Баронесса де Крейс

Глава 47

Я чувствовала себя гораздо лучше. Нога уже не болела и после своей неожиданной болезни я полностью оправилась. Вот только меня теперь мучили странные сны, а также я полюбила едва прожаренное мясо и мой нюх обострился. И не только. Ренг показывал мне удары по самозащите, и вот я не рассчитала силы удара, заставив того отлететь в сторону. И хотя он поспешно скрыл свои эмоции, я прямо увидел в его глазах даже не удивление, а изумление. Мне он ничего не сказал, но затем я увидела, как он отозвал в сторону Ронана и Арака и о чем-то долго с ними разговаривал. После чего я то и дело ловила его хмурые и выжидающие взгляды. Правда чего он от меня ожидал я не понимала. А попытка разговорить его в этот раз не увенчалась успехом, он только увеличил количество уроков со мной, заставляя меняя тренироваться каждую свободную минуту. И на мои жалобы, что я вообще-то леди и могу уставать, он просто махал рукой, заявив, что верит в мои силы.

Калим спустя время все еще оставался с нами. Он ни разу ничего не украл, и даже не оспаривал приказы. Вернее он выполнял только приказы Ренга и мои, а на остальных смотрел волчонком, полностью игнорируя их слова и распоряжения.

Лаура несколько раз пыталась поговорить с ним, выяснить откуда он родом, кто его родители и что заставило его воровать. Но он смотрел на нее только исподлобья, не отвечая на ее вопросы. И в конце концов она сдалась, признав, что ее метод воспитания не работает. Я же, напротив, не пыталась с ним подружиться и вспоминала о нем, когда мне надо было что-то принести, подать и выполнить другие мелкие поручения. Ничего, решила я, пусть привыкает к труду, а потом можно будет и его разговорить. Все же чему-то я научилась и в обители у сестер. И только со мной их метод не сработал. Я всегда молчала, никому не выдав своей главной тайны.

Калим, после того как увидел мою первую тренировку, стоя в отдалении, попытался повторить мои движения. Ренг, заметив это, подозвал его и попросил повторить за ним одну связку ударов. И у мальчишки, стоит признать, эта связка получилась на порядок лучше чем у меня.

Так что теперь мы тренировались вместе с ним…

Природа чем дальше на север тем становилась более величественной и красивой. И когда мы пересекли территорию княжества и вступили на землю Ораии, там уже везде лежал снег. Пока только тонкой кромкой, хотя высоко в горах, как сказал Ренг, снега было уже много. Но благо наш путь лежал не через горы, а по проторенной дороге. Кроме величественной природы Ораия мне ничем не запомнилась. Ведь большие города и поселения мы обошли стороной.

Люди здесь были не такие открытые как в княжестве, но агрессии или злобы в них не было. В селениях маленькие дети и подростки не боялись подбегать к нам и задавать вопросы воинам. Калим в такие моменты задирал нос, что заставляло меня улыбаться. Настороженный, расторопный, но умный мальчишка начинал мне по настоящему нравиться. И что-то мне подсказывало, что с верностью у него все было в порядке. А воровство… окажись я на улице, без гроша в кармане, то возможно мне пришлось бы пойти не только на воровство, чтобы не торговать собой. Поэтому я не осуждала его за прошлое. Сейчас у него появился шанс изменить свое будущее. И только от него зависело воспользуется он им или нет.

Сегодня мы сидели у костров. Ведь чем ближе мы приближались к землям Трех племен, что через Лисий перевал граничили с землями Арайсвена, тем реже попадались поселения и трактиры на пути. Сегодня мы вообще несколько часов двигались по лесу, хранящему совершенную тишину. Нет, раздавались там конечно и лесные звуки, но это не меняло общего впечатления некой монументальности.

Северяне поставили шатры. И я только с грустью в глазах взирала на них, понимая — нам придется вновь спать на земле. Нет, не прямо на земле конечно, но и не в удобном номере с кроватью. А о том, чтобы смыть с себя пыль дороги не было и речи. И пусть пыли не было, а вокруг лежал снег, все же я привыкла к таким элементарным мелочам, что делали жизнь более удобной и комфортной.

Флавия устроилась на мехах и ее укутали в них как в кокон, но она все равно выглядела бледно.

— Надо было все же оставить тебя в княжестве, — заметила я.

