть противогаз одевай. Но это ничего, главное – жива. В метре от меня костер догорает, над ним котелок висит с каким-то варевом, а с другой стороны сидят двое: мальчишка лет двенадцати и мужик. Даже в полумраке видно, как они похожи. И у отца и у сына глаза синие, точно, как небо после захода солнца, и улыбки одинаковые. Старший младшему что-то рассказывает, но так тихо, что за шипением еды в котелке я не слышу. А что варится – понять не могу – лошадиный дух все перебивает, окромя запаха гари – но это от меня самой так воняет. И тут до меня дошло: Я ж в пепле все перемазалась, как черт. Меня не только за горгулью – меня за чудовище принять можно было!

А тем временем мальчонка привстал да длинной ложкой в казанок полез, помешивает. Видать, я глаза чуть шире, чем надо, приоткрыла – он и заметил, что я очнулась.

– Тетенька? А почему у тебя попа белая, а лицо серое? – и улыбается мне так ехидно, во все сорок зубов.

– Замаскировалась я так, – шепнула, а у самой волосы на голове зашевелились.

Батюшки святы! А это еще что? Клыки? Темные волосы мальчика свесились надо мной – разглядывает. И тут до меня дошло, что лежу я голой попой кверху. Я руку за спину завела и облегченно вздохнула – прикрыли они меня моей же кофточкой кашемировой. Только на ощупь она теперь была, как цементом покрытая – пепел, да дождь сделали свое дело. Могу себе представить, что у меня на голове!

«Ну, да ладно, утро вечера мудренее» – подумала я и заснула.

Под утро роса выпала, куда не глянь – капли сверкают, прям, как бриллианты. Замерзла я, зуб на зуб не попадает. И повернуться не могу – что с раной, не знаю. Но я изловчилась, встала на четвереньки, и за сумкой своей потянулась. Вроде, полегче мне, боль еще есть, но терпеть можно. Достала мыло, полотенце, чистые штаны и рубашку запасную. Те штаны, что на мне, явно разрезали, когда стрелу вынимали, они чуть не свалились с меня, когда кряхтя и постанывая, как старая бабка, я поднималась и шкандыбала в сторону воды. Где-то недалеко журчал ручей.

Неширокая речушка перебегала по каменным уступам, в одном месте образовалась тихая запруда. Вот в нее я и вошла, раздевшись догола на бережке. От холодной воды заломило суставы, и я потратила немного магии, чтоб ее подогреть. Волосы пять раз намыливала, хорошо, что вода тут оказалась мягкой, никакой кондиционер не нужен. После мытья волосы стали, как пух, нежные. Осторожно ступая, чтоб не поскользнуться на камнях, я стала выбираться из воды. Рану надо еще обработать, да одеться во все чистое. Вещи мои – вот они, в пяти шагах по правую руку, да не успела я к ним подойти – подняла глаза и лицом к лицу столкнулась со старшим… вампиром? Крылья черным плащом спину укрывают, волосы длинные в боевую косу заплетены, до колен коса свисает, на грудь вампира перекинутая. Глаза, как сапфиры, в свете солнышка сверкают. А красив-то как, всю жизнь вот так бы стояла да любовалась, если бы еще и одетая была, совсем хорошо было бы. Но ручками прикрывать стратегические места не стала. Наоборот, гордо выпрямилась и спокойно, чуть прихрамывая на правую ногу, направилась к своим вещам. Пусть смотрит – мне не жалко. И, тем более, что мне есть, чем годиться – волосы у меня ненамного короче, чем у него, волнистым облаком спину прикрывают, глаза зеленые, ресницы длинные, грудь… ну, пока еще на ушки спаниеля не похожа, сосками вверх торчит. А что веснушки на носу – так это завлекалочки, а не веснушки.

Подойти-то, я подошла, а нагнуться не могу. Рана тянет да стреляет. И я к вампиру поворачиваюсь, попутно замечаю отвисшую челюсть, и ласково так ему говорю:

– Не могли бы вы мне помочь, любезнейший?

Бабка Йожка Кира

А вот и еще один вопросец подле меня сидит. Типа пытается сообразить кто я и откуда взялась на его блондинистую макушку…. А мне, между прочим, тоже не менее интересно, каким Макаром я туточки очутилась, да причем еще и мужней женой! Нет, бабуля моя, то же, кстати, ведьма и потомственная рассказывала о такой возможности переноса! Но я ведь не профессионалка, учиться мен еще нужно молодая я, силу то бабуля передала, но до конца то не обучила! И тем более открывала то я портал не в мир иной, а во вполне конкретное место!

Так ну что пора заканчивать истерить и причитать да валить искать портал домой!

Вздохнув, тыркаю муженька в бок локотком… Хе-хе… Не ожидал от меня такой прыти вона как подпрыгнул! Ой, злая я! И врееедная!

– Вещички – спрашиваю – мои не видал?! Сумочка такая красненькая?

– Вон тот баул что ли? – указывает на что-то темное валяющееся около одной из дверей.

О! А он оказывается и в темноте видит! Блин, какое полезное приобретение!

Встаю и подхожу ближе, а ведь действительно моя сумочка лежит.

– И вовсе это не баул! А всего лишь дамский кошелек для мелочей! – отвечаю обиженно. Слышу, как дроу фыркает на мою фразу. Ну да хорошо иметь маленькую сумочку всевместимку на каждый жизненный случай.

Так теперь собираться и на выход.

О вот и мои любимые брючки и туника, все приятненького черненького цвета. Думаю, не стоит шокировать местное народонаселение отсутствием юбки, поэтому вот она моя любимая шаль вполне заменит импровизированную юбку с бахромой. Волосы закалываем парочкой металлических шпилек (эх, пока моим единственным оружием) и поверх наматываем платок на манер капюшона. Все – я готова к труду и обороне.

Оборачиваюсь и выжидательно смотрю на супруга, а он, зараза, даже с места не сдвинулся, так и лежит на эротодроме, и как завлекательно… так бы и… Но это мечты, ведь не дастся зараза в мои лапки.

– И куда ты собралась в таком виде?

– Ну, вообще-то я домой намерена попасть. А что, будут какие-то особые пожелания по поводу моего маршрута? – зеркально повторяю движение бровей Шера.

– И где же позволь узнать твой дом?

– Если я назову город, это тебе ни о чем не скажет, а вот чтобы добраться домой, мне нужно на Лысую Гору попасть. Да и думается мне, что не одна я такая теперь по этому миру шастаю.

– А не соблаговолит ли госпожа моя жена позавтракать со своим супругом? – и гаденько так, понимаешь ли, улыбается. И где же здесь собака зарыта?

– От чего же, господин супруг мой, не позавтракать, если вы изволите поднять свое драгоценное тело и сопроводить меня в трапезную, – черт! как же тяжко говорить таким слогом. Да не мое это, не мое, но уроки высшего общества хоть где-то пригодились!

Да, этой хищной граций я готова любоваться, наверное, вечно! Да, даже мне, можно сказать, кошке от рождения, такая грация и не снилась. Стою, любуюсь, как тут мне мой муженек стриптиз наоборот утраивает! Много я слышала и читала о безупречности темных эльфов, но воочию это впечатляет. Вот она любовь к темным оттенкам и цветам, к качественным тканям! Черные, похоже, кожаные бриджи, темно синяя шелковая рубашка, черные же кожаная жилетка и мягкие ботфорты!

Ой! А мне что-нибудь на ножки! Да, что-то я совсем расслабилась, не запасливая стала! Даже никакой обувки нормальной в сумочке нету! Только вон босоножки на шпильке валяются и то только потому, что я их уже три дня в машине пыталась оставить!

Стою, смотрю на Шерра, а он как специально мимо меня туда-сюда, туда-сюда дефилирует, как мышка перед кошкой!

– Милый, а у тебя для меня какой-нибудь обуви не найдется? – прошу так ласково-ласково, и глаза еще такие просящие и честные. Шерри аж споткнулся от такого зрелища. Да, не думала я, что он будет меня так воспринимать. Не, ну понятно, что язва, она и здесь язва.

Споткнуться то споткнулся, но сапоги выдал и опять с ехидной улыбочкой. И что он думает: меня восьмисантиметровая шпилька напугает! Три ха-ха! Да я никогда ниже десяти не надеваю с моим-то ростом – всего-то метр шестьдесят – другой обуви носить нельзя!

Так, а теперь вперед! И мы скользим по коридорам и переходам, по залам и комнатам.

Красиво, конечно, но оценить эту красоту времени нет! Ирод этот меня как на буксир прицепил и тащит в трапезную. Так и скользим-летим низко по полутемным помещениям. Нет, я понимаю: дроу-то, они видят в темноте, а мне каково? Пришлось на ночное зрение организм перестраивать. Зато все кошачьи инстинкты сразу обострились.

– Ты зачем баул с собой тащишь? – отвлек меня от размышлений голос Шерри.

Ой, а я и не заметила, что и сумочку с собой прихватила…

– Все свое ношу с собой! И вообще вдруг упрут! – бурчу недовольно.

Ага, а вот и свет в конце тоннеля приближается! По-моему, нам туда! Эх, как всегда угадала!

Бабка Йожка Туся

Как он и предсказал, городок был небольшим. Чтобы не смущать местное население, Эндри накинул на меня свой плащ, который мне пришлось придерживать руками, чтобы он в виде мантии за мной не волочился, и натянул пониже капюшон. Для безопасности, как он сказал.

Я не стала уточнять, о чьей безопасности шла речь. Потому что и так было понятно, что не для его. Вооружен он был. И на мой дилетантский взгляд, вполне прилично. Меч, замотанный в плотную ткань за спиной, два кинжала на поясе, еще столько же в сапогах.

Повезло мне, что в тот момент, когда я на него свалилась, он решил себе привал устроить и все, что лишнее было, лежало от него неподалеку. А то бы… вряд ли мне приземление на него понравилось.

Кстати, метлу свою мне пришлось уменьшить, чтобы она в глаза не бросалась, да под плащ спрятать. Хорошо еще, заклинание это и в этом мире работало, а то вся наша конспирация пошла бы коту под хвост.

На предложение демона подождать его в гостинице, пока он будет браслетик на золотые менять, да одежду мне подбирать, я ответила ему категорическим отказом. Мало, что он меня часть дороги стервой называл, так еще и за лохушку держит…. От наивности меня излечили еще в раннем детстве. А уж когда я научилась чужие денежки считать, то и ее остатки растворились в понятии 'упущенная выгода'. Чего-чего, а такого я себе не позволяла.

Пожилой гном в ювелирной лавке долго охал, удивляясь тонкости работы. Пытался угадать мастера, но когда Эндри упомянул, что у дракона взял, когда тот в тресшас (высокоинтеллектуальная игра, типа нашего домино, это я выяснила чуть позже) проиграл, замолчал и выложил на широкий прилавок десяток монет.

Потом была одежная лавка, где тот же демон выбрал мне пару дорожных платьев, в которых можно было ездить в мужском седле и сапожник, который едва не рухнул в обморок при виде моих туфелек. Здесь даже тратиться не пришлось. И это несмотря на то, что дорога по лесу им на пользу явно не пошла. Так что я стала обладательницей пары сапог, которые обтягивали мою ножку, словно перчатка руку, и вполне приличной обувки, очень похожей на легкие танкетки, для которой не была страшна мощенная камнем мостовая.

Следующий поход по лавкам мы устроили уже после того, как я переоделась и спрятала свои рыжие лохмы под длинным шарфом, как мне объяснил демон, эльфийской работы.

Стоило признать, что все это мне дивно шло. Глубокого темного цвета платье, плотно облегающее мою довольно хрупкую фигурку, нежно голубой шарфик, идеально подходящий под цвет моих глаз, который я накинула на голову и замотала вокруг шеи, подчеркивая ее волнующую линию.

И не говорите мне, что не стоило себя так преподносить на землях демонов, где повелитель хочет заиметь ведьму в свой гарем! Сама знаю. Но считаю, что барышня в любых условиях должна выглядеть достойно. А те проблемы, которые при этом могут возникнуть…

У меня теперь есть спутник. Вот и пусть это будут его проблемы. Ну а уж если не справиться…. Моя метла, которая сейчас была похожа на небольшой посох мага, была при мне. Давая возможность просто скрыться с места преступления.

Набрав кучу всяких мелочей, которые могут пригодиться даме во время путешествия, и достаточно попортив демону нервов, выясняя, какое ему больше нравится белье. То, которое шьют у эльфов, из тончайшего кружева, способное сломить остатки воли любого мужчины уже само по себе, без помощи того, что находилось под ним, или то, что предпочитали демонессы. Плотные обтягивающие шортики и коротенькие топики. Он, может быть, и хотел сбежать от этого издевательства, но, увы, не мог. Намекнула я, что это не единственное проклятие в моем багаже. И если он не хочет…. Он не хотел.

Пусть радуется, что мучения его закончились быстро. Как я уже сказала, стервой я была, а вот извергом – нет.

– Куда двинемся дальше? – Спросила я у Эндри, когда мы закончили ужинать в обеденном зале гостиницы, в которой решили остановиться.

Утром мы собирались отправиться на конюший двор, подобрать себе средства передвижения, а уже потом тронуться в путь. А он нам, как я поняла, предстоял весьма долгий. И не столь безопасный, как мне бы хотелось. Дорога на Лысую Гору шла через Проклятые земли. А я-то уж знала, что просто так такие названия не даются.

– Есть тут одно место. – Загадочно протянул он и оценивающе на меня посмотрел.

И так это выглядело, что я себя малолеткой зеленой себя почувствовала. Вот ведь….

– А девушек туда пускают? – Уточнила я, прикинувшись невинной овечкой.

Знал бы он, как мы с девчонками…. Это хорошо, что он не знал. Запер бы сейчас в номере и отправился один.

– Вообще-то пускают. – С сомнение в голосе произнес он и загадочно облизнулся.

Напугал! Пришлось мне однажды в закрытом заведении официанткой работать. Было дело, муженька одной клиентки пришлось на чистую воду выводить. Так там, любители острых ощущений, с моего живота, как с тарелочки пищу вкушать изволили. И вечно вилочку в кожу воткнуть норовили. Правда, когда то хмырь мне все-таки в руки попался, мы с той самой клиенткой его на прочность проверили. Говяжий стейк с кровью на его телесах острым ножичком шинкуя.

– Ну, тогда чего сидим? Пошли. – Фыркнула я, поднимаясь с табуретки.

Не мог заведения приличней найти.

– Ну, пошли. – Хмыкнул он, поднимаясь следом.

Мы и пошли. Идти оказалось не очень-то и далеко. Пару раз свернули направо, два раза по столько – налево. Потом прошли каким-то вонючим закоулком, потом опять свернули…. Мне такая ходьба явно что-то напоминала. Одно оставалось неясным, то ли он хотел слежку сбить, то ли иметь возможность от меня избавиться. Не будь я ведьмой, дорогу обратно точно бы не нашла. Впрочем, лично я и искать не собиралась. На гостинице нашей флигелек был заметный. Так вот с того места, куда мы пришли, его очень хорошо видно было. Достаточно лишь на соседнюю улицу перейти.

Подошли мы к дому, который в глубине сада стоял, по узенькой дорожке добрались до крылечка. А дверь-то и закрыта. Но моего спутника это нисколько не смутило. Постучал он замысловато и уже через пару минут дверь и приоткрылась. Высунулась оттуда морда еще одного демона, тот окинул нас внимательным взглядом, и пропустил.

Вошли мы в коридор. Длинный и темный. Потом спустились по лесенки куда-то вниз, там наткнулись еще на одну дверь и….

Эх! Вот меня-то здесь точно не хватало.

Комната была очень большой. И, насколько я успела понять по беглому осмотру, она была здесь не одна. Ткань тяжелых портьер кое-где слегка колыхалась, выдавая движение воздуха за ними. На небольшом возвышении извивалась полуобнаженная девица, на полу рядом с ней валялась недостающая часть одежды. Но на стриптиз это было даже близко не похоже.

Вокруг с десяток столов, за которыми сидели не только демоны, но и люди. А еще неизвестно кто, кого я определила, как эльфов. Кто они были на самом деле, мне было неизвестно, да и выяснять особого желания не было. Не принципиально.

Большинство были заняты игрой. В основном в тресшас и нечто, с первого взгляда напомнившего мне банального подкидного. Все, теперь мне точно скучно не будет. Кто-то пил. Судя по недовольным мордам и лицам, это были те, кто уже проигрался. Кто-то, а таких было единицы, посматривал на барышню. Если принять во внимание выражение их морд и лиц, им не хватило на то, чтобы уединиться за портьеры.

Ладно, Эндри, запомним и запишем. Как ты скромную и воспитанную даму в притон привел. Если что, тебя виноватым и сделаем.

Нам указали на один из дальних столиков. Пока еще пустых. Мы и отправились туда, притягивая к себе взгляды. Много взглядов, почему-то направленных не столько на меня, как я того ожидала, а на моего демона. Надо же, я его уже своим считаю!

– Чем займемся? – С наглостью прожженного Дон Жуана посмотрел он на меня.

– А в картишки…. – Ухмыльнулась я.

– Во что? – Уточнил он. Похоже, это словечко здесь не знали.

– А вот в то, во что теми картинками играют. – Кивнула я в сторону ближайшего стола.

– А ты знаешь, как в это играть? – Хмыкнул он.

– Да?! – Пожала плечами я. – А у нас еще и на раздевание.

– Это как? – Проявил он свою заинтересованность.

Ну, я ему и рассказала. Уже к середине своего повествования сообразив, что теперь он уже мой. Вместе со всей своей одеждой.

Почему я так решила? Да потому что мухлевать, играя в карты, я научилась раньше, чем произносить мама и папа. Такая уж жизнь у меня была. Веселая.

Бабка Йожка Кира

Чееерт! Так и ослепнуть не долго! Я тормознула в проходе как вкопанная. Да забыла, что благоверный мой меня буксирует. Его тоже тормознуло, и меня в него впечатало! Да неприятное, надо сказать, ощущение носом промеж лопаток кому-то впечататься! Ага, а эти лопатки еще и передергиваются. Так за это мы тебя еще и подпихнем вперед! Сказано сделано! Хе-хе… Какое художественное шипение! Надо запоминать, а потом я, как вернусь домой, буду следаков да противную сторону пугать!

А что это мы тут застряли?… Аккуратненько из-за плеча выглянем! О!!! Как интерессссно! Видимо все семейство в сборе! Уж, неужели ради меня любимой и красивой?

– Опаздываешшшь сын! – укоризненно проговорил красноглазый хрупкий юноша, восседающий во главе стола, откладывая в сторону столовые приборы. Хотя если это юноша тогда, чур, я балерина! В этих красных глазах отражалась если не вечность то бездна времени! И все равно красив!

– Извините нас и Лорд Шенар, Леди Майана позвольте представить вам мою жену Леди Киру, – и моя светлейшая персона была выдернута из-за спины Шерри и поставлена под перекрестный обстрел двух пар глаз! Типа здрасти дорогие свекор со свекровью! И реверанс еще добавить! А лучше испариться куда-нибудь!

– Здрасти, – говорю, реверансик исполняю и бочком пытаюсь заныкаться за спинку в Шерри. Вот гад белобрысый! Он еще и не пускает! Ну, все я буду мстить и, мстя моя, будет намного страшнее, мсти хомячков!

Так плечи расправить! Грудь вперед! Попу назад! И походкой от бедра к столу! Сначала свекру представимся, думаю, он все же главнее!

– Адвокат по семейным делам Кира Ветрова к вашим услугам милорд, – и руку так ему пожимаю, пока свекор от шока не оправился. Теперь подмигнуть, – если возникнут проблемы, обращайтесь, берусь за дела любой категории сложности. А по совместительству работаю ведьмой полупрофессионального типа, ну там разного рода заговоры приговоры наговоры и проклятья, – и что это куда это меня унесло?! И, по-моему, щассс свекор очнется, пора к свекрови переходить.

– Миледи позвольте представиться и Вам. Сноха, полупрофессиональная, с опытом работы женой, точно так же подрабатываю ведьмой, но белее профессиональной отворот и приворот, – тоже подмигнуть, – отравление и откачивание клиентов и самое главное омоложение всего организьма, – ой, а это, пожалуй, я лишнее ляпнула!

А что это та мой муженек отмалчивается, а точнее как-то подозрительно то ли кашляет, то ли чихает, а может и икает?

– Дорогой, – говорю, – а что это только один приборчик стоит, или ты солнце мое, хотел мне кофе в постель принести да стриптиз показать, а я тебе весь сюрприз обломила? – и глазами наивно так похлопать. Да, именно так чтоб ты, гад красноглазый, сволочь белобрысая смехом-то подавилась!

– Альшерриан, – ой какие мы строгие и злобные, – немедленно объясссни весссь этот балаган! Что это за человечессская ведьма и откуда она взяласссь?!

Ну, Шерри как говориться: «Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить». И смотрю на супруга, типа объясняй родителю положение вещей. А я пока есть такая возможность поем пока, а то уже больше суток практически не ела, а то может и больше (ну не знаю я, сколько в отключке пробыла)!

– Отец, прошу успокойся я тебе сейчас объясню… И так… кхм… Леди Кира действительно моя жена. А вот как мы стали супругами, я представляю, но ооочень смутно. И гложут меня подозрения, что это все же не очень удачная шутка наследного принца и его дружков…. Вот только где они откопали данную человеческую ведьму мне не понятно…

– Шерри, ты б по аккуратнее слова подбирал! И вовсе меня никто не выкапывал! Я тебе не труп!

Но дроу даже и не обратил на мои слова внимания, продолжил:

– Просто все, что я помню из вчерашнего вечера, это то как Вы отправили меня с посланием к его высочеству, и как он предложил мне выпить…. Хотя никакой магией от вина не фонило, я проверил, – ой сама наивность, а если ему в это вино травки подмешать и не почует даже! О! Даже тесть со мной согласен, вон как скептически бровью повел. – А сегодня я проснулся у себя, а она рядом, да еще и с моим брачным браслетом на предплечье! – а, сколько возмущения и обиды в голосе!

– Так, а теперь ты, ведьма!

– А что я? Я действительно ведьма…

– Хватит паясничать! – ой как я его разозлила, даже по столу стучит, только бы ничем не швырялся. – Отвечай кто ты такая и откуда?

– Вообще-то на вопрос кто, я уже ответила, а вот откуда… А с Земли ели вы слышали про такой мир, – смотрю на Лорда Шенара, и он кивает подтверждая наличие такой информации. – Так вот я собиралась на шабаш, на Лысую Гору и воспользовалась телепортом, но видимо что-то не так пошло…. И очнулась я от дикой головной боли в постели вашего сына, оказавшись еще вдобавок за ним замужем. Кстати ваш сын милостиво согласился проводить меня на Лысую Гору, куда я до сих пор направляюсь, – уж если играть, то по-полной, да и проводник все равно нужен, все же не мой мир.

– Хорррошшшо! Я подумаю пока, а вы завтракайте.

Лорд поднялся одним слитным движением и вышел из трапезной. Из незаметной двери сразу же скользнули слуги, ставя чистый прибор для сына хозяина. Шерри уселся рядом со мной и принялся, как-то обреченно поглощать пищу! Леди же только стреляла глазами с Шерри на меня и обратно! Да ясно, что ей интересно, но и спросить-то не престало! Вот и сидим, стреляем глазами и молчим!

Я сижу, эльфе взаимностью отвечаю, точнее свое любопытство удовлетворяю. Не, ну что же они все как модели элитных журналов мод выглядят, все идеальные такие и чуть ли не на одно лицо! А для меня жеж это дико! Я на самом-то деле ведь даже китайцев японцев и корейцев друг от дружки спокойно отличаю! А здесь, какое однообразие! Ну, хоть ярлычки на них подписывай! Хотя вот присмотрелась я к эльфе и понимаю что с супругом то мои они и не родственники!

– Поела? – бурчит муженек над ухом.

– Угу.

Лучше бы сказала что нет, не пришлось бы опять куда-то бежать.

– А мы куда? – спрашиваю, на бегу доедая прихваченную булочку. Ну не могла я удержаться еще парочку в сумку затокарила, да и ножичек свистнула, хоть какое-никакое, а оружие. А то страшновато как-то мне маленькой безобидной и без оружия!

На этот раз бежали недолго и вылетели во вполне уютненькую комнату с камином парой диванов и креслами вокруг камина. Гостиная решила я. Тут мою руку отпустили, и я сразу же устроилась в одном из кресел, да так чтобы видеть вход. Муженек устроился на диване подле меня. И опять молчание! Нет, меня это раздражает, ну что они все молчат! Свекор вон вообще думать удалился!

– Шерри, а Шерри а можно вопросик?

– А если я скажу нет, то ты отстанешь?

– Нет, конечно, не отстану просто пытать тебя по-другому буду! – обрадовала я супруга, – Ну так можно вопрос?! – хотя куда один у меня их в голове сейчас столько вертится.

– Задавай… – с горестным вздохом дозволяет супруг.

– А ведь Леди Майана не твоя мать, а значит и не моя свекровь. Так. А где же твоя мама?

– Умеешь же ты вопрос задать, – хмыкает эльф.

– Так в этом и работа моя состоит, чтобы правильные вопросы задавать! Но ты на вопрос не ответил…

– Ты права Майана не моя мать, она моя мачеха. Но все же, как жена моего отца и моя мачеха, она твоя свекровь. А моя мать умерла… Я тогда еще свое первое двадцатилетие не перешагнул…. Хотя, что было сделать, она очень сильно постарела, а отец тогда за ней чуть по ту сторону света не последовал…

– Что это значит «сильно постарела», это сколько же ей должно было быть?

– Ей было сорок три и она была человеком…

– Вот черт! Даже дроу мне достался и тот некондиция – полукровка! Ну, хоть не обидно: полукровка для недоученной полуведьмы самое то!

– А теперь ведьма помолчи! Дай подумать!

Ой, какие мы обидчивые! Да думай ты на здоровье! А я, пока есть такая возможность, вздремну!

Бабка Йожка Афина

Вапирчик ко мне подошел и быстренько меня полотенцем прикрыл. Хорошо еще, что я банное захватила, как раз меня один раз можно обернуть. Хотя, какой он вампирчик – вампирище самое настоящее. На голову меня выше, а я ведь не маленькая – метр семьдесят в носках. Вблизи красоты его не видать, зато зубки, особенно верхние, я вижу четко. И мысль такая навязчивая в голове крутится: он меня сейчас покусает, на завтрак, или на обед оставит? И будет ли он с сыном делиться?

Хотя вампир мне попался странный: руки теплые, глаза не красные, а синие, и солнца не боиться. Видать, другой вид, другой подвид вампирского классу. Руками он меня за талию придерживает, чтоб, значится, я на камешки не свалилась. А передо мной уже другая задача стоит: как, не выпуская полотенца, надеть джинсы? С учетом раненой попы и длинных мокрых волос?

Ну, с волосами проще – пока вампирюга меня за талию щупает, я их быстренько магией высушила, причесала и узлом завязала, а вот со штанами мне помощь точно понадобится. Так, поворачиваемся и честными круглыми глазами смотрим в синие озера… и при этом совсем не боимся… ну почти совсем. И ласково так:

– Простите, не знаю вашего имени…

– Артим Де Шарин Куар, к вашим услугам!

– Да что вы говорите? Не премину воспользоваться. Меня Афина Терраземская зовут, – зовут на свою голову обычно. Но Артимчику об этом знать не обязательно. – Мне бы рану обработать и ….

– Есть один способ… – мурлычит вампир мне в ушко, а сам меня к себе все ближе и ближе придвигает. И когда он за моей спиной успел оказаться? Уж не к вене ли подбирается?

Я не успеваю ответить, когда чувствую, что он опустился ниже, полотенце приподнял и в попу меня… лизнул? А бы подпрыгнула, если бы он не держал меня за бедра.

Эй, что-то он там увлекся. Но боль ушла, как и не было. Так, надо бы повозмущаться для приличия, а то…

– Что вы делаете? Я девушка приличная и шалостей не потерплю!

– Исправляю свою ошибку. Сам подстрелил – сам и вылечу. У меня слюна целебная…. Тебе понравится, обещаю, – вампир встал на ноги, и теперь я спиной почувствовала, какого рода лечение он имеет в виду. Да, я в курсе, что секс хорош при стрессе, но не с первым встречным же?

– Папа, а что ты делаешь? – звонкий голос его сына прервал процесс моего соблазнения. – И куда делась горгулья?

Пшшш, – вампир раскрыл крылья, прикрывая меня и свое лекарство. – Я сейчас приду, Тимин, только помогу нашей спутнице одеться.

Послушный ребенок исчез в направлении стоянки. Я вырвалась из объятий вампирюги и наклонилась за штанами. Плевать на белье – это я потом, все потом, сейчас надо в себя прийти и …

Штаны у меня забрали, и теперь я, стоя на одной ноге, держалась за плечо вампира, пока он оттряхивал песок с моей ноги и носочки натягивал. Рубашку я отвоевала и надела самостоятельно.

– Спасибо! – прощебетала я, а сама подумала, что пора линять.

Хотя…. Мне же еще Фролгу спасать, да на Лысую гору проводника искать. Не буду спешить, сначала выясню, все, что можно. Думаю, до вечера дракон Фролю не съест, раз ее метла все еще работает – жива моя подруга.

У нас, у йожек, так – все наши магические вещи работают, пока мы живы. Они с нами связаны на всю жизнь, потерять их можно, ненадолго, но они всегда возвращаются. Я вот, как-то в такси кулон потеряла, так мне его через два года очередной бойфренд подарил. Так и с метлами – хорошо еще, что я на свою и на Фролину собачье заклинание наложила, теперь они, как собачки, за мной летать будут, и чужим в руки не дадутся. Вот и сейчас, пока вампир на мне штаны застегнуть пытается – пусть помучается, змейка – это вам не пуговица – я увидела в кустах наши метелки-метелочки. Ждут меня, родимые.

Бабка Йожка Прынцесса

И лес… этот… абсолютно неправильный… что вокруг в небо вершинами уходит… тоже я придумала?

И вот эти… совершенно неизвестные цветочки… и эти кустики… осыпанные фиолетовыми крупными ягодками…

Стоп!

Стоп, говорю сама себе! Какими-такими ягодками?

Сейчас же весна! РАННЯЯ! Между прочим! Еще даже самых первых ягодок с месяц, а то и больше ждать нужно!

Да и не могла я… придумать таких смешных ягодок!

Интересно… а на вкус… они какие?

Умм-м… ничего так… сладкие… чуть с кислиночкой… но запах… и вкус…

Абсолютно незнакомый вкус!

Тянусь сорвать еще ягоду, и натыкаюсь рукой… да какая же это рука… лапа… вот ей на колючку и наткнулась!

-Ай!

Как больно! Хорошо, колючка толстая и на веточке крепко сидит, в лапе не осталась!

Зато оставила ранку… вот и кровь появилась…

Машинально провожу по алой капельке широким языком… и в голове взрывается недавняя боль.

Ох… голова моя… голова…

-ВИЯ-АААА!

-Да что ж ты так орешь-то, Талм! – Болезненно сморщившись, простонала я и протянула руку, чтоб прикрыть глаза от яркого солнца.

И подскочила как на иголках, когда мне в лицо ткнулась мохнатая, когтистая лапа!

Так, а вот это уже перебор!

Я уже вполне проснулась и чувствую себя абсолютно здоровой!

И способной рассуждать совершенно здравомысляще!

О, а это кто такой, смутно знакомый, так подозрительно на меня щурится?!

А, тот гном, что за Талмом пришел, на обед звать!

Что… гном?! Гномов НЕ БЫВАЕТ!!!

-Вия, тебе лучше?! – Перед глазами встревоженная мордочка, на зеленых глазках стынут слезинки.

Эй, ну не реви! Мужчины не плачут! Когда их могут увидеть! А в остальное время… что они, не люди, что ли?!

-А что со мной было?

-Ты зачем ягоды заманихи ела? Отравиться решила? – Обижается мелкий.

-Откуда мне знать… что это заманиха?! У нас в лесу… она совсем другая!

-Так! – Не выдержал тот, что сверлил меня сердитым взглядом. – Мало того, что ты тащишь на стоянку метаморфа, мало того, что ты меня обманул, так еще и метаморф… вообще непонятно из каких мест, раз даже заманиху не знает!

-Ну и что! – Встал передо мной, загораживая своим телом Талм. – Зато она красивая… такая пушистая и игривая зверушка!

За это определение я его чуть не цапнула! За что? Да за то, что перед самым носом находилось, вот за то и цапнуть хотела!

Хорошо, сдержаться успела! А расслышав следующее предложение и вовсе цапать раздумала.

-А раз она попала… неизвестно откуда… значит, ей помощь нужна! А то пропадет ни за медник… вон, чуть заманихи сдури не нажралась! Хорошо я успел у нее изо рта ягоду вытащить!

А вот если бы он знал, что вытащил вовсе не первую… а десятую или двенадцатую… тогда точно бы рыдал тут как девчонка! Значит… говорить об этом мы ему не будем. Просто возьмем на заметку!

-Талм, но ты же знаешь, что метаморфы опасны! И к стоянке их приучать нельзя! Потом в жизнь не отвадишь!

Ну, наглец, я ведь все слышу и понимаю! И на провалы в памяти пока не жалуюсь! И на отсутствие мстительности – тоже! Да и не пошла бы ни за что после этих слов на вашу стоянку, но что-то в рассуждении меньшого показалось очень правильным!

Теперь, после… хм… отравления, мыслить я стала так же четко, как и раньше. И сразу поняла, что нахожусь вовсе не на родной земле!

Потому что у нас там гномов нет! А если бы и были, то на вот этих они были похожи в самую последнюю очередь!

Хотя все остальное вполне могло бы ввести в заблуждение! Солнце – точно такое же… может немного пожарче, но это еще выяснить нужно, на какой мы широте! Трава зеленая… но незнакомая. Ни одной родной травки, а уж я-то их наизусть знаю! Да и деревья эти… размером с баобаб… но по виду сосны… а по листьям нечто среднее между кленом и дубом… ох!

-Ладно! – Тяжело вздохнул между тем старший гном. – Бери. Но если хоть одно замечание… уведешь подальше и сам запутаешь! Дай клятву!

-Даю. – Буркнул Талм и, отвернувшись ко мне, тихонько всхлипнул, вытирая кулаком слезы.

Эй, гном?!

Не помню, я тебе уже говорила, что мужчины не плачут?!

Стажерка Зельда

Говорила же мне бабуля, светлая ей память – «Не жадуйся, Зельда, лишних денег не бери!». Так нет, взыграла во мне тетушкина кровь, ростовщическая! Завела в дебри туманные!

Ну, обо всем по порядку, о тетушке моей, Марке, чтоб ей через колоду лететь да повизгивать, в самый последний черед.

А началось-то все со слета нашего, баб-йожкинского. Как мне приглашение пришло, красивое такое, раззолоченное, я так и присела – мне по рангу рановато по этаким празднествам раскатывать. Не иначе, как за особые заслуги позвали! Ну, а коли за особые заслуги – стыдно в старом платьишке заявляться да в платке. На юбку новую, красную, еще деньжат-то наскребла деревянных, ну так в одной юбке не пойдешь. Меньше трех ни одна приличная йожка не оденет! Ну, эдак мне бабуля рассказывала, светлая ей память… Может, чегой-то за два века и поменялось, кто знает…

Словом, не хватило мне на приличную одежку денюжек из тайника. Не у родичей же просить, у тетки Марки, чтоб ей икалось! Вот и вышла я, значит, в город, поискать дурачков, которые за предсказание пустяковое готовы с энной суммою расстаться.

Ну, вчерась мне повезло несказанно. Трем девицам свадьбу предсказала роскошную, с олихрено… олигархом. Сразу хватило на юбки – и на красную нижнюю, и на серую, и на черную, и на белую. На остатки – кофтулечку прикупила и платок новый. Исподнизу – алый-алый, кумачный прямо, а сверху – серенький, неприметненький. Для меня, гадалки – самое то будет.

Надела, значит, все пять юбок, кофту яркую, монисто, браслеты звенящие, на пояс сумку прицепила дорожную – и отправилась в путь. Прочие бабки-то на метлах больше летают, ну, а нас, гадалок, дороги любят, один шаг за тысячу считают. Срежешь путь по какой-нибудь тропиночке – глядишь, через часок уже и на месте. А человеку-то пришлось бы три дня идти.

И дернули ж меня духи под локоток к юноше одному привязаться! Но уж больно богат на вид был – и тебе «ламборджини», и тебе костюмчик дорогущий, и серьга золотая в ухе… А мне так монисто новое хотелось, страсть!

Ну, я и прицепилась: «Дай, милок, погадаю, да дай – погадаю!»

Ежели по совести говорить, я – девка молодая еще, вчерась только двадцать первый годок пошел. Но коли надобно, могу и старухою притвориться, и теткою скандальною, навроде Марки (чтоб ей ночью с полатей сверзиться да в горшок ночной головой макнуться!). Вот я бабку крикливую и сыграла, надоедать стала, за одежу хватать. Молодухе б такое с рук не сошло, а гадалке старенькой, страшненькой – в самый раз.

Ну, парнишечка, чтоб отцепиться от меня поскорее, кинул мне пару бумажек. Я подобрала, да спрятала. И, как гадалка порядочная, хвать его за ручку – судьбу, значит, предсказывать.

А у него на руке… мать честная!

Гибель грозит скоренько. А мальчик молодой такой, так его жалко!

Ну, я и говорю сдуру: «Давай, значит, мне кольцо золотое али сережку – я от тебя беду-то отведу!».

А он возьми да пойми все неправильно. Как сощурится: «Ты что ль, бабка, сдурела – порчу на меня, колдуна, наводить! Вот отправлю тебя к лешему на рога – будешь знать!»

Ка-ак схватит меня, да развернет, да пинка наподдаст… так я на перекресток попой и села, только шаль птицей и слетела, едва ее за уголок прихватила.

Смотрю – делается вдруг все прозрачное, туманом подергивается… А юноша гневливый смотрит на меня, рот раскрыв.

«Девка…» – шепчет.

А я-то красавицей уродилась, в бабулечку мою, светлая ей память…

Парень-колдун как бросится ко мне, будто задержать хочет – да я уж сама туманом сделалась.

«Жди, – кричит, – я тебя спасу!»

И тихо стало.

Я со страху-то и зажмурилась, заячья душа.

А протерла зенки – и вижу: стою я на перекрестке туманном. Вдали замок высится страшный.

– Все, доигралась, Зельда, – говорю сама себе. – Колдуна обидела, выпнул он тебя в царство далекое, в мир диковинный…

А слезки сами из глаз капают…

Да только Зельда, Айкина внучка, нигде не пропадет. Это в крови у нас. Марка, душа ростовщическая, и та любому колдуну нос утрет.

Так что поплакала я, повыла на судьбу свою злую… Да и собираться в путь стала. Юбку серую поверх красной одела, платок неприметною стороной вывернула, монисто убрала с глаз долой – и в путь.

Может, еще колдуна найду, чтоб он мне пинка до дому отвесил…

Хоть и чудилось, что замок близехонько, однако ж, кабы я дорогу не спрямила старинным ведовским способом, идти бы мне до него целый день, до самого заката.

А места кругом были красоты неописуемой.

Как туман утренний спал, вышло солнышко ясное – я и онемела. По обеим сторонам тракта пыльного – поле раскинулось. И каких там трав да цветов не было! Тут тебе и лисохвост сиреневой и желтою пыльцой рассыпается, и кошачья гривка на ветру мотается, и колосок душистый, и тимофеевка, и мятлик… А цветы! То купальницу глаз из разнотравья выхватит, то ромашку полевую иль лекарственную, то горечавку, а там, на пригорке, глядь – васильки качаются, приветствуют.

Оглянулась я вокруг – никого. Да как завизжу радостно! И бегом в поле. А сердечко часто-часто колотится от счастья, как только в отрочестве бывало. Ну, тогда и небо синей казалось, и солнце – ярче, и вода родниковая слаще.

От запаха медового голова закружилась, песня в груди, как птица, забилась. А птицу-то вольную как на свободу не выпустить?

После городов душных, лиц злых да угрюмых – сказкой мне это поле показалось. Но тут в голову мою дурную запоздалая мысль стукнула: разве ж стал бы осерчавший колдун бабку противную в сказку отправлять, где молочная река, кисельные берега да все люди добрые?

Ох, видать, мир этот только с виду хорош… Знать бы, чего он гостье незваной уготовил. Подсказать, куда идти – и то некому…

Верно бабуля моя говорила – на родной стороне и овраг поможет, от врагов сбережет, а на чужой – и поляна лесная болотом обернется.

Подумала я, поклонилась полю и так молвила:

– Благодарствую тебе, поле-полюшко! Цветам твоим глаз радуется, от запаха сладкого – на душе светлей делается. Не обессудь, позволь совета просить: как среди чужих за свою сойти? Как от беды уберечься? Как мне домой воротиться? Посоветуй, не откажи! В благодарность – прими подарок от меня!

Сказала – и бросила через плечо монисто свое драгоценное. Оглянулась – а оно в землю, как в воду ушло.

Принят подарок.

И тут же – будто в ухо кто шепнул: 'Нарви цветов побольше – и ступай в город'.

Сразу с сердца будто камень свалился. Раз уж земля меня родной признала да дороги – считай, полдела сделано.

Всяко не пропаду теперь.

Бабка Йожка Афина

С застежкой мы с горем пополам, справились. Хоть я и почувствовала, что не хочет вампир руки свои от меня убирать, но он себя пересилил.

– Ступай к костру. Котелок захвати. Я скоро приду.

Я прошла выше по течению, где вода бежала чистая да прозрачная, набрала полный котелок и пошла, оставляя вампира принимать холодный душ. Душ – не душ, но охладиться ему явно не помешает. А я что? Я не виновата, что на вампирское обаяние нашим, бабко-йошкинским, приворотом отвечаю автоматически.

На стоянке уже догорали дрова, по серым углям бегали сине-желтые язычки пламени. Самое время котелок подвесить, чтоб чай-кофе заварить. Что я и сделала. Ребенок-вампиренок на бревне сидит, на меня во все глаза глядит, никак не может поверить, что я не горгулья.

– Привет, – говорю. – Что, не признал?

– Неа, а где твоя серая шкура? Ты ее под камнем спрятала?

Ну вот, местных сказок я не знаю, может, ему мамка в детстве что рассказывала, вроде как про нашу царевну-лягушку. И что теперь делать? Врать я детям не люблю. Поэтому честно отвечаю:

– Не было никакой серой шкурки, пепел это был от пожара, я вся и перемазалась, а потом под дождь попала.

– Мы видели дым. А что горело-то?

– Сосна. Я дракона подбить хотела, а он мой снаряд хвостом отфутболил, и прямо на сосну. Футболист хренов! А мою подругу к себе утащил. Когда вы меня подстрелили, я как раз ее выручать летела. А теперь уже и не знаю, в какую сторону…

Смотрю, у ребенка глаза еще шире открылись.

– Дракон? Так он у нас один, а где он живет – тебе папа расскажет.

А вот и папа пожаловал. Встал против солнца, на меня поглядывает, крылья на просушку растопырил, а сам делает вид, что очень занят своей косой – какая-то железка в ней не так привязана. Знаем мы енти штучки – сами умеем глазки строить.

– Вы уже познакомились? Афина – мой сын Тимин. Тимин – это Афина Терраземская, она с нами поедет.

Мы с мальчиком друг другу кивнули, и тут до меня дошло, что без меня меня женили!

– С чего вы взяли, что я с вами поеду? У меня свои дела есть, неотложные. Мне к дракону надо, а потом на Лысую гору. Знаете, где это?

Надо было видеть, каким неприступным сразу стало лицо вампира-старшего! На меня как зыркнет, только что зубами не клацнул. А я на него честными глазами смотрю, да косу свою переплетаю. Только успела ленточку красную повязать, как вода в котелке закипела. Парнишка, словно почувствовал в воздухе бурю, тихонько встал и высыпал из мешочка крупу. Сразу по полянке запах аппетитный пошел, там не только крупа была, а еще и приправы да мясо сушенное, видать. Я, чтоб врага себе сразу не наживать, решила смягчить обстановку:

– А у меня тоже немного еды есть. Хотите? – и полезла в сумку. А там у меня… чего только не было: пирожки с картошкой, булочки с корицей – это я сама в дорогу пекла – и кобаска копченая, и балычок, огурчиков парочка, да помидор – фрукт заморский. Достаю я всего по паре, да на белую салфеточку и выкладываю. И ручкой так, мол, угощайтесь. К вашей каше только так пойдет. А сама увидала в стороне чайник закопченный и за водой ушла. Только далеко отойти мне не дали. Догнал, за руку схватил, к себе лицом повернул да в глаза смотрит.

– Откуда ты пришла? Одета не по нашему, по виду – вроде человек, а пахнешь, как цветок неведомый, – это он мыло мое лимонное унюхал, не иначе. – И мое обаяние на тебя не действует.

Тут мы промолчим и сделаем паузу. Зато мое действует, и еще как. Вот спасибо тебе, Прынцессочка, за науку! Без твоего приворотного заклинания меня бы уже давно пустили на колбасу.

– Издалека я, по ошибке в ваш мир попала, и есть у меня только один путь – дорогу домой искать. Поможешь мне – буду с тобой. Нет – улечу, только кофе попью, и улечу. Силой меня взять не пытайся – я ведьма, по-вашему, а по-нашему – потомственная баба Яга.

Чайник закопченный в руке приподнимаю и ему показываю. А сама пальцами щелк, щелк – и вся копоть с чайника вмиг слетела. Думаю, если не поверит, так этим чайником отбиваться буду.

Вампир поверил – руку отпустил, на шаг отошел и говорит:

– Хорошо. Я тебе помогу. Только сына к матери отведу.

– К его матери? – не сдержалась я, и что-то такое противное в груди перевернулось.

– Нет, к моей. Его мать, моя жена, умерла три года назад – горгульи напали.

– Прости, я не хотела бередить твою рану.

Он только вздохнул и забрал у меня чайник.

Лошадей оказалось только две. А я-то думала, почему меня Артим на своей лошади вез – на второй сидел Тимин, и висело такое количество переметных сумок, что никто больше там не помещался. Откуда же они едут, хотело бы я знать? Меня опять подсадили в седло, сам вампир устроился сзади, и мы тронулись. Крылья он убрал, сложил таким хитрым способом, что по спине только две полосы пролегли. Хороший способ, мне понравилось. А то меня все мучил вопрос – как с такими простынями за спиной спать? Ну, ладно, одному, а если с кем-то? Теперь ясно – проблем никаких. Полянку мы покинули сразу после завтрака. Тропинка, постепенно расширяясь, вывела нас к той речке, где я купалась, но выше по течению – там был брод. Лошади осторожно ступали по скользким булыжникам, непривычная к верховым прогулкам, судорожно вцепилась в рукав Артима, и отвернула лицо, чтобы не видеть, как вода омывает лошадиные ноги. Летать легче – честно вам скажу.

Кстати, как там мои метелки? Летят, родимые. Надо было их в сумку убрать. Она у меня не только безразмерная, но и веса почти не имеет. Очень удобная в поездках вещь. Я же, как любая женщина, хоть на три дня, хоть на месяц еду, а беру всегда одинаково много.

Как только мы вышли из реки и поднялись на невысокий обрыв, перед нами открылась ровная дорога, с одной стороны в отдалении продолжался лес, из которого мы выбрались, а с другой – степь, до самого горизонта.

– Как называется эта страна?

– Арания.

– Красивое имя. Для страны. Здесь живут такие, как вы? Вампиры?

– Не только. Эльфы, дроу и гномы – наши соседи, и в городах их немало. Торговля в мирное время процветает.

– Сейчас время мирное, надеюсь?

– Я тоже надеюсь…. Давно здесь не был.

Теперь понятно, почему такое количество багажа. А он, словно мысли мои прочитав, добавил:

– У нас был еще один конь, ногу сломал. Пришлось убить.

Мы ехали в тот самый город, который я увидела с высоты, то есть, в противоположную сторону от гор. Эх, Фролга, Фролга, придется тебе меня еще немного подождать. Правда, вампир меня успокоил, сказал, что дракон, который тебя утащил, людей не ест.

Бабка Йожка Прынцесса

Я конечно, бабка терпеливая… до поры до времени. Потому кое-как и стерпела, что этот неправильный гном всю остальную дорогу до их такой ценной стоянки вел меня за шиворот.

Правда, не очень крепко хватался, так, чуть-чуть придерживал. После того, как я ему показала, какой у меня длины клыки.

Глаза у него поле демонстрации моих зубок были… такие, что мне самой до посинения интересно стало, что же такое он там увидал! Только, к сожалению, вокруг ни одного озерка или лужи не оказалось.

А просить зеркало у гномов я не стала. Что у меньшого нет, сразу понятно было, где оно у него возьмется, если у него и карманов нет?

А вот у плечистого… кстати, пора бы как-то выяснить, как его зовут. Нет, не в гости зовут, а по имени. Так о чем это я?! А, про зеркало. Вернее, про карманы. Карманы у него были. Это точно. Потому что была жилетка длинная, широким кожаным поясом перетянутая… и на ней были не только карманы. Но и карманчики и всякие сумочки… вроде дамских театральных на поясе… и что-то вроде ножен… только оттуда ручка не от меча торчала…

Что значит, откуда я, как ручка меча выглядит, знаю? Да как же я могу этого не знать, если моя любимая компьютерная игра меч и магия восемь в том и состоит, что нужно находить разные мечи… нет, это конечно не главный квест… но я сейчас вовсе не о том!

Так вот, то, что торчало из ножен… на ножны не похожих… было, скорее всего, топориком… или молотком…

Вот только, зачем оно ему… я пока не догадалась… но надеюсь, не для войны какой-нибудь!

Потому как войну, в любом проявлении, я просто терпеть не могу!

-Вот и наша стоянка! – Быстро нагнувшись к моему уху, шепнул Талм, и я невольно отвлеклась от своих мыслей.

Чтобы изучить стояночку.

Обалдеть!

Ха! Дай боги всем такие стояночки! Мне-то глупой, при слове стоянка, что виделось?

Шатры цыганские, шалаши корейские, в каких они живут, пока лук выращивают… ну, на крайний случай, палаточный лагерь на турслёте. Нет, не на слете баб Йожек, а на слете туристов! НЕТ! Это только говорится, что они туда слетаются, на самом деле на машинах приезжают. А вот разлетаются… расползаются… у кого как сил и здоровья хватит.

Так… опять меня на сторону повело…

Ну, вот стояночка… домики значит… стоят, только не на земле, а на тех огромных пеньках, что после дубо-баобабов остаются.

Небольшие такие домики, этажа по три-четыре, не больше!

