Бои местного значения

Кроме вновь прибывшей компании на борту было ещё шестьдесят пассажиров. Аэродром был не гражданский и пассажиры тоже были молодые парни и девушки совсем не гражданского вида. Старшим у них был майор Филатов. Наша троица показала ему свои удостоверения и попросила места для допроса своих пленников, которые до сих пор жевали носки чабана, не потому, что они им понравились, а потому, что никому в голову не пришло избавить их от этого лакомства раньше. Забывчивость иногда бывает очень жестокой. Могли бы и вовсе забыть. Как только их избавили от носков, они немедленно стали требовать полного послушания и стращать всех великими карами КГБ. Оба оказались майорами этой почтенной организации. Но ни троица внешних разведчиков из убежища номер один, ни майор Филатов особого почтения к ним не проявили.

Группа Филатова была нашей группой, воспитанной на Новосибирской геологической станции, оформленной на подставное лицо. Все они были отобраны в кандидаты на выживание в скором конце цивилизации и прошли военную подготовку на секретной базе при возведении секретного нашего убежища, единственного убежища вдали от морского побережья. В Калининграде группе предстояло взять власть в области в свои руки и деблокировать местное убежище до начала пандемии.

Новосибирский ковчег человечества на время жестокой болезни был рассчитан на пятьдесят тысяч человек и был закончен три года назад. Все года он пополнялся, кроме запасов для выживания, запасами еды, книгами, компьютерными программами по всем областям знаний. Не хлебом единым живет человек, нужны, к примеру, и унитазы. А как их сделать никто, кроме узких специалистов не знает. И даже самый продвинутый проктолог вам не посоветует, а книги могут и не такое. Секретная капсула цивилизации должна была выживать на месте десятилетиями, пока мы не найдем способ её перевести в более комфортабельное место. При постройке нам помогала сама природа, а именно, вечная мерзлота Сибири. Мерзлота, по мнению компетентных профессионалов, должна была стать непроходимым барьером для пандемии Сирийской Чёрной лихорадки, не хуже, чем в Антарктиде, где мы до сих пор не нашли проход к центру планеты, но нашли некоторые пустоты, о чём я постараюсь вам рассказать, если у меня будет на это время, а у вас будет желание копаться в истории.

Но вернемся к пленникам. Времени на выслушиванье их бреда у ребят не было, поэтому они сломали пару пальцев особо плюющемуся пленнику на глазах второго. Этим нехитрым действием были отворены хляби говорливости. История, поведанная ими, была презабавная.

Оказывается, моя акция против главных зданий КГБ, прошла безболезненно для Директора Кремлевской Государственной Безопасности Петрушкина Виктора Ивановича. Он находился в городе своей молодости, в Питере, в Большом Сером доме на Литейном, во время вознесения своего штаба. Как только он увидел по телевизору декапитацию Лидера в прямом эфире он приказал, чтобы по всем каналам телевиденья стали показывать новую нашумевшую в прессе версию эротического балета «Лебединое озеро», переключая внимание граждан с тем, связанных с нездоровым садомазохизмом, на темы вполне развитого здорового секса всех видов из запасников Камасутры. Вторым приказом он приказал подготовить двух оставшихся двойников Лидера к публичным выступлениям.

Трое других безвременно погибли в Московской трагедии. Эти оставшиеся двое были неразлучной парочкой любовников и обычно проводили своё время вдали от Столицы, где-нибудь в Краснодарском крае или в Крыму. Так они и спаслись. Иногда людям везет даже во сне.

Виктор Иванович был умным и деятельным человеком, несменяемым рыцарем плаща и кинжала. Он первым после бандитов всех мастей, а может и до того, как, очнулся от завораживающего вида бьющего фонтана крови и серо-белого ужаса декапитаций первых лиц государства. Небольшая проблема была из-за отсутствия двойников Министра Обороны, но это можно было решить в рабочем порядке официальной отставкой износившегося материала и заменой его на новое лицо головы.

