Барышня с подвохом или выжить любой ценой

22. Несправедливость

В этот выдавшийся относительно теплым день, на многолюдный, шумный рынок Надежда Константиновна выбралась спонтанно. Во-первых, пора было закупиться продуктами, чтобы на ресторан доходного дома не тратиться, ну и заодно не мешало посмотреть, не подвернется ли подработка, да на лавки где кристаллы продаются посмотреть. Понятно, что совершать прошлую ошибку она не планировала, но возможность присмотреться и в случае необходимости сдать товар разово и исчезнуть допускала.

Сначала скопление людей в центре рынка, там, где располагалась площадь с допотопным, еле бьющим вялыми струйками воды фонтаном и дешёвыми забегаловками Надежда планировала обойти. Она даже свернула в проулок, чтобы не толкаться, но тут ее привлекли подзуживающие крики толпы и яростное, словно обреченное рычание на помосте для выступлений бродячих артистов.

Объяснить, отчего не прошла мимо, Надежда не смогла бы и под пытками, но осознала себя в той толпе, от которой так шарахалась уже через мгновение.

— Ну и ладно! Просто посмотрю и быстро уйду, — решила она, протискиваясь сквозь плотные ряды улюлюкающих людей.

— Вор, бесстыжий! Говорят, он третий раз в этом месяце хлеб у толстого Семы украл! А еще, булки говорят, воровал и кренделя сладкие! Так и надо ему поганцу, — просвещала видимо недавно подошедшую подругу высокая, худощавая женщина в сером заношенном платье и тонкими, брезгливо поджатыми губами.

Ее собеседница, полная противоположность тетки, дама с внушительными достоинствами и в кипельно-белом переднике, рассеяно кивала в ответ, вытягивала шею и азартно вертела головой, стараясь увидеть хоть что то интересное.

Надежда, выяснив в чем дело и уже пожалевшая что пошла смотреть на наказание, попыталась выбраться из толпы, но тут появился невысокий, румяный мужчина с довольно большим нависающим над штанами брюшком и начал что то эмоционально вещать с помоста. Люди зашевелились, загомонили, качнулись вперед, зажимая девушку со всех сторон и, неожиданно вытолкнули ее вперед.

Догадавшись, что выбраться из кучи разгоряченных азартом людей не получиться, Надежда вздохнула раздраженно и все же обернулась посмотреть на помост.

То, что увидела девушка, шокировало ее невообразимо. Решив, что ей показалось, она сделала шаг вперёд и присмотрелась более внимательно.

К сожалению, девушка не ошиблась.

Впереди, привязанный к столбу, висел худой, испуганный мальчишка лет двенадцати, а рядом, не подпуска мужика с плетью, сидел огромный не менее худой пес и скалился на ожидающих развлечения людей.

— Вот же гадство! — выругалась девушка, сдержав в последний момент более крепкие эпитеты и не зная как поступить.

Впрочем, людей ожидающих бесплатного развлечения ни возраст ребенка, ни его испуганные глаза не трогали абсолютно.

— Пса! Прибить пса надо, а потом можно и вора наказывать, — выкрикнул в азарте один из мужчин, стоявших в первых рядах.

Надежда резко обернулась и смерила злым взглядом неопрятного супостата с жидкой бородёнкой на морде, необремененной интеллектом. Тот ухмыльнулся, показав значительный недостаток зубов, а толпа загудела, заулюлюкала одобрительно.

— Ща, за охотником уже послали. Он враз зверюгу зарежет, — с предвкушением отозвался приятель ожидающего расправы над ребенком хама.

Люди снова загомонили, а в толпе наметилось движение.

— Идет, идет! Сам большой Потапыч за дело взяться согласился, сейчас враз зверюгу присмирит, — раздались радостные голоса из толпы.

Надежда снова завертела головой, а когда увидела мощного хмурого мужика с топором, то даже испугалась на мгновение. Отчего то, что, что мужик справится с худым, обессилевшим, как и его хозяин, псом, она даже не сомневалась.

— И понес же меня черт на рынок. Вот оно мне надо было? — выругалась она злобно.

Наверно, отвернуться и сделать вид, что ничего не происходит, было бы самым правильным решением, тем более, что, не светясь магией мальчишку ей точно не отбить, но проблема все же имелась — ей, жительнице своего мира, еще не зачерствевшей и привыкшей к гуманным способам решения проблем, видеть это было невозможно.