Но зато не квадратные, как у нас, а круглые. Вроде башен. Или грибов огромных. Со всех сторон окошками и балкончиками утыканные. Ничего себе архитектурка, мне нравится!

Вот самый ближний к тропке, по которой мы пришли, домик и оказался домом Талма. Ну и того гнома без названия, который меня за провинности выгонять собрался.

Знать бы мне еще, что тут у них провинностью считается!

Надеюсь, не любопытство, потому как мне очень узнать хочется, как дом, не меньше чем восемь или десять метров в диаметре, на пеньке, что раза в два или три уже его, держаться умудряется.

Ну, это я только думаю, что метров восемь, точнее определить не могу, так как ни одного привычного глазу предмета для сравнения не поблизости имею.

А что сама? Сама я тоже неизвестно, какого роста. То ли шестьдесят, то ли семьдесят сантиметров от земли… когда на всех четырех лапах стою. А на двух… неудобно оказалось. Спину больно, и равновесие удержать трудно. Это только в цирке собачки с улыбочкой на задних лапках стоят! А я собственноручно испробовала и мне не понравилось! Ну, пусть собстенноножно! Или собственнолапно! Все равно не понравилось!

-Вия! Вылезай оттуда!

Эх, не дают рассмотреть толком, как это все устроено! Ладно, надеюсь выгонять еще не сейчас будут… успею попозже рассмотреть!

Как это, для чего мне это нужно?! Этот домик оказывается на огромном колесе стоит! И, судя по следам, то есть тропинкам, что не от крылечка, что нижней ступенькой до земли не достает, а от стен идут… может поворачиваться, как моя старая избушка поворачивалась!

Ну, та, что еще от бабки досталась!

Да никуда она не делась, так на даче под Пензой и живет! Ноги, конечно от любопытных туристов за современным фундаментом прячет… для конспирации!

Ну не тяни же ты меня за шиворот, гном бестолковый! Как будто сам не знаешь, что если хочешь, чтоб в доме можно было жить, во все самому вникнуть нужно! И как доски класть и как шурупы вкручивать и какой кабель надежнее… Нет! Не кобель! Кобелей надежных не бывает… они все ветреники… им всегда в чужих баб черт меду кладет… но ты, Талм, этого не слышал!

Тебе про это рано слушать, судя по тому, как на тебя твой старшой покрикивает!

-Кстати, а как его имя? – Шепчу я младшему гному, когда он идет в ванную руки мыть.

Хотя вполне возможно, что они ее называют совсем по-другому! Но ведь это же не значит, что и я язык ломать сдури начну! Для меня это была, есть и будет ванная! Только так и никак иначе!

-Его имя Атаний! – Быстро шепчет, бдительно озираясь, гном. – Он мой старший брат! Меня в этом году мама в первый раз на заготовки отпустила… если провинюсь, он меня обратно отправит!

Вот, значит, как! Оказывается, мы с Талмом друзья по несчастью! Над нами обоими висит угроза расправы за неповиновение и средоточие этой угрозы гном с топориком по имени Атаний!

Ладно, не переживай, Талм, прорвемся! Или я не бабка Йожка! Надеюсь, мои способности никуда не исчезли вместе с метлой, сумочкой, и новым трикотажным платьем!

А ведь как, если подумать, хорошо все начиналось! Платье проветрилось, квас настоялся! Метла моя, персональная, к которой один умелец за приворотное средство сиденье прикрутил, и не от велосипеда, как у некоторых, а от карусели цепочной… потому как он в парке работает…

Так, о чем это я? Ну да, о метле! Так вот, она в небо как ласточка взвилась, мою душу свободолюбивую скоростью радуя!! И совсем уже почти подлетала я к горе, как вдруг… все померкло… завертелось… и нате, радуйтесь карапузики!

Вокруг чужой лес… неправильные гномы… и сама я вся мохнатая… и белая… как снежный барс!

-И о чем это вы тут шепчетесь? – Противным голосом подозрительно поинтересовался, появляясь в дверях, гном Атаний.

-Я Вию умываться учу. – Кротким голоском соврал Талм и мазнул мне по лицу… ну то есть по морде, мокрой ладошкой!

Пф-ффф! Какая гадость! Кто тебе сказал, гном, что кошки любят умываться?!

А братец твой, между прочим, совершенно не умеет воспитывать подростков! Если он и дальше будет так рычать на парнишку по поводу и без, то пусть не обижается если получит через пару лет законченного вруна!

Я еще раз оскорбленно фыркнула и важно пошла прочь из ванны. Туда, откуда вкусно пахло обедом. И сразу вспомнила, что с утра, кроме чашки кофе и бокала с собственноручно настоянным квасом, ничего во рту не держала!

Если вот эта комнатка не кухня, то я не баб Йожка Прынцесса! Хотя… я конечно, сейчас мало напоминаю ту баб Йожку, к которой мои дорогие подруженьки за столько времени привыкли…

Ох! И как они там без меня, на слете-то?! Кто приветственной речью слёт открывал… кто способных стажерок в полновесные бабки Йожки посвящал… кто разрешение на весенне-летние перелеты зачитал?

Эх! Как представлю их всех, моих дорогих красавиц, так сердце кровью обливается! Ведь разве ж они догадываются, что я не заболела, и не заплутала на просторах интернета по привычке… а попала в неведомый мир, в неизвестное царство, не знай какое государство!

Нет, вовсе не потому не догадываются, что недогадливые, вот это как раз совсем не про них!

Они у меня все умницы… все таланты… Хоть Афина… неважно, что далеко избушку себе построила, зато какая мастерица! Хоть метлу заговорить, хоть прохожего… ей раз плю… плюшку испечь! Да, вот и готовит она… пальчики оближешь! Чьи? Да кто попадется, того и оближешь! Нет, не всего! Не путай меня, бестолковый гном, я тебе про пальчики говорила!

А, ты про то, как я в своих лапах вилку удержу?! Да уж постараюсь! Не языком же мне это мясо с тарелок слизывать!

Эй! Ты! Как тебя, Атаний! А ты зачем это свою тарелку на пол ставишь?

Не хочешь с нами за одним столом сидеть?! Ну как хочешь, только не думаю, что тебе там удобно будет! И вообще, зачем тогда в комнате стол ставить нужно было, если на полу кушать привык?!

Эй, ээээй! Куда мою тарелку тянешь! Твоя вон она, на полу стоит! Забыл, что ли?

Рррр-ррав!

Что, испугался?! А я тебе говорила… ну не совсем говорила, а мычала… да не потому мычала, что корова, а потому, что слишком большой кусок мяса в рот засунула… а зубы-то еще непривычные!

Ну, так вот, я тебе сразу говорила, не ставь свою тарелку на пол! Не послушался, вот на обед и наступил! Не обед наступил, а ты на него наступил!

-Талм! Я тебя предупреждал?!

-Да что ты всё время на ребенка орешь как жандарм?! – Не выдержав несправедливых упреков, от которых у меньшого снова слезинки на ресничках повисли, рявкнула я по-человечьи.

Или по-гномьи? Или по-гномовски?! Ну, это не важно! Важно, что рявкнула!

-Сам во всем виноват, а парнишку замордовал! Сам свою тарелку на пол поставил, ну и ел бы себе спокойно, чего к нам-то полез?!

-Э… э… – Вылупил зеленые глаза и начал заикаться он, так что даже немножко жалко смотреть стало. – Это я тебе, метаморф, на пол еду поставил!

Ах ты… козел зеленоволосый! Чучело огородное! А я-то, дурочка, его еще жалеть вздумала! Это он, значит, меня, потомственную баб Йожку, с полу кормить, как приблудную собачонку вздумал! И решил, что я такое оскорбление с рук спущу?! Да ни за какие коврижки!

Однако отомстить я не успела. В дверь кто-то постучал и сладким таким голоском позвал:

-Атаний!

Ля, ля, ля! И кто же это там у нас?

Я бабка понятливая, немедля в сторонку метнулась, на подоконнике широком за занавеской свернулась и в щелочку выглядываю.

Талм за мной бросился, рядом сел, прикрыл своим худеньким тельцем.

Атаний тоже, ужом крутнулся. Мясо с пола мигом собрал, в тарелку сложил и на стол поставил. А следы преступления, в смысле наступления на мясо… нет, не войну он ему объявлял, а ногой вставал…

Вообщем всё это он быстренько сапогом по полу размазал и не менее сладенько отвечает:

-Я тут!

Ох! До чего же люблю я фильмы про любовь смотреть! Да и в театре, если артисты хорошо играют…

Сама-то? А что сама?! Не старуха древняя, поди, всего двадцать семь с хвостиком…

Тьфу, не мешай мне, безалаберный гном! Погладь лучше спинку, да смотри представленье, что-то сомневаюсь я, что у вас тут телевидение работает! Пока по тропке шла, ни одной антенны спутниковой на грибах этих не заметила! А ведь у нас ими сейчас в самых глухих деревнях каждый дом обвешан!

Гномка… нет, лучше гномиха… или просто гнома? Нет… не красиво как-то, но неважно.

В общем, девица оказалась разбитная! И хозяйственная, в смысле, по всем действиям видно, что на хозяина глаз положила! Ну, не знаю, я свидетелем не была, клала она на него еще что-нибудь, кроме глаз… а наговаривать попусту на девку не хочу!

Потому как она к нам с добром, то есть с пирожками, как красная шапочка, пришла и негоже ее без подарка назад отправлять.

Да она пока назад и не собирается. К столу присела, глазками стреляет… Эх! Ну, точно как Зельда, стажерка с особыми способностями… собиралась я ей объявить, что вполне созрела она… да, нет, не для сбора урожая, а для посвящения в полноправные Бабки Йожки!

Ой, смотри, Талм! И пузырек у нее из рукава так же ловко появился! Хотя силы ведьминой я в ней в упор не чую… так может, в этих местах и сила другая?!

А самое, главное, интересно… что она с пузырьком делать собирается? На меньшого гнома мельком зыркнула, а он как раз моим хвостом пыль на переплете оконном сметал… и в чашку капнула…

А вот этого, миленькая, никакими пирогами не оплатить! И даже, несмотря на то, что этот несносный Атаний меня глубоко оскорбил, но такие запрещенные методы я и на нем применять не позволю!

Подтягиваю лапой к себе поближе гномчика, и кратко объясняю ему на ухо всю ситуацию. Он даже покраснел от возмущения, так проникся.

А тут как раз и Атаний с чайником вошел. Ну, это надо же, как одинаково прогресс в различных мирах идет! Чайник медный точь в точь как я на выставке старины видела! Там еще помнится, рассказывали, что он теперь такой дорогой… за старость свою… чуть не на вес золота! Так может… когда я назад соберусь… прихватить парочку? Только как я теперь назад… даже думать боюсь.

-Стой, Атаний! Она тебе что-то в чашку капнула! – Бросился к брату Талм, тот, оказывается, уже какой-то душистый отвар по чашкам разлил.

-Ну что ты врешь?! – Так и подскочила гномка. – Тебе показалось!

А глазки-то как бегают! Тут она чашечку незаметно со стола и толкнула. Чашка-то не разбилась, а вот чай на полу с мясным соусом смешался… тут никакая экспертиза ничего не определит!

-Талм! – Строго вопрошает старший, – Ты точно, сам видел, что она в чашку капала?

Засмущался младший, засомневался. Ногой по полу возит, сопит тихонько.

-Талм! – Старший уже укоризненно и погромче рычит.

Ох, как страшно! Рычать я и сама умею!

Слезла потихоньку и под столом сзади к красавице подобралась. Принюхалась… хорошая вещь, этот кошачий нюх, сразу кармашек определился!

-Я! – Говорю. – Видела. Вот из того пузырька, что в этом кармане спрятан!

И зубами за карман – хвать!

Что тут началось! Гномиха эта, орать, как павлин поутру, начала! И карман из моих зубов выдрать пытается. А при этом ещё и меня норовит по спине огреть!

Я, естественно, не давалась, крутилась волчком, Талм за мной бегал и рыдал, Атаний бегал вокруг и матерился. Замечательно матерился, нужно будет себе записать.

Вот так мы минут пять и бегали. Пока в дом какие-то посторонние гномы не понабежали и один, видимо, старший, потому как с бородой, не рявкнул наконец громовым голосом:

-Стоять!

Да мы и так уже стоим! Не сидим же! Хотя посидеть спокойно после такой разминки не помешало бы.

Талм хлюпать перестал, меня к себе подтянул, за шею обхватил и на вошедших диким волчонком смотрит. Я карман гномки отпустила, но слежу за ней в оба.

Только она попыталась туда ручкой сунуться, как я тихонько рыкнула и показала свои зубки… гномка все сразу поняла.

Этот, с бородой, на мою скамейку сел, и Атания расспрашивать начал, с чего сыр-бор начался. Нет, он конечно немного не так выразился… это я на более культурный язык перевожу.

Когда бородатый про капли услышал… брови сдвинул… на гномку сердито глянул и приказал её карманы обыскать.

А что там искать, когда карман, мной пожеванный и измусоленный, за сто метров видно?

И пузырек сразу обнаружился. Гномы его осторожно открыли и все по очереди издалека понюхали. После чего физиономии у них стали мрачные и суровые, а у хозяйственной гномки личико красными пятнами пошло.

-Значит, говоришь, это твой метаморф неладное углядел?! – Задумчиво сказал бородатый, когда двое его подручных гномку куда-то повели. – Ну, за такую службу пусть живет в нашей стоянке, сколько хочет. Мясо тебе для него на кухне давать будут, он, небось, сырое любит.

-Еще чего! – Разозлилась я. – Совсем вы, гномы, обнаглели. Один на пол тарелку поставить норовит, второй вообще сырое мясо предлагает… Да с чего вы взяли, что я собираюсь тут с вами долго жить? Мне нужно только выяснить, куда я попала… и как искать дорогу домой! А вы тут уж как-нибудь живите сами, без меня!

-Вия! – Всхлипнул меньшой, – Не уходи!

-Не обижайся, малыш, но у меня дома столько дел недоделанных, столько обязанностей… я как-никак председатель ковена бабок Йожек… найди себе другую игрушку!

-Постой! Метаморф! – Окликнул меня бородатый. – Так ты… что… не из местных?!

-Нет, конечно! Я ваших местных и в глаза не видала! Объясняю популярно, летела на лысую гору, на слет бабок Йожек, вдруг бац… и мимо. Очнулась тут! Вот он свидетель!

-Как… летела?! – Глаза у бороды квадратными стали. – Ты что… там у себя, птицей была?

-Ой, колхоз! Какой-такой птицей? Я у себя там бабка Йожка, который раз для отсталых рас объясняю! Довольно симпатичная женщина двадцати семи лет с хвостиком!

-Ой. – Сказал Талм и поглядел на мою… хм, спину. – А у нас женщин с хвостиками не бывает!

-Ох, чудо лупоглазое! У нас тоже не бывает! Это выражение такое… нет, не из тех выражений, что Атаний тут кричал, когда я ту девицу за карман держала… кстати, Атанчик, не забудь мне их продиктовать, я запишу! У нас такого никто не знает!

-Прославишься на весь чужой мир! – Ехидно хмыкнул бородатый.

Атаний, с досадой на меня оглянувшись, тоже начал краснеть пятнами.

А что я такого сказала-то?

-Ладно! – Решил тем временем бородатый. – Раз ты нам помогла, и мы поможем! Пока отдыхай, а завтра утром приезжает наш маг, он что-нибудь придумает!

Вот это деловой разговор! Люблю решительных и умных!

Только одно мне непонятно, почему за разоблачение применения простого приворотного зелья такая благодарность? Прям словно я подвиг какой совершила!

Талм, когда я его про это расспрашивать надумала, такие же квадратные глаза как у бородатого сделал.

-Ой, Вия! Ты же ничего не знаешь!

Угу. Можно подумать, он раньше не догадывался, что я ничего не знаю! Нет, как ни верти, а гномы эти какие-то… нет, не то чтобы совсем тупые… немножко провинциальные. Как лохи деревенские, которых на столичных улицах сразу отличить можно. Никуда не бегут, словно ошпаренные, никого по пути с тротуара не сталкивают… Наслаждаются себе видами старинных домов и бесконечной рекламы.

-Она ему капли доверия капала! – Обвив руками мою шею, горячо шепчет в ухо Талм. – В корнях дробов, дриады свои сокровища прячут. Пока живут, все копят и копят! А когда погибают, или уходят в молодые дробы, в покинутом дробе больше никто не живет и он начинает засыхать. Мужчины такие стволы летом пилят на бревна а зимой из древесины делают доски, мебель… все что нужно. Работают бригадами по нескольку человек. Кто найдет клад дриады, половину отдает старосте. Их там потом как-то делят… и правителю долю и налог… а та, половина, что осталась, полностью идет нашедшему! Так вот, Атаний уже три клада в это лето нашел! И хорошо спрятал! А если его напоить каплями, он сам покажет, где клад лежит и даже не вспомнит про это потом!

Так, вот оказывается, в чем дело! Значит, Атаний у меня в неоплатном долгу, раз я его от ограбления спасла! М-да. Теперь я пожалуй, начинаю верить, что они все-таки настоящие гномы!

Бабка Йожка Туся

– Извини, так получилось. – Мило улыбнулась я ему, после того, как он был вынужден снять камзол.

– Прости, я не хотела. – Повторила я, позволив ему снять один сапог, а не оба сразу.

– Ну, милый, учиться играть, надо было. – Лукаво прошептала я в самое ушко, после того, как он был вынужден снять рубашку, открыв мне для изучения великолепный торс.

Услышав в ответ его шипенье: ' Ведьма!!!'

После чего он снова потянулся к колоде.

– Может, не стоит? – Попыталась я его образумить, но это оказалось бесполезно.

Впрочем, именно на это я и рассчитывала. Потому что следующими были штаны.

И к тому времени, как это случилось, в зале, кроме нас, уже никто не играл. И я их очень хорошо понимала. Такого азарта, такого накала страстей, как тот, что демонстрировали мы с Эндриком, до нас не было.

– А я вот так! – Рычал он, хлопая по столу очередной картинкой.

– А на ваше заявление мы ответим своим. – Нежно улыбалась я, доставая очередной козырь, которого уже давно не могло быть в колоде.

Но это были такие мелочи, по сравнению с тем удовольствием, которое мы доставляли друг другу.

– А я…

– А ты опять проиграл, дорогой. – Наклонилась я к нему через стол и чмокнула воздух перед ним.

– Ведьма!!!

– Знаю. – Хмыкнула я. И добавила. – Штаны снимаешь вон там….

И показала на ту самую площадочку, где при нашем появлении выплясывала девица. Стоило заметить, человеческая девица.

– Я отыграюсь. – Хлопнул он по столу.

– Ты уже пробовал, но у тебя не получилось. – Проворковала я, и, откинувшись на спинку высокого стула, закинула ногу на ногу в ожидании представления.

– А может быть, за него попробую отыграться я. – Взглядом согнав моего спутника со стула, напротив меня присел демон.

Нет, это был ДЕМОН. Короче, выглядел он не столь безобидно, как мой хмурый друг. Хмурый?! Да он едва счастливую улыбку сдерживает, потому и морда кислой кажется. Похоже, меня кто-то разводил по полной.

Наивные! Неужто до конца не осознали, что с ведьмой дело имеют. Да мы с девчонками такие фокусы на раз просекали. Тяжко одной, конечно, будет, но где наша не пропадала. Не посрамлю я честь бабок йожек земли родной.

– Ну, попробуй. – Улыбаюсь я ему. – Только назовись сначала. А то я с незнакомцами в эти игры не играю.

– Азраилом меня зовут – И смотрит на меня так странно, словно я должна знать, что это значит.

Я же, в ответ, только плечами пожала. Азраилом, так Азраилом. Да хоть бедою назови, самое главное, чтоб поплыла.

Ну, я колоду в руки взяла, ему протянула, мол, давай, тасуй да раздавай.

Нет ведь, сидит, гаденько так ухмыляется и головой качает. Мол, сама.

Ну, сама, так сама. Мне же проще. А народ вокруг собрался, аж дыхание затаил, с рук моих глаз не сводит. Ну, я карты веером разложила, в колоду собрала, из ладошки в ладошку дружненько перебросила, опять разложила. Пока они на фокусы мои глазели, я с мастью козырной определилась, и порядок карт запомнила. Первые пару раз проиграть мне надо было, чтобы укрепить его во мнении, что все именно так, как он того и хочет. Ну а уже потом…

Все так и получилось. Проиграв, едва слезу не пустила от избытка чувств. Шарфик эльфийский с себя сняла, рыжей гривой встряхнула, да тяжко так вздохнула. И народ, который поближе к нам подтянулся, тоже вздохнул. В предвкушении.

Во второй раз пелеринку с платья рядышком положила. И не было больше на моем лице выражения полного восторга. Особенно когда Эндрик оба сапога обратно натянул. Договоренность у нас такая была. Если я проигрываю – раздеваюсь. А он, стало быть, одевается.

Прежде, чем в третий раз раздать, предложила Азраилу компанию увеличить. Мол, пусть и мой спутник в игре поучаствует. Негоже здоровому мужику, да за чужую спину прятаться. Тот ничего против такого варианта не имел. Ну а я и рада. Мы-то в институте по трое-четверо играли, потому я и привычная за картами следить, да и мухлевать так намного проще.

Короче, дело пошло. Азраил камзол скинул – я пелеринку вернула. Эндрик один сапог снял – я шарфик поверх волос повязала. Азраил сапог стянул – а мне нечего возвращать: сижу, улыбаюсь. Если б можно было в долг записать, но они никак не соглашаются. Я шарфик сняла – Азаир сапог надел. Эндрик второй сьросил – я шарфик повязала. Я шарфик сняла – Эндрик сапог надел.

Потом мне надоело. Один с голым торсом сидит, а второй почти при полном параде. Ну и довела их обоих до одних штанов.

Раскладываю, предчувствуя, как очень скоро эта парочка будет передо мной стриптиз устраивать. Играем. Дело к этому и идет. Последний ход….

Азраил проигрывает и снова на меня так гаденько смотрит. И чего им надо?! Все по-честному, если не считать ловкости рук. Но так ведь, не пойман – не вор.

– Ты знаешь, с кем играть-то села? – Ядовито так шепчет мне в ушко Эндрик, наклонившись ко мне через стол.

– Что, знаменитость, какая? Или олигарх местный? – Спокойно спрашиваю я, заранее пытаясь сообразить, в какую дверь, если что, сбегать.

А самое главное, как к этой самой двери пробиться. Зрители плотной стеной стоят. Видно со зрелищами у них туго. Было. До моего появления.

Тот хоть и слова не все понял, но смысл уловил. Кивает. Радостно.

– Ага. Повелитель он наш. – И обратно на стул садится.

Скромненько так. Мол, извините, так получилось.

– А, – говорю, – повелитель. Так тем более должен знать, что карточный долг – долг чести.

От моего заявления в зале повисла напряженная тишина. Ну а я, воспользовавшись моментом, негромко так, но с внутренним вдохновением, произношу:

– А не пошел бы он…

Эндрик, вместо того, чтобы рот мне затыкать, кидается на повелителя и закрывает его собой. Телохранитель, блин, доморощенный. Он бы ему еще уши ладошками прикрыл, чтобы тот слов неприличных не услышал.

Те, кто толпой вокруг нас стояли, как-то резко рассеялись, словно опасность почувствовали. Ну а я, резко воспользовалась ситуацией и кинулась к выходу. Пока еще кое-кто не сообразил, что заканчивать свое проклятие я и не собиралась.

Делать мне больше нечего, как неизвестно куда главного демона отправлять. Лично я еще жить хочу. А при таком раскладе даже собственное везение сделает вид, что мы с ним не знакомы.

Выскочила я из дома, даже не успев удивиться тому, что охраны, которая должна была бы сопровождать, столь высокородное лицо не наблюдаю. Впрочем, мне оно только на руку.

Вместо того чтобы на улицу кинуться, я в парк свернула. Когда мы еще в это заведение шли, приметила я там незаметную беседку, всю увитую гибкими стеблями и усыпанную яркими цветами. Вряд ли у кого из моих возможных преследователей мысль появится, что я и убегать-то никуда не собиралась.

Нервничать мне было ни к чему. Даже если они в гостиницу отправятся, да потом засаду там на меня устроят, я вполне могу туда не возвращаться. Золотые, которые от продажи браслета остались, у меня. Цену я им теперь хорошо знаю. Так что не пропаду. Лавки утром откроются, так я себе внешность слегка подправлю, чтобы при самом сильном желании меня так просто найти нельзя было. А уж дорогу узнать… так язык есть. Он и до Лысой Горы доведет. Да и метла моя, вот она, родимая. Сама за лаской под руку просится.

Оставалась одна проблема – Эндрик. Но с этой проблемой он теперь пусть сам разбирается. Я его не заставляла меня так подставлять. Так что сходит на горку, избавится от моего пожелания, да заживет себе спокойно, вспоминая обо мне, как о страшном сне.

Кстати о сне… Беседка оказалась именно такой, как я и предполагала. Схороненная от лишних глаз довольно густым кустарником, да увитая плющом.

Открытым остался только вход аркой, да и то на него несколько длинных плетей свисало, от чужих глаз то, что находилось внутри, пряча. А там как раз скамеечка широкая, чтобы ночь пусть и не со всеми удобствами провести, так хотя бы в безопасности.

А уж утром…

На том и остановилась. Укрылась пелеринкой, пожелала себе спокойной ночи и закрыла глаза. Утро вечера мудреней. Даже у Бабок Йожек.

Вопреки моим пожеланиям утро не то, что мудрым – добрым не оказалось. Какая к ведьмам может быть мудрость, когда полночи спать не давали, а вторую половину я сама с трудом свои косточки на деревяшке пристраивала.

Сначала бежали туда. Кричали громко. Потом бежали обратно. Опять кричали. Потом вроде все затихло, я даже задремывать начала. А потом как рыкнут, у самой беседочки. Ну, я клубочком в уголочке свернулась, лежу, не дышу. А тут букашка подлая, плюх мне на нос и ну по нему круги наматывать. Извелась я вся, от желания чихнуть. Еле-еле сдержалась.

Потом, вроде, страсти снова улеглись. Ну и я вместе с ними. Локоток под голову, ноги вытянула, как-то сразу ощутив, что костей у меня значительно больше, чем когда я на перине лежу. Опять себе спокойно ночи пожелала и глазки закрыла.

Только туман сна проясняться начал, девчонки мои в сновидении проявляться, да на фоне Лысой Горы…. А тут, как ухнет! Не знала я, что в этой местности совы водятся. Испугалась так, что чуть заикаться не стала. Но и тут удержалась: опять в округе беседки шевеление ощутила.

Окончательно смолкло все только к рассвету. А тут уже и просыпаться надо. Ну, я и проснулась. Из беседки выглянула – никого. Воздух понюхала – свежестью пахнет. Да травкой. Да… это нюхать я не стала.

Я к интуиции, за советом. Так, мол, и так, стоит мне выходить или еще подождать. А она… Короче, послала она меня. Очень далеко. Хорошо еще, не ей, а мне бабушка дар свой передала. А то бы ведь и пошла, куда послали.

Были у нас с ней некоторые разногласия. Во взглядах на мою жизнь. Вот она мне их и припомнила. Ну и ладно, зато теперь квиты. В следующий раз вполне могу к ней обратиться. Не имеет теперь она морального права мне отказать.

Обидно, конечно, что самой все решать приходится, но такая уж наша женская доля. Все на свои хрупкие плечи валить.

Накинула я на себя морок, старухой, прикинувшись. Из метлы клюку сделала, и пошла потихонечку. Но не в те ворота, через которые мы заходили. Деревья хоть и плотно стоят, да калиточку в заборе я все равно приметила. Правда, калиточка та оказалась с копьями торчащими, но в детстве, когда по чужим огородам с соседскими пацанами лазила, и не через такие перелезать приходилось. Вот что значит, умения и навыки!

Вышла я на узенькую улочку, огляделась. Как-то подозрительно пусто. А идти надо. Ну, я и пошла. В сторону гостиницы. Флигелек-то видный, заблудиться трудно.

Это я на тот случай, если демонам до меня дела никакого нет.

Зря надеялась – есть дело. Утро раннее, население видно спит еще крепко, потому как на улице почти никого нет, а у гостиницы прямо-таки оживление. Причем, какое-то суетливое. Очень похоже на то, когда угодить хотят, а не знают, как.

Я грустно так улыбнулась и поплелась в ту сторону, где ряды торговые были. Морок, конечно, дело хорошее, но уж больно утомительно. Чуть отвлечешься на что сильно, а он уже и поплыл, потек, выдавая то, что под ним прячется. Куда уж лучше внешность с помощью подручных средств менять.

Те лавки, в которых мы с демоном были, я стороной обошла. Не для меня они. Мне б чего попроще. Но не настолько, чтобы уж совсем нищенкой, а так, чтобы среди большинства не выделялась. Хорошо еще, успела я заметить, в каких одеждах это большинство ходит.

Как задумала, так и сделала. Платье теперь на мне добротное было, но не столь броское, как то, что я с Эндри выбрала. И сапожки, и перчатки и… шляпку, под которую волосы убрала. И с лицом слегка поколдовала. Благо, чем носик припудрить, да глазки подкрасить, в этом мире уже знали.

То, что на мне раньше было, как могла аккуратно свернула и в баул прибрала. Пригодится.

Мысленно финансы свои пересчитала, плану своему обрадовалась – экономным он оказался. За браслетик мой мы получили пять тугриков и столько же сегриков. Один сегрик пришлось на медники разменять. Это на то, что по мелочи брали, да за гостиницу за один день заплатили. За всю одежду мою, что вчера купили, сегрик отдали. А сегодня я медниками обошлась. В итоге у меня все тугрики в целости остались, два сегрика и горсть медников, которые кошелек замшевый на поясе весьма чувствительно вниз тянули. Пришлось, чтобы взгляд не привлекал, отводящий глаза наговор на него наговаривать.

К тому времени, как я дела все свои закончила, проголодалась сильно. И не только проголодалась. Но и…. Об этом воспитанные дамы вслух не говорят. Но отсутствие био-туалета на улице меня огорчило. Вот ведь проблема! Повелителя демонов в карты обыграть – как здрасьте. А вот….

Но, как я уже говорила, было бы желание, а язык и до Киева доведет. Ловлю на улице первую попавшуюся женщину приятной наружности и внешне подходящего достатка и наваливаю ей лапшу на уши, выясняя, не может ли она мне показать, в какой стороне находится гостиница, в которой я могла бы остановиться переночевать и с обозом каким договориться. Об обозе Эндрик упомянул, когда рассказывал, как дальше поедем.

Или дамочка оказалась сердобольной, или моя лапша подействовала, но мне не только рассказали и показали, но даже и довели до самых дверей. А дальше я уже и сама справилась. Комнатку взяла небольшую, но со всеми удобствами, которые очень мало напоминали те удобства, к которым я привыкла. Но хоть не ночной горшок. Водопровод, какой-никакой, а есть. Жаль только, без горячей воды, ее слуга для ванны таскал ведрами. Можно было, конечно, и каким-то порошочком воду подогреть, но стоило в три раза дороже. А мне шиковать было не с руки. Пока.

В хлопотах и раздумьях день пролетел незаметно. А ночью я спала, крепенько. Лишь о девчонках беспокойство даже в сон прорывалось. Так и чудилось, что они меня зовут. Вот только о помощи просили, или сами меня найти пытались, так и не поняла.

А утром сам хозяин гостиницы меня к обозу проводил. Место в повозке он мне еще накануне выкупил. За отдельную, естественно, плату.

Ну, я и поехала. Села с краешку, чтобы можно было напоследок хоть немного город посмотреть. Вместе с Эндриком-то мы не сильно гуляли, а одна я поостереглась. Хоть и невозможно меня по виду узнать, а вдруг у них какие средства магические есть. Уж если даже я могу нужного человека мне найти. Правда, меняя внешность, я меняю и свой внутренний мир, подстраиваясь под образ, но чем, говорят, черт не шутит….

А город у демонов миленький такой. Чистенький, аккуратненький. И не такой маленький, как меня мой бывший спутник убеждал. Улочки камнем мощеные, да и дома тоже каменные. Деревьев много: сады-полисаднички, клумбочки с цветочками, горшочки на балконах. Идилия…

Была. Пока мы к воротам не подъехали, которые закрытыми оказались. И демонов рядом с ними…. Судя по тому, что одеты все одинаково – регулярные войска. Как положено, все при оружии.

Глянула я на них, и едва с лица не спала. И без ворожбы понятно, что по мою душеньку. Одна надежда, что ищут рыжую, в темно-синем платье и наглую. А я – скромненькая и серенькая. Как ты мышка, которая вечно не причем.

Всех желающих покинуть город попросили с повозок сойти. Мол, каждую досмотрят и за ворота пропустят. Ага! Если с первым я еще могу согласиться, то в отношении второго очень сильно сомневаюсь. Кого-то может быть и выпустят, но меня, если опознают, уж точно нет. Одна надежда на удачу-везение, которая даже в самые пакостные времена обо мне не забывала.

Так что стою, жду своей очереди. Вроде бумаг никаких не требуют, перстней родовых – тоже. Да и демон мой говорил, что лишь у титулованных особ всякие опознавательные знаки есть, а те, кто попроще, одним именем и довольствуются.

Пока я обо всем этом думала, очередь и до меня дошла. Походит ко мне демон, дружелюбно скалится. А меня от размера его клыков едва в дрожь не бросает. Да и от разворота плеч, в которых трех меня потерять можно.

– Ваше имя, госпожа.

Вежливый такой. Некоторых бы продавцов ему на стажировку, чтобы знали, как с клиентом общаться нужно.

– Марьяна из Залесья. – Тихо ответила я и опустила глаза.

Имя я запомнила, когда Эндрик по моей просьбе рассказывал, как здесь младенцев женского пола нарекают. Да и деревушку Залесье он тоже вскользь упомянул, когда я выпытывала его о маршруте на Лысую Гору. Человеческое поселение на той стороне границы земель демонских.

– И с какой целью Вы, госпожа Марьяна, в Залесье едите? – Спрашивает он меня культурненько.

– Домой возвращаюсь. Сестру родную проведывала. Ребенок у нее второй родился. Вот я по хозяйству ей и помогала, пока она слаба была. – Проворковала я, не поднимая глаз.

– А не покажет ли мне госпожа Марьяна из Залесья, свои ручки с изящным маникюром, которым она сестре по хозяйству помогала. – Раздался из-за спины голос, который я при всем своем желании ни с каким другим спутать не могла.

Ладно. Проигрывать я тоже умею. Временно.

Может, тебе, Азраил, еще показать, где находится ключ от квартиры, в которой деньги лежат? – Уточнила я довольно дерзко, надеясь, что если меня и будут убивать, то не здесь.

Все-таки, свидетелей слишком много.

– Я думаю, это вполне может подождать. – Он прошелся плотоядным взглядом по моему телу, едва не облизываясь от предвкушения. – А вот кое-что другое, вряд ли. – И добавил, обращаясь к кому-то за моей спиной. Уже совершенно другим тоном. – Отвезите это чудо в мой дворец и приведите в более приличный вид.

Моего мнения о том, хочу я этого или нет, к сожалению, никто не спрашивал.

А зря.

Стажерка Тиггра

Эх, не уважила батюшки Фрейда, пропустила мимо ушей оговорку-то! Вот и провел, пенек гнилой… да что толку сокрушаться, выбираться надо.

Гнилая колода, размахивая ветками, вовсю бахвалился: я мол, шпиёна распознал, да заманил, да с риском для жизни и здоровьичка, да пожалуйте теперича мне награду. А в доказательство тряс моей зажигалкой. А те трое Донов, что меня в сеть поймали, от лешака только отмахивались, да меж собой обсуждали, что с девкой странной делать. Никак не могли решить, что я за зверь такой: на вид-то оборотень, а с метлой ведьминской, да никто тут раньше эту молодую тигру не видел. А должны бы, тигров-то в здешних местах мало, царский род все кланы наперечет знают.

Я из-под ресниц поглядывала на супротивников, да прислушивалась, не подавая виду, что давно уже очнулась. А, подумаешь, по голове стукнули. Ну, больно, да. Искры из глаз, вон, так посыпались, что чуть лес не подпалили. Но нас так просто не возьмешь! Если б их не трое было, хрена с два бы меня повязали… да еще б если я знала, куда мне идти-то. Я ж пенька не расспрашивала, чтоб не спалиться. Эх, лучше бы оставила свой гуманизьм, мать его за ногу, дома под печкой. Вот так всегда, пожалеешь какую тварь, там потом эта ж тварь тебя и сдаст…

Хотя… если б не надобность срочно попасть на Лысую гору, я б лешачку приплатила, чтоб с такими красавцами меня свел. Оборотни – загляденье! Особенно тот, что слева. Те-то двое из Волков, хороши, спору нет. Поджарые, вострые да быстрые. Один матерый волчара, кряжистый и основательный, с сединой в темно-русой бороде и желтым огнем настороженных глаз. Второй – явно сын его. Точь-в-точь папаша, только что грива без серебра да сам полегче, что весом, что характером. А вот третий… мыррр… родного племени мужчина! Не Тигр, но тоже кот – пума. Черноволосый, гибкий, как хлыст, хитрый, как бес, быстрый, как ртуть, а глаза… ясной морской бирюзы раскосые глаза! И пахнет, светлые силы, как пахнет! Весной, просыпающимся лесом, ручьями и клейкими почками…

– Да точно вам говорю! Сожгла бы, ведьма такая! – обиженно заорал пенек и с сотого раза чиркнул-таки колесиком. Язычок прозрачного пламени мелькнул и погас в траве: дурной лешак отбросил зажигалку, как ядовитую змеюку. – Айайай! Проклятая ведьма!

– Ты что делаешь, дубина? – зашипел на лешего кот. – Пожар устроить собрался? Пять месяцев ни дождика, на торфянике сидим, а ты огнем балуешься?!

– А я что… а ничего… – замельтешил ветками леший. – Кто ж знал, что она снова колдовать будет? А! Так это она, да! Смотрите, ведьмища-то очнулась, глазищами зыркает, всех нас спалить хочет! Это заговор, как есть заговор! Старая Хрымза к нам огненную ведьму прислала!

– Цыц, дубина! – бросил старший Волк.

Коряга гнилая тут же заткнулась и откатилась на пару шагов. А Волк обернулся ко мне.

– Ну-с, гостюшка, проснулась? – Волк улыбнулся, показывая немеряные клыки и отравляя воздух собачьей агрессией. – Выкладывай, с чем пожаловала?

Я промолчала. Толку ему что объяснять, если он собака, а кошка? Тут каждое слово будет использовано против меня. А уж после того, как я попала в точку с тем, чего они тут все боятся… слава всем местным богам, что дикие твари из дикого леса не опознали в оригинальном плечевом браслете ведьмы кобуры с бластером… ох, черт… и где теперь мой корабль, и где теперь моя команда? Доразвлекались, Кэп? Хрен отсюда дозовешься Штурмана. Занесло тебя, родная, небось не ближе соседней галактики.

Еще раз окинув взглядом полянку, я с радостью обнаружила свою метлу валяющейся чуть в стороне от оборотней. Наверняка пытались ее сломать, да только куда вашим когтям против астротитана! Мне эту метлу сержант Рух неделю делал – из сердцевины спасательного модуля.

– Что молчишь, киска? – пинок под ребра отвлек меня от сладких грез о спускающемся с небес шатле. Я вздрогнула, подавляя клокочущий в горле рык и острое желание вскочить и, несмотря на надежно связанные за спиной руки, причинить Волку максимум ущерба – клыки-то мне никто не связал.

– Вельбуриан, не забывайся, – тихо и мягко окликнул невежу Кот.

– Вот сам с ней и разговаривай. – Волк сверкнул ненавидяще желтыми глазищами, плюнул и отошел. – Из-за ваших кошачьих заморочек все.

– Не будем сейчас в сотый раз выяснять, что и в чем виноват, – угрожающе промурлыкал черноволосый. – Но я подозреваю, что наша гостья совершенно не в курсе местных интриг. Иначе бы не стала так опрометчиво баловаться с огненной магией. Не так ли, сиятельная Дона?

– Ваши догадки недалеки от истины, сиятельный Дон, – загнав подальше готовое сорваться саркастическое замечание насчет методы злой-добрый коп, как можно вежливей ответила я.

– Видите, я прав, – хмыкнул Кот. – Чтобы настоящая Дона Тигра назвала Пуму сиятельным Доном? Да скорее все Тигры Пущи пойдут и утопятся в болоте.

Младший Волк хихикнул, но тут же осекся под строгим взглядом папаши.

– Позвольте представиться сиятельной Доне: Даймалиен из клана Муари Пума.

– В клане Муари так принято? – мурлыкнула я в ответ на его выжидательно-вопросительный взгляд, прозрачно намекая на неудобство моего положения.

Прошу прощения, сиятельная Дона, но безопасность прежде всего, – с притворным сожалением парировал Кот. – Соблаговолите для начала представиться и объяснить цель вашего визита, а так же откуда пожаловали и к какому клану принадлежите.

– Вряд ли вам что-то скажет мое имя, Дайми… Даймаль… – я собиралась быть воплощенной вежливостью, но что-то мне это плохо давалось. Слишком у него яркие глаза и дразнящий запах…

– Просто Дайм, Дона… э?..

– Ксенокультуролог исследовательской экспедиции Сказка Инкогнита, гражданка федерации свободных фэн-фей, капитан борта ЭФ, Тигра Тиа, – пропела я, одаривая Кота фирменным взглядом Мартовской Тигры. – Можно просто Тиа.

– Очень рад знакомству… сиятельная Тииа… – протянул он, отвечая таким же взглядом.

Дайм присел рядом со мной, не отводя бирюзовых глаз от моих, золотисто-зеленых. Коснулся ладонью плеча, провел по руке, выпущенными когтями разрезал веревки. Помог мне встать… мы оказались близко-близко друг от друга. Я чувствовала его тепло, тонула в морской глубине его глаз, не могла надышаться его запахом… Все постороннее куда-то исчезло, растворилось в неважности, оставив только острое желание никогда не расставаться с ним, не выныривать из сияющих волн его нежности. Мои ладони сами собой легли на его плечи, а его руки на моей спине, прижимающие к напряженному гибкому телу, были самым естественным явлением на свете. Он склонился ко мне, коснулся губами губ…

– Расскажешь мне, моя нежная Тиа?

– Поможешь мне добраться домой, Дайм?

– Да, конечно…

Мы задали ключевые вопросы и ответили одновременно. Одним тоном, с одинаковой интонацией. И рассмеялись.

– Вы дивно хороши, коллега, – констатируя факт, я провела ладонью по его щеке.

– Приятно встретить достойного соперника. – Он поймал мою ладонь и поцеловал.

– Разве мы соперники, Дайм? Нам нечего делить.

– Пока, – грустно ответил он. – Ты же понимаешь, что я не могу отпустить тебя.

– Понимаю. – Я кинула взгляд на настороженных волков, вспомнила про лешего… – А где этот пенек обоссаный?

Все трое оборотней оглянулись. Пенек как провалился.

– Побежал докладывать, – усмехнулся старший Волк. – Надеюсь, Дона не сильно обиделась? Если что, от поединка Волки не отказываются.

– Против Тигра? – усмехнулась я. – Уважаю храбрецов.

Волк коротко кивнул, обозначая перемирие.

– Сиятельный Даймалиен, окажите любезность посвятить меня в местные реалии. Насколько я понимаю, мне все же придется познакомиться с Доном Замка-над-Озером.

– Придется. И скорее всего не только познакомиться. Вы, как ни крути, не просто Тигра, но и ведьма. А с ведьмами у нас с некоторых пор война.

– Но я-то тут при чем? – Возмутилась я. – Я вообще мимо пролетала. Это ваш леший, чтоб ему застрять в болоте, меня сбил, затащил в ваш мир, испортил транспорт… И вообще, это вы ведьм ловите, мы к вам не суемся!

– Вот-вот! – поддакнул Кот. – Наворотили дел, а теперь 'мы тут ни при чем'! А кто будет наследника Дона Мырлеоне расколдовывать? Не суются они! Еще бы…

– А теперь поподробнее, котик.

– Ты точно из другого мира, если не знаешь историю о том, как пять месяцев назад Великая Хрымзя сваталась к Мырлеоне-младшему. Оказала, понимаешь, честь – взять наследника Тигров юбилейным, десятым, мужем. Мальчишка испугался, к тому ж у него уже невеста была, из гепардов. Вот Дон и послал старую каргу в болото, прокляла Лоаэтдина. 'Да кому ты, жаба такая, нужен! Сам катись в болото и квакай там, пока какая дура не расколдует да в мужья не возьмет'.

– Мда… а старая Хрымзя, это случаем не предводительница здешнего конвента? – поинтересовалась я.

– Да нет, предводительница бы самого Дона Мырлеоне прокляла. А Хрымзя-то хоть и сумасшедшая, но испугалась, что свои же ведьмы об нее метлы пообломают.

– Погоди-ка… – торкнуло меня. – Пять месяцев? А почему его собственная невеста не расколдовала? А где все прочие ведьмы, которых вы заманили и посшибали?

Кот замялся, отвел глаза.

– Нет-нет, ты уж договаривай. Если ему жениться на той, то расколдует, куда невесту-то?! – наседала я.

– Так не смогли они принца расколдовать, – промямлил Кот.

– Чушь! Поцеловать, и дело с концом.

– А кого целовать-то? – возмутился Кот. – Пятнадцать тысяч жаб в этом проклятом болоте. Мало того, это с краю оно болото, а дальше – Гиблые топи. Туда даже мы, оборотни, не суемся.

– Мда… – перспектива меня не вдохновляла. Рыскать по болоту, целовать жаб, да еще и с риском сгинуть в топях. Нет уж! Ищите дурочку в другом переулочке. А я сбегу, как только соображу, куда.

– Так просто не сбежишь, Тиа. – Не стоило рассчитывать, что Кот не поймет. – Из наших земель выход или через Гиблые топи, или через Драконий перевал. Больше дорог нет.

Стажерка Зельда

Замок-то страшный на холме стоял, а у подножья деревня раскинулась, частоколом окруженная. Я издалече пригляделась – ворота открыты, у ворот стоят мужики с пиками да дедок тощий и высокий, будто жердь в балахон обрядили.

Час стояла, наблюдала. Примечала, как девки платки носят, как юбки подвернуты, как друг с дружкою народ раскланивается… Полдень миновал, солнышко уж не так припекать стало – по всему, пора счастья попытать, да что-то словно шепчет – обожди.

Смотрю дальше. Подошла к воротам нищенка, хочет войти – а старик рукою махнул, и стража пиками ощетинилась. Еле унесла ноги бедняжечка.

Тут я струхнула маленечко – на шажок назад отступила. Да только ветер вдруг подул с поля, в спину подтолкнул: иди, мол, заячье сердечко. Ну, думаю, все одна дорога – в деревню под холмом. Если и ворота войти не смогу, как домой-то добираться?

Пожурила себя за боязливость, спрятала косы черные, шалью лицо завесила, подхватила цветы свои – ни много ни мало целую охапку – и пошла к воротам.

Иду медленно, прихрамываю, как старуха. Лоб сморщила, губы поджала – даже если шаль и сдернут, то за старуху посчитают, лицо-то все пылью измазано. До самых ворот доковыляла, перво-наперво старику в балахоне поклонилась, после – мужичкам с пиками.

Старичок аж козлиной своей бородкой затряс от удовольствия – видать, хоть и слушаются здесь таких, сероплащных, да не любят.

– Откуда, – говорит, – путь держишь, странница?

А я хочу ответить – да ветерок как мотнет ромашку, как шлепнет мне по губам… Молчи, мол! Я соображаю так: может, речь чужую мне понять и под силу – как-никак, в Айку пошла, а та была бабкой-ведуньей лесной, любой язык понимала, хоть звериный, хоть человечий… Так вот, понять-то я пойму, а ответить пока – не смогу: сразу речь моя непривычная чужачку выдаст.

Потому промолчала я, только поклонилась еще раз старику да на дорогу рукой указала.

Тот хмурится, балахон свой дергает, щурит глазенки черные:

– Немая, что ль, горными богами проклятая?

И такая мне угроза в его словах послышалась, что я, не дожидаясь от ветра советов, головой мотнула: мол, нет.

– А что ж молчишь тогда, женщина? Или не человек ты вовсе, а навка поганая? А ну-кась, покажи лицо!

И хвать меня за шаль!

Стража ближе подошла, пики наготове держит. Мне боязно, я взглядом в землю уперлась – знай себе лоб морщу, чтоб не поняли, что молодая.

Старик наклонился ко мне, подбородок пальцами поддел… и ахнул:

– Глаза-то, как свод небесный, голубые! Никак, божья странница, светлым солнцем отмеченная!

Один мужичонка, с виду плюгавенький, затюканный, будто бы жена его дома поколачивает, тоже зенки вылупил, пальцем тычет:

– Вы, мудрейший, поглядите – у нее в охапке очи небесные, видать, и вправду божья странница! Очи-то небесные кому попало в руки не даются!

И на незабудку простую указывает, которая дома-то у каждого ручья растет.

Старичок лицом просветлел – и поясной поклон отвесил:

– Проходи, – говорит, – в деревню, странница. Каждый дом – твой дом, не откажи в благословении. Прости, что просил ответа – не признал сразу-то странницу божью, коя обет дала молчать и лишь раз в год слово молвить.

Со всем почетом меня в деревню проводили. Незабудку я на видное место воткнула, в узел платка.

Вот так и вошла в деревню – ветер полевой помог.

***

Но войти – одно дело. Совсем другое – незаметно вызнать, как мне домой воротиться. Страннице-то расспросить людей нельзя, только «слово в год» молвить.

Ну, думаю, пока послушаю, что народ говорит, а после решу, что дальше-то делать. Мне хоть и двадцать второй годок всего пошел, а самую соль ухватить уже умею. Как гадалке-то иначе голову людям крутить? Там-сям словечко ухватишь у человека, ему же преподнесешь, как откровение небесное – и он тебе поверить готов, какую бы чепуховину дальше не наплела.

А в деревне этой и вовсе привалила мне удача несказанная: ярмарку на площади у колодца устроили. Люди ходят, переговариваются. Кумушки сплетни перетирают, мужички о войне речи ведут, купцы – о пошлинах, детишки сказки пересказывают… За один денек на ярмарке узнаешь больше, чем в городе моем родном – по телевизору. Главное – слушай себе да на ус мотай.

Побродила я между рядами вволю. Ушки на макушке держала, как бабулечка моя советовала, светлая ей память… Как солнце стало к закату клониться, уже знала я и кто государь в стране, и что совет торговый опять с советом военным горло друг дружке грызут, и что на дорогах неспокойно стало – навьи из лесов повылазили, на перекрестках ночами пляшут, путников вусмерть уматывают. Ежели какой человек попадется навкам – не уйти ему живу.