Тема лица головы самого Лидера всея была наиболее острой в политике последних тридцати лет страны победившего коммунизма в отдельно взятых семьях. Говоря слово «Лидер» все люди новой российской общности представляли себе лично-конкретно вполне себе определенное лицо, а не что-то сменяемое на нечто каждый год. В этом была сермяжная правда стабильности и процветания, исключительные победы, а не разброд и шатание умов, ведущих к поражениям. Ведь сила вовсе не в правде отдельно взятого гражданина квазимногонациональной страны, а правда в силе наднационального гранита общности, цементируемой одной идеей. При этом сама идея может быть любой, от борьбы с онанизмом до построения коммунизма, суть должна выражаться в степени готовности людских ресурсов пополнять чисто конкретные закрома вне зависимости от того, кому эти закрома принадлежат в безыдейной позиции всей экономики в отдельно взятый промежуток времени. Надеюсь вы поняли ядро проблемного орешка. Не поняли? Ну и не волнуйтесь нервами, всё за вас может решить даже кухарка, если ей выпадет такая нелегкая доля вести галеру по бескрайнему морю эпохи, самое главное, чтоб у кухарки было своё лицо очень похожее на лицо Лидера. Повторюсь, ведь сила вовсе не в правде, а правда в силе. Кто сильнее, тот и правдивее с точки зрения истории.

Примерно такие размышления роились всяко-разно в голове Директора. Иногда залетали идеи принять на себя бремя, но он этого не хотел и не потому, что лицом не был похож, а потому, что иногда приходится отвечать за свои галерные пируэты, а так и правду бытия потерять можно невзначай на вираже. Многие даже в его ведомстве грезили справедливым распределением богатств, созданных человечеством в любых видах народовластия, но это были изначально несбыточные химеры больного воображения. Если все будут потреблять, то кто будет создавать? Если все с дуру ринуться создавать, то кто будет потреблять? Лучше уж золотая середина. Основная масса создает, а ты потребляешь по потребности. Потребности у каждого разные. Потребности растут с каждым годом по мере потребления, а создающих всё меньше. В стране и так остались только старые, да молодые. Старые знали, как и что делать, но не имели сил работать, а молодые наоборот, были сильны в работе, но не знали, как и что делать. Остальные категории или уехали, или сидели, или потребляли смеси на основе спиртосодержащих жидкостей и, ввозимых под патронажем его конторы, психотропных мозговых реагентов. Пустить вирус вседозволенности в такую питательную среду значило породить хаос и падение с положения сидя на корточках с растопыренными пальцами рук, в положение лёжа в гробу с руками на груди и, с пальцами удачи перед носом, показывающими фигуру из трёх последних.

Он проверил программу запуска ответного удара при термоядерном нападении и был удивлен, тому, что она отключена. Это было и хорошей и, одновременно плохой новостью. Эта программа была единственной не совсем подконтрольной КГБ. То, что она отключена было здорово, начинать ядерный конец мира не было его целью совершенно. Но вот то, что она отключена без его ведома, а он оставался самым высокопоставленным членом правления коммерческой организации Россия, наводило на мысль позже взять её под полный свой контроль. Но это позже.

Кто думает, что с нападением на центр столицы был нанесён критический удар по стране ошибался. Был нанесён серьезный, но вовсе не критический удар. В воздухе были воздушные запасные командные пункты всех силовых ведомств страны, они уже контролировали ситуацию вполне надежно. Как только прекратился огненный дождь были посланы спасательные подразделения к запасному подземному командному армейскому пункту номер один, были ещёё несколько подобных пунктов по всей территории страны, которые тоже уже приступили к действию. Вскоре из пункта номер один были эвакуированы остатки генералитета, не погибшие в дуэлях. От них была получена информация о «живом» убежище номер один полным свидетелей гибели Лидеров. Этих нельзя было спасать ни под каким предлогом.

Посланная армейская группа разведки была отозвана и на её место была послана подобная группа «чистильщиков» КГБ. Группа проникла в убежище и, выяснив все обстоятельства дела, зачистила вакуумными огнемётными зарядами всё убежище. В живых оставалась группа разведки, так опрометчиво быстро посланная убежищем на поверхность. Группа состояла из трёх человек, все личные сведенья о которых были уже известны.