Она открыто как в последнее время посмотрела на меня. Ну вот, и она больше не боялась меня. Что меня все же радовало. Ведь в какой-то момент, там в замке, стать такой как барон де Крейс оказалось так соблазнительно. Играть чужими жизнями, принимать решения кого помиловать, а кого нет. Но я сдержалась в тот день, не пошла по этому может и соблазнительному, но точно не правильному пути.

И заботиться о ком-то, беспокоиться о других — это было гораздо лучше, нежели огородиться от всех стеной.

И мучило меня только одно, случись что с Флавией или ребенком — это будет моя вина.

— Мой сын будет северянином, — на мои слова ответила она, вызвав улыбки уже на лицах самих северян.

Луция протянула ей кружку с супом.

— Горячий, — предупредила она ее.

Я обеспокоенно осмотрелась, не понимая куда делась Мия, ведь мы договаривались не уединяться в лесу по одной. Слишком опасно, в темноте можно было отступиться или столкнуться с диким зверьем.

— Ее Лин пригласил на прогулку, — заметил Калим.

Мальчишка как и всегда в последние дни находился рядом со мной. И ты ж погляди, он даже понял кого я искала глазами.

Вот только его слова заставили меня нахмуриться. Нет, северяне в дороге вели себя вполне достойно. И я было уже обрадовалась, что мне не придется вмешиваться в конфликты, если северяне начнут надоедать служанкам. Но этого не происходило и я обрадовалась. Но кажется преждевременно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Он спросил мое согласие, чтобы ухаживать за ней.

Удивленно взглянула на Ренга, не сразу осознав смысл его слова.

— Северянин?

— Да, — подтвердил тот. — Лин.

Ухаживать может и хорошо, но:

— Почему он обратился к тебе, ведь ты не ее родич?

— У них на родине, мужчина спрашивает только согласия женщины, не ее отца, брата или другого родича. Но по нашим законам, мужчины все решают за женщину. И как к старшему в нашем отряде он обратился ко мне, обозначив, что его намерения серьезны.

— И его не смущает ее лицо? — спросила я напрямую, не став ходить вокруг да около этой проблемы.

Ренг не торопился с ответом. Он наполнял свою трубку табаком.

— Мия хорошая девушка, — заметил он.

— С этим никто и не спорит. Но готов ли он представить ее своей семье? И что его родители скажут, когда он ее приведет в дом?

— Вы плохо слушаете, миледи, — усмехнулся Ренг и закурил. — Взрослый мужчина обязан построить собственный дом, прежде чем позвать кого-то замуж. Согласие родителей в этом вопросе на севере не имеет значения.

— А ты хорошо знаешь обычаи северян.

Причем эта фраза прозвучала то ли вопросом, то ли утверждением. Я позволяла Ренгу самому решать, как ответить на нее.

— Я много странствовал в свое время. Воевал с северянами на одной стороны с ними… — он усмехнулся и добавил, — воевал против них. А своих союзников, как и своих врагов надо знать хорошо, особенно их сильные и слабые стороны.

— И ты их знаешь? — понизив голос, чтобы кроме него и Калима никто не услышал, спросила я.

— Я понимаю, что вас беспокоит, миледи. Но ничего страшного вас там не ждет.

— Увидим, — уклончиво ответила я. — Но за Мию отвечаешь не ты, а я как ее госпожа.

— Сказать Лину, чтобы он попросил ваше благословение?

Вскинула взгляд, услышав завуалированную усмешку в голосе Ренга. Я конечно уважала его и прислушивалась к его мнению, но сейчас он забывался, о чем ему и сказал мой взгляд.

— Простите, миледи, — извинился он раньше, прежде чем я вслух выразила свое возмущение.

Я расслабилась.

— За благословением лучше к брату Эгорну, — уже спокойно ответила я. И вновь поморщилась. Наш жрец был живее всех живых. И именно наш, так как и он умудрился каким-то непостижимым способом стать частью нашей компании.

Он, вопреки всем моим подозрениям, не пытался каждую минуту пытаться обратить всех в свою веру. Он вообще на удивление мало говорил и проповедовал северянам. Он чаще расспрашивал их о вере в Белого Ворона, о традициях и обычаях. Северяне хоть и отвечали ему, но не торопились раскрыть ему все свои секреты.

Когда вернулась Мия, я немного обеспокоенно взглянула на нее. Она была смущена и смотрела только себе под ноги, не поднимая даже взгляда на северянина. А вот я внимательно присмотрелась к этому еще молодому парню, на вид которому было не больше двадцати пяти лет. Он был довольно симпатичным и наверное одним из самых спокойных среди своих сородичей. И если другие продолжали все время следить за мной взглядами, когда я оказывалась в поле их видимости, этот Лин совершенно не глазел на меня и тем более на Лауру. Что однозначно было хорошим знаком. Может и правда, он способен был разглядеть настоящую Мию, а не ее изуродованное лицо.