А еще узнала я, что на севере стоит гора высоченная, и нет на ней ни кустика, ни деревца, только камни вкруг стоят. И вершина там плоская, будто блюдце. И, говорят, собираются на той горе колдуны и ведьмы, бабки-знахарки и чернокнижники поганые, творят волшбу жуткую…

Вот туда-то, думаю, мне и надобно. Неужто колдуны да ведьмы своей сестрице, гадалке, не помогут? Не вернут домой – так посоветуют, куда податься, где прижиться.

Долго ли, коротко ли – стало солнышко к закату катиться. Разошелся люд с площади, стали купцы прилавки сворачивать. Издалече скрип доносится – ворота опускают, тяжелым бревном на ночь подпирают. Мертвецов здесь боятся, особливо иноплеменников, али утопших, али молнией убитых, али тех, кто с дерева упал и насмерть расшибся.

Говорят, по ночам выходят навьи из лесов и болот, скребут в частокол когтями длинными, а ежели нет знаков на частоколе небесных – то и в дом царапаются.

А уж в дороге и вовсе нет от них спасения!

Не ночуй, путник, у перекрестков… Или поезжай, до рассвета с коня не слезай. Заманят, затанцуют, защекочут до смерти!

Боятся навья. Чужеземцев боятся, потому что те за собой болезни да навье приводят. Дома на ночь запирают, а границы – те испокон веков закрыты…

Хорош край сказочный, Зельда? То-то и оно, что нехорош.

– Неба светлого, госпожа милостивая, – слышу вдруг голос мужичий, басовитый. – Не велите гневаться, велите слово молвить.

Я оробела, однако ж поворотилась к говорящему да кивнула, шаль придерживая: продолжай, добрый человек.

– Стало быть, дело такое, – мнется на месте. А сам-то большой, как будто медведь на задние лапы встал! И на рожу – медведь медведем: глазки маленькие, да умные, нос длинный, лоб широкий да узкий, подбородок клинышком. Одет мужичок богато, ярко. На поясе сабля, ножны из кожи, богатые. И сразу видать – не для красоты саблю носит, знает, с какого конца за нее браться. – Урчи наш просит в милости не отказать, с ним откушать, о горе его послушать.

'Урчи' – государь значит по-ихнему. 'Просит в милости не отказать' – читай, велит тотчас явиться пред его светлые очи, а то силком приволочет.

Вот так речь тутошнюю потихонечку и учу, осваиваю.

Кланяюсь – не низко, та так, будто соглашаюсь просто.

– Благодаренье вам, – кланяется в ответ мужик. Уже в пояс – видать, уважают здесь божьих странниц. – Извольте за мною следовать – я вам путь-дорогу укажу. А звать меня Карпом, Рута сыном.

А ведет та дорога, знамо дело, на холм, к замку жуткому. Мужичок шагает да не молчит – речь держит об урчи, государе своем:

– Хоть и суров он с виду, да сердце доброе. Как супругу схоронил, так и вовсе о нем слава дурная пошла, мол, лютует. Да вы те слова не в уши, по ветру пускайте – глупые они. Добр урчи наш Ильян. В сыне своем единственном, Кирии, души не чает. Да вот беда – болеет отрок, третью луну на ноги не встает, глаз не открывает. Ни один лекарь, ни один ведун управиться с немочью не может.

Так говорит Карп, а я за ним тихонько иду и киваю только, слова его на ус мотаю.

Раз говорят в народе, что лют урчи Ильян – значит, так и есть оно. Народ врать не будет, все рты не заткнешь… стало быть, надо мне ухо востро держать.

В ту пору, как я это подумала, подошли мы к замку близехонько. Обнесен он стеной, да не простой, а каменной… Пригляделась я – а через зубцы веревки перекинуты! И висят в петлях… раз, два, три… Ровно дюжина человек!

Худо мне стало.

Карп, медвежья харя, увидал, что замерла я, как вкопанная, да на стену пялюсь – и понял все сразу.

– Это, – говорит со значением, – лекари, что с Кирийной хворью не справились. Шарлатаны, проходимцы – верно сделал урчи, что повесил погань эту!

Сердечко у меня часто-часто со страху заколотилось.

Тут суди – не суди, все одно к одному: позвал меня урчи Ильян сына лечить. И ежели не прогоню я хворобу мерзкую – висеть мне так же на заборе каменном.

Ох, права была тетка Марка, душа ростовщическая: ходит Зельда, Айкина дочь, по дорогам скоро, а беда все ж скорее: я к порогу, а она уж с печи улыбается.

Бабка Йожка Кира

Разбудило меня некое движение, образовавшееся в комнате, спасибо моим звериным инстинктам. Хотя опасности пока я для себя не ощущала. Но все равно аккуратно приоткроем один глазик и посмотрим, кто тут у нас явился…

– Не притворяйся ведьма! Я чую, что ты уже проснулась, – ой, да это Лорд Шенар явился собственной светлейшей (или правильнее темнейшей?) персоной. – И так я проверил твою информацию Альшерриан. Она подтвердилась. Доставила вас обоих домой свита его высочества. Привратники сказали, что ты выглядел, как пьяный, а девушку тащил на плече. Но вот откуда вас доставили и где они подобрали ведьму пока неизвестно. Но будем решать те проблемы, которые уже есть. А есть у нас проблема в виде новоприобретенной родственницы, – Лорд хищно посмотрел в мою сторону.

А я что, я вообще мимо походила…

– Поездку до Лысой Горы я вам дозволяю, нечего вам тут обоим крутиться. В Проклятых землях опасно, но здесь и сейчас вдвойне опаснее. Но то, что ведьма какая-то неполноценная, это плохо, погонять бы ее парочку недель…

– Неее, не нужно! Мы и сами с усами, все, что нужно, могем, а что не нужно – научимся! – Не нравиться мне его взгляд! Не сулит он моей шкурке ничего хорошего.

– Но на пару дней вы все же задержитесь! Должен же я знать, с кем отправляю своего сына в Проклятые земли.

– На пару дней мы не останемся, если только на денек. А то, что-то мне подсказывает, не одна я такая в этом мире болтаюсь. Кстати, вот насчет пьяного поведения Шерри… Скорее всего его каким-нибудь экстрактом опоили, ну там допустим валерьяны с пустырником или вообще «Зеленым драконом». Хорошо хоть пургеном не накормили! – Свекор заинтересованно смотрит на меня. Да знаю, что нет тут пургена, ну, по крайней мере, не было, пока я не появилась, но аналоги-то быть должны!

– Ну, слабительным, то есть, – поясняю для заинтересованной общественности.

– Ладно, пусть на один день. И еще, Альшерриан, будь добр переодень эту ведьму в более приличествующую одежду, а то, как оборванка! И погоняй её на полосе. А теперь свободны!

После этих слов мне и пикнуть не дали, за шиворот подняли и вымели из гостиной! Ну, погоди, гад блондинистый! Не посмотрю, что я метр с кепкой в прыжке, так наподдам и за оборванку и за будущую полосу! Вот накормлю пургеном, будете все знать!

И пока мои злобные мысли текли своим чередом, ножки работали сами по себе. Очнулась я уже отконвоированная, как бы это помягче выразить… к складскому помещению с залежами одежды! И предложили мне самой подобрать себе одежду! Ну-ну…

Так-с-с-с, с чего начать! О платьица! Тем более свекор захотел прилично одетой ведьмы! Ой, вот она моя мечта темно-синего цвета и вон та, пурпурного, и вот эта, черного! Так, остановимся на этом, а теперь подберем что-нибудь попрактичнее! Троечку рубашек прихватим… Нет, такого качества надо взять еще парочку! Какая миленькая жилеточка, и воротник стоечка как я люблю, и длина до середины бедра, и движения не сковывает, берем! Где бы еще парочку таких надыбать? Бриджи… да за такое качество в моей мире любые бы модницы удавились! Нужно еще курточку откопать и будет вообще замечательно. Вот эта в самый раз! Блин, а где же тут белье-то нижнее или они без него ходят!

– Дорогой….

– Чего тебе ведьма?

– Ну, как бы тебе сказать… – так помнемся, глазки опустим, – а как тут дела с исподним-то обстоят?… с бельем нижним?

– Там посмотри… – Да показал, как от мухи отмахнулся.

Нет, милый, ты так быстро от меня не отделаешься!

– А тебе какое нравиться? – спрашиваю, пытаясь покраснеть, ну как всегда облом… не краснеется совсем-совсем…

– Никакое…

– Совсем-совсем никакое? – и глаза так побольше округлить…

– Совсем никакое… – рычит.

– Шеррррри, ну ты и шшшшалунишшшка… Вот доберусссь я до тебя ссссегодня, – и зубами так на него щелк и лапки протянуть!!! Хи-хи-хи….

Воооот как на меня правильно реагировать нужно! И чтоб ушки красные из шевелюры показывались и что бы шарахались, да подальше! Но ночью все равно доберусь! Такое тело пропадает!

Зря я думала, что до него доберусь. Я не добралась даже до кровати! Сильный, наверное, эффект произвела! Как болит мое несчастное тело! Да еще это дитя гидроперита и солярия, сидит напротив, в кресле, и ухмыляется! Ну откуда же мне было знать, что Шерри так прямо поймет приказ Лорда погонять меня по полосе! Убейте меня, нет, меня не надо, лучше его!… Их всех!… А произошло это так…

После того, как я нагрузила Шерри тряпьем, а он возьми, да не глядя его телепортируй, и вместе с моей сумочкой! Мы побежали, а точнее побежал Шерри, волоча меня на буксире за собой, как оказалось в зал (хотя это даже не зал, а скорее полигон) для тренировок! Красотень! Целая стена, противоположная той, в которой находится дверь, завешена разного рода орудием умерщвления и по виду очень даже действующим. Одна из боковых стен представляет собой от полу и до потолка витраж, открывающий прекрасную панораму на кажущееся зеркальным озеро и стоящее практически в зените солнце. Вторая боковая сторона была снабжена кучей различных мишеней. А за витражном окромя вида красивого, еще и полоса препятствий стоит, ну, по крайней мере, я такие видала в кино про армию. Так вот полоса состояла из веревочек, канатиков, мостиков и дощечек, висела парочка мешков на веревочках и под этим всем великолепием жижа была. А вот от жижи я забалдела! Интересно, на скалах да на высоте можно сказать птичьего полета, как они ее разводят! Спросила! На меня как на дуру посмотрели и отправили бегать на эту полосу! И после первого же прогона улетела я знакомиться с так меня заинтересовавшей жижей! Ну, ничего так жижа, болотом попахивает… жаль, коренных жительниц нет! Пока лежала и думала, надо мной мой муженек нарисовался. Лежу, улыбаюсь ему.

– Ну и что разлеглась?

– Отдыхаю… – и еще лучезарнее улыбаюсь.

Он меня значица опять за шкибот, как кошку мокрую, встряхнул и отправил на следующий заход. Вообщем, избиение младенцев продолжалось в течение трех часов, пока я пластом не рухнула на плиты пола. В этот момент Шерри чего-то там помагичил и на меня пролился дождь из ледяной воды! Визгу было! Я потом еще и специально повыла, да повыше нотки взяла, чтоб ненаглядный слегка приглох! Гадость! Ненавижу воду! Ну не мог мне сказать, я бы магическую чистку лучше запустила бы! А то теперь стою мокрая и продрогшая! И вдруг от меня пар повалил! Тьфу, ирод! И кто мне теперь волосы укладывать будет! Они же от такой сушки в разные стороны теперь торчат! Даже шпильки их не удержали! Ну ладно, хоть платок при себе, затянула на голове его на восточный манер потуже, чтобы не слетел и будет все нормалек!

– Теперь посмотрим, что у тебя с оружием!

– У меня ничего с оружием нет! Я же не извращенка!

– Я знаю, что у тебя с ним ничего нет. Но ты же им владеешь?

– Да, вот – говорю и показываю ему свои коготки, – это и есть мое главное оружие!

– Кира, может, от этого твоя жизнь будет зависеть? – а вот от этого заявления я в ступор впала. Да не оттого, что жизнь моя зависеть от оружия будет и оттого, как я с ним буду управляться. А оттого, что Шеррик меня не женой, не ведьмой, не человечкой, а по имени назвал.

– Эй, ты что, опять из жизни выпала?! – Машет мне ручкой перед носом. Ну, вот и опять это его неодушевленное обращение. Рано, как говорится, радовалась.

– Да не выпадала я никуда. Ну а если серьезно, то я из пистолета, из автомата и из винтовки стрелять умею, ножики кидаю да с веерами и огнем танцевать могу. Хотя, думаю, стрельба моя не подойдет, потому как огнестрельного оружия нет, а с луками и арбалетами я управляться не умею.

– Оттого, что ты танцуешь, толку-то тоже никакого нет. Это ты на балах танцуй.

– А вот и не угадал! Погоди секундочку!

Так, теперь сосредоточиться и позвать лично зачарованные вещи, да не все, а только веера да пои. Так, зов пошел. Теперь осталось только протянуть руку и…. – Твою… налево! – Ну что я такая везучая, даже шмотье мое и то по башке съездить норовит, и Шеррик давится от смеха. А вот это он зря!

Подхватываю свои веера, а пои приматываю на талию. Веера, надо сказать, у меня произведения искусства! Ковали лучшие кузнецы в районе, а складной механизм делали на одном из военных заводов моего города! Тяжеловаты, конечно, для девушки, но зато им ничего не будет. Заточкой их я занималась самолично.

Вот и стоим мы с Шерри, он с клинками, парными. Хотя чего я ожидала от дроу. Ведь столько книжек перечитала. И я напротив него с веерами, и тоже, надо сказать, парными! Хе-хе… Стоим выжидаем… Чего?! Надо спросить… А ждем того, у кого нервы не выдержат и кто первым в атаку кинется… Но смотрю, муженек решил рискнуть. Дзииииньььь. Мелодично запел металл при соприкосновении… Шихххх. Пропускаю над собой левый клинок… Дзинь-дзяк… Это второй клинок принимаю правым веером и пытаюсь уйти за спину Шерру. Только я прекрасно понимаю, что я ему не соперница… Банально мне не выдержать его скоростей. Танцуем еще несколько минут, и в какой-то миг замечаю, что лезвие его клинка находится у моего горла. Складываю веера, отхожу и кланяюсь, в знак уважения мастерству своего соперника.

– Шариками на цепочках ты тоже так же машешь? – Даже и не запыхался, а я вся взмокла, хоть отжимай.

– Не так, по-другому…

Отхожу, снимаю пои. Платок тоже с талии снимаю, только мешать будет. Проверяю, как закреплен платок на голове, не хочу остаться лысой! Раскручиваю цепочки и поджигаю запалы. Обожаю работать с огнем. Нет, я конечно понимаю, что танец с пои, это нечто красивое и неземное, но если очень постараться, можно превратить два этих маленьких шарика в очень грозное оружие! И вот уже вокруг меня летают два шарика, то приближаясь, то удаляясь. А еще по большей траектории ходит Шерри и примеряется, как ему ко мне подобраться. Хе-х… Ну, это более проблематично, чем с веерами. Ведь крутить-то пои, я могу намного быстрее. Угу… Вот теперь он будет более осторожен! Дзянь, шшшшуррр… Дзянь… Наматываются цепи на клинки… Но куда мне, танцорке, против воина… Конечно, я сражаюсь до последнего, пока клинок повторно не оказывается у моего горла. Опять поклон.

– Ну что ж, неплохо. Совсем не плохо для человека. Теперь проверим, как ты метаешь ножи.

Ооо! Это мое любимое детское увлечение… Вот помню, когда я была маленькой, и мама таскала меня за собой на работу, а дите там тоже чем-то нужно было занять. Поэтому добрые дяди милиционеры научили дите играть сначала в дартс, а потом и ножики метать. Хотя научили не только этому. Но метать ножики я умею не только по неподвижным мишеням, но и по движущимся. Училась охотиться на мух!

Тут я показала класс!

А потом меня опять погнали на эту проклятую полосу! И опять изваляв в грязи, помыли ледяной водой. Ну, ладно, хоть до кровати мои бренные останки донесли!

Вот как я до такой жизни дошла?! Лежу на койке, предо мной обалденный мужик сидит, а я, единственное, чего хочу, так это чтобы кости и мышцы не ныли! А этот обалденный мужик еще и гаденько ухмыляется! Так, собрали остатки самообладания и магии… иииии раз…. Ой, как полегчало! Вот теперь и мужика хочется! Хотя мужик еще не знает и пока радуется своей неуязвимости! Так, надо на жалость подавить, может еще и на массажик раскошелятся?!

– Шерри ты знал, что ты изверг?!

– Это просто с непривычки ты так! А вот через парочку недель таких тренировок…

– Ага, загнулась бы насмерть! – Так, и боли в голос добавить побольше… Вон, уже, по-моему, у Шерри и взгляд смягчился.

Лежу, тягостно вздыхаю, и за мужем наблюдаю из-под полуопущенных ресниц. Вот он медленно встает и куда-то пошел, но мимо… Вот облом… Ладно, тогда спать.

Какой прекрасный сон! И как же мне хоррррошшшооо!!! И спинке и ножкам и ручкам! Вот теперь извернуться и облапить свой личный массажер! А теперь глазки открыть можно… Черт… Я аж спросонья опять шарахнулась в другой угол кровати! Нет, ну а представьте себе, кругом темнота и только на тебя два круглых красных глаза пялятся! Нет, я точно скоро здесь заикой стану! Девочки, заберите меня домой, или смените этому мачо глаза!

– Ты чего? – Спрашиваю, опять таки заворачиваясь в простыню! О, так меня даже незаметно раздели! Так, а за это кому-то морду покоцать, и гляделки красные повыцарапывать?!

– Я подумал, ты вообще умереть решила, и вот… массаж решил сделать, чтобы не так мышцы болели… А ты обниматься полезла!

– Массаж он решил сделать! Обниматься я полезла! Такой сон испортил! – Двигаемся поближе, вдруг чего все же обломится?!

Нет, если полностью проснуться и осознать себя, то обстановочка даже и не страшной кажется, а романтичной вполне. И вообще, как звучит! А в темноте загадочно мерцали его красные глаза! Хи-хи-хи!

– Ты чего? – Ой, ну надо же, теперь мы ролями поменялись!

А смех никак не прекращается, а от его слов еще смешней почему-то стало… Да это просто отходняк от истерики…

– Кира ты в порядке?! – Мое лицо зажали в ладонях и красные глаза близко-близко!

– Хи… – Еще раз выдала я и… и поцеловала это ушастое дитя гидроперита и солярия! Не могла я отказать себе в таком удовольствие! Муррр… какие губы… А запах… Пахнет морозным осенним ветром и костром… Где-то я уж это ощущала?! Не здесь, не сейчас, не в этом мире… Но сейчас это не важно… Всё не важно… Есть только я и мои ощущения…

Стажерка Зельда

Как ни боязно мне, а в замок войти пришлось. Не потерпел бы урчи отказа, затем, видать, и прислал не простого слугу, а мужика с саблею. Иду я через ворота, через двор темный, а сама от страху трясусь. Лекарка из меня никудышная. Боль в животе унять могу, если переел человек. Если не спится – дрему могу навести. Кой-какие травки знаю…

Но когда бабуля моя занемогла, с сердцем плохо стало, так я сразу к телефону кинулась – на помощь звать. Приехали в тот раз молодцы, выручили Айку, светлая ей память…

А мальчишку-то как мне от неведомой болезни пользовать, ежели я свою бабулечку уберечь не смогла?

Пока я думы черные думала, ввели меня через коридоры мрачные в большой зал. По правую руку – окна большие, витражные, сразу видать, что только летом здесь гостей принимают. По левую руку – стена гобеленами увешана. И вытканы на них сплошь воины, лицом суровые, в одеждах белых и синих. Один – змея огромного копьем повергает. Другой – в бой отряд ведет. Третий, с красной полосой по кайме рубахи – казнью руководит. Коротышку вешает бородатого, а девка остроухая, на мавку похожая, своей очереди дожидается.

Видать, суровость у здешних урчей в крови.

– Так это та немая странница божья, которая утром в деревню мою вошла? – молвит кто-то голосом низким, до костей пробирающим. – Ну-ка, повернись ко мне, лицо покажи.

Я спорить не смею, кланяюсь в пояс, но шаль не снимаю и лицо не открываю. Цветами заслоняюсь: васильками, ромашками, маками, купальницами, пижмой, гречихой, звездоцветом, лютиками, заячьей корзинкой да незабудками – «небесными очами».

– Вот упрямая, – смеется урчи.

Я на него из-под шали поглядываю. Глаза черные – то ли в карий, то ли в зеленый, не разберешь. Кудри буйные, цвета шоколада моего любимого, горького, обручем-венцом прижаты. Брови густые, кустистые, челюсть нижняя тяжелая, массивная, а губы – как в противовес – мягкие, сладострастные. Помню, говорила мне бабулечка, светлая ей память: «От таких молодцев, Зельда, держись подальше. Им ни до кого, окромя себя, дела нету. Заманят девку речами да огнем в глазах, сомнут да выкинут, а той что делать-то после? Только в омут»

Ну, мне-то, положим, в омут не с руки нырять – сама кого хочешь утоплю, ежели обидит крепко. Но с урчи Ильяном, по всему видно, не до шуток будет, лишь бы ноги унести.

А любопытством эдакого человека пытать – совсем дело глупое.

Скорчила я рожу старушечью, откинула угол платка – и быстренько назад закрылась.

– Ну и страхолюдина, – кривится урчи. Недоволен – верно, хотел красавицу увидеть да в свои покои заманить. Да не про таких я сватана! – Ну, делу нашему это не помеха. Сказывают в народе, что странницы божьи – лекарки отменные. Прошу, не откажи в помощи – поставь сына моего, наследника единственного, на ноги! Сумеешь – одарю золотом и серебром, плат прикажу новый справить и сапожки, как у самой урчинки, – говорит льстиво. А глаза – темные-темные, страшные-страшные, как будто туча грозовая. И видно мне теперь, что не в зелень, не в карий цвет – в синь морскую отливают. – Ну, а коли окажется, что почем зря странницей божьей прикидываешься… Не обессудь – велю на заборе вздернуть. Мне проходимцы в землях моих не нужны, навья хватает, – сказал, как припечатал приговор смертный. – Так возьмешься сына моего лечить?

«…али сразу веревку готовить?» – не сказал урчи такого, ну да я девка догадливая – сама поняла.

Что поделать? Кланяюсь Ильяну – мол, возьмусь.

Бабка Йожка Прынцесса

Ну, немедленно потребовать с него задолженность у меня не получилось… дверь хлопнула, хозяин на работу ушел.

А что ж тогда мы сидим, кого ждем? Я же теперь тут вроде почетного гостя… значит, самое время провести доскональную разведку. Нет, насчет кого провести, мы бабки Йожки все дюже способные… а вот насчет разведки у нас Фрольга имеется. Жаль, что её тут нет… она бы всё в момент разузнала и распознала и выводы вывела и доводы привела…

Ох, и лопоухий, ты всё же, гном! Никого она бы сюда не приводила, а вот меня бы в два счета отсюда вывела!

Что, значит, тогда она тебе заранее не нравится? Мал ты еще, чтобы разбираться, какие женщины тебе нравятся. Да, так о чем это я? Ну вот, все мысли сбил, а они мне казались такими умными!

Кстати, про мысли… А сколько тебе на самом деле лет?

СКОЛЬКО?!

Двадцать пять?!

А ты не врешь? Да ладно, никогда! Я сама тебя сегодня пару раз на вранье поймала!

Ну и что, что за меня заступался! С чего ты решил, что я сама за себя заступиться не могу? Это я просто пока не хочу! Не понять тебе, как приятно, когда в кои-то веки твой внешний вид и внутренний образ полностью совпадают!

Ведь в душе я вот именно такая и есть, белая и пушистая!

Ну и что же, что зубы! Ты ещё про когти забыл!

Так вот что я тебе отвечу, настоящие белые и пушистые непременно и должны быть с когтями и клыками! Иначе каждый второй захочет о твой белый мех грязные руки вытереть, а каждый третий постелить у камина мягкую шкурку!

Так, но мы ведь не про это?! А про то, почему ты тогда мальчишкой выглядишь, по сравнению с братом! Что, говоришь?

Семьдесят лет?! НЕ может быть! А сколько же тогда тому, с бородой? Пятую сотню разменял? Ни фига себе! Ну, вы, гномы не дураки пожить! А у нас, людей, век покороче будет!

Что говоришь, не только гномы? А кто еще?

От его перечня я села прямо на тропке и по привычке почесала лоб. М-да. А лапой это делать не очень-то и удобно, я вам скажу!

Оказалось, в этом мире полно всего того, что у нас только в сказках встречается! Есть и эльфы светлые, и эльфы темные, и гномы горные, в отличие от моих, лесных! А еще демоны и вампиры и даже дракон где-то обретается! А, кроме того, всякая бяка, в виде дриад, леших и навок! И это ещё не все! Люди тут тоже живут! Хотя… могу себе представить, каково им в такой-то компании выживать! Наверное, все в боевом железе и серебряных крестах ходят!

-Вия, ну что ты сидишь посреди дороги! Пойдем дальше, там самое интересное!

Самым интересным оказалась огромная веранда, пристроенная к двухэтажному грибочку каменной кухни.

Ну и интересы у ребёнка, его что, брат хронически не докармливает?! – Сердито думала я, впрыгивая следом за гномом на прогретые солнцем ступеньки.

Пфф! Вот потому и шьют у нас богатые дамы любимым собачкам сапожки и штаники! Что проникаются проблемами любимого животного до самого сердца. И почему моей проблемой еще никто не проникся? Ходить босыми лапами по горячим доскам удовольствие ниже среднего!

-Талм! – Заорало со всех сторон и мне пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть целую толпу таких же юных балбесов, как мой приятель.

И балбесок. Вот теперь мне стало ясно, что именно тут для него самое интересное!

Я уже говорила, что я терпеливая? Так вот, тут и святой через полчаса сбежал бы! А я? Я сбежала намного раньше! Но и за это время мне успели причесать шерсть от хвоста к голове, чтобы пушистее была, повесить цепочку на шею и привязать на хвост с десяток разноцветных ленточек.

А сбежала я, когда они решили мне когти в зеленый цвет по здешней моде выкрасить. Сделала вид, что хочу в окошко посмотреть, и как сиганула! Хорошо, что раньше тренировочку прошла, когда гнома по стволам гоняла!

Ну, дом свой, в смысле Талма, я быстро нашла, пробралась на самый верхний этаж, выбрала комнатку по вкусу, и удобно устроилась на мягкой постели.

Что, двери? Двери я надежно на щеколдочку закрыла, чтоб орда малолетних, ну, по местным меркам, разумеется, короедов, до меня не добралась. И только вытянув лапы, поняла, как же я за этот день устала!

А еще почувствовала какое-то неудобство в лапе. Задней. Подтянула поближе, рассмотрела. Ну, так я и знала. Заноза! И вот как мне её вытаскивать, когда ни иголки нет, ни булавки, а если бы и были, такими пальцами, как у меня сейчас, выковырять я все равно бы не смогла!

Пришлось изворачиваться! В самом прямом смысле слова, хотя ничего прямого в тот момент во мне и в помине не было! А было изогнутое, вывернутое и выгнутое! Но я все же справилась! Зубами дотянулась и занозу выдернула! И капельку крови языком слизнула, чтоб зажило быстрее!

Вот тут меня и скрутило! Так скрутило, словно я ведро незрелого крыжовника съела и парным молочком запила! Ну, или кому понятнее, как упаковочку магазинного салатика!

Причем заболело разом всё, и спина, и живот и голова! Ох, а не отравилась ли я здешними продуктами, может, мне их и есть то нельзя?! А что тогда есть? Не с голоду же помирать?! Тем более я, когда расстраиваюсь из-за чего-нибудь, обязательно это дело зажевать должна! А в нынешней ситуации мне сам бог велел жевать с утра до вечера!

Но это я опять не о том… а вот почему мне так жестко лежать и что давит прямо в ребра… нужно выяснить как можно скорее!

А для этого нужно приподняться… а у меня ведь все болит… или уже не всё? И не совсем болит?!

Ой! А что это тут такое?!

Нет, что это такое, я разумеется прекрасно знаю, это моя метла, с сиденьем от цепочной карусели! Одиночным, разумеется, неужели я додумаюсь кого-нибудь на своей любимой метелке катать? Нет, про кота Пыхо вспоминать не нужно, он для меня не кто-нибудь! А домочадец! В смысле домашнее чадо.

Так снова я отвлеклась. Значит, нашлась таки моя метёлочка, моя миленькая!

Ой! А вот это моя сумка! Ну да, та самая, что на ремешке через плечо висела, когда я на слет летела! Нет, не как у почтальона, у меня лаковая и немного другого фасона… и по размеру пожалуй, чуть больше! Так я же ведь не почтальон, мне и положено больше!

Что там у меня? Ха! Вы задайте этот вопрос любой женщине, и той, что припомнит половину содержимого своей сумки, можете смело вешать медаль за аккуратность и внимательность! Только не забудьте проверить сами, все женщины обычно считают, что досконально знают содержимое своих сумок! У меня одна клиентка, когда искала фотографию жениха, была страшно удивлена, достав пакетик с чем-то зеленым и мохнатым! Ни за что не угадаете, это был пирожок! Прошлогодний!

Ой! Под сумкой обнаружились мои ноги! Одетые под платье в черные лосины и черные же ботиночки на небольшом каблучке! А вы сами попробовали бы приземляться на шпильках! Или летать ранней весной без лосин и ветровки! Так вот же она, моя любимая, на мне одета!

А интересно… где же все это раньше было? И куда делся тот белый мех… к которому я только начала понемногу привыкать?!

А, ну-ка, где же оно… ура, нашла! Из маленького зеркальца, вставленного в крышку пудреницы, на меня смотрела моя собственная физиономия!

И даже макияж не был размазан! Класс! А как же это у меня получилось-то… ну-ка думай, бабка Йожка!

Но подумать как следует мне не дали. В дверь кто-то загрохотал кулаком, и голос Атания закричал:

-Вия, ты здесь?

-Ну, здесь! – Буркнула я и отодвинула задвижку.

Дверь распахнулась, и в ней как в раме нарисовались два гнома.

Один с растрепанными волосами и в присыпанной опилками жилетке и второй с размазанными по лицу разводами от слез. И оба с широко распахнутыми зелеными глазами и разинутыми ртами.

Такое впечатление, что они еще никогда не видели бабок Йожек!

Бабка Йожка Афина

Оказалось, что не сразу в город мы путь держим. По пути еще замок стоит, в котором друг детства моего вампирюги обитает. Мы замку уже в темноте подъехали. Я его сверху, когда на метле летела, не заметила, он в низине стоит, соснами корабельными сокрытый. Замок – не замок, скорее, дом большой, каменный, крыша мхом поросла, стены – плющом. Лет ему не меряно, вокруг лес густой, оно и понятно – ни к чему вампирам поля пшеничные.

Хотела я Артиму вопрос задать еще с утра, да все не решалась. Нет, скромностью да застенчивостью тут и пахло, просто обидеть его не хотелось. А вопрос актуальный – кровь они пьют или нет?

Но все разрешилось само собой. Когда мы на обед остановились, он меня оставил коней сторожить, а сам сына с собой взял, да на охоту пошел. А я тем временем наложила на полянку охранное заклинание – ежели кто чужой мимо пройдет, оно меня разбудит, и заснула. Все-таки, крови я потеряла немного, и верхом вдвоем в одном седле сидеть неудобно – ноги затекают, вдобавок, я вампиру все интересные места отдавила. Но он почему-то не жаловался.

Вернулись они через час, Артим тушу косулью с плеча к моим ногам скинул – мол, разделывай. И нож положил сверху. Я рукава закатала, нож взяла да и приступила к работе. И вот что интересное заметила: не было на косуле других ран, кроме небольшого разреза не шее, где вена яремная. А еще след от веревки на шее, словно ее удушили. Начала я шкуру снимать, и поняла, что обескровили ее, почти досуха выпили. Вот, значится, как они свои вампирские потребности удовлетворяют! Ясно, но еще один вопрос остался, вот его я и задала расслабившемуся вампиру. Сына он за дровами послал, а сам на травке разлегся – кровь переваривает.

– И часто вы должны так питаться?

– Не очень. Взрослому достаточно раз в два-три месяца, детям чаще. Они растут, им больше кровь нужна, без нее они слабеют, да и крылья не сформируются правильно.

– Ага, понятненько теперь – так у Тимина крыльев пока нет? То-то он твоими любуется!

– У него только к двадцати прорежутся, еще два года ждать.

– Погоди, погоди, так ему восемнадцать уже? А я думала, лет десять-двенадцать.

– Мы медленнее растем, но дольше живем.

Я глубокомысленно хмыкнула, и на этом разговор иссяк.

Я ногу заднюю отделила, да на кусочки порезала, тут и мальчик пришел с хворостом.

Пока он на палочки, отцом выточенные, мясо нанизывал, я его получше рассмотрела. Он действительно, еще ребенок – это и по поведению видно и по речи. Нет в нем еще взрослости. Да и сказки он любит, о чем и заявил, пока мясо жарилось. Так что пришлось мне ему про Щуку и Емелю, и про Царевну Несмеяну рассказывать. И пока я не досказала, в путь мы не тронулись.

Но перед тем как в седло взгромоздиться, я метелки наши в сумку спрятала – оно ведь как: никогда не знаешь как повернется, а метелки – это оружие наше, можно сказать, тактическое.

Артим три раза ударил в ворота, и они распахнулись сами по себе. Во дворе замка никого не было, но на первом и втором этаже окна светились, слабенько так, словно только свечи горели. Чего это я? Электричества же тут нет! Вот бабка, совсем забылась, куда попала! Последние два часа пути я сладко спала в объятьях моего вампира, а он и рад тому был: все крепче меня к себе прижимал, да в макушку целовал, нежно так и ласково. Так что сны мне вполне в тему снились. Эротические….

Переступив порог, я осмотрелась. Двор небольшой, стеной высокой каменной огорожен, другого выхода нет, кроме ворот, которые в этот момент за нашей спиной сами захлопнулись, отрезая от внешнего мира. И сразу на нас кто-то спикировал. Лошади заржали, Артим их еле удержал, а я к себе ребенка прижала, да арбалет, который еще за воротами от седла отвязала да в руку правую взяла, направила на темную фигуру, приземлившуюся перед нами на камни двора.

Вампир сверкнул глазами, и я сама, как тот конь, шарахнулась – у этого нелюдя они, как положено, красным сверкали.

– Хозяин ожидает вас, господин. Он велел мне проводить вас к нему, а ваших спутников в отведенные вам покои.

Я на Артима посмотрела и поразилась, как преобразился мой спутник. Крылья из прорезей в рубашке вырвались, сам он, как струна натянутая стал, и в лице величие проявилось. Ох, непростая птица мне встретилась по пути, не простая. А он красноглазому рукой махнул, веди, мол, а сам мне шепнул:

– Афина, сына одного не оставляй, прошу тебя!

Я в ответ только кивнула, да ребенка-вампиренка покрепче к себе прижала. Не нравится мне здесь, ох, не нравится. Сумку свою я с собой взяла и за проводником последовала. На втором этаже Артим нам кивнул и пошел с другом встречаться, а нас вампир в спальню проводил. Хотел Тимина отдельно поселить, но я не дала, только глазами сверкнула ведьминскими, зелеными, и он заткнулся.

Потребовала показать, где можно помыться с дороги, и вампир отодвинул ширму в красных маках, и показал мне уже готовую медную ванну, наполненную горячей водой.

– Благодарю. Вы можете быть свободны, уважаемый. Если мне что-то понабиться, я вас позову.

Вампир только зубами скрипнул и пропал в темном коридоре. Я сразу сеть охранную накинула, двери заперла и велела Тимину идти мыться. А сама в сумку полезла. Мыло да шампунь достала. Что-то подозрительно мне содержимое тех склянок, что на полу возле ванной стояли. Ребенка отмыла, да в простыню завернула обсыхать, а сама воду заклинанием отчистила, и в темпе вальса мыться начала. Через пятнадцать минут мы с ним оба уже сидели у камина и волосы причесывали. Я ему косу заплела, а свои распущенными оставила. Из сумки своей безразмерной платье достала зеленое, шелковое. Пистолет, на всяк случай, в кобуру на бедро – забыла сказать, что набор юного шпиона я тоже захватила.

Вот теперь, когда Тимин в чистое переоделся, можно и поколдовать. Я еще загодя к своему спутнику метку прилепила, так что теперь в любом месте его найду.

Забралась я с ногами на кровать, села по-турецки и глаза прикрыла. Вырвалась магия, струйкой побежала за меткой моей, и стала проводником, вроде телефона. Я все слышу, но видеть не могу. Мальчик в кресле пирожок с картошкой жует, я его накормить решила, а то поди знай, когда нас позовут, так что мне он не мешает, а я сама разговор слушаю.

«Недоброе время ты выбрал домой вернуться, друг мой. После смерти твоего брата в столице смута. Мать твоя, королева, во всем с регентом соглашается. А регент – дядя твой, отца брат. Тебя он уже давно похоронил. Не советую я тебе во дворце показываться, Артим»

«Не боюсь я Троиса, не может он мне ничего сделать. Я наследник престола, и ты это знаешь. Да и Тимин хочет с бабушкой познакомиться»

От, мать-перемать! Неужели Артим такой наивный? Добрая душа, вампирюга мой! А друг его – та еще птица. Даже по голосу слышу, что врет он. Врет, да заговаривается. Словно специально подзуживает моего: мол, я тебе скажу не ходи, а ты мне на зло пойдешь. Ладно, с этим гусем мы еще разберемся.

Больше ничего я подслушать не успела, за нами давешний вампир пришел. Я ноги в мягкие да удобные туфли сунула, ребенка за руку взяла и последовала за ним. Коридоры темные, только впереди свеча в руках вампира слегка стены освещает. Иду я и думаю, а ведь им свет и не нужен, поди. Нелюдь нас вел, вел, да и привел, наконец, в зал. Потолок балками закопченными за века, в вышине, под самой крышей. Люстра висит, в ней свечи горят, оплавляются, да пахнет воском да медом. Посреди зала стол стоит на возвышении, к нашему приходу накрытый. Посуда золотая да серебренная, скатерть красная. А сам хозяин – ну, китаец вылитый! Глаза узкие, рожа каменная, ростом моему плечо, но когда мы вошли, встал, как полагается. Артим ко мне подошел, к столу проводил и с хозяином познакомил. Я только шепнуть успела: не говори, что я ведьма.

– Дорогая, позволь тебе представить моего старинного друга Галарта де Зави Руно.А это невеста моя, Афина Терраземская.

И руку мне сжал, молчи, мол, так надо. Надо так надо! Я вампиру ручку для поцелуя протянула, а сама в глаза его честные смотрю и жду, когда же он проявит суть свою, вражескую. Ну, не верю я ему, а интуиция моя, баб-йожская, меня еще ни разу не подвела.

Тот вампир, что нас привел, стал нам за столом прислуживать.

Хозяин вино пьет, да на меня смотрит – приценивается.

– Ты не забыл ли, друг мой, что жениться на простолюдинке тебе нельзя? Неужели после эльфийской принцессы тебе человечка приглянулась?

Ага, вот она, полезла, гнусность его.

– Афина – дочь князя Терраземского. И не тебе судить, на ком мне жениться, Галард. Это мое личное дело, и тебя не касается, – сказал, как отрезал. Я аж вилку двузубую на стол едва не уронила, когда он встал и хозяину ответил:

– Спасибо, друг, за приют. Завтра с утра мы покинем твой гостеприимный дом. А сейчас прости, Афина устала, да и Тимину спать пора. Поздно уже. Мы встали, с Галардом распрощались и в комнату, нам отведенную, отправились.

Артим впереди, меня за собой за руку тянет, а я Тимина. Так мы, цепочкой, до дверей и бежали. Вернее, Артим шел, но на один его шаг два наших приходилось.

Двери захлопнув, я обновила охранку, да еще и полог тишины навесила – поняла, что разговор у нас будет не из легких.

Бабка Йожка Туся

Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять….

Звука от врезавшейся в землю статуэтки я не услышала.

Да, высоко сижу, далеко гляжу. К тому же, уже давно. НАДОЕЛО!!!

Я барышня компанейская, длительное одиночество не люблю. Да и клаустрофобия у меня. И не важно, где этот клаустро находится: в подземелье или высокой башне. Все равно фобия.

Оглянувшись, осмотрела руины, которые остались от комнаты, в которой меня заперли. Все, что можно было, разбить – разбила. Все, что нельзя была разбить – порвала. А что не разбивалось и не рвалось, выбросила из окошка. Хорошее такое окошко, стрельчатое, с красивыми цветными стеклышками. Забыла, блин, как называются! А, какая теперь разница. Если они теперь никак не называются, кроме, как осколки.

– Свободу заточенным в башне ведьмам!!! – Заорала я во весь голос, а в конце, даже закашлялась от переизбытка рвения.

Эх, жаль, выкинуть больше нечего! Стресс у меня, который срочно снимать надо. А из всех подходящих способов только этот и остался. Да и тот, весь закончился.

Хотя… Я опустила взгляд на элегантные сапожки на своих ногах, которые дополнили мой туалет. Очень элегантные сапожки. Но, как говорится, искусство требует жертв. И если нельзя принести в жертву само искусство….

Осталось до них лишь добраться. Сидела я на подоконники, свесив ноги на ту самую сторону, где каменная стена башни убегала далеко вниз.

А что, высоты я не боюсь, да и вид из этого окошечка открывался просто замечательный. Направо посмотришь – городок, в который я так неудачно забрела, увидишь. Налево посмотришь – поросшие хвойным лесом горы увидишь. Прямо посмотришь – загородный дворец повелителя весь, как на ладошке. А вниз посмотришь… кучка того, что еще недавно было обстановкой.

А ведь все так хорошо начиналось. Во дворец меня доставляли так, словно я могла рассыпаться от малейшего неосторожного прикосновения. В карету – под ручку. Из кареты – под ручку. К парадному крыльцу подошли, все предупредить норовили: 'Осторожно, ступенечка. Осторожно, еще одна'.

Одно из двух: или демона главного так бояться, или меня совсем за дуру держат. Если второе, то я не гордая, стерплю. Это даже к лучшему, если тебя недооценивают. А вот если первое….

Ладно, и с этим разберемся. Всему свое время.

Привели меня сначала в купальню. Нашим олигархам такое даже не снилось. Мрамор, не мрамор, я в таких вещах не очень хорошо разбираюсь, но миленько. Один бассейн небольшой, вода над ним паром курится. Второй побольше, там что-то все время булькает и фырчит. В третьем вода молочно белая и ароматом от нее приятным тянет. Между ними лавки широкие, тканью накрытые. Рядышком столики со всякими баночками, бутылочками, плошечками. Солнце через витражи цветные красками на полу и стенах играет.

Демоны меня пятерым демоницам передали, а сами самоустранились, за дверь вышли.

Ну, думаю, сейчас разборки будут. Обычно так и происходит. Если на какого мужика спрос повышенный, а тут еще одна конкурентка появляется, то хорошим ничем такие ситуации не заканчиваются.

Я уже приготовилась устроить войнушку местного масштаба, как тут же осознала, что мои выводы оказались неправильными. Девчонки темнокожие смотрят на меня без злобы. А даже с некоторым сочувствием.

Сразу стало понятно, что из двух возможных выводов, правильным оказался насчет повелителя. Я, может быть, и дура, но не в такой степени, как боятся главного демона.

Все это, конечно, неприятно, но еще не повод, чтобы лишать себя удовольствия.

На попытку помочь снять платье ответила отказом. Ладно бы еще мужчина…. а так, я и сама раздеться могу. Все остальное напоминало сладкий сон. Меня терли, массировали, опять терли. Намыливали, смывали, втирали, размазывали, растягивали, окунали. Потом растерли насухо, причесали, обрядили в новое платье, напялили сапожки и отконвоировали в башню.

Даже не накормив.

Минут пять я сидела спокойно. Ну, мало ли, какие дела их задержали. Вот, думаю, сейчас дверь откроется и появится кто-нибудь с подносом, вкусностями заставленным.

Не появился.

Следующие пять минут я стучала в дверь и требовала меня выпустить.

Не выпустили.

Еще столько же я в вольном переводе цитировала выдержки из УК (Примечание переводчика: Уголовный Кодекс).

Не помогло.

Затем я вспоминала все нецензурные слова, которые выучила за свои двадцать пять лет.

Не подействовало. Хотя слов оказалось много.

Потом… потом, проносясь метеоритом мимо столика на изогнутых долларом ножках, случайно уронила стоящую там вазу. Без цветов. Были бы цветы, вряд ли я такой погром устроила.

Это оказались первые, но далеко не последствие осколки. К сожалению, все с теми же последствиями.

– А я не хочу, не хочу по расчету, а я по любви, по любви хочу. Свободу, свободу, мне дайте свободу. Я птицею ввысь улечу. – Взвыла я пароходной сиреной и потянулась к сапогу, совершенно забыв, и про высоту, и про то, что сижу на самом краешке.

Испугаться даже не успела. Меня так крепенько за талию подхватили и обратно в комнату втянули.

– Птичкой, значит. – Хмыкнул Азаир, разглядывая недовольство на моем лице.

Эх! Не отобрали бы мою метелочку, показала бы я ему и птичку, и фигушку, которая бы вместо меня осталась. А не экспроприировали бы второй браслетик, послала нашему Змею Горынычу на КПК коротенькое сообщение. С требованием огневой поддержки. Он бы тут не то, что камня на камне, а и пепла на пепле не оставил. Грозный он у нас, когда Бабок Йожек кто обидеть пытается. Правда, сколько себя помню, никто еще здоровьем своих нервов не рисковал.

– Ага. – Хмурю я брови, пытаясь хоть немного увеличить расстояние между ним и мною. Уж больно близко стоит, последние здравые мысли из головы своим присутствием вышибает. – Пикирующим бомбардировщиком.

Вот ведь кадр заморский! Такое ощущение, что он меня даже не слышит. А если слышит, то не видит. А если не видит…. То-то я думаю, чего это он меня все ощупью, да ощупью. Лапки загребущие уже по моему телу, как у себя дома прогуливаются.

– Мы есть то будем? – Уточняю я, пытаясь без кровопролития убрать его руку с того места, которое несколько ниже талии.

– Будем, – шепчет он, наклонившись к моему ушку. – Тобою.

– Каннибал, что ли? – Уточняю я, пытаясь осмыслить возникшую перспективу.

Вот ведь, о чем угодно подумать могла, когда сюда попала, но чтобы мною закусывали…

– Кто? – спрашивает он.

Видно слово незнакомее его удивило.

– Ты. – Заявляю я и хлопаю ресничками.

– Нет. – Констатирует он.

– Почему? – Теперь уже ничего не понимаю я.

– Что почему? – Хмурится он.

– Почему не каннибал? – Вот ведь…. Повелитель на мою голову непонятливый, какой попался.

– А надо? – Не врубается он.

– Да нет. – Радуюсь я, что ошиблась в своих выводах. – Вот и не надо начинать.

– Чего начинать. – Впадает он в ступор.

– Кушать меня не надо начинать. – Пытаюсь я объяснить ему совсем уже доступно.

– А я и не собирался. – Начинает оправдываться он.

Вот так всегда! Сначала барышню введут в заблуждение, а потом еще и виноватой сделают.

– А чего тогда говорил? – Теряю терпение я.

– Когда? – Начинает злиться он.

– Да только что. – Пытаюсь напомнить ему я.

– Да не говорил я такого! – Рычит он.

Нашел, чем напугать. Слышал бы он, как наш Змей Горыныч рычит, когда к нам всякие тролли в гости заглядывают. Так рычит, что даже мы побаиваемся.

– Говорил. – Говорю.

Ну, если я помню, что он говорил, не буду же я говорить, что не говорил.

– Не говорил. – Пытается убедить он меня в обратном.

– Нет, гово….

Больше ничего сказать я не успеваю, потому что он применяет военную хитрость и решительно меня целует.

– Н-е-т, г-о-в… – Делаю я еще одну попытку добиться справедливости, но замолкаю.

Уж больно хорошо, демон, целуется. Намного лучше, чем тот красавчик, которого я на спор с девчонками из-за соседнего столика в ресторане увела. Мы тогда еще небольшой погром устроили, когда та дама, что вместе с ним была, пришла нам претензии предъявлять. А не надо своих мужиков без контроля оставлять. Ей, видите ли, надо было носик припудрить. Раз мужик с тобой, пудри в пределах видимости. Чтобы ни одна, ни-ни…

Мысль, конечно, была интересная, да и воспоминания приятные, но этот хмырь, посчитав, что ему все дозволено, начал по спине лапами елозить, шнуровку у платья расшнуровывать. Ага!!! Видели мы таких быстрых. Ты сначала накорми, напои, кучу ласковый слов наговори, а уже потом за шнуровку хватайся. Если тебе позволят.

Я реснички слегка приподнимаю, чтобы обстановку оценить. Хорошая такая обстановка. Повелитель уже не сомневается в своей окончательной победе. На морде блаженство и предвкушение большими буквами нарисовано.

Наивный!!! У ведьм для таких случаев чего только не припасено.

Но войны я пока не хочу. Моя метелочка еще ко мне дорогу не нашла. Это Афина всю нашу технику одним заклинанием закляла. Куда бы теперь наши средства передвижения не спрятали, не скрыли, те обязательно к хозяйке воротятся. Если надо даже туманом обернутся, но в малейшую щелочку пролезут. Так что мне просто нужно протянуть время.

Ну и протянула. Глазки закатила и обмякла в его руках. Уж обморок симулировать я еще в младшей группе детского сада научилась.

Он сначала на мою уловку не клюнул. Хмыкнул самодовольно, тряхнул легонечко. Но не зря же девчонки говорили, что по мне сцена плачет. Я только еще ниже у него по рукам сползла. Ну а бледность… Годы тренировок и непосильного труда.

Азаир перехватил меня поудобнее, и ладонью аккуратненько по лицу. Не помогает. Он, видно, хотел положить меня куда-нибудь. А некуда!!! Кровать-то осталась. Но, ни перинки на ней, ни простынки, ни подушечки, ни балдахинчика. Все клочками ткани, да пухом с перьями на полу лежит.

Ну, он меня на руки, пинком дверь распахнул и вниз понес.

Я же предупреждала своих конвоиров: не надо меня наверх.

Бабка Йожка Прынцесса

Такое впечатление, что они еще никогда не видели бабок Йожек!

Стою. Жду.