Чтобы не подставлять КГБ и себя под ненужный риск, решено было задействовать структуру Следственного Комитета Российской Федерации председателя Утыркина Всеволода Александровича. Она одна была наиболее тесно связана родственными связями с подконтрольной ей криминальной мафиозной организацией России. СК всегда задействовали в подобных случаях для нейтрализации любых опасностей для системы в целом. Она зачищала проколы и брак в работе набора кадров системы власти в стране. Действия её были вполне в духе мафиозных разборок. Обычно на фигуранта возбуждалось под надуманным предлогом дело и выставлялись непосильные для него материальные условия закрытия инспирированного дела. Если фигурант платил, то погибал всей семьей, а тела сжигались в передвижных крематориях, закупленных в Италии для крупного скота под видом борьбы с очередной вспышкой африканской чумы или ящура. Если не платил, то происходило тоже самое, только без оплаты работ самим фигурантом. Система работала на самоокупаемости от реализации движимого и недвижимого имущества погибших. Экономика всегда должна быть очень экономной.

Следовало только направить своих представителей от КГБ в бандитское формирование подконтрольное СК. Именно эти самые контролеры в лице Попова и Васечкина попались в руки стихийно собравшейся группы моей дочери Иры, которая и была натурализована в России этой реальности под именем Светы. Она оставалась для контроля за ситуацией в Москве и эвакуировалась мною из столицы вместе с группой Филатова в Калининград. После полного потрошения Попова и Васечкина ликвидировали в белковом состоянии, их вечные души полетели в накопитель Творцов раскаиваясь в содеянном за прошедшую жизнь. У нас не было передвижного концлагеря, как и крематория, к сожалению.

Где я сам был в это время? Я отдыхал в кругу моих четвероногих друзей после акции в Москве и залечивал душевные раны. Они так и жили на «Звезде» в «основном» времени. Кстати говоря, и Джасик, и Цыганок жили в трёх экземплярах в каждой из временных реальностей в начале разделения потоков времени. Что и как бы они делали в потоках времени без меня и «Звезды» даже страшно было себе представить. Чтобы устранить такой разнобой и ужас в отдельно взятой семье, я с самого начала решил радикально уменьшить число своих четвероногих друзей до нормального предела в две особи мужского пола. Я взял обеих на борт «Золотой лани». Эффект был поразительным. В параллельных реальностях они пропали. Мало этого, полежав в зверской отключке с полчаса, они очнулись гораздо умнее. Водолаз перестал рваться за борт и стал намного агрессивнее сторожить яхту. Кот уже не нападал на ноги и не гадил в тапки, он метил подушку. Оба любили смотреть сериалы.

Джасик любил боевики, а Цыган любил бесконечные мелодрамы. Теперь я мог спокойно гулять по причалу вместе со своими друзьями и даже доверять им наблюдение за окружающей обстановкой в море. Мало этого, они нередко сопровождали и меня одного и меня вместе с кем-нибудь в скафандре. Сигнал тревоги сначала почувствовал Цыган, а уж затем Джас и я. Пришлось спешно активировать скафандр и нестись всем втроём вдогонку за самолётом.

Узнав вкратце о том, что сказали языки, захваченные на фазенде, первое, что я посоветовал бы, была срочная посадка на ближайший аэродром. Воевать в воздухе с истребителями-перехватчиками или ракетами ПВО мне было бы довольно тяжело, на земле это было бы гораздо спокойнее. То, что нашу группу попытаются уничтожить, было совершенно логично и очевидно. Под предлогом аварийной посадки самолет мог приземлится на печально знаменитый трагедией польской делегации аэродром Смоленска. Но что потом? Нас просто окружат и нам придется вести долгий бой или даже долгие бои. У нас и так времени оставалось очень мало.

Поэтому я предложил взять курс на Оршу на территории Украинской Федерации рассчитывая приземлится для ожидания пролётного коридора на аэродроме Балбасава. До границы Белоруссии лететь было минут десять, а за границей нас едва ли станут сбивать. В Балбасаве мы запросим коридор через Польшу и Литву, что нам дадут, тем и воспользуемся. То, что нам не давали коридора через Литву, было связано с недавней бомбардировкой.