— Не прощу же. Сама себя потом не прощу и поедом съем, — обреченно выдохнула она и, преграждая мужику путь, сделала шаг к помосту.

Ситуация была критичной, а еще неприятной и опасной до зубного скрежета.

— Не стоит, — мягко сказала Надежда глядя прямо в мутные глаза Потапыча.

Тот дернулся, словно приходя в себя и сфокусировав взгляд удивленно посмотрел на девушку.

— Отойди, девка, — сказал он хрипло, — пацана не трону, только пса уберу.

Как не стыдно было девушке, но оскалившуюся собаку, верную, голодную и загнанную, как и малолетний хозяин в угол, ей стало жалко чуть ли не больше чем мальчишку.

— Не стоит, — уже более уверенно повторила девушка и, приложив палец к руке мужчины, пустила каплю холода.

Потапыч, в резко просветлевших глазах которого мелькнула паника, вздрогнул, выронил топор и отшатнулся от девушки мгновенно.

— Госпожа, барышня, простите великодушно, не признал, не смею, приказали мне, — забормотал он пятясь все дальше и дальше, — ухожу. Видит Всеединый, не хотел я.

Надежда бросила раздраженный взгляд на охотника и тут же отвернулась к мальчишке.

— Почему ты тут? Ты, правда, украл что то? — спросила она сухо.

Пес словно понимая, что вреда девушка не причинит хоть и смотрел настороженно, не отходя от хозяина, но зубы скалить перестал, а мальчишка всхлипнул горестно.

— Нет, да, — закивал, замотал головой он неуверенно.

Надежда даже бровь приподняла в удивлении.

— Так да или нет? — уточнила она раздраженно.

Мальчишка снова всхлипнул, а потом заговорил быстро, сбивчиво, словно боясь, что от него отмахнутся, надеясь и не надеясь одновременно.

— Я не воровал. Я бы никогда не взял чужого. Господин пекарь меня сам на работу позвал, сказал, что если я мешки с мукой ему в подвал перетаскаю, то целый рубль заплатит. Я все сделал, как договаривались, а он сказал, что я слишком долго возился, не заработал ничего. Я не знал, что делать дальше. Рэкс голодный был и я тоже два дня не ел ничего, а денег нет, вот я и взял буханку в счет оплаты. Но я не воровал. Я же работал все утро, — всхлипнул мальчишка горестно.

Надежда замерла на мгновение.

Чувствуя, как злость и ненависть от несправедливости ситуации разгоняют кровь по телу, собираясь ледяным комком где-то в груди, девушка с силой сжала кулаки и зажмурилась подавляя желание наказать всех и сразу. Откуда это? Никогда же не была настолько эмоциональной, всегда головой думала, прежде чем сделать что-то. Минута. Почти совладав с неуместным, а точнее опасным в этой ситуации порывом, она открыла глаза и вдруг заметила, как по рукам ребенка пробежала слабая, еле заметная, голубая волна. Маг? Не может быть?

Обдумать ситуацию она не успела. На ступеньках, ведущих на помост, послышался шум, и девушка обернулась к пробирающимся к ней двум мужикам.

— Так, и что это у нас тут? Откуда девка взялась? Неужели подельница?

Невысокий мужик с военной выправкой и пивным животом, хоть и не таким объемным, как у пекаря, цепко осмотрел девушку и заметив такой же внимательный взгляд в ответ, нахмурился.

То, что мужчина при чинах, а еще хорошо знаком с тем, кого прозвали толстым Семой, понятно было без слов, даже невзирая на гражданскую одежду. Впрочем, тот и не скрывался. Подозвав к себе двух мявшихся в стороне полицейских, он коротко приказал.

— Обыскать! Проверить девку! — махнул рукой под довольную ухмылку пекаря.

Понимая, что деваться некуда, Надежда Константиновна выдохнула резко, оскалилась неприятно и, опустив руку на стоявший у края помоста столб, пустила магию.

Толпа охнула. Те, кто стояли в первых рядах отшатнулись в испуге, в то время как задние ряды желая видеть что происходит, напротив, вперед качнулись. Раздались крики чрезмерно зажатых людей и ругань тех, кому отоптали ноги и помяли бока в толчее.

Полицейские напряглись, замерли, не доходя до девушки и тут же обернулись, в ожидании новых указаний от начальника.

Лицо же мужика изменилось мгновенно, став из надменно-презрительного вдруг добрым, приторным и даже восторженным, словно переключателем кто щелкнул.