Минута прошла, вторая…

Рты открыли, сглотнули, мекнули… и снова молчат.

Только выражение глаз поменялось. Из ошарашенно – изумленного перешло в непонимающе – настороженное.

-Ну, и зачем я вам так срочно нужна была? – Уперев руки в бока, спрашиваю братцев, когда мне надоедает стоять оловянным солдатиком.

А действительно, чего это я стою? Где тут кресло?

Отвернувшись от гномов, танцующей походкой добираюсь до кресла и грациозно опустившись в него, закидываю ногу на ногу.

Эх, сейчас бы мне для шарму тонкую сигарету в откинутую руку… но я не переношу табачный дым. Поэтому вполне подойдет обычная шариковая ручка. Кручу её в пальцах и наслаждаюсь занимающимся заревом на гномьих ушках. И как я раньше не заметила, что они у хозяев немного похожи на кошачьи?! Наверное, потому что у самой похожие были!

Ну и долго мне еще, интересно, ждать ответа на простой вопрос?!

-Эй, гномы! Чего стоим, чего молчим? Последний раз спрашиваю, зачем вы меня искали?!

-Мы тебя не искали. – Честно смотрит мне в глаза осмелевший первым Талм. – Мы искали Вию!

Так, а я, по их мнению, кто?!

Озвучиваю свой вопрос и гномы снова надолго зависают. Не дать ни взять майл.ру в час пик с моего модема.

-Не знаем. – Настороженно бурчит наконец младший и мне хочется одновременно расхохотаться и умиленно погладить его по зеленоватой гриве.

-Совсем?!

-Угу. – Угрюмо бурчит старший.

-И даже подозрений никаких?

-А что такое… подозрений? – Делает шажок поближе Талм. – А ты кто?

Наконец-то вопрос по существу!

-Подозрения – это догадки! А я и есть Вия, недогадливые вы гномы!

Эй! А что это личики у вас так нехорошо насупились? И чего вы так крадучись ко мне двинулись?

А, поняла, не дура! Не поверили! Ну так я вам докажу! Черт, а как именно я это сделаю? У меня ведь даже ленточки с хвоста на память о бело-пушистом облике не осталось!

Гномы тем временем уже почти меня окружили, и, судя по всему, готовятся напасть! Ну, что же, хочешь, не хочешь, придется колдовать! Махнула рукой, буркнула пару слов и жду. Вот сейчас подействует и они застынут на полушаге. Недолго в таком состоянии пробудут, но мне вполне хватит времени, чтобы объяснить им трагическое недоразумение.

Сижу. Жду. Ну, вот сейчас… ну… давай же… А они как крались, так и крадутся!

Нет! Уже не крадутся!!!

-Ой! Ай! Вы, тупицы зеленоволосые… отпустите, дурни колхозные… ты что делаешь… ой, на ногу! М-ммм… У-ууу…

-Попалась, ведьма! – Довольно хмыкнул Атаний и похлопав меня тяжелой ручкой по плечу, скомандовал: – Беги, Талм, зови старосту, я ее пока посторожу!

Тупица! Идиот! Болван! – Это самые ласковые из прозвищ которыми я мысленно награждала Атания, с донельзя самодовольным видом расположившегося на моей кровати.

Тогда как я, с накрепко примотанными к груди руками и связанными ногами, а главное с куском тряпки во рту, сидела на кресле.

И с ужасом наблюдала как он сначала рассматривает мою метлу, потом пытается оторвать от нее сиденье, а потом… нет! Только не это!

А гном уже подтянул к себе мою сумку и пытается сообразить, как открыть застежку.

А ведь если он ее откроет… ох! Лучше не думать о последствиях! Там столько зелий и заговоренных предметов, что тут будет просто море крови! И тогда у меня будет один, но могущественный враг, клан лесных гномов!

Бабка Йожка Афина

Выводы из услышанного делать легко, нелегко эти выводы высказать тому, кто и так с толку сбился. Как только мы остались одни, Артим крылья убрал, послал сына спать, а глаза у мальчика встревоженные были, это я, как женщина вам говорю, надо внимательнее к детям быть.

Так что пока Артим в кресле лицо ладонями натирал, да в огонь смотрел, я его сына укрыла одеялом пуховым и сказку принялась рассказывать. Про золотого гуся. «Гусь, гусь, приклеюсь, как возьмусь» – вызвало восторг у ребенка, и тревога ушла из его глаз. Тимин заснул. Я прикинула, что спать нам придется на полу – кровать, рассчитанная на одну меня, полностью занял ребенок. Я опустила полог на балдахине, чтобы отблески пламени не разбудили мальчика, и принялась за работу. Стащила в кучу медвежьи шкуры, нашла в сундуке подушки и одеяла. Вот и готово. Вампирюга мой молча следил, как я пораюсь, но пока никак не отреагировал. Ха, тугодум. Пришлось подойти и за руку взять. Он послушно встал и пошел за мной. Воду в ванной сменили – это я приказала, когда мы на ужин шли. Подогреть ее – минутное дело для бабки Йожки.

Я пальчиками ловкими пуговки на его черной рубашке расстегиваю, да по ручкам шаловливым, все меня пощупать норовящим, шлепать едва успеваю. Погоди, шепчу, не торопись. К косе потянулась, но он сам расплел, лезвия острые аккуратно на пол положил и сапоги снимать принялся. Распрямился и ко мне, а я за ремень его взялась. Штаны кожаные на пол упали, он ко мне, а я его в ванную подталкиваю. Пришлось вампиру меня слушаться. Я быстро платье скинула, в одном белье осталась, и шампунь ему на голову капнула. Аромат пошел, я же шампунь сама делаю, на травках да маслах, от него волосы в два раза быстрей растут, да сами завиваются. А блестят-то как! Короче, сидит мой вампирюга в воде по грудь и млеет, а я ему скальп массирую, волосы расплела да по всей длине промываю. Только одну ошибку я сделала – из-за его спины вышла, да не заметила, как он руки протянул, меня поймал и в воду затащил. Губы у него нежные….

Полночи мы кувыркались, полночи разговоры разговаривали. Брак его с эльфийской принцессой, как полагается, династическим был. Чтобы брата-короля не нервировать, решил Артим с женой к ее родным уехать, и было это двадцать пять лет назад. Эльфийские леса далеко, в гости к маме не наездишься, но один раз они приезжали – когда сынишка родился. О том, как жилось вампиру среди эльфов, он не сказал, а я и не спрашивала. И так понятно, что несладко. Но о жене он хорошо отзывался, она тоже младшая принцесса была, вроде как лишняя. Все бы было ничего, если бы три года назад не налетели на их дом горгульи. Артима дома не было, он в совете заседал, как принцу, ему эльфийский властитель должность при дворе выделил, а сын в доме был – его прислуга в подвал закрыть успела. А вот жене не повезло – в саду с подругой гуляла. Там их и разорвали на части.

После ее смерти положение совсем ухудшилось, да еще и сына дети дразнить начали – он же на мать не похож, весь в отца.

«Вампирская кровь сильнее,– объяснил мне Артим, – Мы в этот мир первыми пришли, но нас мало осталось. Вот эльфы и стали себя перворожденными звать»

Так что он еще три года терпел, да не утерпел – собрал вещи, забрал сына и сюда, домой, значится, вернулся. Да только не вовремя.

Стажерка Веточка

– Это не совсем так, юное создание.

Аааааа, кто это сказал?! Мамочка дорогая… заберите меня домоооойййй!!!!!

– Ты что такое?

Прямо передо мной из воды высунулось какое-то Нечто! Все сине-зеленого цвета, да в чешуе. Морда во, клычищи еще больше! Нет, я понимаю: озеро странное – и явно тут товарищи автомобилисты машины не моют, рыбу химикатами не травят, но откуда ж тогда тут такое, такой… короче – ЭТО!!!! Так Ветка: вздохнула и выдохнула. Пора вспоминать правила приличия и главное то, что ты почти бабка Йожка, которая и с лешим сдачу экзаменов отмечала, и с кикиморами по кочкам на перегонки прыгала, да за цветущим папоротником ночью с волком серым ходила, ну и еще надеяться, что голос мне не померещился с перепугу.

-Эм..здрасти, – е-моё, это что мой голос??? Воть это блеяние козы мой голос??!!!! – Простите, бульк, а вы не знаете, тьфу, до берега далеко? А то я потону счас!!!

На меня посмотрели, как на полную дуру, грустно, конефно, но зато теперь я уверена, что это существо разумно!

– Это Ларьё, девушка, одно из самых огромных водохранилищ Тезара! И до берега вам вплавь часа полтора еще, примерно. Ну, а я – я хранитель этого озера!

Воть это попала, хотя раз он хранитель, значит ему тут мой трупик не очень то и нужен! Значит, помочь должОн.

-Послушайте, хранитель, я конечно плавать люблю, буль, но если на твердую землю не встану, через пару минуток я только, бульк, топориком сплавать смогу, фыф, в последний раз, так сказать. Тьфу, пока я эту тираду произносила, воды наглоталась по самое немогу. Но, по тому, как это чудище смотрит изучающее, делаю вывод: старалась не зря! Этот крокодил-переросток явно чаго-то придумал, ну буду надеяться, что это отнюдь не блюдо со мной в главной роли. Эх, ну чего он молчит-то, я ж ко дну пойду сейчас!

– Я попробую Вам помочь. Вставайте!

Чего? Куды вставать-то? Он что решил поиздеваться напоследок?? Ох, были бы силы, ну хоть капельку, я бы ему показала, как шутить опасно над колдуньей. Тем паче, недоученной, хлюп. Ну, вот с такими мыслями я собственно на дно-то и пошла! Только я до него не достала, так как ногами я нащупала… хм… что-то скользкое! Ааааааааа… удержаться на этот своеобразном 'дне' у меня не вышло, и села я на него попой!

Хм, а ведь удобненько, вниз я не скатывалась, и сидела бы спокойно отдыхала, если бы меня рассмотреть своего помощника так не тянуло! А что?! Ему меня разглядывать можно, а я чем хуже? Вот и окидывали друг друга взглядами непонятного содержания. Для начала я поглядела, где попа моя пристроена, на чем, так сказать. Оказалось, что на хвосте этого самого хранителя, ну чего-то подобного я ожидала, хотя и непонятно, как он на поверхности держится. Но это я потом додумаю! А ведь не зря я его крокодилом обзывала, вот и чешуя на нем, как на моей сумочке! Дорогущей, между прочим, сумочке, на последние пару зарплат купленной, эх, хдешь ты теперь, родимая! Так, а я-то где?! Этот тип сомнительной рептильной наружности упоминал и название озера, и какую-то тезару.

Ох, и раздражает же взгляд спасителя моего, как раздевает прямо. После этой мысли пришла другая, что раздевать взглядом меня как раз не обязательно, одёжка облепила тело, да так что цветочки на бюстгальтере разглядеть можно. Но орать и ногами топать не стала, снова в воду не хотелось! Поэтому пристроила я сбоку, с левого, метелку, и начала активненько по сторонам смотреть. Ну, из увиденного, кроме рептилии, на хвосте которой я так удобно устроилась, ничего особо мистического, чудесного и потустороннего не было, и все внимание пришлось уделять хранителю озера, а ведь так не хотелось! Мне страшно на него смотреть, было что-то такое в его глазах, поистине внушающее ужас. Да, его морду, похожею на череп змеи, только увеличенной в сотню раз, я надолго запомню, и не забуду клыки ,выпирающие из пасти на сантиметров тридцать, а уж эти наросты на голове у него ну или гребни, уж не знаю, как правильно назвать, так во сне сниться будут, кошмарном.

– Уж, лучше гребни, так будет правильнее, – прокомментировал мою мысль хранитель.

Ээээ, я не поняла, это я вслух сейчас его обглядывала да комментировала?! Ну совсем с ума сошла девка!

– Нет, не вслух, но это мне не мешает вам отвечать, леди Ветка. И я позволю себе несколько уточнений: я не имею отношения к змеям, но что бы вам было проще, то я дракон, хотя население Тезара называет нас водяными стражами или элементалями природы. И да, я в состоянии читать ваши мысли. Вопросы будут?

После этого мыслей в голове не осталось, дельных, по крайней мере, наверно испугались, что их кто-то еще узнает. Короче, очень весело, ну да ладно! Я все-таки почти Йожка, не пропаду!

– Вопросы? Ну, естественно будут! Очень бы хотелось знать как вас зовут, почему я тут, в смысле в другой мир не собиралась вроде как, что за мир такой, и главное как из него выбраться?

Пока я перечисляла то, что меня беспокоит, этот элементаль все пытался поймать мой взгляд! Но я решила, что хорошего помаленьку и нечего этому рептилию в моей голове копаться, и потому прошептала заговор, не шибко сложный, но такую ментальную защиту ставит, загляденье!

Бабка Йожка Прынцесса

Думай, Бабка, думай! Ты ж не зря свой хлеб с маслом и икрой на завтрак кушаешь… что я там недавно про кровь говорила? Ну, уж если не это… то не поможет ничто!

Я с трудом подтянула к себе палец, тяжело вздохнула… заранее пожалела себя, любимую… вытолкнула изо рта тряпку и куснула со всей дури.

– Ты что это там делаешь, ведьма?! – Отбросив в сторону сумку, рванулся ко мне Атаний.

Поздно! Злорадно хмыкнула я, чувствуя, как по телу прокатилась уже знакомая волна резкой боли. Да и не такой уж резкой, как в первый раз. Видимо, организм постепенно привыкает!

Атаний охнул и отступил назад, а я опустила вниз лапы, и спрыгнула с кресла, удивляясь, куда делись стягивающие меня веревки.

Наверное, туда же, куда раньше исчезала метла и сумка, само пришло в голову понимание.

Первым делом я кинулась к сумке, и отодвинула ее подальше от беспардонного гнома. Потом зубами подтащила к ней метлу и села рядом, бдительно поглядывая на растерянного Атания.

Попробуй только сунуться, фашист, узнаешь, какой длины у Йожек когти!

– А… – Растерянно попытался что-то выяснить гном, но тут раздался топот нескольких пар сапог и в комнату ворвался Талм.

А за ним староста и еще несколько плечистых лесорубов.

– А где? – Уставился на пустое кресло младший и вдруг заметил на кровати меня. – ВИЯ-аааа!

– РРРР! – Злобно оскалила я зубы на рванувшегося ко мне парнишку. – Не подходи, предатель!

– Вия… это же я… Талм… – Растерянно остановился он. – Ты что… меня не узнала?!

– Прекрасно узнала, предатель! Втерся в доверие, лгун, а как только я в человека превратилась, сразу с веревками набросился! Не подходи! А то я за себя не отвечаю!

– Нет… это не может быть… – На его глазах снова висят слезы, но меня этим больше не проведешь!

Не там лохушку искать вздумали, господа лесоводы!

– Может… – Виновато бормочет Атаний. – Я сам видел, как она снова в метаморфа превратилась!

– Вия… – В зеленых глазках плещется виноватое раскаянье. – Но мы же не знали!

– Опять врешь! – Злобно рычу я. – Как это не знали, когда я сама вам сказала, кто я!

– Мы не поверили… – На низко опущенное лицо волной свешиваются зеленоватые волосы.

– Потому что сами привыкли врать! Вот и другим не верите! – Отрезала я. – К вам со всем добром, гномку эту выдала… твоих друзей развлекала… а ты на меня с веревками! А если бы я перекинуться не успела, что вы со мной делать собирались? Ну, рассказывайте!

Атаний огорченно пыхтит, у Талма слезы уже ручьем, но я все дожимаю… Пусть пораскаиваются, им полезно!

Они же не представляют, как я перепугалась на самом деле! Сразу историю своего мира вспомнила, когда даже не по подозренью, а по простому наговору, по доносу завистливой соседки или похотливого гаденыша женщины шли на страшные муки и на костер!

-Вия… – Решил, наконец, вступится староста. – Ты прости их… ничего плохого мы бы не сделали… мы всегда проверяем, если кто подозрительный попадется… а ты правда, можешь… вот так… когда захочешь… в человека превращаться?

Ага! Фигушки вы меня обдурите! Я-то до сих пор помню, что в человеческом виде накрепко связана веревками!

-Могу, но не буду! И вообще, минуты лишней с вами не останусь! Утречком пораньше и улечу, а сейчас выходите все отсюда, я устала!

Сама им так командую, а сама смотрю, успею в окно, если что, выпрыгнуть, или нет?!

И сумку бы прихватить не мешало! А вот метла и сама прилетит, такое на ней заклятье!

Но гномы послушно потихоньку из комнаты выходят и дверь за собой прикрывают.

Так, это хорошо, что я сейчас снова кошка! Слух у меня в этом облике намного тоньше!

Подкралась к двери, ухо приложила, все они ушли или нет?

Нет, не все. Кто-то потихоньку неподалеку носом хлюпает, и я даже точно знаю, кто!

Но на жалость больше не поведусь, хватит, дожалелась! Они может и правда, ничего бы плохого не сделали, только я вовсе не мышь белая, чтобы позволять над собой эксперименты проводить!

И про утро я вам специально заливала, вот сейчас соберусь, на метлу сяду… только вы меня и видели!

Достала я зубами из сумки булавку и долго мучилась, прежде чем придумала, как её пристроить к спинке кровати, чтобы можно было быстро палец уколоть.

А потом снова произвела над собой знакомый ритуал, и оказалась лежащей на постели лицом вниз. Со связанными руками и ногами. Ох, же и бестолковая! Опять не подумала, что человеком так лежать мне будет не удобно!

Зато заклинание для клубков само всплыло в памяти и через миг веревки лежали у моих ног, смотанные в два ровных мотка.

Так, теперь займемся подготовкой. Настроение у меня боевое… только всхлипы за дверью начинают на нервы действовать. А не слишком ли я поспешила, окончательное решение принимать? Ну, да ладно, сначала дело, потом все остальное. А приготовить мне нужно многое.

Достать в потайном кармашке простенький на вид мешочек, развернуть.

Некоторые, очень нужные предметы рассовать по карманам, остальное рассортировать по степени нужности.

Поправить макияж и прическу, брызнуть духами, протереть углом коврика ботиночки, ну вот я и в ажуре!

Засунуть сумку в мешок вместе с курткой и метлой, шепнуть заветное словечко… и у меня в руках небольшой кошелечек, в виде кисета.

Его я повесила на шею, под платье, проверила еще раз, все ли предусмотрено… и вперед!

На кухню, разумеется.

Нет, сначала я, конечно решила, что улечу отсюда немедленно, но поразмыслив, решила дать гномам второй шанс.

В чужом мире нужно быть крайне осторожной, если хочешь выжить… а я очень хочу. Потому и останусь тут до утра. А утром раздобуду местную одежду, запасусь едой и… неплохо бы разжиться здешней валютой, боюсь, моя карточка туземных банкиров не впечатлит!

Поэтому радуйтесь, гномы, сегодня мы идем к вам! Открывая дверь, пробормотала я, и сразу наткнулась на опухшие от слез глазенки Талма.

Эх, гном, ну сколько раз тебе говорить, что мужчины плакать не должны?!

Стажерка Зельда

Привели меня, стало быть, в покои урчиева сына. А там… Мать честная! Духота стоит страшенная, потолок чесночными плетенками увешан, на подоконнике ягоды рябиновые рассыпаны – погнили уже… Видать, от нечисти спаленку прятали – да болезнь приманили. Хвороба-хворобушка в духоте почивать любит, на мягких перинах.

– Огляделась, странница? – тихо урчи спрашивает. Присмирел – верно, за сына взабыль боится. – Вылечишь моего Кирия?

Я киваю – вылечу, мол. А про себя думаю: одним глазком сейчас посмотрю, что за немочь сына урчиева одолела, ежели не по силам будет мне ее одолеть – через окно сбегу, в полях схоронюсь.

Подхожу к ложу богатому ближе.

Лежит Кирий на льняных простынях, на пуховых перинах. Одеяло из доброй шерсти сделано, беленой, по краю синий узор вьется. У многих здесь такие узоры на одеже – от духов, от навок хозяина охраняют. Изможденный парнишечка, бледненький, но все ж видно, что красавец растет: кудри густые, темные, как у отца, кожа светлая. Лицом Кирий, верно, в мать пошел – черты тонкие, почти девичьи… Ну да ему простительно: вряд ли парнишке и четырнадцать сравнялось, еще подрастет, заматереет.

Дышит Кирий слабо-слабо, но ровно. И кожа чистая. Губы обметало, но сыпи никакой, как при болезнях бывает, нет.

И ведь не расспросишь, что да как. Сразу поймут, что чужая! Остается только старым способом, ведовским, посмотреть, что за хвороба урчиева сына точит.

Оглянулась я на урчи Ильяна – стоит у дверей, руки на груди скрестил. Смотрит, не шелохнется. А глаза темные, будто насквозь взглядом пробивают.

Отложила я букет на пол, взяла руку парнишечки в свои ладони – холодная, как в реке держал! Сжала маленечко и зову тихо по pимени:

'Кирий, Ильянов сын!'

Сначала-то ничего не было… И вдруг как накатит, как вывернет!

Я так на пол и села, еле руку мальчишкину отпустить успела.

Урчи – тут как тут, подбегает, подняться мне помогает.

– Ну что, – говорит, – поглядела на сына моего? Что скажешь?

Головой мотаю и на рот указываю – мол, не могу ничего сказать.

– Немая, – хмурится урчи. – Или вправду, что ль, обет дала… Так чем он болен?

Подумала я – и опять головой покачала.

– Нет? – удивляется. – Что сказать-то хочешь? Не болен? Так лежит?

Опять – 'нет'.

– Уснул? Навки околдовали? Порчу злой человек навел?

Про порчу услыхала – и киваю.

Урчи аж с лица спал.

– Ну, ясно теперь, почему лекари не сдюжили… Проклят, стало быть… – помолчал и добавляет тихонько: – Странница… неужто его теперь в могилу живьем да кол сверху вколачивать, чтоб навьем не встал?

Я испугалась, руками замахала – нет, что ты, урчи, говоришь такое! И ну показывать то на себя, то на Кирия… А сама чуток подколдовываю – так, чтоб Ильян меня с одного жеста понять сумел.

Объяснились кое-как – уразумел урчи, что я с сына его порчу могу снять. Еще б – это по моей, колдовской части. Будь Кирий болен, мне б с хворобой совладать ох, как непросто было бы.

А порчу как-нибудь да прогоню.

Вышел урчи, да прежде созвал слуг, приказал меня слушаться, как самого себя.

И отправился по делам своим, урчиевским. Оно и к лучшему: мужик в доме – не кот, колдовству не помогает, а мешает только.

Перво-наперво приказала я снять с потолка да окон плетенки. Потом приспособилась руками говорить и велела прислуге, девке молчаливой, принести мне блюдо медное, две чаши серебряные, метлу да воды ведро. Как доставили все, что потребовала – выгнала и девку. Велела до рассвета не возвращаться, а то худо будет.

Девка догадливая попалась – поклонилась, и нет ее.

Одна осталась – пошла работа настоящая. Засучила я рукава, взяла метлу – да и давай выметать сор, посолонь, от ложа – к дверям. Целую горку намела! Сгребаю в медное блюдо – да приговариваю: «Мету, мету сор, да не за порожек; мету, мету сор – да во горячую печь. Сор сгорит – дым улетит, злобу потянет, хворобы не станет». Все, как бабулечка моя учила, светлая ей память – семь раз нашептала, потом достала из сумы своей спички, чиркнула, к сору поднесла – тот занялся, как береста сухая! Знать, правильно все сделала.

Как спаленка стала чистая – с подоконника рябину смела, ставни отворила. Из букета яркого, ароматного надергала зверобой, дедовник и купальницу. Чашу медную водой семь раз ополоснула, сложила в нее травы, сверху из припасов своих масла из вербены капнула – и вновь подожгла. Пусть курится, зло прогоняет.

А после еще по цветку дедовника по углам положила. Еще б воском его прилепить – да нет воска, не знаю, как попросить. Свечи здесь из сала, дешевые, да лучины, да факелы…

Смотрю – уж и дышать полегче стало. Не давит на сердце вонь рябинная да чесночная, а дымок благодатный вьется и в окно вылетает. Ставенки-то открыты.

Ну, вижу, к самому серьезному приступать пора.

Набрала в первую чашу водицы, во вторую выливаю и шепчу:

– Беги, беги вода, уходи боль, хвороба, уходи злоба и зависть, уходи всякая беда… беги, беги вода…

Семь раз по семь перелила воду и только тогда решилась мальчишке поднести. Присела к нему на край ложа, коснулась лба холодного и позвала так, как только ведуньи могут – тихо, но из любого далека-далека дозовешься.

– Кирий…

Много силы вложила – едва сама не обеспамятела от этакого колдовства. Но получилось все, открыл Кирий глаза – неразумные, мутные. Я его водой напоила, остаточками на лбу знак начертила. В правую руку ему зверобоя цветок вложила, в левую – вербены веточку. И повелела – как солнце встанет и ему встать, здоровому да сильному.

Напоследок умылась я, руки ополоснула – да и уснула, на краю ложа, шалью укрывшись.

Больно уж умаялась…

Бабка Йожка Афина

Он уснул, а я еще долго лежала рядом, прижатая сильной рукой к горячему телу, и думала. О чем? Да обо всем: как мы завтра пойдем в город, и что нас там ждет? И так, и так я ситуацию обыгрывала, но не видела ничего хорошего. За окном крыльями птица била, да ветер веткой в окно стучал, вторая луна взошла, мне ее Тимин показывал, и как же он ее назвал? Афель, кажется. Голубым светом двор замка залит, видно, как днем, каждую веточку, тени трепещут на стеклах оконных. Птица, да не птица: что-то массивное с верхнего этажа сорвалось, пронеслось над стеной замковой и исчезло в темном лесу. Вампир? Я только зябко поежилась, да покрепче Артима обняла. Он меня прижал, и я, наконец-то заснула.

Утро выдалось солнечное, яркое. Стерло все следы ночных кошмаров, вернуло надежду на лучшее. Как-то не верилось, что в такой ясный день может что-то плохое случиться.

Неловкости я не испытывала, уж больно ночь хороша была. После такой ночи надо полдня отсыпаться, но нам пора уходить. Юркнула я за ширму, умылась, и надела что попроще да поудобнее. Нам еще полдня верхом, а приедем в город, осмотримся, а там и о нарядах подумать можно будет. Платье обратно в сумку сунула, а оружие при себе оставила, кто его знает, как нас родня жениха моего липового примет. Вышла я из-за ширмы, и сразу в его объятья попала.

– Доброе утро, красавица. Как ты?

Я об его грудь носом потерлась, на цыпочки поднялась, в уголок рта поцеловала:

– Замечательно, – говорю, а сама через его плечо выглядываю. А там Тимин проснулся, и на нас с интересом смотрит. Я из рук Артима выкрутилась, и его в сторону кувшина с водой подтолкнула.

– Иди, умывайся, а я пока ребенка накормлю, да и поедем, пожалуй. Не нравится мне здесь.

– Да, не ожидал, что друг мой Галард так изменился. Раньше мы не разлей водой были, а теперь…

– А может, и не был он тебе другом, может выгоду свою в общении с тобой искал, чтоб поближе к верхушке быть? А ты все за чистую монету принимал. И потом, четверть века прошло с тех пор, как вы расстались. Не знаю, как вампиры, а люди за это время могут так измениться, что родного брата не признают, не то, что друга.

Чем ближе к городу, тем чаще нам навстречу попадались груженые повозки, такое впечатление, что из столицы бежали все, кому ни лень, с детьми и скарбом. Бросалось в глаза то, что вампиров среди них было меньше, чем эльфов и гномов. В мутные временя всегда первым делом иных бьют, это понятно. Артим расстроился, видя такое, только деваться ему некуда, и мы продолжали не очень быстро двигаться к цели. Его пока никто не узнал, хотя могли бы, ведь синеглазые только члены королевской семьи, а тут их сразу двое со мной. Может, никто не ожидал, что наследник престола будет возвращаться из чужой страны налегке, да еще и в компании человека. Ждали карету, охрану да обоз с золотом?

Нам это было на руку. У ворот я спешилась и сама пошла к стражникам пошлину платить.

– Приветствую доблестных воинов! Мы в вашем славном городе проездом, нам бы гостиницу найти, а то сынишка устал да муж мой приболел.

Артим, меня услышав, дернулся от смеха, но тут же глаза прикрыл и по седлу растекся, только что не свалился. А ведь мы заранее сговорились, что и как делать будем. Для этого и Тимина ко мне посадили, а он на второй лошади путешествовал.

Два бравых вампирюги зубы на меня скалят, ржут, значится.

– Может тебе, красотка, с нами остаться, зачем тебе больной, когда вокруг столько здоровых?

– Старый, больной, но мой. А вас я в первый раз вижу. Так что, не подскажете, где гостиница ближайшая? – и в руку того, что ближе, золотой сую.

– Почему бы и нет? По этой улице три квартала, да направо свернете – там сразу и увидите гостиницу. Бу-га-га.

Чувствую, что-то не так, но Артим уже коня вперед послал, ну я за ним. Своего в поводу веду. Прошли мы полквартала, а за спиной все гогот стражников слышится. Я у Артима и спрашиваю:

– В чем шутка-то?

– Тюрьма там городская. Они нас прямиком в тюрьму и направили, сволочи. Еле сдержался, не хотел тебя и Тима подставлять под удар, а то бы стража двоих членов недосчиталась точно.

– Ах, так! Членов, говоришь? – мне кровь в голову ударила, гнев мой наружу вырвался, и я его пополам разделила да назад и метнула с проклятием вместе.

– А чтоб у вас язык отсох, да не на день-два, а на месяц. И чтоб месяц вы к бабе подойти не могли. Слово мое верное, бабко Йожское. Быть по-моему, не по-вашему.

Гостиницу мы сами нашли, в другой стороне. Хоть и многое изменилось в столице, пока Артим у эльфов жил, но не все. А в родном городе всегда найдется, куда податься. Так что вошли мы в трактир, где в молодости Артим кутил с братом своим да товарищами, и сразу ключи от комнаты получили и ужин заказали. Мои пирожки да булочки уже закончились.

Утром Артим на разведку отправился. Сына поцеловал, а меня в сторонку отвел и говорит:

– Афина, я тебя всеми богами заклинаю, ежели что со мной случится, забери Тима с собой, никого дороже вас у меня нет. Я не знаю, какой прием меня ждет, но если знать буду, что вы в безопасности, мне и смерть принять не страшно будет.

– Типун тебе на язык! Не хочу я тебя одного пускать, но придется. Только не смогу я уйти, не попытавшись сделать все возможное. За сына не волнуйся – я его так спрячу, что ни одна живая душа не найдет.

Говорю, а у самой сердце сжимается – никак вампир мой не верит, что его примут с распростертыми объятьями. И кто – мать родная! Вот и стоит он передо мной, губы в тонкую полоску сжаты, глаза прищурены, и весь, как струна натянутая. Обняла я его и шепчу:

– Ступай с богом! Будут у нас еще ночи горячие да дни веселые. Слово мое тебе в том!

Он ушел, а я села думку гадать. На Тимина, сопли утирающего, шикнула, а потом к нему присмотрелась и говорю:

– Не лей слез по отцу, лучше делай, что я тебе скажу, – а сама в сумку лезу. Зачем? А набор юного шпиона искать – там у меня были линзы коричневые, может, удастся мне вампирюг обмануть?

И стала вынимать из своей сумочки любимой, что нам может пригодиться. Для начала – метлу, за клюку сойдет. Потом порылась-покапалась, и появился на свет божий пакет целлофановый, в котором я раритеты храню. Древний, но сердцу дорогой, потому как от прабабки достался, а она еще при Иване Грозном на метле летала. Я ей в подметки не гожусь, молодая слишком, а она бой бабка была! А шаль ее , лаврушечкой от моли пересыпанная, мне от нее в наследство досталась, вместе с седым париком, в котором она гостей непрошенных встречала. Умела она, Матрена Терраземская, молодость свою хранить, до сих пор бы жила, если бы молния в нее не попала, когда она на Лысую гору летела в, дай бог памяти, тысяча восемьсот тринадцатом году. Меня тогда еще на свете не было, мне бабушка про нее рассказывала. Ой, и затейница была Матрена!

Потом из недр сумки появилась юбка индийского хлопка, кофта моя кашемировая, все еще пеплом присыпанная, да сарафан летний, в котором я на пляж хожу. Синий, в крапинку. Глаза Тимина, по мере появления предметов на кровати, становились все шире и шире, пока не стали именно такого размера, чтоб линзы вставлять удобно было. Что я и сделала. Последним я платочек достала и да ленточку красную. И приступила к работе.

– Ты не трусь, мы сейчас с тобой так замаскируемся, что тебя отец родной не признает.

– А зачем?

– А мы пойдем во дворец, но не через парадные двери, а через черный вход, где слуги да кухарки с горничными ходят. Как думаешь, есть там такой?

– Наверное, есть. Я не помню. Мал был слишком, когда отец меня привозил в прошлый раз.

– Ты, парень, не тушуйся. Я из тебя девку сделаю, чтоб вовнутрь проникнуть. Запомни, никто во дворце не знает столько, сколько прислуга. Высокородные на нее внимания не обращают, и говорят обо всем. Так что наша задача – смотреть да слушать. Понял?

– Понял. Афина, а как же папа?

– Боюсь я, Тима, что схватят его. Не понравился мне его друг Галард. Скользкий он какой-то. Небось, уже во дворец слетал, да и все о твоем отце врагам рассказал. Но мы твоего отца выручим, если что. Ну, ты как, готов?

– Готов.

– Тогда примерь сарафанчик-то.

Сарафан мне по колено был, а ребенку по щиколотку. Я ему косу заплела с красной лентой, а лента не простая, заговоренная. Ежели дорогу найти, или сбежать – бросаешь ее через левое плечо и говоришь – «Засиделась я тут у вас, пора мне в путь дороженьку» – и по ленте идешь. Она сквозь стену проведет, да из погреба закрытого на свет белый.

Одеваю я Танюшку, так назвала я вампиреныша, а сама учу его уму-разуму.

– Если в разные стороны разойдемся – не теряйся, сюда беги. Если что плохое – ленту брось, она тебе выведет, только не забудь ее в конце пути с пола поднять да на волосы повязать. Метку на тебя свою я поставлю, – и вколола ему в подол булавку английскую. – По ней всегда тебя найду.

И вот стоит передо мной девчонка, на вид неказиста, на груди бусы рябиновые, на голове платочек в незабудках повязан. Сарафан поверх рубашки одела да поясок затянула. Красавица! Сапоги только вид портят – слишком новые. Но и тут выход есть. Взяла я жменю золы из камина, да их замазала. Прощай, мой французский маникюр за сорок долларов! Под ногти грязь втерла, лицо слегка мазнула, и сама к облачению приступила.

Косу скрутила, да под парик, седыми космами лицо завесивший. Юбку поверх штанов, кофту мою, многострадальную, только в окошко пыль стряхнула. И шаль прабабкину, а на нее столько заклинаний наложено, что я и сама не знаю. Кажись, как скатерть – самобранка она тоже работает.

Только в таком виде нам через тот вход, через который все ходят, нельзя. Я окошко распахнула, по сторонам поглядела: вроде, нет никого, окошко в боковой тупик выходит, только кот на заборе соседнего дома сидит да на меня смотрит. Я Тима за руку, да на метлу, а сама сзади села – так мы из окошка и влетели. Потом я древком по земле стукнула, в клюку метлу переделала, и мы пошли. Я, слегка согнувшись да прихрамывая, а Тим рядом бежит, в сарафане путается, но терпит.

Бабка Йожка Прынцесса

-Ну, будут меня тут кормить, или как? – Совсем не воинственно бурчу, раздираясь в душе между желанием потрепать утешающе эту несчастную глазастую голову и остатками мстительности.

Ну, да, грозная я. Как гроза летняя. Налетела, пошумела, дров наломала и растаяла в умытом небе.

До следующего раза.

-Будут. – Вспыхнули радостью зеленые глазки.

Гном с готовностью вскакивает и бежит вперед меня по лесенке, а я топаю следом, испытывая огромное сожаление, что всё же не решилась его погладить.

М-да, весна, что ли на меня так расслабляющее действует, или это наша извечная, бабско-Йожская жалостливость не ко времени проснулась?

Так усыпить ее срочно тройной дозой снотворных наговоров! От жалости слабость, а мне сейчас слабой быть никак нельзя! Слабыми в чужих мирах дороги мостят!

Ой, а кто же это у нас на кухне такой нарядный гуляет, я от изумленья едва не споткнулась!

Рубашечка белоснежная, волосы русые с прозеленью по плечам, рубашечку распирающим, шелком промытым рассыпаны…

А зеленые глаза смотрят с тревожным вопросом, мириться я пришла или ссориться?

А вот ни то и не другое! Как с вами обращаться, это я еще по вашему поведению посмотрю, но это раньше я была у вас на положении бедной родственницы. Теперь я баб Йога в тылу врага, и тактика будет соответственная!

– Вия, спрашивает, кормить ее будут? – Счастливо сияет наивными глазками меньшой, и старший, светлея глазами, немедля пододвигает мне стул.

И начинает ловко уставлять стол тарелками и мисками.

Вот давно пора было, так-то! А то на полу кормить собирался! Нет, не забыла я еще про это, я хоть и не злопамятная, но не до такой же степени!

Вилки у них, хоть и двузубые, но имеются, а вот ножей не видать! А куски мяса… ну, когда я в кошачьем облике, то в самый раз, а вот подкрашенными губками аккуратно не поесть!

– Ножика нет? – Спрашиваю в никуда, загадывая, кто из них первый за ножом рванет.

Рванули оба. Но нечто более приемлемое, притащил Талм. Такой кухонный ножище, каким капусту по осени в деревнях рубят. Не все, конечно, до кого механизация дошла, те в комбайне крошат.

Зато Атанчик чего приволок! Свой загадочный то ли топор, то ли кувалду! Нет, не отправила я его обратно! Любопытство мне бы этого в жисть не простило!

Я инструментик из чехла вытащила и обомлела! Красота! Вот бы мне такой на хозяйство!

Что значит, зачем?

Не знаю!

Но, что дома я ему применение бы нашла, точно понимаю! Может просто на коврике повесила, гостей пугать! И то польза!

На что он похож?! Хм. Да ни на что. С одной стороны ровный, как топор, и острый… аж синевой отливает. А с другой закругленный и c зубьями! О, вот ветки в садике старые пилить… хотя, пожалуй великоват… руки уже оттянул. Я топорик аккуратно в чехол убрала и хозяину вернула.

Замечательный говорю, у тебя инструмент, только мне и ножа довольно.

И так он от этой похвалы разулыбался, что я даже загляделась. И что, спрашивается, ходит человек, то есть гном, с мрачным лицом, раз у него такая улыбка в запасе обалденная! С такой улыбкой только в шоу-бизнесе работать, а не лес валить!

Ну, поужинали мы. Сказала я спасибо и в свою комнату уйти хотела… да посмотрела в несчастные глазки меньшого… и не пошла. Вместо этого уколола палец ножом и слизнула алую каплю.

Идем, гном, погуляю с тобой напоследок!

Нет, на улицу мы не пошли, уже стемнело, а подсветки и фонарей вдоль тротуара тут не предусмотрено.

Повел меня сияющий от счастья гном вверх по лестнице. Ну, дошли, вот и верхняя площадка, вон моя комната, вон еще две двери… вон шкаф… эй, гном, и что ты придумал?

Ой, оказывается кое-что интересное! Шкаф открыл, а там лестница на чердак.

У, как интересно! Лезли, пока до люка не добрались, распахнул его Талм, а там…

Дыра прямо в звездную пропасть! Вылезли огляделись… эх, жаль фотоаппарат в мешке, а мешок в том, человеческом облике спрятан!

Небо темно синее, звезды все незнакомые… И так мне грустно стало, хоть плачь. Что я здесь делаю, в этом чужом мире, на чужой крыше, когда у меня своя есть?

Но тут из-за дальней горы краешек чего-то желтого показался… как сливочным маслом по сердцу! Луна! Ты и тут такая же, родимая моя, бабок Йожек первый помощник!

– Вия… ты чего вздыхаешь? На нас обижаешься?

– Нет, глупый гном, луной любуюсь! У нас она точно такая же! Как вы ее зовете?

– Селия.

– А мы свою Селена. Похоже, правда? Расскажи, про свой мир… чего знаешь…

Хитрый гном поближе подобрался, за ушком меня чешет… мррр… пррриятно… и потихоньку рассказывает…

Мир этот Тезар зовут… и еще у всех свое названье есть… мы свой край зовем Дарот, летом живем на стоянках, а зимой перебираемся в город.

– О, – встрепенулась я, – у вас и города есть? А чем вам тут зимой плохо?

– Сюда зимой возвращаются из степи волки и метаморфы. – сказал за спиной голос Атания, и я даже оглянулась, не показалось ли. – У нас с ними соглашенье, мы их не трогаем, а они за это наши дома стерегут. Конечно… приходится после них мыть и проветривать, они в морозы тут ночуют, зато никого чужого близко не допустят! А города наши в горах… там летом женщины да малые дети остаются… ну, еще старики древние. Они надежно укрыты… и скалами и стенами… там женщины в безопасности.

Это значит, здесь они в опасности, перевожу я для себя. А что же тогда те делают… что я на кухне видала? Но Атаний на вопрос вперед ответил, прежде чем я его задать успела.

Сюда на лето приходят те… у кого нет ни детей, ни постоянного мужа. Ну и совсем молодые девчонки, присмотреться, как кто работает, осенью как в город вернемся… у нас пора свадеб…

И тут почти как у нас, киваю я и вдруг замечаю, как из-за вершин деревьев выкатывается голубой шар и споро движется по небу немного ниже луны.

– Ох! Талм! А это еще что такое?

– Это Афель. Она всегда выходит после Селии, но потом её обгоняет и первая скрывается за лесом.

– Что… вторая луна?!

– Ну да. А у вас… только одна?!

– Одна.

Я расстроена дальше некуда, и только ласковая ладошка Талма, гладящая меня по головке, немного примиряет с такой несправедливостью. Только нашла хоть что-то похожее на родину, как на тебе, выкатилось это чудо голубое! Закрываю глаза и, удобно вытянувшись на прогретой за день деревянной крыше, вполуха слушаю рассказ гнома, попутно размышляя про свои проблемы.

А потом голос Атания, рассказывающий про каменные мосты и дворцы гномьих городов начинает расплываться в звездной россыпи мягким туманом, незаметно поглотившим в себя все тревоги и невзгоды ушедшего дня.

Стажерка Марыся.

Ох, и волновалась же я перед вылетом!

Первый раз все-таки.

Лоханусь – и даже стажеркой мне не быть. Так и останусь ведьмой-самоучкой – ни тебе толком порчу навести, ни снять, ни приворожить.

Собиралась я тщательно. И даже про дресс-код не забыла, хотя платье, вообще-то, в последний раз в школе надевала. Все чин-чином: и платье вечернее, и шпильки, и даже косметику прихватила.

А вот лететь в нем – нет уж, увольте. Я уж лучше в левайсиках своих любимых.

Тем более, что мне до начала шабаша не прохлаждаться придется, а транспортные средства бабкёжкинские ремонтировать. У половины девчонок, как всегда, то на метлах прутики перепутались, то педальку газа на ступе заедает, то вертикальный взлет не работает, то режим невидимости сбоит.

Что поделаешь… они с техникой не дружат, а я с колдовством.

Точнее, однобокое оно у меня какое-то получается.

С любой живой тварью или с растением каким договориться могу, и колдовать не надо. Попросить только.

А вот с людьми – ну никак.

Осталась одна надежда – на ковен бабкёжкинский. Если они из меня полноценную Бабу Ягу не сделают, то уж никому другому это точно не удастся.

Вылетела я пораньше, чтоб успеть с работой до шабаша справиться.

А уж метла у меня… моя гордость.

Я ж еще не стажерка даже, метлу взять неоткуда.

Так мне Туся, подружка моя закадычная, свою старую отдала, чтоб до Лысой горы было на чем добраться. Ну а я этой метле такой тюнинг крутой закатила…

Теперь и по городу на ней разъезжать можно – она ж теперь трансформер: хочешь – байк, хочешь – кабриолет. И летает быстрее – спойлеры моего собственного изобретения, это вам не дульки воробьям показывать.

Долго ли, коротко, но добралась я до Лысой горы без приключений. Приземлилась на стоянке, а там уж очередь выстроилась, все меня караулят с жалобами на свою технику.

Пришлось сразу в работу включаться.

Девчонок выслушала, расспросила, да и прогнала с полянки, чтоб не мешали. В рабочее переоделась и давай чинить-настраивать.

Работаю я – то в ступу залезу, то под нее на салазках заеду, и вдруг чувствую, из рук все валиться начало, будто под руку кто-то смотрит. Ну, я вида не подаю, из-под ступы выезжаю, инструментик свой перебираю, да незаметно так по сторонам осматриваюсь.

А поляна ивами плакучими окружена старыми, ветви до самой земли. Попробуй, угляди среди них что-нибудь…

Может быть, и не углядела бы, да только он сам себя выдал. Хвостом.

Сидит на ветке тихо, только глазищи зеленые в полумраке сверкают. А вот хвост из стороны в сторону так и хлещет.

Я обратно под ступу быстренько закатилась, а сама от восторга только что не повизгиваю.

Демон! Настоящий!!! Класс!!!

Точно такой, как Туся описывала.

Сейчас я его….

А что? Имею право.

Не положено посторонним на Лысую гору забираться, а во время шабаша особенно. Чревато неприятностями в лице большого количества ну очень злых ведьм. А я хоть не ведьма еще, а только учусь… Но кое-что и я могу.

Плотоядненько улыбаясь, выкатилась из-под ступы.

Встаю, спиной к нему поворачиваюсь, к ступе подхожу и внутрь нее наклоняюсь. Педаль тормоза барахлит, понимаете ли, вот и приходится бедной девушке мучиться – то внутрь ступы, то под нее, то за инструментом нагнуться…

Шортики то на мне коротенькие, так, не шорты, а одно название. Да и маечка не лучше.

Хи-хи, вот и посмотрим, сколько ты там тихо просидишь… Хвост совсем с ума сошел, того и гляди, оторвется.

А сама еще очки специальные одела, мое ноу-хау. С виду – простые увеличительные, чтоб с мелкими деталями работать, только темные, а на самом деле – чего в них только нет. И бинокль, и тепловизор, и ауровизор… в общем, полезная штука. Умеет все то, что мне самой пока не по зубам.

Ступу обошла, чтоб к нему лицом оказаться, и рассматриваю гостя непрошенного.

А хорош, гад, слов нет. Одни выражения и остались. Нецензурные. Ну и междометия еще. Восторженные.

Притаился на ветке на корточках, гибкий, как кот. Из одежды только узкие кожаные штаны да безрукавка. А они не столько скрывают, сколько подчеркивают все это мускульно-скульптурное великолепие. Грива черных волос аж до пояса. Любая девка обзавидуется.

Может, не сдавать его ковену? Для своего личного пользования оставить?

Рассматриваю я его, делаю вид, что работаю, а сама потихоньку заклинание-просьбу плету, к ивушкам-голубушкам обращаясь. Как почувствовала, что готово, что ветви-корни к нему подобрались, очки сняла и говорю:

– И долго ты там сидеть собираешься? Может, подойдешь, познакомишься с девушкой?

Только он от неожиданности отошел и спрыгнуть собрался, я замыкающее слово и шепнула. Ветви его вмиг за руки-ноги оплели, в стороны растянули, как муху в паутине.

Висит, глазищами на меня сверкает, зрачки в щелочку стянуло от злости. А вот будешь знать, как за ведьмами подглядывать.

Стою, смотрю на него… и никаких мыслей, кроме неприличных, в голову не приходит. У меня ж проблемы с личной жизнью, мужики по жизни ведьм боятся, а как еще и с плоскогубцами или паяльником меня увидят – так сразу исчезают в неизвестном направлении.

А тут такой экземпляр – и весь мой. И не сбежит – ивушка крепко держит.

Ну и захотелось мне похулиганить. Кто ж знал, к чему это приведет…

Я медленно так, от бедра, подошла, с ног до головы его осмотрела. Ладошки под безрукавку запустила, по груди прошлась, по спине, коготочки чуть выпустила, вдоль позвоночника провела…

Ага, есть контакт: зрачки расходиться стали, дыхание потяжелело. А мы вот сейчас…

Прижалась всем телом, ладошки совсем уж расшалились – одна по груди гуляет, вторая в шевелюру забралась. Я на цыпочки приподнялась, за шею обхватила и поцеловала. Демон на секунду замер, а потом как ответил… Еле оторвалась. Это ж надо, так целоваться…

Стою, пытаюсь дух перевести, а его хвост… я ж про него забыла!!! Он и остался на свободе. И сейчас за талию меня крепенько так обхватил, а кисточка пушистая под топик забралась. Мр-р-р, даже возражать не хочется. А он хвостом меня поближе подтягивает и давай опять целоваться…

Вот тут я и прокололась. Так увлеклась, что попросила ивушку его отпустить. Уж больно хотелось продолжить изучение расы демонов в лице одного отдельно взятого зеленоглазого субъекта.

А этот мерзавец, как на свободе оказался, меня вначале обнял, по шее губами прошелся – я вообще дышать перестала, и на ушко тихонько так шепнул:

– Ну что, ведьма, пойдем?

– Куда? – еще не чувствуя подвоха, промурлыкала я.

– Ко мне домой, – щелчок пальцев и открылся серый зев портала.

Попробовала я выдраться, да куда там. Не руки – железо кованное. Схватил он меня в охапку и нырнул в портал, я даже пискнуть не успела. Только подумать: «Вот и попала ты, голубушка, Бабка Ёжка недоделанная, как самая последняя попаданка…».

Бабка Йожка Афина

Народ на нас ноль внимания. Я спешить перестала, решила, что по сторонам мне тоже не мешает поглядывать. А зрелище, честно скажу, невеселое. Улицы почти пустые, окна досками заколочены, магазинчики да лавочки почти все закрыты, одно хорошо, не надо дорогу ко дворцу спрашивать – шпили башенные с любой точки города видны, да он еще и на холме стоит, крепостью неприступной. Стены высокие, из красного кирпича, да на сторожевых башнях вампиры сидят в карауле. Так и кажется, что сейчас слетят да на тебя спикируют, истребители чертовы. Чем ближе к дворцу, тем меньше народа, а мне это совсем не подходит. В толпе затеряться самое оно было бы, а так придумывать что-то надо. Но не беда, где наша не пропадала! И здесь не пропадет. Я к стражнику ближайшему подбежала и в рукав вцепилась мертвой хваткой, бульдог отдыхает рядом с бультерьером.