В Калининграде, который вскоре станет Кёнигсбергом, и отделится от России по нашей задумке, деблокируя убежище на сорок тысяч человек, все наши местные помощники уже ждали нас на аэродроме Храброво. Но нас не попытались сбить, наверняка не успели среагировать на наш взлёт или пока не связывали группу Димы со взлётом самолёта. Однако пересекая границу Белоруссии нам было приказано идти на аэродром Минска так как Балбасава был военным аэродромом. Нам дали посадку в аэропорту Минск-1. Это уже было неплохим знаком, но нам не разрешили выход из самолета, это было не очень здорово. Самолёт сел, а наша зверочеловеческая триада приземлилась неподалёку. Приблизится к самолету нам было довольно просто, но мы не стали этого делать, опасаясь разного рода провокаций.

Это только для народных масс шла война между Российской Федерацией и Украинской Федерацией, но почти на всем протяжении границ стояли мир, дружба и сало с бульбой. Просто в боевых действиях обе стороны сжигали неугодных любому правительству пассионарный, авантюристичный, анархичный или откровенно бандитский контингент людей. Тем самым регулируя у себя криминогенную обстановку в странах и избавляясь от потенциальных конкурентов геноцидом народонаселения в отдельно взятых непризнанных, но существующих республиках.

Виктор Алексеевич Островский был разбужен срочным вызовом из центра в четыре утра. Срочные вызовы были нередки в его очень напряженной работе. Самая изолированная от России область требовала самого пристального присмотра со стороны КГБ.

Она находилась в самом центре Европы и, в симметричный ответ на санкции Европы и Америки, на её территории были размещены самые новые из самых новых ракет термоядерной триады, окруженной врагами страны. Ракет, самолётов, войсковых соединений и кораблей было много. В Балтийске, стоял флот, не доезжая мыса Таран стояли противокорабельные ракеты, там-же полк вертолётов. Ещё была пара эскадрилий штурмовиков и противолодочной авиации в Храброво и полк истребителей в Черняховске. Всем было понятно, что как только область отстреляется своими ракетами времен Очакова и покорения Польши, так и перестанет существовать от ответного удара. Однако такой удар ещё надо было нанести.

Область уже десятилетиями была просто мелкой разменной монеткой большой политики откровенных бандитов, а остатки её населения заложниками и не более. После глотка свободы в середине девяностых прошлого века, город и его окрестности влачили жалкое существование Мухобойска на отшибе от страны. Подобного таким-же малобюджетным поселениям, как где-нибудь на Камчатке или на Ямале. Но те хоть связь со страной имели, а эта никому не нужная, кроме ястребов Лидера, земля была как бельмо на глазу старушки Европы. Зажатая между Литвой и Польшей, омываемая суровой Балтикой и отделенная от России множеством границ и тремя странами, область медленно и мучительно погибала. Даже своей еды не хватало, не говоря об одежде или других радостях бытия. Соседи бы были и не прочь торговать с бывшей Восточной Пруссией, но санкции, введённые в отношении КГБ всем миром, и ответные санкции новых опричников России добивали область. Ни о какой нормальной промышленности уже не было и речи. Была база обслуживающая флот, армию, аппарат силовиков и трубы, качающие углеводороды из северной Сибири в Европу по дну Балтики. Было небольшое месторождение нефти в самой области, открытое при СССР, всё остальное никому не было нужно, включая людей, женщин и даже кур. Правда наши конструкции по очистке мусора и сточных вод давали баснословные прибыля, но они всецело отошли сыну главного прокуратора России, как основному золотарю и криминальному авторитету последней.

Такое наплевательское отношение к населению рождало недовольство людей, а вот борьба с такими настроениями и была работой Виктора. Он был на своей должности несменяемо уже почти четверть века. В последнее время немного разленился. Его лень была обусловлена тем, что благодаря своим аналитикам, он создал в области карманный полк из стариков и сумасшедших больных, грезящих настоящим сталинизмом. Тупой массе обывателей была подсунута грелка, которую наполняли святые идиотские идеи и которую рвали в разные стороны все, кому не лень, отвлекаясь от власти КГБ. Идеи рвали молодые идиоты-тузики, ленивцы из силовых структур, отставные пенсионеры прочих родов войск и даже вовсе себе гражданские обыватели. Островскому оставалось только относить в три концлагеря и одну тюрьму, построенных в области в рекордно короткие сроки, молодых и горячих несогласных и не взирающих, тех и прочих блогеров-самоучек. Поляна зачищалась сама по себе без привлечения так, сказать.