— Барышня, ну чего же вы тут? Заблудились? Негоже вам с преступником разговаривать. Али пожалели его? Не стоооит, — протянул он ласково и очень убедительно, — вы на возраст-то не смотрите! Воры, они же знаете какие? Они мнооого чего наговорить могут, да ни слова правды там нет. А может вас, барышня, домой проводить? Так это мы мигом, меня, кстати, Никодим Антонович зовут, городовой я здешний, у самого Прохора Никоновича служу.

Надежда, знать не знавшая кто такой этот Прохор Никонович, ухмыльнулась на такие явные изменения и, навесив самую высокомерную маску на лицо, скривилась брезгливо.

— Домой я и сама дойду, — фыркнула она на грани хамства, — вы вот дорогой городовой объясните мне, отчего это ваш толстый приятель обманул мальчонка и за работу не заплатил, а потом еще в воровстве обвинил? Или он может против нас, клановых, злобу имеет? А может просто мстит за что? Мальчик, будущий маг, так это дело государственное и не вам его судить.

Толпа, прислушивающаяся к каждому слову, ахнула восторженно — это же какое развлечение для обывателей! Пекарь из румяного превратился в такую же толстую, но очень бледную тень, а глаза городового сначала округлились в шоке, а потом стали цепкими как у ФСБэшника перед допросом преступника.

Надежда обвела взглядом столпившихся людей и нахмурилась недовольно.

— Кто-нибудь видел как мальчишка сегодня мешки на двор пекаря таскал? — спросила она как можно громче.

К ее удивлению, ответил и поддержал девушку тот самый неопрятный мужик, что требовал казни вора.

— Так, ясен пень, все видели, — закричал он громко, — толстый Сема не захотел грузчикам пять рублёв платить вот и поманил пацана деньгой малой. Не впервой такое уже. Он на прошлой седьмице и Архипке, что у рынка покупки на дом таскает, тоже не заплатил, да и Ленька, что на Каштановой живет, тоже жаловался на него. У, жид, знает за кого заступиться некому тех и обижает зараза брюхатая.

В толпе загомонили еще громче и яростнее, обсуждая услышанную информацию, а вперед выбралась та тетка в белоснежном переднике, что слушала о притуплениях вора от подруги.

— Брешут они, барышня, вот крестом Всеединого клянусь, брешут. Не мог Митька булки у Семы воровать. Соседка я и все про семью Митькину знаю. Честные они были, да упокой их Всеединый и мать его Пресветлая и Милосердная, а Сема просто землю с домиком, что мальчишке в наследство перепал забрать хочет, вот и обвинил безвинного.

Теперь настроение толпы изменилось кардинально. Даже те, кто сомневался стали поглядывать на мальчика жалостливо и уже зло, недобро на пекаря.

— Вот же, сволочь, совсем разожрался. На чужом горе заработать решил!

— Гнать его!

— К столбу обманщика!

Толстый Сема попытался сбежать с помоста, но плотно стоявшая толпа сдвинулась плотнее и не выпустила его.

— Бесстыжий, рожу то наел…

— Сироту обижаешь…

— Всеединый то все видит…

— Подлец, не будем больше покупать у него, — неслось со всех сторон.

Надежда ухмыльнулась мысленно и тут же рванула освобождать уже практически оправданного мальчишку от веревок. К ее удовольствию пес препятствовать девушке не стал, а вот на протянувшего нож Никодима Антоновича зарычал зло.

Девушка хмыкнула, отвязала практически упавшего от слабости на помост мальчишку и обернулась к городовому.

— Что же вы так, Ваше благородие, оплошали то? — спросила она язвительно, — безвинного, да еще и мага и под плети подвести! Нехорошо! Не ровен час, до царя — батюшки, что магов всячески привечает, оплошности то и дойдут. Не пощадит он, ох, не пощадит!

Городовой хмурился, тяжело дышал, но спорить с непонятной и неизвестной магичкой остерегался.

— Разберёмся, барышня, — пыхтел он, утирая вспотевший лоб не слишком чистым платком с невнятной вышивкой по краю, — ошибочка вышла. Вот разберусь я, и виновные враз наказаны будут, — кинул он злобный взгляд на сжавшегося в страхе пекаря.

Надежда скривилась презрительно, но спорить не захотела. Подхватив мальчишку под локоть, она стащила его с помоста и шепнула на ухо, — ну, веди к себе, поговорить бы нам надо, — быстро потащила с площади.