– Милок, – прошамкала, – а не проводишь ли ты меня на кухню королевскую. Слышала я, там поломойка нужна, да и внучку пристроить бы к делу честному. Пожалей старушку, помоги! Одни мы остались на белом свете, погубили горгульи проклятые кормильца-поильца нашего.

Кричу, шепчу, бормочу, а сама его тихонько гипнотизирую. Думаю, получилось, потому как повел он нас за угол, а там в стене дверка неприметная, он ее толкнул и меня завел, а Тимин следом протиснулся. Все правильно – пахнет свежим хлебом и чесночным соусом. А еще говорят, что вампиры чеснок не едят! Мне попались всеядные!

Кухня, как те хоромы – противоположной стены не видать, все парит, шипит, жарится, повара с поварятами бегают, суетятся. И к кому мне обратиться, понятия не имею. А стражник мне рукой махнул, попрощался и обратно на свой пост у ворот побег. Я шаль с головы скинула, спину распрямила и подолом лицо протерла – потому как никто старуху на работу не возьмет, а вот здоровую молодицу запросто!.

– Что тебе, человечка? – здоровенный вампир в белом переднике ко мне подошел да как гаркнет. Мы с Тимом аж присели с перепуга, а он и рад, зубы скалит да на меня поглядывает.

– Работу ищем, для меня да для моей сестренки младшенькой. Нету ли у вас такой, господин повар?

– Я тебе не просто повар, а главный повар королевства! А работу найдем, у меня как раз подавальщиц не хватает. Идем, форму вам выдам, да и перекусить вам не мешало бы, а то вы половину еды по дороге съедите, и достанутся господам одни косточки обглоданные. Ха, ха-ха, ха! – и веселый повар повел нас в соседнее помещение, что-то вроде склада одежды и раздевалки.

Меня такой расклад вполне устроил. Я уж боялась, что поставят нас посуду мыть, и фиг до вечера смоешься с кухни. А подавальщицей – это я запросто, тут особой сноровки не требуется, знай, таскай подносы туда и обратно. Форму – черное платье из хлопка и белый передник – мы себе подобрали да поверх своей одежды надели. Сумку да клюку я в углу оставила, только заклинание невидимости наложила, чтоб никто не полез.

Нас в самом деле накормили, а Тиму еще и стакан крови налили, сразу же видно, что вампир. Он хоть и был девочкой одет, зубы-то не спрятать.

Так что повар только головой покачал, и говорит.

– Вижу, что она дочь твоя, а вовсе не сестра. И среди нас, вампиров, гады есть – забрюхатить девку проще простого, а она потом мучайся. Ты на меня глазищами своими зелеными не зыркай, кольца на пальце у тебя нет, вот я и догадался. Ешь, детка, до завтрака королевского еще четверть звона. Они рань полудня не едят.

Мы только доели по ломтю свежего хлеба с ветчиной, как раздался удар колокола. Тут же прозвучала команда, подавальщицы выстроились в ряд, мы в конце пристроились, и к раздатчику подошли.

Мне досталось блюдо с пончиками, а Тимину кувшин с вином. Столовая меня впечатлила: парочку олимпийских бассейнов точно поместятся. Вампиры разряженные да причесанные, штук тридцать завтракать собрались. Во главе стола сидит вампирша, вся в синем с золотом; глаза – вылитый Артим, но пустые, как камень холодный. А я ведь знаю, какими теплыми да любящими могут быть эти синие озера…. Рядом с ней – вампир постарше, дядя, вероятно. Я чуть не споткнулась и себя не выдала, когда увидела, что перед их столом стоит на коленях Артим. Руки за спину заломлены, крылья порваны. А мать на него с презрением смотрит. Ну, я быстро поднос пристроила на край стола, и у Тимона кувшин с вином отобрала, пока он отца не заметил, и на кухню услала. А сама из кармана сонное зелье достала и в вино налила. Ну, думаю, доза лошадиная и вампирюг свалить должна, и пошла за их спинами каждому в бокалы разливать. Никого не обидела, стол буквой «П» со всех сторон обошла, да понемногу всех осчастливила. Атрим ни на кого не глядит, в пол уставился. По плечу рана рваная да коса вполовину обрезана. Видать, жаркая битва была. Я вокруг посмотрела – многие побиты, перевязаны, да синяками светят. И такая злость меня взяла, что я всю ее вместе с остатками вина в бокал его дяди и слила. А он тот бокал взял, и речь, сволочь такая, толкает:

– Мы сегодня предотвратили еще одну попытку свергнуть законную власть в стране! Самозванец будет наказан немедленно. Мы выколем ему его бесстыжие глаза.

И до дна мое вино и выпил. Остальные ему браво кричат, или что-то наподобие, я не разобрала, уж больно невпопад.

Я на мать смотрю, а она и не шелохнется. Блин, так она ж под заклинанием! Как же я раньше не увидела! А привязка на браслет завязана, что у дяди вампирского на руке. Вот так дела! Тут меня отвлекли – подавальщицы по второму кругу пошли. Я обнаглела, кувшин у какой-то девицы вырвала, а ее назад отправила. А та и рада убежать.

Дядя вино допил и ему сразу похорошело. Яд с вином, моей злостью разбавленный, действовать начал. А я за его спиной стою, еще немного подлила, уже нового, свежего, с белладонной. Не жить тебе теперь, урод проклятый! Смотрю, движения вампиров замедленными стали, как в кино. Вот один руку уронил да мордой в салат, второй захрапел, третий. Одна королева вина не пила, как сидела истуканом, так и сидит. Девица молоденькая, что по правую руку от нее сидела, с ужасом озирается, но я ей на плечо руку положила – молчи! Шепнула, да так строго, что она чуть не упала. Хорошо, стул на месте стоял. Я до двадцати досчитала, и вижу – подействовало мое лекарство, не испорченных цивилизацией да лекарствами вампиров димедрол быстрее усыпил. Спят они и не видят, что их главный негодяй уже хрипит – богу душу отдает. Хотя, есть ли у него душа, я не в курсе. Я на его глазах кувшин об землю разбила и к Артиму подбежала. Руки ему освободила, а сама нашла на столе кувшин с кровью и ему поднесла. Думаю, лучшего лекарства ему сейчас не надо.

Помер дядечка, что-то еще пытался нам сказать, руками махал, но не сумел. А как только он копыта откинул, так мать Артима и очнулась. Встала, глазами неверящими на сидящий рядом с ней труп посмотрела, да как засмеется. Все, думаю, приехали. Истерика в чистом виде, хоть на семинаре психиатров показывай.

Артим с колен поднялся, на мое плечо оперся, и на нее смотрит.

– Мама?

Вампирша словно проснулась, смех выключила и к нему через стол перелезла. Видать, соскучилась, раз вокруг обходить не захотела.

Ну, тут начались поцелуи, объятия, я от них отошла, а сама по сторонам поглядываю: не осталось ли врагов недобитых. Но все было тихо. Тогда я к дяде мертвому наклонилась, он на пол упал, и браслет подчинения себе забрала. Пусть лучше у меня будет, а то поди знай, чем еще дело может обернуться. Тут Артим заметил, что меня рядом с ним нет, и давай меня мамочке своей нахваливать. А оно мне надо? У меня уже три свекрови было – все они одинаковые. Еще одну заполучить в моих планах не значится.

Но я мужественно выдержала ее объятья, с улыбкой выслушала похвалу и благодарность, а потом и говорю:

– Артим, ты бы делом занялся – и подлечить тебя не мешало бы, да и враги еще не все перебиты.

Он только спросил, где Тим, я ему сказала, что на кухне, и что сейчас его приведу.

Будущий король вампиров сразу зашевелился: вызвал капитана гвардейцев, в двух словах обрисовал ситуацию, отдал пару приказов и сразу все зашевелились. Все, да не все: те, что за столом спали, так и остались мордами в тарелках. Их прибежавшие стражники быстро вынесли, да прямиком в темницу. Труп дяди – в семейный склеп, к Артиму врача пригласили, а я на кухню пошла.

Захожу, а там народ счастливый такой – мол, свершилось, наш любимый принц вернулся, теперь все хорошо будет. Тимин сидит за столом, во все сорок зубов улыбается. Как меня увидел – рванул ко мне со всех ног.

– Как отец? – спрашивает.

– Нормально, – говорю. – Помяли ему бока немного, крылья растрепали, но все заживет.

Потом к повару поворачиваюсь:

– А не найдется ли у вас выпить чего покрепче? Мне надо расслабиться, не каждый день я родственников королевских травлю.

Что тут началось! Меня под белы ручки подхватили, за стол посадили, вина налили – я попробовала и мне понравилось. Мускатель самый настоящий.

Когда я закончила по пятому разу историю нашу рассказывать, на кухню ворвался Артим. Все сразу замолкли, да на него глядят. А Тимин встал и к нему обниматься лезет. Артим его рукой от себя отталкивает, а я ржу, не могу: так и не признал отец сына в моей маскировке. Пришлось вмешиваться.

– Стой, – говорю ему, – и смотри внимательно.

– Раз! – сняла с головы мальчика косынку.

– Два! – помогла ему вытащить линзы.

– Три! – расстегнула змейку на сарафане, да и сняла с него. Ленточку из косы выдернула и к отцу отпустила.

– Как? – только и смог вымолвить Артим. Прижал сына к себе, а тот смеется, мол, правду Афина сказала, не признаешь ты меня.

А я что? Не люблю я детям врать.

Стажерка Тигрра

Наверное, все, что я думаю о местном гостеприимстве и собственном везении, отразилось у меня на лице, потому что Даймалиен ехидно усмехнулся:

– Пошли, что ли. До Замка-на-Озере отсюда почти два дня пути. Да обратно до болот. Успеешь придумать, как жабу искать.

– А если не найду?

– Найдешь, найдешь, – хмыкнул Кот. – Постепенно. Кстати, на метлу свою не надейся. В Хушбаале уже пять месяцев ведьминская магия не действует. Лучше поздно, чем никогда, – он добавил замысловатую фразу, явно нецензурного содержания. – Пошли. Нечего нам тут высиживать.

Он кивнул на тропинку, по которой вел меня леший. Что характерно, в ту же сторону… эх, надо ж было так попасться!

Оба Волка тут же помутнели и словно покрылись рябью, как изображение на неисправном телевизоре, перекинулись, и через секунду я увидела только мелькнувшие пушистые хвосты. Кот же выжидательно уставился на меня.

– Что? – сделала непонимающие глаза я.

– Ногами идти три дня.

– А я не тороплюсь. Да и поговорить нам не мешает. Не люблю, знаешь ли, в боевом режиме разговаривать. Неудобно.

Кот молча пожал плечами у еще раз кивнул на тропу, предлагая мне идти впереди. Я ответила таким же пожатием плеч, подняла метлу, гордо задрала нос и пошла, не пытаясь пока его разговорить. Ничего, успеется. А пока – обдумать, как выпутываться, и проверить, что ж все-таки с моей метлой. Магия магией, а система навигации-то самая что ни на есть космическая, ей-то не с чего глючить.

Итак, что мы имеем, – подсчитывала я активы и пассивы. – Что за планета и наш ли это мир, неизвестно. Это минус раз. Законов и географии не знаю, это минус два. Удрать от трех оборотней не проблема, это плюс раз. Но куда удирать, неизвестно. Это минус три. До минуса четыре доберемся через пару дней… а там и еще подоспеет… аи с метлой на ходу не разобраться – на мысленные приказы не реагирует, кнопка перезагрузки, настроенная на мои пальчики, не работает. Тьху, гарнух кхе корр багдырр! – сама собой выскочила фразочка Кота. – Нет уж, поищем плюсы. Например – я им нужна. Пока. И ссориться со мной пока не собираются. Да и из принадлежности к доминирующему виду можно извлечь выгоду. К тому же, необходимые сведения по географии я уж как-нибудь из Кота вытащу.

Самый интересный плюс топал – то есть скользил бесшумно, как положено котам – позади. Достаточно близко, чтобы чуять его присутствие, но недостаточно, чтобы достать одним прыжком. Предусмотрительный… и волки, леший их задери, ровно с двух сторон от тропы. Меж кустов не видно, но собачий запах так просто не скроешь.

– Даймалиен, – позвала я, не оборачиваясь. – Мне так разговаривать неудобно. Иди сюда. Ты ж не боишься, что удеру?

Позади раздалось фырканье, и через пяток шагов Кот нагнал меня и пошел рядом. Желания возобновить беседу он не проявлял, но мне-то что? Политесы с ним разводить, что ли? Обойдется.

– Давай начистоту, Маури. Какой твой интерес в этом деле?

– Никакого, – нагло ухмыльнулся Кот.

– Врешь, – фыркнула я. – Ты не пес, чтобы служить.

Он рассмеялся, почти заурчал, но ничего не ответил.

– Ага, значит, ты играешь против Дона, – протянула я, с интересом разглядывая кроны похожих на дубы деревьев.

– Гадалка из тебя не выйдет, – усмехнулся он, но не особо убедительно. – Мы, Маури, сами по себе. Но почему бы не помочь Дону? Тем более, мне все равно в ту сторону.

– А, в ту сторону… ну конечно. Это все объясняет, – покивала я. – Ясен пень, что если в ту строну… а кстати, сколько ведьм вы уже отловили?

– Какая тебе разница? На твою работу это никак не повлияет.

Я резко остановилась, развернувшись к нему. Он замер, напружинившись, глаза его засветились – красиво… черт, о чем я думаю?!

– Слушай, Кот. Я может и никакая ведьма в этом вашем болоте, но ты уж совсем за дуру-то меня не держи, – я улыбнулась, привычно показывая клыки. – Выбирать тебе. Или рассказываешь то, что меня интересует, и я верю, что ты лично мне не угрожаешь. Или же тебе придется попробовать взять меня еще раз и притащить к Дону силой. Может, оно тебе и удастся, но вряд ли понравится.

– Взять тебя? Хм… заманчивое предложение. – Даймалиен мягко шагнул ко мне, раздувая ноздри. – Не боишься, что понравится?

– Ну, попробуй, Киса. – Мной начал овладевать азарт. Давненько не попадались такие красавцы, а когда последний раз видела настоящего Кота… о, лучше бы и не вспоминать. Люди столько не живут. – Хочешь поиграть всерьез?

Бирюзовые глаза уже горели тем же азартом – Дайм явно хотел, и не только поиграть. Но, стоило ему сделать ко мне крохотный шаг – даже не шаг, а намек на шаг – как из леса послышалось сердитое волчье ворчание и нарочитый хруст веток. Прошипев что-то нецензурное, Маури отступил и отвел взгляд. А я сделала себе зарубку на память: что-то у них с Волками не так гладко.

– Ладно, давай, спрашивай, – пробурчал Кот.

Совсем другое дело! Жаль, конечно, поиграть не получилось, но – сначала дело. А Котик от меня и так не убежит.

– Ну, для начала расскажи, куда это меня леший затянул, что у вас за разборки с ведьмами и как это связано с пятимесячной засухой.

Маури тяжело вздохнул, сморщив дивно вылепленный, с изящной горбинкой, нос, и начал рассказ. Нужно сказать, что весьма подробный и интересный – за исключением некоторых подробностей новейшей истории Хушбааля. Но я не заморачивалась. Хочет скрыть кое-что, пусть. Что не выстроится из недомолвок, выпытаю попозже. Раз уж заговорил, никуда он, родимый, от меня не денется.

Пока же вырисовывалась довольно неприглядная картина. Во-первых, оборотни, лет триста не казавшие носа из своего Озерного Края, за последние годы напрочь рассорились не только с ведьмами, но и с некромантами, троллями и еще полудюжиной мелких и не очень государств и народов. И все это – с начала правления Дона Аборзи Мырлеоне. Засуха, грозящая Хушбаалю переименованием в Кардубааль, Пустынный Край, была совместным подарком джиннов из южного Заристана и водяных соседней Истрии. Из недомолвок Даймалиена я так и не поняла в точности, как Дону удалось поругаться с джиннами, которым ни до кого вообще дела нет, и с самым что ни на есть мирным народом водников. Но, чуяло мое сердце, без ведьм и тут не обошлось. Уж больно знакомо попахивало порчей и сглазом в особо крупных размерах.

О внутренних же интригах Кот молчал, как Зоя Космодемьянская. Так выразительно молчал, что я убедилась: неладно в Датском королевстве, ой неладно! Да и припомнив волчью наглость… чтобы оборотень поднял лапу на Тигра? Революцией попахивает, батеньки мои.

Но по большей части Маури рассказывал о своем мире, Тезаре. Много, подробно и внятно – явно сам бывал за пределами Хушбааля. А значит, есть дорожки, есть! Дело за малым, или их найти, а еще лучше – чтобы Кот сам и показал.

– …на северо-востоке эта ваша Лысая Гора. В самом конце Половинных Гор, за которыми земли демонов, гномов и дроу. У дроу, кстати, не давно заварушка была… – снова увиливал Кот от интересующей меня темы и переходил к общей истории мира.

А мир-то оказался очень и очень интересным! Меня даже посетило подозрение, а не оказалась ли я ненароком в мифическом Заповеднике Гоблинов, как у нас на кафедре Ксенофэнологии шутливо называли древнюю прародину фэн-фей. В этом мире прекрасно (по крайней мере, до сих пор не уничтожив друг друга) уживались эльфы, гномы, вампиры, дриады, тролли и прочие расы – и люди. История, известная Озерным Кланам, простиралась на несколько десятков тысячелетий. Пожалуй, я бы могла слушать ее часами, радуясь, что достаточно владею мнемоникой, чтобы запомнить каждое сказанное слово и потом, в тишине рубки, внести бесценные сокровища информации в базу, а затем, по возвращении, написать такую докторскую! О… мечты, мечты. Мне бы вернуться хоть на Землю-дубль, куда нашу экспедицию выбросило из гиперперехода. Правда, с недавних пор я стала подозревать, что как раз та Земля, что в федерации СФФ, и есть Земля-дубль. Это прекрасно объясняло и кажущиеся неполадки в навигации: курс рассчитывался по системе координат, привязанной к Земле-прим, вот мы и прилетели, куда хотели, но не куда ожидали.

– Ты не устала? – прервал Кот мои размышления, ушедшие далековато от реальности. В голосе его слышалось нечто похожее на удивление и уважение.

– Да нет. А вот поесть бы не отказалась, – ответила я чистую правду. С чего уставать-то? С прогулки по свежему воздуху всего-то на восемь стандартных часов? Эки мелочи.

– Не против сырого, надеюсь? Огонь сейчас под запретом, – вздохнул Даймалиен.

Я покачала головой, мол, без разницы. Сырое, так сырое. Все лучше той пакости, что продают в московских магазинах. При воспоминании о земной еде я невольно поморщилась: даже купленное на ферме мясо так отдавало нефтью, свинцом и прочей малосьедобной дрянью, что еда для меня превратилась из удовольствия в наказание. Вот ведь довели планету! Немудрено, что столько пробоин в биополе, а в ноосфере так вообще катастрофа – рай для исследователя, материала на сотню диссертаций о зарождении параллельных миров и первичном расселении человечества и мутации в магические расы…

– Не побрезгуйте зайчатиной, сиятельная Дона, – раздался голос Волка.

Я кивнула, подумав, что слишком часто стала отвлекаться на размышления и утеряла бдительность. Четыре года в мегаполисе почти убили нормальные рефлексы и инстинкты. А слух и обоняние мне самой пришлось заглушить в первые же дни после приземления, иначе в этом кошмаре, что зовется человеческим городом, потеряла бы разум от невыносимой вони и какофонии машинных воплей.

– Благодарю, вильбан Уррым. Обожаю зайчатину, – отозвалась я, принимая из рук Волка приличного размера русака. – И неплохо бы вернуть мой ножик. Не люблю пачкать когти.

Волк кинул взгляд на Маури, хмыкнул и вытащил из-за пояса мой любимый десантный ножичек – пояс с декоративными ножнами, изображающими из себя невинную дамскую финтифлюшку, так и остался на мне.

– Извольте, Дона. – Издевательски поклонился и снова растворился в лесу.

Но меня он уже не интересовал. Меня интересовала только и исключительно еда – как много в этом звуке для сердца моего слилось, в желудке вмиг отозвалось…

– Приятного аппетита, Дона, – буркнул Кот, прежде чем вгрызться в мгновенно освежеванную заячью тушку.

– Угумс, – отозвалась я, уже занятая задней лапой совершенно дивного вкуса. Ножик я, разумеется, сунула на место. Пригодится.

Стажерка Зельда

Просыпаюсь – сквозь сон чую: смотрит кто-то на меня.

Из-под ресниц с осторожностью поглядываю, дыхание не сбиваю. Будто сплю еще.

Смеется кто-то негромко.

– Не бойся, – говорит, – вижу я, что ты проснулась, красавица.

Красавица? Ох… Я рукой двинула – и обомлела: шаль-то ночью сползла, а пыль еще ввечеру я смыла.

Делать нечего – сажусь на постели, в лицо своему будителю заглядываю. А он – чтоб мне на месте провалиться! – тот самый сын урчи, Кирий. Здоровехонький: на щеках румянец, глаза блестят – светло-карие, теплые, а главное – нет на нем порчи больше.

Помог бабушкин рецеп! Ай да Айка! Хорошо меня выучила, светлая ей память!

– Как звать-то тебя, девица? – Кирий спрашивает. А сам с интересом на рубаху расшнуровавшуюся поглядывает. Усмехнулась я – в отца пошел паренек. Еще молоко на губах не обсохло, а все туда же. Впрочем, в прежние-то времена раньше начинали за девицами ухлестывать. Кто ж знает, может, в Иномирье этом так же принято?

И еще вопрос насущный, неотложный – говорить ли с Кирием? Или дальше немую странницу разыгрывать?

Нет, думаю, не дело это. Знает он уже, что не старуха я. Два пути у меня – либо голову ему заморочить, либо правду-матку сказать да на порядочность его положиться.

Только хотела глазами сверкнуть, колдовство навести – ветер на ухо шепчет: 'Доверься ему, Зельдушка…'

– Зови меня… Зелька, – имя я свое на всякий случай переиначила. Тетка моя, Марка, чтоб ей зубы свои под печкой собирать, и та Маришкой представляется – знает, змеюка подлая, что по имени можно так человека заколдовать, что душа вылетит! Паренек-то, может, и не тронет меня, но вдруг кому обмолвится?

Кирий качает головой.

– Чудно говоришь ты, Зелька, и имя у тебя чудное. Или из Чужих земель, из-за границы пришла?

– Из-за границы, – киваю я. А сама к суме тянусь – за гребнем зачарованным. Косы за ночь распустились, перепутались, только бабушкиным подарком и расчешешь. – Из страны диковинной. Как сюда попала – сама не пойму, – тут решила я не всю правду говорить. – Видать, заколдовал кто-то. Буду теперь путь держать на северную гору колдовскую, через четыре реки. Может, там мне подскажут, как домой воротиться… Что хмуришься, молодец?

Помялся паренечек и отвечает так:

– Говори правду, не томи – ведьма ты?

И лицо испуганное и суровое стало. Сам, видать, ответа боится.

– Ведьмою мою бабку прозывали, – смеюсь. – А я – гадалка просто. Ну, по лекарскому делу еще маленечко смыслю.

Кирий головой качает, глаза щурит. Ресницы у него – загляденье: длинные, густые, мягкие, как у девки какой. А подбородок – упрямый, по-семейному. Эх, красивый парень вырастет – отца позади оставит!

– Лекарские твои замашки на колдовские больно похожи, – говорит, наконец. – Я, хоть без памяти лежал, все помню, всех врачевателей. Те меня порошками пользовали, а ты – наговор шептала.

Я знай себе по косам гребнем вожу. Волосы сами чистые становятся – и мыть не надо. Блестят, как шелка черные. Паренек на них смотрит, не отрываясь, щечки раскраснелись – нравлюсь я ему.

– Хоть бы и наговоры, – улыбаюсь. – Так помогло же. Супротив ворожбы только ворожба и идет.

– Выходит, – удивляется он, – я тебе жизнь должен?

– Выходит, что так, – соглашаюсь.

Нет, милый мой, ничего ты мне не должен… По моему разумению – ребенок ты еще, а мимо детской беды ни одна знахарка, ни одна ведьма не пройдет. А пройдет – прости-прощай, силушка колдовская!

Но знать тебе об этом не обязательно, Кирий, Ильянов сын.

– Что потребуешь? – насупился.

Задумалась я.

– Ничего, – говорю потом, – мне не нужно. Сохранишь мой секрет, не выдашь – и в расчете будем. Назвалась я здесь странницей божьей, обет молчания давшей. За старуху меня посчитали – ею и хочу остаться. Ну как, справедливы мои условия?

Кирий светлой душой оказался, благодарной. Ни мгновения не раздумывал:

– Справедливы! Я, Кирий, наследник урчи Ильяна, обещаю: никто твоей тайны не узнает! И по своему уже почину обещаю тебе, Зелька, отплатить добром за твое добро.

И руку мне протягивает – обещанье скрепить.

Долго ли, коротко ли – заплела я косы, под шаль упрятала. Руки пылью натерла, чтоб на старушечьи похожи были. И в то ж время веду с Кирием беседу:

– Знаешь ли ты, Кирий, кто проклял тебя?

– Как не знать, – морщится. – Полюбовница отцовская, Ринья, из деревни. Он ее, беднягу, обрюхатил, а как родила – велел ребеночка утопить в реке, чтоб потом мне соперника не было. Мне Ринью жаль было, – виновато говорит. – Я к ней на поклон и пошел… Хотел золотом задарить, чтоб зла не держала. Да только опоздал – Ринья меня и слушать не стала. Кинула в меня золотом принесенным да прокляла.

У меня от удивленья чуть глаза на лоб не полезли:

– Что ж ты отцу-то не сказал, что Ринья тебя прокляла?

– Потому и не сказал, – вздыхает, – что он Ринью бы следом за ребеночком утопил бы али сжег на костре во имя богов небесных. А мне ее жалко, она красивая… На два годочка всего меня старше…

Я считаю… мать честная! Так Ильян эдакое с отроковицей сотворил, которой едва пятнадцать сравнялось? Ну, подлец! А сын за него пострадал!

Тут в дверь распахнулась. Я едва успела шаль на лицо натянуть – пылью его замазать уже не вышло.

Гляжу осторожно – стоит на пороге Ильян.

Бабка Йожка Туся

– Ик… – раздалось с другого конца огромного обеденного стола.

Справа же… доносится очень неприличный для приличного общества звук.

И почему это, спрашивается, вместо того, чтобы посмотреть в ту сторону, повелитель с насмешливой улыбкой поглядывает на меня?! Он что, считает, что это мои проделки?!

Правильно считает! Это моя маленькая месть. А будет…

– Ик… – раздалось снова оттуда же.

– Может, пожалеешь, беднягу? – Наклонился ко мне Азаир.

Меня бы кто пожалел!!!

– Как гадости перестанет всякие думать, само пройдет. – Недовольно пробурчала я и уставилась в свою тарелку.

Он что, не мог спросить, чего моя душенька на обед желает? А может, не хочу я на ужин большого куска мяса обильно политого соусом? Может, я хочу салатика с постным маслицем? Или кефирчика обезжиренного?

– Ты что, мысли читать умеешь? – Уточняет он, и бровки так грозно сводит к переносице.

– Тут и уметь не надо. – Передергивая я плечами. – У него на морде все написано.

Тот, словно желая в этом удостовериться, переводит взгляд на своего лорда, от чего он начинает заикаться еще самозабвеннее.

– Ничего не вижу. – Грустно сообщает мне повелитель.

Я же… тяжело вздыхаю. И откуда он мне на голову такой непрокий свалился. А еще повелитель!

– А ты внимательнее посмотри. Вот по лбу буковки бегают. И где он меня видел. И с кем. И по какой причине. А вот теперь уже и про тебя. Какой идиот мог такую, как я, не только в свой дворец притащить, но еще и за стол посадить.

Я, конечно, не рассчитывала, что Азаир и вправду идиот, и кинется немедленно разбираться со своим подданным, но надо же немного настроение себе поднять. Раз уж мне его так испортили.

– А тот, второй, что думает? – Многозначительно улыбается мне демон. Похоже, считая, что я теперь ему порядок в его вотчине буду наводить.

А не нанималась я! Ты мне сначала условия контракта объясни, про вознаграждение упомянуть не забудь. А уж я потом подумаю.

– Что грудь у меня маленькая, и самая слишком худенькая, в постели потеряться могу.

– В постели говоришь…. – Как-то весь подобрался мой собеседник.

Кажется, он, так же, как и я, это счел более оскорбительным, чем первое.

– Ага. – Говорю.

А сама посматриваю на того слугу, который приближается к стоящему неподалеку от нас поросеночку.

Гады-демоны! Я им сейчас покажу, поросеночка!

Тот только ножичек заносит, чтобы, значит, его на порции порезать, а тот…. Мордочку приподнимает и глазками на него: хлоп, хлоп. А потом как хрюкнет, даром, что крупой фаршированный, да корочкой румяной покрытый. А потом как завизжит…. Словно его режут.

А через мгновение уже непонятно, кто визжит сильнее. Мой поросеночек или дамы за столом.

Все повскакивали. Из опрокинутых бокалов красное вино на пол стекает, кто-то тарелку от переизбытка чувств уронил, и ее звон так гармонично вписался в какафонию звуков. Другой пытался подальше от места событий ретироваться, так на разлитом-разбросанном поскользнулся….

Крик, слова нецензурные, 'ик' с одной стороны, 'пук' с другой стороны….

Славно так развлекаюсь. А самое главное, что это даже не заклинания. Так, разминка для подготовительной группы детского сада будущих Бабок Йожек. Вот с поросеночком уже посложнее. Но ненамного. Мы с девчонками такие фокусы за балаганные держим. Чтобы особо ретивых поклонников, не умеющих себя с барышнями вести, отваживать.

– А где Эндрик? – С невинной улыбкой спрашиваю я повелителя, спокойно взирающего на все это безобразие.

А ничего…. С выдержкой у него все в порядке. Даже уважение к нему просыпаться начало.

– Опасается тебе на глаза показываться. – Ласково так улыбается мне в ответ Азаир. – Боится, как бы ты его еще, куда не послала. Хорошо, что мой летний замок по дороге на Лысую Гору находится. А то он попытался в другую сторону направиться…

Насколько я могу судить по расплывшейся физиономии демона, зрелище было не менее впечатляющим, чем то, что сейчас разыгрывалось перед нами.

– А ты его давно знаешь? – Уточняю я крайне осторожно, готовая тут же уйти на заранее подготовленные позиции.

Были кое-какие странности, которые не сразу мне в глаза бросились. Но то, что мой спутник оказался не простым демоном, я просекла. Пусть и довольно поздно. Догадки появились, когда он перстень на руке гербом вниз перевернул, ну а уж окончательно окрепли в том самом, игровом заведении. И не только по тому, как дернулся хозяин, когда его заметил. Уж больно в шоковом состоянии находились невольные зрители, когда он разоблачаться начал.

– Да уж давненько. – Усмехнулся Азаир. – Вот как он родился, так с того дня я его и знаю. – И подлил мне вина в бокал.

То ли желая споить окончательно, то ли… чтобы все, что он дальше скажет, как в тумане воспринималось.

Наивный! Да все, что сейчас в мой фужер попадает, не крепче воды становится. Я что, враг себе, в незнакомом месте, с незнакомыми личностями, доверия к которым у меня совершенно не испытываю, буду свой организм алкоголем дурманить!!! Вот с девчонками…

Воспоминания о них окончательно испортили мне настроение. Где они сейчас, что с ними? Как Афиночка, добрая душа? Где Прынцесса, которая жесткой только кажется, а так… за каждую из нас готова горло перегрызть? Где Тигрра, со своим кошачьим: гуляю сама по себе, и преданностью нам всем? Где девчонки-стажерки, у которых уже есть все, что нужно будущим Бабкай Йожкам, но еще не хватает опыта?

Короче, чувствую, начинаю расклеиваться. А делать этого сейчас категорически нельзя. Уж больно многозначительно смотрит на меня повелитель.

– Только не говори, что ты повитухой подрабатываешь? – Фыркаю я в кулачок, а сама с легким содроганьем жду ответа.

Ну как я не могла заметить, что и глазки у них одинаковые. Да и по остальным чертам лица явная схожесть наблюдается.

– Да нет. – Гаденько так ухмыляется он. Но прежде, чем ответить, быстрым взглядом окидывает то, что вокруг творится. Впрочем, от того, что было, уже почти ничего не осталось. Точнее, никого. Разбежались. Предатели!!! – Сын он мой, младшенький.

Вот попала!!! Хорошо еще, ни я к Эндрику, ни он ко мне никаких чувств, кроме дружеской симпатии, не испытывали. Даже когда на его обнаженку смотрела, только с точки зрения эстетического удовольствия оценивала. А вот папочка его…

Да, про повелителя можно было сказать только одно: хорош. Все в нем есть. Мощь тела с силой духа вполне друг друга стоят, да и с характером все в порядке. И шутки воспринимает, и на проказы не обижается, но при этом достоинства своего не теряет. Всем хорош мужик, одно плохо – повелитель. А этот, к тому же, вполне способен одновременно и личные интересы преследовать, и государственные не забывать. Самое страшное сочетание.

– А… – Пожала я плечиками.

А сама думаю, что все могло бы быть совсем плохо, если бы метелочка моя уже дорожку ко мне не нашла. Чувствую я, как она в темном уголочке пристроилась из места того, где ее держали выбравшись. Теперь куда я, туда и она. А где она, там и нас обоих уже не будет.

– Ну что, голодна ли ты еще, моя ненаглядная?

Вот ведь… и слова, какие знает. Я уже про интонации даже не заикаюсь. Так и хочется патокой растечься.

– Нет. – Тяжело вздохнула я, демонстрируя ему всю степень моего раскаяния.

Надеюсь, поверит.

– Ту тогда, пойдем. – Встает он и подает мне руку.

Крепкую мужскую руку, на которую так хочется опереться. Да только…. Таких, как я у него двенадцать на дюжину. А я всегда мечтала быть одной и единственной. И если уж не на всю жизнь, то и не на день-два. А хотя бы… Ребеночка родить, на ноги его поставить, внуков на руках подержать, да на правнуков посмотреть….

– А куда? – Наивно хлопаю я ресничками.

Наслаждаясь его самодовольной улыбкой. Настоящий мужчина! Победитель и укротитель!!!

Наивный…. Но это я уже говорила. И если кому кажется, что между всем, что я о нем думала и тем, что сейчас говорила, есть противоречие – сильно он ошибается. Можно быть самым, самым, самым и… глубоко заблуждаться в отношении женской природы. Потому как природа это женская, стихии сродни. И невозможно ее ни понять, ни предугадать, ни укротить. Ее можно только пережить. Если вдруг повезет.

– В спальню. – Спокойно так констатирует он и взглядом, в котором начинает разгораться огонь проходит по моему телу.

Я же говорила, что наивный. Я сейчас похожа на лес после длительной засухи. Только чиркни спичкой, все вокруг вспыхнет. Никому не спастись. Мы потому на Лысой Горе свой шабаш и устраиваем, что силы в нас кипят, бушуют. Вот и забираемся куда подальше, чтобы пеньем да танцами накопившееся напряжение сбросить. Потом и обратно к людям обычным можно.

– А долг карточный? – Напоминаю я ему.

Ну не люблю я, когда то, что мне должны, не отдают вовремя.

– Будет тебе и долг карточный. – Ухмыляется он, а сам глазками уже до нижнего белья моего добрался. – Как только в спальню попадем, так и будет тебе долг.

– А… – Многозначительно тяну я и даю своей метелочке команду следовать за мной. Да кошелек с монетками, на котором моя метка стоит, по дороге прихватить. Нечего им добро оставлять. У повелителя и своего хватит, а мне еще дорога дальняя предстоит.

Вот только стриптиз в исполнении повелителя демонов посмотрю и в путь.

Бабка Йожка Прынцесса

Ну нет, так я не люблю! Когда солнце с утра в глаза прямо через веки светит! Эй, кто-нибудь, задерните занавеску!

Занавеску никто не задернул, пришлось отворачиваться. Фу, ну и почему моя любимая кроватка с ортопедическим матрасом из иностранной соломы такая жесткая?!

ЭЙ! А где вообще-то кровать? Я что, на полу сплю?!

В панике сажусь и распахиваю глаза…

Ох, ё! Картина вокруг меня фантастическая! В голубом лубочном небе зависли редкие ненастоящие кипы бледно розовых облаков, а вокруг только крыши домиков и высокие кроны дробов. Да еще виднеются вдали желтоватые скалы невысоких гор, облепленные по склонам темной зеленью.

Это, что же, я так на крыше и уснула?! И бессовестные гномы меня тут и бросили?

Рядом валяется большой серый кусок кошмы, а под ним какая-то подозрительная кучка.

Так, и почему мне заранее не нравится, то, что лежит под кошмой?!

– Вия, ты завтракать будешь? – от голоса, раздавшегося неизвестно откуда, я так и подпрыгнула!

Спину выгнула, зубы оскалила и сердито зашипела! Что за глупый вопрос, откуда я так умею? Всю жизнь с котами вожусь, даже мяукать могу так, что сами кошки в заблуждение впадают!

Тьфу, ты, это, оказывается, Атаний голову из люка высунул! И мои зубы озадаченно так разглядывает. Ну, и как, понравились?!

А вот сейчас я тебе скандальчик как закачу, так еще больше понравятся! Почему скандал? Да потому, что не люблю я, когда меня на ночь на крыше забывают!

Даже если кошмой при этом накрыли! А вдруг бы мне ночью куда пойти понадобилось?! Куда, куда! Ежу ясно, куда могут по ночам женщины ходить!

НЕТ! Ответ неправильный! Туда я по ночам сама не хожу! Что я, девчонка зеленая, романтику вдоль улицы искать?! Мне и без этого… предложений хватает.

– Вия! – отважился наконец заговорить гном, – Там маг пришел… ты хотела…

Остальное он кричит уже мне вслед.

Ах, как здорово бегать по лестнице кошкой! На двух ногах я спускаюсь намного медленнее! Хотя и непривычно… бегать вниз головой… зато для кровообращения полезно.

Он сидит на кухне и с аппетитом наворачивает кашу с мясом, а я потихоньку его разглядываю. Возрастом, наверное, постарше Атания будет, и лицо… пожестче. А волосы тоже в хвостик завязаны, и хотя они цветом потемнее, но тоже с прозеленью.

– Может, хватит меня оттуда разглядывать, – прожевав мясо, буркнул маг, – давай знакомиться.

– А почему нельзя тебя рассмотреть? – из вредности фыркнула я и, пройдя к столу, запрыгнула на скамью.

– Да смотри, сколько влезет, только чего тайком-то? – Невозмутимо ответил он, и подтянул к себе очередной кусок мяса.

Ну и аппетит, он что, три дня не ел?!

– Полночи добирался. – Словно подслушал мои мысли, пояснил маг. – Хотел в соседней стоянке заночевать… но как получил известие про необычного метаморфа… сразу отправился сюда.

Ах, как интересно! Значит, между стоянками есть связь. И этот маг… что вовсе не так прост, как хочет показаться… не счел нужным это скрывать. Или… специально сказал?! Вот и гадай теперь. Но я ведь кошка… и выражение морды… ну не лицо же у меня в этом образе?! Так, вот, фиг он поймет по кошачьей морде, что именно её заинтересовало…

А если еще сыграть на стереотипах… протягиваю лапу к миске и утаскиваю самый аппетитный кусок мяса. Атаний неизвестно когда успевший сюда добраться, подсовывает тарелку и я, довольно урча, начинаю завтракать.

И пока специально вылизываю жир с лапы, краем глаза примечаю, как разочарованно скривился маг. Ну, ну. Врачу все ясно. Рассказали уже… и про вилки и про нож… а вот не нужно всему, что рассказывают про бабок Йожек, слету верить. Такие уж мы есть… изменчивые и непостоянные!

– Атаний говорит… ты легко в женщину превращаешься? – запивая завтрак горячим чаем, вскользь интересуется маг.

– Ему виднее… – нехотя хмыкнула я, продолжая вылизывать чистую лапу.

Хотя мне это занятие и не нравилось. Очень. Непонятно, почему кошки занимаются им так усердно?!

– Вия. – Оглянувшись на помрачневшего Атания, – спросил маг, ставя кружку на стол. – Я тебе не понравился?

– А должен был? – Привычно огрызаюсь я.

– Ну… – даже растерялся гном, – я же маг!

– Ааа! – ехидно фыркнула я. – Ну, это в корне меняет дело! Жаль, только, не для меня! Лично я не понимаю, почему ты мне должен нравиться, раз ты маг!

О! Завис, родимый! Вот теперь я наконец вижу перед собой уже привычное гномье выражение!

Нет, эти гномы определенно напоминают мне провинциалов! Из неиспорченной цивилизацией глубинки!

– Начнем сначала.

Надо же, какой упорный! Глядишь и договоримся. Нет, я понимаю, это именно мне нужна его помощь, но почему-то всегда точно так же реагирую на всех мужчин такого типа. Слишком уверенных в собственной значимости!

– Я маг. – Объясняет он терпеливо.

Уже давно поняла, дальше!

– У меня под присмотром четыре стоянки. Я лечу больных, решаю споры, слежу за безопасностью.

Круто. МЧС отдыхает. Но при чем тут мое отношение?

– Возможно, я смогу тебе помочь. Но ты должна мне все рассказать.

Ну, вот оно и прозвучало, ключевое слово 'должна'. Вот только маленький нюансик. Я это слово просто органически не перевариваю!

Против него бунтует вся моя бабко-Йожкинская сущность! Да и не только моя! Мы все не терпим ни принуждения, ни вот таких, невесть откуда взявшихся долгов!

– Ничего я не должна. – Упрямо облизывая лапу, буркнула я. – Это ты мне сначала расскажи, что знаешь, а потом я подумаю, что тебе рассказывать!

Он растерянно оглянулся на мрачного Атания, немного для виду подумал и согласился. Значит, правильно я рассудила! А куда ему деваться?! Не каждый день в Дарот попадают бабки из Иномирья, и коллеги ему после не простят, если он не найдет со мной общего языка!

Стажерка Нюрка

Сегодня я проснулась с ясным ощущением, что я что-то забыла. Неприятная, скажу вам, штука… Такой дурой себя чувствуешь – слышу звон, да не знаю, где он. Ну, в окно посмотрела, на календарь взглянула… Мама моя родная! Сегодня ж слет на Лысой горе!

Сама-то я живу себе потихоньку, приколдовываю, с водой да воздухом разговариваю, а вот чтоб меня баб-ёжки к себе на слет звали – так это в первый раз! Я ж сама-то не баб-ёжка обычная, я стихийница, и мама моя, и бабка, и прабабка была… Когда позвали, так обрадовалась, так переволновалась – полночь уснуть не могла. А проснулась…

Взглянула после календаря еще на часы – ой мамааааа! Опаздываю! Хорошо хоть рюкзачок с вечера собрала да одежку полетную на стул положила. Завтракать уже некогда, только думаю: все ли взяла?

Как на слет одеваться, я толком не знаю. На всякий случай в рюкзак все по полному параду положила: юбка черная до пят с разрезами чуть не до пупа, блузка тоже черная, только без разрезов, черные туфельки безо всяких каблуков, как даже в детском саду не носят. То ли балетки называется, то ли лодочки, то ли танкетки – а я помню? Ну а на себя другой комплект подобрала – джинсы старенькие потертые, так модно сейчас, что даже в магазинах уже с дырками продаются; кофта серенькая на пуговицах, даже не на молнии – прабабкина еще; ну и кроссовки – вот эти хорошие, походные. На обуви экономить – шагу не ступить. Я-то все больше летаю, но предусмотрительность еще никому не мешала.

Еще у меня там книжечка – не, не наговоры, это я по-другому чарую. Гарри Поттер у меня там лежит. Что, смешно? – ну нравится мне, нравится! Ну и набор походный минимальный – нож, ложка, тарелка, чашка, спички и самое важное – туалетная бумага. Чего ржете – вот прихватит вас как-нибудь в лесу, посмотрю я, как листики с кустов рвать будете!

Ну, оделась я по-быстренькому, рюкзак за спину закинула и в окно сиганула. Ну и что, что на десятом этаже живу – так оно мне даже удобнее. Воздух меня подхватил – я ему первая подружка, да еще прикрыл от глаз любопытных, нечего пялиться всяким там. Направление на Лысую гору подсказал – сама-то ни за что не определилась бы, да и зачем мне, ежели всегда есть у кого спросить?

Лечу, значит, лечу, аки птаха небесная, по сторонам не смотрю, в уме перебираю – точно все взяла? ничего не забыла важного? Блокнот да карандаш в кармане кофты лежат… Ключи! Ключи от дома! А, ладно, вернусь через окно тоже, так оно привычней… Ну, мобильник я тоже забыла…

На этом мои размышления прервались. Воздух вдруг как-то изменился – чужой стал. Дышать, правда, можно, да и не уронил меня сразу – спасибочки! Смотрю вниз – а там лес. Я ж еще над городом лететь должна была! Что еще за фокусы?! Впрочем, понятно, что… И воздух чужой, и место не то… Рассказывала мне бабка, что кто из воздушниц задумается да следить перестанет, куда летит, может нечаянно в чужой мир залететь. И показывала даже, в какой. У меня и карта где-то была…

Только мне сейчас не до карты. Там внизу люди – или не люди, хрен разберешь с такой высоты. А вот они-то меня разобрали да головы позадирали. Не полагается тут, надо думать, людям в поднебесье летать без крыльев и даже без метлы, как приличные ведьмы летают… Ну а я уже вниз лечу – с воздухом сразу договориться не получилось, спасибо, что вниз головой не сверзилась, как полагалось бы. Приземлилась в лесу. Так, рюкзак при мне, голова при мне, остальное приложится.

Стою, значитца, в лесу, со здешней атмосферой контакт налаживаю. Воздух хоть и чужой, но приятный, и запах такой, как в городе никогда не бывает… Дышится легко-легко…

Это я ему комплименты говорю, чтоб вы поняли. Оно при знакомстве никогда не лишнее!

Ну, чувствую, контакт налаживается. Хорошо тут все-таки, хоть мир и чужой, а воздух – родней родного! Ну да, бабка-то тут, небось, бывала, откуда у нее иначе карта взялась?

Ладно, мне сейчас не до бабки, чтоб ей икалось хорошо в своей загранице, и не до карты. Воздух нашептал, что ко мне сейчас идет кто-то. Оно и не странно… А как я выгляжу-то? Джинсы тут, наверное, девушкам носить не полагается, черная юбка тоже вряд ли произведет должное впечатление. Подумала я и изобрела компромиссное решение – рюкзак по-быстрому распотрошила и юбку прямо поверх брюк натянула. Чучело, наверное, еще то вышло, но лучше, чем все остальные варианты! В храм в таком виде точно пускают, а больше мне и не надо. Кофта вполне приличная по тутошним меркам должна быть. Рюкзачок, правда, модерновый, с молнией да серо-черный, но это уж не их чужемирское дело.

Ну, выходят из-за деревьев, скалятся – это вроде как улыбка подразумевалась? М-да… Смотрю внимательней – мать честная! Эльфы!

Точно-точно, эльфы. Ухи острые, волосы светлые да кудрявые – я бы сказала, лохматые да всклокоченные, ровно у пса дворового, да разве такое в глаза скажешь! Глазки зеленые и злые-злые… Не, это мне с перепугу показалось. Нормальные у них глаза, даже типа улыбаются… Ото-то ж и оно, что типа.

– Здравствуй, странница, – вступает тот, что поближе ко мне. У него и одежка, кажись, понарядней – темней да листиков больше растет.

Понимаю его, будто на великом да могучем говорит. Ну, про это тоже бабка рассказывала, чтоб ей икалось – ой, кажись, повторяюсь… Почему так, не сказала, и ладно. Не до теории мне!

– Здрасьте, – говорю. – Рада вас видеть.

Вру, конечно, безбожно, но им и так сойдет!

– Мы тебя тоже рады, – этот тоже врет. Нагло. Глаза его бесстыжие! – А кто ты такая, позволь узнать?

Ве-е-ежливый… Ну и я тем же отвечу.

– Не тутошняя я, – вздыхаю. – Летела себе по своим делам, смотрю – у вас тута очутилась!

Эльф кивает. Верит, не верит – кто его разберет, нелюдя!

– Нам, ведьма, твоя помощь нужна. Поможешь?

А я продолжение фразы слышу: «поможешь сама али силой тащить придется?» Это воздух подсказывает, что он в виду имеет. А то б я сама не догадалась!

– Помогу, коль смогу, – а сама прикидываю, успею улететь, коли что, или нет. Лес тут высокий, прозрачный, воздух душистый и такой легкий, что, кажется, вот-вот безо всяких ведьминских штучек сама улечу.

Да-да, вы правильно поняли, комплиментов много не бывает. Особенно ежели искренних – украинская-то ночь давно уж не тиха, и небо не сказать чтоб прозрачно, и звезд ночью в мегаполисе ни капельки не видно…

Эм, отвлеклась я что-то. Ну, дальше рассказываю.

Эльф кивнул эдак сочувственно, подхватил меня под белу ручку и повел. А сам рассказывает:

– Объявилась у нас зараза невиданная. Чуть не половина в один день заболела. На тебя, ведьма, одна надежда!

Однако… Ох и влипла я! Воздух, правда, об опасности не предупреждает… но это еще не значит, что ее нет… Может, далеко я от места распространения инфекции, вот и не чую пока? Я-то ведьма, зараза, говорят, к заразе не липнет, но…

– А ваши-то чародеи что? – спрашиваю. Нечисто тут дело!

– А наши чародеи первыми и заболели. Да не просто заболели – умерли в час-другой. Вот такие пироги, ведьма!

И скалится, подлец. Вроде все как по маслу… э нет, друг любезный, у меня еще вопросов – море немерянное! Хоть я тут ничего не понимаю, опасность зад… нутром чую!

– А других ведьм нету, что ли, что чужачку зовете? – глазки на пол-лица, ротик приоткрыт – ни дать ни взять дурочка любопытная. Помогает, между прочим, почти со всеми особями мужского пола!

– Была у нас ведьма одна. Заболеть не заболела, да перепугалась заразы, в избе заперлась. Ну, народ у нас темный да на расправу скорый – сожгли ее вместе с избой, – и глазищи сверкают. Ох и вляпалась я – по самое дальше некуда. Нет, удрать-то я могу, но портить отношения с местным населением с первой минуты как-то не особо хочется. Да и куда удирать-то? Я тут чужая…

– Ясненькое дело, – бормочу. На лице страх – актриса из меня так себе, но на это хватит. Да я и впрямь боюсь… хоть и не так, как показываю.