Правда, в последнее время, прислали несколько депеш из самой Москвы о том, чтобы искали законспирированное подпольное убежище исламских террористов недавней постройки, а зачем, где и почему не объяснили. Убежище, как и Янтарную комнату, можно было искать столетиями и даже до тех пор, пока пресловутый рак на Королевской горе не свиснет, короче без особого результата, но при деле.

Несколько дней назад был потерян один небольшой старинный кораблик флота, как-то странно потерян, прямо скажем, непонятно утонул без остатка, но с превеликим шумом. Скорее всего из-за падения небольшого астероида. Вчера вот по телевизору перед эротическим балетом какой-то фильм ужасов показали про Москву. И все терялись в догадках правда это или очередная рекламная компания памперсов для стариков и грудничков.

Получив срочный вызов и приказ задержать вооруженных мусульманских террористов, следующих на чартерном самолете в аэропорт Храброво, Островский даже как-то перевозбудился и самолично поднял по тревоге личный состав своих войск и войск Росгвардии. Приказом рекомендовался огонь на поражение террористов и смертников, но без ущерба для самолета, на котором должна быть установлена какая-то новая секретная система защиты, придуманная американскими врагами.

Нас в Храброво дружески встречали Росгвардия, полиция и часть внутренних войск. Мне пришлось принудить к миру все осколки ветвей силовых структур уже практически развалившейся страны. Принудить, несмотря ни на что. Главное, что я не повредил службы Аэропорта и не задел действительно встречавших наш борт соратников. Они пока и не старались прорваться через кордон полиции и гвардейцев Островского.

Все происходило как по сценарию кинобоевика. Уже в восемь утра все наличные силы и средства КГБ и Росгвардии были рассредоточены вокруг аэродрома. Сам штаб расположился в новом здании аэропорта на первом этаже. Ребята постарались всё хорошенько замаскировать, чтоб с подлетающего борта не было видно силовиков. Картину маслом портили только полицейские силы. Они не умели ничего, даже маскироваться. Пришлось их отправить на перекрытие дороги ведущей в Калининград, чему они были очень рады. Погибать как в Москве никто не хотел.

Вся бодяга производилась под полным контролем моим и моих зверушек. Я не особо беспокоился, ни мне, ни Ире ничего ровным счетом не грозило, но мне очень не хотелось, чтобы наши ребята понесли потери от полицейских сил и не выполнили свою задачу. Контролируя работу штаба Островского, я вдруг услышал, что он даже не будет пытаться мирно захватить предполагаемых «мусульманских террористов», а постарается всех убить. Зря он это сказал.

В половине десятого от красивого здания аэропорта остались оплавленные остатки. Взрыв был гораздо меньше по силе, чем в Москве, но по состоянию штаба Островского и состоянию самого корпуса аэропорта отличий было не много. Разве только огненный дождь был слабее. Затем настал черед всякой боевой техники вокруг, включая самолеты ни в чем не повинных Военновоздушнокосмических сил. Для предотвращения возможных не нужных нам и не интересных последствий. Броне и не броне машины иногда подлетали в воздух, иногда с оглушительным грохотом лопались, как спелые яблоки, сброшенные с двадцатого этажа на асфальт мегаполиса. Попробуйте — незабываемая картина, вы сразу станете противником любых прыжков со зданий и паркуров на крышах небоскрёбов, даже со спортивными целями или в целях отстойного селфи. Отдельные вооружённые белковые тела просто испарялись. Бежит себе и бежит, и вдруг уже не бежит, а поднимается в виде пара, медленно растворяясь в уже не чистом утреннем воздухе. Жалко мало из них матрицами душ улетели в накопители. Но тут уж такова жизнь смерти и не более. Безоружных я не трогал, а просто стрелял файерболом поверх их голов для придания ускорения бегу. После пятой бронемашины силы Росгвардии ударились в паническое бегство, что только ускорило их разгром. На переднем крае борьбы за область оказались отважные герои полицейские транспортной полиции и обычные участковые в наспех вырытых окопах. Я специально дал трем полуобгоревшим машинам Росгвардии домчатся до полицейского кордона на дороге, чтоб и впредь. После демонстрации весёлых костров из боевой техники наступил момент истины. Истина была прозрачна и впредь никто уже ничего не предпринимал против «исламских террористов».