— А как заключаются брачные обряды на севере? — громко спросила я, позволяя любому из северян ответить мне.

Совсем не удивилась, когда первым отреагировал на мой вопрос Арак.

Он не поленился пересесть к нашему костру.

— Наши обряды проходят всегда в лесу, там где наши предки могут услышать нас и прийти, чтобы увидеть — род пополнился новым членом. А также чтобы они могли благословить этот союз.

— Предки… в смысле мертвые? — уточнила я.

— Живых мы тоже приглашаем на свадьбу, — рассмеялся Арак. — Но и мертвые желанные гости на наших праздниках.

— И ты их видел? Мертвых предков?

Арак не успел ответить, в разговор вмешался Ронан.

— Придет время и тебе объяснят в подробностях как проходит брачный обряд.

Сглотнула. Он обратился напрямую ко мне впервые после того вечера. Но в этот раз я даже не покраснела, ощутив уже знакомую злость.

— А это такой секрет, что его открывают только перед брачным обрядом? — спросила я, не скрывая насмешки в голосе.

— Север открывает свои тайны только тем, кто готов их принять, — туманно ответил Ронан.

— А если я не готова их принять?

— Будешь готова, когда настанет время.

Нахмурилась, ведь у меня создалось впечатление, что обсуждаем мы уже не брачный обряд. Да и как-то все северяне притихли и теперь прислушивались к разговору.

— Не такие у нас и страшные тайны, — улыбнулся Арак, подмигнув мне. — Так что меньше слушай Ронана.

— И мертвые не страшные? — вернулась я к своему вопросу.

— Мы верим, что они откликаются на наш зов…

— Но если вы их не видите, откуда вы знаете — приходят они или нет на зов? — это уже брат Эгорн опередил меня своим вопросом.

Я подумала о том, что северяне могут и оскорбиться, что мы усомнились в существовании их предков, откликающихся на их зов. Но Арак только рассмеялся.

— А ты жрец видел своих трех отцов, которым так рьяно молишься?

— Нет, — спустя наверное минуту ответил жрец, — не видел, но я знаю, они есть.

— Откуда? — спросил Арак.

Теперь уже и я смотрела на брата Эгорна. Ведь меня тоже интересовал ответ на этот вопрос. Я вот хоть и верила в Трех Отцов и молилась им, но меня часто мучили сомнения, есть ли они, а если и есть, интересует ли их вообще наша жизнь. Ведь мы отнюдь не всегда получали то, о чем молились им. И ладно какой-нибудь грешник, который нарушал заповеди Отцов, но ведь и праведники часто страдали.

Лаура, Мия, Луция, Флавия… каждая из них тоже не была услышана ими. И сейчас они как и я ждали ответа.

— Жрец не может усомниться в своей вере, — заметил Эгорн.

— Этому тебя научили в обители? — прозорливо уточнил Арак. — А как же ты сам? Что заставляет тебя самого верить?

— То, что они откликаются на мои молитвы…

Что же, по крайней мере Три Отца отвечают хоть на чьи-то молитвы, усмехнулась я про себя.

— Тогда почему они ни разу не услышали мои? — тихо, шепотом, но в наступившей тишине довольно отчетливо спросила Луция.

Никто кроме нас четверых так и не узнал, о том как погиб ее ребенок и о том что случилось с ее мужем. Все думали, что ее ребенок умер от болезни, а муж в результате несчастного случая. Поэтому сейчас ее слова северянами, моими людьми и жрецом были поняты не совсем правильно. Но сути это не меняло.

Пристально посмотрела на брата Эгорна, ожидая что же он ей скажет. Попытается уйти от ответа или же заявит, что она расплачивается за свои грехи.

— Я не знаю… — неожиданно для меня и для всех признал жрец. — Один из моих наставников убежден, что забирая что-то у нас, затем Отцы наградят нас большим. Или же испытания что они посылают нам — должны сделать нас сильнее.

Разговор стих сам с собой, каждый из нас задумался о своем. А я с улыбкой смотрела на Мию, которая бросала украдкой взгляды на Лина.

Может, в словах Эгорна было и зерно истины. По крайней мере мне в это хотелось верить. Что отнимая одно, Великие Отцы даровали нам что-то другое — еще более важное и нужное нам.