Вышли из леса. Вот, та самая поляна, которую я сразу с воздуха заметила. Большая поляна – на ней целое село. И все толпой сгрудились. Все! А у них зараза! Эпидемия то бишь!

– Та вы шо, показылыся тут уси, чи шо?! – ору. Чай, не дура, знаю, как в средневековье от чумы города вымирали – потому как все в церкви набивались молиться да друг друга и перезаражали.

Спутник мой от меня шарахнулся, глазищами круглыми глядит, будто не ведьма Нюрка, а чудище заморское. Чего это он?…

Тут до меня дошло, что я это на ридний мови сказала. От ведь тоже – никогда ее родной не считала, мову эту, а тут само вырвалось. Въелось-таки, видать…

– Тут все собрались? – спокойно уже спрашиваю. В конце-то концов, я ж не знаю ничего…

– Все, – эльф подошел, снова меня за руку взял, с опаской уже. – Негоже в час бедствий друг от друга прятаться. И больные, и здоровые, и дети малые – все вместе.

Хотела я ему рассказать, что об этом думаю… да одумалась. Не хватало еще тут со всеми перессориться! А мне-то оно так даже и удобнее, лечить всех сразу…

Одна проблема – я-то не лекарка. Стихийница я!

Ну ладно, попробую. Подошла я к толпе и воздух спрашиваю – чем-то они дышат? Мне опасности нет, а им?

Есть, есть в воздухе зараза. Ну точно, все, кто еще не заражен остался, сейчас бы домой уже больными вернулись… И дети малые…

И зараза какая непростая-то! Недаром чародеи первыми поумирали! Она, похоже, к чародейским способностям липнет. Тут эльфы одни, у них нету таких, чтоб совсем без способностей, так что заболеют все до единого. Мой дар другого свойства, так что мне ничего не грозит – от заразы, в смысле.

Ну что же, будем лечить. Как-нибудь выкручусь, вода-то первая знахарка всегда…

– Принеси-ка мне ведро чистой водицы, – поворачиваюсь к эльфу.

– Вылечишь? – щурится. Нет, ну ежели не сдюжу, он об этом первый узнает! Но это я тоже вслух не сказала, чай, не дура.

– Вылечу, – киваю. – Воду-то неси, мил человек… эльф то есть.

Ну, сам он никуда не пошел. Подозвал одного из своих подчиненных – а я-то про них уже и забыла, что следом шли. Не видно их, не слышно. Одно слово – эльфы!

Подчиненный сам тоже никуда не пошел. Одна из селянок к колодцу сбегала, притащила мне воду. Смотрю – а у ней глазищи безумные, перепуганные. И сама-то она еще не заболела, может, из семьи кто?

Ладно, не до того мне. Склонилась я над водой, ладони сложила – здравствуй, сестрица!

Вода тут совсем такая, как дома, оказалась, только еще чище гораздо, чем та, с которой мне обычно дело иметь приходилось. Одно удовольствие работать!

Шепчу ей:

«Вода-водица, родная сестрица, прогони муть да грязь, чтоб заразе пропасть, чтобы были все здоровы, яснолики-чернобровы…»

Ой. Последнее слово я уже только для рифмы прибавила, может, зря? Вода-то меня и так бы поняла, а стихи – это вроде как вежливость. И еще надо их тут же на месте и придумывать, импровизировать, стало быть, старые наговоры не годятся… Вода все буквально понимает, ну как и впрямь брови им в черныа9 цвет выкрасит? А эльфы-то все блондины… то-то кумедия будет…

Поздно думать – вода меня услышала. Засветилась мягким светом, что только чародейному зрению виден. Эльф рядом со мной тоже, видать, что-то углядел, больно уж заинтересованно взглянул. Ну да, все они тут чародеи! И он, между прочим, тоже заражен, хоть это еще и не заметно…

– Отпей водицы, – говорю ему. – И все пусть выпьют.

– Целебная, значит, водичка в нашем колодце? – опять щурится. Чтой-то ему не так?

– Не в вашем колодце, – говорю, – а в моем ведерце. Видел, я на воду нашептала? Вылечит она вас. Пейте давайте!

– Ты, стало быть, заклинательница воды, так, ведьма? – ох, не нравится мне выражение его лица. И руку на меч положил, что на поясе висит. Во что же я влипла?…

– Не знаю, может, у вас это и так называется. А что такое-то? – опять наивного ребенка корчу. Помогло это или еще что – руку эльф с меча убрал.

– Да ничего… после поговорим. А ты глотни-ка первая…

Передергиваю плечами. Ишь, недоверчивый! Чтобы я, да клиента травила – отродясь такого не бывало! У меня тоже гордость есть, и честь ведьминская своя. Не все, правда, верят, что такая бывает – но это уж их проблемы.

Отхлебнула я, ему дала. Он тоже отпил чуть-чуть, дальше передал. И на меня опять смотрит.

– А как тебя зовут-то хоть, а, ведьма?

Сподобился-таки, голубок! Сперва, значит, лекарство у меня взял, а потом именем поинтересовался. Ну, лучше поздно, чем никогда, и все такое…

– Нюркой меня звать. А ты-то кто такой будешь? – я тоже хороша. Давно надо было спросить, ох давно!

Бабка Йожка Туся

Мечты мои сбылись и… не сбылись.

Дворец повелителя я покинула. Но… не одна и не сразу. Но, все по порядку.

Добирались мы до его покоев довольно долго. Он роль буксира исполнял, ну а я, следовательно, той баржи, которую он тянул. Короче, упиралась, как могла. Даже понимая, что весовые категории у нас с ним совершенно разные. Но с натурой вредной ничего поделать не могла. А потом ему мои выкрутасы надоели, он меня на руки подхватил и понес. Словно пушинку. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – представительный мужчина.

Добрались. Двери нам охрана открыла, успев до того, как он примерился пинком это сделать. Вот ведь, не мгновения ждать не хотел!

Через гостиную он пролетел так, что я даже обстановку рассмотреть не сумела. Оружия много на стенках заметила, а все остальное одним пятном цветным смазалось. Через порог спальни переступил, меня на пол поставил, дверь за спиной плотненько прикрыл и улыбнулся мне так, очаровательно. И ладно бы во все свои тридцать два, так там от одного взгляда на клыки все сорок восемь мерещились.

– Ну что, будешь карточный долг принимать? – А у самого глазки блестят. Ну, чисто подросток первый раз до женского тела допущенный. Не увидела бы сама, ни за что не поверила.

– А у меня лучше предложение есть. – Делаю вид, что не замечаю его нетерпения, но слегка отступаю назад. Даже понимая, что мне сейчас лучше быть как можно дальше от того, что у меня за спиной расположено.

– Еще сыграть? – Быстро соображает демон и, хитренько улыбаясь, кивает. – Давай.

А сам, словно волшебник, буквально из воздуха колоду достает.

Я же говорила, что гад. Точно притворялся. Но что бы я ни думала, отказываться поздно. Так что плюхаюсь я прямо на ковер, юбку под себя подоткнув, и жестом предлагаю ему расположиться напротив. А он и не гордый, оружие, вместе с ремнем, на котором оно висело, в угол закинул и пристроился неподалеку.

Карты веером, как я не так давно, разложил, снова в колоду собрал, из одной лапы в другую ловко перебросил, перетасовал и начал раздавать. Ухмылкой все это сопровождая, да легким подергиванием хвоста, от одного взгляда на который у меня мурашки по телу бегали. Уж больно сексуально все это выглядело.

Ну и до раздавался. К финишу мы пришли ноздря к ноздре. У меня из одежды только простынь, в которую я завернулась, когда из нижнего белья только нижняя часть и осталась. Он же посчитал, что вполне может смущать меня кубиками мышц на животе, сильными руками, при одном взгляде на которые душа замирала, и великолепными ногами, глядя на которые я почему-то представляла его и себя, бегущими по берегу моря при чарующем свете двух лун.

К тому же у меня в руке одна карта, и та не козырь. И у него одна карта. И я точно знаю, что тоже не козырь,

Вот так сидим и друг на друга смотрим. Он с легкой издевочкой – ход то его. А я с некоторым энтузиазмом. Раз масть так распорядилась, так чего себя удовольствия лишать. Когда еще придется с демоном в такой интимной обстановке встретится. Так хоть вспоминать будет о чем, когда домой вернусь. Смотришь, как-нибудь дочери расскажу о своих похождениях в чужом мире.

Да и ему радость. Сам сказал, что давно уже мечтал с ведьмой познакомиться.

И такое мгновение это сладостное: кровь кипит, адреналин зашкаливает, взгляды встречаются вспышками сверхновой, чуть глазами не туда поведешь, от явных признаков того, что вскорости с тобой сделают жар по телу волной пробегает. Да только паузу до бесконечности держать нельзя. Кладет он карту на пол, а я свою сверху.

Ничья! Это ж надо было так провидению угадать, чтобы слово судьбы последним оказалось. Точно знак свыше.

Ну и не стала я сопротивляться, когда он лапкой своей меня к себе притянул, да пока целовал крепко, от простынки избавил. Да и потом, отдала ему не только тело свое, но и огнем, что в душе моей пылал, поделилась. Любо это, когда такой сильный мужчина твое имя взахлеб повторяет, заклинанием его произносит. Так что позволила я себе ненадолго от дел насущных отвлечься. Но… не забыться.

Он мое имя шепчет, а я, чуть отдышавшись от крепких рук его, другие слова вывожу, сон крепкий на него насылая. И сама бы с удовольствием на мягкой кровати, да прижавшись к крепкому телу, в сладость отдыха окунулась. Да нельзя мне, путь-дорожка на Лысую Гору ждет.

Для мужчины женщина, даже самая желанная, лишь на ночь игрушка. Пока луна на небе, любить будет жарко, и сам веря тому, что в страсти говорить будет. А как солнышко над горизонтом подниматься начнет, другие дела-заботы ночную возлюбленную из головы, да из сердца изгонят.

Я же… предпочитаю быть мечтой. Задела крылом и умчалась вдаль. Оставив вместо себя лишь недоверчивое: 'А было ли?!'

Сморил его сон. Дыхание выровнялось, лицо расслабилось, на губах сладостная истома невесомой улыбкой отметилась. И я засобиралась.

Не таясь в купальне запах его тела с себя смыла. Не удивилась, одежду для меня приготовленную увидев. Думал, видно, что пока от той, что на мне была, избавлять будет, клочьями ее на ковре оставит. И оставил бы, если б не игра карточная. И смутило лишь то, что вместо платья костюм мужской. Но идей никаких не возникло, и я решила, что это не самая главная моя забота.

Оделась, в гостиную вышла. А моя метелочка уже там, вместе с кошелем, за которым я ее отсылала. Так что ступила я на балкон и….

Земля прощай, в добрый путь.

Перелетела за крепостную стену, даже ни разу не оглянувшись. Хоть сердце от тоски-кручинушки сжималось. Не скажу, что Азраил оказался мужчиной моей мечты. Просто не мечтала я ни о принце заморском, не о повелителе, ни о ком другом из мужского племени. В нашем мире редко кому удавалось ведьму на узы брачные уговорить – свободу мы любим. Ветер в лицо, полеты наперегонки с птицами, танцы до самого рассвета. Да и мало кто готов смириться с тем, что мы можем и погоду усмирить, и коня на скаку взглядом остановить и послать так далеко, что обратно ворачиваться замучаешься. Но то, что в душе моей память о нем навсегда останется, и без гадания-предсказания знаю. Да только выбора у меня нет. У него своя жизнь, у меня – своя.

Потому и заставила себя отбросить все мысли о нем. Вот позже, когда все уже будет позади, и в подушку повою, и девчонкам поплачусь. А пока….

Лечу дальше, наслаждаясь тем, как красиво две луны друг за дружкой по небосводу гоняются. Ну и на дорогу, что подо мной вьется, тоже посматривать не забываю. Все-таки единственный ориентир мой.

Вот в очередной раз вниз взглянула и… метлу в пике отправила. Выровняла уже в последний момент. Лихачка, блин. Маруся меня такому фокусу научила, вот теперь и пугаю тех, кто нервами послабее.

Не в этот раз.

Ножками на землю встала, подошла к Эндрику, который при виде моих выкрутасов лошадей остановил, да спешился, меня дожидаясь.

– Чего стоим? Кого ждем? – Уточнила я, приподняв бровки.

Не скажу, что совсем уж неожиданной встреча оказалась, но не рассчитывала я его так быстро увидеть.

– Тебя. – Фыркнул он и вдруг рассмеялся звонко. – А я благодаря тебе у отца желание выиграл.

– Это как? – Спросила я, начиная догадываться, чем это я ему могла так подыграть.

– Да я ему сказал, что сбежишь, а он все пытался доказать, что от таких, как он, не сбегают.

– А больше ни на что не спорили? – Нахмурилась я.

– Не. – Опять засмеялся он. – Я же видел, как ты его взглядом пожирала. Так что даже заикаться не стал, что ты в его руки не дашься.

– Я не пожирала. – Показала я зубки, пытаясь повторить плотоядную улыбку демона.

– Пожирала, пожирала! – Буквально давясь смехом, уверял меня демон в том, что я и без него знала.

Будем считать, что ему очень повезло. Огрызаться мне сейчас не хотелось.

– Ладно, фортуна сегодня на твоей стороне. – Спокойно заметила я, дожидаясь, пока он окончательно успокоиться. – Так чего ты меня ждал?

– Так на Лысую Гору ехать. Ты ж меня туда послала. А одному скучно, вот я и решил, раз ты все равно в ту сторону направляешься, компанию составить.

– Компанию, говоришь? – Теперь уже хмыкала я. Очень недоверчиво.

– Ну… – протянул он, раздумывая, стоит ли открывать первой встречной то, что он хотел бы скрыть. Но, похоже, решил, что я уже не совсем первая встречная и со мной вполне можно поделиться своими тайнами. – Есть у меня дельце в Проклятом лесу. Одному мне точно не справиться, а вдвоем…

– А с чего ты решил, что я помогать тебе стану? – Спросила я, уже зная, что даже если он не придумает ничего, что я сочту весомым, все равно ему помогу. Просто из природной вредности.

– Ведьм там не любят. – Как-то сразу став серьезным, ответил он. – А я хоть и младший, но сын повелителя. Ты мне поможешь, а я – тебе.

Что ж…. звучало вполне убедительно. И я киваю головой, складывая свою метелочку в компактный сверток. Пусть путь верхом будет и подольше, но, как говорится, тише едешь, дальше будешь. А вот насколько дальше… мне предстояло только узнать.

Стажерка Нюрка

– Я Далиэн, капитан отряда… м-м-м… местной милиции, – наклонил голову эльф.

Ой, не нравится мне что-то это «м-м-м», ой не нравится… Может, конечно, он решил, что я местных терминов не знаю, и перевел на общий язык – но языка-то здешнего, общего там или не общего, я тоже не знаю, мне магия переводит… и местный термин тоже бы перевела. Нечисто тут что-то!

И то сказать: откуда зараза-то взялась? Сами собой такие болячки не заводятся, это я вам точно скажу. Сама-то я молодая, не шибко опытная, но за моей спиной – мудрость поколений! И мама объясняла, и бабка втолковывала, и прабабка, вечная ей память… Да еще книжки – и общие, и те, что мои пра-пра-пра писали… В общем, точно я уверена – не все тут просто!

Ладно, непросто-то непросто, а меня это касается? То-то, что нет. Мне бы домой вернуться…

Ну, я этому Далиэну так и заявила:

– Очень, значитца, приятно познакомиться… было. А не подскажешь ли мне, любезный эльф, где бы мне других ведьм найти-потолковать?

А он хмурится. Ой… кажется, все это меня как раз-таки и касается. Накаркала… в-ведьма…

– Ведьм в одном месте искать можно – на Лысой горе. Вот только тебе, заклинательница, боюсь, задержаться придется.

Смотрю на него круглыми глазищами. Не, это не его слова меня удивили – можно бы догадаться было, что этим все и кончится! Удрать недолго…

Брови-то у него таки того… черные стали…

С трудом удерживаюсь, чтоб не согнуться пополам да не заржать, аки кобылица степная. Больно уж кумедно он их хмурит, блондинчик.

А он и сам оглядывается – эх, думать надо, что говорю! Будет мне сейчас на орехи за несанкционированную покраску.

С другой стороны – хто ж им скажет, что это я сглупила? Уж точно не я – чай, не дура!

– Это что еще такое значит, а, Нюрка? – грозно-грозно. Почти как мама, когда в плохом настроении домой возвращалась… Не, до мамы ему далеко! Молоньями не швыряется, всю воду в доме, включая ту, что в унитазном бачке, не кипятит, сталбыть, раз маму пережила (не в прямом смысле, конечно), и его переживу (а вот тут надеюсь, что в прямом).

– Что – это? – опять наив корчу.

– Не придуривайся, ведьма! – эк рявкнул, меня чуть назад не отнесло – просто движением воздуха!

– Брови чего цвет поменяли?

Ну, я вид поученей сделала, кашлянула и давай пургу нести:

– А это, значитца, побочный эффект. Суть заразы черная, жуткая, так вода ее совсем выгнать не могла – больно уж ядрена. Только в другое качество перевела. Теперь заместо чтоб вас травить, чернота эта брови вам выкрасила, от и все. Скажите еще спасибо, что не волосы! И неча на меня так зыркать, ааaи зверь лесной, другая б и того не сделала!

Ой… а голос-то я, наверное, зря повысила…

Нет, кивает, видать, принял мой бред за чистую монету. А мне того и надо.

– А вывести это как-нибудь можно?

Сомневаюсь я, если честно. Вода, она наполовину не делает. Раз уж покрасила, так на века! Но дура я буду, если это так и скажу. Тем более, мало ли какие у них средства чародейские, может, и перекрасят…

– А мне откудова знать? Если водой смывать, то точно не поможет, а так не знаю я, как вы выводить будете. Может, поможет, а может, и нет.

Краска для волос точно помогла бы, потому как против лома нет приема, но этого я ему не скажу. Из вредности.

– Ну ладно, пошла я… – делаю шаг в сторону, ан нет – поймал меня Далиэн за рукав, смотрю – а эльфы другие, тоже из этой… местной милиции, вокруг стали кружком – не уйдешь, ведьма! Мне, кстати, казалось, что их куда меньше – а их тут чуть ли не сотня оказалась…

Я-то уйду, коль захочу, вот только, боюсь, себе дороже обойдется. Луки вон у всех висят… Хотя стрелы их мне вреда не причинят, тут и легкого ветерца довольно, чтоб их разогнать, чай, не пули. Но вот ссориться с ходу не стоило бы. Да и причину любопытно выяснить, на кой я им нужна еще.

– Ты, ведьма, не торопись. Разговор у нас к тебе есть. Пойдем-ка….

Пошел он к самому большому дому в этой деревне, на нем еще часы здоровенные сверху висят, а я за ним семеню. Неудобно – страх, рукав-то он мой все еще не отпустил, а вырвать не получается – силен, стервец! Хорошо хоть обувь приличная – как знала, что этим кончится. Надела б туфли на каблуках, как хотела сперва – точно б уже ноги переломала.

Бабка Йожка Прынцесса

Вот, на каком языке мы говорим, до сих пор не знаю, но рассказчик маг отличный. Да только новости… того… не особенно хорошие. Таких как я, здесь называют ведьмами, и отношение к ним в разных царствах-королевствах различное. Кое-где терпят, а в большинстве не любят. Но есть и местности, где истребляют безжалостно, как сорняки.

А вот одно обстоятельство меня вообще сильно насторожило. Вчера утром засекли маги гномьи сильное возмущение магического энергетического поля. И пришли его волны с разных сторон… а одна вспышка замечена недалеко от этой самой стоянки. Точно в том месте, где меня Талм нашел.

И если всё то, что засекли они, сложить с тем, что знаю я, то…

Ох, лишеньки!

Скажите мне, кто-нибудь, что я ошибаюсь! Так я же все равно не поверю!

Неужто правду говорит мое предчувствие… что не одна я этот мир загремела?! Тогда рассиживаться мне тут совсем не с руки, бегом бежать нужно!

Вот только куда? Странный вопрос! На Лысую гору, разумеется! Такая, в каждом мире имеется в наличии… где магия еще сохранилась. Не похожи они внешне… да и находятся иногда в том же месте, где и у нас… а иногда совсем в другом… иногда отмечены знаками, а бывает, что сразу и с амулетом не найдешь!

И если попали мои подружки в этот мир, то рано или поздно, но найдут они к лысой горе дорожку! Всякому ясно, что лучше бы пораньше… но это уж как карта ляжет.

М-да, а вот карты-то, как таковой, у гномов и не оказалось! Возят они свои поделки по весне в приграничную деревеньку на ярмарку, выслушивают сплетни и новости, закупают то, чего сами делать не умеют… и все!

Да только я на этих сплетнях карту не составлю! Мне нужен источник понадежнее!

– Говорят, на юге, в горах, живет дракон. – Сообщает Гарон.

Так маг мне представился.

– Возможно, он знает, где тут лысая гора.

Ну да, объяснила я уже ему, что мне туда добираться нужно. Чтобы дорогу домой найти. А про остальные свои догадки смолчала, не стоит его раньше времени пугать!

Мои баб Йожки существа неординарные, непредсказуемые… и не нужно, чтобы кто-то это раньше времени понял! А то объединят силы… устроят охоту… наломают дров…

Нет, что мы выкрутимся, я ни на миг не сомневаюсь! Но зачем вводить туземцев в расход и заранее сеять панику среди мирного населения!

Ведь это всё и так от них не уйдет.

– Вия-ааа! – Несется сверху то ли зов, то ли вопль, а следом за ним скатывается по лестнице Талм.

Зеленоватые волосы во все стороны торчат, личико заспанное, губки дрожат, зеленые лужицы глаз глядят встревоженно.

Ну, и кто посмел обидеть моего масика?

– Ты еще не ушла! – вот и прошли тучки.

Солнышко в зеленых глазках засветилось, рот к ушам навстречу потянулся.

– Как я могла… – Вздыхаю, а ведь могла же! Совсем про парнишку забыла, со своими-то проблемами!

Но ему этого на в жисть не скажу!

– Позавтракай спокойно, я еще собираться в дорогу буду! – Успокаиваю гнома.

А у самой в голове не сборы, а многоуровневая задачка гвоздем сидит. Как бы мне у гномов денежек на дорожные расходы добыть?! Просить не люблю, воровать не приучена… А со всем остальным, типа погадать и вылечить и Гарон справится.

Даже лапу лизать забыла, до того задумалась.

– А как ты собираться думаешь? – маг на меня испытующе поглядывает и тоже о чем-то размышляет.

Откуда я это знаю?

Так это по его гномьей физиономии видно, как на мониторе.

– Как собираться?! – а что я себе мозги-то ломаю?!

Вот сидит представитель сильного пола и мужественной профессии, почему бы не сделать ему приятно?

Нет! Что за испорченные мысли! Для таких самое приятное – это почувствовать себя самым умным, самым сильным, самым красивым… Нет, стоп! Последнее не про этот случай.

Не в том смысле, что маг собой нехорош… это как раз присутствует… а в том, что момент неподходящий.

Ни для чего не подходящий! Кроме одного, состроить из себя деревенскую лохушку на Казанском вокзале.

– А ты сам, что думаешь?! – мурлыкнула тихонько и для убедительности снова лизнула лапу.

Талм даже глазенки от удивленья вытаращил. Не видел он ещё меня такой! А что я могу поделать, если такая… переменчивая и загадочная… как, впрочем, все бабки-Йожки.

– Я думаю, – подозрительно на Талма поглядев, сообщил осторожно гном, – Тебе нужно взять у наших женщин одежду… чтобы не отличаться… и прихватить с собой денег…

Он, что мысли мои читает?!

– До границы я тебя доведу… договорюсь с дриадами. А вот дальше… нужно посоветоваться.

– Нечего советоваться, – решительно объявил Атаний. – Я сам её дальше поведу, бывал в тех землях с товарами. И денег я сам ей дам… сколько нужно, за помощь. А про одежду уже договорился, скоро принесут.

Мне бы возмутиться, мол я не за деньги помогала… но лучше промолчу. Если по нашим сказкам судить, гном и так сейчас в тяжелой борьбе с собой это решение принял. Зачем же бросать камень не на свою чашу?!

Вскоре гномка принесла ворох одежды, и не столько на меня пялилась… сколько магу глазки строила. А он вдруг сразу такой важный стал… такой официальный… точно как участковый, когда он незарегистрированных на своей территории выявляет.

Мне пришлось снова лапу лизать… чтобы рот прикрыть… неизвестно, как они мою улыбку в этом образе понять могут?!

Она бы тут надолго поселилась, судя по попыткам на кухне прибрать, но Атаний внезапно проявил твердость и вежливо выставил даму из дома.

– Вия… – Видала бы выставленная, какие умильные глазки маг мне строит… – Ты когда в человека превращаться будешь… можно мне присутствовать?!

И ведь понимаю, не дура, что в нем исследовательский интерес бурлит, но почему же мне это внимание так льстит?

– Ладно… соглашаюсь… и к ножу тянусь… а он меня рукой за лапу – цап!

Я когти выпустила, клыки оскалила и зашипела!

– Постой, не спеши… – гном старается внимания не обращать на то, что у него в ладони сейчас будет пять рваных ран. – Мне рассказали… что ты кровью оборачиваешься… есть проще метод. Просто представь себе… что на пальце кровь… и лизни.

Ну гном, вот за этот совет тебе особая благодарность… если получится у меня. Надоело в мазохистку играть, я ни чужой, ни тем более своей боли, терпеть ненавижу!

Глаза прикрыла… каплю крови как наяву представила… и лизнула…

– Сволочь, гном! Ты зачем это сделал?! – открывая глаза уже в человечьем облике, рявкнула я, успев почувствовать на языке каплю чужой крови.

Бабка Йожка Кира

Проснулась я от того, что кто-то попытался выбраться из моих рук…

Ну почему кто-то?! Не кто-то, а мой, все же состоявшийся, муж! Но от меня так просто не уходят!

– Куда? – спрашиваю, не открывая глаз…

– Мне надо… – как-то скомкано отвечает эльф, продолжая выворачиваться из моих хваталок. – А вообще пора вставать, если ты хочешь выехать сегодня на свою Лысую Гору!

– Она не моя… – всё же выпускаю свою добычу, мигом юркнувшую в одну из дверей. – И потом, солнце мое, ты мне ничего не хочешь сказать?

– А чего, собственно, ты ждешь?

– Ну, допустим: «дорогая даже в таком возрасте ты выглядишь великолепно!» и принести мне кофе в постель!

– Что в постель? И причем тут твой возраст?!

– Вообще-то, у меня сегодня день рождения… Ну, без кофе можно обойтись, все равно я его не люблю, можно просто чай!

В принципе нужно собираться, а то что-то мне подсказывает, если Шерри так и будет здесь кругами ходить, да еще и в таком соблазнительном виде, то я исполню пожелание своего свекра и останусь еще на парочку дней (а точнее ночей), облюбовав эту комнату!

– Ладненько, собирайся, давай, и пойдем завтракать.

Как же мне нравится эльфийская сантехника! Но что поделать, что вот эта модернизированная джакузи займет практически полностью площадь моей немаленькой квартирки! А главное, что и с остальной сантехникой порядок, а не дырка в полу и тазик холодной воды! Да и шампуньки и всякие кремы очень вкусно пахнут!

Так, а теперь нужно решить извечную женскую проблему – что надеть! Хотя вариантов и немного, но нужно блеснуть перед свекром на прощание! Тогда решено, оденем одно из платьев, которые я вчера подобрала! Вот это синее подойдет для завтрака идеально. А что, где ненужно скроет, а где нужно, наоборот, подчеркнет и откроет! Вот и босоножки пригодились! Так что там у меня с украшениями? Хорошо хоть практически все свои цацки в косметичку ссыпала! Так, вот миленький кулончик в форме кошки с черными сапфировыми глазками, и шарики сережки тоже с вкраплением черных сапфиров и бриллиантов. Ага, на руки стандартный набор: два перстня с бриллиантами, один с желтым опалом, (кстати, отличный накопитель) в комплект к серьгам и кулону, кольцо с черным сапфиром и, конечно же, обручальное кольцо. Тяжелый массивный ободок из красного золота (как одна из моих товарок сказала – просто кольцо всевластия из Мордора) смотрится несколько неуместно по сравнению с остальным изяществом, но без него я просто не могу – талисман теперь, как-никак, и память…

Приводим лицо в порядок при помощи косметики, хранящейся в моей сумке и вуаля! Бабка Ёжка Кира выходит на сцену!

– Что, не нравлюсь? – и прищуриваю глаза, знаю что эффектно. В черной подводке практически выцветшая серая радужка глаз смотрится очень потусторонне. Особенно при наличии фирменного прищура.

– Нравишься… Просто не ожидал, что ты можешь быть такой…

– Такой это какой? – хотя и со спутником мне повезло. Великолепное, идеальное телосложение, черные бриджи и мягкие кожаные сапоги, темно-синий шелк рубашки с чуть распущенным воротом. И длинная белая коса, на ощупь мягкая как прикосновение лепестков розы…

Эх, это великолепие хоть сейчас на обложку эротического журнала!

– Ведьмой… – смеюсь, хотя ведь он действительно прав! Я себя и ощущать-то Бабкой Йожкой, стала, только попав сюда. А до этого так не пойми что была. Да и силу-то мне передали не так давно, а своя-то мне велика была. Да и сущность моя вторая очень хорошо отзывается на потоки магии данного мира. Странно как-то?! А то, что и раньше ведьмой звали, так это все спасибо моему замечательному характеру.

– Ну что пошли? Но только не побежали! А то я вчера столько бегала, сколько за все предыдущие годы не пробегала!

– Хорошо.

Да, вот теперь мы к завтраку явились чинно и спокойно, и вполне вписались в интерьер.

– Приятного аппетита! – говорю, входя в уже знакомую трапезную, хотя без помощи Шерри ни в жизнь её бы не отыскала. За спиной как-то подавился воздухом Шерри. И что я опять сделала не так?!

– Садись уж, ведьма, хватит рот в улыбке растягивать. Леди Майана, вы позавтракали?

– Да милорд…

– Ну, тогда можете идти заниматься своими делами, а я составлю компанию своему сыну и невестке.

Леди сверкнула на нас всех троих красным взглядом, выскочила из-за стола и скрылась за одной из выходящих в трапезную дверей.

– Я так понимаю, Вы хотели о чем-то поговорить, Лорд Шенар?

– Ты права, ведьма. Мне хотелось кое-что выяснить у тебя… Насколько я понял, ты не местная? – киваю. – И насколько я тоже понял, не из этого мира? – киваю еще раз, но что-то мне подсказывает, что это не есть хорошо для меня. – Так вот, я хотел бы, чтобы вы, Леди Кира забрали с собой в ваш мир моего сына! – вот тут-то челюсть у меня и отпала, а рядом подавился завтраком Шерри. – Я вижу, девушка вы умная, и вы должны меня понять. Альшерриан остался моим единственным ребенком после исчезновения моей дочери Ильшарри, да к тому же в Тинариане, – но, видя мое недоумение, Лорд пояснил, – в стране дроу, сейчас времена достаточно неспокойные. Страна расколота на два лагеря приверженцев нынешнего Повелителя Сенара и приверженцев новой власти во главе с кронпринцем Тианом. Семья де Невиэлу, к которой теперь принадлежите и вы, и де Синарин поддерживают действующего Повелителя Сенара. Думаю, не нужно объяснять, что и женитьба на вас стала провокацией для нашей семьи со стороны прихвостней его высочества. Итак, что вы ответите на мое предложение?

– Хорошо. Допустим, я соглашусь… Во-первых, чем мне это будет угрожать?

– На данном этапе думаю ничем, если вы, конечно, не решите остаться в Тинариане, или тем более, отправиться в нашу столицу Тинар.

– Нет. Этого я делать пока не намерена. Во-вторых, что я буду с этого иметь? – если уж выполняешь просьбу, то должна быть еще и награда.

– Насколько я Вас понял, Леди, простым спасибо вы не удовлетворитесь, – хмыкнул Лорд Шенар, увидав мое хищное выражение лица. – Начнем с того, что вы получите покровительство нашей семьи и неплохого проводника по нашему миру. Да и всем необходимым для путешествия я вас снабжу. Соглашайтесь, Леди, у вас просто нет выбора.

– А тут вы ошибаетесь, Лорд Шенар… Выбор есть всегда, даже когда кажется, что его нет…

– И какие же Вы видите тут варианты?

– Если подумать, то… Во-первых, я соглашаюсь с вашими условиями и тащу Шерри в свой мир, причем доставляю его туда живым и здоровым, ну или почти живым и почти здоровым. Так еще и не факт, что он выживет в моем мире, – так еще и вилочкой махнуть типа неуклюжая и целюсь благоверному в глазик. О! как шарахнулся хе-хе!!! – Во-вторых, я все же соглашаюсь, и Шерри загибается где-то по дороге, причину пока не уточняю. В-третьих, я не соглашаюсь, но думаю, вы найдете аргументы в пользу путешествия. И, в-четвертых, я не соглашаюсь и просто-напросто телепортируюсь отсюда в произвольном направлении, и уж поверьте, я это смогу сделать, несмотря на ваши отсекатели и противотелепортационные заклятья. Ну, это так, варианты навскидку, – и сделать глаза почестнее и улыбаться, улыбаться!

Да, про телепортацию я круто загнула! Особенно если учесть, что я еле-еле вещи-то телепортирую, а уж живых существ и подавно. Но благо, Лорд об этом не знает.

– Хорошо, что же ты предлагаешь?

– Нет, от проводника я бы не отказалась, да и от вхождения в вашу семью… Однако я очень хорошо могу определить шансы Шерри выжить в моем мире. Мне здесь более или менее комфортно, потому что можно пользоваться магией. У нас это все скрыто от посторонних глаз и кругом одна техника и технология. Да, как и здесь правят связи и деньги, но я не такое уж видное место занимаю в нашем обществе… так, почти рядовая обывательница. А с брачными узами, думаю будет все очень и очень просто… Распадутся они, стоит только мне перейти в свой мир… Да и еще есть одно обстоятельство, которое должно предостеречь Вас от того, чтобы Шерри со мной пошел… Это проклятье родовое. И несут его все бабки-Йожки, – да, не понятно ему, нет здесь таких и русских сказок тоже нет, – ведьмы по-другому, моей семьи. Мы мужей теряем очень рано и очень быстро… А точнее, тех мужчин, которых полюбим и с которыми себя брачными узами свяжем…

– То есть, ты хочешь сказать, что если Альшерриан останется твоим мужем, да еще ты в него влюбишься, он погибнет?

– Я ничего не хочу… Я просто констатирую факт.

– А проклятье твое как-то снимается? – ой Шерри тебе-то это зачем? Ты конечно хороший во всех отношениях, но… но не Он…

– Я не знаю. Это проклятье всех женщин моей семьи. Мои прародительницы любили гулять по мирам и вот из одного из них вернулись с этим проклятьем. Но думаю, если узнать где и кем оно наложено, можно и снять. Хотя мы пытались снять… но у самих не получалось….

– Ладно… я понял тебя, ведьма. Решения я своего не изменю, и Альшерриан уйдет вместе с тобой к Лысой Горе. Здесь ему в данный момент не место. А чуть позже я с вами свяжусь, и дам Альшерриану дальнейшие указания, но все же думаю, ему будет намного безопаснее в твоем мире. Хотя я посмотрю, что смогу найти по проклятьям, которые могут накладываться на род. А теперь идите, собирайтесь… Прикрытием будет для вас то, что жена твоя родню хочет навестить.

– До свидания, Лорд Шенар… – в этот момент в мозгу как что-то щелкнуло, и перед глазами замелькали тысячи и сотни тысяч цветных и черно-белых картинок, – …де Невиэлу правитель кагана Нивелтиан, удачной будет твоя миссия, вернется к тебе твой сын, и дочь твоя вернется, и с ними вернется могущество рода де Невиэлу… – тут я очнулась и посмотрела в расширившиеся от удивления глаза старшего Лорда рода де Невиэлу.

– Спасибо тебе, ведьма…

– Простите, если что-то не то сказала.

Лорд хотел что-то еще сказать, но, промолчав, лишь махнул рукой. После этого Шерри утянул меня собираться.

Бабка Йожка Афина

Нет, я мужикам удивляюсь – ножиками восхищаются, в драку лезут, не задумываясь, морды друг друга бьют с упоением, а как царапину замазать или укол там в мягкое место поставить, так чуть ли не в обморок падают! А уж к зубному – только под общим наркозом. Ну, не все конечно, но многие такие мне встречались.

Хорошо его потрепали, счастье, что жив остался. Я, когда с него рваную рубашку сняла, обомлела – и ругалась словами непотребными все то время, пока в сумке своей искала аптечку. По выражению лица Артима догадалась, что такая простая и полезная вещь, как спирт, им еще неведом, потому как пекло ему, серьезно так пекло, пока я царапины да мелкие раны промывала. Как бы зубы не сломал, болезный, такой скрип стоял, словно кто на скрипке играть учится. Учится – учится, а слуха нет. Самую большую рану на плече ему лекарь их местный залатал, но я проверила и еще раз швы обработала. Нет, на этот раз не спиртом, ему повезло, что в моих запасах перекись водорода была.

– Не надо, не мучай меня больше, до утра все заживет, даже следов не останется, – молил он, отбиваясь от настырной ведьмы. А мне, может, нравится, я, может, всю жизнь о карьере врача мечтала, только узнала об этом уже после того, как институт закончила.

Напоследок я его в чистое переодела и спать отправила. Крылья он мне показать отказался, мол, врач все необходимое сделал, и они сами заживут. Ну, не полетает он недельку, дома посидит, или верхом куда надо отправится. Оказывается, вампиры у себя в городе на крышах домов взлетно-посадочные полосы имеют. Как есть, кукурузники. Я даже засмеялась, представив, какую грандиозную помощь могли бы они оказывать сельскому хозяйству. Медным купоросом виноградники поливать, да удобрения… хм, хм… ладно, замнем, а то мой вампирюга уже на меня косится.

И чего ты мне, милок, глазки строишь, мыш летучий недобитый? Я ж даже не знаю, где и за какие места тебя трогать, чтоб ты не дергался? Спи уже, герой. Завтра, все завтра. Или ты думаешь, что я не устала? Но он все равно меня к себе под бок пристроил, я только успела на его здоровое плечо голову положить, как он уже спал. Вот об этом я и пыталась сказать. Завтра будем стресс снимать старым, проверенным, можно сказать, дедушкиным способом. Или бабушкиным? Хи, неважно…

Проснулась одна. Помню так смутно, что-то Артим мне про коронацию говорил, вроде Тима голос слышала, но просыпаться мне было лень, так что меня оставили в покое.

Ух ты, кровать то какая широкая, да еще и на возвышении, не иначе как королевская. Я лежала и мечтала: вот сейчас двери откроются, войдут мои фрейлины, кофе мне в постель поднесут и начнут меня одевать. Горшок фарфоровый, незабудками расписанный из-под кровати достанут и… так, а, в самом деле, где он?

Подскочила я, как подстреленная, и пошла искать самую нужную утром вещь. Нашла. За ширмой, как в лучших домах Лондона, именно такой, как я в мечтах увидала.

Умылась, оделась и решила проверить обстановку. На балкон вышла, а там! Небо от вампиров черное, такое впечатление, что со всего мира вороны слетелись. Ничего себе, оживление, вчера тихо и пусто было, а сегодня, как в базарный день. Видать, народ обрадовался, да за дела принялся. А может, Артим всех расшевелил. Полюбовалась я, какие выкрутасы они в небе выписывают, и так мне полетать захотелось, что еле сдержала себя. Нельзя – никто же не знает, кроме Артима и Тима, что я тоже летучая, еще подобьют, а у меня еще старая рана не совсем зажила.

Фрейлины не пришли, ох и ах, я, конечно, расстроилась жутко, такой облом, но кушать хочется, а еще больше кофе хочу. Сумочку с собой прихватила и пошла на кухню.

Мне там обрадовались, как родной. Ну, я попросила кастрюльку маленькую, да из своих запасов кофе достала и завариваю. На запах неведомый все поварята сбежались, ждут, когда я эту гадость черную пить буду. А я себе варю, посмеиваюсь, да с поваром главным беседу веду.

– Что новенького, – спрашиваю.

– С утра принц ни свет ни заря завтрак потребовал, и понеслось: тех, что вчера за столом заснул, всех опросили, да кого в кандалы, кого на плаху. Свидетелей всех выслушал, мать свою да невесту брата старшего. Тут ведь такая история была – как невесту брат себе нашел, так его и убили. Мы, поначалу, не смекнули, откуда ноги растут, а потом поздно стало.

– Невеста – это бледненькая такая, все подскакивает да ойкает?

– Она самая. Ей тоже досталось – Троис решил сам на ней жениться, а про Артима объявлено было, что сгинул он в эльфийских краях. Почву, гад такой, подготавливал, чтоб ежели вернется младший принц, самозванцем его назвать.

– Ясно. А сейчас принц где?

– Так в тронном зале коронуется. Решили они с матерью не откладывать, сразу и Тимина наследником назовут. А вечером пир. Со всех концов земли нашей вампиры знатные летят, чтоб королю новому присягу принести да на пиру выпить за его здоровье.

Задумалась я, значится, села в уголочке, чтоб поварам не мешать праздничную еду готовить, кофей пью, булочку жую, да размышляю. Знала я, что уходить пора придет, но не думала, что так сразу. Хотелось мне еще рядом с ним побыть, дней считать не хотелось, и ночей тоже. Но видно придется мне раньше уйти, лишняя я тут, да и невеста есть… свободная да ничейная. Обидно мне стало, что на коронацию не позвали, я, может, посмотреть хотела хоть одним глазком, как королей в корону одевают, но не судьба. Кофе допила и тихонько из кухни выскользнула, пока главный повар отвернулся.

Иду по коридору – пусто, ни слуг, ни стражников, всех словно языком слизнуло. А потом слышу крики восторженные, овации бурные и думаю: ну вот и стал ты, Артимушка, королем вампирским, ни к чему тебе ведьма залетная!

Да тихонько из дворца вышла, на площади с народом смешалась, оглянулась напоследок на Артимушку, на балконе речь толкающего, мать рядом с ним да девица эта вампирская, обе довольные, и пошла себе потихонечку к воротам, через которые мы в город вошли.

Вот так и ушла, по-английски, не прощаясь.

Пожалею, конечно, слезы лить буду, но это потом. А сейчас дело есть у меня – мне к дракону лететь, Фролгу выручать, да на Лысую гору топать. А я на карте вчерась посмотрела, что на стене в спальне королевской висит: не близкий свет, так что поторопиться мне надобно.

Никто меня не остановил, никто не спросил, куда и зачем я иду. На месте вчерашних шутников новые стражники стоят – вежливые да приветливые. Ворота мне распахнули и доброго пути пожелали.

Ноги сами по дороге идут, руки сумкой да посохом заняты. Косу я под косынку спрятала, чтоб не пылилась, иду себе, не таюсь, когда сзади меня с ног сбили, руки скрутили и в воздух подняли. Я кричу – ногами машу, вырываюсь, назад оглянулась – а это друг Артима – Галард, не помню, как его по батюшке. Но я его по матушке от души обозвала, с таким другом и недруг не нужен.

Он меня в свой замок принес да в спальне запер. На пол толкнул, хорошо, что я в штанах была, только ушиблась, да не расцарапалась. Но руку сбила, из ссадины кровь потекла, вампирюга сразу носом зашевелил да глазки свои китайские прищурил.

– Сиди тут, ведьма, – говорит. – Это ты в бедах моих виновата, если бы не ты, я б уже главным советником у правителя был бы, а теперь я на плахе должен голову сложить.

– Так это ты на нас донес, тебя я ночью позапрошлой видела, в сторону города летящим. Предатель! А Артим, добрая душа, к тебе, как к другу шел. Верил тебе, сволочи летучей!

– Заткнись, проклятая, не тебе меня судить! Я всю жизнь в его тени жил, а как уехал он с женой своей, так словно не стало меня, никто не замечает, да не жалует.

А сам когти выпустил, крылья растопырил, клыки во рту выросли, как у тигра, и на меня идет. Сказать, что я не испугалась – нельзя, но одного гад не учел, что метла моя за мной следовать будет. Только он ко мне наклонился, да руки на шее моей сомкнул, как стекло оконное разлетелось вдребезги, и метелка ручкой ему прямо по лбу: бамц! Он и свалился прямо на меня.

Лежу я, телом его прижатая, и понять не могу, живой он или нет. Крыльями меня накрыло, так что темно стало, но я поднатужилась, руки его от горла убрала, да ногами-руками столкнула Галарда с себя. Фу! Тяжелый вампир нынче пошел. Артим мне своего веса почувствовать не давал, а этот, как каменный.

Метелка по комнате круг почета совершила, все углы проверила, в двери потыкалась, и ко мне вернулась. Я за нее схватилась и села. Сижу, дыхание ловлю – придушил меня вампир, чуть жизни не лишил.

Нашла веревку – от гардин шнур отрезала, да и связала гада по рукам и ногам, торопилась, боялась, что очнется, но убивать не хотела – и так вчера грех на душу взяла. Мне еще долго лицо отравленного дяди сниться будет. Только связала, как он глаза свои открыл и мычит. Но я ведьма предусмотрительная, ему в рот кляп засунула, чтоб не смушал меня речами непотребными, а сама по карманам его пошарила – нашла ключ от комнаты да денег кошель, все мне не нужны, я десять монет себе взяла, компенсацию с контрибуцией, так сказать, а остальное возле него на пол бросила.

Дверь открыла, метле свиснула, и пошла искать, где кабинет вражины позорного.

Нашла. И бумага там, и перо гусиное, и чернила черные есть.

Пишу:

«Друг мой разлюбезный, Артимушка. Ушла я, посчитав, что не нужна тебе более, да по дороге меня тот, кого ты другом называл, в плен захватил. Во всем меня обвиняя, убить хотел, но мне повезло, жива осталась. Галард в той спальне, где мы с тобой ночевали, лежит на полу, связанный. Если желаешь, можешь стражников за ним прислать. А мне тут больше делать нечего.

Прости, что ухожу, не прощаясь, хорошо мне с тобой было, да путь-дорога меня зовет, домой мне пора. А у тебя дела важные, королевские. Не ищи меня – не найдешь.

Тимина поцелуй от меня, хороший у тебя парень растет, умница.

Прощай»

Птичкой сложила лист бумажный, да в окно выпустила по следу моей метки. А сама на метлу села и в окошко вылетела и даже не обернулась.

Бабка Йожка Прынцесса

27.04.10

– Сейчас я… все объясню… – маг отшатнулся, руки, защищаясь, поднял, оправдываться начал.

И… завис.

Ну, точно, майл, в часы пик! Так и хочется постучать по кумполу, и крикнуть в растерянные глазки что-то вроде…

– Эй, гно-ом?! Ты надолго вне зоны связи пропал?!

– А-а? – Уши у него начинают краснеть, зато Атанчик с мелким счастливы, как ученики иллюзиониста, у которых в первый раз получился удачный фокус!

– Зачем ты это сделал?! – Тихо, медленно, и с угрозой спрашиваю я, уставившись на мага злыми глазами.

– Это для дриад… – Гарон явно чего-то не договаривает… надеясь, что мне хватит и такого объяснения.

Не догадывается, бедолага, что искусство гадалки в том и состоит, чтобы правильно вопросы задавать. Ни одна из нас не станет ради каждой клиентки в будущее свой нос совать. Не такое-то это и безопасное занятие. Ну, в крайнем, в самом крайнем случае, можно и заглянуть… а во всех остальных и психоаналитика сработает.

– Рассказывай! – царственно киваю ему, на спинку скамьи откидываясь и ноготочками по столу постукивая.

Эй! Эээй! Гномы! Ку-ку?!

Зависли все трое.

Да что это за наказание такое! Что еще на этот раз?

О, кажется, поняла! Это они мои накладные ногти рассмотрели! Наконец-то! Не прошло и года!

Ногти в обычное время я не ношу. Когда готовишь зелья, каждая крупинка, что под ноготь прилипнет, может формулу состава изменить! Зато для приема клиентов и для всяческих мероприятий у меня целый набор разнообразных ноготков. От белых до черных.

И вот именно такие, черные, только в каббалистических знаках и стразах, я одела на слет. Потому что именно они, как ни одни другие, подходили к моему новому платью!

– Вия… – восторженно пискнул, наконец, Талм. – Можно… я потрогаю?

И сам так умильно глазками на меня хлопает, что мое сердце тает, как мороженое на сковородке!

Сунула я ему для изучения левую руку, они с Атанием в нее вдвоем немедля и вцепились. А правой дальше по столу стукаю, и на мага ожидающе смотрю.

Попыхтел он обиженно, покосил на них завидущим взглядом и вспомнил про свой авторитет.

– Дриады по своим путям только нас беспрекословно пропускают… остальным туда ходу нет. Вот я тебе и дал каплю крови… чтоб они тебя за свою приняли. – Объяснил Гарон и замолчал, на меня уставясь.

– Дальше. – Невозмутимо киваю я, может это и правда, но явно не вся.

– Ну… – поскучнел маг, – еще магию… только нам в этом лесу применять разрешено. Ты же пробовала… на Атания колдовать… и ничего не вышло.

Та-ак! А вот это уже ближе к делу! Значит… у меня не оттого заклинание не сработало, что я кошкой стала… а дриадские щиты сработали! Вот это хорошая новость! И я ее сейчас проверю!

Глаза прищурила, на чайник взглянула… он и закипел. Ха, точно, работает! Не соврал, хитрый гном. Но и всей правды тоже пока ещё не сказал, судя по осторожному взгляду, что исподтишка на меня бросил.

– Правду сказал. Молодец.– Поощрительно улыбаюсь гному, – теперь расскажи остальное!

– Я все тебе сказал! – Ненатурально возмущается гном, и я только укоризненно вздыхаю.

И так ласково рассматриваю его смазливую рожицу, словно придумываю особо коварную месть.

– Еще я тебя найти смогу… если потеряешься… – быстро признается маг, решив не испытывать мою выдержку.

Ну, вот теперь, похоже, все. И это и есть то главное, для чего он своей кровушки не пожалел. Возможность все время знать, где я нахожусь, чтобы проконтролировать каждый мой шаг и была его главной целью. Эх, гном! И почему у тебя такая обманчивая внешность благородного спасателя?! А душа осмотрительного гнома.

Отобрав у разочарованных братцев свои пальцы, гордо удаляюсь в соседнюю комнату, переодеваться. И впадаю в уныние, изучив предлагаемый гардероб. Длинные широкие юбки только со стороны смотрятся красиво и женственно. Ходить, а особенно путешествовать в них очень неудобно и привычным аборигенкам, а для меня так совершенно неприемлемо.