Цель была достигнута бескровно для нашей шайки отморозков. Отморозок Джасик стал облизывать то, что обычно, а отморозок Цыганок зевнув прикрыл свои добрые и всепрощающие глаза. Главный отморозок помчался на встречу своих сил захвата почти ничейной земли.

В Минске самолет простоял пять часов и вылетел, получив коридор через Польшу на Калининград. Почти час самолёт покрутился в воздухе и утром, в клубах дыма и в пламени подбитой мною бронетехники, произвел посадку в Храброво.

Здесь, уже на твердой и родной для меня земле, я, собака и кот воссоединились в одну семью с Ирой, а также мы все близко познакомились с группой Димы.

Пока длился перелёт, для них сама собой, нашлась работа по специальности. Они органично вписались в нашу команду. Мало этого, у нас не было офицеров такого ранга с таким опытом боевых действий. Без разведки двигаться от Храброво до Калиниграда было рискованно. Скорее всего на подходах к городу нам приготовлена встреча.

Но город на первых порах нам был и не нужен. Город без области ничего не значит. Мы так и хотели захватить даже не область, а небольшой кусок земли, где находился замаскированный вход в убежище и начать заселение очередного ковчега. Необходимо было подать жидкий азот в грунт вокруг всего подземного комплекса, чтобы успеть наморозить дополнительный заслон для удержания страшной болезни за пределами укрытия. Теперь же у нас появился шанс на захват и самого города и всей области. Я решил инициировать всех троих офицеров. Вместе со Славой они были бы прекрасными руководителями всей очередной колонии нашей погибающей цивилизации.

Для одновременной инициации у меня не было места в «Золотой лани». Пришлось всех запланированных инициировать в порядке живой очереди на обморок. Заодно я всех отвозил на конспиративную квартиру в Московском районе. Квартира была снята в обычной пятиэтажке в спальном гетто. Две комнаты и кухня на третьем этаже. Обстановка была спартанской, но удобной, всё местного производства. Первым перевёз Александра и оставил с ним Джасика, для создания иллюзии уюта и семейного спокойствия в первый момент после обморока. Олег переехал вторым, а Дима крайним. Самыми последними переехали Цыган, Света и я. Все без потерь возвратились в наш прекрасный мир, никто никого не кусал. Семьи офицеров пока оставались в коттедже в Храброво под охраной наших повстанческих войск. Их тоже необходимо было инициировать, но пока на это не было времени.

Штаб сепаратистов был почти весь в сборе, не хватало Банщика и моего внука Сергея. Банщик и Сергей контролировали пока два других потока времени. Пока присутствующие приводили себя в порядок после перелета и инициации мне пришлось срочно слетать за отсутствующими.

В других потоках тоже шла вполне нехилая движуха. Если кто думает, что только в этом времени у России начинались проблемы просто не понимает логики временных сплетений. Да, там не было взрывов в Москве, но смертей было совсем не меньше, а даже больше. Просто там люди убивали друг друга сами и не нуждались в моей помощи совершенно. У них это получалось даже лучше. Ведь я дилетант самоучка, а там действовали профессионалы своего дела, которых учили годами. Их учили сначала на разгоне демонстраций стариков и взрослых, затем детей в Сирии, а затем всех вместе в России. За действиями профессионалов и следили Банщик и Сергей. Ну и ещё несколько инициированных, но не входящих в штаб молодых дарований.

Я их быстренько доставил на Военный Совет в Кёнигсберге. Вы, конечно, помните из курса истории, как я взял слово и как все поддержали меня овациями и кричали что-то типа: «За Балтийскую Русь!». Так вот этого совершенно не было. Забудьте. Просто за столом сидели семь, уставших до последней степени, человек и вспоминали как всё начиналось, вводя троих новеньких в курс дела.

Загрузка...