Значит, нужно найти компромиссный вариант. И я нахожу его довольно быстро. Выбираю самую невзрачную и легкую юбку и подходящую кофту, и достаю из-за пазухи свой кошель. Возвращаться со слета я планировала под утро и приготовила себе одежду на обратную дорожку. Вот в этом я и буду путешествовать.

Гномы привычно зависли, когда я появилась перед ними в темно-сером спортивном костюме, кроссовках и бейсболке задом наперед.

– Вия… – Первым отмер Гарон, – Ты… где это взяла?!

– В своей сумке. – Отвечаю искренне, и замечаю брошенный магом на Атания полный укора взгляд.

Не сердись на лесоруба, спасатель!

Ну что он мог тебе рассказать? Если до моей сумки добраться так и не успел?!

Вот, кстати!

– Талм… это тебе… на память. – Подаю я меньшому простенькую электронную игрушку.

Я всегда беру такую в дорогу, когда путешествую не на метле.

– А… что это? – Загорелись глазки у парнишки.

– Садись сюда, покажу.

Следующий час я объясняла гномчику правило каждой из пятерки игр, что были на картридже. А маг и лесоруб сопели за нашими спинами, с азартом переживая каждое поражение еще неловкого геймера.

Надеюсь, я не совершила межмирового преступления, подарив Талму вещицу, аналога которой в его мире быть явно не могло?!

Бабка Йожка Туся

– Куда мы едем? – Спросила я Эндрика, когда мы свернули с широкого тракта на неприметную тропинку, убегающую в ближайший лес.

– Хочу убраться с дороги, – Усмехнулся он и, заметив мой взгляд, в котором недоверие к нему смешивалось с желанием разобраться до конца с вопросами доверия весело скалясь, заметил. – Ты что, думаешь, он там спит себе спокойно, переживая в сладостной истоме мгновения общения с тобой?

Стоило признать, именно так я и думала. Уж навеять крепкий сон я умела, когда еще в стажерках ходила. Да вот только он, похоже, моей уверенности в этом не разделял. Потому, как увидев недоумение на моем лице, так и залился задорным смехом.

– Туся, – начал он едва ли не задыхаясь, – не знаю, что за мужики в вашем мире живут, но у нас, ни один уважающий себя демон, ведьме не поверит. А тем более повелитель. К тому же, на него твои штучки не действуют, и если он тебя отпустил, то только для того, чтобы иметь возможность поохотится.

– Вот гад!!! – Взревела я с яростью, которой от себя совершенно не ожидала.

Я, видите ли, почти влюбилась! Я уже тосковать начала, еще не успев его покинуть, а он…. Все остальные эпитеты, которыми я его награждала и мысленно и вслух, переводу не подлежали. Жаль, что продолжалось это недолго. Увидев, с каким воодушевлением смотрит на меня Эндрик, повторяя все те словечки, что слетали с моих губ, вынужденно остановилась. А то потом останется в их летописях: была, одарила новым языком и ушла.

– Зря ты на него так. – Отметив, что я начала успокаиваться, с легкой грустинкой улыбнулся мне демон. – Была бы ты ему безразлична, уже давно сидела в его гареме. А раз дал уйти, значит, рассчитывает, что одумаешься и вернешься. Жаль только, что ошибается он.

Я так бровку задумчиво приподняла и молчу, жду продолжения. Уж больно интересно, чего еще этот умненький отпрыск великого батюшки скажет. А он и не гордый, смотрит спокойно на меня и говорит.

– Может, и осталась бы ты, но тянет тебя в путь что-то. Или… – теперь уже он вопросительно на меня смотрит, – или кто-то?

А ведь прав он. Как бы ни хотелось мне с ним поспорить, но знаю, начнешь врать-изворачиваться, тяжело будет расположение себе вернуть.

– И что-то, и кто-то. – Стараясь не показать своей тревоги, отвечаю я ему. – Чувствует мое сердце, что не одна я в этот мир попала, но и подруги мои здесь же. Вот и тороплюсь добраться до единственного места, где мы с ними встретиться можем. Там уже и точно узнаю, нужна ли кому из них помощь.

– Подруги? – Его улыбка стала многозначительной.

И ведь сам предупредил меня, чтобы с демонами ухо востро держала! А я, как наивная дурочка, на его сочувствие попалась! Если так и дальше пойдет, веселой наша дальнейшая дорога будет.

– Подруги. – Подтверждаю я, раз деваться больше некуда. Ну не начну же я сейчас отношения с ним выяснять. Впредь умнее буду.

Но, видно, что-то такое мелькнуло в моем лице, что он сразу стал серьезным.

– Ты не сердись на меня. Отец, как мама наша погибла, так ни на одну женщину больше не смотрел, так, как на нее. Ты – первая. Потому и беспокоюсь, что хотел бы для него любви хоть немного. Но, – и в его глазах темных такая тоска волной всплеснулась, что даже мое сердце его болью затопило, – не мне решать. Только тебе и ему.

После этих слов мы и замолчали. И хотела я ему вопрос о маме его задать, но…. Как-то он сник весь, после слов своих. Да и про мое настроение только и можно было сказать: упадническое.

Но… солнышко из-за нашей спины все выше поднимается, просыпающийся лес глаз и слух радует, тропинка под копыта вьется. Жизнь продолжается! А раз она продолжается, то и хандрить нечего. Как у нас говорят: будет день, будет пища.

Похоже, спутник мой так же, как я и думал. Смотрю, во взгляд его, которым он меня нет-нет, да окинет, живость возвращается. Ну, я и решила воспользоваться моментом, не догадываясь, чем мое любопытство обернется.

– И далеко мы собрались?

Он взглядом вскинулся и… тяжело вздохнул.

– Переждать нам денечек нужно. Пусть отец нас опередит, а мы уже следом за ним без особых проблем поедем.

– Думаешь, не догадается?

– Если бы знал, что ты со мной, догадался бы. А так…

И вновь улыбка сошла с его лица. А в глазах… такая тоска, что мне даже дышать трудно стало. Уж больно глубоким и искренним чувство его было. А мы, бабки йожки, к такому очень чувствительные.

– Так милый мой друг, – я притормозила лошадь, которая на лошадь была похожа только тем, что имела хвост, и спешилась, – или ты мне сейчас все, как на духу рассказываешь, или…

– Может, доедем, – нахмурился он еще сильнее, – тут немного осталось. Сама увидишь.

Собиралась я на своем настоять, очень мне не хотелось опять наверх лезть, но уж больно глаза у него были жалобные.

Хотя…. Не были они жалобными. Не бабой он был – мужиком. Потому и тяжесть, что на душе у него лежала, наружу не выпускал. А то, что до меня доходило, так это уже благодаря способностям нашим, да простенькому заклинанию, которое он хоть и заметил (по глазам видела), но сделал вид, что его маленькие секреты вполне могут стать моими.

Да и держался он хорошо. Если и позволял плечам дернуться вниз, то лишь на короткое мгновение, которое мелькало жарким маревом в воздухе, чтобы тут же пропасть.

– Ладно, уговорил. – Проворчала я, снова забираясь на этого четвероногого монстра. Все ж таки, на моей метелочке намного удобнее. Да и ветер в лицо, обдувает.

Ехать и вправду оказалась недалеко. Часа не прошло, как в лесной чаще, куда мы забрались, светлеть начало, на близкую полянку намекая. Потом свежестью потянуло – речка близко, а потом….

Если бы не легкий запах дыма в пряном лесном воздухе, проехала бы мимо, не заметила. Так этот деревянный домик удачно вписался между величавыми деревьями. И ведь не маленький – два этажа, и две башенки с двух торцов еще выше к небу тянутся.

– Вот мы и добрались. Здесь день-два переждем, и снова в путь тронемся.

– Ты обещал…. – начала я, но сбилась с мысли, когда на крыльцо выскочила девушка лет пятнадцати. Стройненькая, до ощущения тростинки, но уже вполне округлившаяся в тех местах, которые так притягательно действуют на мужчин. С длинными распущенными волосами, что струясь, прятались за ее спиной.

На меня она бросила только один взгляд, а вот на Эндрика….

Радостно взвизгнув, она бросилась ему навстречу и скрылась в его объятиях. И таким безграничным счастьем на меня повеяло, что, не желая того, вспомнила я, с какой нежностью смотрел на меня его отец, как сильные руки, украшенные когтями, осторожно касались моей кожи, как его губы ловили мое дыхание….

– Я обещал тебе все рассказать. – Прервал мое путешествие в ушедшую в прошлое ночь голос демона. – Но сначала познакомься. Это – моя дочь, Ратона.

Бабка Йожка Колючая Веточка

Пока я перечисляла то, что меня беспокоит, этот элементаль все пытался поймать мой взгляд! Но я решила, что хорошего помаленьку и нечего этому рептилию в моей голове копаться, а посему прошептала заговор, не шибко сложный, но такую ментальную защиту ставит, загляденье! Вот теперь как раз можно подумать почему я не чувствовала его заклятий, да колдовства, и ведь что он мысли мои читает тоже не просекла. Сегодня просто день огорчений и разочарований в своих силах, однако неприятно это! Бррр…

– Не ожидал, что такое юное создание что-то смыслит в ментальной защите, тут этим славятся вампиры да демоны, а людям не дано. Меня называйте Дереком, другого имени ни запомнить, ни произнести вы не сможете. Как вы попали в Тезар и как вам отсюда уйти – не знаю. Но доставить вас на берег да заодно подсказать путь до деревни я в состоянии. Подойдет?

Пока мой собеседник говорил, я пялилась на небо. А там…две Луны! И главное, когда я летела над озером, Луна-то одна была!!!! Чертовщина какая-то! Хорошо хоть я сижу на ходячем эммм…плавающем справочнике, значит надо не упустить возможность воспользоваться его знаниями. Стоп!!! Он сказал до деревни меня проводит? А как?! М-дя, вот дух нечистый, вопросов куча, а уже холодать стало, вреня задавать вопросы на исходе. Тут я поймала себя на мысле, что зря заговор читала, зря не дала Дереку возможности во всем разобраться. Нет, что это еще за саботаж в голове?! Я до такого бы точно не додумалась,как так взять и позволить какой-то рептилии в мозгах копаться, да не бывать такого. Я вновь наговор на защиту своего сознания зашептала, да сомнения в правильности действий отбросила подальше. А элементаль зашипел, да дернул хвостом так, что я подпрыгнула в положение «сидя», кстати не очень это приятно попе было. Ведь чешуя у дракона жесткая, а я как ни как уже второй раз мягким местом об неё бьюсь. Ну все дракон, держись, аукнется тебе сейчас моя ноющая попа!

– Да что вы себе позволяете?! – взвыла я не хуже нашего местного лешего, когда будила его в 4 часа утра, чтобы рассвет одной не встречать. Правда я не совсем уверена по поводу чаго больше стоит возмущаться: то ли поорать про защиту личной жизни и мыслей, что бы этот гипнотизер чешуйчатый влиять на меня больше не вздумал, то ли чтобы хвост на месте держал и резких движений не делал. Не знаю, к какому бы выводу я в конце своих размышлений пришла, но элементаль все решил за меня.

– Ладно, давай по-хорошему? Ты сваливаешься с неба, непонятно откуда и главное не ясно зачем. Проплыв несколько метров ты решаешь утонуть, вместо того что бы скинуть лишний груз и попытаться доплыть до острова впереди…

– Какого острова?! – я даже встать попыталась, что бы разглядеть эдакое чудо вдали, но как и несколько минут назад горизонт был чист, и лишь вторая Луна ехидно подмигивала из-за туч. Потом перевела недоумевающий взгляд на ящера. Последовал тяжелый вздох Дерека, и он с какой-то каплей усталости произнес:

– Значит, острова ты не видишь? – я лишь кивнула, не очень мне хотелось его опять прерывать. – Понятно. Кроме этого, ты смогла поставить хороший ментальный блок и не пропустила воздействия на мысли извне.

Опять он на мою реакцию смотрит, а я что, я ничего, кивнула, и даже по поводу его перехода на 'ты' не съязвила, уж больно голос у элементаля не понравился мне.

– И что же мне с тобой делать, а малышка?– это он скорее себе под нос пробурчал, но уж больно я внимательно следила за ним, что бы ошибиться.

– Ну, я была бы благодарна, если бы ты придерживался плана: доставить на берег, показать дорогу в деревню и оставить там. А что с этим могут возникнуть проблемы? – последнюю фразу я тоже почти прошептала, правда не по тому, что страшно стало, просто голос от холода сел.

– Что такое? – Дерек подозрительно сузил глаза и посмотрел на меня. Похоже, увиденное ему не сильно понравилось: меня била дрожь. Я уже несколько минут сидела, поджав под себя ноги, пытаясь сохранить хоть каплю тепла, но помогало это не сильно. Взгляд хранителя приобрел какое-то дикое выражение, эдакая смесь паники и беспокойства, и меня накрыла волна тепла, от которой я разомлела, да сразу захотелось улечься спать, пусть даже прямо на хвосте этого чешуйчатого.

– Лучше не спи, не думаю, что купание в ледяной воде пойдет тебя на пользу, – м-дя, похоже, хранитель мне попался та еще язва и ехидна, везет на таких по жизни. – Сейчас согреешься, подумаем, как тебя на берег доставить. Идеи есть?

– Есть, одна, правда не знаю насколько реальная.

Бабка Йожка Нюрка

Кабинет у него, стервеца, большой да просторный. Или это не его кабинет?… Ой, мне-то что за дело! И еще комфортный, даром что средневековье.

Взгромоздилась я на диван, кроссовок не снимая – а неча честных ведьм куда не надо без ихнего согласия тягать! – и смотрю на Далиэна эдак вопросительно: дескать, и чего же тебе надобно, эльфе?

– Значит, ты, Нюрка, заклинательница воды? – и щурится эдак не по-доброму.

– Ну… видимо, – осторожно так. Мало ли что он под этим подразумевает. Я ведь воду и не заклинаю в обычном смысле слова, а о помощи прошу. Ей ведь несложно…

– И нездешняя ты? – в голосе явная угроза. А вот этого не надо! Я девушка нервная, могу и испугаться… Это с водой я словами разговариваю, а воздух мои мысли да желания улавливает. Удобно-то оно, может, и удобно, только за мыслями куда трудней следить, чем за язычком острым. А я и того не могу, вон передо мной живое доказательство чернобровое. На стуле у стола здоровенного сидит, смотрит сурово.

– Нездешняя я, – соглашаюсь. – С пять минут как тут – сам же видел.

– Мало ли что я видел. Вы, ведьмы, горазды морок наводить, – и опять щурится.

Оно-то верно. Обычные баб-ёжки небось и морок навести, и что угодно могут. А я… Нет, я воздух, наверное, об этом попросить могу… Да, пожалуй. Но до сих пор не пробовала. А ведь хорошая идея-то, надо бы как-нибудь испытать…

А Далиэн продолжает:

– А не расскажешь ли ты мне, заклинательница, откуда эта зараза взялась?

– Откуда ж мне знать-то? – я аж со спинки дивана, на которую уже влезть успела, на сиденье шандарахнулась. Копчиком на что-то твердое как раз, знать бы, на что… Ладно, не до того сейчас.

– А кто, как не заклинательницы, ее навел? А, скажи-ка мне! – в голосе уже торжество, будто меня на горячем поймал. Э нет, не на таковскую напал!

– Откуда ж мне знать, кто? – почти слово в слово повторяю предыдущий вопрос. – Я из чужого мира прибыла, здешних распрей знать не знаю и знать не хочу!

Ой. Кажется, зря я это сказала. У Далиэна на лице такие выражения – не, не матерные. Сперва удивился, потом обрадовался как будто чему-то, а то задумался… Вот, вроде решил что-то.

– Из чужого мира, говоришь, – эдак задумчиво, а в голосе нотки довольные, будто сытая кошка мурлычет. – А дай-ка ты мне, Нюрка, свой рюкзачок. Посмотрю я, правду говоришь или заливаешь.

Хм… А ведь он прав. По содержимому моего рюкзачка и впрямь мою чужеродность определить можно. Чашки-ложки – это еще ладно, а вот «Гарри Поттер» тот же… И бумага туалетная – вспомнить бы, в каком столетии ее изобрели? И как, кстати, до того обходились? Так, ладно, это вопрос не самый насущный… Ишь, хитро придумал: и слова мои проверит, и багаж посмотрит, да еще под благовидным предлогом. И не откажешься!

С видом оскорбленного достоинства стягиваю со спины мое барахлишко, эльфу эдак надменно подаю – смотри, дескать, мне скрывать нечего! А сама вспоминаю скоренько, что у меня там лежит?

Ну, кофточка, посуда… Бумага… «Далась тебе та бумага», – шепчет в уши сквознячок. И он, по сути, прав. Книжка. А еще что может быть? Я рюкзак не сильно внимательно собирала, только основные отделения обшарила, там в боковых кармашках невесть что быть могет.

Конфетки там, кажется, и кулечки. С детства еще моего завалялись, я с тех пор их и не проверяла, а больше некому. А да, еще потайной кармашек есть… что там в нем?

Оп-па! А ведь там та карта и лежит, что бабка дала! Вот уж подфартило так подфартило! Вот он, мой склероз, спасибо ему – давно уж хотела ее оттудова вынуть, да все руки не доходили, а то забывала. Вот и пригодится в кои-то веки.

Главное, чтобы Далиэн до нее не докопался, а то нипочем не докажу, что не местная. Это, может, нормальные ведьмы потайные карманы зачаровывают, чтоб посторонние не нашли. А я стихийница, у меня магия своя, другая. Не кармашки ховать годится.

Эльф тем временем уже посуду мою до донышка осмотрел, обнюхал и только что не облизал. Туалетная бумага его не заинтересовала – неужто и тут есть? Вот счастье-то, моих запасов надолго бы не хватило, а кто знает, надолго ли я тут застряла? Кофточку в руках повертел, на бумажечку, под воротником прицепленную, где написано, из чего состоит да как стирать-гладить, полюбовался. Ага, вот таких-то тут небось точно нет! Дальше полез – книжку достал.

– Ага… – задумчиво так. А книжка-то с картинками! Вот интересно, а он по-нашему читать могет? В смысле, магия ему переведет? Ох, сомневаюсь я, ежли правду говорить. Если уж мой вопль украиномовный не перевела, до книжки точно руки – или что там у нее – не дойдут.

Залип в эту книжку Далиэн, похоже, надолго. Картинки там тоже интересные. А я тем временем зеркало сбоку на стене приметила, подошла да смотрю.

Видок у меня, конечно, еще тот. Сочетание юбки в разрезах и порепаных джинсей – убойное! Кофточка в репьяхах вся да листочках каких-то. Это из лесу, видать. От всем эта одежка хороша, одна беда – все вокруг к ней липнет, будто клеем намазана. Волосы темно-русые до пояса всклокочены, как всегда после полета, да еще мусор всякий набился, почище, чем на кофтену. Ох, вот что я еще забыла – расческу! Хотя она-то как раз вполне может вместе с картой в потайном кармане обнаружиться, ежели повезет.

Э, стоп, а что у меня с глазами?! Серо-желтые, как обычно, только зрачки почему-то вертикальные, будто я кошка какая. Не, я кошек люблю, вы не подумайте – и не на ужин или обед, а погладить! Не утюгом, в смысле, а рукой, чтоб мурчали. Так вот, кошек я люблю, и такая форма глаз мне очень даже нравится! Но с чего бы это?!

На щеке свежая царапина – это, кажется, от плавной посадочки. Плавная-то она плавная, да только через ветки в лесу поди приземлись. Счастье еще, что только щеку оцарапало – могло и глаз выбить…

– Ну ладно, – слышу за спиной голос эльфа. Поворачиваюсь, мельком отмечаю, что на диване лежит какая-то мелкая штукень, в серую ткань завернутая. Я ее сразу-то не заметила и, видать, тудыть и напоролась, падаючи.

– Верю тебе, Нюрка. Нездешняя ты… Так, может, нам поможешь, раз уж встретились?

По глазам вижу – ба-а-а-альшие у него на меня планы… Не хотелось бы так уж прям сразу его разочаровывать. Тем паче я как бы особо и не против…

– А ты меня до Лысой горы проводишь? – вношу встречное предложение. Ну надо мне туда!

Далиэн фыркнул.

– Ну, вот я тебе все расскажу – и подумаешь еще раз, надо тебе туда или нет…

Интересную историю послушать – енто я завсегда рада. Взгромоздилась опять на спинку дивана, опять же кедов не снимая. Постараюсь оттудова больше не падать.

Ловлю недовольный взгляд эльфа. Но вслух он (эльф, а не взгляд) ничего не говорит – видать, от ведьмы, пусть и иномирской – тем паче иномирской! – ничего другого и не ожидал.

…Судя по его рассказу, здешние ведьмы были весьма обидчивыми пакостницами. Ну, енто завсегда так, и везде так. На то мы и ведьмы, на том стоим и стоять будем. А вот здешние правители мозгов в черепушке имели явно маловато.

Началось все с того, что местные эльфы-чародеи хотели сохранить монополию на колдовство. Ведьм выгоняли исподтишка, травили потихоньку. Не то чтоб те охотно травились, но кому ж охота жить там, где тебе настолько откровенно не рады? В итоге остались только ведьмы – заклинательницы воды. Этим искусством эльфы отродясь не владели, сладить с заклинательницами не могли, да и делить им было особо нечего. Но последнему тутошнему главе (уточнять, кто таков и как его полный титул, Далиэн не стал, даже имени не назвал, перестраховщик!) стукнуло в голову и от заклинательниц избавиться. То закон издаст, ведьм преследующий – особенно красивой была идея налога на магию, но, поди ж ты определи, сколько ведьма начаровала! Скажет она тебе, как же… То народ на драку поднимет – дескать, вставайте, люди… то есть эльфы добрые на борьбу со злыми пакостницами! Во всех своих проблемах ведьму обвинить – самое милое дело. Это не руки у меня косые да умишка кот наплакал, что с хозяйством не ладится, это ведьма злая порчу навела!

(Далиэн таким дураком не был и вообще сильно сомневался, что заклинательницы воды на такое способны. Но его никто не спросил)

В итоге спустя несколько лет таких вот гадостей ведьмы таки разобиделись – предсказуемо, не так ли? А начать свою страшную мстю решили, видимо, как раз со здешних мест. Во всяком случае, так подумал Далиэн. С местной ведьмой разобрались раньше, чем он успел вмешаться, но наверняка с ней-то что-то было нечисто… (опять же, так подумал Далиэн)

Ох, сомневаюсь я. Кабы с той ведьмой было нечисто, удрала б первая. И то сказать – как же это заклинательницы воды такую заразу б наслали, чтоб через дыхание передавалась? Они б скорей колодец потравили… И опять же – тута, значитца, ведьма местная жила, что ж, через ее голову все обстряпали? И и чего бы ведьмам начинать страшную мстю именно отсюда, если тут как раз заклинательница жила себе не тужила?

Именно эти вопросы я в произвольном порядке изложила Далиэну. Не то чтоб так уж хотелось своих местных товарок защитить, но справедливости ради и истины для.

– Думаешь, Нюрка, я совсем дурак? В заразах этих ведьмы наши понимают, уж поверь. Не знаю, как, раз уж они заклинательницы воды, но если ты чего-то не умеешь, это не значит, что не умеют все остальные… А ведьма местная – она как раз не из заклинательниц, приблудная какая-то. А с чего они отсюда начали, дак это у них спросить надобно! Кто ж баб-то поймет?

Опс, ну опять чисто мужская логика. Ну, ежли ее (логики) нет, это не значит, что она есть, но женская – это значит, что ее нет! Потому как и не было! Но разве ж мужикам объяснишь, хучь эльфы они, хучь кто…

– И вообще, кроме них – некому. Вот ты мне скажи – это что, обычная зараза была?

А вот тута он в точку попал. Неладно с ней…

– Не, не обычная, – говорю. – На магов специально нацеленная. Я-то ведьма, мне все равно…

Бабка Йожка Афина

Лечу я над лесом, лечу над полем, впереди речка показалась, где у нас стоянка первая была, и стало мне вдруг так тоскливо. Слезы потекли сами по себе, и видимость сразу до нуля упала. Сделала я круг над лужайкой и на бережке приземлилась.

Плохо мне, словно из груди кусок вырван, ноет да сжимается сердце мое баб йожское. И природа, почувствовав, что мне тоскливо, откликнулась – ветер поднялся нешуточный, до земли деревья гнет, пыль да песок в воздухе летят, глаза засыпают, и слезы мои высушивает. Пронесся ураганный ветер, а за ним молния сверкнула да гром прогремел. Первые крупные капли на землю упали, меня с камня согнали, и пришлось мне убежище искать от дождя и ветра.

Подхватила я метлу да сумку, огляделась и увидала: среди камней на берегу, в двух шагах от того места, где я приземлилась, камень большой плоский лежит, на другой камень боком опирается, а между ними просвет. Я туда протиснулась и обомлела: вход это в пещеру был. Я магический огонек зажгла и вперед пошла, чувствую, словно что-то манит меня посмотреть, что там, в глубине скрывается.

Тропка звериная узкая вниз меня ведет, я иду, по сторонам поглядываю, сталактиты со сталагмитами огибаю, а они, как камни драгоценные сверкают, глаз радуют. Клаустрофобией я не страдаю, наоборот – люблю всякое неисследованное. Метров десять прошла да в стенку уткнулась, а там поворот направо и словно ручей журчит. Я вперед поисковик да охранку запустила – а когда мне ответ пришел, удивилась. Вроде, живое существо там, а охранка говорит – нет никого.

Ну, я перекрестилась и в проход свернула. Захожу, и глазам своим не верю. Лежит посреди зала просторного, на груде соломы яйцо огромное, в половину меня размером. Сквозь дыру в потолке вода каплет, уже озерцо целое накапало, и луч солнца заходящего сквозь эту дыру на яйцо падает. От этого оно прозрачным сделалось, синим светится, зайчики радужные во все стороны пускает. Пригляделась я, а в нем кто-то живой. Вот это да, думаю. Неужто я драконье яйцо нашла?

Я к нему – оно как магнитом меня к себе притянуло. Прикрыла глаза и словно зов слышу – помоги, мол, срок мой давно пришел, да нет рядом отца с матерью, чтоб скорлупку разбить да на волю меня выпустить.

Пожалела я того, кто в яйце заперт, камешек подобрала и по скорлупе ударила. Раз, другой – ничего. Крепче камня скорлупа оказалась, тот, что я в руке держала, в крошку рассыпался, а на яйце ни царапинки. Тогда пришлось мне побольше да покрепче камень найти, еле двумя руками подняла его, со всей силы на яйцо опустила, да еще и магией удар усилила.

Треснуло яйцо, разлетелись в стороны осколки сапфировые, как ковром чудным пещеру покрывая. Я от осколков отвернулась, спиной поворотилась и голову руками прикрыла. Когда камнепад стих, услышала писк и повернулась. Стоит передо мной дракончик. Маленький такой, слизью покрытый, глаза открыть не может, я его на руки взяла и к озерцу понесла. На камешек поставила и давай водой поливать. А он мордаху мне подставляет, в руки тычется, смешной такой. Как только слизь с него смыла, он глаза открыл и так внимательно на меня посмотрел. Я во взгляде его потерялась, в синеву провалилась, словно в теплую воду нырнула. Так радостно на душе сразу стало. Вспомнила я, что в книгах читала – запечатлел меня дракон, видать. Но мне это понравилось. Вот только что я с ним дальше делать буду?

Когда очнулась, он глаза зажмурил, а у меня в голове имя его крутится:

– Тирисситер Миалитур Норумет.

Как только произнесла, его пламя белое охватило, и вроде как подрос он чуток, или мне это показалось? Только дракончик крылья свои расправил и шею гордо изогнул да на меня поглядывает. Я не выдержала, рассмеялась, уж больно забавный он, и как передо мной красуется, прям павлин. И руку к нему протянула, по шее темно-синей погладила. Чешуя у него гладкая оказалась и горячая, теплее, чем моя рука. И тут я звук странный, от него исходящий, услышала. Батюшки святы, он же голодный – это у него в животе урчит.

– Звать тебя Тишкой буду, имя твое истинное никому не скажу, не бойся, а теперь идем: пора тебе свет дневной увидеть да и поесть не мешало бы. Вот только что?

И пошли мы с ним на выход. Он за мной идет, что-то на своем языке лопочет, но я не понимаю, то ли он говорит что, то ли голос пробует.

Охо-хо, как же на солнышке красиво! Закат огнем горит, облака красным расцветил, а на востоке две луны показались – одна другую догоняет. Ветер стих, только речка журчит; подошли мы к воде, Тишка сразу в нее вошел, купается-резвится, крылышками машет, в меня только капли летят. А я тем временем достала из сумки последние продукты: колбасы пол колечка да огурец, покопалась еще и нашла консервы – банка ветчины, хорошо, крышка с колечком, открыла да питомца своего позвала.

Он сперва все понюхал, колбасу с чесноком есть отказался – запах ему не понравился, ну и зря. Вкусно, между прочим. Я ее сама умяла, огурец мы пополам поделили, по-братски. А ветчину я ему всю отдала, на плоский камешек вывалила, так он и его вылизал. Язычок у него смешной, на конце раздвоенный, но он им, как рукой, все трогает. Решила я тут заночевать, на всякий случай в пещеру мы вернулись, да на соломе и заснули, только сапфиры, чтоб не кололись, с нее убрали. Я себе пару горстей в сумку кинула, а остальные в углу закопала. Идея не моя была – это Тишка мне подсказал. Стал задней лапой ямку рыть, да камешки в нее сталкивать. А когда до меня дошло, я из сумки лопату саперную достала и яму углубила, а дракон мне помогал – в пасти сапфиры носил, те, что покрупнее, конечно. А мелкие я потом сама собирала. Когда мы закончили, совсем стемнело. Легли мы рядышком – от Тишки тепло идет, я ему сказку рассказываю, а он глаза закрыл и урчит, как мой кот Васька, что дома под присмотром соседки остался. Как он там? Ждет меня, небось, сиротинушка. А хозяйка неизвестно в какую даль попала! Хоть табличку на грудь вешай: «Попаданка классическая, одна штука» Но ничего, я не я буду, если дорогу домой не отыщу.

Ну что за жизнь у меня – каждое утро на новом месте просыпаюсь! Тишка вместо вампира под боком сопит, сапфир, вечером не замеченный в бок колет, а так – все прекрасно!

– Эй, малыш, просыпайся! Утро уже давно наступило!

– Уууутрррроооо… – прошипел дракончик, приподняв голову. – Хорошшшооо….

– Ой, ты говорить научился? Как? Когда? – я аж подскочила, подняв облако пыли.

– Вчера…. Апчхи! Апчхи! Апчхи! – он чихал, и пыли становилось все больше и больше.

– Бежим отсюда! А то задохнемся!

Я вылетела из пещеры первой, и встала, как столб соляной в проходе – прямо напротив пещеры сидел на камне вампир и с осуждением во взгляде смотрел на меня.

– Ой! Шмяк! Хрусть! Бум! – это в меня вмазался дракончик и я, как пробка из бутылки, вылетела из прохода и растянулась на песке. Мой питомец пробежался по мне, устремляясь к Артиму. Вампирюга подскочил и приготовился… то ли меня спасать, то ли с дракончиком сражаться. Я только успела выдавить из себя:

– Нзя… – вернее, я хотела сказать – нельзя, но в придавленные дракончиком легкие еще не успела воздух втянуть, и получилось полное непотребство.

– Тишка, стой, – сделала я еще одну попытку, на этот раз более удачную, и перевернулась на спину.

Бедный ребенок растерялся: с одной стороны, ему хотелось с вампиром познакомиться, а с другой стороны – меня пожалеть. Но все разрешилось к общему удовольствию: вампир ко мне подошел и помог сесть, прислонив меня спиной к камню, а Тишка вылизал мое лицо своим длинным раздвоенным языком и обнял передними лапками за талию. Потом вытянул шею и обнюхал Артима, который сел рядом со мной и сделал вид, что не рад меня видеть. Отвернулся, даже внимание дракона ему нелестно, травинку грызет да вдаль смотрит.

– Тиша, иди, умойся, рыбу себе поймай на завтрак, что ли. А нам поговорить надо…

– Хорошшшшоооо…. – и он убежал.

А у меня внутри словно пузырьки теплые скачут, и настроение такое радостное, я на вампира гляжу и любуюсь. Знаю, обидела, знаю, напрасно, но я существо стихийное, непостоянное. Ничего не могу с этим поделать. Сижу, как дура, улыбаюсь и бормочу:

– Ты меня нашел…

– Нашел…. Как идиот, все бросил и за тобой полетел. Чем ты меня приманила, ведьма, что я ни о чем думать не мог, есть не мог и пить? Что ты со мной сделала, как околдовала? Я же думал, что помру на месте, когда письмо твое получил.

– Прости, – шепчу, а сама к нему поближе перебираюсь, на колени встала и в лицо ему заглядываю. – Как же ты летел, на рваных крыльях-то?

– Долго. Были бы целы – я бы тебя еще вчера нашел, – а сам от моих рук уворачивается, взгляд отводит, словно боится мне в глаза взглянуть. Где же смелость твоя, воин мой, где отвага твоя, король, если ты любви своей в глаза взглянуть боишься? Если руки мои для тебя – цепи? Что ж тогда ты летел сюда? Взять реванш? Что-то мне доказать? Мысли мои стерли улыбку с губ, я назад откинулась и только вставать собралась, как дошло до него, что дальше играть в обиду не стоит, что можно одним словом убить любовь, одним жестом отринуть. Я моргнуть не успела, как обнял он меня, в волосы мои спутанные лицом зарылся и замер. Кажется, даже дышать перестал.

Я секунду помедлила, а потом обвила его шею руками, прижалась так, чтоб через ткань он стук сердца моего услышал и говорю:

– Хотела уйти, чтоб не стать тебе помехой. Чужая я здесь, ведьма – баба яга, как птица перелетная. Не знаю, как и зачем меня в ваш мир забросило, но верю, что цель была. Может, встреча с тобой? Может еще что? Гадать не стану. Но больше не побегу, если проводишь меня, буду с тобой. Вот только боюсь, что тогда нам расстаться еще тяжелей будет. Ты это хоть понимаешь, вампирская твоя душа? Ежели сейчас тебе так, что там будет, когда я на Лысую гору приду и в свой мир отправлюсь?

– Я тебя отпущу. Слово короля. Никого никогда не просил – а я тебя прошу: не уходи, пока есть возможность, будь со мной.

– Хорошо. А теперь скажи: ты мне веришь?

Он кивнул.

– Тогда знай, что приворот я свой давно с тебя сняла. Никак и ничем я тебя больше к себе не привязывала. И если еще раз ты мне такое обвинение в лицо бросишь, в тот же миг уйду. Понял, милый мой?

Артим мне в глаза посмотрел и догадался, что я не шучу.

Ах, как мы любили друг друга, после разлуки всегда так сладко любится, жаль только, что недолго. Дракон перед входом в пещеру так вздыхать начал, что нам смешно стало. А вставать с соломы, его плащом прикрытым, не хотелось, тело, после ласки еще не остывшее, отдыха просило, но нам пора. Я в той луже, что в пещере была, помылась да штаны натянула. А вампирюга мой по сторонам смотрит и спрашивает:

– А куда яйцо делось? Тут, сколько себя помню, яйцо лежало, мы с братом в детстве сюда приходили на него посмотреть. Оно еще при моем прадеде тут было, только никто к нему прикоснуться не мог – сразу сознание терял. Издалека – можно, а вблизи никто находиться не мог.

– Как интересно…. А я его родителей искать собралась, а их, может, и в живых нет давно. Тишка! Иди сюда, мальчик мой.

Счастливый дракон влетел в пещеру, не смог затормозить на повороте и последние два метра на попе проехался. Подскочил, подбежал, меня облизал, а потом к Артиму на руки забрался и ему тоже досталось. Признал, значит.

– Тишка, так сколько ты лет тут в яйце просидел?

Пока дракон ответ продумывал, вампир на него по-другому посмотрел, а потом меня спрашивает:

– Ты хочешь сказать, что это он в яйце сидел? А как?

– Время ему вышло, вот и позвал он меня. Я зов услышала, зашла, а Тишка в яйце синем прозрачном сидит и плачет. Я скорлупу разбила и его на волю выпустила.

– И вовсе я не плакал, я тебя из другого мира сюда вытащил, чтобы ты мне помогла. Вернее, я многих ведьм вызвал, но из всех только ты сюда попала.

«Тишка уже совсем четко говорить стал» – машинально отметила я, и тут меня осенило!

– Так я не одна сюда попала, а мои подруженьки, сестры по метле и ковену, тоже здесь.

– Ну да, только разбросало вас по разным странам. Я еще не умею порталы правильные ставить, вот и промазал, – дракончик смущенно ковырял песок передней лапкой и виновато на меня поглядывал.

– Так вот, значится, какова цель моего появления здесь…

Я задумалась. Теперь многое ясно стало, кроме одного.

– Афинушка, ты не волнуйся, я вам всем внушил на Лысую гору идти. Как вы все соберетесь, так я вам портал и открою домой. Но у каждой свой путь туда, и уже ничего не изменить… – Тишка на меня смотрел, глазками синими лупал, да так жалобно. Ну, не бить же мне его, бестолкового, за то, что хотел он на волю выбраться!

Я его между рожек на голове погладила и простила.

Бабка Йожка Марыся

Вышли мы из портала во дворе замка. Или крепости? Я ж их только в кино и видела, как отличить?

Кругом стены высокие с зубцами, по стенам дозорные ходят, во дворе группа воинов в полном вооружении. И все демоны. Один лучше другого! Мамочка моя! Да тут хроническое разбегание глаз заработать можно!!!

Я и о своем похищении забыла. Потом подумаю. Успею. Куда попала и как мне отсюда выбираться.

Видать, заерзала я как-то слишком заинтересованно на руках у моего похитителя. Нахмурился он, бросил подбежавшему слуге: «Управляющего ко мне». А сам стоит, меня крепко держит, на землю не ставит. Ну а мне-то любопытно, демоны ж не просто так стоят, прохлаждаются. Вон одна пара воинов на мечах рубится, другая – на длинных шестах… чтоб я такое зрелище пропустила?! Да не в жисть!

Не хочешь меня на резвы ножки ставить? Ну и ладно. А мне так смотреть неудобно.

Подтянулась я за шею его мощную, ну и уселась на предплечье, как детей носят. Ребеночек, правда, получился великовозрастный, да и грудь моя на уровне его носа… Ничего, потерпит. Зато у меня обзор – лучше некуда.

Сижу, наблюдаю, от восхищения дыхание затаила.

Ну и не заметила, как управляющий подкатился, а с ним двое дюжих мрачных слуг.

Демон мою тушку им в руки скинул, управляющему: «привести в порядок и в мои покои», а сам к воинам повернулся и про меня словно забыл.

Слуги меня с двух сторон под рученьки подхватили и к замку повели.

Я вырываться не стала. Зачем? Все равно отсюда без моей метелочки не сбежишь. Лучше спокойненько осмотреться, информации подсобрать, чтоб на Лысую Гору не с пустыми руками возвращаться. А пока… будем рассматривать это как вынужденный отпуск и постараемся получить максимум удовольствия.

Замок из серого камня, с искоркой, на гранит похожего. Башни высокие, окна – бойницами… Война у них, что ли?

Завели меня в холл – огромный, с потолочных балок штандарты свисают, вдоль стен доспехи стоят…. Впечатляет. Как на экскурсии в музее.

Навстречу три служанки вышли, одна постарше, две помоложе, в реверансе присели, приказ, дословно повторенный, выслушали и эстафету по конвоированию меня бедной приняли. Иду я за ними, а сама о местных интересностях размышляю.

Значица так. Гарнизон в боевой готовности, на стенах посты, ворота закрыты наглухо. Война у них? Похоже…

Тогда почему их господин по чужим землям шляется, за ведьмами подглядывает? А если бы не на меня, лохушку неопытную, попал, а на кого из наших бывалых? Так его бы на шабаше…. Ну в общем, потом долго бы по психоаналитикам бегал и о ведьмах даже думать боялся.

И еще, что интересно… Воины все – демоны. А вот слуги – люди. И управляющий, и служанки эти. Причем видно, что деревенские – все крепкие, румяные, ладони широкие, к работе привычные.

Пока думала, да по сторонам озиралась – пришли мы. Двери передо мной открыли, ступила я за порог и ахнула. Мать моя ведьма! Да все наши спа– и прочие салоны красоты на осине удавиться могут от зависти!

Зал огромный беломраморный, весь в цветах и деревьях в кадках. В полу несколько бассейнов – и больших, и маленьких, и во всех вода разного цвета. Аромат – сказочный. То ли от цветов, то ли от всяких банок-скляночек, в изобилии у каждого бассейна расставленных.

А что, не так уж плохо я попала.

Пока моя метелочка ко мне путь не найдет, поживу, как жена олигарха. Спа каждый день, кремчики-массажики, а ночью… чует мое сердце, скучать не придется. Так я и не против… Отдыхать – так по полной. А я в отпуске уже три года не была. Заслужила немного релакса.

Взялись за меня серьезно: из бассейна в бассейн макали, массировали, натирали, умащали. Ну и маникюр-педикюр, конечно. Даже волосы мои длинные, непокорные ухитрились волосок к волоску уложить. Эх, мне бы такого бальзамчика домой прихватить. А то после наших – все грива дыбом, сразу видно, что ведьма, и не замаскируешься…

Как закончили – в легкий шелк одели да к столу пригласили: дескать, извольте подкрепиться, пока господин занят. Я, естественно, себя уговаривать не заставила, к столу села, вина пригубила…

Наивная. Разомлела, расслабилась… Нет, чтоб подумать, что демонов недаром демонами кличут. Только голова закружилась и все. Больше ничего не помню.

Очнулась я на большой кровати. За окном темно. В комнате полумрак, интимчик, так сказать. Светильники по углам комнаты еле теплятся. И нет никого.

Хотела я рекогносцировку на местности провести. Встать попробовала – а не тут-то было. Этот мерзавец… Загрызу!!! Даром что у него клыки больше!!!

Отомстить решил, отыграться.

На руках-ногах моих браслеты кожаные, веревками к столбикам по углам кровати привязанные. Крепко, не оторвешь. И лежу я, точно как он в ивушкиных ветвях висел.

Это что ж он задумал-то, ирод?!

Я ж его только подразнила слегка и отпустила. А он…

Голову подняла, попыталась себя оглядеть. Ну хоть одежда, какая-никакая, присутствует. Хотя одеждой это назвать трудно. Только юбка пышная на нее и похожа, а остальное – набор лоскуточков с вышивкой.

Пока я все это безобразие рассматривала, мой похититель вошел.

Шлепанцы у входа сбросил, а дальше босиком заскользил.

Я опять засмотрелась, даже о своем плачевном положении забыла. Традиция у них, что ли, с полуобнаженным торсом ходить?! Из одежды – черные шелковые шаровары да парчовый халат внакидку. Волосы на уровне плеч в хвост схвачены Зрелище не для слабонервных.

Подошел к столику у окна, вина в бокал налил. Стоит, на меня смотрит, улыбается. Плотоядненько так, с предвкушением.

Я чуть было опять в своих путах не задергалась, но собралась, зубы сжала. Не дождетесь. Бабки Йожки попадают, но не сдаются!

Пора инициативу в свои руки брать. Воздуха в грудь набрала и спрашиваю ехидненько так:

– Как тебя хоть звать-то, чудо в перьях?

– Вирран аль Террен, к Вашим услугам. – легкий поклон, правая рука к сердцу прижата. Как на светском рауте, право слово. «Чудо в перьях» предпочел мимо ушей пропустить. И правильно. А то, если б я эту тему развила…

– И зачем ты на Лысую гору полез, Вирран, да еще накануне шабаша?

– Хотелось посмотреть, так ли человеческие ведьмы хороши, как о них рассказывают.

– И что, посмотрел?

– Посмотрел. Интересную игру ты придумала, ведьма. Мне понравилось. Только теперь я водить буду, ты не против?

ОЙ, куда-то не туда разговор свернул… Вон как смотрит, глаза аж сверкают. Я себя кроликом перед удавом чувствую. Что бы еще такое сказать, что б отвлечь от моей тушки, маленькая она, невкусная… не успела.

Он уже на кровати рядышком расположился. Голову мою приподнял, к губам бокал подносит. Я отвернуться попыталась – не дал. Пей, говорит, не бойся. Ты же видела, я из этого бокала пил.

Пришлось выпить. Вкусное вино, мягкое, бархатное…

А демон рядышком лежит, взглядом уж дырки прожег, но рук пока не распускает, хвост только. Волосы мои сквозь пальцы пропускает прядь за прядью.

– Как твое имя, ведьма?

– Мара.

– Мара… – дыхание огнем шею опалило, руки и хвост… ну полный беспредел творят, и пожаловаться некому.

Да что ж это такое делается, я ж не железная!!! Садист хвостатый!!!

Пока креплюсь, от поцелуев его отворачиваюсь, а сама… вздохнуть не могу, сердце где-то в горле колотится. Интересно, он тоже что-то подобное там, у ивы, чувствовал? Тогда прощаю. И признаю право на мщение.

Ответила я на его поцелуй, как тогда на горе… А как ответила, так путы и пропали. Руки мои сами собой на его шее сплелись. А дальше… не думала я никогда, что страсть и нежность рядом могут идти, да еще таким пламенем полыхать. Ни о чем не жалела, ни о чем не думала, просто любила.

Заснула я на его плече, а когда утром глаза открыла, демона уже рядом не было. Только роза алая на смятой подушке.

А на сундуке в ногах кровати два наряда разложены. Один – женский, платье шелковое, жемчугом вышитое, и туфельки атласные. Другой – мужской, типа того, что на нем вчера был, только жилет на шнуровке и белая рубашка приложена. И еще сапоги до колен.

Надо же, и выбор предоставил…

В пору растеряться. Не слишком ли ты совершенен, милый мой демоненок?

Или знаешь, что ведьму силком не удержать, все равно водой сквозь пальцы просочится? Вот и делаешь так, чтобы сама захотела остаться?

А зачем я тебе? Зачем на Лысую гору полез в канун шабаша? Приключений захотелось? Не верю. У вас тут, похоже, и так вся жизнь – сплошное приключение. Так зачем?

Чует мое сердце, не все так просто, как кажется. А бабкёжкинское сердце – вещее… и еще знает оно, что сегодня ночью не было ни фальши, ни расчета. Если что и было до этого – все сгорело в этой ночи, пеплом развеялось.

А что будет… поживем – увидим.

Взяла я мужской костюм и направилась в купальню.

Сейчас у меня одна задача – сбор информации. Не дело слепым котенком в углу сидеть, когда кругом такие непонятки творятся….

Бабка Йожка Афина

Вышли мы на свет белый, посмотрела я на Тишку, на вампира своего, и задумалась. Один маленький, крылья у него еще не сформированы, второй раненый – крылья не зажили. Что же мне делать с ними-то?

– Артимушка, как же обратно в столицу попадем?

А он усмехнулся, два пальца в рот вставил, да как свиснет посвистом молодецким, я аж присела да уши руками прикрыла, а у Тишки челюсть упала, и он с таким восторгом на вампира посмотрел, и сразу стал себе в пасть лапу переднюю совать. Пыхтит, пыжится, надувается, уже дым повалил, а свиста нет.

Мы от хохота чуть не попадали, Тишка на нас лапой топнул и отвернулся, а сам дальше тренируется.

На свист Артима посыпались с неба вампиры, как горох, на песок вокруг нас приземляются, да в ряд выстраиваются. Не меньше двух десятков, все, как на подбор: высоченные, красноглазые, крыльями весь вид загородили, пейзаж мне портят. Я поближе к королю их придвинулась, а он меня за талию обнял и приказ отдает:

– Приготовьте носилки.

Тут же три вампирюги черные простыни с лямками по углам растянули, и на себя эти ламки напялили. Я Артиму шепчу:

– Мне не надо, я на метле полечу – так привычнее.

А он мне:

– Нет, милая, ты с Тишкой будь, он дракон еще маленький, вдруг выпадет.

Прав Артим. Ну, собрала я сумку свою бесценную-безразмерную, Тишку к себе подозвала, и сели мы посередке одной простыни. Что-то она подозрительно тонкая, выдержит ли нас двоих? Но вампиры, даже не сомневаясь, ремни натянули и взлетели.

– У-у-ииииии-йя! – заверещал Тишка, когда мы от земли оторвались. Наши руки, ноги, лапы, шеи перепутались, дракон мне чуть косу не подпалил, я на него шикнула, чтоб себя, значится, в руках держал, и носилки не прожег случайно. Как только мы распутались, легли рядышком, носы свои за край полотнища выставили и летим.

Красота такая – вампирюги плавно летят, крыльями синхронно машут, ну прям как кордебалет в «Лебедином озере» И в такт. Я не сдержалась, напевать начала. От, мать вашу, все во мне хорошо, кроме одного – петь не умею, но люблю. Так я замечательно пела, что вампиров с ритма сбила. Пришлось замолчать, чтоб не выронили.

Рядом во вторых носилках Артима несут, и, судя по его лицу, до него только что дошло, какую он ошибку допустил, что не со мной летит, а сам. Мы с Тишкой ему помахали, кто рукой, кто хвостом, и дальше принялись вниз смотреть. Интересно же! Я тут еще не летала – то верхом, то меня Галард нес.

А вид красивый – вдалеке столица показалась, а за ней полоса синяя, зеленым отсвечивает. Море… я его на карте видела, но не попала на берег. И сейчас мне так захотелось поплавать в соленой водичке, хоть плачь! Вот принесут нас во дворец – заставлю вампирюгу своего меня на море сводить. У меня и купальник припрятанный есть. Вот только не знаю, модный он у них тут или как? Ежели нет, не беда – я новую моду заведу, пусть вампиры порадуются, на вампирок своих глядучи.

-А-ааааа! – я завершала и глаза закрыла – эти гады скорость посадочную не снизили, меня с драконом вместе вперед швырнуло, когда они над крышей резко остановились. Я от возмущения язык прикусила, а ведь столько слов ласковых сказать хотела, но… не судьба. Опустили нас плавненько, видать мое лицо и без слов очень выразительное. Я, как пьяная, пошатываюсь – ну это просто возмутительно: все жизнь летаю, а так меня еще ни разу не укачивало!

Артим на руки подхватил, Тишка рядом семенит, он уже в холке мне до талии дорос, голова на длинной шее над нами возвышается, во все стороны крутится, малыш с обстановкой знакомится. И тут из дверей выбегает Тимин, и к нам бежит со всех ног. Перед отцом затормозил, я на ноги встала и его расцеловала, а он только привет сказал, а сам на дракона смотрит.

– Это – мне? – а в глазах такая надежда горит-светится.

Тишка его обнюхал, с ног до головы осмотрел, и так ехидненько на меня поглядывая, говорит:

– Этот, что ли, наследничек? Какой-то он малахольный. Но ничего, я его беру, – и лизнул Тима в щеку. А тот обрадовался, за шею дракона обнял, и я поняла, что они только что друг друга приручили. Ну, вот и славно. Теперь я за них волноваться не буду, оба под присмотром.

А тем временем на площадку взлетно-посадочную еще вампиры выбежали. Мать впереди идет, а за ее спиной невеста ничейная бежит, вся такая сияет прямо. Я, не будь дурой, к Артиму обратно на руки – прыг, и застонала. Он перепугался, матери привет сказал, невесте-без-места кивнул и понес меня в спальню.

Там мне сразу полегчало. А вы как думали?

Бабка Йожка Прынцесса

28.04.10

– Нам пора, – с сожалением отрывая взгляд от притягательного экранчика, вздохнул маг и посмотрел на меня. – Иди, бери свои вещи, уходим.

– Уже взяла, – буркнула я и чмокнула в щеку Талма. – Прощай дружок, и запомни, мужчины не плачут!

Талм на миг оторвался от тетриса и, серьезно мне кивнув, снова ушел в игру.

Ну, вот, а я-то все боялась, что при расставании он утопит меня в слезах. А гном и прощай не сказал, даже как-то обидно стало. Хотя… если вдуматься, так даже и лучше. А то слишком уж он ко мне привязался, словно не с кем ему больше поиграть и пошалить.

– Вия… – позвал меня Атаний, когда я выходила из дома вслед за магом. – Иди сюда… я тебе что показать хочу…

– Ну, что еще… – со вздохом вошла я в неприметную дверку маленькой кладовой и обомлела.

Это как… Ох! Это что?! Ну, нифига себе кладовочка в доме обычного гнома! У нас такое уже давно в банк бы отвезли, и под охрану сдали.

– Это не все мои ценности… – мнется гном, – Самые дорогие далеко спрятаны.

– А ты не боишься… – разглядывая кучу ярких камней, украшений и всяческих дорогих безделушек, бормочу я. – Что тебя ограбят?

– Нет, – серьезно отвечает гном. – Пока я сам не покажу, никто мой клад не видит.

– Понятно, – кивнула я и взялась рукой за дверь. – Спасибо за доверие. А теперь пойдем, там маг нас ждет.

– Вия… – лицо гнома стало таким несчастным, словно я уже увела половину содержимого. – Тебе что… ничего не понравилось?!

– Да с чего ты такое взял? Тут всё просто замечательное! Эй, гном? Ну-ка, объясни, почему ты решил, что мне ничего не нравится?

– Я показывал… одной девушке… оно тогда не тут лежало… так она так охала… а ты… только спросила, не боюсь ли я.

Ну, все понятно! Восхищения моего бедняге не хватило! Нет, вещички все действительно… бесподобные… но ахать… как-то мне не по статусу.

– Ты не обижайся, Атанчик, – пытаюсь успокоить гнома… – У тебя тут все очень красивое. Это просто я такая… не охающая.

– И как же мне теперь выбрать? – чуть не плачет он.

– Да что тебе выбрать-то нужно? Говори, может, я помогу!

– Обычай у нас такой… – совсем уныло вещает гном. – Подарить ту вещь, от которой девушка больше всего ахает… а ты ни разу не ахнула… а идти другое доставать времени нет!

– Эй, Атанчик, ты зря расстраиваешься! Закрывай свои сокровища, да пойдем догонять мага. У нас такого обычая нет, но если бы и был… не беру я подарков у почти незнакомых мужчин! Да и у знакомых тоже!

– А у кого берешь? – заинтересованно смотрит гном.

– Только у тех, кто мне по-настоящему дорог. Но ты снова не волнуйся, таких очень мало!

С этими словами рванула я из кладовки, Гарона догонять, но, как оказалось, зря торопилась.

Маг, снова важный и официальный, стоял посреди улицы в окружении толпы соотечественников и что-то им вещал. Ни дать ни взять учитель природоведения на выездном уроке.

Мы не стали его отвлекать, обошли толпу и неспешно двинулись в сторону леса. В этой стороне стоянки я еще не была. Здесь не валялись огромные стволы, и не светлели срезами свежие пеньки.

Вот всё я понимаю, кроме того, что не понимаю ничего. Как эти неправильные гномы умудряются пилить такие огромные деревья?! Это же какой длины пилу нужно, чтобы перепилить ствол такой толщины?! А когда он упадет, вокруг, наверное, все вздрагивает, как от землетрясения?

Вот этот вопрос я Атанию и задала, пока нас маг не догнал, а он…

Сразу понятно… чей он братец! Свернулся чуть не вдвое, руками за живот держится, и хохочет так, что даже птицы чирикать перестали!

Эй, гном! Прекрати сию минуту ржать как лошадь! А то у местных птиц заикание на всю жизнь останется!

– Что это с ним?! – подозрительно спросил, появившийся, наконец, маг. – Ты заколдовала?!

– Вот еще, больно нужно мне его колдовать! Он и без меня почти чокнутый! Нормально ответить на простой вопрос не может!

– А какой вопрос-то? – осторожно поинтересовался маг.

Лучше бы я ему не отвечала! Через полминуты птиц пугали диким хохотом уже два гнома.

А еще через минуту… мне надоело на это смотреть, и я наколдовала… дождик.

Но не простой, а из дождевых червей. Калифорнийских, элитных! Я таких в магазине природа видела, очень симпатичные!

Гномы вначале ничего не поняли, затем как-то резко перестали хохотать, а потом вдруг уставились на меня.

Очень нехорошими взглядами. Я женщина понятливая… представила на пальце каплю крови и лизнула.

А в следующий момент уже неслась белой кошкой между огромными стволами без оглядки.

Так, когда же тут оглядываться, если прямо за спиной несутся два разъяренных гнома?! И вот-вот нагонят! Вон, один уже слева обходит! Я резко вильнула вправо… оЙ!

Дерево прямо перед моим носом выросло внезапно, сворачивать и огибать толстенный ствол не было ни секунды!

А рядом уже пыхтят кровожадные гномы.

Как я на него взлетела, и сама не поняла, видимо, вчерашняя тренировка помогла. Уселась на самой верхней ветке, и поглядываю, скоро ли они до меня доберутся. А добраться, судя по их настойчивому сердитому пыхтенью, гномы намереваются обязательно. Вот уже одна зеленоглазая рожица свирепо смотрит с нижней ветки, а вот и второй подтянулся…

– Ну и долго вы как маленькие, в игрушки играть намереваетесь? – Голосом школьной директрисы, поймавшей пятиклассников, бегающих по коридору, рявкнула я. – Может, пора вспомнить, куда мы все-таки шли?!

Гномы сразу потускнели, заскучали… нет, это не мужики по семьдесят с лишним лет, а младшая садовская группа!

– А ты зачем на нас… червяками… – попытался качать права Атаний, да только с кем он связался!

– А как было вас в чувство приводить, если вы своим хохотом уже всю живность в лесу перепугали?! Водичкой полить – мокрые будете… огоньком… тоже не понравится. А червячки чистые, элитные, очень ценные, между прочим! И очень полезные для почвы! Ваши деревья за них будут просто благодарны…

Не думаю, что они мне особенно поверили, но спорить больше не решились. Как и гоняться за мной. Гарон что-то прошептал, склонившись к стволу, помахал руками и вдруг ветви и листья зашевелились, раздвигаясь в неширокий коридор.

– Вия, быстрее… – подстегнул меня голос мага, и я прыгнула к нему.

Гарон обхватил меня одной рукой поперек туловища, а второй взял за руку Атана и шагнул в этот коридор.

Ветки дрогнули, подталкивая нас вперед, и мы заскользили вперед по зеленому тоннелю, постепенно набирая скорость. Через несколько минут листья и ветви слились в ровный желтовато зеленый орнамент, улетающий назад как пейзаж за окном скоростного экспресса Сапсан. Я уже не дергала лапами, пытаясь выдраться из крепкого захвата мага, а просто поджала их и терпеливо ждала, чем закончится это сумасшедшее скольжение внутри дробовых крон.

Бабка Йожка Зельда

Гляжу осторожно – стоит на пороге Ильян.

Увидал Кирия – глаза вспыхнули.

– Сыне… – шепчет.

Шаг, другой сделал – и бегом кинулся. Перед сыном на колени упал, за ноги его обнимает, бормочет что-то… Кирий его по волосам неловко гладит, на меня искоса глазами стреляет – и краснеет.

Ну, я девка не глупая, сообразила. Подняла с полу букет увядший, к окну отошла – смотрю, видами любуюсь, будто и ни при чем здесь. Ух, а высоконько Кириевы комнаты! На наше, земное пересчитать – добрых пять этажей будет. А внизу не двор вовсе, а спуск с горы крутой идет. Не подберешься так к комнатам заветным… и не сбежишь тоже.

Долго ли, коротко ли – нагляделся отец на сына, убедился, что жив-здоров. Настало время и со мной поговорить.

– Поди сюда, странница, – зовет Ильян.

Я обернулась – но ни шагу ни сделала. Пока лицо мое пылью не измазано, лучше от Ильяна подальше держаться. Еще скинет шаль ненароком… Старухе-то без защиты оставаться спокойней, чем девушке молодой да красивой. Да и не бывают здесь странницами те, у кого внуков своих нет…

Ильян моего ослушания не заметил, речи повел медовые, лестные:

– Видно, правду говорят, что от благодати странниц божьих и хвороба бежит, и колдовство мерзкое… – усмехается за спиной отцовской Кирий – он-то знает, от какой «благодати» порча отступила. – И хоть бают люди, что денег вы не берете – позволь мне наградить тебя по-другому. Справлю для странницы, сына моего излечившей, одежу новую, красивую, а в дорогу велю суму собрать… Угощения туда положу и серебра отсыплю. Сама не возьмешь – так милостыню раздашь, – мне подмигивает. – А нынче вечером устрою пир в честь исцеления чудесного. Уважь хозяина, останься еще на денек.

Я кланяюсь молча, соглашаюсь. А что еще делать? Хоть и рада была бы тотчас же в путь-дорогу отправиться, да ведь не поспоришь с урчи.

Ну, нет худа без добра – авось с Кирием получится словечком перекинуться… Может, расскажет он мне о законах тутошних, подскажет, кем лучше назваться, чтоб дальше меня в замки не зазывали урчиевых сыновей лечить.

***

У урчи Ильяна слово с делом не разошлось. Хлопнул он в ладоши, созвал слуг и в тот же миг приказы отдал: кому повелел портного звать, кому – сапожника, кому – проводить меня в покои для гостей дорогих. Никто без дела не остался!

А меня отвели в комнату большую, светлую, да там и оставили с наказом отдыхать от трудов праведных. Скоро явился слуга, принес еды простой, но добротной: молока кувшин, хлеба свежего пару ломтей, масла горшочек да миску с ягодами – малиной, земляникой лесной и смородиной. Поклонился мне – и ушел.

Я как запах свежего хлеба почуяла – у меня живот аж подвело от голода. Раньше-то не до этого было, а только опасность миновала – так и вспомнилось сразу, что со вчерашнего утра ни крошечки я не съела.

Хлеб исчез, как ветром унесло, в кувшине молока вполовину меньше стало – тут голод мой унялся немного. Не успела я крошки со рта отереть, и отворилась дверь. Вошли две девицы с отрезами ткани и веревочками – мерки снимать. Я не далась, сама, что нужно, замерила и узелки на веревочках завязала.

Слышу краем уха, как девки балакают:

– Вишь, какие сапожки у госпожи чудные! Белые, с клепками, будто золото – не иначе, урчиевские! – шепчет одна. – Неужто оделил уже? И когда успел-то?

– Дура ты, – хихикает другая, а сама глазом любопытным косит. – Сразу видать – не мастера Рушия эта работа. Да мысы какие странные – у урчих-то все больше острые, да и сами сапожки из сафьяна справлены. А здесь-то что? Будто кожа крашеная!

– И откель такие взялись? – удивляется первая. – Спросить, что ль, мастера Рушия, в какой урции такие сапоги чудные делают?

– А мне другое интересно, – задумалась тут вторая и говорит совсем тихонько: – Зачем старухе такие справные сапоги? Не странницы в эдаких ходят, а урчиевы дочки!

Я слушаю – и себя мысленно ругаю словами разными, кои девице приличной и знать нельзя и на которые Марка, чтоб ей через колоду лететь, горазда. Вот ведь глупость-то учинила! Платок по-тутошнему повязала, юбки подол расшила, чтоб подлиннее была… Думала, за местную сойду! А про сапоги-то забыла, раззява этакая!

А ведь в дорогу лучшую пару одела – белые, дорогие, два месяца копила денежки на них, а потом сама лично в таком отваре заговоренном промывала, чтоб не липла к ним ни грязь, ни пыль, чтоб подметки да каблуки не отрывались, кожа не царапалась, заклепки не выпадали. И летом в сапогах тех теперь не жарко, и зимой – не холодно, а главное, под любую юбку пойдут – хоть под белую, хоть под черную, хоть под красную.

То-то урчи все с первой беседы про сапоги поминает через слово! Сразу, видать, понял, что не проста странница. Кабы мне теперь беды не было…

Вышли девки, унесли веревочки и ткани разные. А я на лавку присела у окна, задумалась о судьбинушке своей. Вытянула из букета ромашку полевую и гадаю: сразу бежать али обождать, с Кирием проститься али тотчас же в бега пуститься.

От безделья да от мыслей тяжелых оборвала всю ромашку. Потом, чтоб руки занять, почти весь букет в венки переплела, только самые нужные травки в суму свою дорожную сложила: вербену, дедовник, полынь и прочее, что на обереги пойти может. А незабудку с купальницами и травами полевыми в самый красивый венок вплела и заговорила, чтоб глаза тот венок отводил. Ежели бежать скоро придется – всяко пригодится.

***

Долго ли, коротко ли – солнышко на вершину неба взобралось и скатываться начало. Уж к вечеру дело близится. Я уже и молоко допила, и ягоды все поела. Сижу у окна, скучаю, а у самой – сердце не на месте. Трепещет, как птичка в клетке.

Небо на западе позолотело. Тихо так, спокойно – только и слышно, как в полях птицы поют. Да смех из деревни доносится и голоса далекие.

Вдруг – щелкает задвижка, отворяется дверь, осторожно, несмело. Прошмыгнул Кирий в комнату тихо, как мышка… Идет – глаза прячет.

Пригляделась я… Мать честная! На нем лица нет! Бледный, несчастный, губы искусаны, будто думу думал горькую.

Подошел ко мне – да как на колени упадет:

– Прости, – говорит, – Зелька, подвел я тебя. Не сумел тайну уберечь.

Хоть и перепугалась я – аж сердечко в пятки ухнуло, но сперва ребенка успокоить попыталась:

– Погоди каяться, Кирий. Скажи мне лучше, что за беда приключилась?

И с колен его подымаю. Нечего мальчишке штаны-то протирать. Пусть лучше на лавке рядом со мною посидит.

– Беда… – вздыхает. И губы поджимает упрямо: – Прознал мой отец, что ты – не странница, а чужачка, девка молодая. Не иначе, не побрезговал нас подслушать и в щель дверную посмотреть. Как ты ушла, у нас разговор был долгий…

У меня в глазах от страха потемнело. Уж больно тоскливо сказал это Кирий.

– И что, – шепчу, – решили?

– Что люба ты ему, – шепчет Кирий. И вдруг как головой тряхнул, обернулся ко мне, за плечи ухватил и смотрит глазами отчаянными: – Хоть и знаю, что против отца идти – последнее дело, а не могу все так оставить! Не суди меня строго! И мне ты в сердце запала, – хоть и пылают щеки у мальчишки, будто маков цвет, а говорит он твердо. Я же не знаю, куда деваться – то ли в окно сигать, то ли под лавку. Вот ведь счастье привалило! И отцу, и сыну понравилась… Ох, не к добру это! – А Ильян, отец мой… он урчи славный, земли под его рукой богатыми стали. Да только за тебя мне боязно… – и опять на шепот сорвался, бедняжечка. – До игрушек-то отец мой охоч… А как наиграется – сломает и выбросит.

У меня – и смех, и слезы. Кирий, урчиеныш, глазами сверкает, по всему видать – ревнует… А ревнивым народная молва верить не велит.

Все бы так, да ветер мне на ушко шепчет – правду мальчишка говорит.

Ну, поздно теперь бояться, пора спасаться. Ужель я, Зельда, Айкина внучка, не перехитрю урчи.

– Верю тебе, – говорю я Кирию. Тот духом воспрянул, еще крепче мои плечи сжал. Мальчишка мальчишкой, а руки-то уже сильные. Рано, видать, взрослеют здесь. – Что же мне делать теперь?

Кирий взгляд отвел.

– Перетерпеть, – молвит, – надо. На праздничном пиру в питье тебе сон-травы отвар подольют. А как уснешь – отнесут в покои отцовские. Ты, главное, не противься ему, как очнешься. Приласкай, а как утомится он, задремлет – беги. Я в отцовской комнате под ложем веревку спрятал прочную. Привяжешь к балке – и спускайся. Я тебя у стены подхвачу. Котомка с одежей сменной и серебром уж приготовлена, лежит в конюшне, в сено зарытая. Я лошадей со двора уведу – в один миг мы до границ урции доскачем, а там руки отцовские не дотянутся…

Задумалась я. Всем план хорош, а мне не гож.

– Мудрые речи ведешь, Кирий, – говорю наконец. – Да не про меня они. Не стану я перед Ильяном стелиться. Не было у нас в роду таких, чтоб перед мужиком голову склоняли, хоть бы на этой голове и княжеский венец был, и царский. Это первое. А второе… Не хочу я твою судьбу губить, Кирий, – вздыхаю я и мальчишку по голове глажу. А тот и рад ласке, пусть и такой, сестринской. – Ты паренек умный, вырастешь – хорошим урчи станешь. Такого урчи землю лишить – она и обидеться может. Скажи мне честно, пустит ли тебя отец на порог, когда ты, меня до границы проводив, домой воротишься.

Повесил Кирий голову. Даже кудри развились от огорчения, кажется. Видать, не заглядывал мальчишечка так далеко, о своей судьбе не подумал.

– Не казнит же он меня, сына своего единственного, – шепчет рассеянно. – Обругает, плетью вытянет – это перво-наперво. Ну, так отлежусь, коли надо будет. Да и не хочу я возвращаться! – вскидывает Кирий подбородок упрямо. – Вместе убежим, вместе по дорогам скитаться будем. А я, как вырасту, в жены тебя возьму законные!

Тут уж мне не смешно стало. В жены меня захотел, недоросль… Накось выкуси! Да ведь ясно, что добра мне мальчишка желает – по-своему. Эх, кругом беда.

Ну, да Кирию такого не скажешь. Надо хитростью брать… Не зря же я – Айкина внучка, Марки-ростовщицы родная племянница! Как-нибудь уломаю.

– Ты не сердцем – головой думай, – укоряю я мальчика, а сама ему прямо в глаза гляжу. – Ежели я одна убегу, отец твой разозлится, да через месяц позабудет уже. А если сына его единственного с собой прихвачу… Ни в одной урции покоя нам не будет. А если поймают нас, то меня сразу повесят, и слушать не захотят. Так что если помочь хочешь… – говорю тише, а голос точь-в-точь таким стал, каким я погадать предлагаю – не было случая, чтоб отказался человек. – Тогда жди меня к закату во-он там, – а сама в окошко показываю на берег речки, на заросли ивовые. – Только гляди, чтоб никто тебя не приметил. Да захвати с собой еще и еды мне в дорогу… Управишься?

– Управлюсь, – кивает серьезно. Ишь, волчонок. Ласковый пока, чужие слова слушать умеет. Верно, и отец такой же в юности был, да жизнь кусаться научила.

– Смотри, чтоб без глупостей, – в шутку грожу ему пальцем. – Ты мне жизнью обязан – изволь хоть раз послушаться.

«Сам потом спасибо скажешь», – это я подумала, да вслух не сказала.

Не стал Кирий спорить, видать, задумался.

Как вошел тихо – так и вышел, дверь за собой притворил, только щеколда снаружи щелкнула.

И вправду – узница я.

***

И часа не прошло – входит ко мне сам Ильян. На голове венец, одежда праздничная – синяя с белым и черным. Стоит, довольный собою, мыском сапога по полу отстукивает.

– Скучаешь? – усмехается. – Зачем к тебе сын мой заходил? Да не молчи, отвечай – знаю я уже, что не странница ты божья и не старуха. С таким-то лицом…

Вижу я – бесполезно отпираться. Только хуже себе упрямством сделаю. Надо согласиться, чтоб внимание урчиевское усыпить.

– Верно, – говорю я, шаль на плечи откидывая. – Не странница я божья, а лекарка бродячая. Издалека пришла. А что старухой притворяюсь – так молодой девке по дорогам ходить боязно. Когда старуху и не тронут, молодуху через седло перекинут – и прощай, жизнь вольная да счастливая. Хорошо, коли честный человек попадется, а если разбойничек?

Говорю – и чарую. У нас-то все знают – гадалке в глаза не глядят, а урчи о таком поверье и не слыхивал. Потому каждому моему слову сейчас верит. Жаль только, не прикажешь ему вывести меня в чисто поле – против желаний своих истинных, горячих, не пойдет человек.

– Кто я, по-твоему? – смеется Ильян, а глаза у него уже масленые, блестят нехорошо. – Разбойник али честный человек? – и ближе, ближе подходит. – Ты не спеши пугаться, красавица. Тебе со мною сладко будет, никто еще не жаловался – небесные боги свидетели.

Я отступила к окну шаг, другой… В подоконник уж спиной уперлась, а урчи все на меня прет, как медведь на грибника захожего. Вот уж руку к щеке моей протянул, пальцами коснулся…

– Но-но, – сурово брови сдвигаю, как Марка, когда с должниками говорит. – Попридержи-ка коней. Я девушка честная… но разумная.

Не успел Ильян нахмурится, от «честной»-то, как сразу улыбнулся. Понял намек, значит.

Умный. Это хорошо. Дураками, конечно, легче играться, за нос их водить, да не угадаешь, когда они взбрыкнуть захотят. А с умными – тяжелее, спору нет. Зато и соломки подстелить можно, коли знаешь, куда упадешь.

– Значит, девица, с тобою договориться можно? – щурится довольно, как кот сытый. – Я тебя обижать не стану… Хочешь – жемчугами одарю, хочешь – служанку к тебе приставлю… Как благородная жить будешь.

Покупает меня, значит… Ну, бог в помощь. Договорись, попробуй. И не таким котам усы-то выщипывали!

– Жемчугов мне не надо, – словно бы раздумываю. А урчи и рад поверить. – А вот от уважения не откажусь, пожалуй. И не от слуг – от тебя, Ильян, урчи Охотничий. Не лги мне, не играйся со мною. Хочешь получить чего – честно скажи. Может, и не знатная я, да у меня своя честь.

Охолонул урчи. Призадумался. Потом говорит тихо:

– Скажу тебе честно, красавица. Спервоначала велел я опоить тебя отваром сонным да хитростью в опочивальню свою заманить. Но коли дело такое… – говорит – и наклоняется ко мне, близко-близко, так, что дыханьем моим дышит. – Прошу, оставайся со мною, красавица. Ни в чем ты не будешь знать отказа. А ежели кто посмеет хулить тебя – повесить велю мерзавца. А если крепко с тобой сойдемся… – еще ниже склоняется, в самые губы шепчет: – То и вовсе возьму тебя в жены, Кирию – в матери. Ну, согласная ты?

А я едва дышу – уж и про чары забыла, и про Айкину науку. Вижу только очи Ильяна грозовые, темные, страстные.

– Подумаю я, – еле сумела отозваться.

Урчи усмехается.

– А коли так – подари мне сейчас поцелуй, красавица. Услуга за услугу, вера за веру – я тебе правду, а ты мне – то, что мне желанно.

Смешно мне стало – и страшно, будто над бездною я стою.

– Коли хочешь, – говорю, – так бери.

И глаза прикрываю.

…Ох, всегда мне говорила бабулечка, светлая ей память, что от вин хмельных горе одно. Вино сладостью губы обласкает, жаром в голову ударит, весельем сердце наполнит… Но как повыветрится хмель – горько во рту станет да на душе гадко.

Так и с Ильяновым поцелуем. Не заметила я, как дверь за урчи закрылась, будто оглушили меня. А уж как в себя пришла – расплакалась горько.

***

Ну, да отчаянье Айкиной внучке не к лицу. Не время грустить – время выбираться.

Перво-наперво срезала я у себя прядь волос длинную и свила из нее жгут, перевив шнурком синим и конской травой.

Бабка Йожка Афина

Что-то мне поведение этой девицы подозрительно, уж не сговорилась ли она с вампировой матерью моего Артима окрутить? Ну, влипла ты, баба йожка. Ревнуешь ты, кажется. А ведь повода пока не было – это же не он, это они сами решили, его не спросив. Придется мне меры принимать срочные, разузнать обстановку, разведать местность, провести тактический маневр, и, напоследок, разведку боем. А вы что думали? Я так просто себе уеду и этой дуре белобрысой мужика оставлю на растерзание? Ха, плохо вы меня знаете.

Мы из спальни только к ужину выползли. Попутно меня просветили, что по причине моего отсутствия на коронации – на что я заметила, что меня забыли пригласить – внезапного исчезновения – пришлось слезу пустить, мол, обиделась я сильно, – и в связи с отбытием короля на мои поиски, бал по случаю коронации отменили и переназначили на завтра. И чтоб я без всяких вытребеньков, оговорок и прочего на том балу была.

– В качестве кого?

– Моей девушки, разумеется. Я бы тебя невестой назвал, но боюсь, что ты откажешь. Вот и молчу. Ты же наверняка догадываешься, что отпускать мне тебя не хочется. Но я слово дал, хоть и сжимается сердце мое каждый раз, когда я об этом думаю.

– Ох, горюшко ты мое, луковое! Я сама еще не знаю, на каком я свете – на том аль на этом? Да и знаем мы друг друга без году неделю, давай торопиться не будем, все еще может десять раз перемениться.

Кажись, я ему надежду подарила, вон, как глаза загорелись. Но я действительно запуталась, словно муха в паутине – мне подругу надо спасти, на горе Лысой побывать, да в мире моем, а там посмотрим.

Идем мы вниз – на мне платье то самое, зеленое, до пят, на шее тонкая ленточка черная, и медальон серебряный, от прабабки доставшийся. А в нем – прядь волос, с его головы тишком срезанная, он и не заметил, спал, любовью утомленный. Нет, не для приворота или какого другого дела, просто для меня. Чтоб, ежели расстанемся мы – мало ли как судьба повернет – осталась у меня хоть частица его маленькая.

Как в обеденный зал вошли, все встали и поклонились. Была я уже тут – только с другой стороны, подавальщицей. За главным столом – сюрприз, сюрприз – только три места – для короля, его матушки да невестушки. Уже, значится, все роли разыграли, без нас распределили. А тридцать пар глаз – все, как один, красные, – за нами следят и гадают, что же мы делать-то будем. Я смотрю, для меня место рядом с Тимином оставлено. Руку свою из пальцев вампирских вырвала да с ребенком рядом села. На Артима глянула, подмигнула весело, он и упокоился, на главное место сел.

А я Тимку на ухо спрашиваю:

– А где друг-то твой?

– Так бабушка сказала, что животным за столом не место, он на террасе остался, меня ждет, – а сам грустный такой.

Ох, чувствую, придется мне с его бабушкой еще не раз по душам говорить.

Тут первое блюдо разносить начали да вино наливать. Тимину, как самому маленькому, крови налили. Я уже к этому привыкать начала – мало ли у кого какие пристрастия? Сама люблю стейк недожаренный, с кровушкой. Кто-то речь толкнул, что, мол, счастье нам привалило – принц наш дорогой вернулся, теперь все хорошо будет. И все сразу бокалами зазвенели, вилками загремели да челюстями задвигали.

А я голодная – сил нет. Мы с Артимом, хоть и недалеко сидим, но не рядом, только глазами иногда встречаемся, говорить нам не с руки. Хорошо еще, что меня за зверюшку неведомую не приняли и на самый дальний конец стола не посадили. Напротив меня молодой вампир сидит, и заметила я, что он все на невесту-без-места поглядывает. Ах, думаю, какая комбинация намечается!

Я на него раз-другой глянула, а он не ест, не пьет, только зубы сжал – нервничает. Я Тима в бок легонько толкнула и шепчу:

– Не знаешь, как зовут соседа нашего?

– Изамир Де Лох Тессет, барон Гриольский.

– Когда же ты успел все их имена наизусть выучить?

– А вчера, пока вас не было, бабушка меня заставила. Знаешь, какой список мне пришлось наизусть учить длинный?

– Бедненький! Но тут бабка твоя права – лучше сразу всех выучить, чем потом в именах путаться. Ты принц наследный, учись – тебе все это ой как в жизни пригодится!

– Афина, я понимаю, но так не хочется! – а сам на дверь поглядывает, а там морда драконья любопытная из-за шторки кружевной высунулась, на вампиров смотрит и облизывается. И такой у Тишки вид шкодный, что сразу понятно: напрасно они его за стол не пустили.

Я по сторонам поглядела, вижу, народ повеселел. Что люди, что вампиры, что свадьба, что поминки, все одинаково: всем поесть да выпить хочется. Лица вампирские, бледные, порозовели, речь громче стала, за столом все шумят, улыбаются. Я тоже насытилась, напилась, кураж поймала и решила – пора за дело приниматься. Ведьма я, или так, мимо шла?

Невеста бокальчик в пальчиках тоненьких крутит, раздумывает, пить иль не пить, а сама на Артима искоса поглядывает. Ой, не заработала бы ты, милая, косоглазие. Да ладно, помогу я тебе зрение сберечь – и бокальчик слегка подтолкнула. А в нем не вино, а кровушка. Она как заверещит! А бы тоже не обрадовалась, если бы мне в лиф стакан крови вылился, да от декольте до одного места протек. Она вскочила, все на нее смотрят и улыбками зубастыми сверкают. Только ради приличия вслух не ржут. Теперь мой выход: встала я, руками всплеснула, к ней подбегаю, за руку хватаю и за собой тащу, приговаривая:

– Ах, какое несчастье, ах, как платье-то ваше прекрасное жаль! Идемте, я вам помогу!

А она только воет, слезы по щекам текут, да в рот попадают. А не фиг его на моего мужика разевать!

Притащила я ее в комнату туалетную, заставила платье снять, а баба, когда голая да без мужика, а просто так, сразу половину своего гонора лишается. Короче, стала я ее платье застирывать и девицу-красу расспрашивать:

– Как зовут-то тебя, милая?

– Зена.. ууу…

– Чего… ууу?

– Де Урун. Графиня я, – она слезы по лицу размазывает, вместо того, чтоб умыться водой да кровь смыть – она же и нижнее белье все перемазала. Я ее платье отмыла уже, на спинку стула перекинула да магией высушила. А потом Зену, фу, блин, воинщу, за шею взяла и к умывальнику наклонила. Пока я ее мыла, волосы ее растрепались, да за мои пальцы зацепились. Я парочку и выдернула.

– Ой!

– Ах, извини, милая, это я случайно, – а сама волосики ее на палец намотала. Они мне для дела нужны.

Вытерла я ее, на стул посадила, прическу поправила, и стала она опять красавицей.

Тут двери в туалетную комнату распахнулись, и маманя Артимова влетает, а за ней служанка с другим платьем да бельем нижним. Меня сразу в сторону оттерли, да охать-ахать принялись, вокруг Зены скачут, раздевают, одевают, а она, как рыба: глаза выпучила да рот открывает, а сказать ничего не может. Пожалела я ее – не по своей воле девка-то невестой стала. Но с такой свекровью ей не справиться, молода еще слишком да безвольна, раз позволяет собой, как веретеном, крутить. Не боись, красавица, я тебя спасу!

А в обеденном зале уже все по углам разбрелись, тот, что мне нужен, стенку подпирает, грустит-печалится. Я к нему подошла, вроде мимо иду да спотыкаюсь. Он, как истинный джентльмен, меня за локоток подхватывает, а сам на меня не смотрит, а все в ту сторону, куда Зена ушла, глядит. Я с пальца ее волоски сняла, да на его косу накрутила. А сама приворот шепнула. Его поблагодарила, и пошла: мне еще надо Артима нейтрализовать – вон он, со своими министрами да генералами беседует.

Меня увидел – расцвел весь. Сразу за локоток схватил и на балкон потащил. А я иду да оглядываюсь. Вышла Зена и первым делом глазами с бароном встретилась. Есть контакт! Я от восторга аж подпрыгнула!

На балконе меня к груди прижали, но ненадолго, так – поцеловаться только и успели, когда морда драконья над нашими головами нависла.

– Тишенька, как ты тут? Не обижали ли тебя, накормили ли? – последнее я могла бы и не спрашивать, да и вопрос, почему его за стол не пустили, сразу отпал. Растет наш дракон не по дням, а по часам. Скоро в двери не протиснется, придется дворец ломать и проходы расширять. И тут осенила меня идея замечательная.

– Тишенька, а ты, случаем, не оборотень?

– Не знаю, – прогудел дракончик баском ломающимся, ну чисто подросток лет тринадцати. – Может, и оборотень. Я не пробовал.

И глаза у него синим пламенем загорелись. Я ему кричу:

– Стой! Дитя неразумное! Не при всем же честном народе превращаться да голышом бегать. Идем к нам, в спальню королевскую, одежду тебе сперва подберем.

А тут и Тимин из-под бабушкиной опеки вырвался да к нам присоединился. Я напоследок в зал заглянула – а там красотень: стоят мои голубки, воркуют, одна бабка недовольная, за столом сидит и кровушку пьет.

Бабка Йожка Прынцесса Вия

Ай! Повороты начались! А у меня в животе ощущение, что мы то ли на новом варианте американских горок мчим, то ли попали в нутро гигантского шланга от не менее огромного пылесоса. Маг меня уже даже крепко не держит, так, за шиворот немного. С чего они все взяли, что кошкам такое обращение нравится? А как по мне, так именно кошек спросить и забыли!

Ай! Ой! Оё-ёй! Атаний, где там твои драгоценности, показывай скорее, потом замаешься выбирать, над которым я сильнее ойкнула!

Эй, гномы! А так ведь нечестно поступать с гостями! Я тут ойкаю и болтаюсь между стенками, как… непонятно что, а они уже сидят себе на половичке, неизвестно откуда запасливым лесорубом выуженным и изображают на зеленоглазых мордочках полный кайф!

Ах, вот вы как!

Недолго думая, одним прыжком приземляюсь на колени к Атанию, к магу я не решилась, не настолько мы еще с ним знакомы, чтобы угадать его реакцию… Вот не нужно только понимать в меру своей испорченности, я магическую реакцию имела в виду! А то не успеешь ахнуть, как превратишься либо в мышь, либо в шашлык. Неощипанный!

Так вот, пока я устраивалась с удобствами, гном снова завис, и выражение его зеленых глаз… хм, немного мне не понравилось. Слишком… оно было… самодовольным… Зато маг сразу посуровел и, видимо, вспомнил про свой статус бойца местного МЧС. Снова меня рукой за загривок ухватил и, поджав губы, держал так до самого конца путешествия.

Нет, если совсем честно, я уже начала сомневаться, что этот конец, в смысле путешествия, когда-нибудь наступит. Как по моим меркам, мы уже промчали от Москау до Бологого, когда нас вдруг выкинуло на пружинистые ветви и мягко опустило на очень живописную полянку.

Атаний еще сидел, держа меня обеими руками, а Гарон уже вскочил и что-то махал руками и шептал притихшим ветвям.

-Не пускает? – Глаза лесоруба с тревогой глядят на мага.

-Нет. – Тяжело вздохнул тот в ответ. – Мало того что полнолуние, еще и равноденствие сегодня… придется платить.

-Кому платить?! – Не поняла я, у них тут что, таможня имеется?

Которая работает только по полнолуниям. Или лишь по равноденствиям?!

Эх, себе бы такой график!

-Хозяевам леса… – снова вздохнул маг и больше ни один из них отвечать на вопросы мои не стал.

Только буркнули, сама, мол, всё увижу… но при этом старательно избегали моих испытующих взглядов.

Эх, гномы! Всем вы хороши, но вот шпионами устраиваться работать я вам категорически не советую! Провалите все задания, спалите все явки и выдадите все пароли! Своими бесхитростными гномьими глазками! Нет, в этом мире, вы, возможно, даже ушлые и деловые, но по сравнению с моими соотечественниками, проигрываете, даже не открыв карт.

Итак, будем исходить из того, что кто-то, сильно крутой по местным меркам, желает получить оплату! Если вспомнить все оброненные магом оговорки, могу даже предположить, кто. А вспомнив сказки и прочий фольклор родного мира, рискну допустить, что брать будут не деньгами. И в таком разе мне лучше подготовиться!

-А тут нет места… где бы можно отдохнуть до этого полнолуния? – Приступаю к допросу Мага и сразу получаю утвердительный ответ.

Все тут есть. Немного пройти нужно.

Пока мы по тропке средь кустов петляли, я к спутникам с вопросами приставать не стала. Ну не первый же год я Бабкой Йожкой живу. И даже не второй.

Пока они как следует не подкрепятся, да от еды не расслабятся… нечего мне и таланты свои растрачивать.

Мужик, он хоть у нас хоть в каком ином мире в этом одинаков. Еда его обязательно приводит в благодушное настроение.

А домик оказался очень миленьким. Хотя и не совсем домик… меж нескольких деревьев гибкие кусты переплелись так хитро, что получилась круглая хижина поделенная плетенками на несколько помещений.

Я себе одно сразу захватила и, нырнув туда, первым делом на вход, занавесью из гибких веток прикрытый и ненадежные стены заклятье кинула. От любопытных глаз.

Потом в человека обернулась… подсказанный магом метод действовал безотказно.

Так, разобрать в безопасности свои запасы… и хорошенько обмозговать, что именно может пойти в счет оплаты. А то помню я эти сказки…

Ну, несколько золотых и серебряных вещиц, как у каждой уважающей себя ведьмы в заговоренном карманчике сумки у меня обязательно найдется… только вот беда, не удивишь никого в этом лесу золотом и камнями. Если уж у простого лесоруба их в кладовке на несколько миллионов… то мне тут тягаться нечем.

Значит, нужно искать что-то необычное… то, чего тут ни у кого нет. Я перекладывала свои вещички, рассматривая каждую с точки зрения эксклюзивности и, вздохнув, отодвигала в сторону. Пока не наткнулась на незнакомый пакетик.

Разворачиваю… хм! Интересно, а это у меня откуда?

Вспомнила! Подруга с дочуркой с месяц назад приезжала и мы ходили вместе по магазинам. Вот в одном их них и запало дите на эту вещицу! Мать, конечно, ни в какую, нос презрительно сморщила и тут же нашла, чем ребенка отвлечь, а я втихаря купила.

Чтоб потом девчушке подарить. Потому как твердо считаю, дарить нужно то, к чему душа потянулась. Пусть даже это будет совершенно безвкусная безделушка. Да только закрутилась, запамятовала совсем…

Вот и пригодилась моя память девичья! Это именно то, что я искала, нужно лишь приложить немного смекалки, и подарок готов.

-Вия, ты кушать хочешь? – Позвал голос Атания из-за стены.

-Через минутку приду.

У меня как раз всё готово! Вещички обратно в сумку побросала, только юбку, у гномов захваченную, оставила. Думаю, она мне сегодня ночью пригодится.

После обеда, по времени достойного называться полдником, маг объявил, что лучше нам всем сейчас немного поспать и я с ним безоговорочно согласилась. Даже допрос устраивать не стала. Пусть думают, что я пока ни о чем не догадываюсь!

Празднование полнолуния, совпавшего с днем равноденствия, в лесу, где обитают дивные существа, не может обойтись каким-нибудь простеньким ритуалом.

Разбудил меня странный шум.

Тихий звон, легкий смех, шелестящий, как серебряная фольга, любопытный шепоток, висели в нагретом за день воздухе и раздавались словно ниоткуда.

Ну, значит пора. Я натянула юбку и спрятала в кошель бейсболку и курточку от костюма, оставшись в короткой черной маечке. Повесила на шею приготовленный сюрприз, обвязанный до времени косынкой, на пояс прицепила кошель и защитила заклинанием… вроде готова.

А, еще заколку из волос вынуть, тряхнуть рыжей гривой… вот теперь хорошо. Нет, свои волосы у меня каштановые… чуть с медью, но ведь имидж – всё?! Вот и крашу в рыжий цвет, а для особых случаев держу в шкафу несколько разноцветных париков.

Гномов в хижине уже нет, но тропка к давешней полянке обозначена цепочкой светляков, и заблудиться мне не грозит.

Разбудивший меня шум по мере приближения к месту праздника становился все громче, и в него гармонично вплеталась простенькая мелодия, исполняемая на свирели.

Откуда я знаю, что на свирели? Так едва вышла из-под ветвей, сразу эту свирель и увидела. В руках у Гарона. Он сидел посреди полянки на большой кочке, которой я в упор не помнила, и, закрыв глаза, наигрывал свою песенку. Атаний тоже нашелся сразу, он довольно удачно помогал магу, вызванивая мелодию на повешенных перед ним хрустальных колокольцах.

Ах, вот как! Значит, сами уже веселитесь, а про меня напрочь забыли! Фыркнула я возмущенно и сделала шаг вперед. Полупрозрачные силуэты, вдохновенно кружившиеся по полянке вокруг музыканта, что-то напевая серебряными голосками, всполошились, испуганно сгрудились на другом конце поляны.

Это они, чего, меня испугались?! Эй, вернитесь, я сама вас боюсь!

Зеленоволосая дева появилась рядом так неожиданно, что я чуть не взвизгнула… как удержалась, сама не пойму! Ну и что, же, что я бабка Йожка?! Значит, я уже и не женщина, что ли? И как большинство нормальных женщин, всегда исправно визжу, внезапно увидев мышь, паука или, не к ночи будь сказано, змею.

Нет, когда мне надо… я и призвать их могу… и в снадобье… а взвизгнуть – это же свято. Так, а о чем я?

О зеленоволосой. Не так зеленоволосой, как гномы… у них еле заметная зелень как патина по русым или пшеничным, как у Атанчика, волосам. А у этой девы волос как трава молодая, зелен. И глаза изумрудами горят.

Сразу понятно становится, что она тут самая главная, такие во взгляде превосходство… и мудрость сквозят… даже холодок по спине прошел.

-Вижу, наши друзья тебя в свой род приняли… – хрустально прозвенел уверенный голос… – но за проход по нашему лесу в праздничный день придется тебе платить.

Нет, я даже не подумала торговаться или спорить, согласно склонила перед ней голову и промолчала.

Мой час еще не настал.

-Танцуй! – Махнула мне хозяйка леса и сама в круг ринулась.

Танцевать, так танцевать! Хотя я и собиралась этим заниматься в совсем другом мире и по совершенно другому поводу… но к танцам приготовилась.

А чем еще, как вы думаете, мы, в основном и занимаемся на лысой горе в весеннюю ночь?! Нет, другие развлечения тоже… присутствуют… но лететь в зажигательном ритме, забыв про все на свете… это все же главное.

Вот только тут никаким зажигательным ритмом что-то не пахнет. Я прошлась, медленно вальсируя, по полянке несколько кругов и заскучала. Если у них все веселье такое, словно дискотека для тех, кому за девяносто… да не за те девяносто, за которые мужики так хвататься любят, а за те, после которых только на дискотеку ходить и остается…

Да, так я про музыку… мага с Атанием из оркестра уже уволили, появилась пара зеленых личностей, похожих одновременно на чертей и на леших, как их в фильмах снимают. Только ростику они… всего мне по пояс. А вот играют замечательно. Музыка стала поживее, полупрозрачные задвигались энергичнее.

И тут в небо над поляной выплыла луна. Та, которая Селия. Залила все холодным золотистым светом и в составе труппы начали происходить дивные изменения.

Полупрозрачные существа, вытянув вверх руки, впитывали этот свет и постепенно проявлялись. Превращаясь во вполне реальных девиц. Одетых… или скорее раздетых, только в нечто вроде бикини из листочков.

Музыканты прибавили темп, девушки, схватив за руки гномов, увлекли в круг. Я старалась от них не отставать, гадая, обойдется мой выкуп танцем, или… нет.

А поляна постепенно преображалась, вслед за своими хозяйками. Зажглись в траве неяркие огоньки разноцветных светлячков, распустились на лианах, опутавших поляну, гроздья дивных цветов, испускавших тонкий аромат.

Танец захватывал меня все сильнее, я уже не могла понять, почему еще недавно находила его таким примитивным. В голове кружилось, сердце пело, все вокруг были такими милыми… такими родными… гномы теперь танцевали только со мной… глядя на меня жадными, влюбленными глазами. И это было так правильно… так приятно… такой огонь разливался в крови… и все по барабану и море по колено… словно я не меньше бутылки шампанского в одиночку уговорила…

Что?! Но я ведь ничего не пила! И что же тогда так жжет мне кожу, как не защитный амулетик… простенький только на вид.

Вот, значит, вы как… Ну я-то понятно… лохушка иномирная, а гномы… что? Раньше не могли сказать? Или… не хотели? Ну все… я с вами в ссоре.

А они думали иначе. Рука Гарона гладила меня по волосам, Атаний уже приобнял за талию…

Лица дриад, все теснее сжимавших вокруг нас кольцо, светились экстазом и вожделением…

Пора.

Словно следуя за музыкой, выскальзываю из рук гномов и развязываю косынку, скрывающую мой сюрприз.

Кислотное свечение неоновых бус, напитавшихся энергией солнца, привлекло внимание хозяек леса вернее любых драгоценностей.

Я заранее разделила бусинки, повесив по одной штучке на капроновую ниточку. А из последних собрала маленький браслетик.

Вот его-то я и преподнесла с поклоном зеленоволосой владычице. А остальные… тоже отдала ей, признавая её право одаривать подданных.

Хозяйка, полюбовавшись на подарок, одобрительно глянула на меня и протянула невесть откуда взявшийся крошечный серебряный кубок.

Похоже, придется пить. Ну, царица… если что… пеняй на себя, одним махом выливая в себя сладковатую жидкость, хмыкнула я.

-Теперь ты не гостья в нашем лесу. – Важно объявила царица и хитро ухмыльнувшись, вновь толкнула меня в круг. – Танцуй!

Как это танцуй?! Я же откупилась… я же теперь своя!

Стоп, стоп!

А раз я своя… Ха! Значит я могу… у-ух, что же мне придумать… щас… Ага!

Легкий морок прикрепляю к бусинкам, которыми царица важно оделяет своих подруг… теперь ключевое слово…

А ничего я выгляжу, если смотреть со стороны! Гибкая, высокая… волосы очень эффектно развеваются… только откуда стойкое впечатление, что я на репетиции ансамбля Березка, разучивающего бабко-Йожский танец?

Нет, пора отсюда линять. Слишком много себя – это вредно для психики.

А счастливые гномы, захватив в обе руки по моей копии, уже танцуют нечто совершенно нецензурное.

Нырнув под ветки, уже привычно лизнула палец и, не оглядываясь, большой кошкой помчалась к хижине. Все дорожки в лесу были мне теперь открыты.

Бабка Йожка Нюрка

Эльф в такт моим словам кивает.

– Ну вот сама ж видишь. Кто ее наложить мог, кроме ведьм? Точнее, кто ее придумать мог?

Вот это верно. Эдакую пакость измыслить – на это только ведьмы горазды, баб-ёжки они или заклинательницы… Э, стоп. У меня ж в распоряжении имеется самый надежный способ дознания – спросить. У воздуха. Да и у воды…

О том, что я не только с водой, но и с воздухом управляюсь, Далиэн, кажется, пока не знает. Оно и правильно, незачем ему.

– Ну ладно, – говорю. – Где тут у вас речка ближайшая? Я у ней все вызнаю.

Ну, к речке мы только через полчасика направились. Пока поели, пока Далиэн свои какие-то дела переделал… Хорошо хоть, не пришлось ему втолковывать, на кой мне туда надо. Не дурак эльф оказался. Хотя оно и не странно – дураки обычно командирами не становятся… Здесь. Видимо. Дома-то я столько начальников без мозгов видала…

Ладно, это все лирика. Пошли мы, значитца, к реке. С одной стороны, мне бы проще было воздух поподробней расспросить, но с другой, ведьмы-то вроде как водные, сталбыть, и спрашивать надо воду. Туда, вон, и дождики сливаются, и вообще вся вода связана. Не говоря уж о том, что незачем эльфам этим о моем воздушном даре знать.

Присела на камне над речкой, руки в нее погрузила и шепчу:

«Вода, вода, ты прозрачна и чиста, все на свете знаешь, никому не скажешь – только мне скажи, секретами не дорожи!»

Вспомнили Пушкина? Я тоже. Думаете, легко стихи на ходу придумывать, да еще чтоб ни на кого не похоже? Кривые-косые, а вроде как вежливость. Это как нелепый, но искренний комплимент завсегда лучшее, чем красивый, но заюзаный до пошлости.

Ох, и рассказала мне водичка…

Во-первых, здешние заклинательницы совсем не такими, как я, были. Я-то воду с воздухом добром прошу, они мне добром и отвечают, а эти – силой заставляли. Оно и не странно, что речка мне их с потрохами сдала. Они это, они воду потравили. Ей-то, ясное дело, не понравилось, вода – дарительница жизни, а не губительница, но супротив лома нет приема, и люди, то бишь эльфы, тудыть их, кудрявых, позаражались.

Вы спросите, как же это, ежели я сама раньше упомянула, что зараза в воздухе была. Так я отвечу! Оно ж недаром такая зараза зовется воздушно-капельной. И недаром кашлять советуют в сторону. Мельчайшие частички пара, растворенные в воздухе… и прочая мура. Я так не смогу. Не потому что сил не хватит, а потому что воду не стану насиловать. Не мое это!

Так что с заразой мне теперя все ясно было. Только другое непонятно: говорить Далиэну или не стоит?

Оно, может, и глупо думать. Я, может, тут только мимо проходила, и все, что мне надо – это с Далиэном договориться, чтоб мне помог. Но нет. Не могу я уже просто отвернуться. Я людей спасала, с водой говорила, с воздухом здешним… Не чужая я здесь уже.

Ох и влипла ты, Нюрка… А что делать-то? Впредь при полетах не зевать? Так отож, что впредь. А сейчас думать надо. Что делать? И чего я вообще хочу-то? Окромя как домой попасть, конечно же.